Текст книги "Идеальное убийство. Мыслить как преступник"

Камни, покрытые мхом, беспрестанно капающие капли воды, осклизлые ступени лестницы, ведущей глубоко вниз, словно в преисподнюю – таким был путь в забытое хранилище в подземных коридорах. Этот старый монастырский подвал не использовался много лет. Причиной была постоянная сырость: источник подземных вод проходил совсем рядом. Постепенно вниз стали сваливать различный хлам: так подвал превратился в свалку ненужных предметов, а когда он заполнился, о нем попросту забыли.

Никто бы и не вспомнил о нем, если бы в самое ближайшее время в монастыре не ожидалась делегация от самого кардинала. Новый владыка прихода, назначенный совсем недавно на столь высокую должность, решил проверить абсолютно все свои владения. Все без исключения, даже самые отдаленные монастыри. В самое ближайшее время ожидался приезд кардинальской инспекции и в монастырь бенедиктинцев.

Это был старый монастырь, расположенный высоко в горах. Именно его недоступность была причиной малочисленности прихода. Жители окрестных городков и сел предпочитали посещать более удобные монастыри, расположенные в низине. Верными прихожанами оставались лишь жители нескольких горных деревушек – в основном старики, так как молодежь предпочитала переселяться поближе к большим городам.

Монахов тоже было мало: оставались лишь старожилы преклонного возраста да пожилые братья, пытающиеся найти в горной обители покой полного отдаления от мира. Монахи помоложе, с амбициями, выбирали более богатые, расположенные в лучших местах монастыри, где не только бурлила жизнь, но и можно было сделать карьеру. Словом, приезд в самое ближайшее время кардинальской инспекции в этот бедный забытый монастырь вызвал настоящий переполох. Перепуганные братья решили, что монастырь закрывают, а монахов переводят в другие обители. Настоятель обратился с тревожным запросом в службу кардинала и очень скоро получил ответ, что это совсем не так. Речь шла о стандартной ревизии, которые проводятся в монастырях ежегодно.

Успокоившись сам и успокоив всех монахов, настоятель срочно решил привести свой монастырь в порядок – покрасить, произвести мелкий ремонт. Словом, сделать все для того, чтобы перед высокими церковными чиновниками маленькая обитель предстала в самом лучшем виде.

Для этого на работу были мобилизованы не только монахи, но и все местные жители из окрестных сел. Помещения монастыря красили, мыли, чистили – даже в самом крошечном закутке кипела работа.

Тут-то настоятель и вспомнил о подвале, часть которого когда-то задумывалась как склад ненужных вещей. Настоятель решил расчистить и отремонтировать подвал, а там уж решить, как можно его использовать дальше. И рабочие были отправлены вниз, туда, куда никто не заходил уже много лет.

Несколько дней подряд местные рабочие разбирали завалы рухляди, складывая ее в грузовик, который отвозил мусор на свалку. Наконец, подвал был приведен в сносное состояние. Закончив все работы по расчистке мусора, бригадир поднялся к настоятелю, чтобы сообщить, что на некоторых стенах подвала обнаружены старые фрески. Выглядят они не очень, краски растеклись от сырости, да и штукатурка почти везде отходит от стен, но он просто сообщил, потому что, похоже, раньше там было какое-то церковное помещение. Его слова стали для настоятеля настоящей загадкой. Он ничего не знал о том, что находилось в подвале раньше, к примеру, несколько веков назад. Об этом в монастыре не сохранилось никаких документов. И, отпустив рабочих, настоятель решил самостоятельно спуститься в подвал.

Он взял себе в подручные одного из самых старых монахов, живших в обители задолго до самого настоятеля, и еще одного, помоложе, который считался экспертом по фрескам. Настоятель запасся электрическим фонарем помощнее, не забыв к нему сменную аккумуляторную батарею, и все трое спустились в подвал.

Путешествие было малоприятным. Осклизлые ступеньки крутой, выдолбленной в стене лестницы выглядели так, словно готовы были в любой момент обрушиться под ногами. Беспрестанно монотонно капала вода, и капли, стекая вниз, на камень, издавали тоскливый, надсадный звук. Кроме того, в подвале было сыро и холодно, а на холоде фонарь разряжался быстрее.

Стены, покрытые остатками древних красок, увидели почти сразу, но фресками назвать изображение на них было нельзя. Все расплылось, стекло вниз, покрылось мхом и плесенью, и разобрать, что было изображено в этих плоских каменных нишах, было практически невозможно.

Внезапно самый старый монах, вскрикнув, указал куда-то в угол и тут же стал осенять себя крестным знамением. В правом углу, напротив наружной стены, остался расписанный кусок, изображение на котором сохранилось более четко.

Сразу стало ясно, что это были остатки изображения какого-то языческого божества. Сохранились искаженное злой гримасой обличие какого-то чудовища, из пасти которого извергались языки пламени, да нижняя часть фрески. Там, внизу, были изображены черные черепа. Судя по замыслу авторов этой языческой картины, чудовище должно было опираться на черепа, разбросанные по земле, под ногами.

Более молодой монах, разбирающийся в старинных фресках, высказал предположение, что на фреске может быть изображен этрусский бог смерти. Такое предположение выглядело очень реальным. О смерти могли говорить и пламя, и особенно черепа. Во многих языческих религиях угрожающие божества, несущие за собой смерть, опирались на черепа мертвых. К тому же изображения таких божеств чаще всего располагались не в центре, а ближе к углам помещения.

Все трое согласились с тем, что похоже, это действительно так, ведь языческий облик чудовища, не имеющий ничего общего с христианством, сразу бросался в глаза. К тому же настоятелю, знакомому с книгами по демонологии и оккультизму, еще не приходилось видеть подобного чудовища. Но он видел другие изображения, созданные древними этрусками – таинственным народом дьяволопоклонников, которые поклонялись злу и символу зла – Сатане и когда-то населяли эти земли. Поэтому настоятель был полностью согласен с тем, что подобное изображение, нагоняющее мистический страх на любого христианина, вполне свойственно по духу и по исполнению древним этрускам.

Можно было предположить, что на тех фресках, которые не сохранились и потекли, могли быть изображены и другие этрусские божества, что было своего рода сенсацией, так как еще никто не связывал монастырь с этрусками.

Наиболее ярко сохранились черепа. Очевидно, старинный мастер применил какую-то особую, слишком современную для тех лет технологию изображения. Черепа выглядели объемными, как сказали бы сейчас, в 3D. Молодой монах не мог удержаться от искушения пощупать столь тонкую работу.

Он стал прикасаться к черепам у ног чудовища, проводя рукой по гладкой поверхности, легко касаясь глазниц. Резкий громкий щелчок застал всех врасплох. Отдернув руку, словно прикоснулся к кипятку, монах отскочил на несколько шагов назад. За ним последовали и перепуганные спутники.

Каково же было удивление всех троих, когда часть фрески сдвинулась немного в сторону, открывая нишу, спрятанную в стене. Это был старинный тайник, работающий на пружинах. Очевидно, пружины приводились в действие рычагом, спрятанным в глазницах черепов.

Все трое отодвинули своеобразную дверцу, открыв тайник. На первый взгляд здесь не было ничего интересного. Монахи нашли пустую шкатулку из потемневшего дерева и большой сверток, завернутый в старинную холстину. Когда сняли холст, под ним обнаружилась картина, по всей видимости, написанная старинным мастером. Поражали яркие краски полотна. Для картины, созданной много веков назад, к тому же хранившейся в условиях тайника, краски были исключительно яркими, совершенно не потемневшими, словно полотно было написано неделю назад. А между тем композиция картины, одежда персонажей, техника исполнения, да и сам холст на ощупь – все это выдавало время, которое прошло с момента написания картины.

Она изображала какой-то библейский сюжет и на первый взгляд была абсолютно бездарной мазней. Лица персонажей были неправдоподобно «зализаны», фигуры поражали безжизненностью и полным незнанием строения человеческого тела, композиция была расположена неудачно, с нарушением всех пропорций: казалось, картину нарисовал либо начинающий любитель, либо очень плохой, бездарный художник. С первого же взгляда было ясно: такая картина не стоит ничего.

Молодой монах, разбирающийся в искусстве, взял полотно в руки, достаточно долго рассматривал, изучал со всех сторон, а потом высказал мысль, которая и так была предельно ясна всем. Он предположил, что картину, по-видимому, нарисовал какой-то подмастерье, начинающий ученик. Он даже не закончил полотно до конца, так как оно не было покрыто эмалью и лаком. Несмотря на то, что подпись автора отсутствовала, подобный «шедевр» никак нельзя было назвать произведением искусства. Вышла очень плохая попытка копирования древних мастеров. Поэтому очень сомнительно, что подобная картина представляет собой какую-то художественную и материальную ценность.

Больше в тайнике ничего не было. После недолгого совещания было решено оставить и картину, и шкатулку в подвале. А в подвал вернуться утром для более тщательного осмотра, возможно, вместе со специалистами.

Тайник было решено не закрывать. Картину поставили прямо на пол, прислонив к стене. После этого все трое удалились.

Позвонив нескольким своим светским знакомым, связанным с искусством и историей, а также одному медику, который мог провести простейший химический анализ, настоятель попросил их приехать в монастырь завтра, рассчитывая вместе с ними спуститься в подвал.

Ночь настоятель провел очень плохо, без сна. Спать ему не давала одна мысль: почему такая бездарная картина хранилась в тайнике с такими предосторожностями? И почему она была спрятана под изображением языческого божества, связанного со смертью? Почему кроме этой картины и пустой шкатулки в тайнике больше ничего не было? И почему, если из шкатулки забрали что-то, к примеру, золото или ценности, картину предпочли оставить? Чем могло быть ценным такое плохое полотно для того, кто закрывал тайник?

Настоятель ворочался как на раскаленной решетке. И к рассвету все-таки не выдержал. Решив еще раз взглянуть на картину до приезда всех, он схватил электрический фонарь и снова, уже в одиночестве, отправился в подвал.

Он довольно быстро спустился по ступенькам вниз, и так же, как в первый раз, его поразило ощущение очень сильной сырости. Казалось, вода висит даже в воздухе, а камни стен, как губки, насквозь пропитаны влагой. Это ощущение сырости оседало на волосах, коже, даже ткань сутаны сразу стала тяжелой и влажной.

Место с фреской настоятель нашел без труда. Но когда он поднес фонарь к оставленной на полу картине, он просто не поверил своим глазам! Плохой картины уже не было. Краски стекли вниз, превратившись в мешанину самых разных цветов. Изображение исчезло. Разноцветные островки текущих красок остались даже на полу, там, где стояла картина. Под мешаниной же красок вдруг обнаружилось нечто совершенно другое.

Взяв картину в руки, настоятель увидел: под стекающими вниз красками обнажилось еще одно изображение. Очень ясно проступало тонкое лицо ангела, поражающего своей грозной и в то же время неземной красотой. В руке угадывался меч: это был карающий ангел или ангел возмездия.

Черты открывшегося под мешаниной красок лица поражали воображение. Ангел заставлял замереть на месте. От него захватывало дух. Это было чудо невероятной возвышенности и красоты. Становилось понятно: это второе изображение – настоящий шедевр, который мог создать только гений.

Схватив картину обеими руками, настоятель бросился из подвала наверх. Приехавшие по его вызову специалисты застали настоятеля в одной из комнат монастыря, где с помощью обыкновенной воды он пытался смыть изображение.

После первых минут исследования было сделано заключение: краски, которые стекли вниз под воздействием влаги, были современными красками. Под воздействием влаги они стекли вниз потому, что их не покрыли лаком. Похоже, кто-то специально замазал ими старинное полотно, чтобы его скрыть. Причина этого крылась в самой картине. По всей видимости, под мазней, специально маскирующей полотно, скрывалась картина Рафаэля.

Это открытие могло сработать как взрыв настоящей бомбы! С ужасом представив, что стало бы с его тихим монастырем – пресса, телевидение, съемки день и ночь, полицейские эксперты, по камешку разбирающие весь монастырь в поисках других потерянных шедевров, толпы паломников, да и простых зевак, туристов, нарушающих мирное течение жизни в обители, – настоятель уговорил своих друзей оставить опасную находку в тайне – до тех пор, пока экспертиза окончательно не установит, является ли найденная картина работы великого Рафаэля.

Конечно, настоятель не мог держать в тайне такое событие, поэтому он сообщил об этом начальству. Церковное начальство одобрило решение настоятеля держать произошедшее в тайне и пообещало заняться вопросом экспертизы.

Картину тайком даже от монахов обители перенесли в отдельно стоящий флигель. Для спокойствия настоятель решил подключить некое подобие старой электрической сигнализации, которая когда-то использовалась в одном из монастырских хранилищ. В хранилище сигнализацию подключал специалист. Но теперь вызвать специалиста из города не было никакой возможности – это означало разгласить тайну, ведь специалист увидел бы картину. Поэтому настоятель попросил наладить сигнализацию одного из монахов, который раньше был знаком с ней. Надо ли говорить, что знания монаха устарели, с электроникой он работал очень давно и сигнализацию подключил неправильно. Взяв с него строгое обещание хранить все в тайне, настоятель немного успокоился.

Один из знакомых настоятеля, специалист по античной истории, перед отъездом из монастыря спустился вниз, в подвал, чтобы изучить фреску. Он подтвердил мнение о том, что бог, изображенный в виде чудища, опирающегося на черепа, действительно являлся богом смерти. Но он рассказал очень интересную вещь: согласно этрусским верованиям, точнее, тем фрагментам знаний о них, которые удалось выяснить, ведь о верованиях этрусков до сих пор известно очень мало, этот бог был не только богом смерти, но и богом мщения. Он олицетворял собой жестокую, беспощадную месть тому, кто должен был получить такую кару, причем месть без всякой жалости, без снисхождений.

Почему картина Рафаэля находилась в своеобразном алтаре такого страшного бога? Очевидно, кто-то хотел использовать эту картину для мести. Для мести самому художнику? Этот вариант был маловероятен, так как если бы кто-то стремился отомстить самому Рафаэлю, полотно не стали бы замазывать и так прятать. Работу бы оставили открытой.

Значит, подходил второй вариант: кто-то хотел отомстить за то, что случилось с самим художником, за то, что с ним произошло. Возможно, кто-то пытался таким мистическим образом навлечь месть на того, кто был повинен в смерти Рафаэля?

Согласно существовавшим верованиям, этрусский бог мстил за тех, кто жестоко пострадал от несправедливости людей, например, если человек пал от руки убийцы, а убийца не был наказан. Чтобы наказать обидчика, следовало спрятать в алтаре какую-то личную вещь, принадлежащую жертве. На девятую ночь бог мщения должен был забрать эту вещь и сойти на землю, чтобы жестоко покарать обидчика.

Конечно, все это было теорией, высказанной учеными-археологами в процессе раскопки этрусских гробниц и изучения артефактов. Но интересно то, что верование о наказании на девятую ночь пересекается и с другими мистическими религиями – к примеру, с религией вуду, в которой в алтарь бога мщения вкладывают вещь жертвы для наказания убийцы.

На этом фоне вполне объяснимым выглядело появление в алтаре этрусского бога смерти и мщения картины Рафаэля. В этом случае полотно могли замаскировать красками для того, чтобы никто не понял его ценность и попросту не украл. Почему же краски были современными? Вполне возможно, что где-то сохранились потомки древних этрусков, и адепты давно забытой религии продолжали посещать древний этрусский храм и прятать то, что находится в тайнике, выполняя положенный им древний ритуал.

Через несколько дней после нахождения картины настоятель получил по электронной почте еще одно интересное письмо. В нем шла речь о том, что в биографии Рафаэля, страшно запутанной и сплошь покрытой белыми пятнами, однажды фигурировала картина с изображением карающего ангела.

Сохранились воспоминания одного из многочисленных учеников, подмастерьев Рафаэля, который писал, что за несколько месяцев до своей смерти Рафаэль ночами работал над полотном, которое прятал от посторонних глаз. Но иногда все-таки удавалось подсмотреть. Это было полотно с изображением грозного карающего ангела с мечом, весьма нехарактерное для светлых, миролюбивых работ художника.

По словам ученика, во время работы над этой картиной художник находился в очень нервном, взвинченном состоянии. А общаясь как-то с учениками, несколько раз высказывался на тему того, что если есть добрые ангелы-хранители, то должны быть и ангелы-стражи, карающие людей, которые хотят причинить зло, наказывающие за дурные поступки. Такие выражения и мысли были абсолютно не свойственны художнику, который обладал очень добрым и миролюбивым характером.

А потом полотно неожиданно исчезло из мастерской, как будто его и не было. Надо сказать, что в биографии каждого великого художника существует огромное множество пропавших картин, которые исчезли, словно растворились во времени. Иногда их находят, но чаще всего нет. Именно такими пропавшими картинами и пользуются специалисты по подделкам, искусно фальсифицируя «потерянные шедевры», которые затем продаются за безумные деньги.

В биографии Рафаэля существует много потерянных картин. Полотно с карающим ангелом вполне могло быть одной из них.

Между тем слухи о том, что в монастыре нашли неизвестную картину Рафаэля, каким-то образом проникли в мировую прессу. Высказывались разные предположения о том, как полотно Рафаэля могло оказаться в неизвестной горной обители, в том числе и самые фантастические. Настоятеля стала преследовать пресса. Он не знал, как избавиться от слухов и сплетен, и с нетерпением ждал того момента, когда в монастырь прибудут обещанные эксперты с самым современным и точным оборудованием.

Но за несколько дней до приезда экспертов в горах разразилась страшная буря. По всей видимости, электричество, накопившееся в воздухе, ударило в старую проводку. В проводке возникло короткое замыкание, провода неправильно подключенной сигнализации воспламенились. И старый флигель вспыхнул как спичка.

Водопровода в горах не было. Пока из ближайшего города добрались пожарные, пока кто-то догадался обесточить весь монастырь, было уже поздно. К приезду пожарных бригад от флигеля остались одни горящие угли. В пламени пожара погибла и картина Рафаэля.

Причиной замыкания в электрической цепи назвали неправильное подключение сигнализации, которое привело к перебоям электрического тока и в результате к воспламенению. Ситуацию усилило отсутствие громоотводов на флигеле и полное несоблюдение мер пожарной безопасности в старом аббатстве.

Мир так никогда и не узнал о том, действительно ли потерянный шедевр Рафаэля был найден в подвалах старого монастыря. Известно, что после пожара настоятель не давал никаких комментариев и всегда старательно избегал говорить на щекотливую тему.

Постепенно историю забыли; впрочем, подробностей о ней действительно было мало. Но идея о том, что в мире может существовать немало потерянных картин Рафаэля, хранящих его загадки и тайны, получила свое продолжение и развитие в фильмах и книгах.

Впрочем, в последнее время в итальянских СМИ все чаще и чаще возникает версия о насильственной смерти Рафаэля. А некоторые приводят эту мистическую историю с тайной картины как косвенное доказательство того, что Рафаэль мог быть убит. И что кто-то из его поклонников, исповедующих древние языческие верования, с помощью мистической картины пытался отомстить за его смерть.

Даже если в этой красивой истории существует больше вымысла, чем правды, все равно в реальной биографии Рафаэля есть столько несовпадений, логических неувязок и белых пятен, что могут быть все основания подозревать, что смерть одного из самых великих художников в истории человечества была не совсем обычной смертью.

Неестественность этой странной смерти, несовпадение обстоятельств, клубок интриг, в которых в свое время запутался Рафаэль, существование множества людей, пытающихся устранить Рафаэля и как живописца, и как главного архитектора, и как чиновника из администрации Папы, и даже как несчастливого гражданского мужа – все это наталкивает на мысли о том, что за историей свершений и смерти кроется печальный детектив. Неразгаданное убийство, совершенное в контексте целого ряда политических и личных причин, как известно, актуальных во все века, в любом мировом обществе.

Сейчас, множество веков спустя, время расставило все по своим местам. И картины Рафаэля заняли по праву принадлежащее им место памятника искусства и культуры. Это сокровище принадлежит любой нации и любому времени. Но так было не всегда.

В свое время Рафаэль проявлял себя в обществе не только как великий художник, но и как архитектор, занимающий достаточно высокий пост, как общественная и даже политическая фигура, раздражающая многих не столько своим талантом, сколько тем, что таким высоты были достигнуты им в таком молодом возрасте. И, как это полагалось во все времена, почести и деньги не могли быть получены вне власти. А значит, судьба художника Рафаэля слишком тесно переплелась с судьбой папского двора.

Если перевести все это на современный язык, то сейчас, в наши дни, в странной, неестественной смерти каждой общественно значимой персоны мы ищем тайные нити присутствия спецслужб, неких карательных органов, отвечающих за устранение провинившихся, предавших или неугодных. Но кто сказал, что такие секретные убийства, совершенные карательными службами, являются целиком и полностью явлением наших дней? Как известно, новое – это хорошо забытое старое. И нити тайных убийств по политическим и материальным мотивам тянутся еще к библейским временам. Недаром очень верная мудрость учит нас тому, что если хочешь понять, как все произошло сейчас, оглянись в давно забытое прошлое. Где-то уже происходило подобное: так бывает всегда. И кто сказал, что секретных спецслужб не было во времена Рафаэля? Недаром считается, что первое правило для поднимающихся наверх – не запутаться в шелковых силках, расставленных ловушках.

Тайна смерти Рафаэля может быть весьма интересна и в наши дни как тайна забытого убийства, совершенного властью.

Смерть Рафаэля относится к теме секретных архивов Ватикана. Это одна из тщательно охраняемых тайн папского престола, которая не разгадана до сих пор. Если в последние годы стали приоткрываться некоторые секретные архивы Ватикана, то нераскрытых загадок остается еще больше. Как известно, сейчас приоткрываются тайны процессов великих ученых, например, Галилея, Джордано Бруно, становятся достоянием гласности тайны инквизиции, раскрываются протоколы допросов инквизиционных трибуналов и даже осуществляются попытки составить точные списки погибших. В отношении научного прогресса и научных открытий современная католическая церковь, в отличие от многих других церквей, занимает достаточно современную позицию.

Но есть одна страница, вернее, одна глава в истории церкви, которая тщательно скрывается и по сегодняшний день. Это все, что связано с историей знаменитых произведений искусства, особенно с историей великих мастеров Возрождения. Если церковь готова приоткрыть тайны инквизиции и процессов над учеными, то тайны искусства – нет: они остаются под семью замками, и современным историкам остаются только догадки и домыслы.

Творчество Рафаэля было целой эпохой в истории Возрождения. Рафаэль является одним из самых любимых художников и современного Ватикана. Его картины украшают личные покои в резиденции Папы и все официально открытые помещения. Как однажды выразился один из католических священников, «именно картины Рафаэля доказывают, что есть Бог, потому что только Бог мог позволить человеку создать такую божественную красоту». Что касается стоимости подлинных полотен Рафаэля на сегодняшний день, то это настоящий «белый слон» из рассказа Марка Твена. А именно, «всегда можно украсть белого слона, но что потом с ним делать?».

Если серьезно, то картины Рафаэля оцениваются выше, чем знаменитая «Джоконда» Леонардо да Винчи. Они практически бесценны: подсчет коммерческой стоимости начинается с миллиардов. Их невозможно украсть потому, что никто не сможет их купить. Это все равно, что украсть Лувр и перенести на задворки собственного особняка. Их невозможно украсть точно так же, как невозможно украсть подлинную «Джоконду» – кто же решится держать такого «белого слона» у себя? К тому же по законодательству многих стран за кражу произведений искусства такой стоимости как полотна Рафаэля, Леонардо да Винчи полагается пожизненное заключение.

Конечно, картины Рафаэля пытались воровать, и не раз, но так как слишком много сил было брошено на их розыск, их находили практически всегда, и преступников всегда ожидало разоблачение и жестокая кара.

Что же касается личности самого Рафаэля, то в его биографии кроется множество белых пятен и загадок. Судьба его достаточно интересна: он очень рано достиг вершины могущества и так же быстро все потерял, потеряв жизнь. Он жил не просто в ту эпоху, когда человечество занималось великими свершениями. Он жил в эпоху междоусобиц, бесконечных политических интриг и жестокой борьбы. Борьба за власть стала основой тайн папского двора. И Рафаэль оказался в самом центре этой борьбы. Как художник, «кормящийся» от власти, он не мог быть не замешан в грязные игры сильных мира сего. Но, будучи не придворным, не интриганом и не политиком, он мало что мог противопоставить профессионалам, «собаку съевшим» в жестоких боях за право получения папских милостей. Он пытался подражать им, играя по их правилам, но проиграл. Впрочем, обо все по порядку.

«Здесь покоится Рафаэль, при жизни которого природа боялась быть побежденной. А после его смерти она боялась умереть» – это надпись на могиле Рафаэля в римском Пантеоне. Эти слова, оставленные потомками в далеких веках, как нельзя лучше характеризуют и современное отношение к творчеству Рафаэля. Во времена его жизни некоторые наивные души даже считали Рафаэля сверхъестественным существом: сложно было предположить такое величие и такую творческую мощь души в самом обыкновенном человеке. Конечно же, Рафаэль не был обыкновенным человеком: он был великим художником. И от этого вытекали все его достоинства и все недостатки.

Рафаэль появился на свет под знаком Овна: этот знак дает миру очень много великих художников благодаря энергии, богатой фантазии и творческой мощи, присущей многим представителям этого знака. Овны – сильные натуры, умеющие и бунтовать, и добиваться успеха, используя для этого лучшие черты своего характера.

Рафаэлло Санти (именно так звучит настоящее имя художника) родился 6 апреля 1483 года в центральной Италии, в небольшом городке Урбино. Его фамилия часто произносилась на латинский лад как Сантиус или Санцио, а сам художник, подписывая картины, использовал латинизированную форму своего имени – Рафаэль. Именно это имя и осталось в истории всего мира, и на сегодняшний день оно тоже звучит так.

Отец Рафаэля, Джованни Санти, тоже был художником и служил при дворе герцога Урбинского. Конечно, отцу было очень далеко до того, кем стал сын: он был старательным, трудолюбивым, но достаточно посредственным художником, хотя некоторые отмечают, что работам отца Рафаэля была присуща элегантность и утонченность. Так или иначе, при дворе он не считался одаренным художником, поэтому зарабатывал очень мало. Но зато маленький Рафаэль с самого детства, примерно с двух лет, возился с кисточками, угольными карандашами, бумагой и красками. Малыш еще плохо ходил, но уже по-взрослому умел держать угольный карандаш. Отец с удовольствием обучал сына рисованию, так как с самого раннего возраста Рафаэль все схватывал на лету.

При дворе герцога Урбинского царила атмосфера высокой культуры, терпимости, утонченности и роскоши. Герцог не терпел тупых, посредственных слуг. Поэтому от тех, кто служил при дворе, требовалось постоянное развитие и обучение. Особенно это касалось тех, кто был связан с искусством. Отец Рафаэля был достаточно умным и образованным человеком. Он также пытался проявить себя как поэт, и при дворе стихи его воспринимались намного лучше, чем картины.

С самого раннего возраста Рафаэль был знаком с придворной жизнью герцогского двора. Он буквально вырос в этой атмосфере. Эти знания очень пригодились Рафаэлю позже, когда жизнь свела его с заказчиками из самых знатных и богатых слоев общества. Он знал, чем живут сильные мира сего, знал все об их интригах и пороках, а главное, умел общаться с ними так, как они того хотели. У Рафаэля были придворные манеры, он обладал очень общительным и мягким характером, следил за своей внешностью, подражал моде и одевался как настоящий придворный. В отличие от большинства художников он славился своей выдержкой и умением общаться с людьми.

Он был готов бесконечно долго терпеть дурацкие капризы богатых заказчиков и всегда был обходителен, вежлив и мягок. Полная противоположность Караваджо, который рядился в лохмотья и без зазрения совести мог прямо и грубо высказать придворному богачу все, что о нем думает. Придворным, которые привыкли к лести и некоторому раболепству, было очень приятно общаться с Рафаэлем, поэтому впоследствии у него появилось намного больше заказчиков, чем у всех остальных художников. Словом, детство при дворе поместного богача подготовило его к выходу в большой мир, в котором царили такие же интриги и законы, как и в маленьком мирке его детства.

Но детство Рафаэля закончилось очень скоро. В 1491 году умерла мать Рафаэля Маджиа. Очень скоро его отец женился во второй раз. От второго брака у отца родилась дочь Элизабетта. Но не прошло и трех лет, как отец Рафаэля умер – 1 августа 1494 года. Вторая жена отца, забрав дочь, уехала к родственникам. Рафаэль, которому исполнилось 11 лет, остался совершенно один, да еще и на улице, так как вторая жена продала дом его отца. Он остался нищим сиротой.