Текст книги "Пространство и Бытие. Сборник статей"

В произведениях Софокла интенсивность божественного управления заметно слабеет и трансцендентное представляется в большей мере фоном, на котором раскрывалась самостоятельная деятельность человека. Однако, будучи выведен из богоустроенного мира, софокловский персонаж оказывался к нему в оппозиции. У Софокла человек также еще далек от того, чтобы называться самостоятельной личностью, а потому, «раскрывая личность своих героев в самый значительный момент их жизни Софокл… не уделяет внимания их чисто индивидуальным чертам»[181]181
  Ярхо В. Н. Трагедия. – М., 2000. – С. 101.


[Закрыть]. У этого автора индивидуализация героя осуществляется за счет уникальности ситуации, а также через противопоставление ему персонажа, резко различающегося чертами характера, либо уровнем знания.

Возможность внутренней борьбы, происходящей во внутреннем мире человека, становится объектом изображения только на закате классического периода, т. е. на рубеже перехода к 3-D ППМ. Еврипид трактует человека как личность, что приводит к выработке необычных для классической трагедии субъективных принципов и стимулирует создание новой художественной выразительности. В итоге, происходит прямое отрицание первоначальной сущности героической трагедии Эсхила и Софокла, которая имела безличностный характер и строилась на двоичных оппозициях.

Итак, теперь мы можем констатировать, что в период архаики то, что «должно-быть-помысленным», ни для Парменида, ни для Гераклита, а тем более для их современников, не могло содержать в себе ничего «объективного», а их мышление, в свою очередь, не представляло из себя ничего «субъективного». Это в точности совпадает с мнением Хайдеггера: «Здесь нет места различию между объектом и субъектом. Такое различие чуждо миру греков и особенно сфере изначального мышления»[182]182
  Хайдеггер М. Гераклит… – С. 60.


[Закрыть].

Человек осознает только те конструкции, которые отражены в языке. Язык развивается в речи до таких структур, до которых позволяет сознание. Язык архаической Греции отражает целостность 0-D ППМ уровня бессознательного. Именно эта парадигма определяет метафизическую глубину эпохи. Глубинный смысл древнегреческих слов хранит эти смыслы, столь отличные от смыслов современного языка. Приведем несколько примеров. Термин νόμος «закон» происходил от глагола νέμω, обозначающего «делить», «разделять». Слово ὅρος «граница» означало, напротив, прежде всего, «соединение», более того, соединение как порождение. Таким образом, и законодательство архаики, и архаическая мудрость являлись прямым продуктом одномерного сознания.

Нам свойственно полагать, что состояние быть «субъектом» как нечто абсолютно естественное, тогда как на самом деле такая ситуация существует в истории Западной Европы всего лишь три столетия. Древнегреческая архаика такого разделения не знала. В результате бытие в этот исторической период есть «не поведение „субъекта“, а „объективное“ событие: такое событие, которое совершается в самом сущем»[183]183
  Хайдеггер М. Парменид… – С. 76.


[Закрыть]. Подобная безличностность дает шанс понять ту близость человека сущему о которой мы говорили в связи с периодом темных веков, и которая в значительной мере сохранялась на протяжении архаики.

Но в отличие от темных веков, где человек бытийствует внутри сущего и полностью погружен в бытие, период архаики, также как и подростковый возраст, вносит в сознание раскол, в результате чего «основной чертой» бытия становится его раскрытие и сокрытие. Причем эти процессы не следует понимать как разнонаправленные, не как два полюса, существующие порознь и поодиночке (в этом смысле правильнее для нашего слуха звучало бы в качестве связки между ними «или»), но как целостность, в которой части бытийствуют одновременно и вместе в гармоническом единстве. «Смерть, ночь, день, свет, земля, подземное и надземное, – все властно пронизано сокрытием и раскрытием и всегда погружено в эту сущность. Всюду изначально бытийствует восхождение в несокрытое и нисхождение в сокрытие»[184]184
  Там же. – С. 151.


[Закрыть]. В этих парах противоположностей ошибочно видеть продукт диалектики древнегреческого мышления. Эти оппозиции составляют смысловое единство, разрешаются друг через друга, со-бытийствуют и/или бытийствуют друг в друге. «Если одно отличается от другого, то это вовсе не означает, что они должны быть разделены: вполне возможно, что они-то как раз и образуют единство»[185]185
  Там же. – С. 80.


[Закрыть]. Сцепкой, обеспечивающей единство столь противоположных сущностей, в представлении самих греков, выступала «взаимная благосклонность» одного компонента другому.

Механизм формирования такой целостности подробно рассматривал Я. Э. Голосовкер. На обширном материале древнегреческого мифа он показал, что сознание той эпохи собирает целостную картину путем перебора всевозможных комбинаций внешне самых противоречивых компонентов вплоть до полного исчерпывания вариантов. «Логика образа как исчерпывание смысла целокупного образа раскрывается в мифе последовательным рядом единичных конкретных образов, как бы двигающихся по кривой до ее замыкания в круг, – писал Голосовкер в работе „Логика античного мифа“. – Замыканием в круг исчерпывается смысл целокупного образа. Само логическое движение единичных конкретных образов по кривой смысла совершается часто по принципу противоположности [выделено мной – Д. М.]»[186]186
  Голосовкер Л. Э. Указ. соч. – С. 49.


[Закрыть]. Таким образом, целое, находящееся на подсознательном уровне, постигается архаическим сознанием путем связывания и комбинирования, доступных ему, отдельных единичных элементов. Это очень созвучно специфике детского сознания, которую Пиаже описывал для стадии дооперационального мышления и стадии конкретных операций, соответствующих 1-D ППМ и 2-D ППМ парадигмального цикла соответственно, где ребенок может контролировать только один или два параметра по ходу проводимого эксперимента. Если считать целостность древнегреческого сознания периода архаики продуктом его близости бессознательному, как некоему центру, а перебираемые дискретные образы – объекты сознания – периферией, то здесь мы явно наблюдаем центростремительную ситуацию, направленную на сохранение целостности. Абстрактное мышление, по мере его развития, будет уводить человека от этой первоначальной целостности и центробежные тенденции станут преобладающими на долгое время в Западноевропейской истории.

«Уравнивание в правах» сущего и бессубъектного индивида понуждает последнего также к самораскрытию навстречу сущему. Т. е. человек, находящийся на доличностной стадии развития, должен, как и все сущее, иметь сущность, восходящую в несокрытость. «На основании этого, сообразованного с бытием, восхода и размыкания человеческой сущности, человек находится в „расторгнутом“, разомкнутом, раскрывающе-раскрытом отношении к сущему. Находясь в такой расторгнутости, человек в буквальном смысле „разрешен“ к бытию сущего, то есть не отрешен от него»[187]187
  Хайдеггер М. Парменид… – С. 166.


[Закрыть]. В состоянии «прямого контакта», характерного для ближней зоны, человек включен в φύσις как самораскрытие бытия, целостность которого обеспечивается благодаря «благосклонной» со-бытийности его с сущим и обратно – сущего к ним. «Одно предоставляет себя другому и таким образом дарует ему свободу его собственной сущности, которая покоится ни в чем ином, как в этом даянии, властно пронизывающем сокрытие и раскрытие, даянии, в котором свободно начинается господство и сущность несокрытости. Это свободное начинание есть само начало: начало исконного бытия как бытия»[188]188
  Хайдеггер М. Гераклит… – С. 167.


[Закрыть]. Таким образом само по себе появляющееся и захватывающее человека своим бытийным присутствием сущее оказывается «настоящим» сущим, а бессубъектный индивид постигает бытие как осуществление бытийного присутствования.

Парменид, в посвященном ему диалоге Платона, обращается к Аристотелю с вопросом, может ли «есть» означать нечто иное, как не причастность бытия настоящему времени? Соответственно, «было» должно означать причастность бытия прошедшему времени, и «будет» времени будущему… Здесь мысль работает в контексте категории «время». Другое было невозможно, поскольку пространственные представления в контексте одномерной ППМ возникнуть не могут, а сам термин «пространство» появляется, по сути, только в Новое время – «после Галилея и Ньютона», о чем писал сам Хайдеггер[189]189
  Хайдеггер М. Искусство и пространство / М. Хайдеггер Время и бытие: Статьи и выступления. – М.: Республика, 1993. – С. 313.


[Закрыть]. Но платоновский Парменид фиксирует внимание на моменте изменения, на переходе от покоя к движению и наоборот, которые происходит «вдруг». Предоставим ему слово:

Парменид. «Вдруг», ибо это «вдруг», видимо, означает нечто такое, начиная с чего происходит изменение в ту или другую сторону. В самом деле, изменение не начинается с покоя, пока это – покой, ни с движения, пока продолжается движение; однако это странное по своей природе «вдруг» лежит между движением и покоем, находясь совершенно вне времени; но в направлении к нему и исходя от него изменяется движущееся, переходя к покою, и покоящееся, переходя к движению.

Аристотель. Кажется, так.

Парменид. И коль скоро единое покоится и движется, оно должно изменяться в ту и в другую сторону, потому что только при этом условии оно может пребывать в обоих состояниях. Изменяясь же, оно изменяется вдруг и, когда изменяется, не может находиться ни в каком времени, и не может, значит, в тот момент ни двигаться, ни покоиться.

Аристотель. Конечно, нет.

Парменид. Но разве не так обстоит дело и при прочих изменениях? Когда что-либо переходит от бытия к гибели или от небытия к возникновению, происходит его становление между некими движением и покоем и оно не имеет в тот момент ни бытия, ни небытия, не возникает и не гибнет.

Аристотель. Выходит, так.

(Платон. Парменид 156 d)

Если «прорывы сознания» или «акты трансценденции» есть переходы латентные, внутренние, скрытые от внешнего, то «восхождения в несокрытое» или «нисхождения в сокрытие», «проявления в открытости» или «погружения в открытость», равно как и «разделение» и «объединение», о которых говорит Парменид, есть акты сугубо пространственные.

Но почему дети, если они мыслят так же, как мыслили «начальные мыслители», не задумываются о бытии? Потому что они еще не подошли к моменту «второго рождения», реализуемому через социальное отделение, а для Парменида и Гераклита это отделение состоялось с формированием первой группы носителей 1-D ППМ.

Почему Раннее средневековье не породило такого же эффекта актуализации бытия, как архаика Древнегреческой Античности? Потому что средневековое мышление развивалось в контексте, а вернее, на основе (поскольку это уровень коллективного бессознательного) 1-D ППМ эпохи, в отличие от 0-D ППМ Античности, и здесь изначально «подспудно» действовала иная, более высокая связность сознания, «нивелировавшая» разрыв, возникавший при переходе от Темных веков к Раннему средневековью, в который на человека могла «излиться» бытийность.

* * *

Человек и общество – система со сложными связями[190]190
  В математике такого рода сложносвязные конструкции называют «странной петлей». Странную петлю нельзя «развязать» методами классического детерминизма. Детерминизму по силам решать односвязные задачи. Кроме того, подходы, которые работают в естественнонаучной сфере, неприемлемы для сферы гуманитарной. Естественные науки изучают процессы принципиально внешние по отношению к человеку В гуманитарной сфере, напротив, человек является центральным элементом и неотъемлемой частью процессов, развивающихся вокруг него.


[Закрыть]. На каждом этапе истории общество представляет собой устойчивую конфигурацию структур, образованных носителями различных ППМ – людьми разного качества. Эти социальные структуры возникают последовательно, по мере развития человека. Появление в обществе групп носителей ППМ более высокой размерности обеспечивает социальный прогресс, который проявляется через расширение социального пространства, усложнение его структуры и приближение к целостности более высокого уровня. Тем самым, этапы развития общества воспроизводят этапы развития сознания человека, спроецированные на коллективный уровень бытия. В таком контексте любые другие внешние факторы (материальные и экономические) предстают вторичными, каковыми им и надлежит быть.

Структура социального бытия воспроизводит структуру сознания носителей высшей ППМ в социуме.

С особой отчетливостью парадигмальный цикл индивидуальной жизни прослеживается в Древнегреческий период онтоистории и в Средние века. Социальные структуры в обществе в эти эпохи отчетливо формируются по мере развития человека. Историческая периодизация внутри этих эпох также напрямую связана с этапами личностного развития.

В этих условиях для развития общества Античности и средневековья чрезвычайно важна роль жречества или духовенства. Древнегреческое жречество и духовенство средневековья рождаются в предыдущие эпохи, представляя собой особое, «переходящее», сословие, которое обеспечивает связь эпох. Духовенство хранит наивысший уровень духовного развития, достигнутый предыдущей эпохой, и на его основе – в виде религиозных догматов – формирует целеполагание для развития следующего этапа истории. Возникая прежде других социальных структур, духовенство воспитывает человека и стимулирует развитие общества.

Начиная с эпохи Возрождения, которое не отделено от средневековья «темными веками», все социальные структуры присутствует в обществе с первых дней, и когнитивная эволюция человека происходит в контексте ППМ высокого уровня. И если древний грек являлся из открытости, восходил в бытие, то человек модерна «конструируется» социумом, превращаясь в «думающее животное». Так начинается период развития, который принято называть «проект модерн».

Человеку модерна открывается иной модус бытия – культура. С этого времени социум активно стимулирует развитие человека. История ускоряется. Замыкание на культуру трансформирует систему ценностей и представления о бытии. «„Культура“ появляется только с наступлением Нового времени, она начинается в тот момент, когда veritas превращается в certitudo, когда человек начинает утверждаться на самом себе и, осуществляя „уход“ за самим собой, то есть „культивируя“, выращивая, „создавая“ себя, превращается в творца, то есть в гения. Греки не знают ничего похожего на „культуру“ и „гениальность“»[191]191
  Хайдеггер М. Парменид… – С. 156.


[Закрыть].

Сегодня мы понимаем культуру чаще всего как «искусственную среду», «вторую природу», которая является чем-то ложным по сравнению с природой «первой». Доверяясь нашим органам чувств и сложившейся вокруг этого традиции, мы полагаем материальный мир единственно существующей реальностью. К этой реальности мы относим культуру. Такой материальный подход стимулирует взгляд на культуру в первую очередь как совокупность разнообразных материальных благ. Но различные объекты и явления лишь опредмечивают Культуру.

Культура – это пространство бытия души человека.

Культура соединяет индивидуальную душу с другими душами, с пространством различных социальных структур и групп, с многомерным пространством Мироздания. Исторически, этимологически и сущностно Культура близка идеям взращивания, развития и воспитания. Значение Культуры для личностного развития безусловно и для человеческого бытия она является абсолютной ценностью.

В объектах и явлениях Культуры с неизбежностью отражается внутреннее пространство авторов. Взаимодействуя с объектами и явлениями Культуры, человек получает возможность соединения с внутренним миром автора – пространством его души – и при определенных условиях – возникновении резонанса – совершить «квантовый скачок» – пережить трансценденцию на уровень более высокой ППМ. Таким образом, продукты Культуры, хранящие авторское содержание, способны преодолевать временную дистанцию, связывать отдаленные исторические события, обеспечивая синхронизм различных поколений. В эти яркие моменты человеку открывается проблема бытия. Не случайно Хайдеггер полагал, что искусство – это отличительный способ, каким истина становится существующей и тем самым сбывается в истории.

Безусловным базисом Культуры является человек. И только человек. Все другие составляющие Культуры присутствуют как элементы, влияющие на него в процессе созидания Культуры и, тем самым, имеющие вторичный характер. При этом человек понимается не как носитель материального начала, а как личность, т. е. целостность, как проявленность души.

Культура есть душа народа. Каждый человек стремится существовать в своем локальном пространстве культуры, в окружении коллектива единомышленников и единочувствователей. Внутри этих социальных групп резонансно взаимодействуют одинаковые ППМ и схожие системы ценностей, картины мира, мораль. Каждый коллектив формирует свою уникальную культуру которая может пониматься как отражение его коллективной души.

Наряду с временем и пространством, культуру также следует рассматривать как один из модусов бытия.

Таким образом, пространство культуры мы должны поставить в один ряд с рассмотренными ранее уровнями освоения пространства:

Живая материя – физическое движение.

Человек мыслящий – движение сознания.

Человек социальный – социальное движение.

Человек душевный / духовный – движение в пространстве культуры.

Культура общества есть сложноструктурированное пространство, отражающее структуру сознания носителей высшей ППМ, в которое включены культуры-пространства, определяемые ППМ всех уровней. Качество Культуры как целого определяется высшей ППМ, т. е. элитой общества.

Доминантная роль элиты и ее репрезентативная функция в ряде случаев способствуют заблуждению, что только она бытийствует в обществе. Однако элита – лишь малая часть общества. Каждое общество разделено на две неравные группы: ядро и периферия. Ядро включает подавляющее большинство – порядка 80 % – от общей численности общества, остальное – периферия. Ядро составляют носители преимущественно 0-D ППМ. Ядро выполняет консервативную функцию некоего порождающего Хаоса, способного к воспроизведению моделей поведения, задаваемых элитой. Периферию общества формируют пассионарии, носители высоких ППМ. Своими исканиями они испытывают и определяют пути дальнейшего развития общества. В стратегическом смысле, периферия представляет собой зону риска.

В ядре и на периферии общества царят принципиально разные законы бытия. Основу первых составляет идея единства, определяемая 0-D ППМ доличностного уровня. Основу второй определяет разделенность, связанная, прежде всего, с 1-D ППМ, ответственной за первый этап развития рационального мышления. Ядро живет по правилам планирования на уровне обыденного сознания, периферия – по законам творческого озарения, именно там – на периферии – встречаются «черные лебеди»[192]192
  Талеб Н. Н. Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости. – М.: КоЛибри, 2015.


[Закрыть]. В ядре действует правило справедливого равенства, на периферии победитель забирает все. В обществе эти две качественно разные группы сосуществуют в неразрывном единстве, пронизывают друг друга.

По-настоящему новое создается на периферии общества. Здесь человек-творец, реализует свою бытийность, следуя исключительно своему внутреннему голосу. Эти первопроходцы, осмелившиеся бросить вызов представлениям своего времени, рискуют остаться непонятыми и быть отторгнутыми обществом. История дает многочисленные примеры трагических судеб такого рода. Периферия общества – это территория подвига.

Те же, кто творит на потребу публики, функционируют в рамках массовой культуры, воспроизводя ППМ низкого уровня, доминирующие в обществе. Здесь, внутри ядра, торжествуют компромисс и конформизм. Если на периферии реализуются субъективные интенции, то внутри ядра следуют объективно данному. В первом случае – творят историю, во втором – обслуживают текущее положение дел. Первых, в случае успеха, ждет бессмертие, вторые – непременно канут в Лету со сменой «начальных условий»… В этой связи можно ввести понятия абсолютного и относительного бытия. Но М. Хайдеггер закрепил за ними определения «аутентичный» и «неаутентичный» модусы бытия.

Распространение периферийного сознания элиты на ядро общества, влечет утрату стабильности и чревато самыми тяжелыми последствиями. Наглядные примеры дает нам современная Западная Европа. Распространения сугубо элитарного проекта «постмодерн» на все общество – это страны северной Европы и современная Украина. Итоги последних президентских выборов в США вскрывают остроту неприятия постмодернистской программы ядром общества.

Не менее разрушительным оказывается доминирование ядра. В современном обществе Культура создает комфорт, который для обитателей ядра становится культом, идеология потребительства – новой религией. С. Переслегин отмечает растущую в современном обществе массу «немыслящего большинства», как ответ на возможность удовлетворять все свои потребности, не создавая нового, а лишь поглощая генерируемый другими продукт и информационный шум. «Это люди, неспособные ни поддерживать определенный тип мышления, ни тем более управлять переходами между типами. Их мышление случайно по своему содержанию, эклектично по форме, не обладает предсказательной силой, не способно к развитию. Собственно, оно и мышлением не является: в современных социальных моделях такие люди названы немыслящим большинством. Немыслящее большинство возникло как естественная реакция человеческого общества на нарастающую агрессию со стороны информационных субъектов и на государственную политику снижения пассионарности»[193]193
  Переслегин С. Б. Информация и мышление, http://www.sociosof.ru/publication/iteml6.html, опубликовано в Независимой Газете от 24.06.2008.


[Закрыть]. К немыслящему большинству социологи сегодня относят до 80 % населения в каждой из стран мира.

В практике либерально-демократического общества этот механизм активно используются в целях создания информационной среды, позволяющей управлять «рефлексами потребителей»[194]194
  Сиверц ван Рейзема Я. В. (Аргутинский-Долгорукий А. И.) Цивилизация и хаос: Социология общего дела, поисковые процессы и системы. – М.: Новое тысячелетие. – 2008. – С. 29.


[Закрыть]. Он оказывается особенно эффективным (и потому опасным) на фоне изобилия информации, приходящей по каналам СМИ, которая далеко превосходит пороговую способность рядового пользования оценивать ее как целостность, а потому обращает информацию в хаос. Этот тот самый «шум», «болтовня» о которой писал М. Хайдеггер.

«Менталитету представителей растущей массы свойственны приверженность шаблонам и стереотипам (и только им), склонность использовать готовые схемы во всех сферах жизнедеятельности, основой системы ценностей такого человека является получение удовольствий, желательно здесь и сейчас, и как можно больше, не по заслугам, на халяву. Он не хочет, принципиально не хочет решать новые, и тем более сложные задачи, и, с неизбежностью, ограничивает свое мышление наблюдением и сравнением с готовыми шаблонами, не понимает ценности своего труда и не уважает чужую работу»[195]195
  Степанов С. С., Птуха А. Р. На развилке менталитетов. Действенные рецепты для инноваций, бизнеса и закона в России. – СПб.: Алетейя, 2010. – С. 20.


[Закрыть].

Общество бытийствует как сложносоставная структура. Несмотря на все сложности совместного сосуществования различных социальных групп в рамках одного общества, его структура не подлежит упрощению. Любая попытка исключить из него те или иные социальные структуры приводит к деградации общества как целого. Многочисленные примеры дает история нашей Родины.

Не менее порочным является утверждение об исключительном праве на существование элиты в лице философов, поэтов и мыслителей. Такого рода утверждение исключительного права на бытийствование для элиты есть продукт одномерного сознания.

* * *

Онтоистория представляет собой циклическую развертку парадигмального цикла на все более высокие уровни бытия. Циклический процесс, развивающийся на нескольких уровнях, может быть описан как фрактал[196]196
  Фрактал представляет собой самоподобные формы, структуры или паттерны, которые последовательно воспроизводятся на различных масштабах.


[Закрыть]. В этом случае фрактал отличается от развития «по спирали» тем, что каждый предыдущий цикл развития оказывается первым этапом каждого следующего цикла.

В начале статьи мы говорили о том, что расширение пространства является одним из основных признаков эволюции биологического вида; сужение пространства, напротив, объективно свидетельствует о его ослаблении и деградации. Жизнь, с момента ее появления на Земле, поступательно осваивала все пространство планеты. Эта экспансия развивалась поэтапно циклически – непрерывное расширение пространства сопровождалось периодическим повышением размерности от 0 до 3. Только так, достигая, казалось бы, совершенства и снова отступая на пике успеха, жертвуя размерностью, живое устойчиво эволюционировало с одного уровня развития на другой. Биологическая эволюция продолжалась до появления человека, который начал осваивать пространство, прежде всего, посредством сознания. Но, даже в этом случае оказалось, что прогресс сознания подчиняется тому же закону, что и эволюция всего живого: закону циклического повышения размерности. Многое в человека заложено на этапе биологической эволюции, а потому даже перинатальный период дробится на четыре этапа, которые устойчиво ассоциируются с этапами жизни, описываемыми соответствующими ППМ. Также – циклически размерно – формируются социальные структуры общества. Также – через повышение размерностей – развивается морфогенез продуктов творческой деятельности человека и также выстраивается история развития Культуры, как пространства бытия души человека.

Бытие человека происходит на пересечении двух фрактальных полей: одно сформированное коллективным бессознательным, второе – Культурой.

Коллективное бессознательное представляет собой фрактальные структуры на основе парадигмального цикла, восходящие к зарождению живой материи. Высшие уровни коллективного бессознательного – это результат предыдущих циклов развития социума. Каждый исторический период, каждая эпоха, развиваясь в виде механизмов абстрактного мышления на уровне сознания носителей высшей ППМ, в итоге повышает связность на единицу переходя в коллективное подсознательное.

Культура представляет собой социальный контекст индивидуального развития, реализующий иерархию актуальных уровней, представленных ППМ.

Перинатальный уровень обозначает отделение индивидуального от фрактального поля коллективного бессознательного.

Индивидуальное развитие человека происходит на основе коллективного бессознательного, определяемого ППМ эпохи, в контексте конкретной Культуры.

Качественно отличается от содержания этапов других исторических периодов Новейшее время. Если на протяжении всей истории идет восходящее развитие западноевропейской культуры, то культура Новейшего времени демонстрирует процессы дегуманизации, деградации и упадка. Эти метаморфозы в рамках Новейшей истории определяются влиянием пятого заключительного этапа парадигмального цикла уровня западноевропейской онтоистории. И тем не менее, даже на этой нисходящей стадии западноевропейской онтоистории, отчетливо реализуются закономерности, описываемые парадигмальным циклом.

Разнообразие и специфика форм социального бытия для каждого исторического момента определяется синхронным взаимодействием ППМ различных уровней, как это представлено в Таблице. Характер этого взаимодействия имеет резонансный характер, т. е. одинаковые ППМ разных уровней усиливают свойственные им специфические характеристики. При этом доминантной является ППМ социальных структур высшего уровня (западноевропейская история), а низшей – индивидуальная ППМ. Этот механизм, среди прочего, определяет востребованность на различных этапах истории вполне определенных типов личностей, социальных структур и форм культуры. Так появляется возможность понять «весовые характеристики» различных уровней этих структур сознания и их роль как в плане формирования социальных процессов, так и в плане личностного развития.

Таблица 3.

* * *

Выявленные закономерности позволяют ответить на вопрос относительно трансформации мировоззренческой модели как продукта сознания мыслителей различных эпох.

Античность существовала в рамках 0-D ППМ западноевропейской онтоистории. В одной из работ мы сравнили это ограничение мировоззренческого горизонта со щитом Ахилла. Сейчас к этому можно добавить, что в этой специфике проявляется социально-психологическая матрица детского возраста. Выражение «Античность – детство человечества» закрепилось в современном массовом сознании как штамп. Однако, не будем забывать, что впервые древних греков назвал детьми египетский жрец из города Саис, с которым, согласно Платону, во время своего путешествия в Египет в 600 году до н. э. беседовал Солон: «Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!.. Все вы юны умом,… ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени…» (Тимей 22b).

Стремление классической науки поставить древнегреческих мудрецов и философов в один ряд с мыслителями последующих веков не совсем корректно. В основе этой ошибки лежит нежелание задумываться о специфике сознания эпохи Античности и готовность к упрощению ситуации, поскольку налицо достижения мысли, которые по формальным признакам можно соотнести с результатами более поздних эпох.

С привлечением широкого материала из различных областей мы показали, что сознание древнегреческих мыслителей было существенно иным. Для него была характерна доминанта целостности коллективного бессознательного, причем в этом бессознательном отсутствовали уровни, которые возникнут позже, вследствие проживания последующих эпох Западноевропейской онтоистории.

Под знаком 0-D ППМ эпохи Античности, как первого этапа Западноевропейской онтоистории, Древняя Греция прошла полный парадигмальный цикл: темные века (0-D ППМ), архаику (1-D ППМ), классический период (2-D ППМ) и эллинизм (3-D ППМ).

Нерасчлененная целостность бытия темных веков заканчивалась отделением Отца-Неба от Матери-Земли. Новая целостность формировалась как единство четверицы, образованной богами, человеком, небом и землей. В перекрестии которых, по мысли Хайдеггера, помещалась вещь. При этом древнегреческая архаика оставалась близкой мифам. Одномерная «эпическая» целостность сознания, определяемая 1-D ППМ периода архаики, не позволяла создать никакой реальной картины мира. Так Ферекид Сиросский представлял его в виде дуба.

Человек еще не состоялся как развитая личность. В этой связи показательно отсутствие людей в произведениях культуры того времени. В мифе действовали боги, в эпосе – герои. Не был творческой личностью и поэт, вещавший о перипетиях их судеб современникам. Он был певцом, избранником, «диктором», посредством которого боги транслировали информацию людям – переводили сокрытое в несокрытость. Человеку не было места и в вазописи того периода. На низкий уровень личностного развития указывает факт появления изображений людей лишь на закате геометрического периода, причем эти изображения неизменно были групповыми. Другим подтверждением можно считать отдаленность души от человека в эпосе и трагедии. Бессубъектность человека, в которой он бытийствовал на одном уровне с другим сущим, выражалась в специфике языка, подробнейший анализ которого провел Хайдеггер в работах «Парменид» и «Гераклит».

Отголоски этих представлений можно проследить даже у Платона, по мысли которого живой самодостаточный Космос рождался в недрах божественного беспредельного Хаоса. У досократиков небо соответствовало логосу, земля – фюзис, которая не была ни «природой», ни «физикой», а представляла исключительно «восхождение к несокрытому». Предельная ограниченность мировоззренческого горизонта определяла факт того, что у каждого народа были собственные боги, собственные небеса, собственные реки, и каждый народ с его землей составляли единое целое. Земля рождала сущее. Небо – определяло порядок.