Текст книги "Система права и ее строение: методологические подходы и решения"

Согласно позиции Я.Н. Шевченко существование комплексных отраслей права и законодательства возможно. «Проблема комплексных отраслей права – едва ли не самая дискуссионная в юридической науке. Понятие комплексности неоднозначно. Комплексностью может отличаться отрасль права, выступающая как единая целостность, но аккумулирующая в своем методе правового регулирования черты двух или более методов, присущих другим отраслям… Но бывает, что метод правового регулирования, правовой материал, группируемый в определенную общность, так и не достигнул той степени единства, при которой можно было бы рассматривать эту правовую общность на уровне отрасли права… Тогда можно говорить о наличии комплексности в правовой общности, но уже иного качества и иного характера. Комплексность в данном случае характеризуется наличием суммы двух или более методов, не сливающихся и не составляющих единый метод правового регулирования, а правовая общность может иметь качества, например, отрасли законодательства»[233]233
  Шевченко Я.Н. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 7. С. 106.


[Закрыть]. Н.В. Витрук, и вовсе отметил, что «Магистральный путь развития системы права и системы законодательства… лежит через реализацию комплексного подхода в правовом регулировании»[234]234
  Витрук В. Н. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 7. С. 105.


[Закрыть]. В противоположность этому, О.А. Красавчиков категорично утверждал, что «отраслей законодательства ровно столько, сколько отраслей права… Нет не только „комплексных отраслей" права, но и „комплексных отраслей" законодательства»[235]235
  Красавчиков О.А. Система права и система законодательства (гражданско-правовой аспект)//Правоведение. 1975. № 2. С. 69.


[Закрыть].

С.Н. Братусь полагал возможным существование комплексных нормативных правовых актов, но не комплексных отраслей права. «Отраслям права, как правило, корреспондируют одноименные отрасли законодательства… независимо оттого, кодифицированы или консолидированы иным путем соответствующие нормы… или… консолидация не достигнута. Развитие новых общественных отношений… обуславливает появление… отраслей права. Однако это не означает, что создание нормативного акта даже в виде кодекса, содержащего разнородные нормы, хотя и обеспечивающие комплексное достижение поставленной законодателем цели, ведет к возникновению новой отрасли права»[236]236
  Братусь С.Н. Отрасль советского права: понятие, предмет, метод// Советское государство и право. 1979. № 11. С. 29.


[Закрыть].

О возможности существования комплексных отраслей законодательства говорил и Г.В. Орлов: «Если система общественных отношений, выступающая для права в целом предметом правового регулирования, отражает систему социально-экономических закономерностей… и порождена всей совокупностью различных исторически обусловленных видов деятельности, то предметом комплексной отрасли законодательства является система общественных отношений, оформляющая определенный вид общественной деятельности»[237]237
  Орлов Г.В. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 7. С. 107.


[Закрыть].

Согласно замечанию С.В. Полениной, «…увеличение количества комплексных нормативно-правовых актов, в том числе законов – факт бесспорный. Но принятие большинства из них свидетельствует и нормативно закрепляет появление различных форм межотраслевых и внутриотраслевых комплексных структурных образований лишь на уровне институтов, а не отраслей права»[238]238
  Поленина С.В. Система права и система законодательства в современных условиях// Правоведение. 1987. № 5. С. 30.


[Закрыть].

Далее, указывая на не всегда в достаточной мере признаваемую (и (или) осознаваемую) длительность, постепенность, стадийность формирования отраслей права, С.В. Поленина обосновано отмечает, что «…перестройка научного мышления в этой сфере тем более нужна, поскольку научная категория „отрасль права" всегда служила, и будет служить своеобразным компасом, ориентиром в правотворческой работе законодателя. В этом и есть ее социальная ценность и практическая значимость. В настоящее время понятие „комплексная отрасль" такой ориентирующей функцией не обладает. Более того, расплывчатость данного понятия, некритическое его употребление в специальной литературе способны в какой-то мере даже дезориентировать законодателя… Вместе с тем едва ли правильно… делать вывод, что комплексная кодификация пришла на смену кодификации в рамках существующих отраслей права»[239]239
  Поленина С.В. Система права и система законодательства в современных условиях// Правоведение. 1987. № 5. С. 30.


[Закрыть].

Представляется, что существование комплексных правовых актов действительно дополняет принцип, согласно которому систематизация нормативных правовых актов ориентируется, прежде всего, на разграничение между основными отраслями права. Вместе с тем, наличие комплексных отраслей права указанного принципа вовсе не отменяет. Комплексность нормативного правового регулирования обусловлена сложностью и динамичностью правовых отношений, а не несостоятельностью выделения в праве основных (профилирующих) отраслей. Отраслевая модель права по-прежнему имеет именно практике-ориентирующий характер.

Далее позволим себе упомянуть о том, что общетеоретические положения о строении права должны распространяться и на систему международного права. Вместе с тем, в настоящее время эти положения ориентированы прежде всего на внутренние правовые системы. Юристы – специалисты в области международного права, неоднократно обращали на это внимание, говоря, что стремление к исследованию наднационального права по тем же критериям, по которым изучается право внутригосударственное, не может привести к достоверным результатам. Оно не будет соответствовать специфике международного права, не обеспечит полноценный учет его особенностей[240]240
  См., напр.: Тункин Г.И. XXV съезд КПСС и основные проблемы советской науки международного права // Советский ежегодник международного права. М., 1978. С. 20.


[Закрыть].

В целом представляется, что именно в контексте рассмотрения вопросов международного права наиболее ярко прослеживается свойственная современности и весьма негативная тенденция взаимной оторванности положений различных направлений юридической доктрины друг от друга. И хотя указания на эту тенденцию и на ее негативный характер встречаются в юридической литературе достаточно давно, она все еще, к сожалению, не преодолена.

Еще в рамках третьей дискуссии о системе права и ее структуре отмечалось, что «Дискуссия по общетеоретическим проблемам системы права имеет важное методологическое значение для всех отраслей советской юридической науки, в том числе для науки международного права. В тоже время ограничение… рамками главным образом системы советского права, высказанный взгляд на международное право как на отрасль, а не систему права, показывает, что общая теория по-прежнему полностью ориентируется на изучение внутригосударственной правовой системы»[241]241
  Пушмин Э.А. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 8. С. 67.


[Закрыть] и не акцентирует должного внимания на рассмотрении интернационального правового порядка.

Особенно отрицательно при этом юристами-международниками оценивалась до сих пор еще сохранившая некоторое распространение трактовка наднационального права как отрасли внутригосударственного права. «Специфика… международного права… состоит в том, что оно… функционирует как самостоятельная система по отношению к внутреннему праву любого государства. Качественные особенности… международного публичного права как правовой системы определяются: особым предметом правового регулирования – международными отношениями; их субъектами…; собственным методом правового регулирования – соглашением равных субъектов права; основными источниками (формами) права – международным договором и международным обычаем; особым координационным способом создания международно-правовых норм, основанным на согласовании суверенной воли государств в процессе их борьбы и сотрудничества; специфическим механизмом обеспечения международных правовых норм»[242]242
  Пушмин Э.А. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 8. С. 68.


[Закрыть].

Далее указывалось, что предопределенная комплексом таких детерминантов система международного права проявляется в реально существующей и функционирующей структуре внутренне согласованных основных начал (принципов) права, юридических отраслей, подотраслей, институтов и норм. Оценке причин доминирующего рассмотрения именно проблемы деления права на отрасли внимания уделено вновь не было. Вместе с тем, часто отмечалось, что выделение отраслей международного права должно обуславливаться не каким-то одним критерием, а их совокупностью.

«Предмет и метод правового регулирования сами по себе не являются основными критериями деления международного права на отрасли. Обеспечение комплексности системы международного права… требует изучения принципов и других критериев ее построения… Для познания механизма взаимодействия структурных компонентов международно-правовой системы… важное методологическое значение имеет реализация принципа историзма… Генетический подход позволяет выделить такой критерий отрасли международного права, как объективно обусловленную заинтересованность… в совершенствовании определенного комплекса правового регулирования… В этом плане можно говорить о цели… как отраслеобразующем факторе. Критерием выделения отрасли может стать определенный объем нормативного материала… Созданная на основе этих системообразующих факторов отрасль международного права имеет свой автономный правовой режим, который включает принципы и функции правового регулирования, нормы и… институты, механизм их обеспечения»[243]243
  Пушмин Э.А. / Система советского правам перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 8. С. 67, 68.


[Закрыть].

В приведенном высказывании говорится о таких образующих отрасль права факторах как заинтересованность в правовой регламентации (а следовательно, – воля на ее осуществление), цель юридического воздействия, систематизированность нормативного правового материала, принципы права и исторические особенности формирования той или иной области правового регулирования.

В общем-то, эти факторы весьма схожи с теми, которые предлагаются для определения отраслей национального права. А вот правовой режим трактуется уже как показатель функционирования (существования, бытия), но не формирования (образования) отрасли права.

Были и сторонники определения отраслей международного права исключительно по таким традиционным критериям как предмет правового регулирования и метод правового регулирования. Ученые, придерживавшиеся такого подхода, уделяли особое внимание исследованию специфики приемов и способов юридического воздействия на международное общение. В частности, Л.Н. Галенская называла добровольность принятия юридических обязанностей и международный характер ответственности признаками единого метода наднационального права. Согласно же П.М. Курис, отличительной чертой международно-правового метода является отсутствие компонентов властвования[244]244
  Галенская Л.Н. О понятии международного уголовного права // Советский ежегодник международного права. М., 1970. С. 255; Курис П.М. Международные правонарушения и ответственность государства. Вильнюс, 1973. С. 73.


[Закрыть].

Подобные характеристики относятся к числу сопоставительных свойств. Они носят описательный, относительный, а следовательно, весьма неоднозначный и спорный характер. Это вновь демонстрирует некоторую субъективность в решениях проблемы отраслей права, определенную нечеткость, неоднозначность и дискуссионность самого вопроса о делении права на отрасли.

Во время третьей дискуссии о системе права и ее структуре было отмечено и то, что международному праву свойственно разграничение на материальное право и процессуальное право. Но при этом международному праву не свойственно специальное выделение отраслей внутри процессуального права. На самом деле фактически каждое направление международно-правового регулирования сочетает в себе и материальную, и процессуальную составляющие. Такой подход к решению вопросов строения международного права сохраняется вплоть до настоящего времени. Он находит свое отражение и в нормативных правовых документах. Например, распоряжение Правительства Российской Федерации «О подписании договора между Российской Федерацией и Итальянской Республикой о сотрудничестве в области усыновления (удочерения) детей»[245]245
  Распоряжение Правительства РФ от 06.11.2008 № 1628-р «О подписании договора между Российской Федерацией и Итальянской Республикой о сотрудничестве в области усыновления (удочерения) детей» // Собрание законодательства РФ. 17.11.2008. № 46. ст. 5368.


[Закрыть]включает в себя текст проекта самого соглашения. Последнее носит именно смешанный, материально-процессуальный характер. Материально-правовая составляющая отражена в общих положениях, в правилах о применимом законодательстве, в предписаниях о сотрудничестве и обмене информацией, а также в заключительной части документа. Процессуальными же предписаниями представлена самая объемная часть проекта, посвященная процедуре усыновления.

Обратим особое внимание на то, что именно в рассматриваемый период впервые очень ярко проявились скептические оценки идеи о делении права на отрасли. Пожалуй, наиболее резко и негативно эта идея была оценена Ц.А. Ямпольской.

По словам ученой, «Отрасль права мы определяем через… целостный… комплекс общественных отношений… Но как… отделить одну группу отношений от другой… Имеется ли критерий… дающий возможность определить ту степень связанности… общественных отношений, которая позволяет выделить их в четко очерченный комплекс… Полагаю, что такого научно обоснованного критерия не существует… Одни из нас берут за исходное при определении отраслей более широкие группы отношений, другие – более узкие… В результате мы бесконечно и бесплодно спорим… Например, существует ли природоохранительное право?.. Разве раньше отношений по охране природы не существовало? Они были, а соответствующей отрасли – не было. Значит, их просто стало больше. Но „больше" или „меньше"… не научный критерий… Отсюда следует… что беря за основу., предмет правового регулирования… мы не можем построить четкую, стройную систему права… Фактически отрасль не составляет основной структурной части системы права… Отрасль не является внутренне присущим подразделением правовой ткани… Отраслей как таковых в праве нет… Пытаясь втиснуть право в прокрустово ложе отраслей, мы, тем самым, мешаем развитию науки, рассмотрению права как целого… Отрицая внутренне присущее праву деление на отрасли, мы не отрицаем наличия системы права, но пытаемся доказать, что ее основной клеточкой, ее молекулой является не отрасль, а норма… Мы не отрицаем и признаков, позволяющих классифицировать нормы внутри системы в зависимости от конкретных… задач… Но не следует возводить в абсолют традиционные отрасли… Нужно понимать их условный характер… Это раскрепостит науку, сделает ее более полезной для практики, откроет новые пути ее развития»[246]246
  Ямпольская Ц.А. / Система советского правам перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 6. С. 94, 95.


[Закрыть].

В свою очередь Н.И. Коржанский, по нашему мнению не совсем безосновательно, считал деление права на отрасли не более чем научной классификацией. Именно с этих позиций он указывал на то, что предмет и метод правового регулирования в действительности не могут выступать универсальными показателями деления нормативного правового материала.

По мнению ученого, данные категории не являются собственно-правовыми. В то же время подразделение каких-либо явлений не по признакам, а всего лишь по тем свойствам, которыми данные явления обладают, не должно признаваться доктринально обоснованным[247]247
  Коржанский Н.И. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 8. С. 51.


[Закрыть].

Согласно Л.Р. Сюкияйнену: «Главный недостаток утвердившейся ориентации в разработке проблем системы права заключается… в том, что она не нацеливает на изучение реальных общественных отношений и особенностей их правового регулирования. Основное внимание концентрируется на анализе нормативно-правовых актов как произведений литературного творчества законодателя… Функциональный подход к исследованию системы права представляется необходимым и перспективным. С этой точки зрения целесообразнее рассматривать систему права не как набор отраслей, а как единый механизм, решающий известные задачи и направленный на достижение определенных целей, удовлетворение конкретных интересов… Подобный подход дает возможность поставить вопрос о системе именно права, а не только о системе его норм или норм законодательства»[248]248
  Сюкияйнен Л.Р. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 6. С. 97, 98.


[Закрыть]. Данная позиция представляется нам весьма конструктивной и заслуживающей поддержки.

По заключению И.Ф. Казьмина: «Факторологическая база системно-правовых исследований может быть существенно расширена путем применения сравнительно-правового метода. Так, уяснение особенностей системы права… социалистических стран (как субъективного, так и объективного характера) дает возможность глубже познать закономерности системы социалистического права. Существенным методологическим недостатком системно-правовых исследований является… то, что мы замыкаемся… на таких подразделениях, как институты и отрасли… В то же время большой теоретический и практический интерес представляет деление нормативного материала на материальные и процессуальные нормы… на общие и особенные части… Мало изучены и проблемы вертикальной структуры законодательства»[249]249
  Казьмин И.Ф. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 7. С. 108.


[Закрыть].

Некоторые ученые говорили о непригодности предмета и метода правового регулирования как критериев формирования системы права. Так, Н.А. Боброва указывала: «Мнение, согласно которому предмет правового регулирования является определяющим, а метод – вспомогательным критерием разграничения отраслей, основывается на формуле: сначала „что регулируется", а затем „как регулируется"… В данном случае вопрос о системе права как результате его относительно самостоятельного развития подменяется проблемой генетического происхождения права»[250]250
  Боброва Н.А. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 6. С. 95.


[Закрыть]. Данное замечание представляется особенно ценным с учетом того, что рассмотрение права как системы должно учитывать его межкомпонентные связи, их соотношение и взаимодействие. По небезосновательному замечанию К.Ф. Шеремета, отраслей права насчитывают значительно больше, нежели методов правового регулирования[251]251
  Шеремет К.Ф. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 7. С. 101.


[Закрыть].

На недостаточность материального и формального показателя и (или) наличие субъективных элементов в построении отраслевой модели указывали и иные участники дискуссии[252]252
  См.: Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № № 6, 7, 8.


[Закрыть]. А.И. Королев и А.А. Ушаков говорили, что в государствах с федеративной формой территориального устройства система права иерархична. Ее отрасли так или иначе функционируют и на общегосударственном, и на региональном уровне[253]253
  Королев А.И., Ушаков А.А. О некоторых особенностях становления и развития системы советского права // Советское государство и право. 1974. № 10. С. 120–123.


[Закрыть]. Поэтому структурными элементами такой системы права являются не только отрасли права, но и уровни правовой регламентации.

И все-таки большинство ученых придерживалось мнения о том, что: «Все иные критерии… не могут быть признаны в качестве самостоятельных, поскольку каждый из них не несет в себе признаков объективности (понимаемой в смысле принадлежности к объективной реальности, независимой от сознания людей) и должен быть обоснован, детерминирован соответствующими явлениями действительности, коренящимися в общественных отношениях. Следовательно, по отношению ко всем иным сопредельным правовым явлениям… только отрасль права… носит объективный характер и определяет их построение и структуру, что обусловлено объектом правового регулирования», а «объективно складывающаяся группировка однородных норм цементирует отрасль или подотрасль права, совокупность которых и образует систему права»[254]254
  Ржевский В.А. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 8. С. 51.


[Закрыть].

Раздел II
Система и ее строение, систематизация права

Глава 3
Система права и ее элементы

Исследование системы права и ее структуры невозможно без анализа вопроса о правовой норме (норме права). Более того, в интересующем нас контексте данный вопрос представляется ключевым, т. к. норма права находится в основе и самого правового строения (структуры права) и любого классификационного упорядочения (систематики) юридических данных. Так, по верному замечанию А. Ф. Черданцева, «Единство, целостность и взаимосвязанность элементов системы права вытекают из единства генетических связей норм права»[255]255
  ЧерданцевА.Ф. Системообразующие связи права// Советское государство и право. 1974. № 8. С. 11.


[Закрыть]. Это обусловлено тем, что без наличия норм права невозможно существование ни структуры, ни классификации (систематики) права.

Нормам права посвящено значительное число специально-юридических исследований. В том или ином аспекте и (или) контексте, проблематика правовых норм затрагивается практически в каждом труде по юриспруденции[256]256
  См., напр.: Борисова Л.Н. Общая теория процессуальных норм права. Дис… канд. юрид. наук. Ставрополь, 2004, Наврусь С.Ю. Реализация принципов права в юридической практике. Дис… канд. юрид. наук. Казань, 2005; Надежин Г.Н. Доктринальное толкование норм права. Дис… канд. юрид. наук. Н.Новгород, 2005; Чугунов Ю.О. Норма права и правоотношение: вопросы теории. Дис… канд. юрид. наук. М., 2004; Шальмин М.С. Нормы права в системе соционормативного регулирования: проблемы соотношения и взаимодействия. Дис… канд. юрид. наук. М., 2006.


[Закрыть]. В этой связи исходным, особо значимым и интересным нам представляется вопрос о строении самой нормы права, о составляющих эту норму элементах.

Именно правовые нормы и изначально, и в конечном итоге, обеспечивают единство действия права. Свойства элементарных, можно сказать, первичных правовых звеньев (норм права), предопределяют обобщенные характеристики и представления обо всех правовых общностях (формированиях), в том числе и об отраслях права.

Хотелось бы обратить особое внимание на то, что для методологического анализа структуры системы права имеет ключевое значение именно проблематика самой правовой нормы (а не, например, статьи нормативного правового акта). Это верно даже в том случае, когда под строением права (и (или) под его системой), понимается упорядоченность и взаимосвязь правил поведения, содержащихся только в писаном нормативном правовом материале.

Весьма яркое высказывание на данный счет встречается у А.Ф. Черданцева: «Введение нового акта в силу в определенной мере меняет установившиеся внутрисистемные связи. Следовательно, вводя в действие новый нормативный акт, законодатель должен предусмотреть и издание сопутствующих норм… которые упорядочили бы внутрисистемные связи права, нарушенные изданием нового акта. Внутрисистемные связи норм права необходимо учитывать и в процессе реализации норм права… Анализ существующих связей в праве имеет не только теоретическое, но и практическое значение, ибо помогает выявить дифференциацию права и его интеграцию, те характерные моменты, которые придают системе права единство, целостность, а ее элементам взаимосвязанность»[257]257
  Черданцев А.Ф. Системообразующие связи права// Советское государство и право. 1974. № 8. С. 17.


[Закрыть].

Вопрос о правовых нормах является очень существенным еще и с позиций решения проблемы систематики нормативных правовых актов. В этом контексте проблема норм права неразрывно связана с проблемой отраслей и институтов права. В данной связи обоснованным и верным нам представляется существующее в юриспруденции мнение о том, что юридические конструкции способствуют логичности связок правовых норм, последовательности, взаимосвязанности и согласованности их изложения. Они же направлены на недопущение и (или) преодоление реальных юридических пробелов, а также на надлежащее техническое отображение соответствующих поведенческих правил[258]258
  См., напр.: Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. 1972. № 3. С. 15.


[Закрыть].

Следует согласиться и с тем, что: «Первичные ассоциации норм… это – общность не равноправных предписаний, а скорее одна основная норма со „свитой" сопровождающих ее конкретизирующих предписаний… Статьи нормативного правого акта – это типичная форма выражения и закрепления ассоциации нормативных предписаний. Изучение структуры кодифицированных нормативных актов… свидетельствует о том, что статьи во все большей степени используются законодателем для группировки правовых предписаний, т. е. в систематизационных целях»[259]259
  Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 116, 117.


[Закрыть].

В правовой доктрине вопрос о структуре правовой нормы решается по-разному. Но отправной точкой его рассмотрения в любом случае является дефиниция нормы права. По общему правилу, норму права определяют как общеобязательное, формально-определенное поведенческое правило, исходящее (посредством установления или санкционирования) от уполномоченного лица (государства, либо, соответственно, от субъектов международного права) и, в случае необходимости, обеспечиваемое принудительными силами корреспондирующей организации публичной власти. Данное определение представляется обоснованным, отображающим и суть, и характерные («коренные») черты (признаки) правовой нормы.

Для объективности укажем, что в отношении отдельных аспектов вопроса о строении нормы права, в юридической среде наблюдается довольно стабильное рассмотрение. Это относится к положениям о том, что логическая структура правовой нормы выражается словесной формулой «если – то – иначе»; что строение нормы права, по крайней мере по классической модели, представлено условием, непосредственно самим правилом поведения, а также мерой юридического воздействия на реализатора нормы. Признано и то, что без диспозиции никак нельзя говорить о наличии нормы права.

Вместе с тем, по поводу обязательности существования в правовой норме всех трех составных элементов в юридической науке существует достаточно широкий разброс мнений. Базовые направления решения корреспондирующего вопроса при этом можно представить дихотомией: любая норма всегда / не всегда содержит гипотезу, диспозицию и санкцию[260]260
  Некоторые авторы утверждают, что норма права (нормативное предписание) имеет двучленную структуру. При этом они, по неясным и необоснованным причинам, отождествляют диспозицию и санкцию правовых норм. «Диспозиция (санкция) нормативного предписания – часть нормы, указывающая на юридические последствия. Которые наступают при наличии предусмотренных нормой условий» (Бастрыкина О.А. Системообразующие связи внутреннего содержания права. Автореф. дис… канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. С. 18). В юридической литературе встречается даже позиция, согласно которой «правовая санкция может заключаться и втом, что действия и поступки, совершенные вопреки норме, не порождают никаких юридических последствий. В последнем случае имеет место так называемая санкция ничтожности, заключающаяся в том, что такие действия и поступки ничтожны с юридической точки зрения (они рассматриваются как несовершившиеся, юридически безразличные» (Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960. С. 66). Эта позиция не вызывает поддержки, т. к. делает возможным смешение так называемой санкции ничтожности и фиктивной нормы. Так, напр., ст. § 2 гл. 9 ГК РФ содержит положения о недействительных сделках («Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51-ФЗ // «Российская газета», № № 238, 239, 08.12.1994). Такие сделки не влекут за собой каких-либо юридических последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью. Но это не означает ничтожности санкции. Напротив, отсутствие способности влечь за собой надлежащие последствия как раз таки свидетельствует о дефектности сделки, о том, что она находится вне правового поля и не подпадает под действие позитивного права. Кроме того, для точности стоит отметить, что, вопреки указанному в цитате, понятие поступка является более широким и охватывает как действия, так и бездействия.


[Закрыть].

Сразу же отметим, что элементы структурного характера в явлении отсутствовать не могут, ибо они носят для него константный, закономерный, сущностный, строеообразующий характер. Констатация факультативности уже сама по себе свидетельствует о том, что речь идет об элементе(ах) неструктурного ряда. По меткому замечанию Д. А. Керимова: «Части правовой нормы настолько органически связаны между собой и настолько непосредственно подчинены целому, что их раздельное существование бессмысленно»[261]261
  Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 266.


[Закрыть].

Верным представляется и указание на то, что «Центральная часть нормы (диспозиция) есть полная модель правоотношения, описывающая три группы его элементов: субъекты, их взаимосвязи… объекты. Гипотеза нормы – это описание юридического факта, порождающего данное правоотношение, а санкция – часть модели другого, обеспечивающего правоотношения. Все общественные отношения… – связи между субъектами по поводу объектов… Совокупность моделей правоотношений, содержащихся в структуре системы права… представляет собой общую модель правовой жизни… Деление системы права на структурные элементы и их группировка основываются на трех видах системообразующих связей между правовыми нормами: связи по однородным субъектам, по их однородным взаимосвязям… или по однородным объектам. В любой системе права имеются элементы, выделенные по каждому из трех оснований. Три вида связей… и есть критерии, по которым строится система права»[262]262
  Кикоть В.А. / Система советского права и перспективы ее развития. «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. 1982. № 8. С. 46.


[Закрыть]. Тем не менее, как мы уже говорили, по вопросу о строении нормы права имеются и иные, в том числе прямо противоположные друг другу мнения.

Отдельные авторы выделяют еще большее количество структурных элементов нормы права. Так, А.С. Пиголкин выделял в норме права не два или три, а целых четыре элемента. В качестве четвертого элемента ученый указывал на субъектный состав, т. е. на содержащиеся в норме права «положения о том, на кого распространяется предписание нормы»[263]263
  Пиголкин А.С. Нормы советского права и их толкование. Автореф. дис…. канд. юрид. наук. М., 1962. С. 5.


[Закрыть]. Г.О. Петрова полагает, что из четырех элементов состоят хоть и не все нормы права, а некоторые из них (например, уголовно-правовые нормы). Элементами последних норм права Г.О. Петрова также считает гипотезу, субъектов, диспозицию и санкцию[264]264
  Примечательно и то, что субъектами уголовно-правовой нормы Г.О. Петрова называет преступников, потерпевших, правоохранительные органы, общество. См ..Петрова Г.О. Норма и правоотношение – средства уголовно-правового регулирования. Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Н.Новгород, 1999. С. 20, 21.


[Закрыть]. Не соглашаясь с Г.О. Петровой, Т.Н. Радько верно замечает, что «включение субъектов в число элементов уголовно-правовой нормы, мягко говоря, вызывает недоумение, поскольку субъект и нормы – это совершенно разные явления… Это два самостоятельных феномена правовой реальности»[265]265
  Радько Т.Н. Теория государства и права. Учеб. 2-е изд. М., 2010. С. 345.


[Закрыть].

Отдельного, по меньшей мере обзорного внимания, заслуживает позиция С.С. Алексеева. По нашему мнению, она неоднозначна. Для четкости сразу укажем, что ученый отличает правовую норму от элементов (статей, частей, пунктов) нормативных правовых актов. Более того, он уделяет особое внимание соотношению норм права и статей законов, выявлению сходств и различий между ними. «В большинстве случаев логическая норма обнаруживается в нескольких статьях нормативного правового акта или даже в разных нормативных актах… Правовое предписание и статью нормативного акта нельзя отождествлять. И дело не только в том, что в одной статье закрепляется по большей части несколько предписаний, но, главным образом, в том, что предписание и статья – явления разноплоскостные, и поэтому допустимо говорить лишь о соответствии их друг другу. Нормативный юридический акт и все его подразделения… относятся к внешней форме права… Правовые же предписания – первичные явления развитой правовой системы, относящиеся к ее содержанию… При неофициальной и некоторых формах официальной инкорпорации, предметом систематизации служат части текста нормативного акта… Но при консолидации, а тем более при кодификации законодательства, предмет систематизационных действий составляют… юридические нормативные предписания, а не статьи»[266]266
  Алексееве. С. Структура советского права. М., 1975. С. 31; 85.


[Закрыть].

Ни возможности, ни потребности не соглашаться с данным утверждением, мы не усматриваем. Нам оно представляется верным. Добавим также, что с системных позиций, в соотношении, во взаимодействии с иными видами элементов системы права, и даже с другими правовыми явлениями и феноменами норма права всегда предстает в нерасчлененном виде. «Элементы делимы в себе, но они неделимы по отношению к существенным отношениям системы, элементами которой… являются. Но если фиксированы структурные отношения объекта (а объект – всегда система), то в таком случае элементы необходимо предстают как неделимые части системы»[267]267
  Овчинников Н. Ф. Структура и симметрия / Системные исследования. Ежегодник. М., 1969. С. 117.


[Закрыть]. Под элементом же, понимается «.. минимальный компонент системы или же, максимальный предел ее расчленения»[268]268
  Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 184.


[Закрыть].

Все элементы правовой нормы связаны именно с необходимостью. Они являются ее обязательными компонентами. Кроме того, именно сама норма права, (а не отдельные ее части), взаимодействует с иными элементами права, с иными правовыми явлениями и феноменами. Только правовая норма в целом способна входить в состав более крупных, объемных правовых формирований (объединений), например, в состав отраслей и институтов права. Это также свидетельствует о совокупном единстве элементов нормы права.

С одной стороны, С.С. Алексеев отмечает, что «…в содержании и характере элементов нормативного юридического предписания (гипотезы, диспозиции или санкции) проявляется не только дифференциация юридических норм, выражающая процесс специализации, но обусловленная этим же процессом известная интеграция нормативного материала». С другой же стороны, ученый указывает: «…получило… широкое распространение представление о том, что каждая норма права… реально имеет три элемента… Если исходить из теоретических положений о системности права…, наличии в нем иерархии структур… уязвимость подобного представления окажется очевидной… Верная для характеристики логических норм, т. е. первичных связей в идеальной структуре права… эта схема непригодна для анализа реальных частиц правовой системы»[269]269
  Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 91; 92; 95.


[Закрыть]. Интересно, что оба указания ученым сделаны в одно и то же время, а рамках одного и того же труда.

Наличие в правовой норме диспозиции и гипотезы С.С. Алексеев считает обязательным. «Нет ни одного нормативного предписания, из содержания которого не следовала бы воля законодателя об условиях действия данного предписания. Эти условия могут быть всеобщими, либо могут сводиться к указанию на субъектный состав… но они непременно существуют»[270]270
  Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 99, 100.


[Закрыть].

В данной связи неясно, что конкретно ученый подразумевает под отдельным государственно-властным предписанием, как и на основании каких параметров определяет его обособленность и завершенность. Дело в том, что если брать за критерий способность вызывать юридические последствия, то правовая норма должна истолковываться в качестве завершенной лишь в том случае, когда помимо непосредственно самого поведенческого правила (сердцевины нормы) имеются условия его функционирования и указания на последствия, наступающие для лица, реализующего норму права. В противном случае ни о каком реальном юридическом действии, ввиду отсутствия правовых связок, речи вести нельзя. Вместо нормы права в собственном смысле слова мы столкнемся с неким схоластическим утверждением, отрицанием или описанием. Вместе с тем, отображение правовой нормы в конкретных юридических текстах может быть не только разрозненным, но и неполным (например, не содержащим указания на санкцию). Это свидетельствует о наличии дефекта (порока) юридической регламентации. Но чаще всего различные элементы нормы права просто-напросто (по обоснованным или необоснованным юридико-техническим причинам), изложены отсылочным (ссылочным) или же бланкетным способом.