Текст книги "Ведьмы Холодного острова"

– А ты?.. Хочешь?

Улыбка не сходила с губ. В глазах вновь появилась та легкая пелена, которая так взволновала его в самом начале.

– А как ты думаешь?

– Я не знаю… – постеснялся ответить за нее Георгий.

– Очень, – потянувшись к нему, прошептала Юля.

– И теперь подольше, да?

– Я бы трое суток не выходила из этого номера, – с той же лукавой улыбкой промурлыкала она. – Не вылезала из этой вот постели. Или неделю. Хотя нет. У нас же расследование! А дело прежде всего. Но не сейчас, не сейчас…

Они принимали душ вместе. Потом доели печенье и шоколад, допили бутылку вина и даже лимонад. Пора было исчезать из этого чудесного оазиса, который подарил им столько новых чувств. И вдохновения. Для сердца и плоти. Как же быстро они оказались переполнены друг другом, стали чем-то очень важным, от чего уже не отказаться, как быстро втянулись друг в друга. Такое счастье дает только юность!..

– Последняя печенюшка моя, – сказала Юля. – Я – дама. Причем милая.

– Все печенюшки ваши, милая дама, – согласился Георгий.

Юля вытянула из пакета ту самую «последнюю печенюшку» и положила ее на язык.

– А теперь надо вызвать нашего водителя, – решила она. – И ехать к Позолотову. Если он проснулся, конечно. Эх, переночевать бы здесь, а? – Она с упоением улыбнулась. – На простынях. Водителя отпустим, завтра доберемся сами. А, Гоша?

– А я уже стал привыкать к этому Гоше, – вдруг сказал Георгий. – Он мне даже стал нравиться.

– Вот видишь! – Юля потрясла пальцем у самого его носа. – Я так и знала! Если долго мучиться, что-нибудь получится.

В это мгновение телефон Юли ожил – она получила смс. Юля встала, достала из сумочки аппарат.

– Кто? – спросил Георгий.

Она прочитала фамилию адресанта.

– Сашка Чуев.

– Что пишет? – Юля нахмурилась. – Да что там? – взволновался Георгий Малышев.

По лицу Юли можно было понять, что случилось нечто.

– Читаю: «Новости плохие. Нашли Жанну. Всех требуют в лагерь. Возвращайтесь как можно скорее. Чуев».

– Что значит – новости плохие? – переспросил Георгий. – Если нашли?

– Не знаю. Сейчас выясним. Но что-то плохое…

Юля поспешно набрала номер.

– Алло, Юлька? – из дальнего далека спросил Чуев.

– Она самая, что случилось? Что с Жанной?

– Приезжайте, вот что.

Голос выдал Чуева – он был взволнован и даже подавлен.

– Поставь на громкую, – попросил Георгий.

Юля кивнула:

– Хорошо. – Она нажала на кнопку громкой связи. – Сашка, скажи, что с Жанной?

– Ее убили, вот что, – ответил Чуев. – Причем по-зверски. Я пока не знаю как. От нас скрывают. Там что-то ужасное было. Всех ждут в лагере. Теперь полиция устроит всем настоящий ад. Турчанинов сказал: позвони Пчелкиной и Малышеву – пусть все бросают и возвращаются. Где вы сейчас?

– В Семиярске, – поймав взгляд Георгия, ответила девушка.

– Летите сюда.

– А при каких обстоятельствах это случилось? – спросила Юля.

– Да не знаем мы ничего толком! Ждем вас.

Чуев нажал отбой.

– Даже не верится, что Жанну убили, – пробормотала Юля. – Да еще что-то ужасное. Нам с тобой надо срочно возвращаться в лагерь.

– Но этого стоило ожидать, – кивнул Георгий. – Покушение на жизнь, похищение. Все слишком было плохо для хеппи-энда, Юлька. Я просто старался не думать об этом.

– Я тоже, – кивнула девушка, – если честно. Думала – обойдется.

– Ага, – кивнул Георгий. – Надо позвонить Следопыту и отменить встречу. Все рассказать.

– Именно это я сейчас и сделаю.

Юля позвонила Кириллу Белозёрскому и все рассказала. «Именно к этому все и шло», – сказал тот. «Мы уезжаем в лагерь, – сообщила Юля. – Теперь нам не до ведьм, так и передайте Феофану Феофановичу». «Или наоборот, – сказал Кирилл. – И теперь как раз всем будет до ведьм». На этом их разговор и закончился.

Потом Юля набрала номер водителя и сказала, что их срочно требуют в лагерь, там серьезное ЧП. Собираться им было недолго, у заядлых путешественников не было с собой даже зубных щеток.

Вскоре он подошли к администратору и сдали ключ.

– Мы уезжаем, – строго сообщил Георгий.

– Даже дня не продержались, – заключила та. – Рекордсмены.

– Труба зовет, – поддержала товарища Юля. – Решились ужать график.

– Ну, правильно, сделали дело – гуляйте смело, – заключила дама-администратор.

– Что, простите? – нахмурился Георгий.

– Ничего, – ответила та. – Народная мудрость.

– Пошли. – Юля потянула его за рукав майки. – Она так шутит. Остроумная женщина, кстати. Бьет не в бровь, а в глаз.

Часть третья
Колодец Украденных Душ

Глава первая
В гости к Горынычу

1

Вот теперь студенческий лагерь превратился в разбуженный улей. Когда они приехали, а уже вовсю темнело, то на них сразу набросились следователи. Где были, куда ездили, зачем? Юля и Георгий показали отсканированные документы, профессор Турчанинов заступился и отбил их у сыскарей. Теперь уже никто не шутил. На всех смотрели с подозрением. Появился труп, и не местного жителя-забулдыги, а молодой студентки, москвички. Как говорили: убитой с особой жестокостью.

– Да что случилось, Венедикт Венедиктович? – поймав педагога у его многокомнатной палатки, буквально взмолилась Юля. – Как это случилось, почему никто ничего толком не говорит?

– Даже не приставайте ко мне с этим вопросом, – отмахнулся он. – Найдется кому все это рассказать. – Профессор был темен лицом. Произошедшая трагедия подрезала его, состарила лет на десять. – Будь проклято это место, это Городище, будь проклято все, с ним связанное, – вдруг добавил он. – Надо было уйти на пенсию в прошлом году, как мне предлагали. А теперь мне с этим грузом до конца жизни бытовать. И Жанну не вернуть, вот что самое ужасное. Я в Москву не вернусь. – Он покачал головой, – в Центральной России останусь, в дворники пойду, чтобы никто меня не узнал. Кошмар, Пчелкина, это кошмар…

Абсолютно растерянные, они проводили его взглядом. Повсюду загорались костры. И всюду можно было увидеть полицейских – их полку явно прибыло. Едва Турчанинов ушел, точно из-под земли появились Чуев и Римма. Их однокурсница была до смерти напугана и вцепилась в Сашу мертвой хваткой.

– Ну как, хорошо провели время? – с уничтожающей иронией спросил Чуев. – Мне вот поручили за Римкой следить. Сказали, если что с ней случится, головой отвечаю. Думал, к ноге ее привязать, так она сама не отлипает.

– Говори, что случилось, пока нас не было, – потребовала Юля. – Как убили Жанну.

Римма тихо заскулила.

– Отойдем в сторону, – кивнул на тени деревьев Чуев.

– Там темно, Сашенька, я не пойду, – простонала Римма.

– Я с тобой, дура, – сказал Чуев.

– Не обзывайся, – заныла та.

Вчетвером они подошли к деревьям.

– Говори, Саша, – потребовал Георгий.

– Вы помните, что Жанну скорее всего дотащили до берега и увезли на лодке.

– Это была моя версия, – напомнила Юля.

– Так вот, ее искали весь день с собаками. Как я услышал от Турчанинова, а ему рассказал этот мрачный полковник, они шли по берегу. Полиция, в смысле. Вдруг собаки рванули вперед. Сыскари за ними. На берегу лежала старая перевернутая лодка, дырявая, брошенная. Вокруг нее псы и подняли лай и вой. Полицейские эту лодку и подняли…

– Сашенька, мне плохо, – перебила его Римма.

– И что дальше? – спросила Юля.

Но у нее и самой уже все сжималось внутри. От неистребимого страха, от предчувствия ужаса, который не вызовет обычная смерть. Для которого нужны особые обстоятельства…

– Там и была Жанна. Она лежала на животе. Голая. А потом они перевернули ее. – Чуев даже закрыл глаза, покачал головой. – Не верится…

– Не тяни, прошу тебя, – едва произнесла Юля.

– У нее была разворочена грудь. Рассечена, понимаешь? У нее не было сердца, Юлька. Его вырвали. Вырезали.

Юля закрыла лицо руками.

– Боже…

– Ничего себе, – пробормотал Георгий.

– Вот именно – ничего себе, – повторил его фразу Чуев.

Римма застонала.

– В этом месте ей особенно плохо, – кивнув на спутницу, заключил Чуев. – И мне тоже. Я бы тоже завыл, да как-то нехорошо выйдет.

– А Руслану об этом рассказали?

– Да, наш спортсмен едва не впал в кому.

– Кого подозревает полиция?

– Кого?! – усмехнулся Чуев. – Да всех! Больше других наших дураков – Зою и ее кавалера на ночь. Но они бы такого в жизни не сделали. Вырезать у человека сердце? Они точно что-то скрывают, нам так Турчанинов сказал, но что? И боятся. Труп увезли в Семиярск на судмедэкспертизу. Вы коньяку с собой не привезли? – спросил он.

– Привезли, – кивнула Юля. – Две бутылки.

– Пошли, выпьем, – жадно сказал Чуев. – Только это меня сейчас и спасет.

– И меняяяя, – жалобно протянула Римма.

– А тебе хуже не станет? – спросила Юля. – Ты же совсем раскинешь?

– Плеваааать, – заныла та.

Они вчетвером забрались в палатку Юли и Риммы. Достали из сумки Георгия бутылку коньяка, разлили по полстакана.

– За помин Жанкиной души, – сурово вымолвил Чуев.

После коньяка Римма раскисла окончательно. Мужчины выпили еще по полстакана, на том бутылке коньяка и пришел конец. В кармашке Юли зазвонил телефон, она достала аппарат, нажала на кнопку и приложила трубку к уху.

– Алло. Да, это я. Где вы? – удивленная, она встретила взгляд Георгия. – Еще раз. Да, теперь поняла, – кивнула она. – Хорошо, да. Отбой. Гоша, выкурим по сигаретке?

Малышев недоуменно заморгал глазами: что за дурацкий вопрос?

– Ну что, укатала она тебя, стал все-таки Гошей? – насмешливо спросил Чуев.

– Я просто устал с ней спорить.

– А Пчелкину не переспоришь.

– Так пойдем или нет? – спросила девушка. – После коньячка-то самый раз.

– Теперь она тебя и курить научит, – заметил Чуев.

– Пошли? – вопросительно кивнула Юля.

– Пошли, – согласился тот.

– Я с вами, – сказал Чуев.

– Не бросай меня, – всхлипнула Римма. – Или я тоже с вами пойду.

– Нет уж, лежи, – махнул рукой Чуев. – Я сам поваляюсь. Юлька, не против?

– Нет! – уже отодвигая створку, бросила та.

На улице уже стемнело, но лагерь полнился кострами и гулом.

– Что случилось? – спросил Георгий. – Кто звонил?

– Следопыт.

– Кирилл?

– А кто же еще? Он нас ждет за Городищем на дороге. Сказал подойти.

– Зачем?

– Откуда я знаю? Сказал: срочно. И что так надо.

– Ну ладно, пошли, – пожал плечами Малышев.

Они пересекли лагерь, затем стали пробираться мимо раскопанного Городища. Вдруг их окликнули.

– Кирилл? – спросила Юля.

Но к ним из темноты шагнул полицейский. Поинтересовался, чего они бродят в темноте по раскопкам.

– У нас встреча с историком из Семиярска, – отчеканила Юля.

Полицейский спросил, почему так поздно, но она смело ответила: так надо. И они двинулись к дороге. Над головой открывался звездный небосвод. Каждая звездочка читалась ярко и четко. Ночь была теплой, даже немного душной.

Неожиданно с дороги им подмигнул светом фар автомобиль.

– Это точно Кирилл? – спросил Георгий.

– А кто же еще?

– У него же вроде мотоцикл?

– Мало ли. Может, у него еще «уазик» какой-нибудь?

Они подошли ближе, но до машины дойти не успели. К ним навстречу вышел Кирилл Белозёрский.

– Привет, ребята.

Они поздоровались.

– Как вы здесь оказались, да еще в такой час? – спросила Юля.

– Мы решили навестить кое-кого.

– Мы? – вопросительно поморщилась Юля. – Кое-кого? Я не понимаю. Вы говорите загадками, Кирилл…

Белозёрский двинулся к машине, они последовали за ним. Автомобиль оказался чересчур экзотическим.

– «Уазик» – размечталась, – усмехнулся Кирилл.

Это был самый настоящий «Запорожец» с жабрами воздушного охлаждения. И с решетчатым багажником на крыше. Открылась дверца. Им навстречу с сиденья водителя довольно бойко для своих восьмидесяти, хоть и крякнув, вынырнул Позолотов. Седые бачки бледно золотились в лунном свете.

– Как настроение?

Молодые люди переглянулись – два следопыта, учитель и ученик, что-то явно задумали.

– Нормально, – кивнула Юля. – Весь лагерь скорбит. Никто такого не ожидал.

– Смерти вашей однокурсницы? – спросил Феофан Феофанович.

– И смерти, и того, как она умерла. Погибла, – поправила себя Юля.

Теперь переглянулись Позолотов и Белозерский.

– И как она погибла? – спросил шепотом старик.

Юля покачала головой.

– Скажи ты, – бросила она Георгию.

– Ее нашли голой под лодкой. Жанне вскрыли грудную клетку – сломали ребра и вырезали сердце.

Позолотов втянул в себя воздух, точно услышал вещее пророчество, которое ждал полжизни, и схватил за руку Кирилла.

– Слышишь, Кирюша? – Он устрашающе выпучил глаза.

– Еще бы не слышать, – кивнул Следопыт.

– Все как мы с тобой и думали!

– Пожалуй, что так.

– А что вы думали? – спросила Юля.

– Когда ведьмы особенно активны и сильны, ничего не боятся, когда они чувствуют себя хозяевами округи, они съедают человеческие сердца. И так, древнейшим способом, которому тысячи лет, набираются силы! Но чаще они передают сердца людей своему хозяину – ведьмаку, главарю!

– Но ведь он умер пять лет назад, – напомнила Юля. – Кирилл, вы сами об этом говорили.

– Кто его знает, что случилось за последнее время? – пожал плечами тот.

– Вот именно! – воскликнул Позолотов. – Вдруг он появился снова?

– Кто появился?

– Тот самый ведьмак, – перешел на шепот Феофан Феофанович. – Их самый главный. Кто обращался в сома или в черного пса.

– Вы так шутите? – поинтересовался Георгий.

– Какие уж тут шутки, молодой человек, когда вокруг такое творится! – откликнулся Позолотов. – Кстати, откуда так тянет коньяком? – вдруг поморщился он.

– Это верно – тянет, – согласился Следопыт. – Я сразу почуял.

– Мы поминали Жанну, – сказала Юля.

– А-а, тогда понятно, – кивнул Позолотов. – Так вот, молодые люди. – Его выпученные глаза почти вылезли из орбит. – А вдруг ее сердце предназначалось ему?! Чьё имя Щерь?!

– Да ладно вам, – махнула рукой Юля.

– Вот вам и да ладно!

– Я видела этих женщин, всех трех, они далеко не спортсменки, – на этот раз серьезно возразила девушка. – Не могли они протащить Жанну, или уже ее тело, на такое расстояние. Несколько километров! Два, а может, и три. Понимаете, Феофан Феофанович? Но все меняется, если у них был помощник.

– Горыныч, недоумок с лесопилки? – усмехнулся Позолотов. – Я уже понял, куда вы клоните, Юленька.

– Именно, – кивнула она. – Он и впрямь так силен, Кирилл?

– Я уже говорил, в какой он физической форме, – проговорил Белозерский. – Видел, как он работает веслами: в его руках они точно две палочки из китайского ресторана. Простите за такой изысканный оборот. Всю жизнь таскал на себе бревна. А как машет топором, по старинке, вы бы посмотрели! Пеньки разлетаются! Матерый зверюга.

– Одно дело топором махать, другое – в женском платье и парике людей воровать, – заметила Юля. – Руслан сказал, что одна из женщин была мужеподобна. Но тут артистизм нужен. Он есть у этого Клима? Дровосек уже немолод.

– Зарубин – ведьмин раб, все сделает, ничтоже сумняшеся, если они попросят, – ответил Следопыт. – Голову даю на отсечение.

– Например, вспороть несчастной грудь и вырезать сердце? – Она даже плечами передернула: – Ужас!

– Для зомби это пара пустяков, – ободрил своих товарищей Кирилл.

– Так давайте же навестим это кошмарное существо, – дьявольски улыбнулся Феофан Феофанович. – И сейчас же! Сколько до него ехать, Кирюша? – В его круглых глазах сверкали ночные отблески. – До кошмарного существа?

– Полчаса, не больше. Как и до Раздорного.

– Отлично. Прыгайте в машину, детки, и в путь!

– Вот прямо сейчас? – удивилась Юля.

– А чего тянуть? – в свою очередь удивился ее вопросу Позолотов. – Возьмем его на мушку и допросим!

– А почему этого не сделать полиции? – в свою очередь спросил Георгий.

Кажется, Юля была солидарна со своим другом и, хоть и допускала возможность броситься в новые приключения, ждала вразумительного ответа от старших товарищей. И тут она увидала, как Феофан Феофанович вновь, но куда более проникновенно и заговорщицки, переглянулся со своим учеником.

– А-а, – догадалась она. – Вы не хотите отдавать его полиции. По крайней мере вот так сразу. И вас, разумеется, мало интересует погибшая Жанна. Ну это само собой – кто она вам? Вас интересует другое, и другое вы хотите узнать у этого прислужника трех ведьм – у вашего Зарубина.

– И никакой он не наш, – раздраженно пожал плечами Позолотов. – Да-да-да! – взвился он. – У нас с Кирюшей свой интерес. Расскажи им, Кирюша, что мы знаем! Они имеют на это право!

– И что вы скрыли от нас? А, Кирилл Александрович?

– Это было год назад, Юленька, – проговорил Белозерский. – Я же охотник, ходил на медведя, и не раз, и на другое зверье, и умею скрываться, если надо. Так вот, я проследил за этим чертовым Горынычем, как он привез к себе среднюю ведьму. Его «зазнобу», как он называл ее. Он привез ее на лодке, потом они дошли до его домишки. Я подкрался к окну. И все слышал. Узнал я тогда, и как их зовут. Злата – младшая, Власа – средняя, Мазыря – старуха.

– Откуда у них такие имена? – поинтересовался Георгий.

Позолотов усмехнулся:

– Из языческого именинника, откуда же еще? А как вы хотели, молодой человек, чтобы их звали? Анна, Мария и Александра? «Аня, Саша и Маша, вперед на метлы!» Так?

– Ясно, – кивнул Малышев.

– И что они делали? – спросила Юля у Следопыта. – Власа и Клим Зарубин?

– Как что? Занимались любовью, конечно.

– Да ну? – удивилась Юля. – И как это было?

– Шумно, – кивнул Следопыт, – и страстно. А потом он ей и говорит: «Жениться на тебе хочу, зазнобка моя!» А она ему: «Ой, куда хватил!» А он: «А чего такого? Говорю как есть. Украду тебя!» А та ему и говорит: «Если матушка прознает, что я с тобой милуюсь, это еще ничего. Запрет меня на пяток лет, да мне не привыкать! А вот если узнает, что ты мне предлагаешь, ой что она сделает! С тобой сделает, Клим!» «И что она со мной сделает?» – спросил тот. «А сам не догадываешься?» – спрашивает его «зазноба». «Да ладно тебе…» – вдруг буквально опешил он. «Ага, – говорит ему ведьма. – Так и будет. Ждет твою душу Ледяной колодец – Колодец украденных душ. Заберет и спрячет. Плакать станешь – не отпустит. Навсегда спрячет!» Потом он отвез ее обратно на остров. Вот такой я слышал разговор.

– Колодец украденных душ? – прошептала Юля.

– Да, – кивнул Следопыт.

– Вот так, Юленька, – сказал Феофан Феофанович. – И есть у нас подозрения, что это тот самый колодец, где томятся души всех, кого прежде околдовали ведьмы и ведьмаки Холодного острова, кого превратили в русалок или в других сатанинских существ.

– Вы не слишком увлеклись этой книгой, Феофан Феофанович, я про «Молот ведьм»? – поинтересовалась Юля. – И вообще – демонологией? Вы в двадцать первом веке живете, помните об этом?

– Помню, Юленька, помню, – кивнул тот. – Наивная девочка.

– Почему это я наивная?

– Да потому! Вы что думаете, для демонов существует разница – десятый век или двадцать первый? Ха-ха, – дерзко добавил Позолотов и тут же потянул носом: – А коньячком-то от вас так и разит!

– Уж простите, Феофан Феофанович. Хорошо еще, что заикаться не стала, побывав в вашем удивительном краю! А как вы собираетесь начать разговор с этим Зарубиным? Если он схватит топор и зарубит кого-нибудь? – Юля смотрела то на Позолотова, то на Следопыта, то на своего спутника, которого эти разговоры привели в состояние легкого замешательства. – Если у него установка на то, чтобы любого, кто заговорит с ним о ведьмах с Холодного острова, – в расход?

– Меньше разговоров – больше дела, Юленька, – едва дав ей закончить мысль, бросил Позолотов.

– Мы и впрямь поедем? – недоумевая, спросил Георгий. – Прямо сейчас?

– Ты, если хочешь, можешь оставаться, конечно. – Девушка пожала плечами. – Я еду точно. – Она встретила его взгляд. – Ну так что, бросишь меня?

– Ты издеваешься? – обиделся молодой человек. – Неужели я тебя одну к этому Горынычу отпущу, к демону?

Кирилл Белозёрский рассмеялся, даже покачал головой. Позолотов пожал плечами, что означало: молодежь! Разберутся.

– То-то, открывай дверцу, – кивнула на машину Юля. – Тут же их только две! – разглядела она кузов авто. – В этой мышеловке!

– В тесноте, да не в обиде, – парировал Позолотов. – И вообще, девушка, прекратите хаять мое авто. Отличная модель, между прочим! – Он обковылял свой «Запорожец», открыл дверцу водителя и плюхнулся за руль. – Кирюша?..

– Прошу. – Белозёрский открыл правую дверцу и поднял кресло. Юля и Георгий пролезли на заднее сиденье. Затем Следопыт сел сам.

– Да тут винтовка в чехле? Ваша, Кирилл? – спросила девушка.

– Я без нее никуда.

– Понятно, – сказала Юля.

– А нынче у нас охота, – добавил Следопыт.

– Вот прямо-таки и охота?

– Как Бог даст, Юленька, – ответил за ученика Позолотов. – Пара стволов никогда не помешает!

В его старческих устах это прозвучало чересчур экстравагантно.

– Пара? – удивилась Юля.

А вот Георгий их разговор об оружии прослушал.

– Зря ты, Юля, на машину катишь, – поерзав на сиденье из древнего кожзаменителя, заметил Малышев спутнице. – Милый чемодан на колесах. Как будто из музея поперли. За нами погони не будет, Феофан Феофанович? За кражу раритета?

– Он мне от инвалида-отца достался, – бросил Позолотов и включил зажигание. – Сорок лет назад! – Экзотическое авто обожгло дальним светом фар дорогу и сорвалось с места. – До сих пор как новенький мой конек-горбунок, жар-птица моя, ковер-самолет мой! Я на нем хоть в космос!

2

Село Раздорное осталось справа – оно скупо лучилось огнями в синеве летней ночи, когда они проезжали мимо. А потом и эти огни исчезли за деревьями. И за первым лесочком им открылась лесопилка, а уже за ней и дом таинственного ведьминого воздыхателя – Горыныча. Феофан Феофанович Позолотов, оказавшийся заправским автомобилистом, умудрившийся довести экспедицию в целости и сохранности до места, не угодив ни в овраг, ни в дерево, остановил машину метров за двести от дома.

– Так, Кирюша? – спросил он у своего ученика.

Его бакенбарды нежно золотились в приглушенном электрическом свете салона машины.

– Так, Феофан Феофанович, – ответил тот.

– Что – так? – поинтересовалась Юля.

– Он не должен увидеть свет фар, – объяснил Кирилл Белозёрский. – Дайте-ка мне мою винтовку, Юля.

Девушка передала ему зачехленное оружие. Позолотов достал что-то подозрительное из кармана, и что-то непривычно щелкнуло в его руках. Старик упоительно засопел. Юля и Георгий интуитивно потянулись вперед, потому что не поверили тому, что краем глаза увидели. Феофан Феофанович открыл на своих коленях револьвер и полез в другой карман.

– У вас оружие?! – изумилась Юля. – У вас?!

– А чем я хуже Кирюши? – усмехнулся тот и выудил из кармана шесть патронов с подозрительно блестящими пулями.

– А почему их кончики так блестят? – спросила Юля.

Следопыт со знанием дела усмехнулся, но оставил возможность учителю самому ответить на этот вопрос.

– Потому что они серебряные, Юленька, – заправляя патроны в пустые гнезда барабана, ответил Позолотов.

– А почему они серебряные, Феофан Феофанович?

– А вы сами не догадываетесь? – вполоборота спросил старик.

– Нет, но мне даже страшно подумать об этом…

– То-то же. Вот для того, чтобы не было так страшно, они и серебряные.

– Я чего-то не понял, – поморщился Георгий. – Серебряными пулями оборотней убивают, разве не так? И вампиров? Юля?

– О том и речь, Гоша, – тяжело вздохнула девушка, сделав ударение на имени своего спутника.

– То есть, Феофан Феофанович, вы хотите сказать, что мы идем охотиться на оборотней? – Голова Малышева готова была застрять между передними креслами. – Вот прямо сейчас?

Юля, напротив, откинулась назад – она уже все поняла.

– Я не верю, Феофан Феофанович, – усмехнулась она. – Вы это серьезно? Я вот про это все? Про ружья и серебряные пули?

– Еще как серьезно, – ответил Позолотов и со щелчком закрыл револьвер. – Серьезнее не бывает!

– А откуда у вас серебряные пули? – спросил Малышев. – Вы их сами отливали, что ли?

– Зачем? В мастерской, – объяснил старик. – Из фамильного столового серебра.

– И что, Кирилл, у вас тоже серебряные пули в винтовке? – поинтересовалась Юля.

– Нет, что вы, – усмехнулся он, – это всего лишь предположения Феофана Феофанович, его фантазии. Я про нечисть. Но кто его знает, как могут обстоять дела. А вдруг? Не убьет моя пуля – свалит его.

– Я остаюсь в машине, – сказал Георгий. – Я с вампирами драться не собирался.

– Не с вампирами, а с оборотнями, – поправил его старик.

– Да какая разница?!

– Большая. Вампиры пьют кровь, а оборотни разрывают вас на части. С особым ожесточением, – добавил он и мелко засмеялся.

Ему нравился собственный спектакль.

– Пошли уже, – хлопнула спутника по руке Юля.

– Я остаюсь, – твердо повторил тот.

– Вот мы подойдем к дому, а он все поймет – и куда побежит? – спросил Позолотов. – Обернетесь, а он уже позади машины стоит. А вы – один!

– Брр! – в который раз передернула плечами Юля.

– Я с вами! – подскочил и тут же ударился головой о потолок машины Георгий. – Ай!

– То-то же, – кивнул Феофан Феофанович. – Ну что, Кирюша?

И Кирилл Белозёрский открыл дверь «Запорожца».

– С Богом, учитель!

Они подкрадывались к дому Горыныча так, как крадутся охотники к берлоге медведя. Ничем нельзя спугнуть опасного великана! А то вдруг вздрогнет земля под ногами от гнева, поднимется зверь во весь рост, лапами раскинув в стороны легкие стенки своего логова, страшным рыком обезволит и бросится на незваных гостей. Вот этого допустить было никак нельзя!

– А собаки у него нет? – вдруг опомнилась Юля.

– Он собак терпеть не может, – сказал Кирилл. – Сам слышал.

– Плохой признак, – прошептал Георгий. – Оборотни ненавидят собак и наоборот.

– Резонно, – поддержала кавалера девушка.

– Он сам как десять собак, – усмехнулся Белозёрский. – Ну, увидите!

Серебрилась в лунном свете спавшая округа. Повсюду громко и назойливо стрекотали сверчки. Земля пронзительно и свежо благоухала травами. Всюду лежали глубокие непроглядные тени. Два окна избушки, вдоль которой плотно разросся кустарник, оказались открыты настежь в ночь. Было ясно, что этот человек ничего не боится. Скорее, опасаться надо было тем, кто столкнется с ним на узкой дорожке. Иначе говоря, кому придет в голову посягнуть на его территорию.

Четыре следопыта подкрались к окну, у которого поднимались кусты, и заглянули внутрь. Косматый зверь сидел за столом!

На столе стоял самовар, в большой вазе грудились бублики, из малой вазочки росла гора кускового сахара. Домовитый Горыныч спокойно пил чай из блюдца. Тянул сочно, как волк озерную водицу, затем ставил блюдце, откусывал бублик и вновь поднимал блюдце и подносил его к губам. Лицом он был страшен – не чертами, нет! В нем кипела звериная красота, но этой красотой он и отпугивал. Диким взглядом карих глаз под густыми бровями, резко очерченными скулами и общей косматостью – посеребренной бородой и усами, всклокоченной седеющей шевелюрой. Под расстегнутой на груди рубахой виднелся мускулистый торс. Широкоплечий и мрачный, он жёстко ломал зубами бублики и тянул свой чай.

Все четверо медленно и осторожно опустились вниз и отползли в сторону.

– Вы не говорили, Кирилл, что он такой, – прошипела Юля.

– Какой?

– Страшный. Как же мы такого зверя в оборот возьмем? – поинтересовалась девушка. – А если он и впрямь в волка превратится? До полуночи осталось полчаса.

– На такого одной серебряной пули будет мало, – кивнул Позолотов. – Придется весь барабан в него разрядить.

– Хватит вам уже, – хлопнула его по руке Юля. – Давайте серьезно, Феофан Феофанович.

– Я серьезен как никогда, Юленька! – откликнулся Позолотов.

– Тут есть одно но, – вздохнул Следопыт. Как ни хотелось ему взять штурмом избушку, разумеется, он понимал, кто ее хозяин. И должен был поделиться со спутниками. – Если он зомбирован этими ведьмами, а скорее всего, так оно и есть, его не испугают ни наши стволы, ни серебряные пули Феофана Феофановича. Пули его, конечно, могут остановить, но вряд ли покушение на убийство, или само убийство, сойдет нам с рук.

– И что вы предлагаете, Кирилл? – спросила Юля.

– Если честно? Лучше нам убраться подобру-поздорову.

– Да! – кивнул Георгий.

– Нет! – вцепился в рукав ученика Позолотов. – Я никуда не уйду отсюда! Сейчас самое время прижать его к стенке, Кирюша! Самое время!

– Но это чертовски опасно.

– Час икс! – Старик тряхнул ученика что есть силы. – Понимаешь?!

– Кто-то из нас может пострадать, Феофан Феофанович, – напомнил Следопыт, – и я не о себе забочусь. – Его взгляд сам собой остановился на Юле.

– Это правда, – поддержал его Георгий. – С нами женщина, и об этом забывать нельзя.

– Заставить его мы не сможем, хоть вдребезги разобьемся, – вдруг сказала эта самая женщина. – К такому, как этот Клим, можно подойти только хитростью.

– Что это значит? – поинтересовался Позолотов, и его хватка ослабла.

Следопыт осторожно стряхнул лапку нервного учителя.

– Да, Юленька, что вы хотите этим сказать?

– А мне-то как интересно, – с легким чувством близкой опасности пробормотал Георгий.

Блеск Юлиных глаз уже насторожил его.

– К нему надо пожаловать официально, – пояснила Юля.

– То есть позвонить и напроситься в гости? – спросил Георгий.

– Не ерничай. Но что-то вроде того. Только без звонка. Э-эх, – вздохнула она, – мне бы сейчас ночнушку…

– Какую еще ночнушку? – спросил Георгий.

– Ночную рубашку, какую же еще.

Следопыт и Позолотов переглянулись.

– Зачем вам ночнушка, Юленька? – спросил Феофан Феофанович.

– Для антуража. Не могу я постучаться к нему в этой одежде! – она указала на себя. – Как вы думаете?

– Я тебя никуда не пущу! – прошипел Георгий.

– Молчите! – оборвал его Позолотов. – Рассказывайте, Юленька!

– Что значит – молчите? – возмутился Малышев. – Она не ваша, а моя девушка!

– Сейчас Юленька – тайный агент, – процедил Позолотов. – Мата Хари! А никакая не ваша девушка!

– Что вы надумали, Юля? – поинтересовался Кирилл.

– Я могла бы постучаться и войти к нему.

– Постучаться и войти?! – подскочил Георгий. – Вот к этой зверюге?! Ты?! Обалдела?!

– Тише! – шикнул на него Позолотов. – А ведь это очень интересная мысль! – Он погрозил пальцем темноте. – Но о чем бы вы с ним заговорили?

– О погоде, Феофан Феофанович. Нашла бы о чем.

– Я тебя никуда не пущу, – сказал как отрезал Георгий.

Юля положила руку на его грудь:

– Я тебя умоляю, Гоша.

– Никакой я не Гоша!

– Я тебя умоляю, Георгий. Было дело, я уходила от погони профессиональных убийц на дню по три раза. Вступала в схватку с черными вдовами и их опаснейшим главарем. Меня могли задушить, застрелить, зарезать. Но ничего это не случилось – я обвела всех вокруг пальца.

– Я вообще не очень верю в эту твою криминальную историю, – вдруг сказал Георгий.

– А вот это ты зря, – холодно сказала Юля.

– Вспомнил! – вдруг воскликнул Позолотов.

– Что вспомнили? – спросила Юля.

– Склероз, Кирюша, склероз! – он кивнул ученику.

– О чем речь?

– О том, что память уже не та. У меня в багажнике есть чемодан, – сообщил Позолотов. – А в чемодане белье.

– Какое белье? – поинтересовался Кирилл.

– Да, какое? – задала вопрос и Юля.