Текст книги "Битва судьбы"

Ученик

Проснулся Леслав от головной боли и ощутимой жажды: в рот словно песка насыпали. Самогон оказался гораздо сильнее, чем предполагал юноша. Голова гудела, в животе что-то неприятно ворочалось.

Со стоном встал, направился к печи, где должен быть заранее припасенный котелок с водой. С трудом удалось ухватиться за края посудины, опрокинуть в рот. Жидкость оросила гортань, животворной струей провалилась в неспокойный желудок. Головная боль сразу уменьшилась.

Восстановив твердость походки, юноша выбрался на крыльцо, прищурился. Солнце висело довольно высоко, намекая на то, что идти поздно и что придется дневать. Вокруг было пусто: мага не видать, Хорта тоже, Ратан на утоптанном месте ловко машет двумя мечами. Леслав завистливо вздохнул: и похмелье не берет воеводу.

Ратан остановил свистящую мельницу, улыбнулся приветливо:

– Здорово, пропойца. Как, головушка не болит?

– Болит, – сокрушенно признался Леслав. – Еще как.

– Ничего, не переживай. Со всеми это бывает. Тот не мужик, кто от выпивки отказывается. Только меру свою надо знать, и все будет в порядке. – Тяжелая ладонь ударила Леслава по плечу, и тот немного осел, провалившись в снег.

– А где Хорт, где учитель?

– По лесу болтаются. Хорт раньше всех встал, разбудил нас, да и на охоту отправился. Еще кого-нибудь поймать хочет, про запас. А учитель твой тоже где-то там. Сказал, что чага ему нужна. – Ратан пожал плечами, явно сомневаясь в полезности растущего на березах гриба.

– А мне он ничего не наказывал?

– Не бойся, без дела не останешься. Попросил меня Родомист немного поучить тебя. Стой, не радуйся. – Увидев, что юноша подскочил от радости, воин поднял руку. – Бою без оружия. С мечом или копьем тебе нельзя сживаться, сам знаешь. А так хотя бы сможешь от ворога отбиться, если чего.

– Ладно, а когда учиться начнем? – Леслав слегка поник.

– Сейчас, – строго, входя в роль учителя, сказал Ратан.

– А у меня, это, похмелье?

– Ничего, учебе это не помешает. – Ратан аккуратно убрал мечи. – Пойдем.

Повинуясь знаку воеводы, Леслав последовал за ним. Вышли на место, которое Ратан утоптал за два дня упражнений.

– Поехали, – сказал воевода. – Для начала разомнемся. Повторяй все мои движения – так будет проще.

К концу занятия одежда Леслава оказалась мокрой, снаружи – от снега, и изнутри – от пота. Пошатываясь на дрожащих конечностях, новоявленный боец вошел в дом, с ужасом услышав напоследок:

– Теперь будем заниматься каждый вечер, на стоянке.

За обедом Леслав сидел квелый, едва не ронял ложку. Зато Ратан лучился радостью, как весеннее солнышко теплом. Ученик очень много значит для любого носителя Дара, будь то Дар Воина или Дар Мага, лишь правителям легче, у них нет учеников, только подданные.

Глава 8

Государь

– Я собрал вас, господа, не для светской болтовни. – Голос Брана отчетливо разносился по залу для совещаний, и вельможи опускали глаза под гневным взором правителя. А он осмотрел всех знатнейших нобилей государства, прибывших по его зову в Эмайн Маху, и продолжил: – Нас, вероятнее всего, ожидает самая кровопролитная война за последнее время.

– Помилуй, правитель, но с кем? – вмешался Айлиль, один из наиболее родовитых альвов с побережья. Его клану с древних пор принадлежит право перебивать правителя.

– Вы слепы, а я зряч, – неожиданно печально ответил Бран, и грусть лучше всякого гнева заставила примолкнуть начавших шептаться нобилей. – Волосатые готовы объединиться против нас.

– Неужто и Новгородское княжество? – спросил Кормак, молодой и честолюбивый правитель земель на границе с Красноглазыми.

– Да. Лазутчики Кондла приносят вести, что Новгород готовится к войне. Собирают войско и в Северинском княжестве при поддержке Завалья.

– А Длиннорукие, что столько лет сдерживали Волосатых на севере? – спросил Финбар, командир войск, стоящих на восточной границе. Ему первому принимать на себя удар.

– Они сильно истощены и воевать более не желают. А принудить мы их вряд ли сможем.

– Неужели ослабела мощь наших воинов? – вкрадчиво начал Айлиль. – Неужели иссякло пламя в драконьих глотках? Эрин силен, как никогда. Может быть, правитель в последнее время слишком много советовался с магами, забывая о нас, о высокородных? И маги сообщили правителю не совсем верные сведения? Волосатые так слабы, что их не стоит принимать в расчет. Пограничные войска легко отведут угрозу. Гораздо опаснее вождь орды Аджад, самой большой среди орд Красноглазых. Он осиян Даром и снедаем властолюбием. Его надо опасаться в первую очередь. – Вельможи одобрительно зашумели.

– Ты идешь против меня, Айлиль? – нахмурился Бран. Резкий запах притираний, которые так любят высокородные, раздражал его. – Значит, против Дара? Против Народа? Ты знаешь, что «облеченный Даром правитель – это сам Народ», и все равно идешь против?

– Нет. Я ни в коем случае не иду против государя. – Вельможа вежливо улыбнулся и слегка поклонился. – Я лишь сомневаюсь в мудрости тех советников, что нашептывают правителю его нынешние решения.

– Советников я всегда выбираю сам, – тяжело проговорил Бран. – А Красноглазые – не угроза. В леса они вряд ли полезут. В то же самое время князь Владигер собрал более двадцати тысяч воинов. Не побоялся оголить северную границу. В Новгородском княжестве, где все на самом деле решают маги, смогут собрать тридцать тысяч. Выдержат ли такой удар наши приграничные силы? Скажи, Финбар.

– Нет, – пожилой воин смущенно крякнул, – не выдержат. На границе с Волосатыми у нас не более пятнадцати тысяч воинов.

– Я начал переброску войск на восток. Восемь дней назад. И лишь после этого отправил за вами гонцов. Необходимо ударить первыми, до распутицы. В тот момент, когда от нас этого не ждут, – в конце месяца Собаки.

– Зачем? – вскинулся Ингкел, еще один очень знатный альв. – Не лучше ли заманить врага на свою территорию и там уничтожить?

– Не лучше. Нас спасет только собственное внезапное нападение. Ведь после окончания года у нас не будет драконьей поддержки.

– Да, не будет, вот именно! – обычно сдержанный Айлиль даже привстал. – Не будет! Не лучше ли не начинать войну в таких условиях?

– Исход Последней ночи непредсказуем, – пожал плечами Бран. – Два раза мы, сначала мой отец, затем я, возвращались с победой. Кто знает, как решит Творец на этот раз? Может быть, драконы ударят по нашим войскам? Именно поэтому война должна быть развязана заранее и закончена быстро, как можно быстрее. Желательно – до начала нового года. – Правитель оглядел собравшихся. – Что ж, благородные нобили, если вам больше нечего сказать, то вы свободны. Завтра жду вас в это же время, и пусть каждый подумает, чем он сможет помочь отечеству в этот трудный час.

Затопали сапоги, зазвенело дорогое оружие. Последним покинул комнату Айлиль, в чьем взгляде затаилось непокорство.

Фаворит

– Мой повелитель. – Перед троном князя Межамир опустился на колено и склонил голову.

– Поднимись. – Капризный дребезжащий тенорок мог принадлежать разве только мелкому лавочнику, но никак не владыке крупнейшего людского государства. Но, увы, голос этот – именно князя Ярослава, и Межамир всякий раз подавлял раздражение, слушая речи хозяина Новгорода.

Маг встал, взглянул прямо на трон. Да, выглядит князь ужасно. Плешивый, лицо опухшее, в пятнах, руки дрожат. И не старость тому виной – вон наследник стоит по правую руку отца, и парню всего пятнадцать лет. Пьянство превратило некогда могучего мужчину в дряхлую развалину. А пристрастился к вину Ярослав давно, сразу после победы в Славной Войне, как предпочитают называть в пределах Новгородского княжества то, что прочие именуют Войной Предательства. Межамир и другие маги давно заметили, что князь спивается, но не мешали этому. Зачем? При слабом владыке легче управлять государством. Из-за чего пьет правитель – тоже известно. Так и не смог простить себе удара в спину сородичам, не смог и не простил.

– Что прикажет повелитель? – спросил Межамир.

– Прикажу... – Ярослав на мгновение задумался, наморщил лоб. – Жалуются мне на тебя.

– И кто же? Неужто недруги, что завидуют тому, как я бескорыстно и верно служу государству нашему, князю и Народу? – Голос мага зазвенел от обиды, изображенной весьма натурально.

– Кто – не важно. – Князь слегка нахмурился. – Но говорят, что многое сам решаешь, со мной не советуясь. – Губы правителя обидчиво надулись. – Вот, например, приказал готовить войска, подтягивать их к западным границам. Зачем?

– О владыка, мудрый и справедливый! Если я виноват, то вели казнить страшной смертью! – Межамир упал на колени. – Но, отдав распоряжения войскам, я лишь исполнял княжье повеление. Ты сам приказал мне готовиться к возможному нападению Остроухих, дабы оно не застигло нас врасплох. Нападение это ты, княже, предвидел прозорливым разумом уже давно. – Маг осторожно пошевелил руками, стараясь, чтобы движения никто не заметил. Сила легко потекла сквозь пальцы. Пошевеливая кистью, Межамир направил поток на Ярослава. Тот, уже открывший рот, вдруг смешался.

– Кажется, припоминаю, – проговорил он неуверенно, почесывая лысину. – Как я мог забыть?

– Свободен ли я теперь от неоправданных подозрений, повелитель? – поднимаясь с колен, смиренно и вкрадчиво спросил Межамир.

– Да, я более не гневаюсь на тебя. – Сомнения продолжали тревожить князя, но в чем именно они заключаются, сформулировать он не сумел и потому просто махнул рукой. – Ты можешь идти. Когда понадобишься, являйся незамедлительно.

– Воля князя – закон для подданных. – Низко поклонившись, маг неторопливо вышел из тронной палаты. Лицо Межамира при этом всего на один миг исказила презрительная гримаса.

Ученик

Дни, проведенные в пути от Темнолесья до Большого Южного Тракта, слились для Леслава в один. Отличались они друг от друга примерно так же, как иголки на сосне.

Утром – пробуждение в темноте. Умывание снегом, после которого лицо горит, словно обветренное, быстрый завтрак. Под ковром падающего снега путники выступают. Ноги болят после вчерашнего перехода, и лишь когда пройдешь версту-две, новая усталость стирает с них старую.

Зато чем дальше на юг, тем более разнообразным становится лес. Среди привычных берез, елок, сосен появляются такие деревья, каких на родном севере ни за что не встретишь. Как говорит учитель, далее на юг сосны и ели исчезнут совсем. Леслав, правда, не особо верил этим словам, как так – лес и без елок?

Быстрая ходьба без отдыха продолжается до полудня. Как бы холодно ни было, на ходу согреваешься, становится даже жарко. Идти просто так скучно, лишь иногда сверкнет любопытным глазом синица или снегирь, летящим снежком промелькнет средь стволов заяц или взлетит тяжелый тетерев, ломая ветви.

Для обеда делается привал. Что «привал», что «обед» – слова в данном случае одинаково громкие. Просто некоторое время путешественники не идут, жуют что-то, переговариваются.

После краткой передышки – вновь в дорогу. И вновь деревья проплывают мимо заснеженными великанами, снег скрипит под ногами. Колышется впереди спина учителя, украшенная большим мешком, и Леслав тяжко вздыхает, представляя, сколько еще надо пройти.

После того как солнце заходит, начинаются поиски места для ночлега. Тут главный – Хорт. Он всегда знает, откуда ночью будет ветер, пойдет ли снег. После того как место найдено, нужно натаскать лапника для ночлега и дров – для костра. Пока маг и охотник колдуют над ужином, Ратан берется за обучение. Обещание держит, ни разу не удалось Леславу ускользнуть от урока. К концу занятия юноша уставал так, что едва доползал до костра.

Ужин. Пища безвкусным комом проваливается в живот, по телу растекается приятная теплота, и остается одно, но зато очень сильное желание – спать. Сторожить в эти дни никого не оставляли. Леса приграничной полосы дики и пустынны. И вот уже можно снять валенки, забраться в теплый мешок, провалиться в темную пучину без сновидений, чтобы завтра начать все сначала.

Наставник

Путешествие в Темный лес не прошло для Родомиста даром. Он оставил там большую часть накопленной ранее Силы. А восстанавливать приходилось по крупинке, по капле. Делал он это медленно и осторожно, стараясь ничем не выдать себя. Малейшая ошибка – во все стороны покатятся невидимые обычному взгляду волны, и тогда жди, что закружатся над костром огромные крылатые тени.

Каждое утро, пока Леслав с Ратаном занимались завтраком, Родомист отходил в сторону от стоянки, закрывал глаза и погружался в теплые и одновременно холодные, плавные потоки текущей вокруг Силы, растворялся, словно капля молока в кружке воды. Сохранял концентрацию с большим трудом. Но выбора никакого – единственный способ набора Силы, не оставляющий следов на поверхности ее безбрежного моря, именно таков.

Но поход через Темнолесье принес и пользу. Хорт шагал чуть ли не быстрее всех, приступы перестали его мучить, и характер начал меняться к лучшему. Исчезли желчность и раздражительность, уступили место спокойной деловитости.

Хотя ушли всего на двести верст южнее Северина, лес вокруг совсем другой. Завалов меньше, зато подлесок гуще, лиственные деревья, серые, голые и страшные по зиме, теснят хвойные, что особенно хороши под зимней шубой. Но даже здесь охотник вел отряд уверенно и спокойно, безошибочно находя дорогу в лабиринте стволов.

Много дней шли без происшествий, так что событием стала даже встреча со стадом диких свиней. Могучий секач, завидев людей, злобно ощерился, показав пятивершковые клыки, предостерегающе хрюкнул. Огромный, весом не менее чем в двадцать пудов, выглядел он свирепо и устрашающе. За спиной вожака виднелись суетящиеся свинки с поросятами. Повинуясь сердитому голосу вожака, начали уходить в лес, оставляя за собой разрытый снег.

Хорт замер, за ним остановились и остальные. Когда последний из поросят со смешно подрагивающим хвостиком скрылся в чаще, кабан еще раз хрюкнул. Потом удивительно ловко для могучей туши развернулся и исчез, только колыхнулись кусты.

– Вот зверюга! – воскликнул Леслав восхищенно, и никто не стал с ним спорить.

А на следующий день путешественники добрались до Большого Южного Тракта.

– Вот и пришли. – Хорт флегматично сплюнул.

Из густых зарослей, в которых затаился небольшой отряд, была хорошо видна дорога, по которой потоком катились войска: всадники, повозки, пешие. Шли на восток стрелки из лука, знаменитые стрелки Остроухих, что не раз приносили победу своему народу. Шагали отряды тяжелой пехоты, тянулись обозы. Сторожевыми собаками среди коровьих стад мелькали отряды всадников.

– И здесь война, – покачал головой Родомист. – С кем это государь Бран воевать собирается?

– Все очевидно, – подал голос Ратан. – С Новгородским княжеством, с князем Ярославом.

– Вернее, с тамошними магами, – кривая усмешка пересекла лицо Родомиста. – А еще вернее – с магом Межамиром, который там всем заправляет.

– Почему так? – Леслав нахмурился и хлюпнул носом. Простуда вцепилась в него вчера и пока не собиралась сдавать позиции. Не помогали ни травы, ни разогревающее дыхание. – Ведь правит князь.

– Правит – князь, – кивнул маг. – А принимает решения Межамир. Вертит князем, как хочет, и остальными тоже.

– А он сильнее вас, учитель, этот Межамир? – Детское желание, чтобы наставник оказался самым-самым сильным, столь явственно проступило на лице Леслава, что Хорт и Родомист не выдержали, рассмеялись. Даже Ратан хмыкнул в усы.

– Ну, как тебе сказать, – начал Родомист с улыбкой, но по мере того, как он говорил, тон становился все серьезнее: – В бою мы встречались всего один раз – в битве у стольного града Северина. Получилась ничья. Но то было двадцать лет назад, когда я был моложе, а он – лишь младше. – Маг развел руками. – А сейчас? Его силы наверняка возросли, мои уменьшились. Что тут скажешь?

– Маги-маги, – прервал воспоминания Хорт. – Не о том вы думаете. У нас сейчас конкретная задача – через дорогу перебраться. А как это сделать – я в упор не вижу.

Путники провели на одном месте почти полдня, а тракт все время оставался занятым. Только исчезал за поворотом один отряд, как тут же появлялся другой. Вились на ветру флаги, синие, голубые, зеленые.

– Подождем, – степенно проговорил Ратан. – Перемещение войск должно прекратиться к вечеру.

– Опять ждать, – проворчал охотник, скорчив мрачную гримасу.

– Ждать – искусство, которому мы учимся всю жизнь, – печально вздохнул Родомист. – И вот наш шанс стать примерными учениками.

В кустах просидели целый день. Лишь когда истекающий желтым сиянием диск укатился за западные леса, тракт опустел. Наступила тишина, перестали доноситься звуки команд, топот и скрип тяжелых возов.

Тем не менее выждали еще некоторое время, вдруг какой командир с похмелья вывел своих вояк позже, чем надо, и они на ночь глядя идут по дороге, костеря начальство. И лишь когда посланные в стороны Хорт и Ратан замахали руками, давая понять, что путь свободен, Родомист с учеником вышли на открытое место. Быстро пересекли тракт и остановились лишь тогда, когда за спиной сомкнулись стволы. Но до последнего момента магу казалось, что в следующий миг из-за поворота выскочит отряд Остроухих. Долетят сердитые голоса, засвистят смертоносные стрелы. Только когда дорога пропала из вида, он облегченно вздохнул и расслабился.

Лес за трактом пошел такой густой, что через него пришлось просто протискиваться. Даже Хорт двигался медленно, бормоча сквозь зубы что-то непотребное. Остальным приходилось еще хуже.

Воевода

«Никаких авантюр» – сказано в «Книге Дней» о двадцать шестом дне месяца, дне Медведя. Но что делать, если именно сегодня река, могучим телом перегородившая путь на юг, не оставляет иного выбора. Река Светлая, зимой – полоса льда почти в версту шириной. Переходить ее – сущая авантюра, но не стоять же на месте до завтра?

– Ну что, пойдем? – проговорил Хорт, сплюнул и первым двинулся вниз по отлогому берегу.

Гладкий издалека лед оказался на диво неровным – постарались оттепели. Иссекшие его трещины перемежались уродливыми наплывами, похожими на шляпки чудовищных бело-голубых грибов.

Ратан шел последним, глядя не только под ноги, но и по сторонам, на что у идущих впереди не оставалось возможности – они выбирали дорогу. Процесс этот сопровождался падениями, вскриками и руганью. Так что, окажись кто на одном из берегов, он мог бы заметить путников издалека, и не только с помощью глаз.

Как раз достигли середины реки, когда Ратан обратил внимание на несколько темных точек, что перемещались около левого берега далеко на западе. Воевода окликнул идущего первым мага:

– Смотри. Видишь, что там?

– Нет, пока не могу разглядеть, – прищурился Родомист.

– Люди или скорее Остроухие, – определил Хорт, приложив ладонь ко лбу. – Шестеро или пятеро. Идут наперерез.

– Надо постараться выйти на берег до того, как нас настигнут, – напряженно сказал Родомист. – Ускорим шаг.

Путешественники заспешили. Они падали, ушибались, но упорно шли к низкому берегу, поросшему щетиной леса. Он приближался, но слишком медленно. Остроухие, шагавшие по более удобному пути, подходили гораздо быстрее. Спасло людей то, что от них до берега расстояние было гораздо меньше, чем до врагов. Тяжело дыша, выходцы из Северинского княжества сошли со льда в тот миг, когда преследователи находились от них примерно в двухстах саженях. Миновали узкую полосу открытого пространства и вступили в лес.

– Как думаешь, они пойдут за нами? – спросил Хорт, хрипло дыша.

– Пойдут, – уверенно ответил Ратан. – Это не простые селяне, как ты уже заметил, это дозор. Время сейчас почти военное. Опять же, граница рядом. Пойдут и, пока не разберутся, в чем дело, не отстанут.

– И что делать? – влез, как всегда, Леслав.

– Засаду устроим, – хмуро ответил Ратан.

Охотник

Прошли еще саженей двести, прежде чем Ратан нашел хорошее место для засады – прогалину, ограниченную со всех сторон густым кустарником, из которого заснеженными руками великанов торчали толстенные дубы. За одним из них и укрылся Хорт, приготовил лук и стрелы. Ратан сделал крюк и залег сбоку прогалины так, чтобы Остроухие, пройдя хоть немного по открытому месту, оказались к нему боком. Родомисту выдали топор и попросили особо в драку не лезть. То же указание получил и Леслав. Юноша сначала надулся, а потом понял, что не время показывать гонор.

В результате маг с учеником оказались немного правее и сзади Хорта, за кустами орешника, что скрывали их, но давали возможность видеть происходящее на поляне.

Преследователи появились из леса бесшумно. Даже снег, казалось, не скрипнул под узконосыми сапогами. Колыхнулись ветки, спорхнули с них стаями крылатые снежинки, и на прогалину вышли шестеро воинов-Остроухих. Боевые луки, длинные и мощные, мечи, панцирей нет, но толстые полушубки выдержат скользящий удар топора, да и меча тоже. Идут группой, луки с плеч не сняли. Не ожидают, что в пределах Эрина кто-то бросит им вызов.

Идущий впереди подозрительно осмотрел опушку. Какая-то птица, затихшая при появлении людей, вновь начала орать. Воины на поляне захохотали, медленно двинулись вперед.

Хорт прицелился и спустил тетиву. Тот Остроухий, что смеялся громче всех, со стоном рухнул на снег, в его левой глазнице появилось оперенное древко. Затрещали ветви, из кустов с ревом, словно яростный тур, выметнулся Ратан, кинулся к бестолково орущим Остроухим.

Затрещали ветки там, где укрывались Родомист и Леслав. Пока Хорт накладывал вторую стрелу, Ратан свалил одного из врагов. Из перерубленной шеи ударил настоящий фонтан крови.

Вторым выстрелом Хорт промахнулся, стрела лишь оцарапала щеку самого высокого из воинов. Тот дернулся, и Ратан, воспользовавшись этим, ударил по ногам. Остроухий упал, заверещал тонко, штанина его ниже колена темнела и тяжелела на глазах.

Но оставшиеся в живых альвы не стали паниковать. Двое насели на Ратана, а третий за их спинами неторопливо принялся натягивать лук. Леслав, завопив, кинулся воеводе на помощь. Родомист, видя, что не успевает достать лучника, попросту швырнул в него топор. За такой бросок наставники воинского искусства наверняка высекли бы ученика. Топор лишь слегка задел руку Остроухого. Стрела с недовольным взвизгом ушла в небо, а лучник выругался и полез за мечом.

Маг остановился, поднял руку, явно забыв об осторожности. «Что он делает?» – успел подумать Хорт.

От раскрытия отряд спас Ратан. С помощью Леслава, который в основном мешал противнику, он расправился с одним из Остроухих. Тот получил удар прямо в лицо. На миг схватка замерла, и Хорт выстрелил. Второй противник воеводы со стоном сел на снег, держась за плечо.

И тут Ратан атакующей гадюкой метнулся вперед, и клинок его высек искры, приняв на себя удар, что предназначался Родомисту. Остроухий зарычал, готовя новый удар, но воевода ушел в сторону и легко отрубил врагу руку, державшую меч. Кисть отвалилась, а раненый с воем завалился назад.

– Вот и всё, – проговорил Ратан, – надо только добить раненых.

Пока Хорт выбирался из зарослей, воевода обошел всех Остроухих и ударил каждому под подбородок. Слышались тяжелые шаги, вскрики и бульканье, словно что-то вытекало из дырявого сосуда.

Подойдя к соратникам, охотник увидел, что Леслав дышит тяжело, а лицо у него такое, словно юноша переел гнилых огурцов.

– Ничего, дружище, – сказал Хорт. – В убийствах нет ничего приятного, но иногда они необходимы. Давай оттащим тела вон туда, за кусты, и присыплем снегом. Чтобы их не сразу нашли в случае чего.

С делом справились быстро. Вытирая пот со лба, охотник заметил:

– Хватятся их сегодня к вечеру. Искать начнут завтра. Вероятнее всего, к завтрашнему вечеру – найдут. Если не пойдет снег или не появятся волки. Но мы к тому моменту будем далеко.

– Хотелось бы в это верить, – буркнул маг.

Много времени потратили на переправу и бой, и поэтому шли долго даже после того, как солнце закатилось. Растопырившие ветки кусты словно бросались из тьмы, норовя выцарапать глаза или ударить в какое-нибудь особо уязвимое место. Из мрака доносилось деловитое уханье.

Шагали до тех пор, пока не стали подкашиваться ноги. Леслав спотыкался, засыпал на ходу. Голова Родомиста клонилась к груди, затем он вздергивал ее вновь, таращился упорно, пытаясь разглядеть что-нибудь во мраке. Только когда маг едва не свалился, Хорт позволил остановиться, развести огонь.

Сбросив мешок, Ратан повернулся к Леславу и сказал, отдуваясь:

– Занятие на сегодня отменим. Ты побывал в настоящем бою, бился против опытных воинов и даже раны не получил. Молодец.

– Да, Леслав, ты сражался очень неплохо, – добавил наставник сдержанно. – Особенно для человека, не рожденного для войны и войне никогда не учившегося.

А Хорт подвел итог:

– Ты выглядел, как опытный воин. Не суетился, не дергался. Словно побывал уже не в одной схватке.

Леслав смутился так, что порозовевшие щеки едва не засветились во мраке.