Текст книги "Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944"

Затем пришла очередь немецких Не-111 и румынских Ju-87D. Последние трижды атаковали плацдарм: сначала двумя группами по 9 «Штук» и в последний раз – группой из 8 штурмовиков. Во всех случаях ведущим был сублокотенант Мирча Бадулеску из Esc.81. Пикировщики один за другим подходили с запада, пикировали, сбрасывали бомбы на узкую полоску земли, а затем выходили из пике над самой водой. В каждом вылете их прикрывали 4–6 Bf-109G, отсекавшие советские истребители.

В 09.00, когда все позиции десантников заволокло клубами дыма, штурмовые группы снова пошли в атаку на центральную часть плацдарма, явно пытаясь разрезать его на две части. Однако первый натиск не удался. После этого последовали еще два налета «Штук», и затем в 10.45 наступление возобновилось. При этом командующий 17-й армией генерал-оберст Йенеке приказал продолжать операцию, не считаясь с потерями.

Утром три четверки Ил-2 из 622-го ШАП попытались сбросить на плацдарм очередную партию грузов, но столкнулись с большими трудностями. Под контролем десантников осталось лишь полтора километра берега, видимость в районе цели ограничивалась многочисленными пожарами и дымом, а летевшие на высоте 75–100 м штурмовики подвергались сильному обстрелу с земли. В результате «черные смерти» смогли из 25 мешков сбросить только 19, но примерно половина из них упала на территории, уже занятой противником.

Еще тяжелее прошел следующий вылет 622-го ШАП на штурмовку вражеских частей, наступающих на плацдарм. Ил-2 младшего лейтенанта Георгия Сарковаянца и старшины Федора Прокопенко получил несколько прямых попаданий зенитных снарядов. Горящий самолет упал в районе Эльтигена, и оба летчика погибли. Штурмовик лейтенанта Александра Дубенко и старшины Степана Канева был подбит истребителем, с трудом дотянул до восточного берега и сел на брюхо в районе Тамани. Когда пилот выбрался из кабины, он обнаружил своего товарища не подающим признаки жизни. Еще один Ил-2 также вернулся на аэродром с мертвым воздушным стрелком – младшим сержантом Николаем Алексеевым, которому прямо в голову попал 20-мм зенитный снаряд.

В свою очередь летчики 805-го ИАП, сопровождавшие штурмовики, доложили о четырех победах. По одному Ме-109 были записаны младшим лейтенантам Николаю Рябинину (в районе Камыш-Буруна), Николаю Воронцову и Алексею Пушкину, а также лейтенанту Семену Джамбазишвили (северо-западнее Эльтигена).

«Черные смерти» из 230-й ШАД выполнили 126 вылетов, а истребители эскорта – 99. Над Керченским полуостровом произошло несколько боев с Ме-109, после чего пилоты ЛаГГ-3 и воздушные стрелки штурмовиков заявили о 6 сбитых вражеских истребителях. Собственные потери этот раз оказались небольшими – только 3 Ил-2 были сбиты зенитным огнем и истребителями. «Отличными боевыми действиями наших штурмовиков и истребителей противнику нанесен особо большой урон. Тем самым сорвано большое наступление немцев против нашей группировки в Эльтигене и тем предупредило ее о грозящем своем положении», – витиевато сообщалось в журнале боевых действий 230-й ШАД.

В свою очередь в аналогичном документе 5-го армейского корпуса вермахта 5 декабря была сделана запись: «Наши атаки на десант в Эльтигене. Сильнейшее сопротивление, русская артиллерия с косы Тузла поддерживает десантников. Над Эльтигеном целый день висит авиация противника: беспрерывные атаки. Под Керчью артиллерийская подготовка и атаки…»

Авиация ВВС ЧФ, начиная с 09.15 совершила серию очередных налетов на военно-морскую базу Камыш-Бурун. В них участвовали 12 Пе-2 из 40-го БАП, 24 Ил-2 из 8-го ГШАП и отдельного 23-го ШАП. Над портом их встречал плотный зенитный огонь, которым были подбиты 3 Ила и 1 бомбардировщик.

Тем не менее флотские летчики снова добились успеха. Получив к 13.30 по пять прямых попаданий бомб ФАБ-250 и ФАБ-100, сначала загорелись, а потом после взрывов боеприпасов и затонули баржи F305 и F369. На F447 после прямого попадания возник пожар, и тоже начали взрываться боеприпасы. Однако три моряка-добровольца вывели баржу на середину гавани и смогли потушить огонь. Баржа осталась на плаву, но вышла из строя.

Снова в районе плацдарма активно действовали «Аэрокобры» из 66-го ИАП. Первая встреча с двумя парами Ме-109 над Эльтигеном произошла поутру – в 08.50. Однако немцы не стали рисковать и после скоротечной стычки удалились.

Вторая четверка Р-39 во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Афанасием Григорьевым в 09.35 снова встретилась с немецкими истребителями. Младший лейтенант Михаил Андрианов атаковал один из них, после чего мессер пошел вверх, но был вторично атакован им и сбит. По докладу летчиков, горящий истребитель упал к югу от Керчи. В ходе боя ведущий группы в какой-то момент исчез из виду и перестал выходить на связь. Затем его разбившуюся «Аэрокобру» нашли в районе Тамани, старший лейтенант Григорьев был мертв.

Вскоре, вероятно, с теми же самыми Ме-109 южнее Эльтигена вступила в бой четверка старшего лейтенанта Павла Камозина. По утверждению наших летчиков, были сбиты два вражеских истребителя, которые упали в море восточнее села Яныш-Такил. Один из них засчитали Камозину, а второй – младшему лейтенанту Алексею Глобе.

В 10.20 к Эльтигену прибыли уже 8 «Аэрокобр» из 66-го ИАП. Летчики увидели, как девятка Ju-87, только что закончившая бомбежку плацдарма, собирается в боевой порядок и разворачивается на запад. Однако атаковать заманчивую цель не удалось, ибо им пришлось сразу же вступить в бой с Ме-109, прикрывавшими пикировщики. Согласно рапортам летчиков, бой, проходивший севернее села Джелькеджи-Эли (ныне Пташкино), сложился успешно. Штурман полка майор Сергей Панкратов, капитан Николай Сидоров и младший лейтенант Владимир Бойченко записали на свой счет по одному мессеру.

В 11.40 эстафету над Эльтигеном приняла новая шестерка Р-39. И вот как был описан в журнале боевых действий 66-го ИАП следующий воздушный бой над плацдармом (разбивка на абзацы выполнена для лучшего понимания событий):

«Патрулируя на высоте 3000 м, заметили приближение группы 8–9 Ю-87 к Эльтигену. В 12.15 на высоте 800 м старший лейтенант Камозин со своим ведомым атаковал эту группу бомбардировщиков и рассеял ее.

В это время появилась группа 8 Ме-109 и атаковала группу «Аэрокобр» в хвост под ракурсом. Пара Ме-109 зашла вплотную к младшему лейтенанту Устюжанину и с дистанции 300–200 м открыли огонь. Капитан Капустик со своим ведомым эту атаку отбили.

Младший лейтенант Устюжанин (Р-39 бортовой «29») по радио попросил своего ведомого младшего лейтенанта Глоба, чтобы его прикрыл при следовании домой, так как в бою был ранен. Младший лейтенант Глоба со своим ведущим младшим лейтенантом Устюжаниным ушли на свой аэродром…

По данным младшего лейтенанта Владыкина, старший лейтенант Камозин подал команду: „Идем в атаку“, и пошел на Ю-87. После атаки Ю-87 ушли боевым разворотом на запад – в облака.

К младшему лейтенанту Владыкину зашли в хвост 2 Ме-109. По радио попросил старшего лейтенанта Камозина, чтобы отбил атаку. Атаку этих Ме-109 отбил капитан Капустик. После этого младшего лейтенанта Владыкина зажали 2 Ме-109.

Старший лейтенант Камозин сообщил, что он с переворотом ушел на свою территорию или в облака. С резкого пикирования он ушел на свою территорию, преследуемый 2 Ме-109. В момент разворота младший лейтенант Владыкин потерял своего ведущего старшего лейтенанта Камозина».

Оставшийся в одиночестве Камозин оказался на краю гибели. Его новенькая «Аэрокобра», еще даже не имевшая бортового номера, получила несколько попаданий. Двигатель заглох, а самолет стал трудноуправляемым. Летчик смог дотянуть до косы Тузла, на которой и сел на живот.

Тут следует отметить, что 5 декабря в журнале боевых действий 66-го ИАП за старшим лейтенантом Камозиным числится только одна личная победа – Ме-109, сбитый утром в районе Яныш-Такила. Однако потом в его послужном списке появились еще три победы: два Ю-87, сбитых в районе Эльтигена, и один еще мессер! Причем последний ему засчитали задним числом по результатам описанного боя над проливом. Летчик утверждал, что уже с заглохшим мотором, на планировании, поймал в прицел проскочивший вперед Ме-109 и сбил его, а уже потом пошел на вынужденную посадку на Тузлу. Это письменно подтвердили находившиеся на косе начальник оперативного отдела 318-й ГСД и командир 720-го БП. Они оба заявили, что видели, как подбитый Ме-109 ушел на запад и затем упал южнее Эльтигена, в районе поселка Коммуна Инициатива.

Воздушные бои тем временем продолжались. В 14.20 очередная шестерка Р-39 из 66-го ИАП опять стала свидетельницей налета Ю-87 на Эльтиген. Советские истребители атаковали их и уже вскоре сами попали по удар сверху – спереди пары Ме-109. Тем не менее младший лейтенант Иван Засыпкин доложил о двух сбитых «Штуках».

Капитан Владимир Проворихин из 57-го ГИАП в районе Аджим-Ушкая сбил еще один Ю-87. Но в районе Эльтигена жертвой вражеских истребителей стала одна «Аэрокобра» из того же полка. Ее пилот – заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Павел Красненков – погиб. В то же время капитан Борис Шапочкин из 25-го ИАП ВВС ЧФ в бою над плацдармом сбил один Ме-109.

ЛаГГ-3 из 249-й ИАП в течение 5 декабря выполнили 47 вылетов на разведку и прикрытие войск в районе Эльтигена. При этом миссии первых шести групп прошли без встреч с противником, и лишь около 16.00 над островом Тузла летчики впервые вступили в бой. В ходе его старший лейтенант Николай Онопченко и лейтенант Николай Кистаев сбили по одному Ме-109, которые, по докладам летчиков, упали в Керченский пролив в 3 км южнее острова.

В районе Булганака зенитным огнем был сбит ЛаГГ-3 из 790-го ИАП. Его пилот – младший лейтенант Борис Маштаков – выпрыгнул на парашюте. Но дальнейшая судьба летчика, успевшего выполнить 28 боевых вылетов, осталась неизвестной.

Уже в наступавших сумерках 6 ЛаГГов из 249-го ИАП во главе с командиром эскадрильи майором Федором Кулякиным вылетели в район Керчи. Там они, как и накануне, в 17.30 встретили группу Хе-111. Затем летчики доложили, что в ходе боя сбили два бомбардировщика: один – майор Кулякин, северо-западнее села Катерлез, а второй – заместитель командира полка по политической части майор Николай Шатилов, над Керченским проливом.

Всего в течение 5 декабря авиация 4-й ВА выполнила 803 самолето-вылета, а ВВС ЧФ – еще 106. Летчики доложили о 19 сбитых самолетах противника и об уничтожении 9 танков и 10 автомашин. Уже традиционно, в отчетных документах свои потери занижались под разными предлогами, например, с расплывчатой формулировкой «не вернулся на аэродром», а потери противника, наоборот, преувеличивались.

По данным противоположной стороны, в тот день не было зафиксировано никаких потерь в составе II./JG52 и 15.(Kroat)/ JG52, а также среди немецких и румынских групп Ju-87, участвовавших в налетах на Эльтиген и Керчь.

Первыми из немецких летчиков-истребителей отличились командир 5./JG52 обер-лейтенант Вильгельм Батц и фельдфебель Ханс Эллендт из 4-й эскадрильи, которые поднялись в воздух на рассвете, с первыми лучами света. Первый в 05.50 западнее Эльтигена сбил Ил-2, а затем над Керченским проливом, южнее и западнее косы Тузла, еще два штурмовика (в 06.08 и в 06.15). Обер-лейтенант Батц также в 05.50 записал на свой счет Як-1, а потом в боях над проливом, юго-восточнее и восточнее Эльтигена, – один Ил-2 (в 06.10) и еще один Як (в 06.11).

Затем в 07.15 восточнее Эльтигена жертвой фельдфебеля Хайнца Захсенберга из 6./JG52 стал еще один Як-1. Две следующие победы были на счету командира 6-й эскадрильи Хельмута Липферта, сбившего над Керченским проливом, в районе косы Тузла, еще два Яка. Немецкий летчик оставил подробные описания своих вылетов в течение того дня, которые дают представление о том, как выглядели воздушные бои с другой стороны:

«5 декабря 1943 г. во время вылета на разведку погоды моим компаньоном был молодой фельдфебель Манфред Штольпе. Мы взлетели в 07.10. С командного пункта сообщили о двух „индейцах“ к востоку от Керчи на высоте 2000 м. Вместо того, чтобы сразу направиться на восток, я повернул на запад, чтобы набрать некоторую высоту. Достигнув отметки в 2500 м, мы заняли позицию прямо под нижней кромкой облаков и взяли курс на восток, в направлении врага.

Русские, как предполагалось, были над Керченским проливом, так что над Керчью мы ушли в облака. Это, конечно, был опасный маневр, потому что мой ведомый и я должны были лететь крылом к крылу, чтобы поддерживать визуальный контакт. Однако эти облака скорее были высотным туманом, что позволило нам лететь в сомкнутом строю. Но мы недолго оставались в этой серости и скоро снизились.

Сначала я не видел ничего, даже притом, что вертелся вокруг в своем кресле, но затем перевернул самолет на спину и увидел двух русских, летевших непосредственно под нами в том же самом направлении. Все еще находясь в перевернутом положении, я закрыл дроссель, открыл створки радиатора и подождал, пока эти двое не появились перед моим носом. Тогда Штольпе и я круто спикировали и зашли к ни о чем не подозревавшим русским в хвост. Прежде чем кто-то из них понял, что случилось, ведущий уже потерял свое левое крыло. Его ведомый кружился вокруг падающего по спирали самолета. Он все еще не осознал, что происходило.

Я снова вышел на дальность прямого выстрела и начал стрелять по второму самолету, пока его правое крыло внезапно не отлетело. Ведущий еще не достиг поверхности воды, когда его ведомый отправился вслед за ним. Ни один из пилотов не смог воспользоваться парашютом».

В 07.43 успеха добился командир 4./JG52 лейтенант Хайнрих Штурм, сбив южнее косы Тузла Як-9. Затем обер-лейтенант Вильгельм Батц в боях западнее и южнее Эльтигена записал на свой счет один Р-39 (в 08.35) и один Як-1 (в 08.50). В 09.33 фельдфебель Эллендт над Керченским проливом, южнее косы Тузла, атаковал и сбил очередной Ил-2.

Затем пилоты II./JG52 в ходе вылета на «свободную охоту» сбили подряд три «Аэрокобры». Первую победу в 10.10 юго-западнее Эльтигена одержал фельдфебель Карл Хайнц Оттен из 6-й эскадрильи. Затем в 10.20 и в 10.23 в районе косы Тузла фельдфебель Ханс Эллендт и лейтенант Хельмут Липферт записали на счет еще по одному Р-39.

Липферт, чьим ведомым в тот раз был унтер-офицер Хайнц Эвальд, перед этим сначала безуспешно атаковал один советский истребитель, а затем сам уклонился от атаки другого истребителя. «Затем я оказался за третьим самолетом, который набирал высоту в восточном направлении, оставляя позади шлейф черного дыма, – вспоминал он. – Когда я был уже готов открыть огонь, вражеский пилот оглянулся назад. Он вошел в крутой разворот, за обеими законцовками его крыльев потянулись конденсационные следы. Этот парень был опытным пилотом…

В ходе следующей атаки русский наблюдал за тем, как я приближаюсь. Но он летел спокойно в восточном направлении, пока я не оказался на дистанции огня. Тогда он резко развернулся в моем направлении. Я ушел в сторону…

Эвальд атаковал, но русский уклонился от него. Вместо востока он теперь летел на запад в направлении Крыма. Он мчался на высоте 200 м и продолжал снижаться еще больше…

Как и ожидалось, вражеский пилот снова начал разворот. Но я развернулся вслед за ним, настолько круто, что у меня потемнело в глазах, а весь самолет задрожал. Однако я остался у него на хвосте.

Началось потрясающая гонка на виражах. Должно быть, иван был настоящим экспертом. Он просто не позволял мне сделать ни одного выстрела, даже притом, что я был всего лишь в 30 м позади него. Мы выполняли один полный разворот за другим… Я ожесточенно вцепился в него, но понимал, что не смогу приблизиться к нему подобным образом. Я должен был попробовать другой способ.

Я поднялся на 100 м, перевернул самолет на спину и атаковал русского на крутом развороте со снижением. Этот маневр настолько озадачил его, что он сделал необдуманный шаг. Он спикировал вниз и тем самым дал мне шанс открыть огонь. Я использовал эту возможность и добился первых попаданий в него. Затем он снова отвернул, в то время как я с трудом выровнял свою машину прежде, чем она ударилась о воду…

Я должен был прекратить преследование русского. Он увидел в этом шанс и попробовал продолжить свой путь. Тогда Эвальд зашел к нему в хвост, и он должен был снова развернуться. В то время как Эвальд преследовал его, выполнив три полных круга, выше нас собрались несколько сто девятых. Их пилоты давали любезные советы, как лучше сбить этого товарища, который к настоящему времени, должно быть, был мокрым от пота. Я ничего не сказал и, снижаясь, на втором круге смог подобраться к нему весьма близко. Я открыл огонь на дистанции прямого выстрела и видел, что от вражеского самолета полетели куски. Тогда он выровнялся и полетел в направлении маленького острова в Керченском проливе, коса Тузла. Хотя я продолжал стрелять, я не смог помешать русскому выполнить гладкую посадку на живот на острове, занятом противником».

Судя по описанию Липферта, можно с большой долей вероятности полагать, что его противником был старший лейтенант Павел Камозин из 66-го ИАП. О подробностях этого боя, согласно советским документам, было рассказано выше.

В 11.22 фельдфебель Андреас Штерль из 4./JG52 восточнее Эльтигена сбил Як-1. Затем три победы одержали хорватские летчики. Сначала командир 15.(Kroat)/JG52 обер-лейтенант Мато Дуковач в 11.40 в районе мыса Тузла сбил ЛаГГ-3, а потом над побережьем Таманского полуострова, в районе Кроткова, он и унтер-офицер Иван Балтич в 11.50 и в 11.52 сбили по одному Ил-2. Потом жертвой фельдфебеля Хайнца Захсенберга из 6-й эскадрильи в 12.30 южнее косы Тузла стал Р-39. А спустя почти час – 13.20 – фельдфебель Отто Фённекольд из 5./JG52 в бою юго-западнее Эльтигена записал на свой счет еще одну «Аэрокобру». Следующую победу одержал унтер-офицер Хайнц Эвальд, причем ее обстоятельства были довольно необычными.

Накануне был сбит и погиб унтер-офицер Вернер Биезманн, летавший в штабном звене II./JG52 в качестве ведомого командира группы. Поэтому 5 декабря гауптман Баркхорн назначил своим новым постоянным ведомым унтер-офицера Эвальда, успевшего к этому времени сбить два советских самолета.

После полудня новоиспеченный ведомый получил первое задание – облетать командирский «Мессершмитт», на котором только что отремонтировали двигатель. Эвальд был в воздухе над аэродромом Багерово, когда неожиданно услышал с командного пункта: «Несколько штурмовиков и истребителей в районе Эльтингена!» Хотя это сообщение предназначалось паре фельдфебелей Захсенберга и Отта, Эвальд немедленно развернулся и полетел к Эльтигену. «Вскоре я увидел „Мессершмитты“ Саксенберга и Отта, – вспоминал он, – и подумал: „Я не могу говорить с ними по рации, иначе меня, возможно, услышит Баркхорн и отзовет обратно“. Саксенберг был немало удивлен, увидев самолет Баркхорна. Не отвечая на его вызовы по рации, я приблизился к нему вплотную. Слава богу, он узнал меня и помахал рукой. Мы начали искать русские штурмовики».

В итоге унтер-офицер Эвальд, пилотируя «Мессершмитт» с шевронами командира группы на борту, в 13.35 юго-западнее Эльтигена сбил Ил-2. Затем немецкие пилоты над Керченским заливом, западнее и северо-западнее косы Тузла, сбили 3 Ил-2: в 13.55 – лейтенант Хельмут Липферт, в 14.07 – обер-лейтенант Вильгельм Батц и в 14.15 унтер-офицер Людвиг Буххайт из 5-й эскадрильи.

Всего немецкие и хорватские пилоты заявили о 26 сбитых самолетах, в том числе 11 Ил-2. И эти данные не были сильно преувеличены. Фактически потери авиации 4-й ВА и ВВС ЧФ составили 19 самолетов, включая 11 Ил-2, из которых 9 совершили вынужденные посадки на своей территории вследствие полученных повреждений.

Тем временем к вечеру 5 декабря румынские ударные группы, поддержанные самоходками StuG.IIIF из 191-го дивизиона штурмовых орудий, которых наши десантники приняли за тяжелые танки «Тигр», захватили западную окраину села Эльтиген и южную часть пляжей. За два дня боев советские подразделения на плацдарме потеряли убитыми и ранеными около 1000 бойцов, то есть треть личного состава.

В 18.00 полковник Гладков направил генералу армии Петрову радиограмму: «…противник овладел западной окраиной Эльтигена. Боеприпасы на исходе. Потери большие. Если ночью не поможете, буду выполнять ваш приказ 05 (о прорыве с плацдарма)…» Спустя четыре часа командующий Отдельной Приморской армией ответил: «Боеприпасы вам сегодня сбрасываются самолетами… Приказываю: весь день 6 декабря прочно удерживать занимаемый район, не давая противнику разрезать ваши боевые порядки. В течение дня тщательно готовить выполнение приказа 05. Команду на исполнение дам я».

Затем незадолго до полуночи генерал армии Петров прислал еще одну радиограмму: «Завтра примите все меры, но до вечера продержитесь. С наступлением темноты собрать все боеспособное для действия по 05. Время ночью определите сами и донесите. При отсутствии донесения буду считать, что начинаете в 22 часа. Авиация, артиллерия будут действовать, как указано в директиве. Делаю все, что могу. Уверен, бойцы, сержанты и офицеры выполнят свой долг до конца».

Около двух часов ночи 6 декабря из Кроткова к Эльтигену вышел очередной транспортный отряд, сформированный контр-адмиралом Холостяковым: десантные боты № 5 и 20, боты ПВО № 21 и 25 и речной тральщик № 105 с десантным ботом № 340 на буксире. Отряд охранения включал три «боевых» бота ПВО № 18, 28 и 29. Однако погода уже в который раз нарушила все планы. Начавшийся шторм заставил катера повернуть обратно. Уже к утру мощными накатными волнами на таманский берег у Кроткова выбросило бот ПВО № 25.

В течение ночи У-2 из 8889-го НЛБАП и 46-го гвардейского НЛБАП выполнили 116 самолето-вылетов на снабжение плацдарма. Они сбросили 11,3 тонны грузов, но сколько из них действительно попали в руки десантников, остается только догадываться. Экипажи бипланов докладывали, что поселок Эльтиген весь объят пожарами, а в их отблесках на воде четко видны силуэты немецких кораблей, блокирующих подходы и ведущих огонь по берегу.

Одновременно «Бостоны» из 132-й БАД бомбили позиции вражеской пехоты и артиллерии в районе высоты 56,8. При этом обратно на аэродром Крымская не вернулся самолет командира эскадрильи 63-го БАП Героя Советского Союза капитана Михаила Горкунова. Что с ним произошло, осталось неизвестным, и с тех пор Горкунов и три других члена его экипажа – штурман лейтенант Александр Базовой, радист старший сержант Тимофей Делевой и воздушный стрелок старший сержант Григорий Селявин – числятся пропавшими без вести.