Текст книги "Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943"

«Oh, mia madre»

Оценивая бои в воздухе над Сталинградом, надо взять во внимание тяжелое психологическое состояние советских летчиков. Например, 28 августа на фронт был переброшен только что сформированный по известному принципу «с бора по сосенке» 867-й ИАП. Летный состав был на 90 % набран из молодых пилотов – сержантов без какого-либо боевого опыта и летчиков постарше, но разжалованных в рядовые судом военного трибунала за различные провинности («трусость», «обман командования» и т. п.). Матчасть с трудом наскребли в тылу, полк получил как старые И-16, так и более новые МиГ-3 и ЛаГГ-3, но после капремонта.

И вот такие подразделения командование, не жалея, бросало «в расход» против опытных асов люфтваффе. Неудивительно, что в первом же вылете 29 августа пропало без вести все звено (советские летчики, как правило, все еще летали тройками) в составе сержантов Е. С. Огородникова, Н. П. Сизоненко и И. И. Снеткова. На следующий день вылетело на задание и пропало без вести в полном составе еще одно звено И-16: младший лейтенант И. С. Гнусенков и сержанты В. П. Скачко и С. Е. Заволовский. Единственные сбитые в этот день «ишаки» были записаны на счет унтер-офицера Фридриха Хеега из St.III./JG52 (в 08.31), лейтенанта Рудольфа Трепте и фельдфебеля Эдмунда Россманна из 7./JG52 (в 09.57).

Аналогичным образом 30 августа во время первого вылета «на разведку местности» не вернулось на базу звено в составе 3 Як-1 из 237-го ИАП. Опытный пилот, штурман полка майор А. А. Ковбаса, лейтенант И. И. Рузаков и сержант С. М. Яковлев пропали без вести. На следующий день исчезло в пыльной мгле уже 4 летчика: лейтенант И. Я. Кровопусков и сержанты С. П. Алешин, Н. А. Иванов и Л. Е. Головин. Позже разбитый самолет Иванова и тело пилота были найдены около поселка Зеты. Причем «для поддержания боевого духа» в журнале боевых действий полка записали, что он погиб в результате тарана…

Немногим лучше обстояли дела и в полках с большим боевым опытом. Так, в конце месяца из 6-го ИАК ПВО в боевую командировку под Сталинград был переброшен «элитный» 11-й ИАП ПВО. И в первой же миссии пропал без вести старший лейтенант С. И. Кацевал, за плечами которого были десятки боевых вылетов под Москвой. 28 августа в состав 8-й воздушной армии прибыл 126-й ИАП, который тоже долгое время воевал в системе противовоздушной обороной Москвы и имел ореол «полка асов». Отметим, что в «горячую точку» подразделение перелетело вовсе не на изношенных «Киттихауках», как это принято считать, а на ходу перевооружившись на новые Яки. И уже на следующий день пропал без вести младший лейтенант А. Такимов. 30 августа были сбиты еще 2 Як-1: старшего батальонного комиссара, военкома полка Д. А. Голуба (в районе Плантатора) и лейтенанта В. Е. Шумилова (в районе Абганерово).

Кстати, немцы 29 августа понесли минимальные потери. За линией фронта был сбит Bf-109G-2 W.Nr. 13509 унтер-офицера Альфреда Крюгера из 4-й эскадрильи JG3. Пилот вначале был объявлен пропавшим без вести, но через несколько дней он вернулся в свою часть.

30 августа люфтваффе совершили массированные налеты на позиции 64-й армии к югу и юго-западу от Сталинграда. По советским данным, над нашими позициями пролетело не менее 1300 самолетов, которые сбрасывали бомбы с большой высоты и пикирования, а также обстреливали пехоту и артиллерийские позиции с бреющего полета. В результате немцам удалось с ходу форсировать Червленную и захватить плацдарм на северо-восточном берегу в районе Гавриловки. Этот успех вызвал оптимизм у немецкого командования, а генерал-фельдмаршал фон Вайхс, невзирая на возражения и сомнения подчиненных, приказал 6-й армии забыть об угрозе с севера и немедля наступать на юг – на соединение с 4-й танковой армией. Более того, 14-й танковый корпус, с трудом удержавший растянутые позиции, должен был продолжать их удерживать и каким-то образом еще и начать наступление на юг, вдоль Сталинграда… Однако этот план, явно составленный под влиянием и давлением Гитлера, уставшего ждать, когда же падет «волжская твердыня», уже напоминал не смелую операцию, а откровенную авантюру.

Советской авиации в воздухе было почти не видно. И неудивительно, 8-я воздушная армия осуществила лишь 38 вылетов на атаку наземных целей на фронте 64-й армии! Еще 150 вылетов было выполнено на прикрытие и разведку. При этом летчики доложили о 23 воздушных боях и 31 сбитом самолете. Собственные потери составили 30 машин, включая уже упоминавшиеся истребители 126, 237 и 867-го авиаполков. Как минимум один пилот (лейтенант Я. М. Мариенко из 43-го ИАП) был взят в плен. Еще один новый ЛаГГ-5 из 9-го ГИАП был сбит над аэродромом Средняя Ахтуба, его пилот лейтенант И. П. Богачек погиб.

102-я ИАД ПВО выполнила 27 вылетов и отчиталась о 4 сбитых самолетах. Так, в 17.35 пара И-16 из 629-го ИАП на высоте 500 м патрулировала над переправой в районе Беке-товки. Внезапно появились два мессера, однако опытные летчики Федоров и Ершов, пользуясь лучшей горизонтальной маневренностью своих «ишаков», смогли увернуться от атаки и зайти противнику в хвост. После нескольких виражей оба Bf-109 были сбиты. Один немецкий летчик выпрыгнул с парашютом над Сталинградом, второй совершил аварийную посадку прямо на аэродроме Бекетовка, где и сдался в плен.

Скорее всего, речь идет о «птице высокого полета»! По немецким данным, «тараном И-16» (о котором в советских документах не упоминается) был сбит Bf-109F-4/R-1 адъютанта III./JG3 «Удет» гаупмана графа Хайнриха фон Айнзиделя. Это был родной внук канцлера Отто фон Бисмарка. Кстати, Айнзидель был сбит уже второй раз за 5 дней. Но если 25 августа ему повезло избежать плена, на этот раз «военная судьба» оказалась менее милостивой. В плену граф не скрывал своего высокого происхождения, посему история с его посадкой в Бекетовке имела большой резонанс, а позднее обросла многочисленными мифами и легендами (многие советские летчики приписывали сбитие Айнзиделя себе). При этом внук Бисмарка, имевший на своем счету 35 побед, быстро «перековался», став одним из организаторов антифашистского движения «Свободная Германия» и даже вступил в социал-демократическую партию! Правда, он быстро менял свои взгляды и уже в 1955 г. перебрался в Западную Германию…

Несмотря на этот отдельный громкий успех, в целом «сталинские соколы» завысили свои достижения в 10 раз! Кроме Айнзиделя был сбит унтер-офицер Зигфрид Фридрих из 5./JG52. Его Bf-109G-2 W.Nr. 14193 черная «4» пропал без вести в районе северо-восточнее Дубовки. Кроме того, пропал без вести Ju-88A-4 W.Nr. 8155 «F1+DR» командира 7./KG76 гауптмана Германа Данцера. Позднее немцам удалось установить, что экипаж бомбардировщика погиб в полном составе. В ходе вылета в район Сталинграда был поврежден Не-111H-6 W.Nr.7423 из 1./KG100. На нем получил ранение бортмеханик обер-ефрейтор Бруно Пич.

В 06.20 31 августа в небе снова появились немецкие самолеты, которые группами по 20 машин наносили удары по позициям 64-й армии на реке Червленная в районе Варваровки, Ивановки и Наримана. Когда дым и пыль рассеялись, в 10.00 немецкие танки перешли в атаку сразу с нескольких направлений. С 31 августа по 3 сентября налеты на город и позиции 62-й и 64-й армий проводились непрерывно в течение 24 часов.

Эта дата стала очередным черным днем 288-й НАД. На рассвете большая группа в составе 12 Як-7Б из 4-го ПАП сопровождала девятку Пе-2 из 270-й БАД в район Верхне-Царицынского, Гавриловки и Зеты. Сам налет прошел более-менее удачно, хотя большая часть бомб и легла в стороне от целей. Постоянно озираясь по сторонам, летчики видели лишь чистое небо, уходящее за горизонт в бескрайней степи. Но на обратном пути в 06.00 воздух внезапно расчертило сразу несколько огненных трасс, а потом над строем пронеслись вражеские истребители с желтыми консолями. Вскоре несколько «пешек» горящими устремились к земле, а половина эскорта исчезла из виду. В итоге на свой аэродром вернулись только 4 «ястребка». Аналогичная участь постигла и группу из 12 Як-7Б из 900-го полка, которые тоже сопровождали бомбардировщики в тот же район. Сразу 5 летчиков не вернулись с задания. Среди них был и опытный летчик лейтенант Н. Ф. Кобяков, который имел на своем счету 4 личные и 15 групповых побед.

Какой-то из пропавших без вести советских истребителей таранил (по немецким документам, в районе квадрата Qu.49531) Bf-109G-2 W.Nr. 13314. Пилот мессера спасся, выпрыгнув с парашютом над своей территорией. «Авторство» этого тарана не удалось установить до сих пор… Возможно, это был, к примеру, младший лейтенант Г. И. Шабунин из 9-го ГИАП, который тоже не вернулся с задания.

Потеря 13 машин из 17 остававшихся являлась настоящей катастрофой, но потом все же выяснилось, что 5 летчиков совершили посадки на других аэродромах из-за нехватки горючего, 4 были подбиты в воздушных боях и совершили аварийные посадки на брюхо на своей территории, 1 был сбит (летчик выпрыгнул с парашютом), остальные 4 пропали без вести. Вскоре после этого 900-й ПАП, потерявший за 11 дней 15 Як-7Б, тоже отправился на переформирование. Это притом, что 22 августа полк имел в своем составе 10 самолетов… Общие же итоги боевой работы 288-й авиадивизии за 22–31 августа выглядели следующим образом: 406 боевых вылетов, 24 сбитых самолета и 52 потерянных (в среднем 7,8 вылета на одну потерянную машину). Фактически, как и под Воронежем, дивизия «сгорела» вторично!

Аналогичная ситуация отмечалась и в других истребительных авиаполках, которые воевали под Сталинградом. Например, 240-й ПАП (287-я ИАД) на новых ЛаГГ-5 участвовал в боевых действиях всего 9 дней (с 20 по 29 августа). После чего оставшиеся в полку 5 летчиков и его командир майор К. С. Солдатенко были отправлены в тыл. Все чаще гибли опытные летчики. Так, в этот день при сопровождении группы Су-2 в районе озера Цаца сбили командира эскадрильи 515-го ПАП капитана И. Е. Кочуева, который воевал с первых дней войны и еще в июне 1942 г. был представлен к званию Героя Советского Союза, но так его и не получил.

Тяжелейшие потери понесла за месяц и 102-я ИАД ПВО. Совершив в общей сложности 2545 самолето-вылетов, летчики доложили о 134 воздушных боях и 142 сбитых самолетах. Но при этом собственные потери составили 92 истребителя, из которых 66 было сбито в воздушных боях и 26 «не вернулось с задания». Погибло и пропало без вести 46 летчиков. Пытаясь спасти ситуацию, советское командование перебрасывало под Сталинград все новые и новые истребительные полки.

Потери немцев были на порядок ниже. В последний день этого «горячего августа» были сбиты Ju-88A-4 W.Nr. 140012 «F1+HT» из 9./KG76, Ju-88A-4 W.Nr. 4124 «9K+MS» 8./KG51 и Ju-87D-3 W.Nr. 2702 из III./StG1. Экипажи лейтенантов Отто Квинтена и Харальда Тилльмана и унтер-офицера Альфреда Липпе пропали без вести.

«Все идет хорошо», – записал Вольфрам фон Рихтхофен в своем дневнике вечером 30 августа. Будучи человеком авантюрным и решительным, он настаивал на том, что 6-я армия может и должна занять Сталинград прямо сейчас, пока обороняющиеся обескуражены и деморализованы бомбардировками. Потери, считал он, будут высокими, но в нынешних обстоятельствах приемлемыми. В действительности же битва за Сталинград тогда еще только начиналась! Именно в конце августа «неудержимое наступление вермахта» фактически застопорилось. Хотя 6-я армия и достигла Волги, наступавшая с юга 4-я танковая армия все еще находилась далеко от города и вынуждена была буквально прогрызаться через упорную оборону 64-й армии. Одновременно с этим на юге немецкие танки остановились на берегу Терека из-за банальной нехватки топлива, а горные батальоны и части 17-й армии застряли на перевалах Кавказа, оставшись без поддержки люфтваффе.

Кроме того, все больше беспокойств вызывал непомерно растянувшийся фронт вдоль Дона. Ослабленные дивизии 6-й армии так и не смогли полностью отбросить советские дивизии на северный берег реки, и командованию фактически пришлось смириться с наличием сразу нескольких опасных плацдармов. Союзнические войска, которые постепенно сменяли немцев на участке от Воронежа до Клетской, уже тогда не внушали особого доверия. Не успели итальянцы как следует обустроиться в своем секторе, как в штаб группы армий «Б» стали поступать панические донесения о реальных и мнимых советских атаках и десантах. Так, 21 августа появилась информация, будто бы русские готовятся форсировать Дон на участке между Вешенской и Крутовским на многочисленных паромах, приготовленных в зарослях северного берега.

Ввиду того что большинство подразделений было занято под Сталинградом, провести разведку и атаку обнаруженных целей поручили I./KG27, которая по-прежнему базировалась в тылу – в Харькове и Курске. Летчики были удивлены увиденным. «В районе разведки мы не смогли обнаружить ни паромов, ни русских, – писал Ханс Райф. – Они ведь всегда были мастерами маскировки! С другой стороны, у итальянцев все выглядело как беспорядочное бегство: разруха в деревнях, брошены грузовики и прочие транспортные средства, бегущие люди. Мы довольствовались тем, что сбрасывали наши бомбы на предполагаемые места сосредоточения паромов». Еще больше фактов о том, что из себя представляют союзные вояки, Райф и его товарищи получили, когда временно перебазировались на аэродром Россошь. Он находился в ведении итальянцев и, соответственно, прикрывался итальянской же ПВО. К удивлению немцев, во время налетов советских штурмовиков и бомбардировщиков зенитчики вместо того, чтобы стрелять по ним, прятались под орудия, кричали «Oh, mia madre!» и громко молились Мадонне!

В конце августа эскадрилье Райфа и вовсе пришлось действовать в роли самолетов непосредственной поддержке войск на советском плацдарме в районе Серафимовичей. Проблема была в том, что позиции 21-й армии и в особенности артиллерии были тщательно замаскированы в зарослях, поэтому аэрофотосъемка с больших и даже малых высот с FW-189 и Hs-126 не давала никаких результатов. Если же экипажам «рамы» или «Хеншеля» и удавалось визуально разглядеть цели, они не могли атаковать их из-за слабого бортового вооружения. А пилоты «Штук» вообще отказывались бомбить «какие-то заросли» вслепую. В итоге на задание и послали «универсальные Не-111».

«Сначала мы должны были пролететь над участком шириной 10 км на высоте 1000 м, затем постепенно снижаться, до тех пор, пока не обнаружим позиции русских безупречно, – вспоминал Райф. – Как всегда, сначала ничего не было видно: ни позиций, ни артиллерийского огня, ни противовоздушной обороны. Только с самой низкой высоты мы могли увидеть русских, неподвижно сидящих на корточках в своих норах. Затем обе машины атаковали соответствующий участок полтора часа на высоте деревьев бомбами и бортовым оружием. Полет 10 км, поворот и подъем над немецкими позициями, обратный полет на высоте 300–400 м, разворот, снова пикирование до земли и повторение этого до тех пор, пока не закончатся боеприпасы». Подобная тактика оказалась весьма эффективной, 5./KG27 даже получила благодарность от немецких и итальянских командиров за то, что войска на несколько дней были полностью избавлены от русской артиллерии и солдаты могут наконец поднять головы из окопов. Если же в небе появлялись советские истребители, «Хейнкели» попросту уходили подальше на свою территорию. Те обычно не залетали далеко за линию фронта и через короткое время улетали обратно (да и задание, можно сказать, выполнено, «противника отогнали!»). После чего вся «карусель» начиналась заново.

Впрочем, уже 30 августа Не-111H-6 W.Nr. 7460 «1G+FL», пилотом которого был лейтенант Харро Вооге, а штурманом упомянутый Ханс Райф, был несколько раз атакован, по утверждению экипажа, американскими истребителями типа «Брюстер-Буффало» (на самом деле это были ЛаГГ-5 из 437-го ИАП). В итоге во время очередной штурмовки был выведен из строя левый двигатель. Это произошло на высоте 150 м и скорости 140 км/ч. В итоге опытному Вооге лишь с трудом удалось дотянуть до своей территории и совершить аварийную посадку на брюхо в 20 км южнее устья Хопра, совсем рядом с передовой.

Вскоре прибыли итальянские солдаты из кавалерийского полка «Новарра», которые гостеприимно отвели летчиков в хутор Большой, а там сытно накормили жареной свининой, хлебом, напоили лимонадом, красным вином и коньяком, при этом пир сопровождался «взаимной тарабарщиной» на немецко-итальянско-французском языке. Ну, хоть какая-то польза от союзников, подумали про себя Райф с Вооге… Несмотря на некоторый снобизм летчика по отношению к своим союзникам, он был прав.

Кстати, итальянцы за всю Сталинградскую кампанию отличились только один раз. Утром 24 августа в бою за хутор Избушенский, что около станицы Усть-Хоперская, кавалерийский полк «Савойя Кавалерия» (3-й Rgt «Savoia Cavalleria») из состава 3-й мобильной дивизии «Амадео герцог Д'Акоста» разгромил 812-й стрелковый полк 304-й СД. Этот бой вошел в военную историю как «последняя конная сабельная атака лавой в галопе» во Второй мировой войне. 812-й СП был разгромлен, 150 человек было убито, а остальные 900 сложили оружие. Правда, из-за неорганизованности итальянцев 300 человек позже попросту разбежались, и в плен в результате попало только 600. Трофеями «макаронников» стали 4 полковые пушки, 10 минометов и 40 станковых и ручных пулеметов. Сами же они потеряли 40 человек убитыми, 79 ранеными и 108 лошадей….

Глава 6
Ни шагу назад… в воздухе

«Нужно погибать, но не срамить себя…»

1 сентября в 16.10 при мощной поддержке с воздуха немцы захватили разъезд Басаргино, расположенный в 20 км западнее южных окраин Сталинграда. Люфтваффе группами по 5–9 самолетов бомбили район станций Воропоново – Садовая, по которым в район прорыва подтягивались подкрепления и подвозились боеприпасы.

«Войска фронта в течение последнего месяца вели беспрерывные бои в условиях непрерывных массовых атак с воздуха, танковых атак на марше, боев в полуокружении и окружениях превосходными силами противника, что чрезвычайно истощило материальные средства и силы войск 62-й, 64-й, 51-й армий», – сообщал журнал боевых действий ЮВФ. Так, в 126-й стрелковой дивизии в строю осталось всего 100 человек и ни одной пушки, в уже упоминавшейся 38-й СД – 1000 бойцов и 16 орудий, в 138-й СД – 550 человек и 12 орудий, в 29-й СД и 154-й бригаде морской пехоты – по 400 солдат без артиллерии, минометов и пулеметов. В составе 10 танковых бригад, входивших в состав фронта, осталось 146 танков, в том числе 66 Т-34, 42 Т-70, 21 Т-60 и 17 КВ-1. «Резервов нет. Защищать гор. Сталинград на данном рубеже нечем», – констатировали Еременко и Хрущев. В связи с создавшимся положением (угрозы прорыва немцев к Питомнику и далее на север) советское командование вынуждено был приказать 62-й армии оставить позиции вдоль реки Россошка и отойти на линию Рынок – высоты 144,2, 143,6 – хутор Гончара – Алексеевка. Этот отход позволял не только избежать очередного окружения, но и создать небольшие резервы за счет сокращения фронта.

Фронт к юго-западу и западу от Сталинграда буквально трещал по швам. Тем не менее сдавать город никто не собирался. «Всем командирам и бойцам помнить, что Родина возложила на нас ответственную задачу – защищать город Сталина, – говорилось в приказе Еременко, подписанном в тот же день. – Ни одного шагу назад с занимаемых позиций. Город Сталина врагу не сдадим». Аналогичные воззвания распространял и штаб 8-й воздушной армии. Тимофей Хрюкин заявил подчиненным, что немецкие летчики действуют под Сталинградом «старыми приемами», а именно нахальством, хитростью и обманом! Мол, летают мелкими группами над большими районами, создавая ложное представление о своей мощи. «Наша задача – сбить уверенность и наглость противника, стать хозяевами воздуха, – говорилось в одном из его обращений. – Этого можно добиться меткостью огня, расчетливостью, хитростью, личной храбростью до самопожертвования, хорошей организацией взаимодействия и взаимовыручки в бою… Драться за каждый дом, но город не отдавать, а в дальнейшем разгромить немцев у его стен». При этом на самопожертвование Хрюкин сделал особый упор. «Нужно погибать, но не срамить себя перед лицом наземных войск и, самое главное, побольше сбивать немецких асов. Любой ценой, вплоть до тарана», – наставлял он «сталинских соколов».

Сама 8-я ВА к началу сентября тоже была сильно истощена. 1 сентября в воздух поднималось всего 66 самолетов. Так, 4-й ИАП осуществил 15 вылетов пятью оставшимися машинами. Истребители вели разведку в районе Ерзовки, Песковатки, Гумрака и Городища, попутно обстреливая подходящие наземные цели. Во время этих рейдов пропал без вести Як-7Б старшего сержанта Ивана Степаненко. Позднее летчик вернулся в часть без самолета.

В принципе после этого полк, как и остальные, ранее «сгоревшие» подразделения 288-й ИАД, пора было отводить в тыл на переформирование. Но тогдашняя ситуация не позволяла своевременно проводить ротацию и быстро заменять «выбитые» полки свежими. Поэтому некоторым из них приходилось как бы искусственно продлевать «жизнь» за счет перевода летчиков из других частей и пополнения матчастью из убывших полков и полевых авиамастерских. В авиадивизиях эти подразделения служили своего рода опорным звеном, к которому подбивались вновь прибывающие подразделения.

Это же касалось и 102-й ИАД ПВО, которая по-прежнему использовалась фактически как фронтовое соединение. К началу месяца в дивизии насчитывалось всего 34 боеготовых истребителя (в среднем по 4,8 машины на полк).

Боевой состав 102-й ИАД ПВО по состоянию на 1 сентября 1942 г.

В 867-м ИАП, который только недавно прибыл на фронт, но уже понес большие потери (29–30 августа пропало без вести 6 И-16), пропал без вести штурман полка старший лейтенант А. А. Стефанишин. И опять «во время разведки местности».

2 сентября люфтваффе осуществили еще один массированный налет на Сталинград, сопоставимый по масштабам с воздушными атаками 24 августа. К вечеру весь город снова был объят пожарами, от которых особенно пострадали завод «Красный Октябрь», поселок Русская Деревня, маслозавод «Заря», ватная, кондитерская, чулочная, конфетная фабрики. В Ворошиловском районе выгорели Краснознаменная и Двинская улицы. Несколько крупных пожаров возникло в поселке Красная Слобода, расположенном на восточном берегу Волги.

Бомбардировщики Не-111 в эти дни в основном применялись для непосредственной поддержки войск. Во время таких миссий на борт обычно загружались только две фугасные бомбы SC500, а прицеливание и сброс с небольшой высоты осуществлялся пилотом, а не штурманом. Так, командир 1./KG 100 гауптман Бётхер в течение дня трижды вылетал на бомбардировку позиций советской пехоты и полевых укреплений в районе Сталинграда. Первый раз его «Хейнкель» поднялся в воздух в 05.25, следующий вылет начался в 09.13, а последний в 11.12. В районе целей наблюдался зенитный огонь, не причинивший самолету вреда.

В отражении налетов в основном участвовала 102-я ИАД ПВО, осуществившая 17 вылетов. Летчики провели три воздушных боя, по итогам которых отчитались об 1 сбитом и 1 подбитом Me-109 при собственных потерях в 4 истребителя. В 06.45 над Бекетовкой И-16 старшины Захарова из 629-го ИАП был сбит в бою с «Мессершмиттами», пилот погиб. Его однополчанин Разумов был ранен и совершил аварийную посадку на брюхо, полностью разбив «раритетную» технику. Обе «Раты» были записаны на счет унтер-офицера Хайнца Голински из 3./JG53. В 731-м ИАП было сбито два «Киттихаука», пилоты которых выпрыгнули с парашютами. Этих, по всей вероятности, сбил обер-лейтенант Герман Граф из 9./JG52, записав на свой счет 141-ю и 145-ю воздушную победу (в 09.12 и 17.11).

4-й ИАП выполнил в этот день три групповых вылета на сопровождение бомбардировщиков Пе-2 из 270-й БАД в сектор Песчаной балки и высоты 113,7. Во время второй миссии восьмерка Як-7Б встретилась с большой группой «Мессершмиттов». В ходе короткого воздушного боя, по советским данным, было сбито 3 Ме-109. При этом пропал без вести молодой летчик сержант Корчажный, сержант Возный был подбит и совершил аварийную посадку на брюхо в районе Большого Лимана, еще три истребителя вернулись на базу с многочисленными повреждениями. Очередную потерю понес и 867-й ИАП, на сей раз пропал без вести лейтенант А. И. Прокофьев.

Немцы понесли в районе Сталинграда только одну потерю: Bf-109G-2 W.Nr. 13457 лейтенанта Вальтера Янке из St.I/JG52 разбился во время вынужденной посадки на своей территории. Но пилот остался цел.

Интересно, что в полосе немецкого XI армейского корпуса (в малой излучине Дона между Клетской и Сиротинкой) в 11.30 два советских самолета безуспешно атаковали наблюдательный аэростат из 103-й моторизованной аэростатной батареи (Ballon-Battr.103). Однако уже вечером против него была проведена повторная атака, в ходе которой он был сбит. А в 17.00 в полосе 44-й пехотной дивизии тремя самолетами сбит еще один аэростат.

3 сентября немцы в основном бомбили передний край обороны 62-й и 64-й армий в районе Басаргино, Городища, Воропоново и Красноармейска. Бётхер на сей раз совершил один вылет «против пехоты» (angriff auf truppen), а в 22.43–01.16 I./KG100 участвовала в ночном налете на Сталинград. После атаки в районе цели было зафиксировано два сильных пожара. Над южной частью города в течение всего дня патрулировали немецкие истребители группами по 4–6 машин.

102-я ИАД ПВО осуществила 51 вылет. Особенно отличились пилоты «Киттихауков» из 731-го ИАП, которые провели три воздушных боя и заявили об 11 сбитых самолетах, в том числе 7 Ю-88, 3 «ФВ-198» и 1 Ме-110. Один Р-40Е был поврежден в бою и совершил аварийную посадку в районе Заплавного. Кроме того, пилоты И-153 Евсеев и Голиков из 629-го ИАП в 06.20 в районе СталГРЭСа сбили по одному Ю-88.

4-й ИАП к началу дня располагал всего 6 исправными самолетами, но тем не менее успевал делать сразу много дел в духе «фигаро тут, фигаро там»! 10 вылетов было сделано на сопровождение бомбардировщиков Пе-2 и 8 – на разведку в район Котлубани, высоты 137 и Кузьмичей. В 14.00 пара Як-7Б (ведущий Амет-Хан) провела штурмовку немецких войск в районе Орловки. А в 17.00 он же участвовал в воздушном бою с мессерами, появившимися в районе аэродрома Демидов. В результате был сбит один Ме-109. Собственные потери составили один самолет, младший лейтенант А. А. Антонов не вернулся с задания.

Увы, и в этот раз многочисленные заявки «сталинских соколов» не находят подтверждений. Немцы снова лишились только одного самолета: Ju-88D-1 W.Nr. 430335 «6M+GM» из 4.(F)/11 был сбит утром в районе Дубовки. Весь экипаж (пилот унтер-офицер Фритц Шляйх) пропал без вести.

4 сентября люфтваффе впервые совершили налеты на переправы через Волгу в черте города, потопив стоявший на рейде теплоход «Красноармеец». Кроме того, группы Ju-88A и Не-111 большими группами бомбили передний край обороны советских войск. Немецкие истребители прикрывали ударные самолеты, а также активно действовали над восточным берегом Волги, в том числе блокировали аэродромы Верхняя Ахтуба, Средняя Ахтуба, МТФ № 1 и МТФ № 2.

Группа в составе 6 И-16 и 2 И-153 из 629-го ИАП в районе Сталинграда атаковала большую группу немецких бомбардировщиков, при этом летчики Смирнов, Трусов, Петухов и Евсеев сбили по одному Ю-88, а Голиков – Ме-110. Ответным огнем бортстрелков был сбит И-16 летчика Баранова, который выпрыгнул с парашютом. Восьмерка «Киттихауков» из 731-го ИАП в районе города атаковала возвращавшуюся с задания группу Ю-88, которых сопровождали 10 Ме-109 и 1 Ме-110. По утверждению летчиков, в ходе внезапной атаки им удалось сбить по одному сто девятому и сто десятому. Когда же наши истребители стали возвращаться на базу, а горючее в машинах было на исходе, в погоню за ними пустилась четверка мессеров. Вот как дальнейшие события описаны в журнале боевых действий: «Садясь под воздействием Ме-109 2 „Киттихаука“, летчики Лешко и Пименов при посадке выкатились за границу аэродрома на непригодную местность, самолеты получили поломки и убит 1 красноармеец стрелковой части, спавший в траве в месте посадки самолетов». Вот уж, действительно, «нелепая смерть», погибнуть под Сталинградом под колесами своего же истребителя…

Аналогичным образом возвращавшийся из разведывательного вылета Як-7Б младшего лейтенанта Лихачева из 4-го ИАП уже над восточным берегом Волги был подбит немецкими истребителями и совершил аварийную посадку на фюзеляж в районе Средней Ахтубы. Пилот получил ранения. Также в этот день с аэродрома Разбойщина (Саратов) на аэродром Кирово перелетал 274-й ИАП. Он был сформирован по сокращенному штату и располагал 18 новенькими Як-7Б. Но прежде чем полк вошел в состав 288-й ИАД, их осталось только 17, так как при заходе на посадку над аэродромом Верхне-Погромное замыкающий группу истребитель младшего сержанта Лисовского был внезапно атакован и сбит. Летчик выжил, но сразу же отправился в госпиталь.

При похожих обстоятельствах при заходе на посадку на аэродром Верхняя Ахтуба был сбит и новый ЛаГГ-5 сержанта В. Т. Шестака из 437-го ИАП, который погиб. По всей видимости, он стал жертвой фельдфебеля Вильгельма Криниуса из 3./JG53. Снова не обошлось без потерь и в 867-м ИАП. Не вернулись с задания только что назначенный штурманом полка старший лейтенант А. Н. Александров и старший сержант И. К. Марченко.

Немцы в этот раз понесли серьезные (по их меркам) потери. Был сбит Ju-88A-4 W.Nr. 4021 «F1+BP» из 6./KG76, весь экипаж которого погиб. Пропал без вести штурмовик Bf-109E-7 W.Nr. 3331 унтер-офицера Ханса Мауришата из З./Schl.Gl. Зенитным огнем был поврежден FW-189A-3 W.Nr. 2254 из 2.(Н)/41, при этом погиб пилот обер-ефрейтор Ф. Альберт. Тем не менее самолет вернулся на базу, его повреждения были оценены в 40 %. Еще несколько самолетов было сбито в районе «северного заслона», о чем будет рассказано ниже.

На новом рубеже советские войска тоже не смогли удержаться. Уже к вечеру 3 сентября немцы захватили Воропоново и Елхи, вплотную приблизившись к городу. В 07.00 4 сентября передовые части 295-й пехотной дивизии ворвались в Гумрак, но в ходе отчаянной контратаки 112-й стрелковой дивизии были отброшены назад. В течение дня поселок несколько раз переходил из рук в руки, в итоге к ночи за нашими осталась восточная часть с жилыми домами, за немцами западная с железнодорожной станцией. Зато южнее передовая разведгруппа 24-й танковой дивизии по долине речки Царица смогла пробиться к западной окраине Сталинграда в районе кирпичного завода.

В течение двух дней – 4 и 5 сентября – 295-я пехотная дивизия потеряла 37 человек убитыми и 226 ранеными, наступавшая южнее 71-я пехотная дивизия потеряла убитыми и ранеными 308 солдат и офицеров, еще несколько пропали без вести. По немецким меркам, эти потери являлись большими!