Текст книги "Ведьмы Холодного острова"

– Феофан Феофанович, – предостерег его ученик.

– Ну так я правду говорю, Кирюша, или нет? А в револьвере у меня серебряные пули, кстати, уложит каждую из вас, какой бы вы силой ни обладали. – Он говорил, но голос его подрагивал. Было ясно, что Позолотов изо всех сил храбрится, а на самом деле ему до смерти страшно. – А к вашему дольмену теперь экскурсии будут водить. Я и приведу сюда первую! И вам, ведьмам, я советую научиться пирожки печь, только не с мухоморами, конечно, и не с волчьими ягодами, а с яблоками, чтобы туристов кормить. Еще и заработаете! Телевизор купите, спутниковую антенну!

– Феофан Феофанович, я вас умоляю, – протянула Юля. – Не злите вы их.

– А чего? – нервно пожал плечами тот. – А я правду говорю. Теперь тут национальный заповедник будет!..

– Это наша земля! – захрипела Власа.

– Да сейчас, ваша! – взорвался-таки наконец Позолотов, терпевший шестьдесят лет. – Этот дольмен – собственность государства! Тут у вас в день тыща человек проходить будет!

Юля зажала глаза руками. Даже сверхсдержанный Кирилл Белозёрский открыл рот, не ожидая от учителя такой прыти.

Его еще в Список ЮНЕСКО внесут! – не унимался старичок-живчик. – Напротив вашего чертова островка гостинцу построят, нет – три! Вот что тут будет! А то вот возьму десять канистр бензина и приплыву к вам на ближайший православный праздник…

Он не договорил. Власа, бледная от негодования, подняла руки и направила их, превратив кисти в хищные лапы, на старика.

– Не добраться тебе, старый хрыч, до другого берега. В тумане век будешь плутать! Сом выплывет к тебе в тумане! Щерь выйдет на тебя! Заберет твою душу!

Юля непроизвольно поежилась. Вот что было удивительно – в самое больное место ведьма ударила старика, точно мысли его читала! Словно все страхи его ведала! Как будто сердце его знала! Но откуда, откуда?!

– Не говорите ерунды, дамочка, – дрожащим голосом пробормотал Позолотов. – До другого берега рукой подать…

Уверенность стала покидать гостей острова. Что-то мрачное подступило к ним, несмотря на ясный день и только что выглянувшее на востоке солнце. Словно они оказались веков на пять, а то и на десять позади, и каждое дерево смотрело на них как на врагов.

– Утоните, утоните, утоните, – зашипела из-за кустов Злата.

– Все помрете, всех Щерь заберет, – зловеще смеялась из-за других кустов старуха.

– Пора уходить, – заключил Кирилл Белозёрский. – Дальнейшее общение с аборигенами только обострит обстановку. Слышите, Юля? Георгий?

– Слышим, – как в бреду, кивнул молодой человек. – Что это со мной? Голова кружится…

– Юля? – повторил Следопыт. – Они наверняка обладают гипнотическими способностями и пользуются этим. – Он перебросил винтовку через плечо и протянул девушке руки: – Прыгайте!

– Хорошо! – Юля тотчас же оказалась в крепких руках Кирилла.

Он поставил ее на землю.

– Идемте, Феофан Феофанович, – приказал его ученик. И вдруг не сдержался, передернул затвор и с сердцем пальнул вверх.

Тотчас ведьмины чары пали. И Злата, и старуха метнулись прочь. Только Злата закричала:

– Матушка!

– Власа! – возопила старуха.

Они не разглядели, куда выстрелил непрошеный гость. Власа шарахнулась от выстрела к зеленой стене. Ее воинственный пыл разом сошел на нет – осталась только ненависть в глазах.

– Вот теперь точно уходим. – Следопыт шагнул к прорехе в зеленой стене, через которую они попали в круг. – Быстрее! Юля, Феофан Феофанович! Георгий! – Каждого их трех спутников он подтолкнул к естественному проему в кустарнике и только потом шагнул в него сам. – Идти все в состоянии? – спросил он уже снаружи.

– Кажется, – промямлил Георгий.

– Ну, сильны чертовки, – пролепетал Позолотов. – Ой, как сильны! Кирюша, а? Сильны ведь?

– Сильны не то слово, Феофан Феофанович. Юля, тащите вашего друга, я возьму на себя учителя. Они подраскисли. Поторопимся!

Укрепляя друг друга словами и подгоняя, непрошеные гости устремились через остров на другой его край. Но не сразу нашли то место, где всего полчаса назад сошли на берег. Большой песчаный пляж, камыши…

– Кажется, тут?

– Да! – Белозёрский разулся и ломанулся в заросли камыша. – Лодка на месте! – крикнул он.

– А цела она, Кирюша? – трепетно поинтересовался Позолотов.

Камыши устрашающе колыхались, точно там собирался для нападения дикий кабан, не меньше.

– Цела, Феофан Феофанович, цела!

– И течи нет?

– Она резиновая, Феофан Феофанович! Какая течь?!

Не было сомнений, Позолотов вспоминал свой турпоход на озеро с друзьями шестидесятилетней давности. С лодкой и впрямь ничего дурного не случилось. Кирилл бойко вырулил на ней из камышей и направил судно к берегу. Первыми забрались Юля и Георгий, за ними, кряхтя, через дутый резиновый борт перелез и Позолотов. Все то и дело оборачивались на берег и смотрели в сторону, откуда в такой поспешности только что пришли. Но погони не было. Да и что могли бы сделать эти женщины вооруженным людям, тем более мужчинам? Послать им вдогонку громы и молнии? Не было у них такой силы! Но следы легкого наваждения, тронувшего их воображение, оставались. Колдовством ли это было? Очень может быть! По крайней мере, так думали все. Даже скептик Кирилл Белозёрский. Что говорить о впечатлительном Позолотове!

Следопыт дернул раз мотор, дернул два, но тот не заводился. Три, четыре пять…

– Вот оно, проклятие! – воскликнул Позолотов. – Вот оно, Кирюша!

– Феофан Феофанович, вы это прекратите, – замотала головой Юля.

Кирилл дернул шнур мотора десятый и пятнадцатый раз…

– А что тут прекращать? – с округлившимися глазами лихорадочно-весело пробормотал старик. – Вот оно, действие колдовства! – он кивнул на мотор. – Налицо!

– Беритесь за весла, – приказал Белозёрский.

Каждый схватил свое весло, и резиновая лодка бойко двинулась в сторону редеющего тумана. Солнце светило ярко, и белая пелена над озером потихоньку таяла.

Щеки Феофана Феофановича тряслись.

– Как она сказала? «Не добраться, – говорит, – тебе, старый хрыч, до другого берега». Слышишь, Кирюша? «В тумане, – говорит, – век будешь плутать!» – Скупой реакции ученика ему оказалось мало. – Что скажете, Юленька? Милая девочка? «Сом, – говорит, – выплывет к тебе! Щерь выйдет на тебя, заберет твою душу!» А, ребятки?! – Он нервно греб со своей стороны. – А вдруг и впрямь в тумане застрянем? И будем плавать, пока силы не кончатся? Год будем плавать, два, три…

– Да что ж вы такое говорите, Феофан Феофанович? – взорвалась от негодования и страха Юля. – Как же вам не стыдно? Как вы можете верить в это?!

– А вот сейчас и поглядим, милая Юленька, во что можно верить, а во что нет!

А туман уже клубился рядом с ними, пока полупрозрачный, но скоро они вошли в него и пропали. Они проплыли недолго, когда Юля услышала совсем рядом всплески – частые, отрывистые. Работали весла!

– Что это?! – тихонько спросила она. – Слышите?! Кто-то гребет рядом! Параллельно с нами!

– И я слышу, – кивнул Георгий.

– Я тоже, – честно признался Следопыт. – Тихо! Быть такого не может!

Звук гребущих весел ушел в сторону и растворился в вязком пространстве.

– Это погоня! – весело и зло прошипел Позолотов. – Это они!

– Ведьмы?! – спросил Георгий.

– А кто же еще? Они самые! Ведьмы Холодного острова! Преследуют нас!

– Прекратите, Феофан Феофанович, – Юле уже было не до смеха. – Не могли они нас перехватить! Никак не могли!

– Кто знает! – кивнул Белозёрский. – Мотор не работает, кто и что с ним сделал? У вас есть ответ, Юля? И у меня нет!

И вдруг Юля увидела тень справа – словно лодка прошла через туман им навстречу! С двумя седоками! Совсем рядом они услышали приглушенный смех. Звук чужих весел усилился при ее приближении и стал вновь пропадать.

– Там! – она указала рукой направо. – Лодка! Я видела!

«Я видела! Я видела! Я видела!» – понеслось эхом в тумане совсем рядом – голос возник и пошел на убыль. Все звуки хоть и вязли в тумане, но были точны.

– А если все это галлюцинации? – спросил Георгий.

– Не исключено, – бросил Следопыт. – Это ведь как гипноз. Они – ведьмы и успели что-то внушить нам! В этом нет сомнения! Да где же конец этого тумана?! – зарычал он.

– Нету ему конца и не будет, – пробормотал со стеклянными глазами Позолотов. – Это моё проклятие! Моё! Мне надо выброситься из лодки, только так я спасу вас! Пусть Щерь заберет меня!

– Что?! – воскликнула Юля.

– Пора мне прыгать, дети мои! – Архивариус потянулся к краю резиновой посудины и скользящему туману над водой.

– Никуда вы не прыгнете, Феофан Феофанович! – схватил его железной рукой за шкирку Кирилл Белозёрский. – Георгий, Юля, гребите что есть силы! Мне еще нянькой недоставало быть! Феофан Феофанович, какого чёрта вы сейчас вытворяете?!

И тут лодка-призрак вновь прошла тенью, но уже слева от них – тот же нарастающий всплеск весел, потом рассыпающийся в тумане.

«Чёрта! Чёрта! Чёрта! – услышали они. – Феофаныч! Феофаныч! Феофаныч!»

– Мамочки, – вырвалось у Юли. – Жуть-то какая!..

– Зовут они меня, – простонал ополоумевший Позолотов.

– Гребите, Георгий! – рявкнул Следопыт. – На мне старик!

– Да гребу я! – с отчаянием огрызнулся Малышев.

Юля тоже работала что есть силы. И вдруг избавление пришло. Туман стал рассеиваться, слабеть. Плотная стена поредела и пошла обрывками, а потом сверху резануло солнце, и они увидели вдалеке зеленый берег в нежной утренней дымке. И леса, леса!

– Наконец-то! – с величайшим облегчением выдохнул Кирилл. – А то я и сам уже стал сомневаться в себе… решил, что крыша съехала.

– Что это было? – растерянно хлопал глазами Георгий.

– Обыкновенное колдовство, вот что, – ответил Следопыт. – Тут и думать нечего.

Они гребли к берегу. Позолотов притих. Насупился. Смотрел в перспективу утреннего леса, при их приближении набиравшего краски. Как видно, отрадное спасение привело его в не меньшее замешательство, чем перспектива броситься в пучину и утонуть. Он ведь уже приготовился к смерти. И страшной причем.

И тут уже Юля не выдержала:

– Не думала я, Феофан Феофанович, что вы такой гипнабельный! – Она даже головой покачала с осуждением. – Как же они вас заколдовали!

– А вдруг это не большая земля, а все тот же остров, но с другой стороны? – предположил старик.

– Хватит! – рявкнула на него девушка. – Вы становитесь невыносимы!

Только теперь Следопыт рассмеялся легко и от души:

– Как она вас подрезала, а? Молодец, Юленька!

– Смотрите, – вдруг кивнул в даль озера Георгий. – Катера!

Все посмотрели в ту же сторону. Действительно, к острову, окутанному туманом, летели три моторные лодки.

– Это наша доблестная полиция спешит за ведьмами, – кивнул Белозёрский. – А тут еще мой выстрел. Ой будут трясти! Но ведьмам теперь не позавидуешь. Против лома, как известно, нет приема. Полковник Стародубцев их в бараний рог скрутит. Только бы они нас не заметили! – Но обошлось, разминулись они, и скоро лодка ткнулась в сырой берег. – Вот мы и на большой земле, – заключил он.

– Почти с того света вернулись, – тяжело вздохнул Феофан Феофанович Позолотов. – У нас в машине коньяк есть, Кирюша, – заметил он. – Сейчас ой как поможет! Так есть коньячок у нас или нет? – жалобно повторил он.

– Есть у нас коньячок, есть, – усмехнулся Следопыт и подмигнул порозовевшей лицом Юле. – Я и сам сейчас от стакашки не откажусь!

Глава третья
Военный совет

1

О причине крестового похода, объявленного полковником Тарасом Тарасовичем Стародубцевым ведьмам Холодного острова, знали далеко не все. Профессор Турчанинов принадлежал к избранному кругу – его держали в курсе самых последних событий.

Юля и Георгий поймали руководителя около его многокомнатной палатки. Подавленный после битвы с ведьмами Малышев не разделял рвения подруги, ему хотелось отдохнуть, забиться куда-нибудь в угол и проспать сутки, но он преданно следовал за ней.

– Не томите, Венедикт Венедиктович, расскажите, что тут было! – слезно взмолилась Юля. – Мы ждем! Да, Гошенька? В смысле, Георгий.

Малышев кивнул:

– Еще как ждем, Венедикт Венедиктович.

Турчанинов вскинул голову к синему небу над верхушками деревьев, и бородка его взвилась клинышком. В синеве чертили зигзаги ласточки. Упоительно нежно пели птицы, вокруг жужжали стрекозы, шумно перекликались в траве кузнечики. Профессор только казался спокойным – в нем бушевали страсти.

– Все началось с того, что два наших молчуна, Зоя и Паша, сознались, – с чувством вздохнул Турчанинов. – Это случилось сегодня утром. Подумали умники, чем эта история может им грозить в настоящем и будущем, и сознались.

– В чем сознались? – спросила Юля.

– Да в том, Юленька, что в день и час нападения на Руслана и Жанну они были у охотничьего домика! – Он вдруг вспыхнул негодованием. – Представляете, какие подлецы?

– Так я и знала! – выпалила Юля. – Хотела Зойка отомстить, хотела!

– И ведь отпирались, мешали следствию! – кипел Турчанинов. – Да страх быть обвиненными в убийстве на почве неразделенной страсти пересилил! – Профессор даже кулаки сжал от негодования. – Выгоню их из университета с волчьим билетом!

– Так что они видели-то?!

– Ночью они пробрались к охотничьему домику. Разумеется, они хотели досадить любовникам, отомстить за попранные чувства. Но как, они еще не придумали! И вдруг поняли, что их опередили. Они все видели из-за деревьев. Видели, как к домику подошли две женщины в длинных рубахах, причем одна была мужеподобной. Подтвердили, что это здоровячка подкараулила Руслана и ударила его камнем по голове, а затем обе бандитки ворвались в дом. Жанна закричала, но ее быстро заткнули. Зоя и Паша видели, как из охотничьего дома вынесли уже бесчувственную Жанну, ее вынесла на плече та мужеподобная женщина. И потом обе они ушли в лес по направлению к озеру. Рассказ Руслана подтвердился слово в слово.

– Вот именно – слово в слово, – усмехнулся Георгий. – А они не могли лишь повторить версию Руслана? Слух уже ходил по ребятам. Закрепить легенду как свое алиби?

– Не знаю, Малышев, не знаю, – вздохнул Турчанинов и порывисто взглянул на своего студента: – Не-зна-ю!

– И почему Зоя и Паша не рассказали обо всем сразу? – спросила Юля. – Побоялись, что их обвинят в нападении?

– Разумеется! Они бы и дальше продолжали запираться, если бы Жанна выжила, – убедительно ответил профессор. – Но убийство, да еще такое страшное, заставило их пойти на попятную. Полковник Стародубцев еще в начале разглядел наших хлюпиков-дураков. Если честно. И преисполнился к ним презрения! Более того, Тарас Тарасович вызвал психолога, и тот лично мне сказал: «Ваша нервная Зоя могла бы насыпать другой женщине яд, это в лучшем случае, или поджечь дом, но не расправляться таким вот садистским образом». И я с ним полностью согласен. Тем не менее два наших ревнивца остаются под стражей. Полковнику нужна была новая и куда более реальная версия. Стародубцев прежде ничего не хотел слышать про ведьм, но тут его сыскари выяснили, что у средней ведьмы вроде как есть полюбовник, матерый мужичище, да еще по имени Горыныч. Представляете?

– Круто, – кивнула Юля и поймала насмешливый взгляд Георгия.

– А стало быть, нашелся тот, кто мог бы перенести тело Жанны от домика к озеру. Вот тогда Стародубцев и решил прошерстить Холодный остров, а заодно доставить пред свои очи и самого Горыныча. Им полковник пообещал заняться лично, если тот будет молчать. Сейчас он беседует с ведьмами, я так думаю.

– Что ж, логика расследования мне ясна, – резюмировала диалог Юля.

– Проклятое место, проклятая поездка, – выдохнул Турчанинов.

На этом их разговор и закончился. Студентам рекомендовали вернуться к работе, только до нее ли было.

Они с Георгием ненадолго расстались, и Юля направилась в святилище. Решила, что для этого похода компания ей не нужна. Но предварительно вооружилась фонарем. Она прошла через ров и оказалась перед пещерой.

– Есть кто? – спросила она. – Эй!

Темнота ответила молчанием. Юля огляделась и только потом вошла внутрь. И сразу холод и могильная сырость подступили к ней. Девушка включила фонарь и двинулась в глубину пещеры. И уже там выстрелила точно в примитивный каменный лик с насупленными бровями и грозным изгибом рта. Она встала прямо перед ним, у алтаря, и вдруг поняла, что древний кровавый бог сейчас смотрит прямо на нее – глаза в глаза!

«Кто же ты? – думала она, обводя лучом фонаря всю трехметровую фигуру древнего истукана с раскосыми глазами, так колоритно высеченного из камня еще в глубокой древности. – Кто ты, верховный бог? Бог войны? Или бог племени, заставлявший приносить себе жертвы? А что, если и впрямь существуют такие боги, которые способны помогать за то, что их кормят кровью, жизнями людей? Впрочем, и в христианской мифологии есть похожее существо, имя ему – дьявол…»

Юля вновь направила луч фонаря в каменный лик. Ей показалось, что еще немного, и этот безымянный идол сморщится от света и лик его исказится гневом, уста разомкнутся, и он выкрикнет проклятие непрошеной гостье. Если верить Следопыту, этот страшный истукан до сих пор влиял на всю округу, стягивая в этот край все самое черное и злое.

– Убийца, – в третий раз направив луч фонаря на каменный лик, тихо сказала девушка.

– Юля, ты здесь?

Она вздрогнула от голоса за спиной.

– Юля! Пчелкина!

– Да, я здесь!

– И что ты там делаешь?

Это был Георгий.

– Ищу улики.

– И как, получается?

– Есть кое-что. – Она повернулась и двинулась к свету и скоро вышла к своему другу. – Из области метафизики и общих теорий о добре и зле.

– И все? – усмехнулся Малышев.

– Для умного человека и это немало, Гошенька.

К полудню ситуация неожиданно обострилась. На большую землю вернулся полковник Стародубцев. С новостями! Турчанинов побывал у него и вышел расстроенным. Юля к тому времени уже была одна. Она следила за своим профессором. Георгий, чтобы отвлечься, организовал работу своего звена. Одним словом, вернулся к раскопкам.

Юля подкараулила профессора, когда он покинул мужской туалет и подошел к умывальникам.

– Венедикт Венедиктович, – окликнула она его.

– Ну, что тебе, Пчелкина? – настукивая по умывальнику и мыля руки, простонал Турчанинов.

– Вы узнали что-то новое, я вижу.

– Хорошо еще в туалет за мной не пошла.

– Я – порядочная девушка.

– Отдохни, Пчелкина, – умываясь, фыркая и отплевываясь, слабо попросил он. – Расслабься. Моих страданий на всех хватит.

– Не могу, Венедикт Венедиктович. Расскажите. Иначе я прямо здесь умру от любопытства. Вам меня будет не жалко? Совсем-совсем?

Турчанинов достал из кармана носовой платок и утер раскрасневшееся от жары лицо.

– Будет; мне будет тебя жалко.

– Тогда расскажите.

Ему было ясно, что студентка не отстанет.

– Долетела весточка с острова, – вздохнул он, пряча платок в карман. – Ведьмы исхитрились и заперлись в одном из домов. Они пообещали сжечь себя живьем, если чужаки и полиция не оставят их в покое.

– Это уже какая-то трагедия в стиле Шекспира, – нахмурилась Юля.

– Вот именно. Полковник готовит штурм дома. Скоро у них совещание будет. Военный совет. И меня приглашают. Хотят, видно, чтобы я с ними ответственность разделил, – горько пошутил он. – За аутодафе.

– Но что подтолкнуло полицию к таким экстренным мерам? – Она зацепила взглядом его несчастные глаза. – Вы же знаете, правда? – напрямую спросила Юля. – Скажите мне, как любимой ученице. Или я уже не любимая ученица?

– Любимая, любимая, – вяло закивал измученный Турчанинов и постарался отмахнуться от назойливой мухи, кружившей у его влажного лица. – Ты вот как это муха, Пчелкина.

– Ну, спасибо вам на добром слове, Венедикт Венедиктович. Сравнили пчелу с мухой!

– Ты оса, Пчелкина! – Теперь уже профессор отмахнулся от назойливой студентки. – Жалишь и жалишь! Это тайна следствия! Я обещал молчать! Ясно? – плаксиво сморщился он.

Он двинулся по дорожке, Юля преследовала его по пятам.

– Но я тоже участвовала в этом деле и внесла свою лепту. Кто вычислил дорожку, по которой несли Жанну?

– Ты, ты, успокойся.

– А кто камень нашел, которым ударили Руслана?

– Тоже ты.

– Вот видите – я. Так что же знает следствие и чего не знаю я, Венедикт Венедиктович? Рассказывайте.

Профессор еще раз мучительно и тяжело вздохнул.

– Ты уже слышала, что у Жанны был половой контакт. Это и понятно. Она для этого контакта и уединялась, бедняжка. Но якобы ее еще изнасиловали, так показала экспертиза. Они это по-своему узнали. Медэксперты! Преступник, чтоб ему гореть в аду, предохранялся. Хотя это могло быть и какое-то орудие, кто его знает. Таков предварительный вывод. Но это не самое главное. Полиция обнаружила на острове, на берегу, в каком-то ржавом железном ведре одежду Жанны. Из-за этого весь сыр-бор. Собаки нашли. Причем сразу.

– В ведре на берегу?

– Именно так. Что с тобой, Пчелкина? Тебе это о чем-то говорит? Чего ты знаешь, о чем не знаю я?

– Одежда была в крови? – вместо ответа спросила Юля.

– В том-то и дело, что нет.

В кармане Турчанинова зазвонил телефон. Он достал трубку и подключился:

– Алло? Да, Тарас Тарасович, я тут. Прямо сейчас? Понял, буду, – и дал отбой. – Ладно, меня ждет полковник. У нас совещание. Я сказал, что должен присутствовать на всех совещаниях и информировать ректора о ходе расследования. Потом поговорим.

Они дошли до центра лагеря вдвоем. Юля проследила за тем, как Турчанинов подошел к столу, где собирались полицейские, только что прибывшие с острова, и сел рядом с полковником. Юля прокручивала пару-тройку рабочих вариантов, которые могли сейчас обсуждать сыщики. Им предстояло решить важную задачу: ждать у моря погоды или взять штурмом домик на курьих ножках. Если они пойдут на штурм, тогда засевшие в нем ведьмы могут сдержать свое ведьминское обещание и сжечь себя. С другой стороны, это сулило удачное избавление от злоумышленников-садистов и закрытие дела. Преступники, оказавшись в ловушке, решают покончить жизнь самоубийством. Все довольны: полиция, местные жители и даже студенты с профессором. Справедливое возмездие торжествует, небесная кара настигает злоумышленников. Газеты прославляют догадливых оперов.

К Юле подошел Чуев.

– О чем ты говорила с Турчаниновым?

– О многом, Саша. Потом все расскажу. Где Римма?

– Спит.

– Уже хорошо. Итак, что мы имеем… – Юля устремила на товарища проницательный взгляд. – Жанну похищают и тащат к озеру. Пока она была без сознания, ее перевозят в другое место. Но на остров ли? Это вопрос. Ее раздевают, насилуют и только потом вырезают ей сердце. Ее труп остается на большой земле, а вот ее одежда оказывается на острове. Занятно, правда?

Юля направилась к столу, за которым в тени крыши сидели опера и ее профессор. Перед полицейскими лежали телефоны и записные книжки.

– Сюда нельзя, девушка, – остановил ее худощавый лейтенант. – Сейчас начнется совещание.

– У меня есть важная информация по делу, товарищ полковник, – студентка громко обратилась к Стародубцеву, – и я не имею права ее скрывать. – Юля встретила изумленный взгляд своего профессора и вновь переключила внимание на полковника. – Можно подойти?

– Подойдите, – кивнул Стародубцев.

Юля смело подошла к столу, за которым сидели Турчанинов, полковник и несколько главных сыскарей.

– Это моя золотая студентка – Пчелкина, – объяснил профессор. – Награждена полицией Вольжанска за помощь в раскрытии запутанного преступления. Умница-разумница, – устало вздохнул он.

– А, та самая? – кивнул полковник, глядя, как садится Юля. – Что вам, Пчелкина?

– А сесть можно, товарищ полковник?

– Садитесь, Пчелкина. Что вы хотите доложить?

– Да, Юленька, мне это тоже очень интересно, – кивнул Турчанинов.

Юля села рядом с профессором.

– Докладываю, – сказала она. – Позавчера мы были на острове с Георгием Малышевым. Наслушались про ведьм и решили сплавать. Взяли резиновую лодку, у Чуева, – это пояснение было для профессора, – он же рыбачить хотел, помните, Венедикт Венедиктович?

– Помню, – кивнул тот.

– …И поплыли. Прошли через туман, страшно было, а потом выплыли к острову. Если честно… мы не просто так плавали.

– Нет? – нахмурился полковник.

– Нет. Ведь это я поняла, что Жанну вытащили из охотничьего домика и поволокли к озеру. А там километра два, а то и три.

– Два с половиной, – кивнул один из сыскарей.

– Вот, у берега я обнаружила следы и ног, и лодки. Там же берег илистый и все видно. Одни следы были намного глубже, значит, и человек был тяжелее. Или это были два человека – один нес другого.

– Я же говорю: умница-разумница, – пожал плечами профессор.

– Так-так, Пчелкина, – кивнул полковник, выбил пальцем сигарету из пачки, щелкнул зажигалкой и закурил.

– Вот тогда мы и решили сплавать на остров.

– А страшно не было? – спросил еще один сыскарь.

– Было, но мы перебороли это унизительное чувство.

– Какой черт вас понес туда? – вопросил Турчанинов. – Что вы хотели увидеть на этом проклятом острове?

– Следы, Венедикт Венедиктович! – вспыхнула Юля. – Как же вы не понимаете? Следы от лодки и тех же ног. Отсюда увезли, туда привезли. Так мы думали!

– А-а! – скептически протянул Турчанинов. – Разумно.

– Очень разумно, – кивнул полковник, окутывая бронзовое лицо белым дымом. – Я про следы. Но совершенно неразумно было плыть, возможно, в логово преступников.

– У нас был газовый пистолет, – объяснила Юля.

– Ну, тогда все понятно, – встретив снисходительные взгляды своих товарищей по оружию, кивнул полковник.

– И время было дорого – первый дождь мог смыть все следы.

– Неплохо для юной студентки, – одобрил ее мысль полковник. – И что дальше?

– Мы проплыли вдоль береговой линии острова целый километр, а то и больше, и не только проплыли, я шла и по берегу, где был камыш, но следов мы не нашли. Зато мы видели это самое огромное ведро, вросшее в песок, оно было повернуто к лесу. И я заглянула в него. Ржавое дно в дырках. С номером «5». В этом ведре вы нашли одежду Жанны, товарищ полковник?

– Именно в нем, в ржавом ведре с номером «5» на боку.

– Так вот, когда я заглянула в него, никакой одежды в нем не было. Одежду бросили в это ведро много позже. И не дуры же эти ведьмы, чтобы взять и оставить улику на своем острове, да еще на самом видном месте? Сами подумайте. Такие улики уничтожаются сразу. А у них на это было полдня!

– Я думал, это действительно странно, – согласился полковник Стародубцев. – Но это суровое вещественное доказательство. А что еще интересного вы увидели на Холодном острове, Пчелкина?

– После этого мы столкнулись со всеми тремя женщинами, – тяжело вздохнула Юля.

– С ведьмами? – удивился Турчанинов.

– Да. И тогда уже натерпелись страху, что правда, то правда. Они обещали оставить нас в качестве рабов на острове. Что-то еще в этом духе. Но я им не больно поверила. Правда, ретировались мы поспешно. Кто его знает, что на уме у этих аутсайдеров с острова? – пожала она плечами. – Мы и сегодня утром плавали на остров…

– Сегодня?! – вытаращил глаза Турчанинов.

– Сегодня? – еще пуще помрачнел полковник Стародубцев.

Опера недовольно переглянулись.

– Да, на рассвете, мы искали Колодец украденных душ…

– Какой колодец вы искали? – даже подвинулся вперед полковник.

– Колодец украденных душ, – повторила Юля, – это долгая история, – она махнула рукой, – мы же историки, изучаем местные предания, да, Венедикт Венедиктович?

– Допустим.

– А что тут допускать? Изучаем! Вот, а вместо этого колодца обнаружили самый настоящий дольмен. Представляете Венедикт Венедиктович? Он у них что-то вроде святыни.

– Дольмен? – недоверчиво поморщился профессор.

– Да! Только ведьмы вряд ли в этом что-то смыслят. Холодный остров – музей под открытым небом, господин профессор, и ведьмы, эти три женщины, интуитивно делали все, чтобы только к ним лишний раз не совались. Запугивали гостей в том числе. Они этот дольмен даже кустарником обсадили, чтобы с большой земли его не разглядели. Не стали бы они устраивать такую бойню на берегу. Они всячески хотели отделаться от нас, даже пытались порчу навести, вот так делали, кстати. – Для убедительности Юля выставила руки вперед, нацелила скрюченные пальцы с ноготками на полковника и зашипела: – Ш-ш! – а потом то же самое проделала и в направление любимого педагога. – Страшно?

– Не пугай меня, Пчелкина, у меня давление повышенное, – замотал головой Турчанинов.

– Очень страшно, – кивнул Стародубцев.

– Представляете? – Теперь она обращалась ко всем. – Только бы мы убрались поскорее. Их явно хотели подставить. Кто? – вот это вопрос! И нарядились преступники так, как они наряжаются, в дурацкие балахоны. Но уж будьте уверены, Тарас Тарасович, и вы, господа следователи, – девушка оглядела хмурых мужчин, – если вы к ним полезете, они сожгут себя. Разве вам хочется иметь три обугленных трупа, тем более женских, один из которых будет принадлежать шестнадцатилетней девушке? А если при этом они окажутся еще и невиновны? Вдруг найдутся настоящие насильники и убийцы? Хочется вам такого результата?

– Не хочется, – отрицательно покачал головой полковник. – Но я при исполнении и наделен полномочиями, и приказ полиции должен выполнить каждый гражданин этой страны. Даже если этот гражданин – ведьма или сам черт лысый. А какие у вас соображения, Пчелкина? Относительно убийства?

Юля пожала плечами:

– Есть кое-какие.

– Ну и? – Стародубцев закурил еще одну сигарету.

Следователи затихли.

– Вы знаете, в чем фишка Черного городища? – Юля кивнула в сторону раскопок. – Чем оно так загадочно и отличается от других?

Опера хмурились. Разговорчивая девушка и привлекала, и настораживала их. Слишком много знала! Умная чересчур была. Турчанинов также устремил вопросительный взгляд на ученицу.

– И чем? – спросил за всех Стародубцев.

– Ее жителями, бывшими жителями. Ученые считают, что тут кругом погребенные тела их врагов. Захваченных в плен во время битв или просто набегов. Они их приносили в жертву. У подножия идола, – девушка кивнула в сторону горы. – А знаете, как они их убивали?

– И как они их убивали? – выдохнул грозную струю дыма над столом полковник полиции.

Эта тема его явно заинтересовала, ведь он был начальником убойного отдела города Семиярска, и речь шла о его регионе. Кто тут хозяйничал до него? Какие преступления совершал? Разве не любопытно?

– Они не были большими оригиналами, Тарас Тарасович. Почти точно так же убивали своих врагов многие индейские народы Америки. Но Америка далеко, а эти-то здесь, – девушка для убедительности легонько топнула ножкой. – Так вот, они вскрывали своим пленным врагам грудную клетку с левой стороны. Это говорит о том, что они вырезали сердца своих жертв. – Юля вопросительно посмотрела на учителя. – Подтвердите, Венедикт Венедиктович…

– Подтверждаю, – кивнул тот. – Это наиболее убедительная версия.

– И что они делали с их сердцами?

– Съедали, наверное, – пожала плечами Юля. – Я так думаю. Профессор?

– Ну, поваренной книги местные жители не оставили, но все может быть.