Текст книги "Калейдоскоп миров (сборник)"

Я – Справедливость

Они стояли и целовались вот уже два часа, лишь изредка обмениваясь короткими репликами, из которых я узнал, что девушку звали Оля, а ее спутника – Павел.

Она была из простой семьи, как и он, жила в панельной девятиэтажке, училась в училище, и, казалось, ничто на свете не могло убить в ней природную веселость и жизнерадостность. Они подходили друг другу, и даже больше скажу, они были созданы друг для друга. Я это видел так же точно, как и их самих. Все это хорошо. Однако почему же я здесь? Почему мой Дар привел меня именно к ним, к счастливым и не нуждающимся в чьей-либо помощи? Может быть, снова сбой? Как бывало уже не раз. Да, ну тогда всему причиной стали вспышки на солнце. А сегодня что же?

Я пошевелил затекшими пальцами, вгоняя острые когти глубже в кору дерева, на ветке которого вынужден был ждать. И вот, дождался. Со стороны старого парка появилась шумная компания. Их было трое – бритых наголо, пьяных и наглых. Подонки – лишь эта ассоциация всплыла у меня в мозгу, такие ни перед чем не остановятся, им на все наплевать.

Оля с Павлом занервничали, обернулись. Она что-то прошептала ему на ухо, и они перешли ближе к подъезду, уйдя с дороги пьяных верзил. Тем временем, те, запрокидывая пивные бутылки кверху дном и изощренно матерясь, поравнялись с ними и остановились, хохоча.

– О-о-о-о, здорова, земеля! – протянул один из них, высокий и, очевидно, самый смелый, достигнув ее, этой самой смелости, выпитым больше остальных пивом. – Как дела?

– Нормально, – спокойно ответил Павел, голос его не дрожал, и это мне понравилось.

– А это как, нормально? – подходя ближе, спросил квадратный, как шкаф, детина.

– Да че ты у него спрашиваешь! – прогнусил третий, одетый в одни лишь штаны на подтяжках. – Он же лох, и баба у него шлюха!

Все хором принялись противно хохотать.

– Ты кого шлюхой обозвал, засранец! – огрызнулся Павел. – Извинись, быстро!

– Не надо, Паша, не груби им, не надо! – спохватилась Оля. – Не трогайте нас, уходите!

– Ты что-то промямлила, сука?! – взбесившись, заорал детина в подтяжках, и бросился к паре.

Павел заслонил собою Олю, увернулся от удара и сам нанес его! Кулак парня врезался в мощный, небритый подбородок верзилы, и тот повалился на асфальт.

– Ну, ты встрял, гнида! – не ожидавший такого поворота событий, заорал длинный, выхватывая нож.

Я взмахнул крыльями, и в один миг оказался на земле, скрываемый тенью деревьев.

– Эй, вы, подонки, идите, справьтесь со мной! – закричал я, выступая на свет.

Перед ними я предстал в образе мужчины лет сорока, невысокого роста, коренастого, и быстро зашагал к ним навстречу.

– Тебе че надо, папаша?! – нервно замахал руками «шкафоподобный». – Не спится в ночь глухую, ну так мы тебя уложим!

Верзила в подтяжках так и продолжал лежать бесчувственным бревном, крепкий, видать, у парня удар, профессиональный, может, и не стоило им помогать. Да нет же. Не вмешайся я, лежать Павлу у этого подъезда с перерезанным горлом и с дюжиной других ранений, а девушку бы изнасиловали, а потом убили. Я прекрасно видел эти печальные последствия. И знал, что Дар меня не обманывал.

– Попробуй, уложи!

Встал я посреди дороги, издевательски подбоченясь. «Шкафоподобный» с победным воплем Кинг-Конга, бросился на меня, и отлетел от жесткого удара в «солнышко», упал на колени, тупо таращась по сторонам. Длинный махнул ногой, намереваясь ударить мне в голову, я легко поймал ее и врезал, что называется, в промежуток. Верзила застонал, складываясь, словно трансформер, и повалился лицом вниз.

– Че за хрень, папаша, ты че, псих!? – завопил «шкафоподобный», вставая с колен и вытаскивая из мощного армейского ботинка огромный тесак. – Я тебя сейчас полечу!

Он кинулся вперед, размахивая ножом. Мне было легко с ним, как с ребенком, я выхватил у него этот тесак и вогнал в жирную, обтянутую джинсами, ягодицу.

– А-а-а-а!!! – дико завопил верзила, падая и хватаясь за зад. – Урод, мы тебя найдем, вычислим, падла! Тебе конец, папаша…

Я ткнул его в челюсть носком ботинка, и он затих. Ну, вот, кажется, и все. Я взглянул на подъезд. Паша стоял и смотрел на меня ошалевшими глазами, а Оля плакала, прижимаясь к его груди.

– Спасибо, – заикаясь, выговорил парень. – Спасибо большое!

Девушка тоже повернулась ко мне, в ее заплаканных глазах читалась бескрайняя благодарность, смешанная со страхом, который быстро уходил.

– Спасибо, вы просто герой! – сказала она.

– Твой парень тоже, – спокойно произнес я, и повернулся к парку.

– Как вас звать? – долетел до меня робкий вопрос Павла.

– Справедливость, – обернувшись, ответил я, и шагнул во мрак.

С влюбленной парой я больше не встречался и, наверное, никогда уже не встречусь, но их обидчики никак не могли уйти из-под моего взора. Они были выбраны мною, моим Даром, для перевоспитания. Однако все усилия были напрасны, деградирующие подонки продолжали вести свой пустой, приносящий вред окружающим, образ жизни. И мне ничего не оставалось делать, как убрать их. Длинного сбила машина, и он умер на улице, никто не помог ему, «шкафоподобный» упал с балкона, а тот, что был в подтяжках, вдруг выпал из окна девятиэтажки.

Я – Справедливость воплоти, это мой Дар, и вся моя жизнь – это рок, а отшибать рога подонкам я научился.

Лучший мир

Все, такое невозможное в реальном мире,

становится возможным именно здесь.

Улица было тихой и пустынной. Лишь изредка проносились по ней скоростные автомобили и проходили прохожие, неестественно красивые и хорошо одетые. Он шел мимо высочайшего стеклянного небоскреба, верхушка которого скрывалась в темных грозовых тучах, что нависали над городом. Через час здесь должен пойти дождь, он знал, так было всегда.

«На этом уровне огнестрельное оружие запрещено».

Высветилось перед глазами. Давивший на плечи бомбомет растворился в воздухе. Идти стало легче, и он прибавил шаг. Улица закончилась тупиком. Белая разрисованная и раскрашенная стена преградила путь. Такую не обойдешь. Это насторожило. Обычно здесь виртуальные враги решают вступить в неравный бой с игроком. Сзади что-то звякнуло. Он обернулся, крышка от мусорного бака, словно юла, вертелась на асфальте. Тяжелый армейский ботинок резко опустился на крышку. Началось. Широкоплечий бритый парень с наколкой на шее ехидно улыбался, обнажив белые острые зубы. Оборотень – такого трудно убить. Рука оборотня сжимала позолоченную рукоять меча.

– Попался! – прошипел парень. – От нас не уйдешь!

«Оборотень. Слабые места – затылочная кость, грудь».

«Спасибо», – мысленно поблагодарил он программу.

Пусть у него нет оружия, пусть! Зато у него есть три пары сильных, сокрушающих камень, рук, две пары выносливых ног, умная голова на плечах. Не так страшен черт, как его малюют. И у оборотня есть слабые места.

Дикий рык оборотня на мгновение оглушил его. И он пропустил пару мощных ударов. Упал на землю. Оборотень бил сильно и умело, мечом он предпочел пока не пользоваться. Это и была его ошибка. Бывший капитан звездного корабля Павел Громов, ныне шестирукий киборг, тело которого он сам выбрал, резким движением выбил из рук оборотня меч. Верхней парой рук ухватил его за горло, поднял над землей, встряхнул. И без всякого намека на суетливость, методично, стал выколачивать нижними парами рук барабанную дробь на груди противника. Лицо парня-оборотня приняло довольно неприятную гримасу. Налитые кровью глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Бывший капитан отшвырнул истекающего желтой кровью оборотня. С ним покончено, он еще не скоро восстановится. А старый капитан будет уже далеко, на шестом уровне, куда оборотню хода нет. Павел потянулся к мечу, в тот же миг его тряхнуло, словно пораженного парализатором.

«Оружие оборотня не может использоваться игроком».

– Ладно, и без него обойдусь.

Павел огляделся, стало совсем темно, постепенно загорались огни в окнах домов, а в темном грозовом небе поблескивали молнии. Черная темень скользнула по стене. Враг неслышно подбирался к Павлу. Но внимательному игроку, каким был капитан, не составит особого труда обнаружить его, надо лишь быть чуточку внимательнее. Ведь игра, в какой-то мере, на стороне игрока. Павел опередил нападающего из-за угла мутанта-крысу на мгновение, одним мощным ударом ноги перебил ему хребет. Вторым пробил грудную клетку, вырвав вонючие, замаранные зеленой кровью внутренности. Искалеченное тело мутанта-крысы рухнуло на землю. В тот же миг стена, преграждающая путь на шестой уровень, засветилась и исчезла.

«Шестой уровень. Будьте осторожны».

Он вступил на пустую мостовую, мелкий дождик моросил с темного неба.

«До цели 500 метров».

Он быстро зашагал вперед, капитан знал – тут лучше не медлить, себе же хуже сделаешь.

«… 450 метров».

Но быстрый ход не спас. Скрывающиеся на мостовой зомби заметили его. Надо принимать бой.

«… 400 метров».

Павел выпрыгнул вперед, перестраивая тело на ускоренный ритм. Зомби. Программа решила пошутить, когда послала их на него, они не представляли для старого капитана никакой угрозы. Но, в тоже время, Павел знал, что, если эта игра такая же, как и все предыдущие, то после легкого испытания идет сложнейший этап.

«… 210 метров».

Куча разорванных надвое тел позади. Павел решил бежать. Бежал недолго, остановился перед небольшим строением, которое нельзя назвать домом, это было всего лишь четыре стены и крыша.

«.. 10 шагов».

Цель рядом. Он потянулся к ручке двери. В тот же миг его пронзила резкая боль (он никогда не убирал функцию«болевые ощущения»), две пары рук, искрясь, упали на мостовую. Павел отскочил в сторону. От следующего удара он успел увернуться. Средневековый рыцарь, в шлеме и доспехах, занес меч для следующего удара. Капитан Павел Громов обладал отменной реакцией в реальном мире (когда-то давно), здесь она была удвоена. Рыцарь, не успев понять, что произошло, уже катался по земле, стараясь выдернуть из спины собственный меч. Павел не стал его добивать, он у цели, надо идти.

Он открыл дверь, яркий свет ослепил его.

«Миссия выполнена. Спасибо за интересную игру».

Он отложил виртуальные очки с встроенной матрицей болевых ощущений на стол, зевнул. Дрожащая дряхлая рука потянулась к стакану с водкой. Взяв стакан, старый капитан выпил его залпом, сморщился. Колеса инвалидной коляски скрипнули, он медленно подъехал к маленькому окну, отдернул шторину. За окном была ночь. Павел достал сигарету, закурил. Обвел старыми, больными глазами темную комнатушку и взгляд его остановился на компьютере, стоящем на столе, возле которого тускло поблескивали виртуальные очки.

Там было у него все, здесь – ничего. Там был его дом, пусть даже, виртуальный, там он был молод и силен, там он был героем. В реальном же мире он был старый, больной калека, который тихо умирал в маленькой темной комнатушке.

Разговор о наболевшем

– Нет, нам никогда не жить лучше, покуда дерьмо мы смываем пресной водой! – подняв палец вверх, будто изрек теорему, сказал «потертого вида» мужик, смотря на двух, не слишком отличавшихся от него, товарищей. Я неспешно брел мимо них, устроившихся в ржавой покосившейся беседке. Да и куда мне, собственно, спешить, вся моя жизнь расписана по секундам. Через тридцать минут я отправлюсь домой, еще через двадцать начну готовить ужин, а через час придет ОНА. Та, ради кого и благодаря кому я живу.

– Вот скажи мне, Толян, да и ты, Вован! – беря в руку стеклянный бутыль и разливая его содержимое по пластиковым стаканчикам, продолжил мужик. – «Великий мировой водный кризис» грянул когда?! Да, правильно, десять лет назад! – не дав возможности ответить двум своим друзьям, нервно выкрикивал он. – То бишь, в 2200! Европа – и та собирает живительную влагу по граммам, что уж говорить об Африке, где вода всегда была на вес золота…

– Мрут, значит, черномазые от сушняка! – наконец-таки вставил свою речь один из сидевших в облупившейся кожаной кепке.

– Да, это ты, Вован, каждое утро от сушняка помираешь, а бедолаги негритята от жажды загибаются! – проскрипел, как ржавая дверь, судя из озвученных имен, Толян, краснолицый с большим пузом, на котором едва не лопалась тельняшка.

Я остановился, сделав вид, что ищу что-то на земле. Мне было интересно, к чему же приведет их дискуссия.

– Я вот одного не пойму, мужики! – снова завелся начавший разговор. – Где же у этих, кто сидит наверху, – он опять поднял палец вверх, – находятся головы, неужели там, каким местом они садятся на «белого друга», справляя нужду?! И, опять-таки, сделав дело, смывают все очередной порцией драгоценной жидкости!

– Это ж сколько баблла у нас в каналюгу утекает! – возмущенно воскликнул Вован, задирая кепку на затылок. – А мы тут на пузырь с утра кое-как нашкабали!

– Да ну ее на хрен, эту твою политику, Петруха! Тоже тему поднял, наливай, давай, лучше, а то что-то разнервничался я! – предложи Толян, почесывая пузо.

– Лады! – легко согласился главный балагур, названый Толяном Петрухой. – Ну, тогда давай о наболевшем?

– О бабах что ли?! – в унисон заворчали мужчины, и хрипло заржали над одновременно пришедшей в голову одинаковой мыслей.

– Да хотя бы о них…

Дальнейшее я упустил, мое внимание привлекла остановившаяся у ближайшего подъезда иномарка. Из нее вышел высокий, атлетично сложенный брюнет, и поспешил открыть заднюю дверцу. Тоненькая дамская ручка легла в его большую ладонь, он помог молодой женщине лет тридцати вылезти с машины. А потом, несмотря на дорогой костюм светло серого цвета, опустился перед ней на четвереньки. Невозмутимая дамочка сунула в его раскрывшийся рот свою миниатюрную сумочку и, легонько подтолкнув его в зад кончиком туфли, скомандовала: «Домой!»

– Во! Видали! – зло завопил Петруха, чем снова привлек меня. – Совсем распоясались, сучки! Мы теперь для них ничто, у них, вон, почитай уже у каждой по «ходячему фалоиметатору»! Хочешь, вон, сумку в зубах до подъезда несет, а хочешь, и тапочки! Тьфу! – Мужик смачно сплюнул, и неожиданно взглянул на меня мутным взглядом. – Эй, а ты чо там стоишь в сторонке, давай, присоединяйся!

– Петрух, ты чо, в самом деле, самим же мало… – начал было Вован.

– А ты чего это для мужика нормального стакан водки зажилил?! – оборвал его Петро. – А ну, подходи, давай, братан, не стесняйся!

Откликаясь на призыв, я зашагал к беседке. Двадцать пять минут и шесть секунд, всплыли перед глазами цифры. Времени достаточно для моего небольшого отклонения от постоянного курса.

– На, дерни с нами! – Петруха протянул мне наполовину наполненный стакан.

– Спасибо, я не пью! – произнес я дежурную фразу.

– А что так, больной что ли? – прищурив глаза, спросил Толян. – Или ты из этих…Точно, мужики, он же «кукла», бабский угодник, подкаблучник, мать его!

Я молча стоял, в заложенную в меня программу не входило отвечать на оскорбления.

– Правда что ли? – обводя меня взглядом с ног до головы, спросил Вован.

Я кивнул.

– А твоя хозяйка не совсем дура, настоящего мужика сделала себе на заказ, почти не отличишь! – Петр хрипло рассмеялся. – Давай, дуй домой, а то влетит, небось, по первое число, если опоздаешь! Хотя, вы, роботы, ну уж очень пунктуальный народ!