Текст книги "Интуиция"

Глава девятая

У скромных супругов Дерябиных родилась дочь. Живя в браке, шесть лет ждали этого долгожданного ребёнка. Познакомились они, когда учились в педагогическом институте. Сельский паренёк Петя окончил школу с одними пятёрками по всем предметам и без проблем поступил в институт на исторический факультет. Война в это время шла к концу, но в армию его не взяли по причине плоскостопия. Его будущая супруга Полина Яковлевна, жительница областного города, из многодетной семьи, сумела поступить в институт только на следующий год после окончания десяти классов. Она выбрала биологический факультет, но в первый год не прошла по конкурсу. Дерябин к этому времени учился уже на третьем курсе. На красивую первокурсницу он сразу обратил внимание, но долго не решался к ней подойти. Случай познакомиться представился, когда студенты всех курсов были отправлены на уборку картофеля в колхозы. И именно их факультеты попали в колхоз, где центральной усадьбой было село, откуда Дерябин был родом. Все студенты жили в клубе, а Петя дома.

В тот день они работали дотемна. Полина натёрла ногу, и ей больно было наступить на неё. Возвращаясь с поля, все студенты ушли вперёд, а она отстала. К тому же, споткнувшись, упала в лужу. Грязную и плачущую, её догнал Пётр, который задержался на поле. Он вместе с бригадиром отправлял последние подводы с картофелем в хранилище. Высокий и плечистый парень, как «пушинку», взял девушку на руки и понёс к себе домой. Его мама, сердобольная женщина помогла гостье вымыться и перевязала чистой холстиной ногу. И вот они втроём, при свете керосиновой лампы, ели картошку и хлеб с огурцами, пили чай из цветов липы. Полине было уютно в этой семье, и ещё она обратила внимание, как на неё смотрит этот красивый сильный парень. Вот тогда её девичье сердце и было покорено. Учась в институте, они стали регулярно встречаться, и когда Петя получил диплом, они поженились.

По окончании института Дерябины работали в школе, он преподавал историю, Полина Яковлевна – биологию.

Пётр Семёнович был историком-романтиком и поклонником древнегреческой истории. По его настоянию, в свидетельстве о рождении дочери записали красивое женское имя Ираида, которое в переводе с древнегреческого имело значение «героиня», или «принадлежащая к роду богини Геры». Но все её звали именем Ида. Родители души не чаяли в дочери и во всём ей потакали.

Уже в детстве маленькая Ираида проявляла себя как способная к лидерству девчушка. Она стремилась быть независимой, полностью отвергала авторитет взрослых, и даже родителей. У многих складывалось впечатление, что эта юная принцесса смотрит на всех свысока.

С возрастом она стала более дружелюбной и общительной, но, чтобы достичь уважения среди друзей, могла жестоко посмеяться над более слабой девочкой, что особенно часто проявлялось в школе. Но для спокойствия собственной души иногда просила прощения у обиженной девочки.

Девочка старалась ставить себя так, чтобы окружающие чувствовали себя рядом с ней «не в своей тарелке», ей доставляло удовольствие манипулировать окружающими, наслаждаясь собственным чувством превосходства. Для неё постоянно имело большое значение, чтобы ею восхищались или ненавидели, только бы не были равнодушными.

Повзрослев, она стала красивой статной девушкой. Многие парни и даже взрослые мужчины засматривались на неё. Но она в поисках избранника устраивала для поклонников своеобразное испытание на выносливость, полностью игнорируя ухаживания, не поддаваясь на попытки заговорить. Иногда ради эксперимента она могла даже унизить мужчину и посмотреть, как он выйдет из неудобной для себя ситуации.

В итоге, тщательно «отобранный» кавалер получил право находиться рядом с неприступной красавицей. В это время она уже училась в институте на экономиста-бухгалтера. Эту специальность девушка выбрала сама, не намереваясь, как родители, жить на одну заработную плату. Ей хотелось стать материально обеспеченной и сразу. Её избранник был из обеспеченной семьи. Его отец работал директором крупнейшего завода, мать заведовала кафедрой экономики и бухгалтерского учета, где обучалась Ираида. Когда она была на пятом курсе, наперекор воле его родителей, смогла пойти с ним «под венец», взяв фамилию мужа – Бахарева. За год совместной жизни сумела уверить его родителей, что она идеал для их сына, иначе без неё он пропадёт. Родители с обеих сторон ждали внуков, но Ираида в первые годы замужества не планировала рожать ребёнка, хотела пожить для себя. Как бы не сговариваясь с мужем, они допускали фривольные отношения на стороне, и оба знали о похождениях друг друга. Она могла обольстить и подчинить нужного ей мужчину.

Работу Бахарева нашла под стать себе, устроилась ревизором КРУ управления деревообрабатывающей промышленности области. Ей льстило, как встречают на ревизуемых предприятиях. Привыкла к щедрым подаркам со стороны руководителей мебельных фабрик. К тридцати годам она возглавила контрольно-ревизионное управление, и подарки стали ещё щедрее, которые принимались ею охотно и как должное.

И вдруг в жизни всё изменилось. У неё начал расти горб. Ещё в двадцать пять лет Ираида стала ощущать небольшие боли в позвоночнике и замечать какие-то изменения в области лопаток. Она предполагала, что начинает полнеть, и пыталась питаться по диете, но это не помогало. Осознав своё физическое состояние, стала обращаться к светилам медицины. Те деньги брали, но помочь ей не смогли. А горб всё рос, и вот его уже невозможно было даже скрыть фасоном одежды. Муж охладел к ней и затем ушёл к другой женщине, да и любовники как-то исчезли. Со стороны мужчин Бахарева стала замечать взгляды не восхищения, как ранее, а жалостные, а иногда и презрительные. Оставшись одна, Ираида ожесточилась к людям. Единственным утешением для неё стали деньги, которых она хотела иметь всё больше и больше…

Глава десятая

Только после майских праздников Фёдор смог начать проверку по факту приобретения мебели за деньги, незаконно полученные в кассе колхоза «Искра». К девяти утра оперуполномоченный ОБХСС подошёл к проходной предприятия. Мебельная фабрика находилась почти в центре города. Основными производственными корпусами, были здания бывшей церкви и располагавшихся при ней когда-то помещений богадельни. Но были здесь и новые корпуса, а также недавно построенное административное здание.

На входе на территорию ему встретился вахтёр, мужчина уже в годах, оказавшийся его давним знакомым. Ранее, когда Фёдоров трудился в транспортном предприятии механиком, Кораблёв работал там водителем.

– Здравствуйте, Максим Филиппович! – поприветствовал его лейтенант и шутливо спросил: – Не сидится дома на заслуженном отдыхе?

– А, Денис Иванович! Доброго дня тебе! Вот, пригласили поработать вахтёром, и я принял их предложение. Дома скучно сидеть, а ещё моя старушка целыми днями пилит, теперь хоть часть суток отдыхаю от неё, да и работа эта нетрудная, – отозвался тоже шуткой вахтёр.

– И чем же вы здесь занимаетесь?

– Обязанностей не так уж и много, как раз для моего возраста. В дневную смену запускаю и выпускаю транспорт через проходную. Проверяю ввозимый и вывозимый груз в соответствии с накладными и записываю эти данные в журнал. Ну а ночью охраняю территорию. Да, а ты по какому делу к нам, с проверкой?

– Какая там проверка! Что здесь проверять! Просто необходимо узнать некоторые данные по выпускаемой мебели.

– Не скажи, Денис Иванович! Не скажи! На этом предприятии много чего можно украсть, за полгода насмотрелся. Ты парень справедливый и свойский, я это помню ещё по автоколонне, и если тебе понадобится моя помощь, обращайся.

– Спасибо, буду иметь в виду, а пока, Максим Филиппович, подскажите, как пройти к директору?

– Я тебя провожу до конторы.

– А как же проходная? Вам, что, можно её покидать?

– Конечно, можно, ведь кроме обязанностей вахтёра мне необходимо производить и обход территории. Сейчас пойдём, но сначала спрячу журналы в стол, а также запру проходную и ворота.

Кораблёв вытащил связку ключей из кармана халата и закрыл замки.

– У вас количество ключей, как у кладовщика.

– А как же, у нас, вахтёров, имеются ключи и от цехов, и от входной двери конторы, на случай пожара.

Когда они шли по территории, Фёдоров обратил внимание, что из многих корпусов не доносился звук работающего оборудования, и он полюбопытствовал у собеседника:

– Я приметил, что сегодня не все цеха работают.

– Вот видишь, Денис Иванович, всё-таки старею, и голова не так соображает, я тебе забыл сказать, что большая часть рабочих и ИТР уехали на прополку сахарной свёклы.

– И работники бухгалтерии?

– Да, из них осталась на работе только одна молоденькая девчонка и главный бухгалтер, но она куда-то уехала на служебной машине директора.

– Директор, надеюсь, на месте?

– Должен был находиться в своём кабинете.

Возле административного здания вахтёр повернулся к лейтенанту:

– Вот, заходи в эти двери и по лестнице налево, а затем справа по коридору первая дверь и будет приёмная, а дальше бухгалтерия.

Первоначально лейтенант зашёл в бухгалтерию, где увидел хорошенькую молодую девушку-шатенку с короткой стрижкой, сидевшую за столом, расположенным в углу помещения. Он быстрым взглядом окинул кабинет. Парчовые шторы тёмно-синего цвета на окнах были раздвинуты наполовину.

По количеству столов определил про себя, что все бухгалтера работают в одном помещении. На одном из столов лежали две кассовые книги, а рядом стоял сейф.

«Вот за этим столом, по всей видимости, сидит кассир», – определил Денис.

– Здравствуйте, девушка! Я правильно зашёл, это бухгалтерия? – осведомился он.

– Да, а что вы хотели? – откликнулась она, обернувшись на его голос.

– Я сотрудник ОБХСС, – он показал девушке удостоверение. – Мне необходимо просмотреть ваши бухгалтерские документы за последние месяцы.

– Все документы находятся здесь, но без разрешения директора, а также главного бухгалтера я не могу их вам предоставить.

– А где ваше руководство?

– Главный бухгалтер, Северинова Тамара Михайловна, уехала в банк, обещала быть после обеда, а директор был у себя в кабинете.

– Надеюсь, вас сегодня на прополку свёклы не направят?

– Меня оставили на рабочем месте, так как кто-то должен находиться в бухгалтерии, на случай поступления документов, к тому же у нас в кабинете сломался замок на входной двери. Заменят теперь только после возвращения рабочих с полевых работ.

– Тогда я с вами не прощаюсь, зайду к Панкову и затем с его разрешения вы мне поможете изучить документы.

Девушка на его последние слова ничего не сказала, и лейтенант, выйдя из бухгалтерии, пошёл по коридору. Войдя в приёмную, опер увидел, что дверь в кабинет приоткрыта, и директор с кем-то разговаривал по телефону, до него доносились его диалоги в трубку:

– Виктор Владимирович, по вашему заказу стенка для вашего зала изготовлена.

После паузы, по всей видимости, Панков слушал собеседника, он заговорил вновь:

– Да, стенку изготавливали вручную из дуба два моих лучших столяра.

Затем снова пауза, и затем директор произнёс хвалебно-заискивающим голосом:

– Что вы! Стенка из дуба будет выглядеть в вашей гостиной более чем презентабельно и внушительно. Её роскошные фасады с резными элементами сразу будут привлекать внимание ваших гостей. Тем более что классическая мебель никогда не выходит из моды, а значит, не грех будет и по наследству передать.

Вновь пауза, и затем извиняющимся голосом хозяин кабинета начал оправдываться:

– Извините, Виктор Владимирович, о наследстве я сказал, хваля стенку. А вам желаю жить долго!

Потом он, послушав в телефонную трубку, ответил:

– Жду!

И затем почти сразу вновь донёсся его учтивый голос:

– Доброго вам здоровья, Виктор Владимирович! До свидания!

Положив трубку на телефонный аппарат, вздохнул с каким-то облегчением и откинулся на спинку кресла.

«А телефонный собеседник Панкова, как видно, из когорты высокого начальства. Так подобострастно он с ним разговаривал. Да и стенку изготовили по индивидуальному заказу из дуба, не какой-то ширпотреб. Интересно, сколько она должна стоить и сколько будет уплачено. Хотя не исключено, что отгрузят эту мебель и без оплаты. Ну что же, посмотрим и это!» – усмехнулся про себя Денис.

Выждав несколько минут, чтобы Панков не заподозрил, что его телефонный разговор кто-то слышал, Фёдоров зашёл в кабинет и с порога поздоровался с хозяином кабинета:

– Здравствуйте, Кирилл Павлович! Вот по пути заехал к вам, узнать некоторые данные по ведению бухгалтерского учёта.

Тот насторожённо посмотрел на посетителя и как-то стушевался. Зачем-то достал расчёску и начал зачёсывать короткие седые волосы на голове. Затем на крупных чертах лица начало проявляться недовольство, и он, грубо, с фамильярностью, уточнил:

– Насколько мне известно, ты работаешь в транспортном предприятии, тогда какое отношение имеешь к нашему бухгалтерскому учёту?

– Вы не ошиблись, я ранее работал в автоколонне, а теперь – в отделе борьбы с хищениями социалистической собственности Эн-ского РОВД. Вот моё удостоверение.

– Вы работаете в ОБХСС, а я этого и не знал. Так что вам нужно? – поинтересовался любезнейшим голосом директор, и куда делась его фамильярность и высокомерность.

– Как я вам уже говорил, мне необходимо произвести осмотр бухгалтерских документов за этот год.

– Ничем вам помочь не смогу, все рабочие, в том числе и бухгалтера, уехали на прополку сахарной свеклы.

– Кирилл Павлович, за несколько минут как к вам зайти, я заходил в бухгалтерию и увидел, что там находится бухгалтер, молодая девушка. У меня имеется обоснованная уверенность, что она может предоставить для изучения необходимые мне бухгалтерские документы.

– Нет, без согласия главного бухгалтера я не смогу предоставить вам документы для ознакомления.

– В таком случае я подъеду после обеда, по моим сведениям, к этому времени Северинова будет на рабочем месте.

– Я уже вам ясно сказал, Тамары Михайловны сегодня не будет, а с завтрашнего дня все, в том числе и она, уедут на свёклу и будут на её прополке больше двух недель, – с раздражением в голосе ответил Панков.

– В таком случае, у меня к вам убедительная просьба, завтра никуда не направлять главного бухгалтера.

– Это почему? Вы знаете, что за прополку сахарной свёклы я каждый день докладываю председателю райисполкома и первому секретарю райкома партии. Поэтому раньше, чем через две недели, ничем вам помочь не смогу.

– Кирилл Павлович, я же знаю, что Северинова никогда в прополке сахарной свёклы не участвовала. Вы по какой-то причине препятствуете изучению бухгалтерских документов. Это как-то подозрительно! – не сдержавшись, на повышенном тоне высказал Фёдоров и, понимая, что этого не стоило говорить, оповестил: – Необходимо тщательно проверить ваше предприятие!

– В таком случае, на проведение осмотра бухгалтерских документов вначале направляйте запрос на моё имя, а затем я вам сообщу о моём решении.

И когда Фёдоров выходил из кабинета, услышал, как Панков произнёс злым голосом ему вслед:

– А ты совсем другим был, когда работал в автоколонне, милиция тебя изменила в худшую сторону.

Фёдоров ничего не ответил и вышел из кабинета. На проходной его окликнул вахтёр:

– Денис Иванович, встретился с директором?

– Встретился, но по какой-то причине разговор не получился. Максим Филиппович, не знаешь, почему Панков сегодня не в духе.

– Не знаю! Вроде утром он был в хорошем настроении, ещё пошутил со мной, когда заходил на территорию фабрики.

– Ну что ж, придётся вновь посетить ваше предприятие, – пообещал лейтенант, пожелав всего хорошего вахтёру.

Провожая Фёдорова за проходную, Кораблёв ему вновь напомнил своё предложение:

– Ты, Денис Иванович, обращайся ко мне, если тебе понадобится моя помощь.

Присев на сиденье в машине, оперуполномоченный ОБХСС задумался: «Почему Панков так повёл себя? Ведь он знает, что работники нашей службы постоянно проводят проверку бухгалтерских документов в организациях. Похоже, мой приход для него был неожиданным, и он решил тянуть время. Почему? Чего он опасается? Если бы Панков узнал, что мне необходимо всего лишь увидеть, как приобреталась мебель за незаконно полученные деньги в колхозе „Искра“, возможно, повёл бы себя по-другому. Но у меня нет возможности ему об этом сказать. Так что же он так переполошился? Необходимо это установить»…

На второй день, перед окончанием планёрки, Коваленко обратился к Васильеву:

– Николай Семёнович, вместе с Фёдоровым зайдите сейчас ко мне!

Как только офицеры вошли вслед за начальником милиции в кабинет, он, предложив им присесть, поинтересовался:

– Какие результаты проверки по колхозу «Искра»?

– Вчера посетил мебельную фабрику, но произвести зашифрованный осмотр бухгалтерских документов не получилось. На рабочем месте находилась одна работница бухгалтерии, главный бухгалтер отсутствовала, а все остальные уехали на прополку сахарной свёклы. Зашёл к директору, но тот как-то рьяно воспрепятствовал мне в ознакомлении с документами, и у меня сложилось мнение, что он чего-то опасается, – доложил Денис.

– Так вот. после вашего посещения, Панков позвонил первому секретарю, что вы, Фёдоров, саботируете работу бухгалтерских работников, что отражается на работе всей мебельной фабрики и прополке сахарной свёклы, – сообщил начальник РОВД и, обращаясь к находящимся в кабинете работникам ОБХСС, уведомил их: – Пока все работники мебельной фабрики задействованы на прополочных работах, это предприятие не посещайте.

– Василий Петрович, это я недели на две снова буду вынужден отложить проверку по колхозу «Искра», – заволновался Фёдоров.

– Не возмущайся, Денис! – тихо шепнул ему Васильев.

Коваленко на его слова вежливо обозначил:

– Правильно, не кипятись, лейтенант! Не забывай, что ты оперативный работник! Вот за этот период и найди возможность установить данные о приобретении мебели негласным путём. Попытайся найти человека из числа работников фабрики, от которого сможешь получать нужную информацию. Это тебе, Денис Иванович, задание на ближайшее время.

– Так точно, товарищ майор, я постараюсь в ближайшее время найти возможность проверить информацию по колхозу «Искра».

– Тогда, Фёдоров, можешь идти, а ты, Николай Семёнович, задержись.

Когда Васильев вернулся в свой кабинет, с порога задал вопрос Фёдорову:

– Денис, не догадываешься, зачем Коваленко попросил меня задержаться?

– Не знаю, я об этом и не думал.

– Так вот, он попросил меня присмотреть за тобой и предостеречь от неверных действий. Сказал, что у Панкова связи в области на самом верху. Но указал на активизацию оперативно-розыскной деятельности по проверке полученной информации.

– В таком случае, у меня нет других вариантов. Не думал, что из-за такого пустяка Панков так заволнуется и начнёт вставлять палки в колёса. Я предполагаю, Николай Семёнович, у него волнение за то, что мы сможем увидеть в бухгалтерских документах. Да и нашей конкретной цели изучения документов он не знает. Создаётся такое впечатление, что у него «рыльце в пушку».

– А как ты думаешь, Денис! Ты же мне сам рассказывал об услышанном телефонном разговоре Панкова. Уже то, что на мебельной фабрике изготавливают под заказ мебель из цельного дерева для высокопоставленных лиц области, даёт нам повод для размышления. Подумай, какие необходимо провести оперативные мероприятия в ближайшее время, ну и работай в том направлении, которое указал тебе Коваленко. О своих наработках докладывай немедленно мне.

– Задачу – то я понял, теперь как её решить?

– Ты, Денис, парень целеустремлённый, думаю, что решишь эту проблему…

В этот же день, после работы, Денис встретился с бывшим работником милиции Николаевым Юрием Константиновичем, работающим после ухода в отставку юристом в нескольких предприятиях. У него был выход на некоторых работников мебельной фабрики. У Фёдорова были дружеские отношения с Николаевым, и тот не раз оказывал ему услугу дельным советом, а также в оперативной работе. Фёдоров заранее позвонил ему о встрече. Николаев, ссылаясь на занятость из-за посадки картофеля на даче, предложил встретиться на следующий день. Тогда Денис изъявил желание оказать ему помощь. Он пораньше ушёл с работы, переоделся дома в спортивную одежду, а в шестом часу вечера за ним заехал его старший товарищ.

Весенний вечер был тёплый, и работа у них ладилась. Они друг за другом копали лунки, а жена Николаева кидала в них картофель. Через час работы мужчины сели передохнуть, а Маргарита Петровна начала скородить посаженную часть огорода.

– Юрий Константинович, – начал нужный разговор Фёдоров, – я хотел у тебя спросить, давно ты оказывал юридическую услугу мебельной фабрике?

– Последний раз в марте этого года.

– А когда намечаешь вновь посетить это предприятие?

– Да вроде в ближайшее время не планировал. Я езжу туда по приглашению директора Панкова, если имеются какие-то претензии к поставщикам или от покупателей. Тебя что-то там заинтересовало?

– Да, мне необходимо установить, как приобреталась мебель для одного человека.

– Ну, с этим я тебе вряд ли смогу помочь, вот если реализация происходила по договору, тогда – пожалуйста.

– Думаю, что в этом случае договора не будет. Хотя, чем чёрт не шутит, попробуй это установить. И ещё, Юрий Константинович, охарактеризуй всех работников бухгалтерии мебельной фабрики, ведь ты их всех знаешь.

– В основном там бухгалтера работают давно, но от них ты ничего не узнаешь, а вот Ира может пойти на контакт. Она работает около года, после окончания института и очень общительная девочка и, как я заметил, принципиальная и честная. Но тут уж ты сам найди подход к ней.

– Я её уже видел, когда на этой неделе посетил фабрику, и у меня сложилось неплохое о ней мнение. Спасибо за совет, Юрий Константинович. Пойдём сажать, слышите, ваша жена нас зовёт.

Посадку картофеля они закончили, когда солнце скрылось за горизонтом. Хозяйка хотела посадить ещё и столовую свёклу, но сумерки начали сгущаться, и они пошли к автомобилю, стоявшему на краю огорода за редким кустарником, который уже терял свои контуры. Николаев высадил Дениса рядом с его домом, а прощаясь, пообещал:

– Постараюсь в ближайшее время узнать о твоей проблеме и подумать, чем тебе помочь…

Через день Николаев позвонил Фёдорову и попросил заехать к нему домой после работы. В этот день вечерняя планерка, которую проводил начальник РОВД с сотрудниками ОБХСС, затянулась допоздна. Мухин докладывал, как проводится расследование по уголовному делу, возбужденному в отношении заведующей детским садом Левиной, которую следователь, с санкции прокурора, арестовал на время следствия, и она в настоящее содержалась в изоляторе временного содержания райотдела. И в это время у Коваленко зазвонил внутренний телефон. Переговорив по телефону, он сообщил, обращаясь к присутствующим сотрудникам на планёрке:

– Звонил Варламов, сейчас зайдёт, что-то хочет сообщить по Лёвиной.

Следователь не заставил себя долго ждать, минут через пять он, постучав в дверь, вошёл в кабинет начальника.

– Присаживайся, Владимир Алексеевич, мы сейчас как раз обсуждаем результаты исполнения твоих отдельных поручений по уголовному делу в отношении Левиной, – обратился Коваленко к следователю. – У тебя, наверное, есть какие-то замечания по их исполнению или имеются новые задания.

– Василий Петрович, я на самом деле хочу вам доложить по Левиной. Вы знаете, когда утром вызвал её на допрос, она заявила, что у неё плохое самочувствие. Я вызвал врача, и он, осмотрев её, сообщил мне, что подозревает у неё онкологическое заболевание груди. Если диагноз подтвердится, я вынужден буду приостановить расследование уголовного дела, а Левину освободить из-под стражи.

– Вы, Владимир Алексеевич, и в дальнейшем держите меня в курсе по Левиной, но расследование не прекращайте, – потребовал начальник милиции у следователя, а затем обратился к работникам БХСС: – Несмотря на то, что сообщил Варламов, вы должны исполнить все его отдельные поручения по данному уголовному делу в срок, а ты, Мухин поторопи ревизоров в проведении ревизии.

Под конец планёрки он посмотрел на Фёдорова:

– В райкоме партии мне сегодня передали анонимное заявление, в котором указано, что вы, Фёдоров, грубили работникам бухгалтерии мебельной фабрики, оскорбили своими угрозами главного бухгалтера.

– Товарищ майор, я уже вам докладывал, что в тот раз, посетив мебельную фабрику, разговаривал только с директором. Главный бухгалтер в тот день отсутствовала на работе, и я её вообще не видел. Как в таком случае мог ей нагрубить? – начал оправдываться Денис.

– Я это всё понимаю, значит, придётся изменить тактику проверки приобретения мебели на мебельной фабрике представителем колхоза «Искра». Добывайте доказательства негласным путём, на то вы и оперативные работники. Ты понял меня, Фёдоров? Оперативным путём! Николай Семёнович, возьми это под контроль.

– Хорошо, Василий Петрович, я возьму эту ситуацию под свой контроль! – согласился Васильев.

Уже когда зашли в кабинет, Васильев, накрыл фуражкой селектор, так как у Коваленко была привычка слушать по нему разговоры в кабинетах, и обратился к Фёдорову:

– Ты всё понял, Денис? – и, подражая голосу Коваленко, пошутил: – Оперативным путём! Вот так и не иначе! Кстати, тебе помощь нужна?

– Да нет, пока сам не знаю, с чего начать этот оперативный путь.

– Тогда думай! Как надумаешь, доложишь, но с проверкой не затягивай…

Сегодня Денис был без машины и возвращался домой пешком. Шёл не спеша по городу, а голова была занята мыслями о предстоящей проверке: «Проверять необходимо, но как? Остаётся одно: ночью проникнуть в бухгалтерию и изучить журнал учёта накладных и кассовых книг. Пока это единственный вариант на данный момент. Рассказывать об этом никому не буду, так как получить разрешение на данном этапе проверки невозможно Необходимо поговорить с Кораблёвым, он мужик хороший и честный, должен мне в этом помочь. Кстати, он спрашивал у меня насчёт матки для пчелосемьи. У отца как раз имеются уже выращенные и отсаженные по клеточкам матки. Надеюсь, сегодня не поздно съездить в гости к Кораблёву и отвезти ему матку, заодно и переговорю, а Николаеву позже позвоню и назначу встречу на завтра».

Не заходя в дом, выгнал из гаража «Москвич». Затем вернулся во двор, надел на голову маску и, приподняв крышку улья, взял из-под холста с утеплительной подушкой клеточку с отсаженной маткой и, сев в автомобиль, поехал по улицам вечернего города. Когда подъехал к дому Кораблёва, зашёл в палисадник и постучал в освещённое окно. Он услышал, как открылась входная дверь дома и затем голос Кораблёва осведомился:

– Кто там?

– Максим Филиппович, это я, Фёдоров Денис, – и, выйдя на свет, сообщил: – Привёз вам матку, вы же спрашивали у меня. Оказалось, что папа вывел их для замены, и у него ещё остались. Извини, Филиппович, что приехал в позднее время, был на работе, смог только сейчас освободиться.

– А, это ты, Денис, иди сюда! Где там матка?

– Вот, держите!

– Подожди немного, я её сейчас клеточку положу под холстик улья, где нет матки, а завтра выпущу её в семью.

Кораблёв вернулся минут через десять.

– Выручил ты меня, Денис Иванович, а то пошёл в магазин «Пчеловодство», а маток уже раскупили. Что я тебе должен за матку?

– Ну, что вы, Максим Филиппович, свои люди, сочтёмся. Кстати, я к вам приехал ещё с одним делом.

– И какая у тебя ко мне просьба?

– Помните, вы говорили, что сможете оказать мне помощь в проверке злоупотреблений на мебельной фабрике?

– Конечно, помню, и если необходимо, помогу.

– Вам когда выходить на дежурство в ночь?

– Так, завтра мне в день, значит, послезавтра с восьми вечера заступаю в ночь.

– Максим Филиппович, мне необходимо посмотреть некоторые бухгалтерские документы на мебельной фабрике, но сделать это необходимо скрытно, когда на мебельной фабрике никого не будет, а значит, ночью. Ну что, Филиппович, окажешь мне содействие?

– Я и не ожидал от тебя, Денис Иванович, что ты такой решительный. Помогу тебе, приходи послезавтра ночью, часика в два ночи, к проходной, кстати, это было самое лучшее время для охоты за «языком», когда я воевал в разведке…

…Фёдоров вышел из дому во втором часу ночи и через двадцать минут подошёл к проходной мебельной фабрики и постучал в небольшое светящееся окошко. Оттуда почти сразу показалось лицо вахтёра, и через минуту двери открылись, пропуская ночного посетителя.

– Заходи, Денис Иванович, я тебя давно жду. Думал, что ты отменил своё посещение. К этому времени уже два раза территорию фабрики обошёл.

– Ну и как, Максим Филиппович, всё тихо?

– Тихо! А кому здесь шуметь в такое позднее время. Сейчас проходную закрою и пойдём к конторе, я открою тебе там дверь.

– Замок в двери бухгалтерии не заменили?

– Нет! До тех пор, пока все находятся на прополке свёклы, никто не вставит новый замок.

Открыв дверь в административное здание, вахтёр тихо крикнул вслед лейтенанту, шагнувшему в темноту здания:

– Ты иди, Денис Иванович и ничего не опасайся. Я пойду на улицу и буду прогуливаться под окнами конторы. В случае чего, подам тебе сигнал, постучу в окно бухгалтерии. Я специально для этого приготовил длинную палку.

– Я понял, Максим Филиппович! Спасибо! – поблагодарил его Фёдоров.

Опер включил фонарь и, прикрыв рукой оптику, оставил небольшую щель между пальцами, через которую пробивался узкий луч света. Поднялся на второй этаж и прошёл по коридору, остановившись у нужной двери, выключил фонарь и вошёл в бухгалтерию. Подойдя к окну, мельком посмотрев на улицу, увидел в свете уличного освещения вахтёра, ходившего вдоль здания.

«Филиппович на посту, значит, я в безопасности», – усмехнулся про себя лейтенант.

Он тщательно закрыл шторами оба окна, имеющиеся в помещении, и включил фонарь. Денис уже знал, за каким столом сидит главный бухгалтер, где место кассира, а также находятся рабочие места бухгалтеров по счетам.

Как и предполагал, книгу учёта накладных на отпуск из склада мебели и других материальных ценностей покупателям за наличный расчёт он обнаружил в верхнем ящике стола бухгалтера по материалам, десятого счёта. Взяв его, Фёдоров прошёл в ту часть коридора, где отсутствовало окно.

Открыв журнал, под лучами освещения от фонарика начал изучать записи, отыскивая накладные, выписанные на интересующуюся его фамилию Береговой. Внимательно просматривая каждую строчку, пролистал весь журнал, но такую фамилию не нашёл. И уже на предпоследней странице ему на глаза попалась фамилия Берегин. В записи значилось приобретение им чехлов на автомобиль «Жигули» за сто восемьдесят рублей.

«В журнале Береговой не значится. По всей видимости, моё сегодняшнее ночное посещение этого предприятия напрасное», – посетовал Денис.