Текст книги "Уратмир. Котел желаний. Книга 2"

– Понимаешь, такой перспективы я допустить не могу! Но я уверен, что такая данность возможна, пусть и от не совсем обычного, но человека. Знаешь, нам превосходным эта третья сторона «как кость в горле». Вирус породил их, но и оградил их царство от нас, пока мы можем погружаться в их мир, а они нет. Но беда в том, что ни все наши первородные возвратились оттуда. А такой факт настораживает. Выясняется, что мы не имеем возможности подчинить их, а это значит, что либо у них нет воли, которую можно подчинить первородной власти, что вероятно в связи с конфузом прошлого вселенной. Нам бы весьма не хотелось довести до того, чтобы над нашими интересами повисла неизвестная угроза. Но, Уратмир, не будем о туманном. Я хочу говорить о тебе. Ты же понимаешь, в связи с такими, возможно, эпохальными событиями мне нужен ты. Дело в том, что сейчас я так же понимаю, что именно во мне ты видишь самую большую угрозу. Поэтому продолжим собеседование. Итак, во-первых, вопрос о замешательстве, связанный с чтением мыслей, которое вы пытаетесь безуспешно покорить, наконец-то, успешно отпадает у нас сам собой. Теперь время… Как я говорил ранее, у вас нет прошлого! Его просто нет! Ни фактически, ни теоретически! Как бы ни было забавно, но ваше прошлое здесь. Вы всегда находитесь в некотором микроцифровом прошлом. Это особенность способности принимать окружающие впечатления, а на их обработку человеческому мозгу нужно несколько мгновений. Ха, ха, значит ли это, что люди всегда в прошлом? Но это я так, слегка шутканул… Мы копнём немного глубже, но этого, я подозреваю, нам хватит. Ваше заблудшее утверждение о том, что есть река времени, комично. Неужели вы думаете, что отдельные процессы, опыт, исследования, которые вы проводите, позволят человеку вернуться?.. Человеку сразу стоило бы задуматься о величине вселенной. Как думаешь, почему? Да просто, как вы нелепые создания определили для времени единицу исчисления? Допустим, вам удастся расщепить или рассеять заданную форму (биоформу), допустим биологическую, допустим даже, что вам удастся удерживать её последовательность в связке с процессом сознания, но куда вы захотите её встроить? Где, как его, по-вашему, «спидометр», а нет, где шкала времени? Как она будет выглядеть? Чтобы это понять, человеку необходимо знать истинные названия в этой вселенной. Но вот беда, вам нечем их произносить. Всё же, как вы это себе представляете, нажали пару кнопок, установили год, может, к примеру, третий век до вашей эры, и всё – вперёд в прошлое?!

Да, улыбка не сходила с его физиономии. Но речь и повадки вкупе становились всё более адаптивнее к моему пониманию.

– А ничего, что помимо движения земли в солнечной системе, ещё сама солнечная система движется в Млечном пути. А Млечный путь движется в «секвенции», а там, ещё и ещё?! По-вашему, это можно охарактеризовать матрёшкой! Ну даже, ладно, вот представь, сделает человек несколько шагов назад, в какую точку он их произведёт, и тем более из какой. Ваша планета вместе с «матрёшкой движения» находится далеко в другом месте, то есть надо учитывать и пространство расположения объекта. Да и матрёшка хитрая, она постоянно крутится слева направо, снизу вверх, а ещё разбирается и собирается из других матрёшек, которые не дадут повториться, ни по цвету, ни по запаху, ни по волне, ни по чистоте. А то же самое место, например Фермопилы, которые любой человек может сейчас увидеть воочию, в то время находились вместе с планетой, солнечной системой, галактикой совершенно в, мягко говоря, другом месте. Примитивно, координаты не те! Матрёшка была другой. Ну ладно, ладно, даже если отбросить вашу логику и допустить, что человек всё же сделал шаг куда-то назад, то куда ему возвращаться? Без него время пойдёт дальше? То есть получается, ему уже некуда вернуться в настоящее, он вернётся куда угодно, только не туда же. Интересно, это уничтожит его потом? А с будущим, по вашей теории, которое типа есть, ещё больше юмора. По всей первобытной логике современного человека, будущее существует до самого конца, ну, или как там у вас, до грани параллельных вселенных. Но если вы сейчас в прошлом, и естественно в будущем будете стремиться попасть в прошлое, то, по всей логике, у вас это когда-нибудь получится. Ведь так? Просто, а если это не так… То из того настоящего, которое у вас есть сейчас, можно уже сделать неутешительный вывод, а именно: если вам всё же удалось путешествие во времени, то почему никто не остановил реки крови в вашей истории. Если сделать вывод о том, что менять ничего нельзя, так как это опасно, вы просто мазохисты и, по сути, путешествие во времени ничего не может дать человечеству, кроме наслаждения от возможности убедиться в своей убогости и цинизме. Вмиг вы согласитесь со своим порочным существованием, ведь изменив хоть частичку равновесия, вам не останется места в мире справедливых условий. Порок был началом в вас. Но ведь чтобы убедиться в таком путешествии, человек хоть когда-нибудь должен был совершить опыт, точнее свершить опыт. Задумайся, кто или что из существ имеет возможность изменить несправедливость прошлого и настоящего, но не делает этого? Почему? Тебе уже становится страшно, Уратмир?! Но знаешь, всё, что мною сказано, теряет смысл, когда ты – перворождённый, как я. А правила для вас, а мне они словно забава, или до лампочки. Я всё же хочу показать тебе ваше прошлое. А именно ценности, за которые ты так доблестно сражался на турнире.

Богоподобный протянул мне свою массивную лапищу, словно приглашая. Мельком у меня пробежала мысль о том, что значит подать руку врагу. Невольно взяв звероподобного бога за руку, я уловил странную ухмылку в его лице. Прикосновение к истинному злу тут же посеяло во мне сомнение. Свербело по всему телу, а то место, куда нам предстояло проследовать и постичь сакральное знание, было несовместимо со счастьем и верой.

– Уратмир, мой ещё не друг, а давай возьмём с собой нашего заново рождённого. Он нам, безусловно, пригодится. Больше того, именно это второсортное подобие – «залог» успеха нашей попытки.

Схватив пока ещё бездыханный кусок тела воссозданного им же инопланетянина за шейно-плечевой отдел, Рэдивал вытянул его вперёд словно тряпку. Это было похоже на указание пути. По кругу всё засияло разноцветием и через сиюсекундное мгновение предо мной наяву раскинулась пустыня. Кругом был песок, но чувствовалась приятная прохлада, а ветряные столбы мгновенно ударили мне в лицо песчаной крошкой, которые сохранённым теплом взбодрили мои расфокусированные чувства. Ещё через мгновение я услышал громкий и истошный крик, похожий больше на взвизг. Слева от меня стоял невозмутимый Рэдивал, взирающий куда-то в пыльную даль, а позади нас весь в разорванных лапсердаках был тот самый живой, сильно белокожий инопланетянин. Он в ужасе смотрел на звериного первородного, который, обернувшись в его сторону, заставил инопланетное существо, спотыкаясь, бежать прочь в направлении зримого видения какого-то торгового каравана.

– Рэдивал, что происходит? Где мы? Куда он побежал? – спешно, не зная даже, как реагировать на происходящее, спросил я.

– Та-дам!!! Мы в прошлом! На Земле! А этот торопыга только что ожил! Наверное, его можно понять?!

Я вообще ничего не понимал. Смятение по всем направлениям не давало мне выстроить логическую конструкцию вопросов и действий. Но, задав вопрос, попытался уточнить происходящее:

– Какое прошлое? Как Земля? Ты же говорил, что у нас нет прошлого…?

– Уратмир, расслабься, у тебя билет в ложу на это забавное путешествие. Судя по истерике и неплохому темпу бега нашего инопланетянина, оно ещё обещает быть и весёлым. Упоминая о прошлом, я хотел сказать, что у людей в некотором абстрактном роде может быть статичное будущее. Но ты слышал, что хотел услышать. Пока у вас не сформировалось правильное представление о прошлом, том которое предусмотрено правилами, его быть не может, но как только сегмент восприятия объективности мира вами изменится, то и прошлое появится. Знаешь, очень хочется тебе всё объяснить, но, как я вижу, ситуация принимает радикальный окрас из-за нашего не на шутку взволнованного друга, которому вот-вот удастся добежать до того каравана. А те всадники, что скачут к нему навстречу на верблюдах и лошадях, настроены по отношению к нему, мягко говоря, недружелюбно. Хочу сказать тебе, я уверен, что эти скакуны являются работорговцами, причём самыми суровыми в своём роде. А обнажённый меч одного из них указывает на то, что на светскую и вдумчивую беседу с нашим весьма неаргументированным и психованным другом они не настроены. Делаю прогноз, если ты сейчас промедлишь, то недавно воскресший припадочный житель другой планеты вскоре лишится головы в вашем прошлом.

И правда, всё было на грани. В мгновение ока я переместился к инопланетянину, интенсивно бежавшему навстречу к удручающей судьбе. Моё появление перед его носом оказалось неожиданным как для него, так и для обмотанных в подобие тюрбанов работорговцев. Окружив нас и подняв много песка копытами своих лошадей и верблюдов, двое из них важно спешились. Наш дальнепланетный псих по чуть-чуть начал приходить в себя. Это было видно по его трезвеющему взгляду, а самое главное, по реакции на оголивших против нас острые клинки двух верзил. Он всё сильнее жался и отступал ко мне. Видимо, где-то на подсознании чувствуя, где ему будет явно комфортней, да и голова останется на месте. Сейчас, очевидно, мне предстояло разрулить непростую ситуацию. Следом произошло ещё одно странное событие. Мало того, что я улавливал от этих недружелюбных людей странные и необычные посылы сознательных реакций, кардинально отличающихся от людей, которые были в моём времени, так ещё, когда один из них, наверное, главный и совсем борзый, подошёл на расстояние вербального общения, следом оголив нижнюю часть лица, мне тут же открылась его особенность серебряной кожи. Я начал подозревать, что, вероятно, Чёрно-Бог обманул меня, и мы не на Земле. Естественно, интенсивное и экспрессивное лепетание этого грузного апологета давало мне весьма мало понимания его аргументации происходящего. Конечно, в силу того, что я чувствовал процессы не как все, то косвенно мне приходило понимание, что разнузданный торговец живым товаром негодует уже только от того, что мы, недоумки, встретились у него на пути. Сам факт нашего существования вступал в острое неприятие с его нервами, а точнее, мы его просто бесили. Не говоря уже о том, что, немного поржав своим сплочённым и отсталым в исторической ретроспективе коллективом над нами, этот герой, что стоял напротив меня, начал тыкать острым мечом в меня, намекая на обязанность покорно действовать. Я же, конечно, хотел оторвать ему эту руку сразу, но начинать рушить дипломатические отношения, даже не попытавшись сблизить позиции по точному пониманию дальнейших действий, было политически необоснованно. Я даже не знал, кто это. Ситуация с каждой секундой накалялась до предела. Но в какой-то момент неподалёку я услышал странную речь старичка, который двигался к нам со стороны пустыни. Этот энергичный старикашка с костылём и в белой лёгкой накидке попытался протиснуться к нам, в круг почёта и уважения. Он дребезжал на том же диалекте, но всадник оттолкнул его ногой, чем сбил благовидного старичка с ног, а затем поднёс копьё к его горлу. А вдруг он был ветеран труда или вообще ветеран боевых действий, такое отношение к пожилому человеку намекало на полное отсутствие у этих отморозков гуманистических ценностей. Теперь я понимал, что имею дело с глуповатыми, но сильными ребятами. Надо было что-то делать.

– Эй, мужики, хватит. Тише! Спокойнее! Давайте без жертв! Либеральнее! Давайте вместе выдохнем и тем самым снизим напряжённость?!

Хотел сказать лояльнее, но получилось либеральнее, это слово, кстати, вызвало у них неподдельный восторг пренебрежения, будто они знали его значение. В итоге, слово «либеральнее» оказалось разжигающим бревном в их спевшийся гогот. Завязалась потасовка. Ну, как потасовка, я отчётливо улавливал их неистовое желание нашинковать из меня салат, а их дыхательные хрипы и искусное старание при махании мечами заставляли меня проявлять недюжую сноровку. Мне, конечно же, не представляло сложности оставаться живым, но сейчас во время звонких свистов пролетавших в сантиметрах от меня наточенных клинков я склонялся к быстрому отключению упорных крепышей от сознания. Но, как на беду, продолжая невразумительные попытки всё же меня пронзить, один из настойчивых старателей, подустав и увлёкшись, промазав по мне в очередной раз, случайно воткнул свой клинок под рёбра своего главаря. Этот неоднозначный момент остановил всю кутерьму. Подозреваю, больше всех удивился заносчивый босс, глаза которого вылезли настолько, что даже мне стало как-то не по себе. Уж не знаю, скривился ли я тоже. Не ясно, от злости или рефлекторно главарь в отместку воткнул в живот растерянному лакею уже свой клинок. Да, эти создания были весьма экспрессивны, даже по отношению друг к другу. Меня слегка насторожил и, наверное, во многом расставил на свои места тот факт, что их кровь была цвета тёмной смолы. Это давало основания, что я всё же не на Земле. В это время к нам подоспели остальные работорговцы, их было около двадцати. Песочная пыль, которую мы подняли столбом, в момент временной остановки начала спадать. Замешательство с забавным самоубийством двух контрабандистов позволило ветру выдуть песок, который стоял столбом по кругу. А перед моим взором в замысловатый боевой порядок с применением щитов выстроилась спешившаяся подмога и примкнувшая к ним группа, прибывшая ранее. Я посмотрел вниз, где лежали два затейливых работорговца, и кстати, один из них, ну, мне так показалось, был жив. Он как-то судорожно трясся.

– Эй, парни, по-моему, ваш главный жив. У вас есть лекарь? Или врачеватель? Может, аптечка? Я не врач, но мне кажется, если ему залепить, что если ему залепить пластырем дыру от клинка, может случиться чудо… Может сто двенадцать набрать? Нет?!

Это было впустую. Наверное, они не любили своего шефа! Я с горечью посмотрел на него ещё раз и сделал для себя неутешительный вывод: «И вправду, скверный тип!». Скривившись и приняв позу погибшего опоссума, босс работорговцев скопытился. Я же мгновенно стал думать о том, что мне всё же придётся их сейчас вырубить, как внезапно уловил неподдельный страх и осторожную ретировку, а именно включение задней передачи совсем недавно готовых к бою алчных до моей жизни пехотинцев, торгующих душами. Обернувшись назад, сразу пришло понимание, почему изменились в лице подсидевшие своего босса бессовестные клерки. Там, где валялся от невежливого пинка благовидный старикашка, отчётливо вырисовалась темпераментная фигура звероподобного Бога. Как только частички песка уже полностью дали нам всем насладиться грозным величием и безудержной силой Черного Богоподобного, я обнаружил для себя недавно смелых работорговцев уже в более двадцати метрах от нас. Своими мелкими шажочками они твердо и уверенно отступали. Паники ещё не было, но вот после оглушительного рыка Рэдивала во всю пасть, грохот упавшего оружия и потерянной чести показал нам качество их боевого духа, ну, и их сверкающие пятки. Да, в их рядах сейчас уже не было той ретивой сплочённости, как до ора звероподобного, объявившего жатву. Бежали они кто куда. А призвавший к жертвенному пиру Богоподобный Чёрный громко ржал. Подойдя ко мне и положив свою массивную лапу мне на плечо, Рэдивал вдогонку произнёс:

– Не, ну ты видел! Ты видел, Уратмир?! Военная доктрина в этом времени явно хромает… А как же доблесть? Один за всех и все за одного? Там…

– Рэдивал, какая отвага, самый отважный, вон, отстаёт и пытается всё же догнать верблюда…

Моментами казалось, что повадки Богоподобного Чёрного были схожи с типичными для земных подростков. Приблизительно юношеский максимализм бил из него ключом. Даже на моём лице проступила улыбка после того, как я увидел взахлёб хохотавшего всесильного первородного чёрного. На секунду наш уже общий смех перебило странное кряхтение. Это был наш бледнолицый инопланетянин, который пытался закопаться в песок.

– Бугага! Забавный парень, – произнёс первородный и продолжил истерически хохотать.

– Рэдивал, дай мне возможность общаться с ним, мне надо хоть что-то объяснить ему, хотя я и сам мало что понимаю в происходящем. А то у него скоро сердце остановиться.

– Мне кажется, этот малый пока ещё не пришёл в себя. Ожил всё-таки недавно. Волнуется!

– Ты думаешь? Да? А мне думается, что это именно ты вдохновляешь его на скорейший инфаркт. Твой вид заставляет его двигаться, чтобы отсрочить отправку обратно. Рэдивал, у меня мельком закрадывается мыслишка, что он помнит тот свет, а ты ему напоминаешь непосредственно жителя удручающей стороны, который пришёл вернуть его обратно.

– Шут его знает! Я не могу его пугать, ведь я прекрасен. По-моему, ты усложняешь. Мне видится всё гораздо прозаичнее, смотри, ему просто нравится капать. Взгляни, как он интенсивно это делает. А я, наоборот, лишь вдохновляю его. Мотивирую на успех?! Посмотри, как он расторопно посматривает на меня. Я его муза! Даю ему цель в жизни. Не мешай ему, Уратмир…

– Рэдивал!

Я посмотрел на чистопородного, имеющего всеобъемлющие знания, как строгий отец на провинившегося подростка непоседу.

– Ладно, ладно! Валяй! Хочешь поболтать, болтай. У вас осталось два желания.

Я вмиг бросился к инопланетному. Схватив его за плечи со словами:

– Эй, эй, парень! Парень! Успокойся!

Он жалобно посмотрел на меня. Вроде я произнёс эти слова на своём языке, но он хорошо меня понял.

Но затем Рэдивал вновь заставил белокожего отчаянно рыть песок. Сделав два шага вперёд, он, словно тряпку, швырнул метров на пятьсот тело убитого Босса в направлении плохо удирающего юнита, продемонстрировав мне снова свой истинный чёрный юмор. Попав, он вскрикнул:

– Страйк, Уратмир! Так у вас на Земле кричат, выбивая все кегли?!

Да, было жутко. Передо мной, весь счастливый, скакал могущественный бессмертный чёрный первородный, которого искренне веселило убийство. В мгновение ока он под настроение умышлено мог выкосить всё население стандартной планеты.

– Скорее трёхочковый. У нас в таких случаях так говорят, – с грустью в голосе, и похлопывая инопланетянина по спине, произнёс я.

– Уратмир, смотри. А вот так? – в секунду перед ним появились два других отступающих пехотинца. Они бежали на месте, пытаясь всё же удрать, но желание первородного было сильнее их реальности. Затем в его руке появилась огромная огненная кувалда, которой он с забавной лёгкостью размазал на песке одного из них, не оставив даже упоминания от этого создания. Я видел в его крупных и пылающих глазах подстёгивающий азарт от убийства.

– Рэдивал, прекрати! Хватит! Прошу тебя!

– Фу! Какой ты скучный, Уратмир… Нет в тебе экстравагантной жилки лицемерия… Бе…

– Рэдивал. Объясни, наконец, что здесь происходит? Где мы? Зачем ты притащил нас именно сюда?

– Мы на Земле, в прошлом. Я же сказал. Для того, чтобы совершить экскурс в людскую цивилизованность…

Я перебил его своим вопросом:

– Ты врёшь, это не Земля. Это не люди. Посмотри на их кровь, глаза, кожу?! Да, и отпусти этого работорговца.

– Здесь только два существа, не являющихся людьми. Я. Ну, и эта инопланетная судорога, – первородный указательно тыкнул просто очень брутальной кувалдой в инопланетного беднягу.

Затем чистопородный неуловимо зыркнул в сторону приготовившегося сейчас погибнуть торговца плотью, как сразу последний всё-таки смог дать на ногу в направлении «куда глаза глядят».

– Ну что ты за сноб такой, Уратмир! Не умеешь ты развлекаться! Всю малину обламываешь! Знаешь, открою маленькую тайну, самое губительное чувство для бессмертного – это скука. Аж в дрожь бросает. Поддавшись угрюмым осмыслениям хоть на мгновение, оставляет на нас пятно на многие, многие вселенские недели. Ты вот даже не смог по-быстрому разобраться с этой шпаной, отставшей в развитии. Всё мешкал, думал, выверял, ну это не нужно, когда есть доминирующий фактор силы. Ты мог расчленить их голыми руками за доли мгновения. А всё мораль, которой нет у вас, в вас, вокруг вас. Зачем себя сдерживать, если можешь расставить приоритеты сиюсекундно. Разве ты не доверяешь своей более прогрессивной оценке ситуации? Даже за миловидного старика не смог внятно заступиться, что за беспредельная лояльность к аморальным и мерзким работорговцам? Я так старательно играл роль почтительной старости. А если бы ублюдки закололи бы нашего почему-то до сих пор испуганного добровольца с другой планеты? – он посмотрел на пятна жидкой плазмы смолянистого оттенка, которая вытекла из недавно почившего главаря:

– Уратмир, эта кровь тоже людская, – такое заявление повергло меня в шок.

– Как людская?

Первородный уловил мой интерес и нетерпение узнать, что им имелось в виду.

– Ну так, людская! Людишек! Маленьких насекомых. Они не сильно отличаются от современных людей. Забавно, но все те в клетках, которые вскоре умрут от жажды, более близкие существа вашей современной расе и кровь у них алая, более привычная для твоего восприятия. Эти, кто держат их в неволе, вроде считают себя высшей расой. Так, по-моему, сейчас тут обстоит социальный уклад.

Мне сложно было чётко обмозговать эти высказывания, но как сперва понималось, время у нас было, а у тех заточённых, как сказал Рэдивал, нет. Поэтому, с трудом позвав за собой пребывающего в испуге инопланетянина, я уже было хотел бежать к клеткам, как услышал панический крик вспыхнувшего вдалеке якобы отпущенного Чёрным Богом работорговца.

– Рэдивал, ты же отпустил его?!

– Это не я. – так наивно, застенчиво и неловко пытался оправдаться чистопородный.

– Ага, не ты! А кто? Я видел, как ты зыркнул взглядом в его сторону?

– Уратмир, это же пустыня, здесь очень жарко, он просто спёкся на работе. Ты мне не веришь? – Рогатый с полыхающим пламенем от его плеч, облачённый в грузные и заставляющие трепетать доспехи, в которых были высечены страшные лики омерзительных существ, искал во мне веру.

– Рэдивал, ты сам «клеветник». Обман – это и есть ты!

Он резко перестал смущаться и произнёс:

– Да, ты прав… Ты умеешь подытожить…

Я резко побежал к одной из клеток. Увиденное покоробило меня. Уставшие, с обычной людской кожей, явно недоедающие, обезвоженные голодранцы были напуганы. Их глаза были потухшие, в них не было никакой надежды. Я ударил по деревянной двери ногой. Разлетевшаяся в щепки дверь перестала быть преградой для заточённых, но они почему-то сумбурно сбились в противоположном от меня углу. Я мгновенно понял причину их страха, позади меня они наблюдали подходившего к нам, внушающего уважение богоподобного. Он вытянул шею и, немного презрительно взглянув внутрь клетки, сказал:

– Печальная картина. Да ещё мерзкий запах. Уратмир, вот у этих кровь, наверное, красная, как у тебя, хочешь, покажу на каком-нибудь из них. Они все прекрасно подходят для демонстрации.

– Нет! Нет, не надо. Лучше перестань разгуливать в таком виде. Ты всех пугаешь.

– Вот, Уратмир, ты не прав. Я прекрасен. Это мне омерзительны эти гладкокожие недоразумения. Да и вон, наш дальнепланетный приятель привык и уже не боится.

Я посмотрел в сторону белокожего и прокричал ему, чтобы он поднял металлические инструменты, оставленные работорговцами, и принялся срывать замки с других клеток.

– Рэдивал, прошу, сделай так, чтобы я продолжил общение с тем симпатичным и лицеприятным стариком. Так ты облегчишь нам жизнь… И дай им наесться и напиться, прошу, сделай что-нибудь…

Сразу же позади нас из насыщенного жарой воздуха, словно оживающий мираж, следовало огромное стадо живых и крепких коров, во главе которого следовал крупный озолочённый телец. Народ, вышедший из кабального заточения, воодушевился увиденным. Вопреки моему скепсису атмосфера стала налаживаться.

– Рэдивал, когда я говорил накормить и напоить, имелось в виду нечто иное.

– Уратмир, как ты это себе представляешь. Всем раздать фастфуд. Сэндвичи нарезать. В белом халате и поварском колпаке они приняли бы меня за «гурмана людоеда». Либо поставить здесь столовую с самообслуживанием. Ты вообще уверен, что они разберутся с автоматом газировки или смогут открыть пластиковую бутылку. Вряд ли у них получится сварить себе крепкий кофе на поднесённой им современной кофеварке, – возмутился первопричинный Чёрный.

Наверное, Рогатый был прав. Это самый адекватный способ, приемлемый для их понимания. Затем в одно мгновение, ковыляя, старикашка немного отошёл от меня. Я позвал выбираться пленников. Они постепенно выходили из первобытной клетки, тут же воодушевлённо реагируя на преподнесённую им пищу.

– Рэдивал, главное теперь, чтобы они тебе молиться не стали. Ты и так смахиваешь рогами на говядину, а теперь ещё они могут подумать, что ты коровий король. Подношения начнут тебе делать, жертвы приносить там…

Я попытался подколоть чистопородного.

Но через мгновение улыбка радости сошла с моего лица. Я понял, зачем Рэдивал притащил меня именно сюда. Ведь одна из истощённых рабынь, которой я помогал, поддерживая рукой, выбираться из неволи, посмотрев мне в глаза, отчётливо напомнила мне нашу общую с Рогатым знакомую АннаБэль. Этот лукавый момент остановил нас. Я никак не мог поверить, что держал её за руку. Она явно узнала меня или, даже не знаю, мне показалась, что узнала. Она застенчиво, но знакомо смотрела на меня. АннаБэль и эту землянку отличал только взгляд. У этой прекрасной, но измученной девушки была золотая роговица глаз и испуганный вид. В глубине её восхитительных очей таился страх, в отличие от АннаБэль, которая излучала дерзость и напористость каждым взором.

– Что случилось, Уратмир? Что-то не так? – интересным, заинтригованным и притихшим голосом спросил меня в шкуре старика Рогатый.

– Рэдивал! Сейчас же растолкуй, зачем эта встреча и что здесь происходит. Что этим ты мне можешь объяснить. Ты же сам говорил, что у нас нет прошлого. И если это прошлое, то как такое возможно. Ей я явно знаком. Она ли это? Но почему она не понимает меня? Или не узнаёт, или вообще как это?..

Я держал эту милую, изголодавшую, испытывающую жажду девушку и не мог её отпустить. К нам подбежал белокожий инопланетянин с фляжкой воды. Её жажда была утолена.

– Наступило время первому пониманию человеческих ценностей. Вы, современные люди, являетесь продуктом конца эпохи серебряного человека. Эти работорговцы – мутировавшие из первой расы золотого человека. Отличительной чертой этой мутации стал фактор быстрого размножения. Проблемой первой расы шафранового человека, как называют его твои друзья из РВБМХ, была репродукционная сложность. Ты не поверишь, но золотой человек имел понимание окружающего себя пространства не хуже тебя, Уратмир. Они были высокопарные, а шкала их сознательности была несоизмерима с твоими современниками. Не знаю, в чём была их польза и некоторая безупречность для инвесторов проекта. Они, да и их системная польза имела малый образ действий, при выдаче результата. Их чрезмерный уровень адаптированности и встроенности в элементы причинных схем не побуждали их прибегать к созданию новых видов действий, при решении законных условий жизни. Для первородных белого мира в тот, по вашим меркам, очень далёкий момент они представлялись забавной игрушкой, конечно, бесполезной, но забавной. Так называемые светлые первородные в ту пору провозглашали свою волю над этой планетой и пространственным ареалом в этой галактике. На тот период эти люди и эта планета были одними из второсортных заражённых. Пустяковое местечко! Мы считали и считаем, любое участие ресурсов посредников в создании сознательных видов автоматическим заражением. Кстати, в этом и есть ваш великий поиск смысла. Но вы видите его как добро и зло, а на самом деле оно выглядит как посредник и первородный. Именно мы закладываем в вас старание, попытки, вопросы. Но было, конечно, и одно «но» в вашей жизни и происхождении. Была непонятная позиция посредников, которые обитали в плоскости выражения границ и с возможностью смещения предела материального содержимого объективной реальности. Являясь одним из незыблемых правил вселенского холста, они всё же по непонятным причинам, после исчезновения Апокалипсиса, получили способность наблюдать, интегрировать, оценивать, отображать, получать выгоду, сортировать и даже из своего ограниченного пространства функционирования начали умудряться пролонгировать свои интересы и процессы дальше, за пределы дозволенного. Проще говоря, представь, что «мониторинг» как вид деятельности начал понимать себя и распространять свой процесс на уже другие составные части вселенского механизма. Запчасть вдруг заговорила! Но спровоцированный процесс обретения своего «Я» обрёл также и другую сторону, не такую уж и занимательную для посредников. Осознав себя, они оторвались от бесконечного питания. Поэтому, чтобы поддерживать и распространять свой процесс, они превратились ещё и в инвесторов. Поэтому они не вкладывают в заведомо невыгодные вновь рождённые миры. Ты даже не представляешь агонию таких эволюций. Просто жуть! Бе! Кстати, эти селекционеры нам первородным даже оказались на пользу тем, что делая выбор, беря в расчёт получить возможность, они губят колоссальное количество новых второсортных миров, не участвуя в построении их объективности, оставляя нам гегемонию и возможность пользоваться их, пусть и второсортной, но возможностью на место в этой реальности. Динамика последнего времени заключается в том, что посредники вообще всё больше уделяют внимание тем мирам, которые уже худо или бедно существуют с их участием. И вот тут загадка: почему посредники сложили систему жизни золотого человека так, что их цикл практически имел замкнутый всеобъемлющий процесс. Шафрановые люди, по своему генетическому паспорту, действуя по наитию, поступали великолепно, тем самым, своими действиями всегда находились в полнейшем балансе со всеми элементами жизни, этим они не приносили пользы своим инвесторам. Такая жизнь напоминает утопию создания, когда выбор очевиден изначально. Говорить здесь о получении драгоценной случайности или даже имитации выбора невозможно!

Седовласый перевёртыш умозрительно окинул привлекательную близняшку АннаБэль, а затем акцентировано продолжил.

– Эта девушка не АннаБэль. Это её прабабушка. Почти все освобождённые тобой здесь «Люди!», прямые ваши предки, а вы их потомки. А эта обольстительная девушка и некоторые из вот этой кучкующейся группы ренегаты. Реликт золотого человека, их скромные остатки. Сейчас мы находимся на Земле, в том времени, когда подходит к концу эра серебряного человека. Ты мог наблюдать данную особь недавно. Да, они выступают на земле в роли хищников. Немногие из них способны к обособленному поведению. В своё время, после того как великие белые первородные отыграли курьёзную партию на честолюбии шафранового человека, улучшив его технологии и приведя его к войне массового поражения, появился этот гибрид, способный гораздо быстрее размножаться, но гораздо меньше жить. Старость наступала быстро. И почему-то посредники отказались импортировать в новый генетический проект «серебряного человека», поэтому зависть, злоба, слабоумие, деградация мыслеобразов, плотские садистские желания подытожили вынесение смертельного приговора лицам золотой национальности, победившим в ужасной схватке, подогретой науськиванием Белых Первородных. Междусобойчик золотых отпрысков ополовинил их популяцию. Эти с золотыми глазами ренегаты – предатели своего племени. Они после страшной войны что-то там себе надумали, несомненно, и тут вмешались советчики или скорее подстрекатели из рядов белых чистопородных, и в первые времена упёрто защищали и оберегали новую отсталую цивилизацию, даже не подозревая шкурную плодовитость и бесцельность существования этого серебряного вида. А в момент бунта революции достоинства даже поддержали этих существ. Поначалу на эйфории удачного мятежа они были лучшими друзьями. Планета всецело была отдана новым хозяевам. Технологии распространились среди новой эволюции. Прогресс и развитие, которыми поделились золотые люди, были восприняты как сила и власть новой цивилизации. Но «бессмысленность», как творящий червь, рождала «локализованный разум» каждого серебряного человека. И естественно, в один скорбный час вторая раса пришла прикончить остатки неплодовитой первой. Совсем малому количеству удалось сбежать, так же весьма немногим удавалось эффективно прятаться. А тех, покорённых, превратили в рабов. Этот плотский апофеоз, когда тщедушная зависть и невежественная убогость берёт верх над чем-то славным, рациональным, мудрым, великим, подарил серебряному человеку некоторую стимуляцию своей жизни. Конечно, ненадолго. Но больше всего были счастливы белые первородные. Они были в восторге от таких интриг. Такое месиво давало им возможность участвовать в этих событиях, надевая маску любой роли. Они были и актёрами, и сценаристами, и редакторами, и секундантами, короче, хочешь – театр, хочешь – шапито! Высокие падали ниц, а откровенное отребье взбиралось к небосводу! Ну а потом, немного позже, в результате полового смешения этих двух кардинально разных эволюций начали появляться вы. Третья эволюция жила ещё меньше серебряного семени, но размножались ещё быстрее. Вы были максимально совместимы друг с другом, для продолжения рода. Генетически вы клеились идеально. Вы были цепкие, хваткие. Во многом физически сильнее серебряного вида. Ваши общины не испытывали никаких иллюзий по поводу жизни разнузданных хозяев. И вот, ваш час наступит совсем скоро.