Текст книги "Основы ораторского мастерства, или В погоне за Цицероном. Учебное пособие"

С.: А не текли совсем, так, кисли все, слегка, незаметно даже, можно сказать.

С.: Технология движется где-то вверх и вперед за исключением того, что не надо ее вообще сравнивать за этот период времени и об защите прав кого-нибудь, кого очень нужно. Э.: А кого – очень нужно?

С.: Ну, это так теперь говорят, ну, что нужно защитить права, даже если и отдельной личности, если они есть, значит. Но они даже сами об этом не убеждены, совсем.

С.: Накануне приближается, та-скать, и будет занимать очень большую роль, та-скать, то, что, та-скать, и нельзя никак сказать.

Э.: Вынужден перебить, так как ничего не понимаю.

С. (Молчит.).

Э.: Ну?

С.: Не знаю, та-скать, что, та-скать, сказать еще в целом, та-скать, если мы уже включились и даже вступаем дружно.

96. С.: Из этого человека пошла очень большая амплитуда всяких действий, которая очень не понравилась всем другим людям.

Э.: Как же она вышла, эта амплитуда?

С.: Я склоняюсь, что она сама так вышла, а не он повел ее по желанию своего образа имиджа, если он правильно ведет это отношение в целом и полностью.

97. С.: На этот вопрос у меня есть несколько вроде ответов. Но еще мне не надо бояться, что все они как бы не такие, как вам нужно. А я не знаю, какой из них правильный.

Э.: Хорошо, перечисляйте.

С.: Но я про них не помню… (Молчит.)

Э.: По порядку или вообще?

С.: Вообще.

98. Э.: Ну, сегодня консультация, а завтра, наконец, экзамен. Готовы?

С. (бодро): Готовы!

Э.: Что-то не верится.

С.: Мне тоже, но так хочется сделать вам приятное. Понимаете, конечно?

99. С.: В мультике удав опирается на свой хвост и говорит: «У меня есть мысль. Я ее думаю». Интересно, а не опираясь, он смог бы ее думать?

Э.: Но здесь суть в том, что мысль только одна, а не в его позе.

С.: Ну, а какая же разница, ну, пусть будут две.

100. С.: Само название, оно этой книги как бы, значит, очень меня, конечно, волнует и называется «Герои нашего времени».

Э.: Трудно понять вашу мысль. А сейчас есть герои нашего времени?

С.: Есть, их даже вроде бы как два: Арнольд, конечно, и народ, вроде, тоже.

Э.: Какой народ и какой Арнольд?

С.: Арнольд, в натуре, – Шварценеггер, а народ – ясно, что русский.

101. С.: В США в том же городе Чикаге полно безработных. Во-от.

Э.: «Чикаго» – не склоняется.

С.: Не верю. А Париж склоняется. Значит, и Чикаго. Хорошо бы спросить у безработных, они уж точно знают, во-от.

102. С.: Новая формула отношений между двумя странами изогнулась, вытянулась, порвалась и с треском лопнула, как желчный пузырь у кита.

Э.: Это вы сами придумали – про кита?

С. (гордо)'. Сам, правда, образно и красиво?

103. С.: Когда душа не склонена к кому-нибудь или, конечно, к чему-нибудь, то сначала нужно склонить или, конечно, заставить, во-от. А потом уже искать результат или даже итог.

Э.: Как же ее склонять?

С.: По-разному, но лучше, во-от, силой, конечно.

104. С.: Нужно как бы воспитателю начинать вроде бы с себя, а то говорят, что курить как бы вредно, а некурящих нет или мало, а уж пьют все, кроме той лошади, а еще… она – от капли никотина…

Э.: Давайте уточним, а вы сами…?

С.: Стараюсь отбросить оба, как, во-от, та лошадь.

105. С.: Допустим, достоверно, да, что довольно-таки очень оставить классное впечатление туда, где сидят люди, да…

Э.: Давайте снова, а то смысл не ясен.

С.: Смысл, допустим, да, довольно-таки потерял. Совсем.

106. С.: Между этими враждующими странами сейчас оживело отличное сотрудничество и даже есть благолепие.

Э.: А бывает плохое сотрудничество? И что такое – «оживело», «благолепие»?

С.: Бывает и плохое, а благолепие… (Молчит.).

Э.: Если сотрудничество плохое, то его нельзя назвать этим словом, слова «оживело» в русском языке, можно посмотреть словарь, нет, а «благолепие», по Ожегову, «величественная красота». Как же можно оценить вашу фразу в целом?

107. С.: Вся жизнь человека закрючкована и надо верить или стучать собой по дереву…

Э.: Какие у вас «небожественные» выражения: «закрючкована», «по дереву»…

С.: Да ладно, если человек даже близко не любит никого, то… ушел вопрос.

108. С.: Все соответствия, скажем, приведем согласно общего положения с нашими недостаточными успехами, скажем однозначно.

Э.: У вас неверное управление глагола и предлога: нужно – согласно – кому? Чему? – общему положению, не так ли? И еще другие ошибки в русском языке.

С.: Ну-у, не вижу, все так говорят.

109. С.: Благодаря ихним идеям зарАжены некими такими оптимизмами и порадовали сами себя удовольствиями, которые они очень потрясающее сознание.

Э.: Да-а, хороша фраза. Вся, и ударение – «зарАжена».

С.: А что? Мне тоже.

110. С.: Вот такая, значит, примерно фантазия, что захотелось вроде как сделать моментально фронтальный и ментальный поиск или сказать эксперимент, как бы новые качества, понимаете, и, вроде бы перечеркивая незримую или даже стирая старую некую черту, или даже шкалу, ну скажем, как бы глядя цепким взглядом и уставшим глазом, чтобы показать, та-аскать, своим вверх или как бы, скажем, вниз, а потом, чтобы разрешить какой-то, ну, даже вопрос старый, который он был не решен и не решаем вообще за ровно какой-то примерно, около миллиона с минутами лет, понимаете, конечно, вот.

Э.: Столько слов, но – о чем речь?

С.: Это, понимаете, вроде у меня бы как, так сказать, что просто несколько вступление на тему вашего билета, как та-скать, там в нем написано под первым номером.

111. С.: Наш рынок автомобилей, знаете, наполнен иностранного производства с наворотами, и все, знаете, из иностранной фирмы покупают или, знаете, крутого хотят.

Э.: А по сути это плохо или хорошо?

С.: Автомобили, знаете, наши не тянут рядом с ихними на фу-фу, е-мое. Че тут, знаете, нового?

112. С.: В этом плане, или, лучше сказать, в этом процессе, вот, я. Вот, не вижу, вот, чтобы, значит, некие всякие тайные причины, которые они как бы, вот, взошли или вроде вышли…

Э.: Давайте, сударь, попроще, а?

С.: Может, мне это, значит, сменить билет, как бы..?

113. С.: А он на репетиции и говорит: «Зажмите уши, сейчас, блин, пальну» и достает пушку. А я ему: «Что ты, козел, как спонсор какой ведешь и зря тут прыгаешь».

Э.: Что тут можно понять и что за спонсор?

С.: Как это? Вы не обратили? Он же должен доставать штуковину или там что нужно, ну, хоть пушку в нужное время и в нужном месте. Он и достал и спонсор как бы и стал, во-от.

114. С.: Если сбрасывать, скажем, снег, та-аскать, с крыши, то нужно, с крыши, значит, та-аскать, то нужно, та-аскать, так, значит, чтобы, та-аскать, значит, без урону для внизу и для вверху, значит.

Э.: Как это: «внизу» и «верху», «значит», «та-аскать»?

С.: Это, та-аскать, внизу, кто идет, и вверху, значит, та-аскать, кто стоит или работает, значит. И все.

115. С.: Автор этого преступления совершил его очень все быстро в этом плане, а потом старался, это, отойти в сторону. Э.: Как – «отойти»?

С.: А так, перешел на другую сторону и сел в троллейбус.

116. С.: Депутат Госдумы сказал: Это наглая ложь, и не совсем так».

Э.: А как же нужно?

С.: А лучше так: «Это не совсем так, и это наглая ложь». (Молчит.) А еще лучше: «Это наглая ложь и совсем не так!» Правильно?

117. С.: Такое, значит, решение может как бы прослабить наше правительство и его как бы постановление.

Э.: Как нужно понимать такой глагол: «прослабить»? Это – медицина?

С.: И так можно, значит, сказать, что медицинское выражение, что значит, пронесет, это, наше постановление, то есть ихнее…

118. С.: Мероприятие заключается по нескольким направлениям, и мы их подменяем и укрупняем, в целом.

Э.: Непонятно, скажите эту фразу еще раз, пожалуйста!

С.: Ну, так, например, уходим от количества и подменяем все, укрупняем их качества…

119. С.: Революция сняла с женщины закрытое лицо и длинную юбку и дошла до того места, которое снимать уже нельзя.

Э.: Да? И что же из этого вышло?

С.: Оттуда вышло все, что нужно, и что вообще оттуда вы ходит.

120. С.: Обострение в Югославии говорит, что теперь они могут делать во всей Европе, а сами могут от этого развалиться, хотя сами уже давно они суверенные.

Э.: Кто это они? И что же они должны делать?

С.: Они – это НАТО, а делать – это все неправильно, как

это надо нам самим. Что тут непонятного? Это же политика, и все!

121. С.: Я думаю, что студент забывает свои знания за процесс

летних и зимних каникул, и это от них главный успех.

Э.: Но если это можно назвать успехом, то что же делать?

С.: А ничего не нужно делать, потому что все каникулы для студентов очень даже полезны, от переутомления.

122. С.: Если оратор выступает с каким-то докладом, что он сам об этом рассказывает и сам об этом мыслит и характеризуется сам какими-то своими знаниями об этом деле.

Э.: В чем же суть вашей мысли об ораторе?

С.: Суть в том, что он все должен делать сам, а не надеяться на какого-нибудь дядю или еще на кого.

123. С: Он не может достигнуть свою задачу, так как нет у него четкой мысли и ясной речи, и все путается друг за друга.

Э.: Что у него «путается друг за друга»?

С.: Так и так же ясно, что у него все путается: мысли за слова, а слова за мысли, и везде у него путаница и вперед и взад.

124. С.: Все говорят, что этот ученый как бы внес очень большое развитие в это большое развитие данной науки.

Э.: Почему в вашей фразе слова «большое развитие» повторяются два раза подряд?

С.: Ясно почему: развитие было очень большое, больше, чем на один раз, чем на одно простое развитие.

125. С.: Чтобы по этому очень важному пути пойти, то это не всегда, может быть, нужно делать по своему назначению, чтобы их направлять, и это беспокоит, по большему счету.

Э.: Что же Вас так беспокоит, «по большому счету»?

С.: По большому, если, то, значит, и идти нужно по большому, и это, значит, вот, и главное.

126. С.: Если дать некий такой анализ на этот вопрос, то не нужно навязывать и не делать провокации искусственно, чтобы противники не использовали этот таинственный маятник… (Молчит.)

Э.: И что же? Что за маятник?

С.: Ну, этот анализ еще не созрел и еще не проглотит все данные, не поглотит, то есть, не может, и это и есть маятник, то есть, есть такие колебания у него.

127. С.: Была такая типа история про историю ограбления.

3.: А зачем же тут слово «типа»?

С.: Типа – это значит, что про эту историю, а не про другую, «такого типа», значит, эта история такого типа.

Э.: А если все же это слово выбросить?

С.: Можно, но будет непонятно и будет даже хуже.

Э.: Не могу с вами согласиться: будет лучше, поскольку слово это совершенно лишнее. Например: «Была такая история про ограбление».

128. С.: Могу сказать точно, что архаизмы – это то, чего уже нет, как говорят в таких случаях.

Э.: Чего же нет: слов или понятий?

С.: Слов, конечно, например, Ленский Владимир? Был, а теперь уже он и как бы архаизм.

Э.: Но теперь вы уже говорите о человеке?

С.: А обо всем сразу, какая тут разница, все и есть – архаизмы.

129. С.: Я выезжаю как бы от ГУрмана, поворачиваю на площадь, а тут стоит постовой…

Э.: Откуда Вы выезжаете? Почему ударение на «у»?

С.: Как откуда? От ГУрмана, магазин такой есть.

Э.: Так, может быть, от «ГурмАна», так называется магазин по-французски, а по-русски можно перевести, как «Лакомка», или «Любитель и знаток тонких, изысканных блюд». Так ведь?

С.: Ну, и что? А какая тут разница: ГУрман или ГурмАн, все одно и то же.

130. С.: Да, я, конечно, плохо подготовился, но у меня сейчас такой цетнот времени.

Э.: Нехорошее у вас сочетание слов, лучше сказать «цейтнот», а «времени» не нужно совсем, потому что в этом слове две части: «цейт» – время и «нот» – отсутствие, нехватка, отрицание в целом.

С.: Значит, нужно сказать: «У меня сейчас цейтнот»?

3.: Да, именно так.

С.: Но меня же засмеют все знакомые за такое сочетание слов, в нем и смысла то нет: нет слова «время».

131. С.: Ни один оратор не может обойтись без культуры своей речи в своих как бы высказываниях или даже в своих речах.

Э.: Ну, хорошо. А почему у вас повторяются слова «речь» и «речи», «своих» и «своей»? И все это в одной фразе?

С.: А чтобы Вы понимали, что он сам говорит свои речи, а их много, что он не говорит чужие речи, то есть не свои.

132. С.: Надо заострить внимание, чтобы, как говорится, взять и перевести дух на эту проблему.

Э.: Да-а, мало понятно, а самое главное: вы не отвечаете на вопрос вашего билета. Так?

С.: Да, так, но я и говорю: нужно уже перевести, и потом уже и заострить его.

133. С.: Все ихние намерЕния…

Э.: Можно вас перебить? Вы сказали три слова, а в них – две ошибки. Какие, не скажете?

С.: Ну, не знаю. Наверное, нужно сказать так: «Не все ихние прогнозы»? Так?

Э.: Нет, нужно сказать: «Все их намЕрения» Чувствуете разницу?

С.: Чувствую, везде нужно говорить другие буквы в каждом слове.

134. С.: Идет по улице человек, а на его майке написано одно слово: «Ария». Ну, и что тут хорошего?

Э.: А что тут плохого? Что означает это слово?

С.: Я знаю, что это слово означает модную рок-группу, но нужно же написать хотя бы имена ее участников: вот это было бы хорошо, даже классно, и вообще… акей? Акей!

Э.: А что означает слово, «ария» в его основном значении? Никогда не слышали? А жаль. Оно означает музыкальное произведение для голоса с инструментальным сопровождением, входящее составной частью в оперу, ораторию или кантату. Не слыхали раньше какую-нибудь арию, по радио например?

С.: Не-е.

135. С.: Я думаю, что нужно говорить языком, а не матом. Я вот

так думаю. Верно?

Э.: Хотелось бы уточнить вашу мысль.

С.: Ну, и так ясно, что все уже на мате не только ругаются, а даже на нем разговаривают, а нужно только на языке говорить, а не ругаться совсем.

136. С.: Сейчас, как говорят, нужно, говорят, сделать президенту импичмент красной нитью, как говорят, в каждую сторону. Э.: Кто же все это говорит?

С.: А все, но я, как говорят, не согласен на эту, такую очень красную нить.

137. С.: Я смотрела такой очень, понимаете, трагический фильм или спектакль, спектакль… Ну, там, это, значит, про, значит, понимаете, про, значит, как бы даже любовь… Очень трагический… Все было очень трагическое… (Молчит.) Понимаете?

Э.: Ну, а еще что можно сказать об этом спектакле?

С.: Не знаю… Такое там все, значит, трагическое, что даже слезы были, понимаете?

Э.: Как же все это называется?

С. (молчит): Ну, не помню, значит, я про такое, что не важно, не запоминаю, понимаете?

138. С.: Они раньше были познакомлены на балах, а потом он, это, путешествовал, во-от, после ее письма, это, и они, во-от, долго не пересекались, это, во-от…

Э.: О чем же Вы говорите?

С.: Так по вопросу, это, во-от, билета: об Онегине, это, как они, это с Татьяной потом, это, во-от, долго не накладывались, во-от, до самого его возвращения, это, во-от, из путешествия, во-от…

139. С.: Я своими личными ушами слышал…

Э.: Почему же «личными»?

С.: Потому, что они у меня на лице… всегда… А что, разве нет? Ведь на лице?

Э.: Но так не говорят, уж, наверное, они не на лице, а на голове…

С.: Но разве же можно сказать: «Я своими головными ушами слышал»? Нет, нельзя, так не говорят, никогда я таких слов не слышал., ушами…

Э.: Значит, так лучше и сказать: «Ушами» – или – «своими собственными ушами». И все.

140. С.: Из моего общего убеждения выходя, нужно сказать…

Э.: Но так не говорят…

С.: Да, я это знаю, но это я, чтобы вас ужалобить.

141. С.: Я, вот, стихи написал, два варианта, не знаю, что будет лучше: какой, вот, вариант?

Э.: Ну, что ж, давайте по порядку.

С.: Вариант первый:

Ехал дядя на танкЕ

С папиросою в руке…

Дальше пока еще нету.

Э.: Ну, начало странное, и ударение: на танкЕ?

С.: А в стихах оно может меняться… Но я это уже, вот, чувствовал, поэтому есть и второй вариант:

Ехал дяденька на танке,

Пиво пробовал из банки…

Дальше тоже еще нету. Нужно решить, что лучше и уже, вот, это, потом уж и продолжить до победы, да?

142. С.: Это такая очень ценная книга… Такая ценная…

Э.: Да, и что же?

С.: Ну, значит, ее как единицу ока… надо…

Э.: Что надо?

С.: Ну, значит, ее беречь как единицу ока…

Э.: Может быть, как зеницу?

С.: Ну какая разница, все равно же нужно беречь! А «зеницу» – это что такое?

Э.: «Зеница» – зрачок, а «зеница ока» – зрачок глаза, а беречь как зеницу ока, значит беречь как зрачок в глазу, то есть очень беречь, исключить возможность порчи…

С.: Ну, так бы и сказали, а то «зеница-единица»…

143. С.: Если кто верит в приметы, в черного кота, например, то это называется, что неграмотный он, и все тут.

Э.: Но если некто действительно верит в приметы, как объяснить этот факт с точки зрения любимой нами формальной логики?

С.: Ну, книги нужно, например, читать, и все. Вот вы, например, книги читаете, даже, наверное, много, поэтому и не верите, так ведь? Я и права, значит и говорю истину.

144. С.: Мы будем делать возможным все для решения и сделать такой калибр для решения, как нужно. И все. Понятно?

Э.: Нет, не понятно: какой калибр? При чем это тут?

С.: Старосту группы хорошего нужно на выборах сделать возможным, хорошего калибру, чтобы был.

Э.: Трудно вас понять…

С.: А это я как аналитик открыл свое слово, значит, мне понятно говорить не нужно, а нужно хорошо анализировать за хорошего старосту сделать возможным… на выборах, и все. Теперь понятно?

145. С.: Надо ответить о том, что сейчас многие цехи и садики ищут под паутину по всему масштабу и объему города.

Э.: Как это «под паутину»?

С.: Ну, это значит, что они теперь не курочки с золотым Яичком, а их закрывают, и там, значит, одна паутина растет, раз никто не ходит и работа там поникла.

Э.: А «Яичко» тут при чем?

С.: Ну, яИчко, какая разница, это же образное слово, и все.

146. С.: У меня есть такая опасность, что в США продолжается самое мощное аморальное оружие, как даже ядерное, против нашего народа.

Э.: Может быть, лучше сказать не «опасность», а другое слово, какое?

С.: Ну, тогда даже более резче надо, и уже будем так цитировать, что, значит, будет загрязнение воздуха.

Э.: А вы о чем?

С.: Я об ядерном оружии, а Вы?

Э.: А я о том, что в вашей фразе нужно сказать не «опасность», а «опасение», и вообще фраза не очень удачная.

С.: А ядерное оружие – это удачно?

147. С.: Он был один из знаменательных людей, но на него было наклеветано много, а он не знался с ними, и всегда ходил в стороне.

Э.: Про кого это вы так рассказываете?

С.: Так про Ломоносова, он же все в риторике создал, чего раньше никто и слухом даже совсем никак не знал про это.

148. С.: Наши ветераны будут очень всегда благодарны то, что им делают такие поминательные подарки за День Победы.

Э.: Почему «ветераны будут всегда очень благодарны поминательно»? Может быть, наоборот? Им все должны быть благодарны, не так ли? И еще: почему «благодарны то, что…»? Какие тут должны быть грамматические предлоги?

С.: Грамматические? Да никаких тут не нужно, что никто же не вспоминает за ветеранов Куликова поля или Полтавы там да Бородина… а это тоже наши предки и ихние тоже. Даже сами ветераны не вспоминают ветеранов прежних веков! Разве не так?

149. С.: Я даже не представляю о том, что эту тоже надо было читать, ну, страницу, значит, 16 и 17 и еще 79 и еще 87. Скажем, так.

Э.: Почему же «скажем, так»? Эти слова говорят тогда, когда говорящий не уверен в содержании или в форме своего предложения, а вы в чем не уверены? И почему: «представляю о том…»?

С.: Я ни в чем не уверена, ничего не читала, хотя очень хотела, но времени на все не хватило. А то, что «представляю о том…», так такие слова тоже все говорят, как и скажем, так».

150. С.: В средние века для рыцарей было много большой работы, и они должны были управлять конем, копьем и дамой очень стойко.

Э.: Как это «стойко»? И что: одновременно «управлять»?

С.: Стойко – это значит не отходя от рабочего места, а управлять всеми ими по очереди, хотя, наверное, вместе было бы лучше.

151. С.: Вчера важный депутат Госдумы сказал: «Наше терпенье скуксилось до шагреневой кожи». Я думаю, он не чувствует русский язык.

Э.: А именно?

С.: Я даже по словарю Ожегова посмотрела, там есть два глагола: кукситься – хмуриться, быть в плохом настроении или в состоянии недомогания, кукожиться – жаться, ежиться от холода, от недомогания. Мне кажется, что в этой фразе нужно было бы этому депутату сказать не «скуксилось», а «скукожилось», разве неправда? Или этот депутат все же все сказал правильно?

Э.: Да, пожалуй, ваша точка зрения более верна. Поздравляю вас с этой репликой.

§ 9
Рифмы. Стихомэтр. Эпифора

Необходимо знать всю историю древности, чтобы черпать из нее примеры.

Цицерон

В аудитории, состоящей из начинающих ораторов, всегда находятся люди, принимающие активное участие в таких деловых играх, как рифмы, Стихомэтр, эпифора.

Практика показывает, что обычно люди, интересующиеся стихами, осваивают риторические «премудрости» легче и скорее, поскольку между темпо-ритмом ораторской речи и темпо-ритмом чтения стихотворных строк есть совершенно определенная, хотя, может быть, и не прямая, взаимосвязь. Этим обстоятельством при обучении начинающих ораторов нельзя не воспользоваться.

Можно предложить слушателям, любящим стихи, подобрать рифмы к словам. Например: «правил – занемог», «наука – ночь», «коварство – забавлять», «себя – тебя». Может быть, кто-нибудь из слушателей догадается, что рифмы взяты из начальных строк «Евгения Онегина» А.С. Пушкина. Но задача заключается в том, что на каждое слово нужно набрать не одно, а как можно большее количество слов-рифм. И тот, кто наберет больше всех, тот – победитель. Естественно, что рифмы должны быть «чистыми», т. е. точно зарифмованными, с верными ударениями и пр.

Затем можно перейти к самым распространенным русским словам: «да – нет». Например: «да» – «звезда», «всегда», «руда», «бурда», «труда», «борода», «отрада», «когда», «молода», «балда» и пр. Кто подобрал таких слов больше, чем все остальные? «Нет» – «куплет», «совет», «свет», «букет», «конфет», «котлет», «ответ», «браслет», «балет», «билет», «Тибет», «штиблет», «лафет», «колет», «марафет», «люнет» и пр. Кто больше?

Среди слов, известных всем, есть такие, значение которых нужно искать по словарю: «люнет» – вид полевых военных укреплений, «колет» – род короткого мундира, «лафет» – станок, на котором укрепляется орудие. Очевидно, что победителем будет тот, кто знает эти и другие слова.

Таким образом, можно считать, что деловая игра «в рифмы» является подготовительной игрой в полной мере, поскольку, как правило, предшествует другой подготовительной игре – «Стихомэтру». Рифмы готовят слушателя к последующим, наиболее сложным и творческим разделам деловых игр по курсу риторики.

Итак, условием описываемой игры является подбор рифмы на любое слово. Поначалу предлагаются легкие слова, затем – трудные, например «Россия». Затем это же слово может фигурировать в падежах («Россию» и т. д.).

Освоив игру «в рифмы» можно попытаться перейти к подобной же игре, но на более высоком ее уровне. Условное название этого уровня – «Стихомэтр».

Предлагаемый термин состоит из двух слов, из которых первое не нуждается в объяснениях, а второе – мэтр (иногда в русском языке встречается написание «метр»), приходит от французского слова «мэтр» – учитель, наставник, почтительное название человека выдающихся дарований и знаний в области литературы, искусства и пр.

Игра заключается в том, что начинающим ораторам предлагается стихотворение, которое должно отвечать следующим требованиям:

а) всем участникам игры оно должно быть незнакомо. Необходима полная гарантия того, что все они видят его впервые в жизни. В противном случае некоторая часть участников может оказаться в неравных условиях;

б) оно должно состоять не более чем из двадцати – двадцати четырех строк, написанных в привычных для русского уха ритмах, с понятными сюжетами, не содержать в себе новаторских изысканий по ритмике и рифме;

в) желательно, чтобы в тексте стихотворения было названо много предметов, перечислений, реалий, которые положительно соотносились бы с возрастом, образованием, интересами и другими особенностями аудитории в целом и каждого из участников игры, в частности.

Игра может быть организована разными способами. Но в любом случае задача для молодых ораторов остается одной и той же: закончить строчку, подбирая для нее рифму и размер согласно заданному образцу. Цель игры определяется названием игры – Стихомэтр, т. е. мастер стихотворного процесса, и заключается в качестве выполнения задания. Естественно, что при этом стоит объяснить участникам игры, что они еще не являются «мэтрами», но их задача состоит в том, чтобы постараться развить в себе ритмику ораторской речи в процессе работы над стихами.

Виды заданий по Стихомэтру и примерная последовательность в получении раздаточного материала могут быть следующими:

1. Каждый участник игры получает листочек со стихотворением, которое напечатано не полностью, а только первая и вторая строчки каждой строфы. Начинающий оратор пишет свой вариант третьей и четвертой строк.

2. Один ряд участников получает листочки с напечатанными первой и второй строками, а другой ряд – с третьей и четвертой строками. Каждый пишет недостающие строчки. Ритор не сообщает участникам игры, что у обоих рядов могут быть части одного и того же поэтического произведения.

3. После того как творческая часть игры выполнена всеми, выбирается удачный вариант (варианты), анализируются лучшие и худшие места, желательно по принципу: «можно, но не нужно». Если найдутся желающие, то они продолжают стихотворение или пишут новое, аналогичное по теме, ритму и пр. Можно так же предложить желающим принести на следующее занятие собственные стихи на любую предложенную тему. На последнем этапе оглашается оригинал исходного стихотворения и его автор.

Список таких заданий может быть продолжен в зависимости от эрудированности участников игры. Практика показывает, что обычно в любой аудитории (особенно молодежной) находятся начинающие ораторы, готовые серьезно отнестись к творческим задачам такого рода.

Вот пример стихотворения, достаточная эффективность работы с которым проверена на практике. Его содержание отвечает высказанным ранее требованиям. Оно посвящено природе средней полосы России и не содержит в себе никаких дополнительных трудностей для слушателей ни в содержании, ни в его поэтической форме (хотя, может быть, потребуется объяснение для слов «человеческий Содом»).

ПОЛЕ

 
По траве разбросаны ромашки,
Колокольчики да кашки,
                                  васильки,
А за ними в зелени букашки,
Бабочки, дневные мотыльки.
По-за краю сгрудились деревца,
Посредине – пятипалый клен, —
Он, увидев, белые коленца,
Робостью березки опален.
 
 
И растут они почти что рядом,
Между ними – муравьиный дом,
Смотрят на него привычным взглядом,
И на человеческий Содом.
Вот разбойно покатился ветер, —
Закачалось поле предо мной,
Распушилось,
                        как зеленый веер —
Травами, цветами
                             и листвой.
 

Со временем содержание стихотворения может становиться более сложным, но феномен перечисления в нем многих существительных (предметов) и прочее, желательно сохранить.

ДУМА

 
То ли дождик, то ли ветер,
То ли ласточки зигзаг,
То ли утро, то ли вечер, —
Для меня – не просто так.
Не проста любая птичка
И звезды вечерней тень,
Многолетняя привычка
Встретить солнце,
                            утро, день.
 
 
Испытать, понять, склониться
Пред каждым новым днем,
К светлой сути прислониться
И почувствовать подъем,
Да подумать о хорошем,
Улыбнуться всем,
                             кому
Повстречаюсь я —
прохожим – в нашем жизненном
                              дыму.
 

Положительный эффект дают стихи патриотического звучания.

ВИДЕНИЕ

 
По-над лесом белой точкой
Церковь русская стоит,
Вертикальной тонкой строчкой
Колоколенка блестит.
 
 
Подойти бы к ним поближе, —
Воздух свежий бьет в висок,
Крест сияет искрой рыжей, —
Рядом ласковый лесок.
 
 
А вокруг светло и тихо,
Даже радостно. Во мне
Растворилось горе-лихо, —
Стал я счастливым вполне …
 
 
Но дорога повернулась,
Полетела под угор, —
Сердце сладко встрепенулось
Под ликующий мотор.
 

Следующее стихотворение имеет более открытый патриотический подтекст, насыщено перечислениями, понятно слушателям, хотя, вероятно, названия некоторых народностей, населяющих некогда южные районы теперешней России, потребуют объяснений со стороны ритора.

ГЕНЫ

 
Вот стою я посередь России
И гляжу за дальний горизонт,
Может, предки здесь судьбу вкусили,
Защищая свой последний фронт.
 
 
Может, тут визжащие армады —
Печенеги, половцы, угры
Сотни тысяч, как впервой
                            сарматы, —
Лезли под обстрелом из Угры.
 
 
Может, здесь потом ходили
                                   немцы
Или же французы, ну, а мы,
Как земли хозяева, туземцы, —
Защищали поле и холмы.
 
 
Может, здесь, под яркими цветами,
На поляне, около скирды
Я увижу ясными глазами
Кости из Европы и Орды.
 
 
Может, там и мой родимый предок
Возлежит с ружьем иль со щитом
Но дымок еловый в горле едок,
Да качнулись тени за костром …
 

В разделе приводятся четыре стихотворения, дающие общее представление о тех стихах, которые рекомендуются для деловых игр по программе Стихомэтра. Но для успешного проведения игр их нужно набрать не менее 15–25, однако использовать не все, а те, которые больше подходят для данной аудитории.

Поиск стихов для Стихомэтров лучше начать со сборников, изданных в местных книгоиздательствах, подбирая их по воле ритора, если он надеется на свой поэтический вкус. Все стихи, помещенные выше, написаны в разные годы автором данного пособия, и в сумме с другими стихами широко используются на подготовительных деловых играх.

Очевидно, что ритор может предложить слушателям такие индивидуальные игры, какие он считает полезными для конкретного человека (начинающего оратора). Это замечание относится не только к подготовительным играм, но и к реальным играм делового характера. Индивидуальное задание, личностный подход к слушателю курса риторики – вот принцип, который в полной мере отвечает современной педагогике и общей логике ораторского творчества.

Обобщая работу со Стихомэтрами, следует указать, что в каждом из приведенных стихотворений есть свое Введение и свое Заключение. Введение сконцентрировано в первых строках (от одной строки до четырех), а Заключение соответственно – в последних (тоже от одной и, как правило, до четырех). Основная часть плана: в первом стихе таких разделов два (клен, муравьиный дом), во втором – один (сложности земной жизни), в третьем – два (перечисление реалий мимолетного видения), в четвертом – тоже два (перечисление «гостей» и того, что от них осталось). Нет сомнений в том, что в большинстве поэтических произведений такой четкий план затруднителен, но полное отсутствие плана – нежелательно.