Текст книги "Уратмир. Земная пристань. Книга 1"

Оглядываясь по сторонам, он обратил внимание на преобладающие молочные тона окружающего помещения. Здесь было много мягких игрушек, которые органично сочетались с большим количеством книг. Весь этот интерьер указывал парню на то, что Лика – натура мягкая и умная. Неловкое молчание прервала ещё одна нелепая непроизвольная выходка Дэмо, возникшая после того, как он увидел интересную статуэтку, стоящую на тумбочке. Это была изящно выточенная птичка Шио, сделанная из хрупкого оперения таинственных вестников погоды. Желая хоть как-нибудь начать разговор, неудачным движением он попытался взять её и произнести речь о том, что эта фигурка похожа на те печеньки, что делает его мама. Не успев даже открыть рот, он услышал остережение. Лика быстро вскочила с кресла со словами:

‑ Нет! Не трогай! Положи! Она очень хрупкая!

Дэмо обронил фигурку на пол. В тот же миг она раскололась на две части. Жуткий страх повис в воздухе. По реакции Лики он сразу понял, что эта вещица была ей очень дорога. Резко нагнувшись, он хотел поднять обе части, но не успел. Ему досталась только одна половинка, другую подняла девушка. Юноша, задыхаясь, пытался оправдаться, но только и успел сказать:

‑ Прости, прости, пожалуйста! Я починю и она будет как новая.

Перебив и без того напуганного и зажатого Дэмо, Лика взяла себя в руки и со свойственной ей благородной мудростью, доставшейся от матери, сказала:

‑ Дэмо, не дёргайся, успокойся! Она уже разбилась. Оставь эту половинку себе. В нашей жизни нет места случайностям, если это случилось, так тому и быть. Мы были здесь вместе и в этом виноват не только ты. Оставь эту половинку себе как мой подарок. Она будет напоминать тебе о том, что мы каждую секунду несём ответственность не только за нас, но и за окружающий нас мир. А самое главное, она будет напоминать тебе обо мне. Она ещё раз улыбнулась.

После этих слов они стали лучше понимать друг друга. Девушка уже не казалась молодому плиамцу такой наивной и застенчивой. Не по годам развитая рассудительность и тактичность даже в такой ситуации характеризовали её с самой лучшей стороны. Дэмо осознал, что тоже нравится Лике. Его закрепощённость вмиг исчезла, по его телу пробежала дрожь надежды. Тут же они оба засмеялись, фиксируя взгляд друг на друге. Та искра и то стопроцентное чувство единения и наслаждения от простого присутствия друг друга назывались на Плиаме «восторг в родном взоре». Теперь их души объединились. Дэмо снова стал естественным. Он без умолку рассказывал понравившейся девушке о своих увлечениях, о том, как они выиграли кубок по стрижлогу, о том, что Тойй хочет попасть в сборную команду и как из-за этого над ним подшучивают. Девушка с большим увлечением слушала его, ей все больше и больше нравился этот молодой плиамец. А Дэмо, в свою очередь, понимал, как Лика дополняет его.

Время для них летело незаметно. Их увлекательная беседа была перебита Аайей:

‑ Дэмо, собирайся, пора домой.

Этот голос поймал его во время прыжков по дивану Лики. Выразительно жестикулируя, он демонстрировал, как поймал победный мяч сезона, а обворожительная плиамка громко смеялась. В этот момент совершенно спонтанно, просто от сильного желания Дэмо пригласил Лику на свой выпускной в качестве своей спутницы.

‑ Слушай, Лика, пойдём со мной на школьный бал?

Этот вопрос застал её врасплох. Юноша и сам не понял, что сказал это так, будто эти слова были криком его души. Ему опять стало страшно и неловко от вырвавшихся изнутри слов. Выражение его лица стало опять глупым и до боли забавным, что опять рассмешило Лику. Её смех немного облегчил тяжёлую ношу ожидания ответа. К счастью, Лика не стала долго медлить и сказала:

‑ Да, Дэмо, я пойду с тобой, ну как я могу упустить такой шанс посмеяться над тобой.

Эти слова подарили ему крылья. То, что он почувствовал в этот момент невозможно описать словами, да это и не нужно. Яркие краски жизни были просты в объяснении. Миг совершенного ответа «Да», полученого от существа, взаимность которого наделяла тебя смыслом жизни, легко раскрывал суть, которая тебе необходима. Оказывается, она кроется в том существе, от которого ты ждал этого «Да».

Чувства переполняли Дэмо. В этот миг парню хотелось только одного: «бежать, бежать и не останавливаться, бежать со своим счастьем». Он спрыгнул с дивана и был похож на забавного маленького мальчика, которому подарили самый желанный подарок. Повторный крик Смэка поторапливал Дэмо. Уходить он не хотел. В спешке, опять споткнувшись, он попрощался с Ликой, которая тоже очень хотела, чтобы он остался. Выбежав в коридор, парень опять вернулся, чтобы сказать:

‑ Лика, я завтра зайду к тебе после школы, чтобы поговорить с твоим отцом и официально пригласить тебя на мой выпускной.

На что Лика одобрительно кивнула. Эти мгновения замерли в сердце Дэмо. Каким-то немыслимым образом ему удалось привести себя в чувства и быстрым полубегом рвануть вниз. У выхода уже стояли одетые в верхние одежды родители, маленькая Мика на руках у Тойя и хозяева дома, которые, судя по теплому объятию, явно сдружились и сошлись характерами. Особенно это было заметно по разговору отцов. Смэк прибывал немного в туманном состоянии и все время без умолку твердил более адекватному Виру о том, что они поедут на самое рыбное место в окрестностях Кирта и что только он знает, как ловить там «миру», и на что она клюёт, а ради их большого зарождающегося братства он научит гостеприимного соседа своим хитростям. Мать и Орса были обрадованы благоподобным выражением лица Дэмо. Эта очевидность наталкивала их на определённые позитивные мысли.

Они все вместе вышли на улицу и тут выяснилось, что Вир хочет засеять фасадный газон у дома пурпурной травой. Эти слова означали, что Вир тоже болеет за «Пурпурную траву». Радости Смэка не было предела, и без того понравившийся ему новый приятель оказался ещё и собратом по фанатским убеждениям. Смэк сразу отреагировал на это громким возгласом в сторону Вира:

‑ Брат мой, я тоже болею за «Пурпурную траву»!

Этот позитивный, удачный вечер превратился для Смэка в обретение собрата по оружию на этой улице. Вир и Смэк ещё раз обнялись. Слова Вира о посеве «Пурпурной травы» были не случайны. В момент переезда он, естественно, видел, чем усеян газон Смэка, и понял, что они болеют за одну и ту же команду, поэтому приберёг сообщение о «Пурпурной траве» на прощание, чтобы еще больше усилить хорошее впечатление от удачного вечера.

Оказавшись дома, Смэк весь вечер без перерыва твердил Аайи, как ему понравился Вир и как у них много общего, и что их души родственны. Аайя тоже была в хорошем настроении. Её радовал появившийся огонёк в глазах Дэмо. Это были искренние материнские чувства и простое желание матери видеть своих детей счастливыми. Теперь она не боялась отпускать сына куда угодно, зная наверняка, что её мальчик обрёл правильный смысл жизни плиамца. Она осознано понимала и чувствовала, что Дэмо больше никогда не сделает глупость, так как в нём появилась счастливая любовь. А для матери высшая ценность ‑ знать то, что её ребёнок обрёл счастье. И теперь её даже не напрягало постоянное жужжание Смэка о своём новом брате.

То, что творилось с Дэмо, было просто необъяснимо. В нём бушевал ураган страстей, торнадо из мыслей, желаний и чувств. Каждую минуту он хотел что-то сделать для Лики. Эмоции переполняли и пестрили красками. Это были чистые непорочные чувства первой юношеской влюблённости, которые позволяли парню думать только о следующей встрече с Ликой, о том, как им будет хорошо от робкого прикосновения рук, легкого и простого объятия. Казалось, что он понимает её без слов. Дэмо был уверен, что их сердца уже соединились и ему хотелось находиться рядом с ней, быть с ней каждую у-минуту. Эмоциональные цунами накрывали его с головой. В эти моменты он хотел выпрыгнуть из окна и бежать к ней. Молодой плиамец чувствовал, что она не нуждается в том, чтобы он покорял для неё горы, в её честь переплывал океаны, называл её именем свои победы, как этого обычно хотели все другие девушки. В её глазах он прочитал совсем другую историю, которая сверкала чистотой и бесконечной симпатией к нему. Эта искренность подкупала, и он всё больше и больше влюблялся.

Рио ознаменовало собой новый день, его лучи проникали во все сновидения каждого плиамца.

Обычно в доме Виндели-Корум раньше всех вставала Аайя, но в этот раз её разбудило непонятное шуршание на кухне. Она посмотрела на Смэка, но тот спал без задних ног.

‑ А кто же там на кухне в такую рань? ‑ подумала Аайя.

Она направилась вниз, попутно зайдя в комнату Микки, погладила её по голове. Убедившись, что ребёнок крепко спит, хозяйка пошла дальше. В кухне бегал Дэмо, который, к удивлению матери, с удовольствием и радостной улыбкой на лице готовил завтрак на всю семью. Мать отлично помнила, что за всю свою жизнь Дэмо готовил завтрак только два раза, и каждый случай был обусловлен тем, что он проказничал и ломал отцовский инструмент, когда тот уезжал на рыбалку. Следовавший за этими событиями утренний гастрономический подвиг в его исполнении как бы означал детское извинение. А тут, абсолютно бескорыстное приготовление еды для всех и даже для Тоййя. Дэмо заметил маму и предложил ей попробовать его стряпню. Аайя села за стол, а сын, словно робот, продолжал крутиться у плиты. Как бы невзначай Аайя спросила у него о вчерашнем знакомстве с Ликой. Этот вопрос заставил его немножко замешкаться, но, сумев быстро собраться, он ответил:

‑ Мам, вечером я хочу попросить у Вира разрешения пригласить Лику на мой выпускной в качестве своей спутницы.

Аайя улыбнулась и одобрительно покивала головой, попутно добавив:

‑ Лика мне тоже понравилась.

Дэмо был обрадован таким отношением матери. Пока спавшие домочадцы досматривали утренние сны, Дэмо уже отправился в школу, чтобы побросать мячик и хоть как-то скоротать время ожидания встречи с любимой девушкой. Проснувшийся Смэк спустился в кухню, где привычно суетилась Аайя.

‑ Аайя, а где Дэмо? Я заглянул во все детские комнаты, но его нигде нет?!

Аайя не смогла скрывать от него те заметные чувства, которые испытывал их ребёнок к Лике, и всё ему рассказала. Нельзя было сказать, что Смэк вчера этого не заметил, но он уж точно не подозревал, что всё настолько серьёзно.

Для Дэмо школьный день пролетел незаметно, промелькнувшие дела и множество общений не имели для него никакого смысла. Он полностью находился сам в себе, но для остальных он был тот самый Дэмо. Это была лишь оболочка, внутрь которой он был погружён мыслями о Лике. Всё быстрее и быстрее приближалось время, когда парню предстояло идти в дом Вира. Сковывающие мысли о том, что будет, если отец Лики ему откажет, почему-то кружились в голове. Хотя такой ответ для сильного духом и волей Дэмо был бы только небольшой помехой на пути к своему счастью, но не смог бы его остановить. Юноша был готов к любому развитию ситуации, тем более что Лика ответила ему взаимностью. Идя к дому Вира, он в последние разы подбадривал свою решимость мыслями о той уверенности, что и Лика влюбилась в него, а их взаимному чувству ничто не помешает.

Приблизившись к двери дома Лики, он уже был готов постучать в неё, но, предвосхищая его действия, дверь открыла Орса. Её дружелюбное приветствие и поистине радушное приглашение войти немного успокоило Дэмо. В зале сидел Вир, который напомнил ему родного отца ‑ тот также закидывал ноги на стол и читал свой любимый журнал о рыбалке. Подойдя к Виру, Дэмо крепким рукопожатием поздоровался с ним. Вир был приятно удивлён приходу Дэмо. Сразу же после приветствия хозяин дома отпустил шутку в своём репертуаре по поводу вчерашнего знакомства с его семьей и они оба улыбнулись. В это время в комнату вошла Орса с подносом холодных напитков. Вир предложил присесть. Дэмо не хотел затягивать разговор, болтая «обо всём и ни о чём», поэтому сразу перешёл к делу:

‑ Вир, мне очень понравилась ваша дочь Лика. Я прошу у Вас разрешения пригласить её на свой выпускной.

Эти простые слова дались молодому плиамцу очень нелегко, но они были сказаны чётко и уверенно, в них не было ни капли сомнения. Такое глубочайшее уважение и смелость молодого парня приятно удивили Вира. Орса, выходя из комнаты, покивала супругу головой в знак её одобрения. Вир после недолгого обдумывания своего решения улыбнулся и сказал:

‑ Дэмо, я и Орса не против вашей дружбы, но мы не вправе указывать ей. Лика должна решить сама, захочет ли она пойти с тобой на выпускной или нет.

Эти слова были для Дэмо очень хорошим знаком и ещё больше подкрепили его уверенность.

‑ Орса, позови сюда Лику, ‑ попросил Вир.

Через несколько томительных минут ожидания в комнате появились Лика и Орса. Их появление не разрядило наэлектризованный воздух в комнате. Лика побаивалась отца, но всё-таки поздоровалась с Дэмо. Мужчины встали. После чего отец сделал серьёзное лицо и объяснил всем присутствующим свою позицию по этой ситуации:

‑ Орса, Лика… Мне нравится этот молодой плиамец. У него хорошая достойная семья. Я доверяю этому парню и со своей стороны не вижу ни одной родительской преграды, чтобы препятствовать вашему общению, а также для того, чтобы пойти на выпускной бал с этим достойным юношей.

Это, безусловно, был аванс, выданный Дэмо Виром. После сказанной одобрительной речи он посмотрел на Лику и добавил:

‑ Я не могу указывать тебе, с кем дружить, но если ты согласишься, я не буду против.

Лика была жизнерадостной дочерью Плиама и не могла скрывать свои эмоции под каменой маской на лице. В ту же секунду она застенчиво улыбнулась и плавно обворожительным взглядом выразила своё согласие. Все облегчённо выдохнули.

‑ Дочка, может быть, вы пойдёте прогуляться? Ты же хотела посмотреть здешние достопримечательности. Я думаю, что именно сейчас самый хороший момент для этого. Мы доверяем этому юноше, он сможет быстро приобщить тебя к местным реалиям. Конечно, если у Дэмо сейчас есть время, ‑ сказал Вир.

Для молодой пары эти слова были даже не чудом, а огромным подарком судьбы, так как услышанное давало ребятам возможность провести время вместе, хотя бы до вечера.

‑ Да-да! Конечно! Я и сам хотел предложить это, но вы опередили меня – обрадовано и восторженно добавил Дэмо.

Лика, не теряя ни секунды, бросилась одеваться. А у Дэмо сразу же возникла идея: показать ей знаковую возвышенность, с которой открывался наикрасивейший пейзаж Кирта, запомнившийся ему с детства. Сюда он часто приходил в разные моменты своей жизни. По большому счёту, рельефный ландшафт этого места не представлял из себя ничего особенного. Обычная возвышенность, которая находилась за двором школы, напоминающая холм. Но во время закатов и восхода Рио с неё открывался отличный вид на весь город. Не успел Дэмо склеить в своей голове все детали маршрута предстоящей прогулки, а Лика уже была готова. Дэмо пообещал Виру вернуться вовремя и не гулять допоздна.

Ребята вышли из дома и отправились в сторону дома знаний. По пути трогательная, сердобольная Лика задавала массу вопросов, интересуясь и историей города, и тем, куда они идут. Дэмо с радостью отвечал на все вопросы, кроме одного: «куда они держали путь?», создавая интригу пути их следования и придавая загадочность своей персоне. Многие горожане хорошо знали Дэмо и Лике приходилось прям на ходу приобретать новых знакомых. Смеясь и толкая друг друга, на холм они взбирались бегом, словно в каждом их действии томилась искра игрушечного полёта, перерастающего в нескрываемое заигрывание. Молодая пара незаметно очутилась на вершине в тот самый момент, когда «Рио-светило» закатывалось за горизонт. В эти моменты его лучи становились отчётливой формы и хорошо просматривались, не доставляя боли глазам. Фиолетовый свет пока ещё освещал всё вокруг, но уже не обжигал. Лика резко остановилась, увидев всё это великолепие. Замешкавшись, Дэмо сбил её с ног, не успев среагировать на её торможение. Он виртуозно изловчился и упал так, чтобы Лика оказалась на нём и не ушиблась. В этом ему помогла сноровка топового игрока. Вместе они оказались на мягкой траве родной планеты и громко засмеялись. Их чувства и ощущения были одинаковыми, их тепло друг к другу было равноценным и порождало огромный пожар единения.

Время замерло на их глазах… Лежа на траве почти нос к носу, они стремительно летели друг к другу взглядом. Этот момент был создан для их первого поцелуя, время пришло… и он не заставил себя ждать. Сладкий момент соединил их навсегда. Они увидели друг в друге самых родных плиамцев, которые проживут долгую счастливую жизнь, везде крепко держась за руки. Потом они ещё долго сидели на траве, обнявшись, наблюдая, как Рио отправляется ко сну и дарит всем угасающий свет в виде нежной прохлады.

Влюблённые шли домой, держась за руки. Они прогуливались тихо и спокойно, словно упиваясь друг другом. Теперь в их поведении уже не было резвости и игры. Подойдя к дому, юноша, не торопясь и нехотя отпустил руку своей избранницы ‑ тяжело было расставаться. Лика, не желая заставлять родителей переживать, более трезво оценивала ситуацию. Она без всяких сомнений чувствовала, что Дэмо любит её всем сердцем и что у них ещё будет уйма времени, и они всегда будут вместе. Девушка чмокнула влюблённого без памяти парня в губы и, вырвавшись из его объятий, побежала домой. Он провожал её ждущими глазами.

Не прошло и ветреного мгновения, а Лика уже скучала. Входя в дом, она обернулась, и ещё раз многообещающе улыбнулась. Неожиданно, даже для себя, Дэмо воскликнул:

‑ Я люблю тебя!

В ответ родная планета встрепенулась вместе со своими детьми, и юноша почувствовал пронзительный ответ:

‑ И я тебя, любимый.

Дэмо отправился домой, окрылённый эмоциями, нёсшими его по воздуху. В родной обители молодого плиамца все отдыхали. Отец с матерью пили травяной отвар на кухне. Вернувшийся сын сразу подошёл к ним и самым неожиданным образом, практически с ходу, заявил:

‑ Мама, папа, я уже никуда не хочу ехать! Я нашел свою суженую! Я влюбился и хочу быть только с ней!

Такого поворота никто не ожидал. Да, и Аайя, и Смэк подозревали, догадывались, что так может случиться, но они не думали, что всё произойдёт в экспресс-ритме стремительного темпа жизни.

После таких слов Смэк не стал затягивать с рассказом о своём решении. Дэмо даже в таком влюблённом пространственном состоянии был очень рад, что мать и отец готовы отпустить его самого. Это известие ещё больше улучшило ему настроение, и он тоже не хотел медлить с ответом, поэтому тут же сказал им:

‑ Мам, пап, ещё позавчера я бы уехал не раздумывая и не сомневаясь, но теперь всё изменилось. Теперь мне просто необходимо поговорить с Ликой.

Получив одобрение на принятое решение, Дэмо отправился в свою комнату. По дороге он встретил Тоййя, который очень переживал по поводу отбора и старался не попадаться брату на глаза. Нелепая жалкая попытка притвориться предметом интерьера не удалась.

‑ Мелкий, иди сюда!

Ожидая новых искушённых подколов, скривившись, Тойй подошёл к старшему брату и, положив руку ему на плечо, сказал:

‑ Ты принят в команду.

Тойй не поверил и тут же заподозрил корыстный замысел. «Наверное, это новый способ меня подразнить». Но, взглянув в ясные глаза лучшего игрока, понял, что это правда. Глаза Дэмо не умели врать, и Тойй хорошо знал об этом. Обескураженный радостной новостью, младший брат судорожно подбирал слова, пытаясь уточнить: «Что это было?», «Или, может быть, непобедимый капитан школьной сборной по стрижлогу заболел?». В это время Дэмо уже зашёл в свою комнату и закрыл дверь.

Прошло несколько дней. За этот животрепещущий период состоялись разные грандиозные и знаковые события. На выпускном балу Дэмо сделал Лике предложение, попросив её руки у Вира. Отец девушки с радостью благословил молодых и Лика была представлена родителям Дэмо в качестве невесты их старшего сына. Также было принято компромиссное решение о том, что Дэмо всё-таки поедет на сбор команды «Пурпурной травы», но по окончании сразу вернётся, чтобы либо забрать свою суженую в Трогеру, либо остаться с ней в родной обители предков.

Перед днём отъезда помолвку праздновала вся улица. Для обеих семей этот день превратился в один большой праздник. Сладкие мгновения значимых событий в жизни Дэмо накануне отъезда одарили его крыльями. Несказанно счастливый плиамец никак не мог поверить в то, что жизнь мгновенно дала ему всё, о чём только мог мечтать юноша на свете Рио.

Наступил тот самый день отъезда. Утро было свежим, прекрасным и светлым. Дядя Крэм заводил свою машину и укладывал вещи в багажник. Дэмо прощался с родителями, со своей новой семьей, с будущей супругой Ликой и маленькой Микой, которая всегда вызывала у него особые эмоции тепла и любви. Он отправился в Аквидуки.

Город постепенно скрывался и уходил вдаль. У путешественников было великолепное настроение, они много смеялись, обсуждая вчерашнюю вечеринку. Крэм говорил Дэмо о том, что юноше несказанно повезло, и что встреча молодых плиамцев была предназначена судьбой. Абсолютно искренние слова Крэма весьма точно передавали то великолепие новой великой любви, которая вспыхнула и сияла, как свет Рио.

‑ Дэмо, вы подходите друг другу. Вы словно созданы друг для друга.

Крэм вообще был очень разговорчивым, он постоянно болтал. Все его рассказы и сравнительные истории были наполнены огромным позитивом.

‑ Знаешь, парень, ваша помолвка навеяла воспоминания о далёких временах моей молодости. Такие события навсегда остаются в памяти любого плиамца. Ты тоже будешь мысленно возвращаться к своему празднику всякий раз, когда будешь присутствовать на такого рода событиях…

Внезапно, в самый разгар доброго весёлого и задушевного разговора свет Рио стал тускнеть. Дэмо тут же поднял голову к небу. Его озадаченности не было предела. Ничего подобного он раньше не видел. Целая россыпь висящих в воздухе огромных предметов, издали напоминающих огромные столбы со странными головами, вызвала у Дэмо и Крэма оцепенение. Обескураженные путники, истинные дети планеты Плиам даже не могли вообразить себе что-то подобное. Тем временем количество непонятных объектов на светло-фиолетовом небосводе их мира всё увеличивалось и увеличивалось, и через несколько минут весь видимый чертог был заполонён.

Крэм невольно спросил у Дэмо:

‑ Что это?

Юноша молча вышел из машины и сделал пару шагов вперёд. Не отрываясь, он смотрел вверх, наблюдая за перемещениями этих явно рукотворных объектов. Невообразимые чудеса в небе Плиама вызывали в нём холодно-смешанные чувства, помноженные на глубокую тревогу. Дэмо был сыном своей планеты, и как истинный плиамец хорошо чувствовал страх и дрожь родной планеты.

Висящие в воздухе цилиндры открывали свои «пасти», из которых вылетали огромнейшие предметы, отдалённо напоминающие местных птиц. Эти металлические сооружения двигались скопом на очень высокой скорости. Несметные тучи плотных металлических объектов выписывали непонятные воздушные пируэты, словно ожидая остальных. В конце концов, этот ужасный рой окружил всё видимое околоплиамское пространство. Свет Рио уже практически не просачивался через таинственные стаи. Они приближались всё ближе и ближе к поверхности планеты.

Крэм оставался в машине. Громкий гул приближающихся металлических птиц довлел остерегающим опасением над Дэмо. Время замерло. И, словно во сне, он увидел, как из огромных серых цилиндров посыпался град чёрных лучей на бренную поверхность его планеты. Колоссальные взрывы начали озарять горизонт и всё вокруг. Ужас, творящийся вокруг Дэмо, не укладывался в его голове. Молодой плиамец был бессилен, он ничего не мог с этим поделать. Безудержное желание остановить непрошенное вторжение обжигало искреннюю душу пониманием безысходности. Внутри свербило от боли, томная боль врезалась в сердце.

Взрывы были повсюду, но ни один из них не касался Дэмо. Это было безумным и самым строгим наказанием, когда ему, словно стороннему наблюдателю, приходилось смотреть на безжалостное уничтожение смерившейся планеты. Но и его время пришло. Обернувшись на дядю Крэма, который созерцал этот ужас из машины и беспомощно плакал из-за творящегося вокруг мрака, парень увидел, что одна из металлических птиц извергнула чёрный огонь в машину дяди Крэма. Взрыв откинул молодого плиамца от разлетевшегося транспортного средства далеко в сторону. Дэмо лежал не подавая ни одного внятного сигнала жизни на измученной поверхности родной планеты, ввергнутой неизвестными существами в хаос. На глазах истинного сына убиваемой планеты показались сиреневые скупые слезы, после чего он выключил сознание.

Жёсткое, грубое, безжалостное и вероломное вторжение за несколько мгновений практически уничтожило разумную жизнь. Эхо Вселенской войны докатилось до маленькой беззащитной планеты. Её учесть была предрешена в мгновение ока. Плиаму ‑ планете, относящейся к белой стороне жизни и стоящей на пути продвижения сил зла, выпала горькая доля. Бесконечная Вселенная жила по простым, эгоистично-циничным правилам, иногда казалось, что в природе «чистопородных» были одни свирепые инстинкты. Если бы первыми до Плиама добрались силы добра, то всё бы было по-другому. Ужас пропитывал каждый момент этой трагедии. Омерзительнее всего было то, что беззащитные жители крохотной планеты вообще ничего не знали ни про великую войну, которая началась с начала времен, ни о сторонах этой войны, ни о степени её свирепости, ни о количестве загубленной «жизненной плазмы». Никто не объяснил добрым жителям причину, по которой всё это было совершено по отношению к ним.

На самом деле до Плиама добрались одни из самых древних и таинственных сил тьмы, которые несли знамя бога Адвирга. В честь своего повелителя они распространяли боль во все края Вселенной ради самой боли. Безжалостность действий этой армии не имела пределов. Эти потаённые силы зародились в самом центре Вселенной и являли собой один из семи этносов семей «прасуществ» ужаса, имеющих в своей сущности сакральный мрак ‑ основу зла. Но Вселенские законы распространялись и на столь могущественных существ. Каждое их действие имело последствие.

Плиамцы были убиты в этот скорбный час. Выжил один… Тем самым умирающая планета будто вдохнула последние силы своей природной предрасположенности в Дэмо, чтобы изменить ход всей истории Вселенских войн, изменить всё то, что в умах Вселенских старейшин было единственным способом жизни во Вселенной…

В минуты своего бессознательного состояния Дэмо был со своей семьёй, с Ликой, со своими друзьями, с маленькой Микой и они были счастливы в этом мире грёз. Но вдруг какая-то невиданная сила вернула его в бренное тело.

Время пришло… Вселенная огласила свой вердикт этому безумию. А началось всё с пробуждения маленького светлого существа ‑ сына погибшей планеты Плиам. Дэмо очнулся и открыл глаза. Гнев вместе со смолистыми запахами окружающего пожара через жадные вдохи впитался в каждую живую клетку его организма. Парень с трудом поднялся с твёрдой почвы. Его слух был практически парализован, отдалённые остаточные взрывы казались тихими и медленными, зрение тоже восстанавливалось постепенно. Оглядываясь, он видел только мутные силуэты горящего повсюду мира. В тот момент, когда к Дэмо начинали возвращаться зрение и слух, он снова хотел ослепнуть и оглохнуть. Вокруг не было ничего, что напоминало бы ему о светлой, яркой, тёплой и родной планете. Теперь на Плиаме правил только яростный и всеразрушающий огонь. Пошатываясь, юноша начал делать первые неуверенные шаги к своей новой, наполненной ненавистью жизни. Приходя в себя, единственный выживший старался двигаться в сторону родного и не существующего уже города, стремясь попасть на свою родную улицу Кирта. Он бежал, бежал всё сильнее, вкладывая неиссякаемый гнев в каждый шаг, заставляющий чернеть и слепнуть сердце, которое становилось похожим на израненный Плиам, с каждым вздохом, приближаясь к тому моменту, когда оно сможет стучать только в кромешной темноте «чёрного мира». Здравый смысл подменялся единственным чувством, о котором чистейшее создание сокровенного «белого мира» даже и не подозревало:

‑ Месть! Месть! Месть! И ещё раз… И много раз… Месть!..

Это был крик израненной души. Природа не вкладывала ни в одного плиамца такого чувства, оно им было неведомо и несвойственно. Но Дэмо стал первым из них, кто познал его, и последним, в ком оно должно было умереть.

Он подбегал к родному городу. По окраинам и внутри улиц сидели те самые металлические птицы на каких-то больших металлических ящиках, напоминающих огромные контейнеры для перевозки чего-либо. В мутном от дыма небе висели существа странного вида, их материальность вызывала массу вопросов. Сильное искажение пространства вокруг делало их мерцающе прозрачными, это искривлённое поле имело чёрные оттенки. Дэмо попытался рассмотреть одного из них: из-под красного капюшона светились рассеянные лучи алого цвета, а при повороте головы этого создания в сторону парня стало понятно, что свет исходит непосредственно из глаз монстра. Существа двигались по воздуху очень быстро, оставляя за собой при каждом перемещении тёмное искажённое пространство, которое не сразу возвращалось в нормальное состояние. По шлейфам можно было проследить недавние перемещения каждого из них. Чёрные следы напоминали Дэмо полосы тумана, которые с течением времени медленно рассеивались. Парень чувствовал исходящую от них невероятную, необъяснимую мощь. Немного оглядевшись и продумав своё дальнейшее передвижение, юноша, прячась, пробрался в город. Он двигался очень тихо и скрытно, пытаясь пробраться к родной улице. Видя полуразрушенные дома, его обуревало безумное желание встретить хоть кого-нибудь из своих знакомых. Вместе с тем творящаяся вокруг жёсткость переламывала и полностью рассеивала тщетные надежды найти живыми своих родных. Вся эта неприятная картина усугублялась усиливающимся гулом металлических предметов, летающих высоко в небе. Этот шум напоминал ему рёв боли.

Перебарывая в себе неприятные ощущения, Дэмо вплотную приблизился к центру Авео. Там его ждала картина, которая вызывала в нём ещё большую отвратную ненависть к безжалостным существам. В самом сердце его родного города под невыносимо противные звуки маршировали странные существа из шкура-кожи и плоти красного цвета, с ярко-жёлтыми глазами. Они были одеты как под копирку и закованны в тяжёлые металлические латы чёрно-серого цвета. Несмотря на видимую грузность доспехов, двигались они довольно быстро и энергично, что свидетельствовало об их хорошем и крепком физическом здоровье. Во главе перемещающихся шеренг с жёлтыми штандартами маршировали пугающие до онемения командиры, ряженые в массивные шлемы, доукреплённые огромными красным гребнями, помещёнными между острыми и вытянутыми к небу показными рогами. Разрозненные группы «существ-солдат» складывали бездыханные тела плиамцев в кучу, словно какие-то мусорные мешки для вывоза или утилизации. Этот цепенящий «суть-плазмы» вид заставлял парня всё скорее двигаться к своей улице. Вступив на дорогу Кирта, очерневший сердцем, молодой парень ничего не узнавал. Без страха и в полном отчаянье он бросился к своему дому, который был погребён под руинами. Обернувшись к дому Лики, он обнаружил только огромную груду строительного мусора. В ужасе и неутешном горе он упал на колени, упёршись кулаками в плоть Плиама. И тут, в стороне школы, он увидел, как страшенное и могущественное существо держало за горло бездыханное тело Лики и высасывало из неё душу.