Текст книги "Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944"

На перехват бомбардировщиков вылетели ЛаГГ-3 из 790-го ИАП и Р-39 из 57-го ГИАП. После затяжного воздушного боя советские летчики доложили о 4 сбитых Ме-109 и 3 подбитых Хе-111. В том числе по одному мессеру были засчитаны младшему лейтенанту Сергею Кологривову из 790-го ИАП (в районе поселка Маяк), командиру эскадрильи 57-го ГИАП старшему лейтенанту Виктору Савченко (восточнее села Марфовка) и командиру звена из того же 57-го ГИАП старшему лейтенанту Александру Серебрякову (в районе Камыш-Буруна).

В действительности все «Хейнкели» без потерь в 12.55 (по берлинскому времени) благополучно вернулись в Сарабуз. Не было потерь и в II./JG52, чьи пилоты во главе с командиром группы гауптманом Баркхорном прикрывали бомбардировщики. В их числе был и вездесущий лейтенант Липферт, который затем рассказывал: «Группа была назначена сопровождать соединение Не-111, и все формирование собралось над Керчью на высоте 4500 м. После успешного налета на цели на побережье бомбардировщики повернули на северо-запад. Пока все шло, как было запланировано. Задачей истребителей было держаться поближе к бомбардировщикам и прикрывать их также и на обратном пути.

Едва мы развернулись, сначала на север, а потом на запад, над точкой сброса бомб появилась одиночная машина. Это мог быть только русский. Я коротко покачал крыльями, сигнализируя ведомому, что он должен следовать за мной, но тот не прореагировал. Не колеблясь ни мгновения и без того, чтобы предварительно сообщить командиру группы, я покинул боевой порядок и полетел обратно. Поскольку я хотел вернуться к группе настолько быстро, насколько это возможно, то перед атакой даже не попытался подняться выше вражеского самолета. Я толкнул рычаг дросселя вперед и зафиксировал его. Затем я спикировал еще на 500 м, и, используя скорость, набранную при этом, приблизился к вражескому самолету, который летел в моем направлении приблизительно на 1000 м выше.

Я перешел в почти вертикальный набор высоты, со значительным упреждением. Так же быстро, как увеличивались показания альтиметра, так же быстро уменьшались и цифры указателя воздушной скорости. К тому времени, когда мой самолет почти остановился и был грани сваливания, русский находился в 150 м непосредственно передо мной. Я начал стрелять, сначала перед его носом, а затем в его фюзеляж. На этом мой трюк закончился. „Мессершмитт“ завалился и начал стремительно, почти вертикально падать к земле, тем же способом, которым только что набрал высоту…

Едва я восстановил управление над „Мессершмиттом“ и вывел его из пикирования, как сбоку в нескольких сотнях метрах увидел русскую машину, падающую в вертикальном пике и оставлявшую плотный шлейф охлаждающей жидкости».

Вместо поздравлений с очередным успехом Липферт немедленно после посадки в Багерово был вызван на командный пункт II./JG52. Там гауптман Баркхорн, не особо выбирая выражения, строго отчитал подчиненного за невыполнение основной задачи, а именно сопровождения Не-111, и не стал подтверждать одержанную им победу. Правда, через месяц командир группы все же смягчился и простил Липферту самовольные действия, и ему официально был засчитан Р-39, сбитый в 12.04 над побережьем Керченского полуострова, в 2 км северо-западнее поселка Маяк.

При этом интересно, что сам гауптман Баркхорн в том вылете спустя семь минут в районе села Баксы сбил еще одну «Аэрокобру».

Обе эти победы известных немецких асов с большой долей вероятности подтверждаются советскими данными. В ходе боевого вылета на прикрытие войск в районе Еникале 57-й ГИАП потерял 2 Р-39. Один летчик – младший лейтенант Иван Дербышев – сумел дотянуть до Таманского полуострова, но затем во время вынужденной посадки «Аэрокобра» потерпела катастрофу и сгорела. Дербышев получил тяжелые ожоги и умер в госпитале 15 января 1944 г. Не вернулся из миссии и Р-39 старшего техника-лейтенанта Энрике Флореса. Это был 26-летний испанский коммунист, эмигрировавший в СССР в 1939 г. после поражения республиканских сил в гражданской войне в Испании. В 1942 г. он вступил в Красную армию и прошел подготовку как летчик-истребитель. Что произошло в тот день с его «Аэрокоброй», осталось неизвестным, и Флорес считается пропавшим без вести.

Вечером загадочный эпизод произошел с летчиками все того же 57-го ГИАП. В 16.10 в районе косы Чушка группа Р-39 во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Виктором Савченко неожиданно встретила вынырнувшую из дымки пару настоящих «самолетов-призраков». По описанию летчиков, это были полностью черные Як-1 с белыми коками винтов.

Пока пилоты «Аэрокобр» гадали, кто это такие – может, какой-то секретный спецполк, – незнакомцы повели себя враждебно и начали заходить для атаки. Савченко тем временем запросил станцию наведения о наличии своих самолетов над Керченским проливом и с изумлением получил ответ, что, кроме его «Аэрокобр», там никого не должно быть! После этого истребители провели скоротечный и безрезультатный бой с «призраками», после чего повернули к своему аэродрому около хутора Станишевского, в 9 км западнее станицы Вышестеблиевская. Незнакомцы преследовали группу Савченко почти до самого аэродрома, а затем столь же таинственно растворились в наступающих сумерках…

Тут надо заметить, что начиная еще с апреля 1943 г. советские летчики периодически докладывали о том, что встречали сначала над Кубанью, а позднее над Таманским и Керченским полуостровами Яки с необычной окраской. Так, например, вечером 28 мая Як-1 из 402-го ИАП 265-й ИАД в районе станицы Киевская был атакован одновременно Ме-109 и двумя Як-1 без номеров, но с красными коками винтов и звездами, у которых правая плоскость имела полосатую окраску, а левая – зеленую.

Подобные встречи происходили настолько регулярно, что командование 4-й ВА в отдельные дни лета 1943 г. запрещало полеты полкам, оснащенным Як-1. При этом все остальные истребители получали приказ сбивать без разбору все встреченные в воздухе «призраки». Такие экстраординарные меры имели под собой реальную основу, поскольку именно в ходе боевых действий на южном фланге Восточного фронта, в руки к люфтваффе при различных обстоятельствах попали несколько целеньких Як-1.

Дни Баркхорна

28 декабря над Керченским полуостровом установилась относительно хорошая погода, что вызвало настоящий всплеск активности с обеих сторон.

В тот день авиация 4-й ВА осуществила 509 самолето-вылетов, а ВВС ЧФ – 75. Главными целями штурмовиков из 230-й и 214-й ШАД стали вражеские позиции в районе Грязевой Пучины, Катерлеза и Малого Бабчика, а также аэродром Багерово. Истребители сбили 22 самолета противника, в том числе 16 Ме-109. Собственные потери при этом составили 10 машин. Транспортные самолеты из 9-го ОАП ГВФ доставили на плацдарм 12 тонн грузов и вывезли 56 раненых.

В 08.05–08.30 четверка Р-39 из 66-го ИАП провела тактическую разведку Керченского полуострова. Сначала летчики пролетели над Камыш-Буруном, обнаружив, что гавань пуста и немецких БДБ в ней нет. Затем они направились к Багерово. На одноименной железнодорожной станции летчики увидели состав, идущий в сторону Керчи, а вот близлежащий аэродром был закрыт туманом. Не встретив в небе ни одного самолета, «Аэрокобры» вернулись на свой аэродром около станицы Вышестеблиевская.

Следующая четверка из 66-го ИАП прибыла в район Керчи в 09.31, как раз в тот момент, когда там уже шел бой между несколькими Ме-109 и ЛаГГ-3. «Аэрокобры» тотчас включились в него. Старший лейтенант Александр Добрынин атаковал одного мессера на вираже, после чего тот резким переворотом ушел в южном направлении, якобы «задымив». Затем уже младший лейтенант Анатолий Тютин атаковал и сбил Ме-109, который, по его словам, упал севернее Камыш-Буруна.

В 09.45 третья четверка Р-39 из 66-го ИАП так же провела воздушный бой с парой «Мессершмиттов» в районе Катерлеза. После возвращения младший лейтенант Иван Засыпкин доложил, что «предположительно» сбил один Ме-109, и ему была засчитана личная победа.

Наконец, в 11.35 группе «Аэрокобр» во главе со старшим лейтенантом Павлом Камозиным удалось выполнить ранее поставленную задачу – провести разведку аэродрома Багерово. По возвращении летчики доложили, что там находится 20 Ме-109 и 5 Ю-88, а также большое количество людей и автомашин. После того как эта информация была получена в штабе 4-й ВА, ожидавшие сигнала штурмовики получили приказ взлетать.

Тем временем в 11.40 радиолокационные станции РУС-2 «Редут» на Таманском полуострове засекли приближение к плацдарму большой группы немецких самолетов. Через пять минут с аэродрома Фонталовская-Восточная на перехват взлетела шестерка ЛаГГ-3 из 790-го ИАП во главе с командиром эскадрильи капитаном Сергеем Бесединым.

Прибыв в заданный район, истребители встретили там четыре Ме-109. Начавшийся бой, можно сказать, закончился вничью. Младший лейтенант Филипп Морданов в районе мыса Тархан сбил один мессер, но в то же время атакой снизу сзади был сбит «Лавочкин» командира звена младшего лейтенанта Николая Москалева. Самолет упал в Керченский пролив, в 1 км восточнее села Оссовины, но летчик успел выпрыгнуть на парашюте. Он опустился в воду в полукилометре от берега, но был найден уже мертвым. Это был 45-й боевой вылет Москалева, и на его счету к этому моменту были три личные и две групповые победы.

В 13.38 советские РЛС вновь засекли приближение с запада большой группы целей. Через пять минут с аэродрома Вышестеблиевская поднялись 8 Р-39 из 66-го ИАП. Одну четверку вел лично командир полка подполковник Василий Смирнов, а другую – командир эскадрильи старший лейтенант Александр Добрынин.

В 13.53 в районе села Марфовка, западнее Эльтигена, летчики увидели противника. Это были 24 Не-111 из I./KG4 во главе с командиром группы майором Хансом Бётхером, которые в сопровождении 6 истребителей летели к Керченскому плацдарму. Согласно записям в летной книжке командира, их целью были позиции советских войск восточнее Керчи, в районе поселка Колонка и завода имени Войкова, и каждый самолет нес по 32 полубронебойных осколочных бомбы SD50.

«Аэрокобры» разделились: четверка старшего лейтенанта Добрынина атаковала бомбардировщики в лоб, а четверка подполковника Смирнова – снизу спереди. По утверждению наших летчиков, немцы сразу же начали сбрасывать бомбы на свою территорию. Смирнов обстрелял один «Хейнкель», который после этого взорвался в воздухе. Младший лейтенант Федор Русаков сначала повредил еще один бомбардировщик, а затем комполка Смирнов его добил, и тот упал в районе Багерово.

Затем штурман 66-го ИАП майор Сергей Панкратов атаковал еще один бомбардировщик, и тот горящим упал в районе Булганака. Наконец, старший лейтенант Александр Добрынин и младший лейтенант Анатолий Тютин атаковали еще одну восьмерку Хе-111 и сбили по одному самолету: первый – южнее Камыш-Буруна, а второй – южнее Керчи.

Попутно «Аэрокобры» вели бой и с Ме-109, сопровождавшими бомбардировщики. Потом помощнику командира полка по воздушно-стрелковой службе капитану Федору Капустику засчитали истребитель, сбитый южнее Багерово, а сержанту Николаю Афанасьеву – мессер, сбитый северо-восточнее Булганака.

В общем, если верить рапортам летчиков 66-го ИАП, бой закончился разгромом противника. Были сбиты сразу пять Хе-111 и пара Ме-109. В тот день еще один «Хейнкель», сбитый западнее мыса Ак-Бурун, был засчитан старшему лейтенанту Владимиру Сазонову из 249-го ИАП.

Не обошлось и без потерь. Обратно в Вышестеблиевскую не вернулся Р-39 (бортовой 4) младшего лейтенанта Александра Андриевского из 66-го ИАП. Подполковник Смирнов видел, как тот горящим падал в Керченский пролив восточнее Эльтигена. Выпрыгнувшего на парашюте летчика подобрал катер, и он позже вернулся в полк.

В действительности же Не-111 из I./KG4, несмотря на атаки «Аэрокобр», выполнили свою задачу, сбросив бомбы на советские позиции около поселка Колонка и завода имени Войкова. Во время бомбежки погибли 20 и были ранены 37 человек, были повреждены несколько орудий и автомобилей, убито 32 лошади и причинен прочий ущерб. В летной книжке майора Бётхера отмечена атака 4 советских истребителей. При этом был тяжело поврежден Не-111Н-16 W.Nr.162365 из 2./KG4, который совершил аварийную посадку на своей территории и позже был списан. Один человек из его экипажа – обер-ефрейтор Франц Райхманн – был убит, и еще один ранен. Остальные же «Хейнкели» благополучно вернулись на аэродром Сарабуз.

В 14.05 с аэродрома Запорожская на прикрытие войск на Керченском плацдарме вылетела четверка Як-1 из 42-го ГИАП. Ее возглавлял командир эскадрильи Герой Советского Союза капитан Иван Горбунов, имевший на счету 18 личных и 1 групповую победу. Кроме него, в составе четверки были еще два аса: заместитель командира эскадрильи Герой Советского Союза старший лейтенант Амет-хан Канкошев, одержавший 14 личных побед, и старший лейтенант Николай Печеный, имевший уже 17 личных и 3 групповые победы.

К этому моменту эти три летчика были самыми результативными в 42-м ГИАП, громко прославившимися во время воздушной битвы за Кубань весной—летом 1943 г. Однако этот вылет сложился для них крайне неудачно. Сначала над Керченским проливом от группы отстал один Як, который пилотировал менее опытный летчик и на котором вышла из строя рация. Затем оставшаяся тройка в районе Аджим-Ушкая была внезапно атакована «Мессершмиттами». Уходя резким маневром из-под огня, Канкошев и Печеный сорвались в штопор. На выходе из него Як-1 старшего лейтенанта Печеного был подбит. Летчик с трудом дотянул до косы Чушка и сел на воду рядом с берегом.

Оставшись вдвоем, Горбунов и Канкошев атаковали один из мессеров. Тот показался им подбитым, и если Канкошев стал далее преследовать немца, чтобы добить его, то Горбунов почему-то отвернул в сторону и погнался за другим Ме-109. Летчики быстро потеряли друг друга из вида. Что затем произошло со старшим лейтенантом Канкошевым, точно неизвестно. Наблюдатели со станции наведения 4-й ВА, а также находившийся на месте своей вынужденной посадки старший лейтенант Печеный, видели, как горящий истребитель рухнул в Керченский пролив, подняв огромный столб воды. При этом они посчитали, что это был вражеский мессер. В итоге капитан Горбунов вернулся на аэродром в одиночестве, и ему был засчитан Ме-109, сбитый над Керченским проливом. А старший лейтенант Амет-хан Канкошев, для которого это был 174-й и, как оказалось, последний боевой вылет, с тех пор числится пропавшим без вести.

Вечером авиация 4-й ВА наконец провела налет на аэродром Багерово. Предполагалось, что 10 Ил-2 из 43-го ГШАП сначала подавят огонь зениток, после чего 8 штурмовиков из 230-й ШАД: по одной четверке из 210-го ШАП и 7-го ГШАП, заходя с северо-запада, с одного захода нанесут удар непосредственно по стоянкам самолетов. Их сопровождали 16 ЛаГГ-3 из 863-го ИАП и из 805-го ИАП. Еще две восьмерки Р-39 из 66-го ИАП и 57-го ГИАП должны были блокировать аэродром, чтобы не допустить взлета вражеских истребителей.

Однако на практике, как это уже не раз случалось, все пошло не по плану. Сначала «Аэрокобры» не вышли к Багерово в назначенное время, и потому оттуда, еще до появления советских самолетов, спокойно успели подняться 4 Ме-109.

Затем в 16.08 первыми над аэродромом появились вовсе не Ил-2 из 43-го ШАП, а ударная группа во главе с командиром 210-го ШАП майором Артемом Кондратковым, которую встретил плотный заградительный огонь пяти зенитных батарей. В результате 2 Ил-2 были сбиты зенитным огнем и упали в районе цели. Еще один штурмовик из 210-го ШАП затем вернулся обратно с мертвым воздушным стрелком старшим сержантом Федором Подрябинкиным, который был убит осколками зенитных снарядов.

Оставшиеся в пологом пикировании с высоты 600 до 100 м сначала сбросили на аэродром бомбы ФАБ-100, ФАБ-50, АО-8 и ПТАБы, а затем обстреляли стоявшие в капонирах вражеские самолеты «эрэсами» и пулеметно-пушечным огнем. Согласно донесениям экипажей, они уничтожили 4 Ме-109, из них 3 в капонирах, и 1 Ю-88. По данным же противоположной стороны, во время налета на Багерово был выведен из строя лишь один самолет – Bf-109G-6 W.Nr.20749 из II./ JG52.

Спустя четыре минуты над Багерово появилась десятка из 43-го ГШАП, чьи экипажи затем доложили, что они подавили огонь одной зенитной батареи, уничтожили ангар и склад боеприпасов.

После выхода из атаки обе группы были атакованы Ме-109. Сбитый Ил-2 из 7-го ГШАП врезался в землю в 3 км северо-восточнее села Карама. Эго экипаж – пилот младший лейтенант Илья Чапайкин и воздушный стрелок сержант Алексей Куликов – погиб. 43-й ГШАП потерял сразу три самолета. Один экипаж – летчик младший лейтенант Виктор Чепуренко и воздушный стрелок сержант Борис Говрукович – с тех пор числится пропавшим без вести. Пилот второй сбитой «черной смерти» старший лейтенант Иван Огарков через несколько дней вернулся в полк, а его воздушный стрелок сержант Иван Алясов погиб. Ил-2 лейтенанта Анатолия Лебедева едва смог дотянуть до линии фронта и сел на брюхо на нейтральной полосе. Пехотинцы 11-го гвардейского СК вытащили раненых летчика и воздушного стрелка и отправили их в медсанбат.

Летчики 805-го ИАП сообщили, что сбили 3 Ме-109. Два из них – в районе аэродрома Багерово и мыса Мама-Русская – были на счету младшего лейтенанта Семена Дзамба-зишвили, а третий – поделили между собой младшие лейтенанты Михаил Кузнецов и Валерий Денисов. Однако зенитной артиллерией сбит ЛаГГ-3 младшего лейтенанта Николая Степаненко. Он упал в Азовское море в 2 км от мыса Тархан, и летчик, для которого это был 67-й боевой вылет, погиб. К этому моменту он успел одержать две личные победы.

Еще один мессер был на счету младшего лейтенанта Владимира Касабуко из 863-го ИАП. Согласно донесению летчика, тот упал в 2 км северо-восточнее аэродрома Багерово. Но огнем с земли был поврежден и ЛаГГ-3 младшего лейтенанта Дмитрия Гонцова из того же полка, который тем не менее смог благополучно дотянуть до своего аэродрома Татарский.

Успели принять участие в боях с вражескими истребителями и Р-39 из группы «блокирования аэродрома и расчистки воздушного пространства», прибывшие в назначенный район лишь в 16.20 – позже всех групп. Старшие лейтенанты Виктор Савченко и Сергей Мартынов из 57-го ГИАП сбили 2 Ме-109: первый – в районе станции 2-я Октябрьская (ныне Октябрьское), в 6 км западнее Керчи, а второй – в районе Камыш-Буруна. А капитану Федору Капустику из 66-го ИАП засчитали еще один мессер, который, по его словам, упал в 1,5 км восточнее села Карама.

В бою с немецкими истребителями в районе Булганака был подбит ЛаГГ-3 заместителя командира эскадрильи 88-го ИАП старшего лейтенанта Георгия Наумова. Летчик получил ранение в руку, и, немного не дотянув до таманского побережья, сел на мелководье в 300 м от берега. Нос ЛаГГа уткнулся в дно, а хвост остался торчать над водой. Наумов сумел выбраться из кабины, влез на торчащую над поверхностью часть фюзеляжа и стал ждать помощи. Казалось бы, повезло – дотянул до своей территории, сел на мелководье, остался жив… Однако Наумова обнаружили только к вечеру, когда он потерял уже много крови. К тому же, когда его наконец доставили в 623-й полевой передвижной госпиталь, у него началась гангрена. Несмотря на срочную ампутацию руки, спасти летчика не удалось, и 31 декабря он умер. Всего Наумов выполнил 145 боевых вылетов и одержал 6 личных и 3 групповые победы.

Не обошлось и без происшествий. При взлете с аэродрома Славянская потерпел катастрофу А-20 из 366-го ОРАП лейтенанта Федора Кравцова, который при этом врезался в Пе-2 из того же полка, стоявший на техническом обслуживании. В результате погибли как сам Кравцов и летчик-наблюдатель старший лейтенант Иван Шабанов, так и старший техник-лейтенант и два авиамеханика, работавшие в тот момент на пешке.

С немецкой стороны 28 декабря первым, как это уже не раз бывало ранее, успеха добился командир 6./JG52 лейтенант Хельмут Липферт. В 07.16 северо-восточнее поселка Маяк он сбил биплан Р-5. После этого Липферт и его ведомый над Керченским проливом вступили в бой с несколькими Як-1. И в 07.28 севернее косы Тузла унтер-офицер Герберт Миддельдорф сбил один Як, но был подбит и его собственный Bf-109G-6 W.Nr.410286. Немецкий летчик получил ранение, но все же смог сесть на живот в районе Камыш-Буруна.

Затем пришла очередь командира II./JG52 гауптмана Герхарда Баркхорна. Сначала его жертвой в 08.47 севернее мыса Варзовка стал Як-1, а потом в 08.53 в районе села Джаныкой – Ил-2.

В 09.25 фельдфебель Петер Дюттманн из 5-й эскадрильи западнее мыса Тархан сбил Р-39.

В ходе своего второго в тот день вылета на «свободную охоту» гауптман Баркхорн записал на счет еще 2 Як-1: первый в 10.20 восточнее мыса Хрони, а второй – спустя три минуты уже западнее того же мыса Хрони.

Затем успеха снова добился фельдфебель Дюттманн, который в 10.57 западнее мыса Тузла сбил еще один Як.

Вскоре после полудня гауптман Баркхорн в течение 14 минут – с 12.07 по 12.21 – сбил над Керченским заливом 2 Як-1 и 1 Р-39. Всего в течение 28 декабря он одержал 7 побед, и это был, как затем оказалось, самый успешный день в его боевой карьере за всю войну. При этом почти все они с высокой долей вероятности подтверждаются советскими данными. Теперь на счету Баркхорна были 222 победы, и в тот момент он уступал лишь двум асам – командиру I./JG54 гауптману Вальтеру Новотны и командиру III./JG52 гауптману Гюнтеру Раллю, имевшим на счету соответственно 255 и 252 победы.

Во второй половине дня в ходе отражения налетов Ил-2 на аэродром Багерово пилоты II./JG52 сбили сразу 6 штурмовиков:

– в 14.08 в районе Катерлеза – унтер-офицер Герхард Бартель из 4-й эскадрильи;

– в 14.08 около села Мама-Русская и в 14.12 в районе села Кезы – лейтенант Фридрих Пухбергер из той же эскадрильи;

– в 14.15 восточнее Багерово – обер-фельдфебель Зигфрид Фосс из 6-й эскадрильи;

– в 14.15 в районе села Малый Бабчик и в 14.17 около Кезы – фельдфебель Ханс Эллендт из 4-й эскадрильи.

Кроме того, в 14.12 обер-фельдфебель Людвиг Кун из 6./ JG52 в районе мыса Тархан сбил Як-1.

Фельдфебель Эллендт затем атаковал и третий штурмовик, однако при этом его Bf-109G-6 W.Nr.410261 был подбит ответным огнем бортстрелка «цементбомбера». Эллендт получил тяжелое ранение, но все же смог в 14.22 сесть на брюхо в районе того же села Кезы.

На следующий день – 29 декабря – погода в целом снова благоприятствовала действиям авиации. Ранним утром над плацдармом и Керченским проливом стоял туман, который постепенно рассеялся. Несмотря на слои облачности, видимость была хорошая.

Авиация 4-й ВА осуществила 283 самолето-вылета, летчики провели 17 воздушных боев и доложили о 4 сбитых и нескольких подбитых самолетах.

Первыми над Керченским полуостровом появились ЛаГГ-3 из 249-го ИАП. В 07.34 аэродрома Фонталовская-Северная взлетела восьмерка истребителей с заданием провести разведку погоды над плацдармом. Вылет прошел без встреч с противником, и все самолеты благополучно вернулись обратно.

Затем в 08.40 с аэродрома Фонталовская-Восточная поднялась четверка ЛаГГ-3 из 790-го ИАП во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Сергеем Буряком. Ее задачей было прикрытие плавсредств, доставлявших подкрепления и грузы на Керченский плацдарм. Поскольку над проливом висел слой облаков, ЛаГГи разделились. Пара Буряка начала барражировать под облаками, а менее опытные младшие лейтенанты Агафон Санников и Георгий Мартынов – над ними.

В 09.10 последние заметили приближающуюся с запада пару Ме-109 и вступили с ними в бой. Затем, согласно докладу Санникова, немцы применили коварный прием: ведомый «позволил атаковать себя» и стал уходить пикированием, вроде изображая, что он «подбит».

Стремясь одержать победу, Мартынов бросился его преследовать. Увлеченный погоней, он не заметил, как снизу сзади его самого атакует другой мессер. В результате ЛаГГ-3 был сбит и, загоревшись, упал в воду в 1,5 км южнее косы Чушка. При этом летчик успел выпрыгнуть на парашюте, но обнаружить его не удалось. С тех пор младший лейтенант Георгий Мартынов, успевший совершить 44 боевых вылета, числится «не вернувшимся с задания».

Следующий вылет 790-го ИАП прошел еще менее удачно. В бою с Ме-109 были сбиты 2 ЛаГГ-3. Один самолет упал в 2 км восточнее села Малый Бабчик, и его пилот младший лейтенант Анатолий Смирнов, для которого это был 27-й боевой вылет, погиб. Второй истребитель был разбит при аварийной посадке севернее села Жуковка, но его пилот младший лейтенант Валерий Средин уцелел.

В 11.10 четверка ЛаГГ-3 из 249-го ИАП во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Герасимом Гришаевым провела в районе Керчи воздушный бой с немецкими бомбардировщиками и истребителями. Помимо Гришаева, в состав этой четверки входили младшие лейтенанты Александр Богачев, Владимир Евстафьев и Аркадий Николаев.

Журнал боевых действий полка сообщает о нем лаконично:

«В результате Гришаев подбил 1 Ме-109, подтверждают Евстафьев, Богачев.

Гришаев и Богачев подбили Хе-111. Подтверждает Николаев».

Тем временем на прикрытие войск в районе Керчи вылетели еще 8 ЛаГГ-3 из 249-го ИАП, которые пилотировали лейтенанты Василий Крючков, Семен Харламов и Петр Батырев, и младшие лейтенанты Дмитрий Подоляк, Игорь Стрельцов, Владимир Михайлов, Юрий Евстафьев и Александр Керов. В 11.30 они провели следующий бой, который был снова крайне лаконично отражен в журнале боевых действий полка:

«Вели воздушный бой, в результате Стрельцов подбил Хе-111, подтверждают Подоляк, Харламов.

Харламов подбил Ме-109, подтверждают Евстафьев, Керов.

Батырев подбил Ме-109, подтверждает Михайлов.

Керов подбил 1 Ме-109 в районе Керчь, подтверждают Евстафьев, Батырев. Не вернулся Евстафьев».

Для 22-летнего младшего лейтенанта Юрия Евстафьева это был только лишь второй боевой вылет.

Заметим, что вопреки мнению о будто бы существовавших «невероятных трудностях» с подтверждением воздушных побед в ВВС РККА, в большинстве случаев летчику для этого вполне хватало слов своих товарищей. Которые, понятное дело, не отказывали коллегам, ибо им самим в дальнейшем требовались аналогичные «свидетельства». В данном же случае возникает резонный вопрос: каким образом пропавший без вести в ходе это вылета Юрий Евстафьев мог подтвердить победы Харламова и Керова?! Или же он передавал это по радио открытым текстом уже во время воздушного боя?

Летчики 66-го ИАП в ходе боя в районе Катерлеза сбили 2 Ме-109. Победы одержали капитан Федор Капустик и младший лейтенант Анатолий Тютин. И еще один мессер, сбитый около Камыш-Буруна, был на счету младшего лейтенанта Анатолия Радченко из того же полка.

Кроме того, еще по одному сбитому Ме-109 засчитали капитану Владимиру Проворихину из 57-го ГИАП – в районе Булганака, и старшему лейтенанту Павлу Бабайлову из 790-го ИАП – северо-западнее села Юраков Кут.

Первым из немецких пилотов 29 декабря успеха в очередной раз добился командир 6./JG52 лейтенант Липферт, который в 07.12 сбил Як-1. Можно предположить, что в действительности это был ЛаГГ-3 младшего лейтенанта Мартынова из 790-го ИАП, о котором речь шла выше.

В девять часов утра с аэродрома Багерово поднялись две пары Bf-109G-6 во главе с командиром II./JG52 гауптманом Герхардом Баркхорном. Они прикрывали группу Не-111, которая бомбила позиции советских войск северо-восточнее Керчи. В 09.35 ведомый Баркхорна унтер-офицер Хайнц Эвальд в районе мыса Хрони сбил Як-1. А спустя три минуты отличился и его ведущий, чьей жертвой в районе Катерлеза стал Як-9. Затем в 09.40 унтер-офицер Людвиг Буххайт из 5-й эскадрильи северо-западнее мыса Тархан записал на свой счет ЛаГГ-3.

Тем временем над Керченским проливом, от южной оконечности Тамани и обратно, на высоте 6000 м патрулировала еще одна пара «Мессершмиттов». Это были Липферт и его ведомый фельдфебель Теодор Мор, получившие от командира II./JG52 особое задание: сбить самолет, который, по данным радиоперехвата, должен был доставить на площадку около поселка Жуковка некоего генерала.

В конце концов, Липферт заметил летевший на небольшой высоте над проливом к северу от Тамани двухмоторный самолет, который сопровождали две четверки истребителей. Он принял решение спикировать между истребителями и, используя преимущество в скорости, атаковать цель с ближней дистанции. «У нас имелось время, чтобы сделать только один заход на двухмоторную машину, – вспоминал потом Липферт. – „Бостон“ быстро увеличивался в моем прицеле, пока не заполнил его полностью… Наконец с дистанции около 400 м я открыл огонь из всего оружия, и вражеская машина задымилась. Передо мной были вспышки, искры и дым. Я был так близко, что каждая очередь попадала в цель. Я попал в поток от пропеллеров „Бостона“, и мою машину начало так болтать, что прицеливаться точно было больше уже невозможно.

Обломки русского самолета пролетали мимо меня. Он изрыгал огонь, и я был вынужден уйти вверх, чтобы не врезаться в свою жертву. Я пролетел над „Бостоном“, затем спикировал до уровня воды и через несколько секунд был уже над землей».

Липферт и его ведомый благополучно избежали огня советских зениток и оторвались от истребителей эскорта, пытавшихся их догнать. Он продолжал свой рассказ: «Я вызвал Мора. Затем мы развернулись влево и начали набор высоты. Я должен был знать, что стало с двухмоторной машиной. Осматриваясь вокруг, я увидел огромное облако дыма над восточной оконечностью Крыма, в месте, где, как я полагал, разбился „Бостон“.

Мы сначала направились на восток, затем на север и увидели обломки „Бостона“. Русские солдаты роились вокруг горящей машины, очевидно пытаясь кого-нибудь спасти. Мы открыли огонь по „Бостону“ с 1000 м, чтобы гарантировать, что русским не останется ничего для восстановления.

Когда я выравнивал самолет, то почувствовал мощный удар, который подбросил его в воздухе. Поскольку он все еще реагировал на управление, это не могло быть серьезным повреждением. Мчась низко над землей, я оглянулся назад и увидел, что огромное облако дыма скрыло место падения самолета. „Бостон“, должно быть, взорвался в тот самый момент, когда я пролетал над ним, и это взрывная волна подбросила меня в воздухе».

В итоге Липферту был засчитан «Бостон», сбитый в 10.05 над побережьем Керченского полуострова, в полукилометре юго-восточнее поселка Маяк. Это была 80-я победа немецкого аса. Однако он ошибся, приняв атакованный двухмоторный самолет за «Бостон», что, впрочем, в тех обстоятельствах было совсем нетрудно. Фактически же это был транспортный самолет Ли-2 из 1-й эскадрильи 9-го ОАП ГВФ (командир экипажа капитан Василий Курепин), вылетевший с аэродрома около станицы Ахтанизовская на Керченский плацдарм. После атаки «Мессершмитта» он загорелся и уже горящим сел около поселка Жуковка. Из находившихся на его борту один человек погиб, а двое были ранены.