Текст книги "Пространство и Бытие. Сборник статей"

На этой стадии эксперимента испытуемый встречается с архетипическими фигурами богов, полубогов и легендарных героев, представляющих смерть и возрождение. Гроф пишет об образах Иисуса, его мук и поругания, об образах Крестного пути, распятия или даже полном отождествлении с его страданиями. Независимо от того, был испытуемый предварительно знаком с соответствующими мифами, он может переживать сюжеты смерти и воскрешения египетского бога Осириса, либо смерти и возрождения греческих богов Диониса, Аттиса или Адониса, либо сцены похищения Персефоны и спуск в преисподнюю. «В этот момент нам оказываются доступными три роли, – пишет Гроф. – Помимо того, чтобы быть простыми наблюдателями происходящего, мы также можем отождествляться как с жертвой, так и с агрессором. И это оказывается настолько убедительным, что трудно различать и разделять эти роли. К тому же, тогда как положение безысходности заключает в себе сущие муки, переживание борьбы смерти и возрождения представляет собою грань между мучительной болью и исступлением или смешение обоих. Кажется, вполне уместно говорить об этом типе переживания как о Дионисийском, или вулканическом экстазе, в противопоставление Аполлоновскому, или океаническому экстазу, космического единения, связанному с первой перинатальной матрицей»[111]111
  Гроф С. Психология будущего… – С. 76.


[Закрыть].

Образы, описываемые С. Грофом, в связи с третьим этапом рождения, в значительной мере совпадают с культурными феноменами классического периода Древнегреческой Античности, который описывается 2-D ППМ. На смену одномерной морфологии социально-культурных форм архаики приходит ярко выраженная двумерная. Одномерный эпос, который характеризовал этап 1-D ППМ, сменяется трагедией, построенной на бинарных оппозициях. Патроном театра становится Дионис – бог, двоичный во всех своих проявлениях и ипостасях.

Описание, которое приводит Гроф для человека-наблюдателя, способного отождествлять себя то с жертвой, то с агрессором, соответствует новому качеству человека: носитель двумерной ППМ, преодолевает нарциссизм одномерной стадии и начинает воспринимать «другого», как равного себе. Следствием становится появление рефлексии и диалога. А в целом, эта ситуация с наблюдением за происходящем со стороны, при отождествлении с протагонистом, описывается главным законом трагедии, в том виде, как его сформулировал Л. С. Выготский. Но, в любом случае, трагедия вырастает из мистерии, которая является развитой формой ритуала смерти-возрождения.

В итоге мы можем вновь констатировать убедительное совпадение образов для БПМ-3 и 2-D ППМ.

Четвертый этап. Четвертая перинатальная матрица (БПМ-4) связана с заключительной клинической стадией родов – с непосредственным появлением новорожденного на свет. Процесс рождения подходит к концу и продвижение плода по родовому каналу достигает кульминации. За пиком боли, напряжения и возбуждения наступает облегчение и релаксация. Тьма сменяется светом. Обрезание пуповины разрывает телесную связь с матерью, и теперь плод, ставший новорожденным, начинает биологически независимую жизнь. Гроф описывает образы, связанные с БПМ-4, следующим образом: «Символическим выражением последней стадии родов является опыт смерти-возрождения; в нем представлено окончание и разрешение борьбы смерти-возрождения. Парадоксально, что, находясь буквально на пороге освобождения, индивид ощущает приближение катастрофы огромного размаха. За опытом полной аннигиляции и „прямого попадания на самое дно космоса“ немедленно следует видение ослепительного белого или золотого света сверхъестественной яркости и красоты. Его можно сопоставить с изумительными явлениями архетипических божественных существ, с радугой или с замысловатым узором павлиньего хвоста. В этом случае также могут возникать видения пробуждения природы весной, освежающего действия грозы или бури. Человек испытывает глубокое чувство духовного освобождения, спасения и искупления грехов. Он как правило чувствует себя свободным от тревоги, депрессии и вины, испытывает очищение и необремененность. Это сопровождается потоком положительных эмоций в отношении самого себя, других или существования вообще. Мир кажется прекрасным и безопасным местом, а интерес к жизни отчетливо возрастает»[112]112
  Гроф С. За пределами мозга… – С. 141.


[Закрыть].

В другой работе Гроф описывает образы, связанные с БПМ-4 следующим образом: «Едва мы пережили то, что казалось подобным опыту полного апокалиптического уничтожения всего и вся, как уже через считанные секунды на нас нисходит благословение изумительных проявлений в великолепии всех цветов радуги: переливчатых узоров, небесных сфер и видений архетипических существ, омываемых божественным светом. Часто это бывает впечатляющая встреча с архетипической Великой богиней-матерью либо в ее универсальном виде, либо в одном из культурных вариантов ее образа. Вслед за опытом духовно-душевной смерти и возрождения мы ощущаем себя искупленными и благословленными, переживаем исступленный восторг, нас наполняет чувство восстановления нашей божественной природы и положения во вселенной. Нас охватывает волна положительных эмоций по отношению к себе, к другим людям, к природе, ко всему сущему вообще»[113]113
  Гроф С. Психология будущего… – С. 80.


[Закрыть].

Таблица 2.

Человек-носитель трехмерной ППМ, является наиболее развитым в личностном отношении. Дальнейшее движение по наращиванию уровней абстракции сознания невозможно, поскольку квазипространственная конструкция элементарных структур сознания достигает своего трехмерного максимума. Для этого уровня правомерно говорить о завершении рождения человека как личности. Границы пространства распахиваются на полную широту. Мир, несмотря на существующие в нем противоречия, осознается как единство, в котором царит гармония. Торжество этого момента вполне созвучно образам, описываемых С. Грофом, применительно к стадии БМП-4, завершающей биологическое рождение человека.

Подводя итог сравнительному анализу перинатальных матриц С. Грофа и парадигмального цикла, можно констатировать следующее. Образы, ассоциируемые с перинатальными матрицами, четко соответствуют различным периодам личностного развития, которые описываются соответствующими ППМ. Образы, связанные с БМП-I берутся из опыта периода, описываемого 0-D ППМ, БМП-II – из опыта периода 1-D ППМ, БМП-III – 2-D ППМ и БМП-IV – 3-D ППМ, соответственно. Это обнаруживает качественное единство соответствующих БМП и ППМ. Не случайно Гроф подчеркивал, что перинатальные матрицы представляют собой центры сборки эмоций, которые будут свойственны для человека на протяжении дальнейшей жизни. Кроме того, в пре-перинатальной и трансперсональной психологии БПМ иногда рассматриваются как теоретические модели, описывающие развитие сознания до рождения.

Но и перинатальный уровень развития не является нижним пределом, на котором проявляются закономерности, описываемые парадигмой пространственной многомерности. Выдающийся генетик-эволюционист XX века, Р. Л. Берг, первая половина научной деятельности которой прошла в СССР, посвятила несколько работ исследованию проблемы освоения пространства, как движения живого к третьему измерению. «Эволюция материи – это, прежде всего, эволюция пространства, это – превращения времени. Ограничения создают мерность – неравную вероятность соединений, и на тех же путях возникает длительность – неравная вероятность направлений изменения… Законы органической эволюции сродни законам технического прогресса. И тут, и там увеличение сложности целого и согласование частей, повышение коэффициента полезного действия, установление динамических режимов, ритмов, обеспечивающих устойчивость системы и являющихся показателями этой устойчивости»[114]114
  Берг Р. Л. Геометрия живого и прогресс. Этюды о совершенстве / Р. Л. Берг. Почему курица не ревнует? Эволюция и жизнь. – СПб.: Алетейя, 2013. – С. 56, 60.


[Закрыть]. Историю развития живой материи до момента появления в ней человека можно разделить на несколько этапов, каждый из которых демонстрирует признаки парадигмального цикла.

Первый цикл связан с зарождением жизни на микроуровне молекулярного бытия. Здесь появляются структуры, подобные нынешней генонеме. Берг обращает внимание на одномерность этих структур, как их неотъемлемое свойство. Эта одномерность носит абсолютно фундаментальный характер, материальным образом воплощая главную миссию генов, которая заключается в многократном воспроизведении заключенной в них информации. «Возникла жизнь, и протяженность-мерность впервые стала приспособлением. Первый зачаток жизни был длинной нитью. Одно измерение решительно преобладало над двумя другими, и потому с полным правом мы назовем его одномерным. Одномерность его – великое эволюционное приобретение, гениальное изобретение в мире молекул. Оно позволило копировать информацию. Интимнейшая связь образовалась между последовательностью в пространстве и сменой событий во времени. Возникла жизнь и вместе с ней ее пространство и время [выделено мной – Д. М.]»[115]115
  Берг Р. Л. Пространство и время жизни. Путь к третьему измерению. / Р. Л. Берг. Почему курица не ревнует? – СПб. Алетейя. – 2013. – С. 73.


[Закрыть].

Одномерность записи информации представляет собой не что иное как овеществленную одномерность времени. Грампластинка, CD диск, магнитофонная пленка, конвейеры на различные рода производствах наглядно демонстрируют способность материи осуществлять последовательность операций во времени, в случае, если она сама структурирована соответствующим образом или, иными словами, организована в пространстве. Конечно информацию можно считать и с объема. Это голографический принцип записи, для которого требуется пучок когерентного света. Но природа не озаботилась созданием лазера, а потому, реально работать с информацией способна только одномерная структура. Плоскость и объем в этом смысле оказались под запретом эволюции. Кроме того, одномерность генов сочеталась с их микроскопическими размерами. Одиночные молекулы полимеров выигрывали в скорости у всех остальных структур при построении своих копий. Та обеспечивалось использование максимальной поверхности при минимальном объеме. «Использование веществ, пригодных для построения копий – им легче было делать в одиночку. Одиночные молекулы побеждали. Одномерность была оружием»[116]116
  Берг Р. Л. Геометрия живого… – С. 64.


[Закрыть].

Начало пути к высшим организмам положило образование клетки. «Маленький кусочек пространства был захвачен, завоеван, включен внутрь себя. Не очень большой шаг в превращении трехмерного пространства из вещи в себе – в вещь для нас. – пишет Р. Л. Берг. – Клетка трехмерна, но микроскопически мала. Топологически клетка двумерна. Математики знают, что это значит. Плоскость – высшее ее достижение, арена всех процессов, протекающих в ней… [выделено мной – Д. М.]»[117]117
  Берг Р. Л. Геометрия живого… – С. 67–68.


[Закрыть].

Величайшим эволюционным достижением клетки явилась возможность самовоспроизводиться путем деления. Клетка смогла ничего не отбрасывая, ничего не разрушая, создавать два своих подобия, исчезая и одновременно пребывая в них. Такого рода делимость, представляющая собой антипод индивидуальности, наложила запрет на увеличение размеров клетки, поскольку материя, движимая механо-химическими силами, способна преодолевать расстояния, которые исчисляются тысячными долями миллиметра.

За границы микромира смогли выйти коллективы – клетки, организованные в множества. Но здесь их поджидала новая проблема, связанная с обретением самостоятельности, в смысле движения по собственной воле. В макромире микроскопическая невесомость уступала место «путам тяготения», и их следовало преодолеть. При этом увеличение размеров должно было происходить без утраты преимуществ линейной записи информации. Разрешить противоречие между большими размерами и подвижностью организма позволила специализация клеток. На этом этапе были созданы, фактически, все способы перемещения весомых тел в пространстве, и эти способы не утратили своей актуальности и поныне.

Первый этап развития жизни, которая зародилась в прибрежных пространствах, достиг своего расцвета в водной среде. Именно там, по мысли Берг, впервые в полном объеме реализуется трехмерность. Вода давала живому существенные преимущества, ослабляя конфликт между подвижностью и весом благодаря закону природы, который много позже был открыт Архимедом. В этих условиях движение рыб оказывается сродни полету. Для них пространство имеет три измерения: вверх – вниз, вправо – влево, вперед – назад. Принципиально важно, что это – контролируемые размерности, внутри которых осуществляется свободное движение.

Второй цикл освоения пространства начался, когда предок наземных позвоночных – кистеперая рыба – шагнула через кромку воды. В этот момент живое отказалось от одного из достигнутых измерений. Словно в шахматной партии, чтобы выиграть качество, требовалось принести жертву: без отказа от одного из измерений было бы невозможно позже снова завоевать трехмерие. Более того, без этой утраты плавник никогда не превратился бы в руку. А без этой руки, способной хватать, мозг никогда бы не смог развиться и ухватить идею. Обитателями двумерного мира стали рептилии. Строение тел этих существ, рожденных природой, чтобы ползать, подчинялось законам двумерного мира. Их можно сравнить с обитателями эбботтовской Флатляндии[118]118
  Эбботт, Э., Бюргер Д. Флатляндия. Сферландия. – СПб.: Амфора. 2001.


[Закрыть], на которых двумерность пространства, в котором они перемещались, наложила отчетливый отпечаток. «Среди современных рептилий нет даже прыгунов, подобных лягушке и жабе. Все солидные твари – земные в полном смысле слова: ящерицы, черепахи, крокодилы едва возвышаются над землей на своих раскоряченных конечностях. Их лежачее и стоячее положения мало отличаются друг от друга»[119]119
  Берг Р. Л. Пространство и время жизни… – С. 80.


[Закрыть].

На пути к завоеванию третьего измерения для обитателей суши решающую роль сыграл ствол дерева, который позволял им буквально заползать на «координату Z». Потом начались прыжки сверху вниз, парение, парашютирование. В ходе этих длительных экспериментов, которые растянулись на миллионы лет, природа сконструировала аппарат, позволяющий эффективно управлять потоками воздуха. С освоением техники полета состоялось полноценное освоение трехмерности воздушного океана. При этом усовершенствование конструкции крыла, в направлении реализации трехмерности его конструкции, продолжалось еще долгое время.

Но в некий момент, поступательный ход эволюции первоклассных летунов затормозился, точно также как до того был положен предел прогрессивному развитию обитателей стихии водной. «Изменение одного признака настойчиво требует изменения другого, или, по крайней мере, милостиво разрешает его – таковы условия комплексности преобразований, – пишет Берг. – Усовершенствование полета потребовало уменьшения размеров насекомых. Совершенство полета наложило вето на прогресс. С помощью крыла можно летать и только. Все остальные виды деятельности оказываются под запретом. Энергетические затраты летунов огромны»[120]120
  Там же – С. 82.


[Закрыть]. В результате, птицы, которые сумели довести конструкцию крыла до совершенства, оказались в этом эволюционном тупике.

Эволюция диктовала свои условия. Начало третьего цикла вновь ознаменовано отказом от третьего измерения, как условием дальнейшего развития. Теперь инструментом освоения трехмерности должно было стать сознание, которое возникало на основе прогрессивного развития мозга. «Трехмерная стихия – первое условие прогрессивного развития мозга.

Второе условие – наличие руки или ее аналога: хобота у слона, хвоста у коаты. Третье условие – социальный строй жизни и системой взаимной сигнализации»[121]121
  Берг Р. Л. Пространство и время жизни… – С. 83–84.


[Закрыть].

В жизни предков человека все три условия оказались выполненными, что поставило их вне конкуренции по сравнению с другими видами. Человек сумел овладеть трехмерностью силой своего разума – не имея для этого иных физиологических возможностей, подаренных природой. Всего, чему ему не хватало, он сумел с лихвой компенсировать посредством продуктов своей деятельности.

Таким образом, мы видим, как живая природа в своем эволюционном развитии двигалась вперед в плане освоения пространства, поэтапно завоевывая его размерности, и, достигнув трехмерности, каждый раз отступала перед новым броском вперед. Следует признать, что о строгой реализации парадигмального цикла в данном контексте говорить нельзя. Тем не менее, общая тенденция налицо.

Кроме того, следует отметить, что в рассмотренные размерности осваиваются физическим движением или даже реализуются как размерности формы существ. В действительности, живые существа, по сути, принадлежат ближней зоне, поскольку, кроме птиц и высших млекопитающих не воспринимают дальнюю зону, перемещаясь в ней в рамках одномерного пути. Настоящая трехмерность доступна только человеку, которой силой своего сознания способен раздвинуть границы своего мира.

Тем с большей отчетливостью мы можем констатировать высший уровень эволюционного развития, достигнутый человеком, который при этом является неотъемлемым элементом природы, сохраняя этапность освоения пространства, свойственной филогенезу, на уровне своего онтогенеза.

Как было сказано в начале статьи, расширение пространства является одним из основных признаков эволюции биологического вида; сужение пространства, напротив, объективно свидетельствует о его ослаблении и деградации. Жизнь, с момента ее появления на Земле, поступательно осваивала все пространство планеты. Эта экспансия развивалась поэтапно циклически – непрерывное расширение пространства сопровождалось периодическим повышением размерности в пределах от 0 до 3. Только так, достигая, казалось бы, цели и снова отступая на пике успеха, жертвуя размерностью для обретения новых возможностей, живое устойчиво эволюционировало с одного уровня развития на другой. С появлением человека, биологическая эволюция начала осваивать пространство, прежде всего, посредством сознания. И здесь закон циклического повышения размерности как отражение поступательного движения к целостности, проявился в полной мере.

Многое в человеке закладывается на этапе биологической эволюции, а потому даже предродовой – перинатальный – период дробится на четыре этапа, которые устойчиво ассоциируются с этапами жизни, описываемыми соответствующими ППМ.

В результате, жизнь человека в идеале представляет собой гармонизированный фрактальный процесс, состоящий из четырех периодически повторяющихся качественно различных вложенных этапов, описываемых парадигмальным циклом и реализуемых на нескольких уровнях. Результирующая структура, которая реализуется в каждый конкретный момент времени, представляет суперпозицию синхронных ППМ разных уровней, где наибольший вклад вносит более высокий уровень.

В этом смысле человек есть преобразователь Времени в Пространство. За отпущенный ему срок человек должен освоить пространство, а вернее, пройти свой путь к целостности, означающей личностное развитие – пройти, невзирая на выпадающие на его долю невзгоды, подняться от нуль-мерного уровня и встать на порог четырехмерности. А ограниченность человеческих свойств, в рамках доступного спектра чувственности, указывает на то, что эта задача должна быть решена в строго ограниченное время. Здесь пространство становится средством и знаком развития души человека в высшие пространства, его выходом за свои пределы в высшие измерения, превышающие мир материального бытия. В этом свете любые программы по продлению жизни сверх биологического срока, столь щедро финансируемые сегодня, предстают ничтожными попытками утвердить материальный план бытия.

Открытые закономерности позволяют по-новому взглянуть на проблемы воспитания и ввести строгие критерии в эту деликатную сферу.

Библиография

Берг Р. Л. Почему курица не ревнует? Эволюция и жизнь. – СПб.: Алетейя, 2013.

Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии – М., 1993.

Гроф С. Психология будущего: Уроки современных исследований сознания. – М.: ACT, 2001.

Крейн У. Теории развития. Секреты формирования личности. – 5-е международное издание. – СПб., 2002.

Кемпбелл Дж. Тысячеликий герой. – М., 1997.

Мамардашвили М. К., Пятигорский A. M. Символ и сознание: метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. – М.: Языки русской культуры, 1997.

Мах Э. Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. – М.: БИНОМ; Лаборатория знаний, 2003.

Раушенбах Б. В. Как мы видим сегодня / Б. В. Раушенбах. Пристрастие. (2-е изд.) – М.: Аграф, 1997.

Рубинштейн С. Л. Философско-психологические труды: основы онтологии, логики и психологии. М: Наука., 1997.

Эбботт Э., Бюргер Д. Флатляндия. Сферландия. – СПб.: Амфора. 2001.

Cowan N. The magical number 4 in short-term memory: a reconsideration of mental storage capacity. http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/11515286.

Человек и общество – неразрывно связанные и взаимопорождающие сущности, образующие единую систему которая не поддается разделению без разрушения. Пришло время признать это как объективный факт. Современная гуманитарная наука, напротив, культивирует научную парадигму восходящую к Новому времени, согласно которой целое расчленяется, после чего происходит изучение фрагментов. Получаемый таким образом результат проецируется обратно – на то, что было расчленено, а выводы обобщаются. Очевидно, что в таком случае ошибок не избежать: целое на то и целое, что превосходит сумму своих частей. Но традиционная методология базируется на классическом детерминизме, который успешно справляется лишь с односвязными ситуациями. Сложносвязная антропно-социальная конструкция не может быть решена таким методом.

Для того чтобы анализ сложносвязной конструкции дал положительный результат, требуется неклассический подход. И первым шагом в этом направлении является выбор основания. Анализ на основе категории времени не позволяет выйти за рамки традиционного подхода. Формирование социальных структур и развитие социальных процессов может быть исследовано на основе категории пространства. Пространство в этом случае символизирует более высокий уровень целостности мышления, более широкий взгляд на мир по сравнению с подходами, основу которых составляла категория времени. В качестве рабочего инструмента в таком случае может быть использована парадигма пространственной многомерности (ППМ).

Пространственный подход позволяет рассматривать развитие общества, начиная с начальной стадии, последовательно вскрывая и анализируя специфику каждого этапа. При этом устраняются искажения исторического контекста, которыми чреваты построения в «обратной перспективе», когда исследователи невольно исходят из современного им момента истории и свойственного этому моменту уровня и типа социального развития. На этот «объективный» субъективизм накладывается субъективизм индивидуального развития самого исследователя и его мировоззренческой позиции.

Начальный этап развития общества. Развитие социальных процессов начинается с этапа нуль-мерной или 0-D ППМ. Это исходное состояние общества, в котором все члены общества находятся на нуль-мерном уровне развития. Нуль-мерность в этом случае означает, что человек не состоялся как личность, т. е. не прошел стадию «второго рождения» – отделения от коллектива. Или, иначе, является носителем социально-психологической матрицы, соответствующей детском возрасту. А потому, человек и общество пребывают в полном недифференцированном единстве. Для Античности и Средневековья нуль-мерный этап соответствует периоду «темных веков».

Поскольку на начальной стадии развития сознания абстракции еще не сформированы, информационные потоки, обрабатываемые коллективным бессознательным, минимальны. Соответственно минимальны размеры внешнего и внутреннего пространств, т. е. человек живет ближней зоной. Эта зона может быть обозначена как «социальная точка», поскольку ее граница еще не воспринимается отчетливо: жизнь человека сосредоточена «здесь», а то, что находится далеко – просто не воспринимается, это некоторое «неопредмеченное пространство».

Ближняя зона имеет первостепенное значение для развития этноса: с ней непосредственно связано формирование этнической идентичности, вырастающее из персональной идентификации с нуль-мерным коллективом и занимаемой им территорией. Здесь – в ближней зоне – происходит зачатие из подвижных дискретных племен единой оседлой сообщности, которой предстоит стать народом, а потом и нацией. С ближней зоной непосредственно связан образ матери-родины, закрепленный в коллективном сознании.

Для общества, находящегося на начальном этапе развития, характерна специфическая культура или семейства культур, которые по словам М. Элиаде, «базируются на ценностях, ориентирующих людей на целостное, нерасчлененное восприятие мира, на созерцание и приспособление к нему как к неизменной данности»[122]122
  Элиаде М. Космос и история. – М.: Прогресс – 1987. – С. 72.


[Закрыть]. Такая культура, присущая дологическому образному мышлению, ограничена собирательством и охотой.

Уникальной характеристикой начального этапа развития общества является то, что на занимаемую им ближнюю зону осуществляется проекция внутреннего мира каждого ее обитателя. В этом контексте особый смысл обретают слова К.-Г. Юнга, который полагал, что человек на этой стадии «безусловно коллективен, то есть настолько же в самом себе, насколько и в других»[123]123
  Юнг К-Г Психологические типы. – СПб.: Азбука, 2001. – С. 155.


[Закрыть]. А поскольку бессознательное – это неупорядоченность, то человек «представляет собою все, что угодно, только не единство»[124]124
  Там же.


[Закрыть]. С этими рассуждениями совпадает описание, которое А. С. Сидоров сделал для стадии общинно-родового строя. «Общество представляло из себя в значительной мере простое собрание тождественных индивидуумов, связанных, однако, одинаковыми интересами, инстинктами. Психологическая жизнь одного индивидуума в точности совпадала с таковой же у другого индивидуума и всего общества в целом. Вместе с тем, целое общество, коллектив не представляло собою чего-либо принципиально иного, кроме того, что оно состояло из ряда тождественных единиц. Таким образом, часть, индивидуум, качественно мало отличается от целого коллектива. Часть, действительно, то же самое, что и все целое»[125]125
  Сидоров А. С. Знахарство, колдовство и порча у народа Коми. – СПб.: Алетейя, 1997. – С. 253.


[Закрыть]. Последняя фраза А. С. Сидорова фактически описывает важнейшее свойство нуль-мерной стадии развития коллектива: ближние зоны отдельных индивидов фактически оказываются тождественными, поэтому действительно «часть замещает целое». Так мы можем сказать, что на нуль-мерном этапе развития структура недифференцированного общества соответствует структуре коллективного бессознательного.

Нуль-мерное общество, представляющее, в значительной мере, простое собрание тождественных индивидуумов, связанных одинаковыми интересами и инстинктами, в плане социальной организации порождает небольшие, однородные по составу, малодифференцированные общины, которые иногда называют «face-to-face society». Во главе этих общин стоят «лучшие из равных», выделяющиеся, прежде всего, своими физическими качествами. Эти лидеры в критические моменты могут обеспечить твердую власть, способную организовывать и распределять ресурсы.

На начальном этапе развития общество может порождать элементарные группы, как их описывал П. Сорокин[126]126
  Сорокин П. Система социологии. Т. 2: Социальная аналитика: Учение о строении сложных социальных агрегатов. – М.: Наука, 1993. – С. 104-сл.


[Закрыть]. К их числу относятся базовые группировки по расовому половому возрастному семейному языковому признаку. Вместе с тем, группировки по степени богатства и бедности, по месту жительства, по религиозным верованиям, по государственной или профессиональной принадлежности, по объему прав и обязанностей на этом этапе еще не могут существовать. Дифференциация между различными ближними зонами носит сегментарный характер и возникает «при равенстве частных общественных систем, которые различаются либо на основе происхождения, либо на основе территории проживания или при сочетании обоих критериев»[127]127
  Луман Н. Дифференциация. – М.: Логос, 2006. – С. 27.


[Закрыть].

Только к концу нуль-мерного периода начинают обнаруживаться признаки социальной структуризации, что означает начало процесса стратификационной дифференциации, как ее определял Луман – с точки зрения рангового неравенства частных систем. Так зарождается социальная структура, соответствующая линейной иерархии. Причина ее – появление в коллективе первых носителей 1-D ППМ.

Тогда же в обществе возникают группы, отдифференцированные по профессиональному признаку, а также по объему прав и обязанностей. Дж. Дьюи указывал, что социальное разделение труда развивается в той степени, «в которой мышление перестает подчиняться социально фиксированным целям»[128]128
  Дьюи Дж. Реконструкция в философии. – М.: Логос, 2001. – С. 121.


[Закрыть]. У Лумана этот тип социальной дифференциации называется функциональным. Но функциональные системы сам Луман признавал равными в своем неравенстве[129]129
  Луман Н. Указ. соч. – С. 27.


[Закрыть], что отражает качественную однородность общества. «…Деление общества по признаку рода деятельности отвечает мышлению еще довольно простого общества, которое объясняет социальные различия разделением труда, а не сословными рамками. Здесь нет деления на управляющих и управляемых, на властвующих и подчиненных, а есть только разделение труда»[130]130
  Туманс Х. Рождение Афины. Афинский путь к демократии от Гомера до Перикла (VIII–V вв. до н. э.). – СПб.: Гуманитарная Академия, 2002. – С. 139.


[Закрыть]. Возникновение функциональной дифференциации на начальном этапе развития общества означает приближение к черте, за которой происходит смена этапа развития общества.

Первый этап развития общества. Первый этап развития общества напрямую связан с освоением человеком первого уровня абстрактного мышления, который описывается 1-D ППМ. Этот этап начинается с формированием в нуль-мерном коллективе устойчивой группы носителей 1-D ППМ, т. е. тех, кто начал формироваться как личность, пройдя этап «второго рождения». Устойчивость этой группы возникает, когда ее численность достигает критической величины, равной примерно 10 % от общей численности социума[131]131
  Исследования показывают, что этот процент пассионарных особей характерен для любого сообщества живых существ. При этом половина из них социальны, другая – нет.


[Закрыть]. Так что процесс перехода к 1-D ППМ затрагивает небольшую часть коллектива. Это совпадает с выводами ряда исследователей и, в частности, А. Тойнби, который указывал, что глубокие социально-культурные преобразования в обществе начинаются благодаря усилиям небольшой его части, которую он назвал «творческим меньшинством». Одна половина этой группы демонстрирует центростремительные свойства и способна к социальному сотрудничеству, для другой – такое объединение не свойственно. Первая группа носителей одномерной ППМ становится основой для возникновения аристократии, другая формально объединяет людей творческих профессий: ремесленников-художников, музыкантов, писателей. Эти группы имеют один корень, но разные судьбы. С появлением в обществе групп носителей 1-D ППМ начинается новый период европейской истории: для Древнегреческой Античности – это архаика, для средневековья – раннее средневековье.

Радикальное изменение механизмов мышления с переходом к 1-D ППМ неизбежно влечет перемену в восприятии человеком окружающего мира и самого себя. Носители 1-D ППМ обретают новую картину мира, новую систему ценностей; они меняют религиозные представления, создают новую культуру. Так эпос, имеющий линейную структуру, сменяет миф, который этой структуры лишен и может рассматриваться как нуль-мерная форма. Для Древней Греции одномерный гомеровский эпос становится символом и, в значительной мере, механизмом объединения разрозненных земель в единую страну. Тогда же неупорядоченное множество богов, характерное для темных веков, выстраивается в четкую иерархию. Характерно, что древние греки помещали на вершине этой иерархии Кроноса, бога времени. Одномерная связность сознания аристократии определяет время в качестве признака ее сословной идентичности. Время в таком случае предстает в виде рода, который уходит в глубины времен – к героям темных веков, которые предстают образцами личностного развития.