Текст книги "Отражение в окне"

– Девочка, а девочка! Тебе не говорили, что опасно ходить одной по пустым переулкам?

Лена остановилась, вздохнула, убрала телефон в карман и медленно обернулась. Подбежавший подросток наконец заметил, что жертва уже совсем не девочка, но охота началась, и ее возраст лишь прибавил адреналина.

– Не спеши убирать телефон, – в его голосе слышалась опасная улыбка, – мне как раз надо позвонить маме, а мой телефон отобрали хулиганы.

Лена оценивающе на него посмотрела и без малейшего напряжения в голосе сказала:

– Покажи-ка руки.

Плохиш от такой наглости запнулся. Лена закатила глаза и дернула его за руки, вытянув их вперед. Хулиган вообще перестал понимать, что происходит, и выдавил из себя только:

– Э!..

– Да помолчи ты, – оборвала его Лена. Она осмотрела и прощупала его руки. – Я еще ничего не спросила. Повернись.

Хулиган ошалело на нее уставился. Лена снова закатила глаза.

– Да не тупи! – резким, неожиданно сильным движением она его развернула. – Сказала же повернуться.

Она ощупала его шею и спину, будто осматривала пса на выставке, развернула обратно к себе лицом и спросила:

– Ты вроде сильный?

– Да… – неуверенно ответил хулиган. Из-за повязки голос звучал неразборчиво.

– Сними ты эту фигню! – Лена сдернула с его лица бандану. – Не слышно же ни шиша. Еще раз спрашиваю: ты – сильный?

– Да, – голос подростка был уже совсем растерянный.

Лена посмотрела на часы – без семи минут восемь – и чертыхнулась. Она надеялась сегодня хоть на встречу с Катей прийти вовремя. Но оставлять подростка на улице было нельзя, иначе он отыграется на более беззащитном прохожем. Она вытащила телефон, нашла в записной книжке номер Кати и нажала на вызов. Подросток начал что-то мямлить, она вскинула перед его лицом руку в жесте: «замолчи и жди» и сказала в телефон самым девчачьим пищащим голоском:

– Кать, прости, пожалуйста, я немного задержусь. – Катя ей что-то ответила, от чего Лена заулыбалась. – Ты самый замечательный человечек на свете, люблю тебя, чмоки-чмоки. Быстро пошел за мной!

Слова после чмоков были сказаны без запинки, но после сброса звонка и уже совсем другим тоном, не терпящим пререканий и без улыбки на лице. Подросток попытался возмутиться:

– Да какого вообще…

Лена снова его оборвала:

– Короче, так: у меня нет времени сейчас вправлять тебе мозги, поэтому коротенечко. Ты маешься от безделья и безденежья. Пойти на доступную работу, чтобы избавиться и от первого, и от второго, ты не можешь, потому что гордость не позволит тебе кричать: «Свободная касса!», ты же мачо, ты должен делать что-то крутое. А стоять за кассой не круто. Я тебя сейчас устрою на работу твоей мечты, где, если повезет, ты даже заработаешь несколько шрамов.

В глазах подростка мелькнула искра интереса, но тут же погасла под недоверием. Лена не дала ему ни задать вопрос, ни возразить:

– Мои мотивы тебя не касаются. Да, тебе это нужно. Спасибо скажешь потом, когда у меня появится на тебя время. Теперь пойдем – и быстро, у меня сейчас этого времени нет.

Она так грозно и нетерпеливо на него посмотрела, что он только спросил:

– Куда идти?

Лена просто махнула рукой, что означало: не отставай, и они торопливо пошли по переулку.

Один из двух стоявших в отдалении одноклассников хулигана тихо сказал ему вслед: «Добро пожаловать в клуб».

Минут через десять Лена с подростком, хранившие молчание всю дорогу, чтобы сберечь дыхание для быстрой ходьбы, добрались до черного входа в какое-то нежилое здание. Лена настойчиво вдавила кнопку звонка, в здании раздался лай множества собак. Вскоре дверь открылась, за ней стоял невероятно огромный мужчина вполне спортивного телосложения, хотя и с несколько выдающимся животом. Короткая, но чрезвычайно густая борода делала его в целом грозный вид даже несколько пугающим. Увидев Лену, он превратился в подкачанного Санта-Клауса:

– Здорово, Ленка! Какими судьбами? – Он ее подхватил, обнял и осторожно поставил обратно на землю. Создалось впечатление, что Лена весила не больше плюшевой игрушки.

– Рада видеть тебя, дядька! Скажи, тебе манекен нужен?

– Да нет, – ответил богатырь не задумываясь.

Лена нахмурилась, отчего великан осекся и поправился:

– То есть конечно нужен! Этот, что ли? – Он правой бровью указал на подростка.

Лена кивнула. Санта вновь посуровел, подошел к подростку и сказал:

– Вытяни руки.

Плохиш, догадываясь, что последует, тут же вскинул руки, подозревая, что если верзила сделает это за него, как это сделала недавно Лена, то, чего доброго, оторвет эти руки, не моргнув глазом. Ощупав руки, подростка развернули, проверили шею и спину, после чего терминатор повернулся к Лене и вновь подобрел.

– Пойдет. Лен, его как – насовсем или постажироваться?

– Неделю пробную, потом дашь оклад.

Было видно, что работник тут не особо нужен, но Лене дядька отказать не мог. Оставалось только догадываться, чем он ей обязан, но, по-видимому, всем, что у него есть, как минимум.

– Заметано, – сказал он весело. – Заходи через пару недель проведать. Как его зовут?

– Понятия не имею. Четверть часа назад… познакомились.

Плохиша не смущало, что о нем говорят, будто он и не стоит рядом. Сейчас он только боялся, как бы Лена не сказала, как именно они познакомились. Также он понял, что только что за него решили его ближайшую судьбу, и еще он понял, что не посмеет никому здесь возразить.

Дядька хмыкнул:

– Значит, только что познакомились? Ну что ж, мне все ясно, не переживай, сделаем из него человека.

Потом снова повернулся к подростку и сказал твердо, но уже не устрашающе:

– Ладно, не боись. Не все так плохо. Не ты у меня от Ленуськи первый… – Он послал ей воздушный поцелуй, хотя до этого представить, что такой человек способен на подобный жест, было решительно невозможно. – …не ты последний. Будешь приходить сюда после уроков без опозданий, и мы с тобой подружимся. И поверь, лучше тебе со мной дружить.

Подросток поверил. Дядька продолжал:

– Меня зовут Герасим. Имя не настоящее, но я к нему привык. Меня так прозвали очень давно, потому что больше собак люблю только Ленку. И ты ее полюбишь, когда поймешь, что она для тебя сегодня сделала. Я не знаю, чем ты занимался до сих пор, и меня это не интересует, но раз она тебя привела ко мне, значит, не все гладко в твоей жизни. Как тебя зовут, мне пока фиолетово. Продержишься три дня – тогда я поверю, что ты не безнадежен, и познакомлюсь с тобой. А сейчас топай домой, до завтра.

Подросток севшим голосом сказал «до свидания» и торопливо зашагал восвояси. Лена взяла руками руку Герасима, при этом обхватить смогла только два его пальца, и нежно сказала:

– Спасибо тебе, Гер, ты мне очень помогаешь. Надеюсь, он для тебя не проблема?

Богатырь поплыл, зарделся и смущенно ответил:

– Да что ты, такие пустяки. Ты же знаешь, что я тебе по гроб жизни… Да и от парня прок будет. Не переживай, свои деньги отработает.

– Ладно, Гер, я опаздываю, так что побежала. Нагнись-ка!

Герасим послушно нагнулся, Лена его обняла и чмокнула в щеку. Он глупо хихикнул и сказал:

– Пока, Ленуська, если что, приводи еще школоту, всех перевоспитаем!

Герасим занимался дрессировкой и профилировался на собаках, превращенных людьми в самых опасных, злобных и яростных животных. Таких, с которыми предпочитают не возиться, а усыплять. Самого безбашенного питбультерьера после общения с Герой можно было бы смело отдавать работать мягкой игрушкой в детский сад. Правда, обычно за четвероногими сотрудниками к нему приходили из правоохранительных органов и всегда оставались довольны.

Лена отправляла к нему на практику тех своих подопечных, которые могли бы стать или уже были угрозой для окружающих. Вначале они работают у Герасима, как он их называет, манекенами. На практике эта должность означала, что подростка одевали в невообразимо толстую, набитую ватой одежду с кевларовой подкладкой, после чего отправляли на встречу с настоящей угрозой. Обычно человек, которому нравится быть опасным самому, не особо представляет, что испытывает тот, кто его боится. Обычно человеку, которому нравится быть опасным и который сам по-настоящему не испытывал страх, достаточно один раз увидеть несущуюся на него крайне недружелюбно настроенную собаку весом под центнер, чтобы испытать это ощущение и раз и навсегда его запомнить. Обычно человек, узнавший, что такое настоящая опасность и страх, в здравом уме никогда больше не захочет испытывать это чувство вновь, равно как и вызывать его у других.

Каждый подросток, отправленный к Герасиму, работал манекеном по меньшей мере месяц. Спустя неделю трудный подросток становился одним из самых миролюбивых созданий на планете.

Часть 2

Желание

Изнутри торговый центр невероятно впечатлил Джима. Он не пропустил ни одного киоска, магазина или просто прилавка. Все, абсолютно все вызывало у него полнейший восторг. Очень быстро Костя понял, что ему достался джинн-шопоголик.

«Наборы для вышивания с готовыми шаблонами таких прекрасных картин? Сэр, должен заметить, что вышивание крестиком является известным способом расслабиться и отдохнуть после тяжелого дня. А за такую цену это считайте, что даром… Сэр, вы только посмотрите, какой огромный выбор парфюма в этом заведении! Джентльмену следует иметь не только безупречный внешний вид, но и приятный запах… Константин, я заметил, что у вас нет часов, в данном магазине у нас есть возможность исправить эту оплошность… Узнаете время на телефоне? Сэр, никто не носит часы для того, чтобы узнавать время. Для индивидуальных часов указание текущего времени – лишь удобная необязательная функция. Главное назначение часов – они должны быть. Как чистый носовой платок. Вы его никогда не используете, но он всегда при вас… В каком смысле нет платка? О, я вижу, где мы можем его приобрести».

Костя ненавидел походы по магазинам всей душой и свел эти походы в своей жизни к возможному минимуму. Если же жизнь заставляла посетить, например, обувной магазин, Костя влетал в него как на штурм базы боевиков. Он молниеносно проносился вдоль стеллажей, в кувырке уклоняясь от атак продавцов-консультантов, выхватывал из рядов обуви первую попавшуюся пару ботинок приемлемого внешнего вида, цены и размера и, расплатившись, вылетал в еще не успевшую захлопнуться после его прихода дверь.

Несмотря на такой подход к совершению покупок, Косте было нечего противопоставить безудержному энтузиазму Джима, и через четыре часа единственным магазином, в котором не было приобретено ни одной вещи, остался магазин детских товаров. Даже красноречивому Джиму не удалось обосновать целесообразность приобретения памперсов или овощного пюре в крохотной стеклянной баночке. Из каждой же другой торговой точки было захвачено по меньшей мере по одному трофею. Чтобы как-то добраться со всеми покупками до дома, пришлось вызвать такси. Джим не без удовольствия самостоятельно заказал поездку при помощи новенького телефона, на который в итоге едва хватило денег.

Придя домой, Костя предоставил Джиму разбирать покупки, сам же, полностью изможденный, рухнул на диван. Несмотря на беспрецедентно длительный тур по магазинам, в целом он получил удовольствие от этой вылазки. Хотя он и стал ортодоксальным интровертом и социофобом задолго до того, как это стало популярным, общаться с Джимом ему понравилось. Учитывая крайне почтенный возраст джинна, его колоссальный опыт в общении с людьми и абсолютное понимание устройства их мышления, Костя не испытывал стеснения, обнажая перед ним свои искренние мысли и мнения как о современном обществе, так и себе самом, как люди не испытывают стеснения, раздеваясь перед доктором на профосмотре. Джинн оказался вторым человеком в его взрослой жизни после Константина Эдуардовича, с которым можно было разговаривать запросто – без лукавства, увиливаний и недомолвок. Вспомнив про соседа сверху, Костя встрепенулся, поднялся с дивана и сказал:

– Джим, мне надо ненадолго отойти. Запишите мой телефонный номер на случай, если я вам срочно потребуюсь.

Обменявшись номерами, Костя захватил тортик, книжку по компьютерной грамотности и поднялся к соседу. Печенье с шоколадной крошкой было еще теплым, значит, помощь дедушке не требовалась, и Костя расслабился.

– Не жуй всухомятку. Тебе чай или кофе?

– Давайте кофе. Константин Эдуардович, я, к своему стыду, не обратил внимания на клумбу. Вам удалось ее воскресить?

– А то! В этот раз я посадил нарциссы и тюльпаны. Весной будет просто загляденье. Нарежь пока тортик.

Вся квартира соседа сверху была больше похожа не на жилье, а на ботанический сад, даже в ванной комнате по стенам вился плющ и цвели орхидеи, поэтому в любой момент можно было без труда найти цветок для пересадки на улицу.

Когда кофе был готов, Константин Эдуардович сел за стол, внимательно посмотрел на Костю и с удивлением спросил:

– Утром на тебе лица не было, а сейчас так светишься, будто от виселицы спасся. Что случилось-то?

– Ничего от вас не утаишь, Константин Эдуардович. Вы, как всегда, совершенно правы. Но проблемы, которые мне утром казались неразрешимыми, сейчас уже даже не стоят обсуждения. Хотя кое-что спросить я все равно хочу. Если бы вы золотую рыбку поймали, чего бы у нее попросили?

Сосед удивился:

– Странный ты сегодня, и вопрос странный. Такие вопросы обычно дети друг другу задают. Ребенку я бы не задумываясь ответил, что попросил бы вернуть молодость с ее здоровьем и силами. Но ты уже давно не ребенок. Значит, и вопрос не детский, и ответ тебе другой нужен. Что ж, дай подумать.

Костя уже давно перестал удивляться проницательности соседа. Константин Эдуардович продолжил рассуждать вслух:

– Все, что мне надо, у меня уже есть, и счастья своего хватает. Получается, главное – чтобы несчастий не случалось. Сами по себе они не случаются, за всеми несчастьями люди стоят. Сами люди и войны начинают, и обманывают друг друга, и клумбы вытаптывают. Я бы попросил доброты людям добавить. Тогда и меня никто счастья лишать не захочет.

Они поболтали еще немного о всяких пустяках, и Костя, обменяв книгу по компьютерной грамотности на кулек печенья, попрощался с соседом. Датчики среагировали на звук закрывающейся двери и послушно включили свет в общем коридоре. Костя подошел к окну. Если в своей квартире он держал шторы задернутыми, чтобы скрыть довольно тоскливый вид, то из окна общего коридора можно было полюбоваться городским парком, и он никогда не упускал этой возможности. По самой границе парка тянулась, уходя вдаль, автомобильная дорога. При свете дня она несколько портила пейзаж, но, когда город погружался в темноту, свет фар и габаритных огней казался праздничной иллюминацией, украшающей парк.

Время было еще не позднее, но на улице уже совсем стемнело, и в окне Костя видел только отражение залитого электрическим светом коридора, поэтому он замер и привычно досчитал до семи. На цифре семь энергосберегающее освещение погасло, и Костя привычно залюбовался парком, подсвеченным изнутри фонарями. Жители города решили насладиться внезапно похорошевшей погодой и поездкам на машинах предпочли прогулки на свежем воздухе – автомобилей на дорогах почти не было, а из-за листвы деревьев то и дело выглядывали светящиеся экраны телефонов, издалека похожие на светлячков. Луна смотрелась в свое отражение в луже, которая не высыхала даже летом, а сейчас после нескольких дождливых недель и вовсе казалась небольшим прудом посреди проезжей части. Внезапно отражение луны исчезло – по луже одна за другой промчались несколько машин, окатив водой неосмотрительных прохожих. Ни один водитель даже не пытался притормозить. «Да, – подумал Костя, – с добротой у людей действительно не все в порядке».

Вернувшись домой, он увидел Джима, сидящего в кресле и запускающего по комнате купленный сегодня игрушечный вертолет на радиоуправлении с совершенно детской радостью на лице. Костя за этот день уже настолько устал, что не был до конца уверен, спит ли он уже или еще нет, но вид самозабвенно играющего с вертолетиком древнего джинна начисто прогнал всю сонливость.

– Джим, я понял, чего хочу на самом деле, и понятия не имею, как мы выполним это желание.

Джинн, не прекращая оттачивать пилотные навыки, спокойно ответил:

– Сэр, я уже говорил, главное – составить правильный план, что не представляет для меня никакого труда. Могу я узнать… – Вертолет виртуозно на полной скорости зигзагами облетел ножки стула и направился к тумбе с фикусом Константина Эдуардовича. – …что именно вы хотите осуществить?

– Я хочу сделать людей добрее!

Джим поперхнулся, вертолет резко врезался в потолок и рухнул на пол. Джинн с опаской посмотрел на Костю.

– Каких-то конкретных нескольких людей?

– Неа, вообще всех. Для начала можем начать с этого континента.

Джинн завис. Костя, довольный произведенным эффектом, присел перед ним на корточки.

– Вы посидите, отдохните, придите в себя, – Костя не без злорадства повторил утренние слова Джима и похлопал его по плечу, – а я пока приготовлю вам кофе.

Минут через десять джинн прокрался на кухню к ожидающему его Косте, ничуть не менее осторожно, чем этим утром Костя крался на кухню к ожидающему его джинну. Внешним видом он сейчас больше походил на главного героя картины «Опять двойка», и Косте даже стало его немного жалко. Джинн в траурном молчании, пряча глаза, опустился на стул. Костя поставил перед ним кружку с ароматным напитком и спросил:

– Все настолько плохо?

– Сэр, вы поставили весьма амбициозную задачу. Ситуацию осложняет то, что ее амбициозность уступает только ее абстрактности. Не существует единицы измерения доброты в людях и способов ее вычисления, что делает невозможным исполнение вашего желания в том виде, в котором вы его озвучили.

– Я тоже пришел к такому выводу, пока готовил кофе. Мне кажется, единственный вариант – это, – тут Костя набрал в грудь побольше воздуха и скороговоркой выдал фразу, которую готовил последние несколько минут, – взять за основу параметры, поддающиеся статистическому анализу, которые при этом напрямую либо косвенно зависят от доброты людей, и поставить в качестве цели достижения этими параметрами определенных значений.

Костя надеялся впечатлить джинна такой ценной мыслью, сформулированной к тому же так старательно и емко. Однако Джим, не поразмыслив над этими словами и доли секунды, мгновенно ответил:

– Само собой, альтернативы-то у нас нет. Вопрос в том, какие параметры выбрать и как узнавать их текущие значения?

Джим заметил, что Костя от его слов приуныл, все понял и тут же исправился:

– Впрочем, это решаемо, главное – что мы независимо друг от друга пришли к одинаковым выводам.

Костя немного воспрял духом, со вполне довольным видом плюхнулся за стол и уточнил:

– В таком случае у меня созрело еще одно, предварительное желание. Джим, помогите мне определить самые точные признаки того, что люди становятся добрее.

Джинн улыбнулся и вежливо склонил голову в знак принятия поручения к исполнению, затем сказал:

– Очевидно, если человек станет добрее, это скажется на его поведении, он начнет либо совершать больше добрых поступков по отношению к окружающим, либо причинять им меньше зла. Нам необходимо учитывать все эти изменения. Могу я узнать, есть ли у вас собственные соображения о том, какие конкретно поступки проще учитывать?

– Ну… считать количество переведенных через дорогу старушек за отчетный период так же сложно, как и вычислять количество непнутых кошек. Наверное, следует сконцентрироваться на тех поступках, которые в настоящее время и так подлежат учету. Первое, что приходит в голову, – донорство, например, крови как добрые свершения и правонарушения – как плохие.

– Очень хорошо, сэр. Чуть позже я проверю, нет ли более показательных общедоступных данных, но, думаю, вы сделали отличный выбор. Так что предварительное желание можно считать исполненным, причем самостоятельно вами.

Костя просиял. Первый, хоть и скромный успех дал ему почувствовать свои силы как стратега, что, в свою очередь, привело к рождению следующей идеи.

– В таком случае успехом в достижении основного желания можно будет считать увеличение числа доноров и снижение уровня преступности до значений, о которых сочтут необходимым сообщить в телевизионных новостях на федеральных каналах.

– Не имею ни малейшего представления, что такое «телевизионные» и при чем тут каналы, но мне нравится ваш энтузиазм.

Костя, слегка смутившись, в общих чертах объяснил, что такое телевидение, после чего Джим согласился, что соответствующие упоминания в новостях действительно будут признаком успеха.

Джинн, не нуждающийся ни в еде, ни в питье, с удовольствием допил кофе, приготовленный Костей, налил себе еще кружку и принялся за печенье Константина Эдуардовича, после чего заметил:

– Должен признаться, чем дольше мы обсуждаем ваше желание, тем проще мне видится его исполнение, хотя вначале задача мне казалась… крайне нетривиальной.

– Вы уже готовы выдать план действий?! – поразился Костя.

– Константин, вы сами во время нашей прогулки рассказали мне все необходимое для его составления, – снисходительно ответил Джим. – Конечно, остается масса деталей, которые необходимо уточнить, но в общих чертах я, вернее, мы можем сформировать план уже сейчас.

– Я внемлю.

Джинн закинул ногу на ногу и облокотился на стол, приняв позу, означающую, что сейчас польется мудрость, накопленная тысячелетиями. Костя откинулся на спинку стула и закинул руки за голову, приняв позу, означающую, что он готов эту мудрость впитывать. Джим начал:

– Испокон веков почти каждому человеку в детстве давали четкое представление о добре и зле для формирования у него представлений о морали, необходимой для существования в социуме. Бесконечные сказки, игры и просто разговоры в самом раннем возрасте по большей части сводились к тому, что добро – это хорошо, зло – плохо. В мире же взрослых – уверен, что за последние сто лет эта ситуация ничуть не изменилась – эти основополагающие вопросы обсуждать всерьез (да и вообще обсуждать) никто не считает нужным, полагая, что тема была исчерпана уже в первые годы жизни. Если же какую-то тему старательно избегать в обсуждениях и игнорировать даже в собственных мыслях, со временем такая тема становится все более неоднозначной. Непоколебимое в детстве убеждение «добро – хорошо, зло – плохо» превращается в вопрос: насколько хорошо добро, а зло плохо? А затем – в серьезные сомнения: а хорошо ли добро и плохо ли зло?

В словах Джима не было никаких откровений, все сказанное было понятно и очевидно. Но при этом Костя подумал, что многие грандиозные упущения люди совершают потому, что не принимают во внимание самые значимые вещи, считая, что они несущественны из-за их абсолютной очевидности.

– Поскольку почти каждому человеку, – продолжал Джим, – в детстве заложили убеждение, что в вопросе выбора между добром и злом необходимо выбирать первое, нам остается лишь сделать так, чтобы взрослые люди всерьез начали обсуждать этот вопрос. То есть перенести идею необходимости выбора между добром и злом из детского информационного поля в информационное поле взрослых. Выбор же сделают и без нашего участия – скажутся принципы, заложенные в детстве. Как вы сами мне сказали, из-за колоссально развившихся информационных технологий люди как никогда легко перенимают чужие идеи, и даже назвали форму, в которой эти идеи лучше всего усваиваются. Помните?

– Вы про картинки, пересылаемые друг другу?

– Именно про картинки. Этот инструмент мы и возьмем за основу.

С каждым словом Джима Костя наполнялся решимостью и уверенностью в успехе, он уже практически начинал парить над землей, но от последней фразы джинна сдулся как развязавшийся воздушный шарик.

– Вы хотите просто распространять картинки с нужной нам идеей в интернете? – разочарованно пробормотал Костя.

У Джима сделался вид, будто ему под нос сунули кастрюлю супа, простоявшую в холодильнике на пару недель дольше допустимого срока.

– Инструмент очевидно эффективен, и мы действительно будем делать картинки и распространять их. Но с двумя «но», о которых поговорим через минуту. А сейчас попробуйте представить себя среднестатистическим членом современного общества и опишите мне привычную вам картинку и как вы ее встречаете в своей жизни.

– Но я сегодня вам уже подробно описал все это.

– А сейчас повторите, но уже для себя.

– Ну… это изображение, состоящее по большей части из слов, хотя может содержать примитивный небольшой рисунок – он ведь должно уместиться на экране моего телефона. Получаю я его в виде сообщения от знакомого в любой момент переписки – ну это все я уже говорил сегодня.

– Замечательно. А теперь два «но», о которых я говорил. Чтобы выделиться и привлечь внимание, нам необходимо использовать этот инструмент с точностью до наоборот. Нарисуйте в воображении еще одну картинку, но абсолютно противоположную только что описанной. И придумайте, при каких обстоятельствах и как можно ее увидеть, но придумайте, насколько можете, неожиданный способ встречи с ней.

Костя принялся медленно составлять требуемый образ:

– Значит, эта картинка должно быть почти без слов… а лучше вовсе без них. То есть это именно рисунок. Обязательно красивый и художественный. При этом огромного размера… – Костя запнулся, по его спине пробежали мурашки, в воспоминаниях всплыло техническое здание на пустыре. – А увидел я эту картину, пока шел привычной дорогой, на стене здания, где еще вчера ее не было, – севшим голосом закончил Костя.

Джим одобрительно кивнул и удовлетворенно откинулся на спинку стула. В том, что правильная картина способна заставить человека задуматься о чем угодно, Костя не сомневался. Более того, картины, которые регулярно появлялись на стенах его города, доказывали, что хоть и ненадолго, но могут сделать человека добрее. Так что выбор способа распространения идеи Костя принял безоговорочно, тем более что формально сам его придумал. Но тут возникал очевидный вопрос:

– Джим, коммунальные службы воспринимают такие художества как хулиганство и закрасят нашу картину в течение нескольких дней. Много ли людей успеют ее увидеть?

– А кто сказал, что это будет одна картина? Безусловно, начинать лучше с малого, например, с этого города. Но чтобы привлечь достаточно внимания, необходимо, чтобы наша идея одновременно попала в сознание большой части горожан, тогда начнется цепная реакция, и идею станут распространять даже без нашего участия. Для этого вам придется организовать одновременное нанесение разных картин на разные стены в разных частях города. А то, что с картинами будут бороться, нам только на руку. Масштабная борьба привлечет средства массовой информации, что в конечном счете увеличит количество зараженных нашей идеей.

– И о каком количестве разрисованных за одну ночь стен идет речь?

– Думаю, на этот город хватит и полсотни.

За этот день Косте уже надоело испытывать потрясения, поэтому перспективе разрисовать за одну ночь полсотни стен в разных краях города он решил даже не удивляться, а просто принять ее к сведению и уделить внимание первоочередной загвоздке:

– Джим, боюсь, художник из меня неважный. Даже еще более неважный, чем повар. Это при том, что венцом моих достижений в области кулинарии можно считать выбор между сырным лавашом и простым при заказе шаурмы.

На самом же деле рисовал он даже хуже, чем преподнес это джинну. В детстве лишь однажды его рисунок красовался на холодильнике. Сестра почти каждый день прикрепляла магнитиком к белой дверце свою очередную картину, и однажды он последовал ее примеру. На тот момент Костя уже догадывался, что не очень мастерски рисует, поэтому изобразил на листе бумаги не требующий виртуозного владения кистью шоколадный торт, справедливо решив, что картине, которой суждено висеть на кухне, следует быть аппетитной.

После того как картины сестры были аккуратно сдвинуты к краям дверцы холодильника, а посередине повешен торт, приемные родители, любившие до того заглянуть в холодильник просто проходя мимо, довольно быстро избавились от лишнего веса, стараясь вообще не заходить на кухню без острой нужды. Боясь задеть чувства Кости, они почти месяц терпели нарисованную посреди холодильника огромную коричневую кучу того, чему не место среди еды. Хуже всего было то, что из верхушки нарисованной кучи торчала свечка, нисколько не добавляющая картине схожесть с тортом, а выглядящая, скорее, как издевка. Спустя несколько недель эстетических страданий, не вынеся больше этой мерзости, под довольно натянутым предлогом приемные родители вообще запретили детям вешать свои художества на кухне. Позже Костя еще несколько раз пытался освоить изобразительное искусство, но ничего красивее памятного торта из-под его кисти так и не вышло.

– Полагаю, – ответил Джим, – вам следует обратиться за помощью к профессиональным художникам. Как правило, они обитают в картинных галереях и профилированных учебных заведениях.

– Кажется, неподалеку была художественная школа.

– В таком случае вам следует туда наведаться и предложить каждому, кто согласится, нарисовать для нас картину. Позвольте вас предостеречь: не стоит сразу заказывать роспись здания, как и выкладывать наш план в надежде, что кто-то из них захочет работать за идею. В качестве мотивации лучше предложите такую сумму денег, которую сочтете нужной. Задание для каждого художника придумаем позже, нам придется серьезно испытать их, чтобы отсеять тех, кто не справится с нашей задачей.

Костя про себя отметил, что джинн переложил на него поиск художника, самоустранившись от фактического участия в этом деле, предоставив ему, как и обещал, по возможности самостоятельно работать над исполнением желания. Также Костя почувствовал, что из-за собственной ответственности за результат, его желание разгорается только сильнее.

– Не думаю, что застану там кого-то раньше понедельника, так что наведаюсь к ним послезавтра. Надо полагать, вы посоветуете заручиться еще чьей-то помощью?

– Вы правы, сэр. Будет нелишним участие в нашем предприятии человека, профессионально занимающегося общественной деятельностью в современном мире. И у меня уже есть подходящая кандидатура.

– Когда это вы успели найти кандидатуру, если ни с кем не общались, кроме меня, с того момента, как я озвучил свое желание? – удивился Костя.

– Зачастую самыми важными становятся случайные мимолетные встречи. – Джим достал из кармана дешевый буклет, посвященный помощи бездомным, и передал его Косте.