Текст книги "Арфист"

Глава 4
Владимир. Зеленый огонь под лиловым небом

Санкт-Петербург. 9 июня 2016 года

Итак, все произойдет на Марсовом поле. Когда только зашла речь о месте Силы, я сразу подумал о нем. Именно там меня всегда охватывает необычное чувство, которому я, несмотря на свой весьма небедный словарный запас, не могу подобрать определения. Именно здесь, особенно в центре, у Вечного огня эффект «сейчас полечу» вкупе с замиранием души проявляется сильнее всего. Здесь город звучит особенно величественно. Орган, колокола, мощные духовые…

Словно гимн… Мемориал в центре чем-то похож на языческое капище: Вечный огонь в центре, стены, прямоугольные в плане, четверо ворот с обелисками и стихи. Довольно странные стихотворные строки на торцах стен у каждых «ворот». Вроде бы посвящены они павшим революционерам, но лично меня при чтении пробирает глубинная дрожь, словно я читаю заклятие черного гримуара.

– Твои ощущения близки к истине, – неожиданно произносит Дарья. – С этими надписями все действительно не так просто.

Я вздрагиваю – никак не привыкну к ее телепатии. Она невероятная женщина с феноменальными способностями, и я испытываю к ней нечто вроде пиетета. Но когда к тебе так бесцеремонно лезут в голову, это раздражает, как бы ты к незваной гостье ни относился. Может, и сам бы пригласил, спроси она разрешения. Но ведь не спросила! Или тут, в среде пробужденных, так принято, и просто я, дикий и немного бирюковатый провинциал, еще не привык?

– Прости. – Она даже делает шаг назад. – У меня непроизвольно получается. Понимаю, что далеко не все могут это нормально воспринимать…

– Да ничего, – пытаюсь сгладить углы я, несмотря на все еще бурлящий внутренний протест. – Все понятно. Просто постарайся делать это пореже.

– Договорились, – быстро отвечает она, и в звучании ее белой струны появляется оттенок облегчения.

– Так что с этими письменами? – Я спешу увести разговор со скользкой темы.

– Ты верно угадал, – охотно пускается в объяснения Дарья. – Это ведь место Силы, а в верхушке большевиков были большие специалисты по этой части. Например, Анатолий Луначарский. Он, кстати, автор этих строк.

– Странные стихи… Мне от них не по себе.

– Вполне естественно. В них заключены слова Силы. Нужно только прочитать их в правильной последовательности. Впрочем, «правильных» последовательностей тут несколько – в зависимости от результата, который ты хочешь получить.

– Что, можно и демона вызвать? – усмехаюсь я.

– Зря иронизируешь, – без улыбки отвечает Пробуждающая. – Есть и такие варианты.

– Серьезно?

– Абсолютно. Так что читать их вслух не советую… тебе особенно.

Ничего себе новости сельской жизни!

Я непроизвольно оглядываюсь. Людей поблизости нет. В белые ночи народ предпочитает гулять на Неве. А это место в сумерках делается даже слегка зловещим. Мы стоим у северного входа, обращенного к памятнику Суворову и Троицкому мосту. Лично я вижу только одну парочку с противоположной стороны от Вечного огня. Поскольку говорим мы с Дарьей вполголоса, слышать они нас не могут. Тем не менее одна мысль меня беспокоит.

– Мы собираемся проводить ритуал здесь? У всех на виду? А как насчет них? – Я киваю на парочку.

Дарья бросает на меня острый взгляд.

– Если бы ты мог играть на их струнах, для тебя это не было бы проблемой. Но я и сама с этим прекрасно справлюсь. И насчет остального не беспокойся. Все будет хорошо.

Она кладет ладонь на камень справа от нее, затем тихо, так что не слышу даже я, произносит два или три слова…

Парочка реагирует примерно пять секунд спустя. То есть внешне незаметно, что их действия как-то связаны с манипуляциями, проделанными Дарьей, но у них начинают сильнее звучать темно-серые струны страха. Они разворачиваются и быстрым шагом покидают мемориал через южный вход, взяв направление на Спас на Крови. Это выглядит почти бегством.

– Что ты сделала?

– Волна инфразвука в их сторону. Не люблю применять подобное воздействие, но тут пришлось. Конечно, арфист, при надлежащем умении и желании, мог бы сработать тоньше и деликатнее… Однако поспешим, пока не появился еще кто-нибудь – не хотелось бы заниматься массовым распугиванием граждан.

– Что я должен делать?

– Встань в центр, поближе к Вечному огню. С какой стороны – не важно.

Я послушно становлюсь в указанное место и наблюдаю за тем, что делает Дарья. Она же обходит мемориал по периметру, касаясь по очереди всех плит с надписями. Если она при этом что-то и говорит, я ничего не слышу. С каждым касанием вокруг делается все темнее. Или мне это только кажется? Да нет, совершенно точно – темнеет не только светло-кремовое небо, но и все вокруг. Когда Дарья завершает свой обход, белая ночь уже совсем не белая.

Затем Пробуждающая подходит и становится рядом со мной.

– А теперь самое главное. – Она извлекает из кармана нож.

Я слегка напрягаюсь. Ритуал уже напоминает чернокнижный, и как бы моя роль в нем не свелась к роли жертвенного агнца.

– Не бойся, – снова уловив мои мысли, произносит Дарья. – Это не страшно и почти не больно.

– Ну да, – нахожу в себе силы для шутки я. – «Чик – и ты уже на небесах!»

– Что-то вроде, – совершенно серьезно отвечает Пробуждающая.

Она приближается к Вечному огню, протягивает руку с ножом и какое-то время держит лезвие над пламенем.

– Его необходимо очистить, – поясняет она.

Я киваю, про себя прикидывая возможные пути для отступления, хотя почти не сомневаюсь, что никуда отсюда не побегу. Инстинкт самосохранения вопит об опасности, но воля приказывает ему заткнуться: я твердо намерен довести начатое до конца. Помимо всего прочего, мне дико интересно. И тем больше, чем дальше все это заходит.

Наконец очищение закончено, и Дарья возвращается ко мне.

– Готов?

Я киваю, стараясь не показать внутреннего напряжения. Пробуждающая берет меня за руку и нараспев читает заклинание. Оно, насколько я успел запомнить, состоит из фраз, начертанных на плитах у входов в мемориал, только избранных и взятых в измененной последовательности:

 
К сонму великих
Ныне примкнули
Сыны Петербурга,
Кто кровь свою отдал
За то, чтоб богатство
Власть и познанье
Стали бы
Жребием общим.
Посев ваш
Жатвой созреет
Для всех населяющих
Землю.
 

Завершив чтение, она вытягивает вперед наши соединенные руки и колет ножом сначала свой, а потом и мой палец. Капли нашей крови падают на гравий и там смешиваются.

В тот же миг все вокруг меняется. Через нас будто прокатывается темная волна, и неестественные для белой ночи сумерки еще сильнее сгущаются. Видневшиеся вдалеке немногочисленные прохожие тут же исчезают, будто кто-то стер их с лица города. Исчезают и машины, как движущиеся, так и припаркованные. Происходящее кажется безумием. Протираю глаза свободной левой рукой, но наваждение не пропадает. Все вокруг приобретает странный лиловый оттенок, а Вечный огонь и вовсе становится болотно-зеленого цвета. Но главное – пропадает звучание города. Совсем. В обрушившейся тишине продолжаем звучать только мы с Дарьей. И для меня это самый сильный удар.

Видимо, от стресса я настолько сильно сжимаю руку Пробуждающей, что она даже вскрикивает:

– Полегче, арфист!

– Прости. Где мы?

– Изнанка. Теневая сторона реальности. Тут действуют другие законы. Подойдем к огню. Не бойся – здесь он не обжигает.

Мы подходим, опускаемся на колени и вытягиваем наши все так же сцепленные руки к пламени. Несмотря на слова Дарьи, прежде чем погрузить свои пальцы в огонь, я весь внутренне сжимаюсь. Но она права – никакого ожога. И жара вообще нет, скорее, даже ощущение легкого морозца, словно здесь, на Изнанке, все превращается в свою полную противоположность. Этакая глобальная инверсия.

– А теперь смотри на огонь и вспоминай свою жизнь с того момента, как пробудилась твоя Сила. Это необходимо, чтобы «подключиться» к памяти предков.

Я так и делаю и вскоре уже перестаю воспринимать зеленое пламя – проваливаюсь в далекое прошлое.

Самые важные события: похороны отца, уроки бабушки, ее рассказы и смерть. А дальше – просто поток образов, слайд-шоу, куски мозаики. Звуки, цвета, лица, фрагменты, знакомые и незнакомые. Последних, кстати, больше… Это и есть «память предков»? Если так, толку от нее немного. Образы поступают в таком количестве и с такой частотой, что получить из увиденного какую-нибудь конкретную информацию и, тем более, понять и усвоить ее просто невозможно.

Сквозь проносящийся через мое сознание видеоряд со звуковыми эффектами доносится тихий голос Дарьи:

– Не паникуй! Спокойно! Просто смотри, не пытайся запомнить. Это как подсознательное обучение. Оно осядет у тебя в голове, и постепенно ты вспомнишь все. Сразу полный объем памяти предков твой мозг просто не выдержит. Наберись терпения!

Интенсивность потока информации увеличивается, и я в нем тону. Волна фрагментов чужой жизни и памяти накрывает с головой. Сердце колотится как бешеное. Держаться, держаться, держаться! Все силы на это бросить! Знать бы еще, откуда их взять, эти силы… «Не страшно и почти не больно», – говорила Дарья. Может, и так, но вот об этом она меня не предупредила. Мне кажется, что я вот-вот сойду с ума, и каждую новую секунду очень удивляюсь, что этого еще не произошло. Естественно, я борюсь за свой рассудок изо всех сил. И еще меня держит Дарья. Тепло ее руки в моей и ее сознание совсем рядом с моим, почти в состоянии взаимопроникновения, – те якоря, которые не позволяют рвущему меня на части ментальному шторму унести несчастное сознание Владимира Харитонова туда, откуда не возвращаются. Я теряю ощущение времени. Мне кажется, что прошел не один час. Но когда остатки моей воли уже готовы капитулировать перед стихией, пробужденной ритуалом, не в силах более сопротивляться ее сокрушительному напору, все вдруг заканчивается. От неожиданности я едва не падаю: колени мои подгибаются, голова разламывается от боли и знобит, словно у меня температура под 39.

– Молодец! – с уважением произносит Дарья. – Выдержал. А ведь многие сознание теряли, и мне приходилось выдергивать их из беспамятства, чтобы завершить ритуал.

– А сложно было меня предупредить? – хриплю я, пытаясь восстановить дыхание и сердечный ритм.

– Прости. Признаться, я сама не ожидала столь мощной волны. Такого не случалось давно… Но ты справился – честь тебе и хвала! Теперь остается ждать. Сила у тебя уже есть. Знание и умение скоро придут. Поздравляю, пробужденный!

– Спасибо… – Я едва могу говорить: зубы стучат от озноба. – И что теперь?

– Пока ничего. Живи, работай, познавай себя. Когда ты понадобишься, я дам знать…

Она пристально смотрит на меня и кладет мне на лоб свою ладонь. Боль сразу уходит почти полностью, оставшись лишь слабым неприятным фоном. Я благодарно киваю – на большее у меня нет сил, и только теперь осознаю, что до сих пор держу Дарью за руку, а она, кажется, не возражает. Поколебавшись несколько мучительно неловких мгновений, я разжимаю пальцы. Реакцию Пробуждающей на это я определить не могу, поскольку полностью вымотан и моя способность к восприятию звучания струн души почти не работает. Я отворачиваюсь и погружаю взгляд в глубину пляшущего зеленого пламени. Смотреть на Дарью – выше моих сил. Впрочем, сейчас под определение «выше моих сил» подходит практически все.

– Нам пора, – глухо молвит Дарья. – Приходить в себя после ритуала лучше в физической реальности. Постой немного, пока я открою туда врата. – Взглянув на меня, она слегка усмехается: – Не беспокойся, кровопускания больше не потребуется.

Я послушно застываю у зеленого пламени, а Дарья проделывает процедуру в обратном направлении: обходит изнутри весь мемориал против часовой стрелки, а затем становится рядом, вновь берет меня за руку и произносит открывающее заклинание от конца к началу. Волна холода снова прокатывается через нас, вокруг существенно светлеет, и в мир возвращаются привычные краски. Я с большим облегчением вижу, что Вечный огонь вновь оранжевый, и слышу звучание Питера. Город оживает: появляются вдалеке машины и люди, возобновляется движение. Только теперь я осознаю, каким жутковато-мертвым все выглядело на Изнанке. Все-таки душа города – люди. Без них он – лишь гигантский роскошный некрополь.

Озноб немного отпускает, зато слабость наваливается так, что я вновь чуть не падаю. Но неожиданно сильные руки Дарьи удерживают меня. Наши лица оказываются совсем близко, и губы тоже – всего в нескольких сантиметрах, но преодолеть их столь же тяжело, как расстояние от Земли до Плутона.

– Тебе нужно домой, хорошенько выспаться, – севшим голосом говорит Дарья после короткой паузы.

На этом мы с ней и расстаемся. Путь домой почти не отпечатывается в моей памяти – я проделываю его практически на автопилоте.

Выдержки из дневника Владимира Харитонова

Пермь. 2007 год. 14 января

Вчера отметил свой двадцать второй день рождения. Скромненько в очень узком кругу – друзей у меня немного. Почти не пили и не очень-то веселились…

А сегодня, сразу после института, отправился к бабушке – заниматься изучением струн. Уже седьмой месяц обучения – это вам не хухры-мухры! Бабушку я застал какой-то особенно серьезной и даже хмурой.

– Что-то случилось, ба?

– Не совсем. Присядь, Володя, я должна тебе кое-что рассказать.

Я послушно сел на диван. Бабушкино настроение меня слегка встревожило.

– Это для твоей же безопасности, – начала она. – На свете немало людей, обладающих способностями, превосходящими обычные человеческие. Их называют по-разному: экстрасенсы, целители, колдуны, ведьмы. Но наш дар очень редкий. Таких в мире единицы. Поэтому использовать свои способности надо с большой осторожностью, чтобы не привлечь внимания.

– Чьего? Этих экстрасенсов, колдунов?

– К сожалению, не только их, Володя. Больше того – не в них основная проблема.

– А в ком?

– Их называют двоедушниками. Тех, у кого в одном человеческом теле уживаются две души – человеческая и демоническая. Это люди, как правило, очень незаурядные, даже талантливые, некоторые – с особым даром. Существа снизу такими интересуются. Кто-то пускает их добровольно, а кого-то они захватывают во сне.

Я невольно поежился.

– Но зачем им люди?

– Существа снизу изо всех сил стремятся в наш мир. В своем им некомфортно – в нем почти не осталось жизни и энергии, а потому его обитателей терзает постоянный голод. А наш мир для них – царство изобилия. Вот только они не могут просто так здесь находиться. Им нужно тело, но не всякое. Требуются особые люди, которые видят и умеют больше, чем другие.

– Вроде нас с тобой? – Мне стало очень не по себе.

– Вроде, – мрачно кивнула бабушка. – Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему нужно быть очень осторожным в использовании этой силы?

– А как этих двоедушников вычислить?

– Очень непросто. Днем нижняя суть полностью скрывается, а человеческая ничего не знает и не помнит о вселении. Поэтому даже по звучанию в светлое время двоедушника не определить. Только ночью или на границе дня и ночи у текучей воды – она может нам показать струны нижней сути. Самое плохое в том, что сущность снизу, при необходимости, может на короткое время пробудиться и днем – исключительно чтобы нанести удар. А такие, как мы, – их первоочередные цели, потому что лишь нам дано проникать сквозь их маскировку, пусть даже и не всегда.

– Ничего себе новости сельской жизни! – У меня голова пошла кругом. – И ты мне только сейчас об этом говоришь?

Бабушка смутилась. Ее чувство вины я прочел по струнам без особого труда, а ведь, когда хотела, она умела маскировать нежелательные нотки своего звучания. Но сейчас, похоже, слишком волновалась для этого.

– Надо было, наверное, раньше… Просто… просто… я не хотела преждевременно пугать тебя, Володя. Этих созданий на земле не так много, и, при определенном везении, можно всю жизнь прожить, ни одного не встретив…

В повисшей паузе не прозвучавшее «но» выдали мне ее струны. Теперь мое состояние «не по себе» стало активно перерастать в страх.

– Давай уж, договаривай! Ты хочешь сказать, что нам не повезло?

– Ничего я не хочу сказать! – вдруг рассердилась бабушка. – Просто знай это и постоянно будь настороже!

На этот раз она уже наглухо «закрылась» и даже если что-то оставила недосказанным, в звучание это не пропустила.

Глава 5
Денис. Смерть у Дворцового моста

Санкт-Петербург. 14 июня 2017 года

Звонок с незнакомого номера прозвучал как гром среди ясного неба. Неужто клиент?

– Алло!

– Я по объявлению об экстрасенсорной помощи, – сообщил мужской голос. – Это к вам, да?

– Однозначно! – мой ответ прозвучал доброжелательно и ровно, ничем не выдав охватившую меня бурную радость.

– Я в двух кварталах от вас и мог бы подъехать прямо сейчас.

– Отлично. До встречи!

* * *

Клиент выглядел и звучал так, что я сразу понял: этот мой с потрохами. Среднего роста, чуть за сорок, начинающий понемногу лысеть и полнеть – самый что ни на есть заурядный. Его звучание тоже было среднестатистическим… в основном. Зеленая и голубая струны явно уступали остальным. А значит – рохля и неудачник, но с деньгами, явно полученными по наследству. К тому же чистый интроверт, недавно разведенный… и успевший вновь влюбиться. Точнее – втрескаться по самое не могу: белая и фиолетовая струны чуть ли не звенели. Такие люди сами ни на что не способны, кроме как плыть по течению. И проблемы за них все время кто-то должен решать. Иногда кто-то вроде меня.

– Валерий Собинов, – представился он и протянул руку.

– Денис Кульчий. – Я ответил на его рукопожатие, кстати, не особо крепкое, что подтверждало уже прочитанный по струнам недостаток решительности. – Насколько я понимаю, дело в безответной любви?

Белая струна его вдруг «дала петуха» – сильное удивление. А ты чего ждал, дорогой мой человек? Перед тобой профи!

– Вы… как…

– Ну, это моя работа, – скромно улыбнулся я. – Может, расскажете о сути проблемы?

– Да, конечно! – заторопился он. – Скажите, вы верите в любовь с первого взгляда?

Верю ли я? А черт его знает! Память о прошлом у меня нулевая, а за год как-то не успел столкнуться. Но на всякий случай кивнул – пусть клиент почувствует, что мы с ним на одной волне.

– Я последнее время много хожу пешком – врачи советуют, знаете ли. Люблю вдоль Невы гулять в районе исторического центра – там красиво очень… – Он чуть сбился, сообразив, что отклонился от темы. – И вот однажды я увидел эту женщину на Биржевой площади.

И пропал сразу же. Пока я смотрел на нее, как оглушенный, она скрылась в толпе. Думал, что больше не увижу ее, но на следующий вечер снова встретил там же. Похоже, она работает допоздна. Может, в магазине. И около одиннадцати постоянно проходит через Биржевую площадь по дороге домой. Это как наваждение… Она совершенно особенная, но я не могу просто так взять и подойти к ней. И заговорить… Вы понимаете?

Я вновь кивнул. И тут же не удержался, чтобы еще разок не пустить ему пыль в глаза:

– Недавний развод? Проблемы с доверием?

Снова «петух» от его белой струны. Отлично! Осталось чуть-чуть – и его можно будет класть в карман.

– Да, вы правы.

– Итак, сформулируйте задачу, пожалуйста.

– Мне нужно, чтобы вы… проверили ее, что ли. Я вижу, как вы умеете читать людей. Это то, что мне нужно. И если… все в порядке, я хочу…

Зеленая струна воли и смелости звучала очень тихо. М-да, тяжелый случай… Однако рожай уже – все за тебя говорить я не стану!

Наконец он собрался с духом и выпалил:

– Вы сможете сделать приворот?

Я усмехнулся.

– Приворот – не совсем тот термин, но что-то в этом роде сотворить можно. Без ритуальной магии и побочных эффектов. Я могу сделать так, что она обратит на вас внимание и сочтет вас весьма привлекательным. Могу также сподвигнуть ее на первый шаг в знакомстве. И только. Дальше уж сами.

Белая и фиолетовая струны клиента начали отжигать «Оду к радости» Бетховена.

– Конечно, конечно! Мне это подходит! Когда вы можете это сделать?

– Да хоть сегодня вечером. Мне нужна вся информация о ней.

Он снова заколебался.

– Имени ее я не знаю. Только вот… – Он протянул мне свой смартфон с фотографией весьма симпатичной блондинки среднего роста. – Я сфотографировал ее… незаметно. И еще мне известно, где и когда она точно будет проходить.

– Что же, думаю, мне этого хватит. Осталось договориться о цене, и можете считать, что ваша проблема решена.

– Я готов. Скажите, сколько?

Я назвал сумму. Собинов нервно икнул.

– Что, ваше личное счастье стоит меньше?

– Нет-нет, я согласен!

– Тогда половина суммы сейчас, а вторая – по результату.

Он начал рыться в своей сумке, а я занимался тем, что не позволял довольной улыбке заползти на лицо: жизнь-то начинает налаживаться!

* * *

Биржевая площадь за минувший год успела стать одним из моих любимых мест в Питере. Там хорошо размышляется у гранитного парапета между Ростральными колоннами. А еще лучше – внизу, у самой воды. Но сегодня вечером я, к сожалению, там работал и должен был концентрироваться на своей задаче. Время приближалась к одиннадцати, а значит, ждать оставалось недолго.

В ухе проснулась телефонная гарнитура:

– Ну что там, она идет?

– Пока нет, господин Собинов, наберитесь терпения. Вы на исходной?

– Конечно!

– Так будьте готовы – я дам вам сигнал.

Экий нетерпеливый! Впрочем, его можно понять: столь романтических мест, как июньский Питер, на земле еще поискать. И влюбиться тут ничего не стоит. Сама атмосфера, знаете ли, располагает…

Я хорошо помнил, кого ищу, и мне даже не требовалось сверяться с фотографией в моем смартфоне. Она должна появиться со стороны Биржевого моста и пройти к мосту Дворцовому. Собинов ждет на той стороне Невы, у Адмиралтейства. Времени предостаточно.

Ага, ну вот и она, легка на помине! Мой взгляд будто споткнулся о симпатичную блондинку, не спеша шагающую через Биржевую площадь к Дворцовому мосту. Ничего себе! А у клиента губа не дура! Речь не о внешности, конечно, а о струнах. Такие красивые и гармоничные мелодии душ встречаются очень редко. Струны блондинки звучали потрясающе. Даже серебристая и палевая подтягивали. То есть у нее даже чуток паранормальных способностей имелось, правда, она сама могла об этом и не подозревать.

Время подобрать нужный способ воздействия еще было: блондинка вступила на Дворцовый мост, а на той стороне она свернет направо и двинется по Адмиралтейской набережной. Вот тогда-то, по моему сигналу, навстречу ей пойдет клиент. Воздействовать надо будет непосредственно в момент их встречи или за несколько секунд до этого. Никак не раньше, иначе риск ошибки слишком возрастает.

Однако время. Я вызвал клиента:

– Пора, господин Собинов!

– Наконец-то!

Так, где он там? Ага, вижу… Болван, не по той стороне идешь! Впрочем, это дело поправимое. Где-то посередине между ними пешеходный переход. Расстояние уменьшается, скоро встреча. Мой выход.

Итак, струны. Нужно осторожно коснуться белой и фиолетовой струн примерно вот так и так… Поменять тональность. Теперь слегка щипнуть фиолетовую струну и задеть зеленую – это должно сработать как привлечение внимания к клиенту. Только не перестараться ни в коем случае, чтобы не превратить девушку во влюбленную дурочку, способную лишь глядеть в рот объекту своей безумной страсти.

Так, вроде бы нигде не ошибся, не сфальшивил. Мелодия души девушки несколько изменилась, но продолжала оставаться такой же красивой.

Сработало! Не то чтобы я сомневался в успехе, но все равно приятно чувствовать себя мастером. Вспомнить бы еще, когда я успел так насобачиться… Блондинка повернула голову, увидела клиента, и белая с фиолетовой струны зазвучали с новой силой, но уже совершенно самостоятельно, без всякого вмешательства арфиста. Так, нормально: чувство есть, желание тоже, и направлены они именно на того, на кого нужно, то есть на Валерия Собинова. Теперь она готова пойти с ним куда угодно. Ну то есть пока еще не совсем, но дозревает.

Я ощутил легкий укол вины, как, собственно, и во всех случаях, когда приходилось прибегать к подобным манипуляциям. Девушка, конечно же, заслуживала права самостоятельно найти своего принца на белом коне… ну, или того, кого она таковым посчитает. Оно конечно, в личностном плане моему клиенту до нее – как до Стокгольма брассом, но, с другой стороны, он – в овсе не худший для нее вариант. Влюбленный подкаблучник с деньгами, что еще надо? Так что с проснувшейся не вовремя совестью я поступил привычно – велел ей заткнуться. В конце концов, щепетильность и принципиальность на хлеб не намажешь.

Тем более работа еще до конца не сделана. Желание и чувство – это, конечно, хорошо, но недостаток решительности может все похерить. Клиент-то ни мычит, ни телится, разве что догадался пешеходным переходом воспользоваться по назначению. Этот рохля уже три недели издалека пожирает ее влюбленными глазами, так что с него станется и сейчас не решиться на разговор… Нет, придется именно ее спровоцировать на активные действия.

Я слегка задел зеленую и палевую струны воли и энергетики. Это должно спровоцировать незнакомку на некие «подвиги» ради воплощения в жизнь своих желаний. Давай, родная, действуй – все в твоих руках!

Я читал ее, как открытую книгу. Если внимательно присмотреться и прислушаться к струнам души, о человеке можно узнать гораздо больше, чем его характер, способности, достоинства и недостатки. Пока мы шли через мост, я успел увидеть и услышать достаточно, чтобы понять, какой именно ей нужен толчок, чтобы не только увлечься моим клиентом, но и сделать что-нибудь для более близкого знакомства с ним.

Палевая струна зазвучала громче – признак принятого решения. Именно в этот момент я сделал завершающий аккорд – чуть-чуть коснулся оранжевой струны творческих способностей, заставляя ее звучать сильнее…

Вот они поравнялись…

– Простите, вы мне не поможете?

* * *

Уфф! Я с трудом удержался от победного возгласа. Молодец, девочка! Заговорили. И клиент заулыбался. Отвечает ей что-то, и вот они уже идут рука об руку по набережной, непринужденно болтая, а белые струны их душ поют звонко и в унисон. Любовь, однако! И пусть она не совсем естественного происхождения, пусть ей пришлось слегка помочь, какая, в сущности, разница?! Сейчас они счастливы. Вероятно, будут и дальше, если клиент все не профукает. Но это уже не моя забота. Мое дело – завершить операцию здесь и сейчас, получив необходимый результат. А он почти достигнут.

В общем-то, можно бы уже и уходить, но я привык такие вещи контролировать до конца. И чтобы никакая случайность ни-ни! Послежу еще немного за этими воркующими голубками… Да уж, сработано на славу – такая идиллия! Будь я более чувствительной личностью, аж слезы навернулись бы от умиления. Вот они спустились по лестнице к самой воде, не сводя друг с друга глаз. Я же остановился у парапета наверху и стал вроде как мечтательно смотреть на реку. Ничего подозрительного: подобных мне гуляющих тут хватает… Краем глаза я продолжал наблюдать за парочкой. Они стояли внизу и… нет, целоваться им еще рано. И клиенту моему еще дозреть надо, и подруга его новая, несмотря на то что чувство наведенное, реагировала на него в соответствии со своим темпераментом. А это значит – второе или третье свидание, не раньше. А сейчас они просто разговаривали и не могли наговориться. Когда влюбляешься, даже тема не очень-то важна. Главное – стоять рядом, отражаясь в невской воде…

Ох, ребушки-воробушки! Мороз по спине среди теплого вечера… И как я мог не заметить?! У девушки двойные струны, правда, второй комплект виден только в отражении. А их прорвавшееся звучание… Жуть! Алчность, агрессия, безжалостность, голод и мощная психосила… Человек так звучать не может. А может… двоедушник! Откуда всплыло это слово? Да от верблюда – мое обычное озарение! Падает, понимаешь, знание, как яблоко на голову… Не только слово, но и то, что с ним связано… Ох, вашу же в пень! Вот тебе и «милая девушка с потрясающим звучанием»! Вот тебе и «читал, как открытую книгу»! Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в шоке!

Откуда здесь этот полудемон? Меня ищет? С чего бы вдруг? Может, случайность? Ага, чисто случайно клиент, пришедший ко мне, консультанту ФСБ по паранормальным делам, «заказал» именно двоедушника! Чушь! Может, Собинов подсадной? Да нет, я бы это понял по его струнам. Правда, его могли втемную использовать… Да уж, вляпался я конкретно! Просто сам шагнул в капкан! А ведь маскировка твари поистине совершенна! Пока был день, даже я не уловил ни одной фальшивой ноты в звучании девушки! И если бы дамочка, вернее, ее вторая сущность, не лажанулась, спустившись к проточной воде именно сейчас, на рубеже ночи, я бы ее так и не распознал…

Паника нарастала: делать-то что?! Ведь Собинов-то практически покойник! Он вряд ли переживет даже эту ночь… если я сейчас ничего не предприму. Что предприму? А разве у меня есть варианты? Даже если тварь и не охотится на меня, сама по себе она чудовищно опасна. Такая просто не должна свободно ходить по Питеру.

Двоедушница, видимо, что-то почувствовала в самый последний момент и повернула голову, озираясь в поисках источника угрозы. Ее взгляд нашел меня, но с опозданием, потому что мое воздействие затуманило разум этой твари и отвлекло ее внимание наведенной любовью. Я опередил ее атаку на мгновение: изо всех сил дернул черную струну ее жизненной силы и порвал. Девушка сразу обмякла в объятиях моего клиента, и какофоничное звучание ее двойной сущности умолкло. А у него – напротив, мощно, с надрывом зазвучала темно-серая струна страха и белая струна чувств в тональности страдания. Я же отпрянул от парапета, чтобы он меня ненароком не увидел, и быстрым шагом двинулся по мосту на север – в сторону Васьки. По крайней мере, потом можно будет правдоподобно изобразить перед клиентом полное неведение. Ну откуда, скажите, я мог знать, что у бедняжки произойдет внезапный сердечный приступ?

Вечер не то что перестал быть томным – он сделался просто чудовищным.

* * *

Ноги несли меня прочь – через Стрелку к Биржевому мосту, а оттуда… куда-нибудь еще. Наверное, у нормального человека в таких случаях должно быть что-то вроде шока: все же отнять чужую жизнь – это не комара прихлопнуть. Но то у нормального. Можно ли меня к таковым отнести – большой вопрос. И дело не только в моем сверхъестественном даре. Или даже совсем не в нем. Я ощущал себя эмоциональным калекой. Шутка ли – моя проклятая амнезия украла у меня целую жизнь, а вместе с воспоминаниями отчекрыжила, видимо, изрядный кусок от моей души.

У каждого, кто хоть раз в жизни переступал через барьер заповеди «не убий», своя история. Со мной такая тоже произошла. Не сейчас. В прошлый раз. Единственный, который я помню. Возможно, был и еще, если верить утверждению изнаночной ведьмы о моей причастности к ее смерти. А про то, что осталось под покровом забвения, накрывшим все мои предыдущие годы, какой смысл говорить?