Текст книги "Провожая Люцеру в рай"

ДМИТРИЙ ЧАРКОВ

ПРОВОЖАЯ ЛЮЦЕРУ В РАЙ

Не жалею, не зову, не плачу,

Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

Сергей Есенин

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть 1. Босяцкий бенефис      ………………………      2

Главы 1 – 14

Часть 2. Хранитель иллюзий      ………………………      178

Главы 15 – 26

Часть 1

Босяцкий бенефис

1

Позднее весеннее утро.

Артём, проводив клиента в холл, удовлетворенно потянулся, достал сигарету и, отрешенно разминая её между пальцами, направился к выходу.

– Я на пять минут, – улыбнулся он администратору Веронике.

Девушка тоже улыбнулась в ответ. Стройная, со светлым прямым волосом, мягко падающим на хрупкие плечики; карие глаза буквально обжигали, словно призывая утонуть в их завораживающем блеске. Многие мужчины стали их постоянными клиентами во многом благодаря её обезоруживающей улыбке – и, естественно, всему прочему, что к ней прилагалось природой, вкупе с неторопливыми, уверенными жестами, полными загадочного симбиоза женского достоинства, юной непосредственности и магического очарования.

Артём чувствовал некоторое оцепенение, встречаясь с ней взглядом: девушка смотрела всегда прямо и с толикой иронии. Молодой человек частенько исподтишка пялился на Веронику – чай, не евнух. Ценитель прекрасного. Рабочее место, видимо, магическое: прежний администратор, которую Вероника заменила не так давно, вышла замуж за одного из клиентов и уже благополучно стала молодой мамочкой. В общем-то, явление в их индустрии вполне обыденное.

Он бесшумно прикрыл за собой дверь, выйдя в общий холл бизнес-центра. Обособленное стеклянной перегородкой место для курения, оборудованное вытяжкой и тяжелой красной лопатой, находилось на площадке пожарной лестницы и было свободно от завсегдатаев, и это его ничуть не огорчило: хотелось просто постоять в одиночестве.

Артём закурил и прислонился к подоконнику, придавив при этом что-то своим телом. Обернувшись, увидел белую пачку "Next". Он машинально передвинул её к оконному стеклу, но характерной лёгкости внутри не почувствовал: там колыхнулось что-то массивное. «Зажигалка чья-то, наверно», – Артём не без интереса взял пачку, раскрыл и обнаружил в ней миниатюрный мобильный телефон.

Гаджет выглядел довольно-таки необычно: ретро-«звонилка» – строгая прямоугольная панель из вороненой стали с золотой окантовкой, ровные ряды кнопок, темный, без единой царапины, экран; на задней панели – глазок камеры. Артёма заинтриговала и марка производителя: отчетливо виднелась гравировка «LiveD». Не встречал такого раньше. Он повертел трубку в руке, оглянулся по сторонам. В коридорах сновали люди, но никто не производил впечатление потерявшего или забывшего что-либо.

Телефон был выключен. Артём надавил и стал удерживать красную кнопочку. Экран осветился направленным изнутри пучком света, который, разрастаясь из маленькой точки на плоской поверхности, создавал неповторимый по красоте эффект трёхмерной вспышки, похожей на взрыв фейерверка, разноцветные концы которого образовывали одно за другим всплывающие и тут же исчезающие слова:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МОЙ МИР.

Артём отдал должное оригинальности заставки – в единой комбинации она просто завораживала: там, где обычно высвечивается наименование оператора сотовой сети, в верхнем правом углу красовалась объёмная огненная надпись «LiveD». На ярко-лиловом поле – изображение обнаженной девушки, стоящей по пояс в анимированной булькающей лаве, со сложенными в молитве ладонями, смиренно склонившей голову в немом почитании. Черные пряди волос отчасти прикрывали высокую грудь, на хрупкой грациозной шее висел круглый желтый медальон. Впечатление от этой одинокой фигуры в кипящем вулкане страстей было настолько сильным и реальным, что Артём несколько мгновений вглядывался в рисунок, прежде чем поймал себя на мысли, что находится в полном восторге от изображения. В бурлящей лаве просматривались искаженные страданиями человеческие лица. Ничего подобного он никогда не видел.

Это завораживало. Ему начало казаться, что в каждой отдельной светящейся точке на дисплее он видит образы, рождаемые либо его воображением, либо чем-то иным, но выглядели они настолько реально, что он с уверенностью мог сказать: вот лицо мамы, она улыбается; вот Алеся мелькнула, нахмуренная – они уже неделю в ссоре; а вот Наталья Викторовна, директорша, опять чем-то недовольна… Вдруг мелькнуло что-то ещё, едва уловимое глазу, как в 25-м кадре, что заставило Артёма непроизвольно дёрнуться, как от разряда тока, и отстранить гаджет на вытянутую руку. Он тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

На дисплее обозначились столбики уровня приема сигнала и заряда батареи – и то, и другое по полной шкале.

Вернувшись в реальность, парень набрал на «клаве» найденного гаджета собственный номер. Через мгновение его доисторический «Атом» завибрировал в кармане и на дисплее отобразились цифры, которые совсем уже сбили его с толку: «+123-123-123» – это не походило ни на одного из известных сотовых операторов.

– Что за фигня, – пробормотал он и послал обратный вызов со своего аппарата.

Тот заерзал в его руке от вибрации, и на дисплее выплыла надпись: «Артём Ничастных», сопровождаемая голосом Кипелова.

Это было невообразимо. Технически, если номер не в адресной книжки, то телефон не может выдать имя вызывающего абонента, тем более вкупе с некоей особенной мелодией. Может, трубка принадлежала кому-либо из его знакомых, работавших в этом здании? Артём отыскал справочник адресатов, открыл… но тот был пуст.

Повернув телефон, он попытался отыскать съемную панель, под которой обычно располагается сим-карта вместе с аккумулятором, но аппарат представлял собой единый литой корпус без каких-либо защелок, разъёмов и прочих отверстий; лишь глазок цифровой камеры и сеточка мини-динамика выделялись на вороненой металлической поверхности. Он внимательно осмотрел торцевую часть по всему периметру и озадачено почесал затылок. Кантик очень походил на золотой.

Помимо отсутствия отсека для батареи и сим-карты, на телефоне не было ни одного гнезда для подключения зарядного устройства. Телефон, по всей видимости, подзаряжался от иной энергии, нежели электрической.

***

Вероника закончила составление сводки и окинула быстрым взглядом клиентский зал. Это была просторная комната, освещаемая тремя широкими окнами, где, помимо пяти рабочих столов менеджеров, под развесистой пальмой стоял мягкий кожаный диван для посетителей и журнальный столик с красочными проспектами предлагаемых туров. В дальнем конце располагалась комната переговоров, и несколько клиентов обсуждали с менеджерами предстоящие поездки. Стол Алеси Доминой пустовал – она была в отпуске; Катя что-то ожесточенно печатала, а Артёма так и не было, хотя прошло уже не менее получаса, как он вышел «на пять минут».

Она, конечно же, замечала взгляды молодого человека, которыми он одаривал её время от времени. Но Ничастных – как раз парнишка для такой, как Домина, толстушки-веселушки, без особых притязаний; для неё и Артёмовская колымага на колёсах – средство передвижения. Веронике средства для передвижения, как такового, не требовалось.

– Вероника, я не увидела отчета по клиентам Ничастных в Таиланд, – занудил голос директора по внутренней связи

– Сейчас уточню, Наталья Викторовна. Насколько я знаю, Артём его подготовил. Он не на месте, вышел, но я посмотрю.

– Я жду.

В холле было свежо и солнечно, на мраморном полу отчетливо виднелись разводы после влажной уборки. Кабинет директора и бухгалтерия располагались отдельно в этом же крыле, а «курилка» в другой стороне. Артём должен был находиться там – где ж ещё ему быть-то?

Но ещё издали она увидела, что на подоконнике лежала кем-то оставленная пустая пачка от сигарет, на полу пепел, в импровизированной пепельнице скрючилась пара окурков, но Артёма среди этого импровизированного хаоса не было. Она отыскала в справочнике своего мобильника его номер и нажала на вызов.

2

Алеся стояла под теплым потоком душа. Настроения не было. Ссора с Тёмой, такая глупая и совершенно никому ненужная, выбила её из обычного благодушного состояния. И как раз во время отпуска, да еще в тот период, когда родители Артёма собрались к сезонному переезду на свою дачу, и появлялась возможность пожить целых пять месяцев, как самостоятельная семья. Ну, или, по крайней мере, попробовать пройти через этот опыт.

Молодая самостоятельная – и самодостаточная! – семья.

Её родители смотрели на мир, слава богу, реально, и перспектива того, что их дочь когда-то должна всё-таки выйти замуж и родить им внуков, только приветствовалась. Одна из теорий современного выживания гласила, что без предварительного опробования семейной жизни на практике трудно определить, во что эта семейная жизнь может вылиться через три-пять-семь лет. Маму, впрочем, несколько смущал такой прагматичный подход дочери: а любовь, а страсть, как же быть с этим? Но она тут же сама для себя и отвечала – всё это, безусловно, важно и значимо, но, к сожалению, преходяще и уходяще, в этом и разница между всеми любимыми-прелюбимыми в юности и одним единственным-неповторимым, который на всю жизнь. Спешить с этим не всегда оправдано. Но и затягивать тоже не стоит.

Однако Алеся подозревала, что родители по прошествии года её активного общения с молодым человеком так и не научились воспринимать Артёма в качестве потенциального зятя, да и сама она тоже не имела в душе ярко выраженного стремления взять вот и выйти за него замуж. Не то чтобы он предлагал, впрочем…

С ним она чувствовала себя вполне комфортно: он мог поддержать любой разговор и имел мнение по большинству явлений окружающего мира; он нравился её подругам, что тоже порой приятно щекотало где-то внутри; он имел образование, стабильно работал и что-о зарабатывал. Но, вместе с тем, его неопределённость по жизни, регулярные переходы от высоких амбиций к полной апатии не давали ей никаких гарантий стабильного будущего. Подспудно она понимала, что в его случае «амбиции» могли подменяться элементарным тщеславием не до конца сформировавшегося в профессиональном плане мужчины, требующего к себе чисто женского внимания – она старалась сглаживать многие перекосы в отношениях, по мере возможностей, но…

Ещё эта дурацкая ссора.

В тот вечер они праздновали день рождения его ближайшего друга Ромы Никитина: поужинали в кафешке, выпили «по капельке» и всей компанией отправились в какое-то увеселительное заведение. Там уже мальчики за бильярд, девочки на танцпол, где публика патетично расходовала свои калории и якобы выбрасывала в астрал накопившиеся эмоции. Они с Танькой томно двигались в полумраке, уплывая с чиллаут, посреди прочих тел под пульсирующими софитами, являя собой частицу коллективного бессознательного в потоке общего энергетического единения. Процедура длилась минут двадцать, потом появился Артём и показал жестом:

– Пойдём!

– Давай тут!

– Там прохладнее!

– А здесь горячее!

Тёма махнул рукой и растаял в движущейся массе. Она не придала тогда этому большого значения, как и не обратила внимания на высокого паренька, двигающегося в общей массе где-то поблизости. Позже, в хмурой ретроспективе, Алеся осознала, что это его бритая голова время от времени маячила где-то рядом, зачастую и прямо за ней, когда она в какие-то моменты замечала это, медленно вращаясь на месте. Через некоторое время после ухода Тёмы она почувствовала, что её стали настойчиво прижимать сзади к себе за плечи клещеобразные руки, которые были заодно, по всей вероятности, с той самой бритой башкой, мелькавшей то и дело позади неё. Мгновением позже ей дали настойчиво понять, что у всего этого набора еще есть тело и… другие его части.

Вначале у неё возникла внутренняя паника.

Затем мысленное «спокойно, дорогая» самым неожиданным образом спровоцировало Алесю на ответный манёвр: она резко обернулась, буквально уткнувшись носом во влажные и пахучие жидкие волосики на щуплой груди, белевшей из-под растрепанной рубашки. Обладатель всего этого, изрядно вспотевшего, реквизита от неожиданности отстранился от неё, и девушка, сверкнув глазами, выскользнула с пятачка и затерялась в окружающей колышущейся массе, как незадолго перед этим и Артём. Будучи уже в безопасном удалении, она обернулась, вычислила в полумраке свои прежние координаты и увидела, что бритоголовый озадаченно озирается по сторонам, то ли в поисках её, то ли выбирая себе новую жертву. В таких тусовках это не было чем-то из ряда вон выходящим: она лично знала тёлочек, прямо-таки жаждущих, чтобы к ним подкатили вот таким незаурядным образом, но Алеся позиционировала себя несколько выше подобных эпатажей, и чувство ответственности перед собой, любимой, и Тёмой, любимым, заставляло её быть более осмотрительной и не провоцировать ненужные стычки между «мачо».

Она нашла его в бильярдном зале. Увидев её, он спросил, не отрывая взгляда от стола:

– Как твой кавалер?

– Что… что ты имеешь ввиду? – от неожиданности она оторопела. – Ты видел…? Ты видел?! И… не…?

В этот момент в зале нарисовалась раскрасневшаяся Таня.

– Леся, ты куда пропала? Пусть катают свои шары, если им катать больше нечего… – затараторила она и, взяв под руку растерянную Алесю, увлекла её по дороге в женскую комнату.

– Тут, понимаешь, урод один…

– Да тут все уроды! Посмотри на себя в зеркало, для начала, – засмеялась девушка, показывая на отражение в большом зеркале над умывальниками.

«Не правда, – подумала Алеся, сбрасывая оцепенение и всматриваясь в отражение, – лишних два килограмма меня совсем не уродуют, а вот тебе их как раз и не хватает». У Тани была маленькая грудь, тоненькие ножки, но совершенно несоразмерные бёдра. Анорексии пока не наблюдалось, но и формы такие представлялись… на любителя. Девушки не были близкими подругами: так, пересекались время от времени по какому-нибудь поводу. Татьяна училась когда-то вместе с Ромкой и с тех пор ребята поддерживали дружеские отношения. Насколько эта дружба подгружалась интимом, Алеся не интересовалась.

Делиться своими переживаниями того вечера с Таней Алеся не стала. Настроение было испорчено: после близкого контакта с чужой агрессивной плотью её повсюду теперь преследовал привкус тошноты, вперемежку с потом, и на душе было погано. Она думала: «Никто не смеет вторгаться в моё интимное пространство без моего на то желания и согласия, неужели это так сложно понять?»

Остаток вечера получился смазанным. Алеся старалась не думать об инциденте. Артём был занят со своими приятелями, Таня чирикала без умолку о кошках и собаках, традиционный «В-52» больше не лез, вентиляция уже не успевала справляться со сгустившимся смрадом, а пульсирующая музыка, в конце концов, начала действовать на нервы. Она вышла проветриться на свежий ночной воздух, потом неожиданно для себя самой села в стоявшее неподалёку такси и приехала домой. С тех пор они с Артёмом не виделись и не разговаривали, уже шестой день.

Алеся выключила воду, набросила на себя банное полотенце и прошлёпала в свою комнату, которую когда-то, в раннем детстве, делила с младшим братом; но теперь власть поменялась, и тот перебрался в зал. У родителей тоже была своя спальня.

Вытирая на ходу волосы, девушка машинально проверила сообщения на мобильнике, лежавшем на письменном столе: одно письмо. «От Артёма!» – обрадовалась она, отбросила полотенце и схватила трубку.

Сообщение было от какого-то LiveD’а, но подписано Артёмом:

«Алеся, привет, как дела? Артём Ничастных».

А номер-то какой козырный: «123-123-123»!

До этого она была для него «Цветик». Ладно, хоть первым сделал шаг к примирению – она это оценила.

Алеся быстро написала ответ, не заморачиваясь пунктуацией: «Приветик дорогой я соскучилась жутко когда увидимся».

И тут же – входящий звонок от него, но уже со своего прежнего, такого знакомого, номера. В голове промелькнуло: «Ну как ребёнок с игрушками – с этими трубками-симками, компами-бомбами…»

– Алло, Цветик, привет, ты как про тот номер узнала? – в его голосе проскальзывала некоторая усталость.

– Привет, я соскучилась!

– А… да, я тоже, но… ты как про номер-то узнала?

– Ты ж мне сам сообщение прислал, – насторожилась она, – первый.

– Да?! – вопрос был неподдельно озадаченным. – А что я… это… написал там?

– Тём, хватит уже. Купил себе мажорный номер – ну, клёво, я оценила оригинальность. Мог бы и мне, между прочим, какой-нибудь сюрприз… ненароком как бы…

Он ответил:

– Есть у меня сюрприз. Реально. Но разобраться тут с ним ещё надо. С сюрпризом этим. Так что, говоришь, написано было в сообщении?

– Тёма, что случилось? Я ничего не понимаю, – в ней начинало нарастать раздражение, смешанное с беспокойством. – Ты написал что-то вроде «как дела, Алеся» и подписался. Полным именем. Удивительно, что отчество не добавил!

– Во как! А про абонента ничего там… не указано?

– Лифт.

– Лифт? A, “LiveD”… да… точно. В смысле, это… всё нормально, прости, я сейчас должен поработать, перезвоню.

Связь прервалась.

Да пошли бы они все, эти мужики, со своими компами-бомбами…

Она снова взяла полотенце, обернула его вокруг себя и присела за столик с компьютером. Там же складировалось все мыслимое и немыслимое нечто, неотделимое от зеркала и женщин. Артём всегда удивлялся, зачем одной девушке столько разных пузырьков, кисточек, баночек, тюбиков, зажимчиков, скальпелей, щипчиков… Она же отнюдь не считала, что у неё всего этого много. И, в отличие от него, не задавала идиотских вопросов про шпуньтики, гаечки, болтики, проводки, отверточки и прочие «хреновинки», сваленные в его гараже мертвой кучей грязного и непонятно чем пахнущего реквизита.

Сегодня они договорились с Валей Кирилловой пойти в тренажерный зал и заняться, наконец, собой. Валя раньше работала в «Парадайзе» администратором, потом вышла замуж за одного из клиентов, драматично добивавшегося её не один месяц, и вот у них уже появился сын – маленький чудненький мальчишка с глазками-бусинками и пухленькими, все в складочках, ручонками. Когда Алеся впервые увидела его, то не могла сдержать умиления: она и сама была морально готова к такому же сладенькому чуду.

Валя была приятной барышней – не красавицей, отнюдь, но её уверенная и компетентная манера общения заставляли окружающих обращать на себя внимание; и Артём поначалу тоже был ею увлечен, недолго – ровно столько, сколько ему хватило переключиться на Алесю, когда прошлой зимой она стала их общей коллегой. Потом он признался, что «сразу потерял и сон, и аппетит, как только увидел её в дверях офиса», но девушка не была настолько наивна, чтобы всему этому безоговорочно верить. И даже замечала взгляды, которыми он как бы случайно скользил по фигуре Вероники, пришедшей на смену Кирильчика – так в офисе ласково звали прежнего администратора.

Уже в первые месяцы своей работы в «Парадайзе» Алеся обратила внимание, что Артём отличался разборчивостью в своих предпочтениях. Это было особенно очевидно, поскольку он являлся единственным мачо в их женском коллективе, и все «переставь-ка плиииз» и «ну-прикрути-пжааалста», равно как и корпоративные мероприятия, проходившие в тесном рабочем кругу, подчеркивали его значимость и незаменимость в решении вполне определенных оргвопросов. Поначалу молодой человек вызывал у неё непроизвольную улыбку всякий раз, когда тот пытался навязать ей своё «продуманное» и «со всех сторон взвешенное мнение по вопросам российской внешней политики, не позволявшей эффективно развиваться направлению национального туристического бизнеса», где они дружно и бодро трудились; но вскоре ей наскучила вся эта трепотня, и Алеся напрямую сказала ему:

– Послушай, Артём, хватит мне тут… понты нарезать. Я готова слушать всю эту галиматью по дороге домой, если ты меня подбросишь сегодня после работы. Окей?

Он ничуть, казалось, не удивился такому виражу, а с готовностью подтвердил, что будет рад продолжить эту необыкновенно интересную дискуссию по дороге с работы домой. Она рассудила, что если и терпеть его нудные попытки быть внимательным и галантным, то делать это следует, совмещая с чем-то полезным и реальным, и с тех пор он неизменно отвозил её с работы и встречал утром по дороге.

Так продолжалось недели две, в течение которых они поближе узнали друг друга, и она стала ему даже по-дружески доверять – просто, как человеку, оставляя при этом определенную долю недосказанности и выдерживая дистанцию, словно «цаца на выданье», как порой говаривала её мама – даже самой смешно становилось. Потом как-то он попросил составить ему компанию на дне рождения своего «закадычного дружбана Ромчика», и она согласилась. Там он представил её как свою девушку, и она не возражала, предоставив ему инициативу. Ну, а почему бы и нет?

Было весело, каждый сходил с ума, как ему подсказывала собственная фантазия и финансовые возможности, без ярко выраженного дебилизма и агрессии, то есть в полном адеквате. Ближе к ночи, танцуя с ней в облаке романтического дурмана неувядающей “Lady In Red”, он признался, что авансом оплатил… как бы для всех… за спа-салон, в комплекте с водными процедурами, но… никому пока ничего не говорил об этом, мол, был бы сюрприз, и… э-э… не хочет ли она… гм… значит, это… вот… как-то так. Алеся не стала дожидаться, пока он разродится остальными своими «гм», «э-э» и «я это… того», прошептав ему на ухо, что очень мило с его стороны подумать обо всём заранее, и что она реально и недвусмысленно сомневается, что все остальные будут в восторге от перспективы участвовать в водных аттракционах сейчас, в самый разгар общей тусни. Потом, помолчав, сказала:

– Короче, погнали туда вдвоём!

Вплоть до момента их тайной «спа-вылазки» Алеся наблюдала за Артёмом, который то и дело поглядывал на часы, нервно теребил салфетку или выбегал «проветриться» каждые десять минут. Мужчины такие потешные! Он и не пытался камуфлировать обуявший его ажиотаж. Алесе же хотелось охладить свой собственный порыв, и она, глядя в зеркало, раз за разом спрашивала себя, правильно ли поступает и стоит ли выводить их отношения на этот, абсолютно иной, уровень. Для неё было очевидным, что после этой вечеринки многое поменяется в их отношениях. Это могло стать для неё в равной степени как эдакой ночью в стиле «ой-ля-ля, сдаёмся!», так и обернуться вдруг обидой и разочарованием – и вовсе не потому, что Артём вдруг окажется никудышным любовником; а, возможно, оттого, что её надежды относительно истинных чувств молодого человека к ней обернутся вдруг пустыми иллюзиями, разбившимися на первом же крутом изгибе их отношений; и он станет смотреть на неё, как на шкатулочку, сломавшуюся под его легким нажимом, когда он надавил на заветную кнопочку с извечным детским любопытством взрослого мужчины, задаваясь вопросом: а что же там внутри?

Всё-таки то, что «оказалось внутри», его вполне удовлетворило, должно быть, и, более того, заставило еще бережней относиться к их отношениям. На следующее утро он встретил её букетом алых роз, и она, смущаясь и краснея, спрятала лицо в их бархатистой свежести, думая про себя: «Как же мне приятно, господи, спасибо тебе»! Тогда он впервые назвал её «Алеся – мой аленький цветочек», затем как-то само собой имя трансформировалось в «Цветик», а дальше так и повелось. Лишь в редкие периоды их коротких размолвок Артём официально переключался на «Алесю», а иногда даже грозно на «Алессандру» – интуитивно или по знанию этимологии принимая это созвучие за её первородное имя, и тогда она чувствовала себя виноватой, и ей хотелось скорее признать свою неправоту и вернуть это красивое интимное имя, которое предназначалось только ей одной. В душе она подозревала, что Артём догадывается об её переживаниях и беззастенчиво пользуется этим, но ничего с собой поделать не могла.

Тёма же всегда предпочитал своё полное имя.

Она вздохнула и посмотрела на часы – нужно было собираться в спортзал. Звонок Артёма приободрил её, она что-то мурлыкала себе под нос, раскладывая на кровати вещи из шкафа, которые собиралась одеть. Поход в фитнес-клуб займет часа два, потом она планировала еще заняться дома хозяйством, а то мама в последние дни была сильно загружена на работе, а отец довольно-таки равнодушно относился к посуде в раковине и пыли на полках.

В какой-то момент ей показалось, что завибрировал её телефон. Алеся поискала глазами, куда сунула его после разговора с Тёмой и, найдя, ответила на звонок – но в трубке была тишина. Она взглянула на дисплей и обнаружила, что пропустила звонок от Вероники – может, та случайно набрала её номер, а потом сбросила? В любом случае, если ей нужно будет, то перезвонит еще раз: Алесе совершенно не хотелось во время своего отпуска самой навязываться в офисе. Она собиралась уже отложить телефон, когда заметила, как на его дисплее мелькнула какая-то тень, или картинка: то ли чей-то белый профиль, то ли… череп.

По её телу вдруг пробежал озноб – как-то странно всё это. «Наверно, показалось», – подумала она и, поежившись, продолжила собираться.

Её уже ждали.

3

Автоматический голос оператора сообщил Веронике, что «абонентский номер занят, перезвоните, пожалуйста, позже». Куда ещё позже: Викторовна в итоге сама выбежит его искать, и разговоров потом на неделю будет про «безответственных сотрудников». Она нажала на «повтор», опять занято. Но с третьей попытки услышала голос Артёма:

– Да, Вероника?

– Ты отчет готовил по Таиланду?

– Да, он в общей папке на сервере, одноименный файл.

– Директор требует.

– Ты не могла бы распечатать ей, плиз?

– Не вопрос, но ты работать уже сегодня не намерен, как я понимаю? У неё наверняка возникнут вопросы по отчёту.

–Я… э-э… обед пораньше себе устрою и через час буду, хорошо?

– Хорошо, я проинформирую. Если спросит, – Вероника пожала плечами.

Не успела она завершить разговор с Артёмом, как пришло сообщение: «Вероника Храмова, привет, как дела? Артём Ничастных». Она недолго думая нажала на «Вызов отправителя». Вместо гудков её приветствовал низкий бархатистый женский голос автоответчика:

– Вероника Храмова, благодарим за ваш звонок, Артём Ничастных ответит вам через секунду.

И следом голос Артёма – тот же самый, но теперь уже с некоторой долей неуверенности:

– Д-да? В-вероника?

– Артём, что за шутки?

– Ка-акие шутки?

– Что за дурацкие сообщения ты мне посылаешь?

– Сообщение?!

– «Вероника Храмова, привет, как дела? Артём Ничастных». Это что?

– Я не… а-а… с какого номера пришло сообщение?

Вероника не обратила сразу внимания, откуда, собственно, было послано сообщение. Под ним стояла подпись «Артём Ничастных», и этого, в принципе, было достаточно. Она просмотрела сводку.

– Алло, ты здесь? Сообщение от Лив-Ди, с номера «123-123-123». Алло, Артём, ты…?

Он отключился.

Она вернулась в офис, нашла нужный файл с отчетом Ничастных по Таиланду и распечатала его, вышло на три листа, а Наталья Викторовна всегда требовала сжатого изложения информации. Если ей принести всю эту писанину, то в очередной раз получит порцию раздражения она, Храмова. А Артёму – как хрен по деревне: сколько ни говори, всё мимо. Вероника посмотрела на Катю, самого старшего по возрасту менеджера агентства. Та сидела, откинувшись на спинку рабочего кресла, вертя карандаш между пальцами.

– Кать, ты сейчас свободна?

– Я заканчиваю по клиентам в Израиль, а что такое? – Катя поправила очки на переносице.

С Вероникой у них были довольно-таки сдержанные отношения. Это всё возрастное, считала Вероника, не зацикливаясь особо на личных симпатиях и антипатиях.

– Артём опять демагогию развёл на три листа, – пожаловалась она ей, – ты не могла бы отредактировать?

– Дай взглянуть.

Вероника подала ей отчет Артёма. Катя быстро его просмотрела, не вчитываясь в содержание, и вернула ей со словами:

– Нужно просто изменить настройки в текстовом редакторе. Попробуй уменьшить размер шрифта, убрать колонтитулы и сократить поля, тогда всё поместится на одном листе и будет выглядеть оптимально. Для «боссы».

Вероника молча взяла назад отчёт. Редактировать за Артёма его работу – это была прерогатива Алеси, но Вероника справедливо полагала, что всё в этом мире работает по принципу взаимозачетов. Сегодня – она для Артёма, завтра – он для неё. Что именно, она уже для себя определила.

***

Артём откинулся в кресле своего автомобиля, забросив назад руки. Оба телефона лежали на пассажирском сидении. Он осознавал, что его мозг не поспевает осмысливать события последних тридцати минут – в голове царил полный кавардак. Нужно сосредоточиться и разобраться, по порядку.

Начать с того, что «lived» по-английски означает «жить» в прошедшем времени. В его конкретном случае, выходит, дело приходилось иметь с мертвяком LiveD. Но явно живым. Уже весело.

В его начинке всё выглядело стандартно и ничем эксклюзивно не отличалось от прочих ретро-моделей: сообщения, связь, настройки, контакты, игры, камера, проигрыватель, блокнот. Артём точно помнил, что лист контактов был пуст, когда просматривал его в «курилке», откуда он сорвался при приближении кого-то из коллег «по зависимости», импульсивно сунув чужого «мертвяка» в карман. А сейчас лист его контактов был идентичен тому, что и в его старом телефоне. Он в этом убедился сразу после сообщения от Алеси – она подтвердила, что сообщение ответное, что он первым что-то ей прислал. Но он никаких сообщений ей не посылал. Или не помнил про это. Что очень маловероятно. Выходит, сообщение ей – так же, как и вслед затем Веронике, «мертвяк» отправил самостоятельно? То есть после обмена звонками двух телефонов, этот золочёный мажор мгновенно считал с другого информацию, загрузив данные в собственную память? Убойно. А зачем рассылать идентичные сообщения контактам сканированного телефона? Вирус? Умельцев-то сейчас много.

Пока сообщения пришли только Лесе и Веронике, но не исключено, что ещё десяткам людей из его адресной книги. Хм, та ещё находка-то.

Артём открыл папку с отправленными сообщениями, но она была пуста – видимо, тот не утруждали себя сохранением копий отправляемых без ведома хозяина сообщений. Неожиданно телефон в его ладони ожил: на дисплее появилась надпись:

«Вам сообщение от LiveD <<+123-123-123. Прочитать сейчас?»

Артём выбрал «Да». Сообщение содержало предельно лаконичную информацию в форме бегущей строки:

«В папке Блокнота “Информация” содержатся контактные данные всех абонентов, получившим приветственные сообщения от Артёма Ничастных. Ваш провайдер “LiveD” благодарит Вас за пользование его услугами».

Следом пришло другое сообщение, и тоже в формате бегущей строки:

«Разослано приветственных сообщений: 42. Подтверждено прочтение немедленно: 15. Сохранено в папках абонентов “Входящие”: 24. Удалено абонентами без прочтения: 3+3 резерв. Итого Ваш баланс пополнен на (24+15) * $6 = $234 (+ 6 бонус). Ваш провайдер LiveD благодарит Вас за пользование его услугами».