Текст книги "Коллекционер (сборник)"

Будучи наслышанным об умеренных ценах на табачные изделия в России, причём не в аэропорту, а в обычных магазинах, парень счёл своим долгом немедленно воспользоваться удачным моментом. Незнание языка его не останавливало. Таким образом, через несколько минут друзья уже сидели в автобусе (какой же ирландец не думает об экономии – даже находясь в отпуске!), который отправлялся в ближайший населённый пункт Московской области, где можно купить дешёвые сигареты.

Инициатором оказался, разумеется, Роберт, но Майклу не оставалось ничего иного, как последовать за другом. В самом деле – не бросать же этого фанатика Бобби одного на русской земле! Что случилось дальше? А то, что наверняка все ожидают – парни опоздали на свой рейс в Минеральные Воды. О том, что багаж также не слишком спешит в предгорья Большого Кавказа, они всё ещё не ведали, неосознанно давая ему фору в процессе поступательного движения в направлении Приэльбрусья. Багаж форой не воспользовался, а друзей поселили на ночь в гостинице с тем, чтобы назавтра отправить по назначению очередным рейсом «Аэрофлота».

Практически в то же самое время, как ирландские «любители покурить» вышли на охоту за дешёвым товаром, в Шереметьево приземлился самолёт «Аэрофлота», следующий из Парижа. На нём прибыла в Москву Галя. Правильно, Ольгина «старшенькая». Собственно, добиралась девушка не из Франции, а из Нью-Йорка – до Парижа летела на лайнере «Air France», поскольку прямой рейс в Шереметьево оказался заполненным, что называется, под завязку.

Стыковка прошла по графику. Это потом уже, выруливая на исполнительный старт, «аэрофлотовский» борт попал в пробку в аэропорту имени Шарля де Голля. Потому и прибыл в Москву с некоторым опозданием. Но отдадим должное службе перевозок авиаузла Шереметьево – багаж на рейс в Минеральные Воды перегрузить успели. Только вот Галя не сумела попасть на регистрацию вовремя, перебираясь из международного терминала на внутренний – российский. И спешила изо всех сил… а всё равно не успела.

Ну да, вы верно поняли. Опоздавшую на рейс девушку поселили в ту же гостиницу, что и неразлучную ирландскую парочку. Мало того – на один этаж, и – почти невероятно! – в соседние номера. Судьба, теперь уже в лице дежурного администратора, распорядилась по закону, который дан нам в наших ощущениях с целью приведения в действие цепочки случайностей.

Гале соседи не понравились. «Рыжие, огромные, несуразные, – подумала она. – Впрочем, один ещё ничего – больше молчит. Тот, который не курит. Зато второй за двоих старается – болтает и гримасничает, будто хочет убедить окружающих в своём умении работать в качестве ковёрного. Нет, а другой-то скромняга. Слова лишнего не обронит. Только смотрит исподлобья оценивающе. Хм, интересно, что он себе думает?» Ей доводилось во время учёбы в США встречать выходцев из Ирландии, но те были уже более притёртые к большому миру страны унифицированных эмигрантов. А эти, как говорится, типичные представители своего народа. Во всяком случае, так казалось девушке, научившейся со слуха определять тот или иной акцент английского.

Каково же было Галино удивление, когда назавтра в самолёте, вылетающем в Минводы, она оказалась сидящей в одном ряду с соседями по гостинице. «Вот же – лепреконы[19]19
  Лепрекон (ирл. leipreachan) – персонаж ирландского фольклора, традиционно изображаемый в виде небольшого коренастого человечка, чаще всего – в зелёной одежде.


[Закрыть] их принесли, что ли?» – подумала она. Хотела гневно, а получилось с улыбкой цвета причёски одного из парней.

Летела троица в бизнес-классе в качестве «компенсации за предоставленные неудобства при транзите». Получилось так, что села Галя возле иллюминатора, рядом молчаливый и некурящий, а вечно улыбчивый балагур – с краю через проход. Рыжий так весь полёт и веселился, общаясь с бортпроводницами, в основном – на языке жестов, поскольку на внутренних линиях знание языков приветствуется, но свободное владение ими не входит в обязательную программу для стюардесс.

Первое время Галин сосед вёл себя робко, всякий раз отстраняясь, чтобы случайно не задеть соседку. Но после набора высоты парень, видимо, пересилил себя и заговорил. Сначала они обменялись ничего не значащими фразами, и Майкл (а это был именно он) оказался приятно удивлён хорошему английскому Гали, о чём не замедлил сообщить в восторженных тонах. Потом девушку познакомили с неунывающим Робертом. Тот попытался перехватить инициативу в беседе и поменяться с другом местами, но, видимо получив в бок локтем, немедленно переключился на «аэрофлотовских» девушек, потребовав русской водки и каперсов.

Мало-помалу разговор между «оставленными наедине» молодыми людьми оживился и перешёл ту грань незримой интимности, когда дела и проблемы малознакомого собеседника становятся тебе достаточно близкими и, мало того, интересными, будто знаешь своего визави, по меньшей мере, не один десяток лет.

Перед посадкой, девушка уже была в курсе, куда направляются парни, имела представление об их совместном бизнесе в подробностях – вплоть до годового дохода, и почти сложившееся мнение обо всех обитателях небольшого ирландского городка, откуда был её собеседник. Причём обитатели эти выстроились в Галином воображении поимённо, будто герои английской азбуки. В свою очередь, Майкл также заочно познакомился с родственниками девушки и её сокурсницами и подругами.

* * *

В аэропорту объявили посадку московского рейса, и Ольга сразу же прошла на служебную территорию, чтобы пораньше увидеть дочь. Володя остался на привокзальной площади – вместе с другими встречающими. Тонированные стёкла зоны прилёта не позволяли увидеть, как прибывшие получают багаж, поэтому любая незначительная проволочка нервировала, заставляла вспоминать уроки ненормативной лексики, полученные во дворе в пору беззаботного социалистического детства. Именно поэтому Ольга и воспользовалась пропуском – не хотелось ей оказаться в числе тех, кому не дозволено взглянуть на прилетевших пассажиров раньше установленного администрацией аэропорта срока. Впрочем, не станем её осуждать: всё понятно: безопасность – она прежде всего.

Ольга не сразу обратила внимание, что Галка идёт в сопровождении двух крепких парней, которые не выглядели иностранцами, прекрасно гармонируя с доброй половиной пассажиров (кавказцы не в счёт). И только когда один из молодых людей заговорил что-то весёлое на английском, а дочка ответила, ей стало понятно, что молодые люди – иностранцы, и они достаточно хорошо знакомы с дочерью. «И когда только успели? Неужели вместе из штатов летят?» – подумала Ольга, а вслух спросила:

– Это кто такие, Галя?

– Так… попутчики. Ирландцы, приехали на горных лыжах покататься. Тоже любят острые ощущения, как и ты… У них транзит через Шереметьево был, как и у меня.

– А-а-а… понятно.

Получение багажа на практике оказалось не таким-то простым делом, каким должно быть в теории. В процессе поиска ненайденных на транспортёре чемоданов и сумок выяснилось, что Галин рюкзачок «прилетел» ещё вчера, хранится в отдельном помещении, и чтобы его получить, следует заполнить какие-то документы. А лыжи и сумки ирландцев пока вовсе не прибыли, поскольку неожиданно произошла неразбериха – ещё в Скипхоле, аэропорту, славящемся своим образцовым порядком.

На выяснение и оформление документов ушло не меньше двух часов – извечная российская бюрократия, ноги которой растут с огорода царя Гороха! И это если учесть, что Ольга с Галей приняли самое активное участие в разбирательстве по делу «о пропавшем багаже» – одна в качестве толкача по инстанциям, вторая – переводчика. Беготня с этажа на этаж аэровокзала усугублялась бесконечными телефонными звонками – Володя никак не мог понять, что происходит с его девочками, почему они не выходят, когда в зале прилёта уже никого не осталось.

К всеобщему удовольствию скоро всё сладилось: Галя вырвала с боем свой рюкзак, несмотря на жёсткие уверенья работника отдела перевозок, будто бы без начальника он не имеет права, а начальник будет только в понедельник, поскольку в пятницу сокращённый рабочий день, и у всех нормальных людей дачи, а тут вы со своими глупостями… Ирландцам же сообщили, что багаж нашёлся; сегодня его переправят из Голландии в Москву, а завтра во второй половине дня – в Минводы.

Ехать в Приэльбрусье, перепоручив доставку лыж и сумок туристической фирме, ирландцы не захотели, а отправились в город, где сняли гостиничный номер на сутки.

– Разрешите, многоуважаемый шкаф…

– Холодильный шкаф!

– Именно – холодильный! Так разрешите вручить Вам очередную правительственную награду?

– Возражений нет. Бурные аплодисменты!

Ольга и Марина, младшая дочь, приладили сувенирный магнит с изображением памятника Джорджу Вашингтону на широкую грудь минского «Атланта» и дурашливо принялись хлопать в ладоши. Володя только усмехнулся.

Сели ужинать. И тут Галя, немного смущаясь, спросила:

– Мама, у тебя завтра выходной?

– Ну да. Ты что-то хотела?

– Не я, в общем-то… Майкл просил меня показать им с приятелем Пятигорск… Багаж-то только к вечеру из Москвы прилетит, а они его хотят дождаться лично. Времени свободного много… А кто же лучше тебя сможет показать достопримечательности.

– Майкл? Это рыжий?

– Нет, который ближе к шатену. А рыжего зовут Роберт. Мам, так ты согласна? Я уже обещала, что помогу. Они бы и сами, но языка не знают – ещё потеряются.

– Хорошо, я не возражаю, съездим на полдня, – сказала Ольга, а сама подумала: «Молодец – дочка, хорошо придумала. Поедем вчетвером. Мало ли что – всё-таки два парня, к тому же – иностранцы…»

Пятигорск встретил компанию солнечной погодой. Но мостовые улыбаться не спешили. Дороги в городе уже которое десятилетие ремонтировались кое-как – методом латания дыр. Это символично – проезжая часть улиц, штопанная как презервативы, по вине которых появился на свет мэр вместе со всей мэрией. Это уже спустя год, когда в будущий центр Северо-Кавказского федерального округа припожаловал президент, центральные дороги спешным образом приводились в порядок, а окрестности легендарного Провала и вовсе были упакованы в симпатичную брусчатку – дескать, и на Кавказе тоже не шитом крыты, не лыком штопаны, не пенькой кручены.

Ольга чувствовала себя неловко, когда вела неожиданных гостей города по столь неважной мостовой. Но тем, похоже, было наплевать, что и где происходит: Майкл ловил ароматы среднегорья, любовался видами, открывавшимися с горы Машук, но ещё больше внимание ирландца было приковано к Галке; а Роберт по своей природе был невероятным оптимистом, потому его меньше всего тревожило качество дорожного покрытия. Движущие Майклом мотивы Ольга ощущала очень тонко и точно, и её сердце разрывалось от противоречивых чувств. К ощущению радости за дочь примешивалось беспокойство «а что если зайдёт далеко, а потом ничем не кончится – какой будет стресс для девчонки».

Четырёхчасовая прогулка по горе Машук и другим замечательным местам Пятигорска, включая Провал, место дуэли Лермонтова, смотровую площадку, с которой ирландцы с восторгом наблюдали за спящим двугорбым верблюдом Эльбруса, куда вскоре должны были отправиться, беседку – Эолова арфа, грот Дианы с непременным фотографированием у символа Кавказских Минеральных Вод – бронзового орла, сказалась самым предсказуемым образом – экскурсанты изрядно проголодались. С голодом решили расправиться в небольшом кафе – карачаевскими хычинами, огромными лепёшками с сыром, шашлыками из баранины и прекрасно утоляющим жажду розовым «Прасковейским».

Рыжий Роберт, как надел на себя улыбку в начале путешествия, так и не снимал её ни на секунду, лишь немного подкрасив веснушки в цвета отечественного винного производителя, берущего начало с фаворита Екатерины Великой[20]20
  село Прасковея (Ставропольский край), славящееся производством прекрасных столовых вин и коньяка, было основано в 1781 году (по другим источникам – в 1764 году) крестьянами-переселенцами из различных губерний Российской империи. Местное предание приписывает основание села Князю Потемкину-Таврическому.


[Закрыть]. Майкл с Галей о чём-то мило щебетали, то и дело посматривая на Ольгу. Потом Галка перевела слова ирландца:

– Мама, знаешь, Майк хочет взглянуть на памятник Ленину.

– Ты шутишь?

– Нет, и в самом деле просит отвести его к монументу. Он где-то вычитал, что в Пятигорске один из самых красивых и больших памятников вождю. Никакого ёрничества – Майкла на самом деле это интересует. У него дедушка был коммунистом. «Ну надо же, и про дедушку успел рассказать! Вот шустряк!» – подумала Ольга, но вслух ничего не стала говорить, чтобы не волновать Галю, которая и без того с трудом скрывала смущение.

Памятник Владимиру Ильичу действительно смотрелся очень внушительно на фоне лестницы, ниспадающей водопадными каскадами к подножию здания городской администрации. Ирландцы сделали десятка два снимков на фоне памятника Ленину, после чего экскурсия закончилась.

В маршрутном такси Ольга, похорошевшая и разрумянившаяся от воздействия обилия кислорода и солнечных лучей неожиданно для себя предложила ирландцам отведать свежего борща. «А что, хорошие ребята – весёлые и простые. Мы же, в конце концов, гостеприимные люди, – думала она. – Пусть не вздумают заблуждаться, что здесь живут угрюмые, задолбанные обстоятельствами и бесконечными фортелями чиновников люди…» Иностранные гости встретили Ольгино предложение дружным одобрением – захлопали в ладоши и показали всем едущим в маршрутке большой палец, дескать, «раша – гуд», а «миссис Олга и того гудее».

Во время ужина позвонил работник службы перевозок аэропорта; сообщили, что багаж ирландцев прибыл из Москвы, а через пару часов подъедет транспорт с сопровождающим из отеля.

Когда ирландцы укатили на микроавтобусе, тщательно проверив состояние своего лыжного снаряжения, Ольга вздохнула и немного расслабилась. Однако чувство тревоги не покидало её – за дочь беспокоилась. Но Галя поводов не давала, вела себя так, будто ничего не случилось: общалась со школьными подругами, помогала родителям на даче. И вскоре странная встреча, подаренная судьбой, забылась, как одна из многих, что происходят с нами в жизни, но теряются в памяти, стоит немного отвлечься.

Ольга успокоилась. «Слава богу, показалось, – думала она. – На самом деле ничего серьёзного в отношениях молодых людей не случилось. Обычное мимолётное увлечение, которое развеялось, будто утренний туман с гор жарким днём».

Закончилось лето. Галя улетала в Нью-Йорк, чтобы продолжить учёбу. Ольга не находила себе места, что-то волновало её, что-то не давало покоя. Странно. Ведь не в первый уже раз надолго прощалась с дочерью. Всё как обычно, тем не менее – предчувствие, свойственное близким родственникам, работало на полную катушку. Ольга гнала от себя дурные мысли, принималась то читать, то в очередной раз затеять уборку на кухне – всё это плохо помогало.

– Прилетишь, обязательно позвони!

– Конечно, мама, позвоню, не волнуйся ты так. Только немного попозже. Если сразу по прилёту – у вас же ночь будет, половина первого, помнишь?

– Ничего-ничего, я всё равно спать не буду.

Из полудрёмы Ольгу вывел звонок мобильного. Она взглянула на часы – ох, ты, господи, заснула… уже шесть утра.

– Как ты долетела, доченька? Всё у тебя в порядке? Почему так долго не звонила?

– Всё хорошо, мамуля… Долетела прекрасно. Ты там поднялась уже? Тогда не вставай… пока. Слушай… В общем, я ещё в аэропорту. Нет-нет, всё замечательно, я уже говорила. Я не одна…

Сердце у Ольги застучало гулко-гулко – в унисон часам на стене. Заворочался Володя:

– Оль, это Галка?

– Да, тихо, не мешай. – И уже в трубку: – Там у вас пробки? Почему ещё не в городе, объясни!

– Мамуля, со мной рядом Майкл. Он сделал предложение.

– Какой Майкл?! Какое предложение?! Ничего не понимаю…

– Мамочка, он шлёт тебе привет. Это тот самый Майкл, который восторгался твоим борщом. Да-да, которому ты Владимира Ильича показывала.

– Галя… Галя, какое предложение? Откуда он там взялся? Майкл же в Ирландии…

– Не поверишь, мама – он прилетел меня встречать, подарил кольцо и позвал замуж! Мы сейчас сидим в кафе и пьём шампанское. Настоящий брют. Кислющий…

Голос дочери серебрился и переливался рождественскими колокольчиками (джингл беллс, джингл беллс… так, кажется), которые не могли заглушить ни огромное расстояние до Нью-Йорка, ни стук сердца, ни сопение обиженного Володьки. «Она счастлива. Сейчас счастлива… а что будет через полгода?» – Ольга потеряла дар речи, но быстро собралась и решила для себя, что вмешиваться в телодвижения Фортуны просто не имеет права.

– Мама, ты чего молчишь?

– Я не молчу, Галчонок, я соображаю… Откуда твой Майкл узнал, когда ты прилетаешь в Нью-Йорк.

– Ну, мам… не тупи… У меня же есть телефон.

– Так вы с ним общались всё лето. Вот же я дура… ни о чём не догадывалась. Думала, ты о нём сразу забыла. Старею…

– Ну что ты, мамочка – ты у меня очень даже молодая. Не наговаривай на себя! Кстати, а что бы изменилось, если бы… догадалась? Это наша жизнь, мамуля. На-ша… наша с Майклом, наша судьба, понимаешь?

– Ты же его почти не знаешь.

– Знаю, мама. Очень хорошо знаю. Иногда и часа общения достаточно, веришь?

– Хорошо, доченька, если так. Так я понимаю, ты согласилась?

На другом конце земли послышались какие-то странные смешки, и в микрофоне непривычно зазвучал приятный мужской баритон.

– Олга Николавна, прьивет! Майкл из… очен любит ваша дочка. Я ест сделать хё хэппи, ай промис… ю белив ми?..

– Ну, Майкл, не мешай… мама, он клянётся, ты слышишь?

– Слышу и пытаюсь поверить. Пусть будет так, как ты хочешь.

– Дай трубку папе. Я сама ему всё скажу.

Потом был смешной разговор на хорошенечко изломанном английском – это Володя рассказывал будущему зятю, как они поедут ловить форель в «грэйт форест заповедник» и «дринк сам файн рашн виски-самогон», но у Ольги даже не хватило сил подумать о том, что все мужики одинаковые, независимо от национальности – вечно у них только развлечения на уме.

Она прошла на кухню, машинально поставила на огонь чайник и неожиданно для себя заплакала.

– Вот так растишь-растишь девочек, а они потом уходят к незнакомому чужому волосатому дядьке, где справедливость? – это попытался рассмешить жену улыбающийся Володя. – Ты что, мать, всё случилось так, как…

– …как назначила Судьба, – закончила за мужа Ольга.

– Это не просто судьба, Оль… это транзитная судьба – хохотнул Володя, став очень похожим на себя образца четвертьвековой давности.

Суть уроков истории заключаются в том, что они никого и ничему не учат! Не научили и Ольгу. Потому-то она вовремя не заметила, как между её дочерью и Майклом возникают какие-то эманации, любовь флюидирует фонтаном, одаривая окружающих разноцветием эмоций. А если бы заметила – захотела бы воспрепятствовать спонтанно возникшим отношениям? Задачка для какого-нибудь тридевятого класса тридесятой средней школы. Этого ни в одном тестовом задании ЕГЭ[21]21
  ЕГЭ (единый государственный экзамен) – система тестов и тестовых заданий, некоторое время (конец XX-го – начало XXI-го века) заменяющая в России классическое среднее образование.


[Закрыть] не встретишь.

* * *

И вот теперь снова – гул авиационных турбин, за бортом удивительно невысокая температура, а в голове полным полно воспоминаний… И главной героиней в них Галя… Галина Владимировна. Хм… как непривычно.

– Мама, а почему детям нельзя пиво?

– Это вредно и-и-и… да просто вредно. Вот станешь побольше…

– А если я на табуретку заберусь, можно будет?

– Мама, а у Снегурочки, какая фамилия?

– Не-е… знаю, Морозова, наверное.

– Нет, мама, её зовут Снегурочка Ряба!

– Курочка?

– Нет, Снегурочка. Нам про неё в садике читали. Я хочу на Новый год костюм Снегурочки-Рябы.

– А какой он должен быть, доченька? Что-то я не представляю себе.

– А я представляю… но не скажу.

– Вот, смотри-смотри…

– Но я никого не вижу, мама.

– Смотри внимательней, там кто-то есть?

– Это ты специально говоришь, чтоб не обидеть?

– Тебя?

– Нет, не меня… Их!

– Кого – их, если ты никого не видишь?

– Но ты же в них веришь, правда?

– Ну-у… да, наверное.

– Вот и не хочешь их обидеть…

– Чем, Галя?

– Неверием в их существование.

– Постой, да как же можно обидеть того, кто не существует?

– Так ведь ты веришь, значит, они существуют… для тебя.

– Боже, какой-то субъективный идеализм.

– Что, мама? Не понимаю…

– Умница ты у меня, дочка! Вот что.

Загорелось световое табло впереди салона, и гламурная улыбка стюардессы осветила его дежурным аварийным светом ангела от гражданской авиации. Скоро посадка. А потом ещё пара часов полёта и Ольгу ждёт Дублин и долгожданная встреча с уже почти самостоятельными погодками Робертом и Татьяной. В честь кого названы внуки, Галя при рождении объяснять не стала. И так понятно, что это не случайно, хотя иной раз и случайности выглядят посильнее любой закономерности. Именно последовательность случайностей не просто свела героев в салоне одного самолёта, чего никак не должно было произойти при обычных обстоятельствах, но и заставила их одновременно заниматься багажом, как бы намекая – это совсем неспроста.

Так всё-таки…

…что жизнь наша? Лишь череда причудливых совпадений, которые, переплетаясь, превращаются в некую диковинную цепь уникальных событий. И всё, что нам не представляется неотвратимым, на самом деле – результат точных расчётов, свершаемых вселенским разумом поверх нашего локального разумения. Так было, так есть… и так, разумеется, будет. До тех самых пор, пока существует потребность в любви, взаимности и желании стать для кого-то волшебником. Хотя бы на некоторое время.