Текст книги "Описание города"

Одиннадцатый приезд. Ноябрь

Приезд с целью уезда. Главным содержанием ноябрьского приезда в описываемый город стал уезд из описываемого города.

Выдающийся русский писатель, живший в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев, не любил описываемый город, считал годы, проведенные в описываемом городе, “убитыми”. Он предпринимал неоднократные попытки перебраться в другой город, который расположен севернее описываемого города и где у него были некоторые литературные знакомства. Наконец, очередная попытка удалась, ему выделили комнату в коммунальной квартире от так называемого союза писателей, и выдающийся русский писатель, живший в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев, уехал из описываемого города в город, расположенный севернее описываемого города. Возникла мысль повторить этот путь, то есть приехать в описываемый город и уехать из описываемого города.

Но сначала был первый день, в который не было ничего, кроме футбола. Главная команда описываемого города принимала на своем стадионе команду, название которой обозначает человека, имеющего отношение к водоему, примерно как Персидскозаливец или Мичиганоозерец, только другой водоем.

Главная команда описываемого города очень быстро забила, а потом весь матч была упорная, но малоинтересная борьба практически без острых моментов. Только однажды футболист главной команды описываемого города красиво обыграл в чужой штрафной нескольких защитников и пробил мимо ворот.

Главная команда описываемого города выиграла со счетом 1:0, и на стадионе было большое ликование, потому что благодаря этой победе главная команда описываемого города обеспечила себе место в первой восьмерке.

У главной команды описываемого города форма очень красивого цвета – нечто среднее между фиолетовым и темно-синим.

Да, перед футболом еще было посещение пустого места на месте бывшего дома 47 по улице, названной в честь одного из месяцев. Изменений нет.

Второй день начался со странной поездки к месту, название которого состоит из двух слов. Первое обозначает элемент рельефа местности, второе – некое состояние, примерно как Овраг Беспамятства, только не овраг и не беспамятства. Оба слова пишутся с больших букв, потому что это место считается мемориальным.

Большая площадь со скамейками по краям. Ларек с надписью: “Удели минутку своему желудку”. Посередине площади – колонна, наверху колонны – металлический герб одного из государств. Герб имеет форму птицы, несуществующей в живой природе. Вдали – массивное пирамидальное сооружение из белых бетонных блоков. Между колонной и пирамидальным сооружением – металлический строительный забор, пройти к пирамидальному сооружению и полюбоваться видом на речную долину – нельзя.

Сидение на скамеечке в течение некоторого времени. Возвращение к гостинице, название которой совпадает с названием одного из областных центров Украины. Сидение на скамеечке в сквере рядом с гостиницей, на другом конце сквера возвышается памятник великому русскому поэту, родившемуся в окрестностях описываемого города.

Мимо прошла очень пожилая женщина в зимних сапогах и темных очках, ее вел под руку мужчина средних лет, очень похожий на одного известного литературоведа.

Подошел бомж и протянул руку. Его ладонь была совершенно черной, как будто он долго ползал по черной земле, опираясь о черную землю ладонями. Возможно, так оно и было. Выгребание из кармана мелочи и вытряхивание ее в черную ладонь, так, чтобы не коснуться черной ладони, но бомж специально поднимает руку, и происходит касание. Бомж отходит на несколько шагов и кланяется.

Перед самым отъездом – прогулка по большой квадратной площади с круглым сквером посередине. На этой площади расположена гостиница, название которой совпадает с названием одного из областных центров Украины. По кругу, по часовой стрелке. Серое конструктивистское здание почтамта. Приземистое здание ресторана в сквере, во всю стену – фотография накрытого стола, посередине – мертвый поросенок, приготовленный в качестве изысканного кушанья с сохранением внешней формы. Массивное красно-желтое здание, принадлежавшее жене брата деда выдающегося русского писателя, жившего в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев (там, в массивном красно-желтом здании, сейчас располагается что-то связанное со спиртом). Бульвар, названный в честь космонавта, уходящий вниз, к реке. Аллея, пересекающая круглый сквер, сверху баннер-растяжка: “Здесь корни, здесь истоки описываемого города”. Не лишенное величественности бело-желтое здание с колоннами – областная дума. Огромное трехэтажное красно-белое кирпичное здание бывшей женской гимназии, сейчас там располагаются разные государственные организации. Не лишенное величественности бело-желтое здание библиотеки имени великого поэта, памятник которому стоит в соседнем сквере. Гостиница, название которой совпадает с названием одного из областных центров Украины. Круг замкнулся.

Только сейчас пришло осознание, что эта квадратная площадь с круглым сквером, виденная и пройденная множество раз, – очень красивое место, одно из самых красивых в описываемом городе. Вернее, единственное красивое место.

Неизвестно, как именно выдающийся русский писатель, живший в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев, покидал описываемый город. Тогда уже ходили автобусы, и он, наверное, воспользовался именно автобусом – сел в него на улице, названной в честь другого выдающегося русского писателя, или на нынешней главной улице (проспекте) описываемого города, автобус спустился вниз к реке и сначала по улице, названной в честь одного из деятелей большевизма, а потом по дамбе и мосту довез выдающегося русского писателя до главного вокзала описываемого города.

В данном случае маршрут был именно таким.

Вокзал, третья платформа, пятый путь, поезд номер такой-то, пятый вагон, в купе никого нет. Наверное, пока нет. Провожающих просят выйти из вагона.

Поезд начинает движение.

Поезд направляется по кольцу, которое было исследовано во время июльского приезда.

Надпись на заборе: “Смерть фашизму”.

Гигантский завод, частично работающий, частично разрушающийся.

Поезд покидает описываемый город.

Пошел дождь и немного снег, кажется, первый.

Станция, названная в честь стороны света. Она была осмотрена во время июльского приезда, при страшной жаре.

Проводница предлагает купить газеты (вид их отвратителен) и лотерейные билеты. Спасибо, не надо, ну почему же, смотрите, в каждом билете выигрыш, нет, нет, не надо.

Маленькая, тихая станция, название которой образовано от названия животного, примерно как Бегемоткино или Волчаткино, только другое животное.

Мужской голос из коридора несколько раз громко произносит: я вас люблю.

Станция, название которой обозначает непонятно что, крошечный населенный пункт, длинный одноэтажный заброшенный желтый дом, три огромных черных джипа у маленького убогого домика.

Поезд несется сквозь дремучие леса, которыми славится область, административным центром которой является описываемый город.

Населенный пункт, поражающий своей крошечностью и убожеством. Огромное серое кирпичное заброшенное здание типа коровника.

Серое небо, желто-бурые осенние поля. Бетонные руины непонятно чего.

Станция с очень странным названием, первая остановка. Красивая бело-голубая водонапорная башня. Пристанционный населенный пункт мал и жалок, на его краю стоит двухэтажное серое кирпичное здание, вид которого символизирует тоску и покорность судьбе.

Опять снег, его можно считать вторым, потому что первый был на выезде из обсуждаемого города.

Все станционные здания на этом направлении имеют бело-голубую расцветку.

Два веселеньких новых кирпичных домика, крытые синей металлочерепицей.

Станция, название которой похоже на сербскую фамилию во множественном числе, примерно как Караджичи или Обрадовичи, только другая фамилия. На перроне – очень красивый, аккуратненький бело-голубой туалет.

Леса, перемежающиеся полями. Или еще можно сказать: поля, перемежающиеся лесами. И то и другое верно.

Периодически в прилегающей к железнодорожному полотну полосе, так называемой полосе отчуждения, попадаются странные одинокие небольшие здания неясного назначения, некоторые без окон. А некоторые – с окнами.

Мимо проехали зеленый электровоз и синий тепловоз, сцепленные между собой.

Огромное депо, вереницы огромных синих электровозов чешского производства.

Крупная станция, название которой тоже похоже на сербскую фамилию во множественном числе. Из коридора доносятся звуки “пивоводичкамороженое”, несколько раз подряд.

По платформе идет угрюмый человек и угрюмо тащит пустую тележку для перевозки багажа.

Из коридора доносятся звуки “марожинапирожина”.

На платформе стоит девушка в ярко-желтом пальто. В одной руке у девушки сигарета, в другой – ярко-розовый коммуникатор.

Из коридора доносится звук, похожий на мяукание. Непонятно, кто его издает, человек или животное.

На платформе идет оживленная торговля мягкими игрушками и куклами. Мягкие игрушки изображают животных (преобладают зайцы и медведи), а куклы – людей женского пола. Две куклы висят, привязанные к железной решетке, ограждающей платформу, очень страшное зрелище.

Долгая стоянка окончена, поезд снова едет сквозь чахлые лесочки и унылые осенние поля.

Поезд пересек границу облачной зоны, теперь над поездом ясное голубое небо.

Что-то промышленное или складское пронеслось мимо.

Крошечная, чуть выше человеческого роста, часовенка с жестяным куполом-луковицей.

Длинный высокий мост через огромный овраг и небольшую реку.

Станция, название которой ассоциируется с женским полом, рядом со станцией – маленькая белая церковь.

Много поваленных деревьев.

Поселок или небольшой городок. Две красивые новые красно-кирпичные пятиэтажки. Мертвый самолет-памятник, такой же, как в описываемом городе.

Мост через широкую реку. Поля до горизонта, ясное небо, закат, красота.

Поселок, пятиэтажки, гаражи. Группа подростков у костра, один из них – на костылях.

Крупная станция, название которой не обозначает ничего определенного. С одной стороны путей – бело-голубой вокзал, построенный, судя по его виду, в XIX веке, и небольшой пристанционный поселок. С другой – лес.

У вокзала стоит памятник, изображающий голову и верхнюю часть туловища какого-то человека. Наверное, этот человек родился, и жил, и, может быть, умер в крупном городе, расположенном недалеко от станции, может быть, он не только жил, а еще и работал здесь, прославил город своими научными или творческими трудами, ратными подвигами, спортивными достижениями, может быть, это один из предыдущих начальников станции, а может быть, этот человек вообще не имеет отношения к городу и станции, бывает ведь, что какой-нибудь тиран и негодяй государственного масштаба родился в одном городе, злодеяния свои творил в другом городе или нескольких городах, а памятники ему стоят во всех городах соответствующей страны, даже в тех, где он никогда не был и даже не проезжал на поезде, машине или автобусе и не пролетал на самолете.

Памятник, кажется, гипсовый, покрашенный краской-серебрянкой.

Долгая стоянка. И снова движение.

Населенный пункт, состоящий из двух домов – двухэтажного кирпичного и одноэтажного деревянного.

Стемнело. В купе по-прежнему нет других пассажиров, можно погасить свет и смотреть в окно.

Большая станция, небольшой городок, примечательный тем, что рядом с ним когда-то давно происходили сражения.

Уютный свет окон многоэтажных домов.

Длинная вереница желтых и красных огней – машины ждут на переезде перед шлагбаумом.

Далекие огоньки далеких мелких населенных пунктов.

Небольшая станция, большой город, примечательный тем, что в нем когда-то давно построили атомную электростанцию, которая сейчас не работает и используется как учебный объект для подготовки молодых атомщиков.

Пятиэтажки в этом городе особенные, не типично хрущевские – их строили по специальному советскому проекту.

Поезд замедляет ход и описывает большую петлю, переходя с радиального на кольцевое направление, чтобы потом перейти на другое радиальное направление.

Рядом с путями в свете вагонных окон стоит женщина в белом платке. Одна, кругом лес, темнота. Женщина в белом платке стоит совершенно одна в ночном лесу, рядом с железной дорогой.

Стоящее между путями и лесом страшное покинутое одноэтажное здание с чернеющим пустым дверным проемом.

В стоящей у платформы четырехвагонной электричке сидит одна женщина, больше никого.

Из коридора доносится мужской голос: я без тебя ничего не могу.

Поезд идет по глухим местам, почти сплошной лес.

Из коридора доносится мужской голос: я и так все для тебя делаю, что я еще должен сделать?

Маленькая, затерянная в лесах платформа, название которой представляет собой уменьшительное наименование птицы во множественном числе, примерно как платформа Кукушата или Петушки, только другая птица.

Из коридора доносится мужской голос: я тебя очень, очень сильно люблю.

В окно видны Большая Медведица и другие созвездия. Рядом с Большой Медведицей летит самолет.

Одинокий гусеничный трактор стоит у края леса.

Через Большую Медведицу пролетают сразу два самолета.

Станция, название которой образовано названием профессии, примерно как станция Электриково или Бухгалтерово, только другая профессия. Техническая стоянка (без посадки и высадки пассажиров).

Поезд сделал еще одну петлю и перешел на радиальное направление, ведущее к городу, расположенному севернее описываемого города. Сон наступает и побеждает.

Утро, начало шестого.

Промышленно-складские окраины города, расположенного севернее описываемого города.

В купе так никто и не появился.

Платформа, название которой обозначает тип керамики.

Мост через канал, и параллельно – еще несколько мостов, эти мосты названы в честь одной из частей света, примерно как Азиатские мосты или Австралийские мосты, только другая часть света.

Поезд прибывает в город, расположенный севернее описываемого города.

По проспекту, названному в честь одной из рек, в сторону центра.

По мосту через реку, названную в честь элемента городской инфраструктуры.

Изредка попадаются стайки пьяной молодежи.

По мосту через канал, названный в честь одного выдающегося драматурга.

Налево, на набережную реки, названной в честь санитарно-гигиенической процедуры.

Набережная совершенно пустынна. Ни одного человека, ни одной машины.

Дом 62 по набережной реки, названной в честь санитарно-гигиенической процедуры. В этом доме, в квартире 8, выдающийся русский писатель, живший раньше в описываемом городе в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев, провел последние полтора года своей жизни. Закончилось все трагически.

Дом, судя по всему, недавно отремонтирован. Свежий, красивый. Четырехэтажный, с четырьмя колоннами на фасаде. Арка, ведущая во двор, закрыта железной решеткой.

На этом программу приезда в описываемый город и уезда из описываемого города можно считать выполненной.

Двенадцатый приезд. Декабрь

Быстрее, быстрее, все успеть, в обратном порядке. Так сказать, по следам впечатлений.

Вернее, не совсем в обратном порядке, а как получится. В строго обратном порядке – это было бы слишком затруднительно с точки зрения логистики.

С поезда в гостиницу, название которой совпадает с названием одного из областных центров Украины, оставить вещи – и обратно на вокзал, вернее, на станцию <Название описываемого города>-I. В 7:20 отправляется электричка, следующая по кольцевому маршруту, по малому кольцу, вернее, не кольцу, а петле на веревочке. Как в июне. Только в июне было светло и все видно, а сейчас темно и ничего не видно. Почти ничего.

Звонкий женский голос произносит: “Осторожно, двери закрываются, следующая остановка – платформа, название которой обозначает объект железнодорожной инфраструктуры”, электричка трогается, и тот же женский голос произносит звонко и громко: “Внимание! Убери башмак!”. И еще через несколько мгновений: “Внимание! Проверка тормозов!”. И действительно, электричка резко затормозила, и если бы в вагоне было много народу и пассажиры стояли бы в проходе, то кто-то наверняка бы упал, но в вагоне только один пассажир-тетенька, и еще один пассажир, и всё, поэтому никто не стоял в проходе и никто не упал.

На платформе, название которой обозначает объект железнодорожной инфраструктуры, в электричку вселилось неожиданно много людей, в основном пареньки пролетарского вида. Есть и тетеньки. На соседних сиденьях, через проход, расположилась группа тетенек, волосы на головах которых организованы по системе “начес”. Наверное, они работают в бухгалтерии какой-нибудь железнодорожной организации. Все пассажиры этой электрички работают на железной дороге, за редкими исключениями. Может быть, даже за одним исключением.

Платформа <Прилагательное, образованное от названия одного из городов> пост.

Платформа <Цифра> км.

Вдали – описываемый город, нитью огней.

Станция <Название описываемого города>-II. Многие вышли. Практически все. Но не все.

Тьма, мгла. Мимо проносятся смутные очертания вагонов, локомотивов, огни светофоров.

Платформа, названная в честь одной из сторон света.

Платформа, названная в честь одной из сторон света (другой).

В вагон ворвался стремительный парень, пронесся по вагону и скрылся в соседнем вагоне.

И еще одна платформа, названная в честь одной из сторон света.

Долгое стояние.

Параллельно пути воздвигнута стеклянная стена непонятного назначения, сверху светит мощный прожектор, стеклянная стена сияет ярко-оранжевым светом, и вообще все вокруг сияет ярко-оранжевым светом, за стеклом – бесконечные составы, вагоны, огромная сияющая станция, названная в честь одной из сторон света.

Станция <Название описываемого города>-II, в вагоне опять появились люди в количестве примерно десяти.

Платформа <Цифра> км.

Мгла.

Платформа <Прилагательное, образованное от названия одного из городов> пост.

Ничего не видно, только нить огней на горизонте.

Платформа, название которой обозначает объект железнодорожной инфраструктуры.

Станция <Название описываемого города>-I. Электричка остановилась, и звонкий женский голос произнес: “Внимание, подложи башмак после полной остановки поезда!”.

Все еще темно и мало что видно, но надо торопиться, надо все успеть, и, значит, надо сесть в автобус 2 и доехать до конечной остановки “<Прилагательное, образованное названием осадочной горной породы> завод”.

Тьма, мгла. Холодно. Пустое темное место, наполненное немногочисленными маршрутками и одним автобусом.

Утренняя зимняя декабрьская предрассветная мгла.

Во мгле тускло святятся огни маршруток.

Тьма над железнодорожным переездом.

Мгла вокруг столба, к которому привязаны венок и цветочный крест в честь погибшего человека.

Железнодорожные пути появляются из мглы и исчезают во мгле.

Крошечный ручей неслышно течет во мгле и впадает в крошечное болото.

Водитель маршрутки зачерпывает ведром воду из крошечного ручья и выплескивает ее на грязный борт маршрутки.

С двумя пересадками на другой конец города, в микрорайон, название которого обозначает тип отношений, примерно как микрорайон Соперничество или микрорайон Ненависть, только другие отношения.

Пока ехал, рассвело. Было темно, стало серо.

Три четырнадцатиэтажных кирпичных дома, за ними – пятиэтажки, дворы, мусорные контейнеры.

Серые дома, серая земля, серовато-белый снег, серое небо. Но не одинаково серые, а разных оттенков серого. Например, серая земля гораздо темнее лежащего на ней серовато-белого снега. А серое небо – светлее земли, но темнее снега.

Дворик с песочницей без песка и скамеечкой, на которой в октябре так хорошо было сидеть и наблюдать пролетание самолетов по голубому небу, а теперь на этой скамеечке уже не очень-то посидишь: раньше она состояла из двух опор и двух параллельных горизонтальных дощечек, и можно было сидеть, а теперь осталась только одна дощечка, теперь это уже не скамеечка, а какая-то жердочка, сидеть неудобно, да и, пожалуй, скамеечка может рухнуть, да и не хочется сидеть, холодно, серо, надо двигать отсюда, туда, к четырнадцатиэтажным домам, к транспорту и к пусть вялому, апатичному, но все же оживлению.

Некоторое время было посвящено хождению туда и сюда, покупкам в магазинах и так далее. А потом обнаружилось одиноко стоящее такси, до нового аэропорта, сколько это будет, ну, рублей шестьсот, нормально, поехали.

Поля, леса, серо-желтая земля, белый снег, серое небо.

Аэропорт погружен в практически абсолютную тишину. Такая тишина поразительна для действующего аэропорта.

Из звуков – тихий вой ветра, еле слышный шум проезжающего по дороге грузовика. Водитель такси, чтобы скрасить ожидание своего непонятного пассажира, вышел из машины и помочился у небольшой аккуратненькой елочки, тем самым тоже произведя тихие звуки.

У входа в аэровокзал курит охранник. Наверное, все это странно выглядит: из машины вышел человек, постоял десять минут на пустой привокзальной площади, озираясь по сторонам, сел обратно в машину и уехал. Чего он приезжал, зачем, что ему тут нужно, шпион, что ли, бывают такие непонятные кексы, делать, что ли, нечего, не, ну прикинь, стою, курю, подъезжает тачка, выходит этот перец и стоит. Просто так стоит! По сторонам озирается. Минут десять стоял. Потом сел обратно в тачку и уехал. Не, ну вот как это, а? Что за хрень? Вообще не понимаю! Чего вот он приперся, а? Чего тут смотреть? Не, ну я понимаю, по делу бы по какому-то приехал, подошел бы, сказал, так и так, надо то-то и то-то, это бы понятно было бы, а он просто постоял, посмотрел и свалил! Даже вот прям руки зачесались, захотелось прямо вот подойти и в таблище заехать, чтоб не выделывался, блин, приехал и стоит, придурок, денег небось дохрена, сколько он за тачку заплатил из города и обратно, да я бы за эти деньги, вот суки, зажрались совсем, если бы он еще минут пять постоял, я бы ему точно по щам надавал, но он молодец, быстро смотался, а еще водила его, прикинь, вышел и под елку нассал, надо было им обоим навалять, да.

Эх, здоровье уже не то, реакция не та, когда молодой был, такие от меня не уходили, да, старость не радость, ну ладно, давай, давай, будем здоровы, будем здоровы.

Обратно в описываемый город, к остановке троллейбусов, автобусов и маршруток “Бульвар, названный именем деятеля времен Гражданской войны”. В августе здесь было хорошо сидеть среди зеленой тишины и пустоты, а сейчас уже, конечно, не так хорошо, хотя все равно посидел некоторое время. Слякоть, мокрый снег, грязь, грязные маршрутки, раздолбанный старый белый грязный “икарус”. Народу мало (в частности, присутствует цыганенок, клянчащий мелочь), но обстановка какая-то суетливая, нет той неподвижности и застывшести всего, как тогда, в августе.

Цыганенок, вот тебе монета, и исчезни.

На маршрутке до вокзала, электричка до поселка из двух слов. В поселке находится большая электростанция, на строительстве которой собирался работать выдающийся русский писатель, живший в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев, но работать не стал – слишком далеко ездить. Поселок из двух слов был посещен дважды, в марте и сентябре, было очень приятно сидеть мартовским ясным вечером сначала на остановке автобусов напротив строящейся церкви и другой, уже построенной, в этом месте какая-то очень странная акустика, а потом на станционной платформе в ожидании поезда.

На выезде из описываемого города заснул, проснулся, посмотрел в окно – электричка покидает поселок из двух слов. Пришлось ехать примерно еще столько же, до ближайшего города, название которого обозначает непонятно что, и там ждать еще час в темном, воняющем краской станционном павильоне, и потом примерно час ехать обратно в описываемый город, в чрезвычайно комфортабельном, теплом дизель-поезде.

Уже совсем стемнело, поэтому программа прогулок первого дня на этом закончилась.

Гостиница, название которой совпадает с названием одного из областных центров Украины, – очень хорошая, лучшая в городе. Здесь очень удобно лежать на диване и, например, смотреть телевизор. Надо в последний раз воспользоваться этой возможностью.

По местному телеканалу показывают рекламу молочного завода, расположенного в одном из городов области, административным центром которой является описываемый город. За столом сидит мальчик лет десяти с выражением порочной невинности на миловидном лице. Босые ноги мальчика не достают до пола, и он ими болтает (крупным планом – болтающиеся босые ноги). У стола хлопочет женщина раннего пожилого возраста с добро-зловещим выражением на не очень миловидном лице, судя по всему, няня, и произносит следующий текст:

 
Купчик едет на торжок
Везет Саше творожок
Молоко, сметану
Сливки для румяны
И гостинчик, мил дружок
Сладкий, будто мед, снежок
Станет Саша кушать
Папу с мамой слушать
 

Мальчик слушает текст, глаза его стекленеют, и весь он как-то даунически застывает. Бодрый закадровый голос призывает употреблять в пищу рекламируемые молочные продукты.

И сразу другой рекламный ролик, рекламирующий молочные продукты того же производителя. Молодой кудрявый человек, слегка похожий на А.С.Пушкина, изображает писание стихов – водит пером по бумаге. Крупным планом – образующиеся в результате процесса письма буквы.

Закадровый голос произносит следующий текст:

 
Ночами сиживал я в Болдино, бывало
И мыслей сладостных немало
Кружилось в светлой голове
И муза тихо шла ко мне
Писалось мне и быстро, и легко
Когда в рассветный час ко мне входила
Дворовая девчонка босиком
И поила меня молоком, произведенным
в одном из городов области,
административным центром
которой является описываемый город
 

Крупным планом – босые ноги дворовой девки.

Бодрый закадровый голос призывает употреблять в пищу рекламируемые молочные продукты.

И сразу, без перерыва, опять первый ролик, про болтающего ногами Сашу, про купчика, торжок и творожок.

А потом – опять про Пушкина.

И снова про Сашу и страшноватую няню.

И опять про Болдино и босую дворовую девку.

И обратно про Сашу со стекленеющим взором.

И вновь с нами Пушкин, пишущий буквы.

Причем мальчик отдаленно напоминает Пушкина, черненький такой, кудрявый, наверное, имеется в виду, что это Пушкин в детстве и что его прославленная в веках няня говорила ему изуверские слова “купчик”, “мил дружок” и “гостинчик”. А потом, дескать, Пушкин вырос, стал великим русским поэтом, родоначальником современного русского литературного языка, написал множество выдающихся литературных произведений, сохранив при этом верность молочным продуктам, произведенным в одном из городов области, административным центром которой является описываемый город.

Смотрел минут двадцать подряд, не отрываясь. Удивительное, гипнотическое зрелище. Интересно, что будет, если смотреть подряд, например, час.

Нет, лучше не пробовать. Лучше напоследок поизучать местную прессу, прекрасную и родную.

Газета “<Прилагательное, образованное названием описываемого города> рабочий”.

Заметка “На задах”.

Заметка “Позарились на чужое”.

Заметка “Выкупила зятя”.

Заметка “Спасибо, школа!”.

Статья о таджиках “Истинные арийцы”.

Статья об алкоголе “Излишества нехорошие”.

Газета “<Прилагательное, образованное названием описываемого города> регион”.

Заметка “Ядовитое наследие”.

Заметка “Икра, алкоголь и селедка не устояли”.

Заметка “Кушайте сами”.

Заметка “Цена «удовольствия» изменится” (о ценах на водку).

Заметка “Не засидишься” (о ротации государственных чиновников).

Заметка “Химичат потихоньку” начинается со слов “Меня беспокоят соседи”.

Рецепт “Утка с яблоками в духовке”. Именно яблоки во время приготовления забирают лишний жир из утки.

Рубрика “Неделькин опыт”. Волосы не станут ярче, если вы вместо положенных тридцати минут будете держать краситель час.

Рубрика “Девчонки!”. Когда до обеда еще далеко, многие из нас не отказывают себе в небольшом перекусе. Помните, что это может серьезно сказаться на здоровье. А девушки, следящие за фигурой, и вовсе должны отказаться от подобной практики. Именно в это время организм получает ударную дозу калорий. И ладно это было бы средством утоления голода, но большинство из нас перехватывают кусочек-другой машинально! Подпись – Танюша.

Рубрика “Шкатулка”. Чтобы вывести муравьев из дома, следует разложить по углам и полкам несколько веточек петрушки или гвоздики.

Гороскоп на неделю. Телец. Вы будете с удивительным упорством оказываться в центре практически всего, что будет происходить вокруг. Рак. Запаситесь терпением и выдержкой. Осторожнее с информацией, особенно если она касается вас. Козерог. Если есть возможность, постарайтесь избегать контактов и столкновений с начальством.

Газета “<Прилагательное, образованное названием описываемого города> перекресток”.

Статья на целую полосу “Женщина у руля” о главе Такого-то района. На фотографии – полная женщина с тяжелым административным взглядом. Жителям района хочу сказать, что двери администрации и моего кабинета всегда открыты. Ко мне на прием попасть очень легко, а если нужно, приеду по звонку жителей туда, куда они меня пригласят. Хотя я люблю ездить и без приглашений.

Рубрика “Анекдоты”. Если в твой огород за капустой лезут какие-то козлы, не говори худых слов, а дай им лучше по кочану, но от всей души. Ты чего такой пьяный? Литр водки выпил. Один?! Ну почему один, с пельменями!

Рубрика “Афоризмы”. Мы не видим себя глазами других людей, оттого порой и ошибаемся в людях. Иные так закаркать умеют, что рычание воплем покажется. Где подвиг одного, там исправление глупости другого.

Продается кроватка дет. (без балдах.), мало б/у, в отл. сост.

Утром – пешком на улицу, названную в честь одного из месяцев, к пустому месту, где раньше стоял дом 47, в котором жил выдающийся русский писатель. В феврале, когда неожиданно убрали окружавший пустое место забор, казалось, что с этим пустым местом начнут происходить какие-то изменения, может быть, на нем наконец что-нибудь построят, это ведь очень странно, что уже многие десятилетия пустует это пустое место в самом что ни на есть центре города, на тихой уютной улице, но нет, почти год прошел, и никаких изменений, забора нет, небольшой котлован завален сухими ветками, припорошенными снегом, из земли торчит кусок стены разрушенного дома, тишина и полное запустение.

Можно было, в принципе, и не приходить. Хотя все-таки нет, нельзя.

Пешком по улице, названной в честь выдающегося русского писателя (другого), вниз к реке, по понтонному мосту, к другому пустому месту, на котором раньше находилась железнодорожная станция <Название описываемого города>-Город. Посещение этого места было единственным содержанием однодневного февральского приезда. И сейчас здесь, среди деревьев, так же тихо, как и тогда, в феврале. Не просто тихо, а Абсолютно Тихо, хотя совсем рядом проходит оживленная улица, названная именем одного из деятелей большевизма, с той стороны вроде бы доносятся звуки проезжающего транспорта, кроме того, периодически вскрикивает петух (рядом – какое-то хозяйство, связанное с разведение лошадей, и именно оттуда доносится кукареканье), но эти звуки воспринимаются не как звуки, а как знаки отсутствия звуков. И люди, если и появляются в этом тихом пустом месте, производят впечатление не людей, а движущихся символов отсутствия человека. Неслышно прошли мимо два молчащих подростка. Неслышно прошел беззвучный старичок. Проехала вдали машина, прокукарекал петух. И это все была тишина, и это было отсутствие.