Текст книги "Дыра"

Глава 70

Детектив решил действовать скрытно. Полицейский раздобыл адрес через полицейских, они наведались в деревню и навешали лапши на уши охране, а также выяснили, что камеры стоят только на въезде. Вычислить имена живущих в закрытом районе ученых для детектива не доставило труда, местные копы охотно соглашались на лишние пару сотен баксов. Копы сунули денег и раскрутили охранников блондинкой, которая им тоже приглянулась, даже показали фото из ее карточки.

Но надо было ехать, собирать вещи и ехать за сто миль на север, но у него был список и номера домов, как и любая компания, эта экономила на охране куда больше других.

Под наблюдением оставался лишь въезд. Необходимо только перелезть сетчатый забор и проникнуть в нужный дом и не попасться этой горе охране.

Закрытый район на триста сотрудников и сто двадцать из них женщины, но охранники уточники, что была среди них особо запоминающаяся блондинка, с очень хорошей фигурой, возможно, это она, так считал детектив и надо было начать с ее дома, все приметы совпали, хотя она уже отличалась от первоначальной версии.

Они приняли решение переодеться в рабочих, в темную форму, взять невзрачный чемодан, для того, чтобы работники лаборатории, если такие были не на смене, не обратили на них внимание. Весь шмот они нашли в местном магазине, собрали вещи и поехали. Это была бы обычная поездка, если бы под капот их служебной машины не забрался кот, которого они с трудом достали. Это был самый обычный дворовой кот, поживший, зачем он забрался и мяукал под капотом, он не смог ответить.

– Когда мы приедем наступит вечер, – уточнил Джон, – все будет готово.

– Заедем по пути в закусочную? – поинтересовался Чарльз.

– Почему бы и нет, от кофе я не откажусь, только ближе к Липтикуту.

– Как я узнал, Липтикут сейчас не закрыт, осталось несколько дорог, которые проложили военные, остальные были разрушены землетрясением, местные там не живут, никто не живет, но все перебрались за круг отчуждения. Как мне рассказали копы, туда раньше много мародеров ездило, но сейчас там творятся страшные вещи.

– Какие же? – удивился детектив.

Машина завелась легко, полный бак радовал детектива.

– Кроме военных на закрытой территории никого нет, там не работают гражданские, под охраной осталось несколько объектов. Иногда военные обходят зону, и находят там очень много трупов. И не просто трупов, а оглоданные трупы, их, конечно, изымают и увозят на военные базы, где изучают. Это рассказывают сами военные, сержанты часто посещают бары и любят болтать. Звучит это как небылица, только вот за прошедшие годы пропавших на внешнем круге увеличилось на пять тысяч человек, ну, не все они были найдены в лесах Липтикута, да и не все они связаны с Липтикутом, но всё же, я ни на что не намекаю, но лучше бы нам найти знающего местность человека, бывшего мародера, чтобы наверняка провел нас посмотреть на базу.

Джон нервно закурил.

– Просто посмотреть?

– Конечно, ты что в тюрьму захотел? Это же режимный объект, могу предположить, что все документы засекречены и военные используют гражданских, и подставные компании. Сам подумай, мы находим труп девушки, которая явно не совсем человек, она сотрудник подозрительной, работающий прямо в эпицентре взрыва чего-то там компании, что это был за взрыв? Помнишь новости? То военная база с бомбой, то испытания, а сколько было конспирологических теорий? Мой совет, рано еще лезть туда, если они занимаются там чем-то противозаконным, то скорее всего власть будет это пытаться скрыть любыми способами и нам, Джон, лучше не светиться, потому что у нас в лучшем случае отберут дело и уволят, а в худшем убьют.

– Что ты предлагаешь? Хотелось бы послушать тебя. Не то, чтобы я боялся последствий, но я, как знаешь, не сумасшедший и жизнь портить себе не хочу, но если эта хренотень там угрожает всей стране, то я подумаю, воспользоваться твоим советом или нет.

– Хорошо, что ты такой рассудительный, мое предложение, слить информацию оппозиции, все что мы нароем в том местечке, по этому делу. Нужно поднять шумиху, и эту хреновину оттуда уберут, я уверен. Виновных мы не отыщем, слишком большая секретность. Нужно сделать это дело более прозрачным.

– Хорошо, ты прав, – согласился Джон.

Они уже неслись по трассе в сторону Липтикута.

Время шло быстро. Детективы без конца обсуждали расследование, иногда не сходясь во взглядах, но делу это не мешало. К вечеру они добрались до "Старого Йети", находящегося прямо на границе с зоной отчуждения, от которой оставался лишь забор.

Глава 71

– Сэм, Сэм! Очнись, давай же! – Салли трясла Сэма так сильно, что у того могла бы и отлететь голова.

Он очнулся, голова, которую болтала Салли ужасно болела, он приложил руку, огляделся и ощутил большущую шишку на лбу.

– Что случилось? Где он? Куда он ушел?

– Кто? – удивилась Салли, – о ком ты?

– Так, как я тут оказался? – задал другой вопрос Сэм.

– Ты ходил во сне! Я проснулась, а тебя нет и долго не было, и я пошла тебя искать, ты упал с лестницы и хорошо разбил лоб, у тебя кровь идет.

– Ходил во сне? Значит кошмар, такой реалистичный, мне надо приложить холодное ко лбу, давай-ка помоги мне подняться.

Сэм ощутил еще и боль в ноге. Парень наступал на ногу с дискомфортом.

– Ушиб, придется пить таблетки и накладывать мазь, – в его возрасте само ничего не проходило.

Парень сидел на кухонном стуле смирно, терпел жгучую боль от йода, он даже успел замерзнуть, его начало трясти от адреналина, его естественная реакция на страх. Сэм вспоминал тот взгляд незнакомца, который оказался лишь игрой воображения. Незнакомца ли? Какой знакомый образ. Кто он? Сэм никак не мог вспомнить, он тихо сидел и перебирал в памяти лица, какой-нибудь малозначимый для него человек из Липтикута. А как он светился иероглифами? Словно меченный, чем больше Сэм прикасался к ним, чем сильнее они выжигались в его нейронах. Чем больше он смотрел на них, тем чаще они ему виделись. Тайное письмо уже приобретало для него сакральный смысл. Неужели его шрам – это метка жертвы? Но все же Сэм надеялся, что рано или поздно разгадает их смысл. В тоже время парень уже потерял надежду найти отца и перестал считать связью с отцом то сообщение, посчитав его роковой ошибкой, из-за которой он лишился сна.

Его борьба со своими страхами показала, что он не готов вновь столкнуться с реальной угрозой.

Оказавшись перед лицом настоящего убийцы, смог бы Сэм защитить семью? Или настоящий монстр расправился бы с ним, как его иллюзия придушила его в подвале, разорвала ему шею и обглодала лицо, а затем бы принялась за его жену и ребенка.

Ответ был – нет. Сэм бы не справился с чудовищем, он чувствовал, что тот монстр, который появился во Флориде скоро будет и в Техасе, парень ощущал себя жертвой и добычей, его выслеживали. Или его выслеживало собственное воображение? Нужно было уезжать в Канаду, дальше из штатов. Его план был такой.

Сэм хотел вернуться в Липтикут, навестить свой разрушенный дом, а затем пересечь границу и обосноваться в Канаде. Но почему его так манило в Липтикут? Все его переживания, все кошмары явно указывали ему на то, что он не на своем месте. Его что-то ждало в Липтикуте, нерешенный вопрос и это странное сообщение – всё не на шутку пугало его. Так дальше не могло продолжаться, кошмары бы сменились настоящими реальными кошмарами и страх потерять семью перевешивал его страх за собственную жизнь. Сэм пожертвовал бы ей чтобы остановить всё это убожество, происходящее с ним. Сэм никогда не станет прежним. Никогда. И он это понимал.

Глава 72

Детективам пришлось пробиваться через заросли, кусачками они перекусили забор и спокойно пошли в поисках подходящего дома. Территория за забором была вполне запущена, из кустов то и дело торчали ветхие пакеты с мусором, который сюда тащили с соседних участков бедного района, в котором проживали местные бедняки полуфермеры, выращивающие у себя на участках какой-нибудь мусор в форме гнилой дешевой кукурузы.

По рассказам полицейских рядом должен быть элитный поселок с ухоженными дворами, газоном и парковками, а не грунтовыми дорогами и грязью в колее, но детективы обратили внимание на его запущенность, словно в нем месяц никто не убирался, а то и больше, нигде не горел свет.

– Это точно здесь?! Не врут ли наши вороны? Посмотри, район словно пустой.

– Да, верно, я заметил, машины пыльные, думаешь сотрудники здесь давно не появлялись?

– Нездоровая хрень! Вот что я думаю!

– А вот и наш дом, посмотри, нет ли ключа под ковриком, – ключа не было под ковриком, но тот висел за горшком с засохшими цветами.

– Давно их никто не поливал, засохли, – подметил Чарльз.

Они вошли в гостиную, обычный загородный дом с камином, плесень покрывала остатки еды на столе. Неприятный запах стоял на первом этаже и поднимался вместе с пылью. На кухне оказалось грязно, детектив никогда бы не подумал, что ученые живут как свинья, но все это было слишком подозрительным, словно здесь жил человек большой психически. И самое гадкое из увиденного – какое-то обглоданное животное на кухне, вокруг которого жужжали мухи. В гостиной валялось много пакетов от доставки еды, бутылки колы.

– Может это не тот дом? – предположил Чарльз.

– А если она переехала к соседу?

– Тогда это засада, все дома мы не проверим, хотя бы парочку, главное не палиться. Нужно искать доказательства что здесь живет именно она, имя, фамилия, документы, здесь должен быть ее рабочий кабинет. На втором этаже ее спальня.

Они обшарили каждый уголок первого этажа, даже залезли в мусорку.

Детективы поднялись по скрипучей двери наверх, не касаясь перил лестницы, фонари освещали хорошо, второй этаж был непримечательным. У детектива стало посасывать под ложечкой от мрачности и тревожность нарастала, он ощутил, как теряет время и начинает паниковать, где искать? Вдруг у нее есть тайник? Но он собрался и направился прямиком к закрытой двери в конце этажа, как оказалось это был кабинет. Детективов от желаемого отделяла массивная деревянная дверь.

Дверь была уже сломана. Войдя во внутрь, детектив замер, открыв от удивления рот, он стоял и смотрел на творящееся внутри безумие. Джон уже не обращал внимания на пыль и грязь под ботинками, он видел перед собой кучу книг, усыпанный странными рисунками стол, и эти иероглифы на стене. Смятые листы валялись под столом, исписанный личный дневник, из которого торчали целые страницы.

– Чарльз, ты знаешь, что человек теряет до пятисот грамм кожи в год в качестве пыли, ты только посмотри! Как думаешь, сколько килограмм сбросили в этой комнате, всё в пыли, слой с палец! Что это за пятна на полу?! Вся комната была в этой пыли, в кусках толи кожи, то ли какой-то бумаги и шерсть?!

– Шерсть? Или волосы? Посмотри-ка, похоже на гнездо, тут спят, – заключил Джон.

Внимание детективов перешло на стены и письменный стол.

– Странные вещи тут происходят, – удивился его напарник, – похоже это какой-то религиозный культ? А чем написали эти символы на обоях? – спросил детектив.

– Краска, белая, акриловая, вон там валяется банка, это нужно сфотографировать, – он щелкнул фотоаппаратом и вспышка осветила кабинет, от чего он на доли секунды стал еще страшнее, – белая краска… хорошо не кал или кровь, – пожал плечами Чарльз и провел пальцем по столу, весь палец оказался в грязи.

– Она делала это уже не в своем уме, верно? Значит ее смерть лишь итог начала чего-то, надо порыться в ее листах, ты ищи документы в столе, а я займусь дневником, – предложил Джон напарнику.

– Ага, я нашел, смотри, научные протоколы. Они фиксируют ход эксперимента, черновики. Ерунда! Серьезные документы нельзя выносить, черновики какие-то.

– Наша девочка вирусолог, вот посмотри, это начало дневника, но половина оторвана, смотри какой почерк.

«Сегодня первый день на новой работе, вести дневник никто не запрещал, но я воздержусь писать сюда секретную информацию»

– Это начало, дальше идет описание жизни. Год девушка проработала и почерк остался таким же и вот, смотри, почерк меняется, он становится небрежным, а дальше вообще бред и рисунки и половины просто нет.

– Давай с начала, когда почерк стал небрежным, пропустим пустую болтовню.

– Даты я не буду читать, но это началось полгода назад, а дневник прерывается примерно три месяца назад.

«Сегодня всё изменилось, я больше не люблю эту работу, они скрывали от меня правду, сегодня начали монтировать оборудование, а когда я спросила руководителя, что это, он мне не ответил. Но я не была бы тут, если не имела пробивного характера, как я хотела эту работу, и что я получила? Нас заперли и не разрешают никуда выходить, общаться, нас разделили и завалили работой, это не справедливо работать по 18 часов! Нам устроили нары прямо на работе, мы там спим и купаемся в душевых для рабочих! Они объясняют это мерами предосторожности, карантином, раньше я ночевала в кровати, а сейчас на подстилках».

– Следующее.

«Сегодня весь день занимались опытом, писать буду вечерами, я изначально пронесла сюда свой дневник, и прячу его под кроватью. Мне не страшно, но я устала, отсюда не выбраться, придется работать и искать выход, и я его найду. Обещаю. Уже голова кружится от этого подвала, хочется свежего воздуха. Кормить стали хуже, сегодня в рисе попался большой кусок камня».

«Эксперименты идут отлично! Начальник сделал мне комплимент, он меня хочет, я давно с ним флиртую, и я его возьму».

«Подрядчики закончили установку коллайдера, на нижних этажах. Мне так рассказали подруги, которые там бывали. Нас, биологов и вирусологов не пускают на главный этаж к «щели», там стоит охрана и три двери перед ней. Да и больно уж надо мне туда, смотреть на что? Но я кое-что нашла интересное, почему-то об этом все молчал, знают, но ничего не делают с этим. Это выглядит странно».

– Я пролистаю несколько страниц, тут ничего интересного.

«Смогла выбраться наружу, а, как вам? За бойлерной оказалась дыра! Прямо в стене, с потолка, поднимаешься и можно выбраться на поверхность, только после пришлось стирать халат, в следующий раз я его сниму, далеко не пошла, до забора, с этой стороны крыло не охраняется, тут просто стена ангара».

«Странные символы были замечены мной в бойлерной, не только я знаю о дыре. Странные символы, рисунки, я их перенесла сюда, в дневник, раньше их не было, нарисовали… кровью»?

«Все становится хуже. Я уже никому не доверяю, меня окружают какие-то зомби, фанатики, твердящие о каком-то мессии Нюроке. Люди ведут себя странно, особенно подруги с нижнего этажа. Они рассказывают о странных посланиях с того света, кто-то по ту сторону общается с ними, шлет телеграммы, я пошутила. Попросила поделиться со мной сообщением».

«На улице так хорошо, светят звезды, постараюсь выпроситься забрать кое-какие книги из дома».

«Сегодня я подсмотрела результаты испытаний профессора, они ставят опыты над животными, впрыскивают им вирусы, откуда они берут столько штаммов? Там тысячи заметок, попрошусь к ним в команду».

«Профессор заболел. Его изолировали. Коллеги говорят, что он ведет себя не адекватно, вместо него сейчас главный научный сотрудник и меня взяли в команду».

– Тут интересно.

«Стала работать в вивариуме, никогда не понимала, зачем все это, теперь я прозрела, думаю, все эти люди сумасшедшие, а в проходе появился еще проход, ведущий куда-то в сторону, куда интересно? Кто его прорыл? Или он там был всегда»?

«Они создают мутагены из вирусов, вирусы сами мутагенные, никогда не видела подобного, мне страшно, из живого мяса вырастает нечто ужасное и агрессивное, я видела такое лишь в фильмах ужасов. Хочу домой, мне страшно, хотя мне уже 25, я боюсь. И да, чужие прислали сообщение: Мы ваши новые Боги».

«Что здесь происходит – аморально, хочу это прекратить».

«Мы начали эксперименты на совмещение, мы вводим несколько ампул вирусов, мы получаем монстров, они ужасные, некоторых мы сжигаем после изучения, некоторых держим в капсулах. Они очень заразные, их слюна опасна и кровь, я боюсь подцепить эту заразу. Наверное, профессора больше не будет, я догадалась. Он скорее всего умер. Вирусы передающиеся воздушно-капельным путем мы не изучаем, слишком велик риск, но скорее всего начнем».

Осталось немного, смотри половина еще.

«Когда я поднималась наверх по дыре (хотела минут десять посидеть под свежим воздухом), то услышала чей-то шепот в новом ответвлении. Я сначала подумала, что это коллега и тогда не испугалась, но это кто-то чужой и я убежала».

«Я ждала его, но он не пришел. Испугался».

«Наконец-то! Неделя прошла и я вновь услышала его голос, он представился, сказал что его зовут Уэсли, он сбежал из лаборатории, над ним издевались, он прорыл тоннель и убежал, оказывается, есть комплекс, где держат людей и издеваются над ними, ставят над ними эксперименты, еще используют эмбрионы. Я влюбилась».

«Впервые увидела его, он ужасен… но мне его жаль, они сделали из него чудовище, но в душе он нежный и ранимый, я вызвалась помочь ему, он добрый».

«Сегодня я своровала ампулу с вирусом, так просил Уэсли, он ее забрал, он просил еще, сказал, что ему они нужны на суде, он просил все штаммы, но всех нет, они в хранилище, но я что-нибудь придумаю».

«Все мои уговоры не могут на него повлиять, он не хочет уходить, пока не завершит дело, сегодня он рассказал мне, что видел Бога, что вирус, которым его заразили сделал его сильным и умным, Уэсли рассказал, что был добрым человеком, он много работал, а сейчас он инвалид».

«Как рассказывал Уэсли, они не остановятся на людях, ученые с военными создают оружие массового поражения, хотят устроить геноцид. Ему нужно их остановить, он просил вколоть в него вирусы, зачем? Это поможет ему с борьбой, он освободит нас, они не смогут ему навредить, почему-то вирусы для него работают как мутаген, он не болеет».

«Он легко перенес первые дозы, но на третий раз его кости словно переломало, я испугалась и убежала. Удивительно, но он не заразный».

«Уэсли стал меняться, теперь он требует от меня новых мутагенов, он стал крепче и мышцы сильно выделяются, его глаза изменились, на спине словно растут шипы, но это позвоночник. Он стал крупнее».

«Сегодня Уэсли показал мне свой дом, я обещала показать ему свой, я дала ему адрес, он может там прятаться, когда будет опасно».

– Ох, – заволновался Чарльз, – его тут не хватало, это он тут спал…

«Ситуация усугубилась, коллеги несут чушь про новую церковь и нового бога, там внизу им разъели мозги. Уэсли не приходит».

«Больше так не могу, постараюсь отпроситься домой за книгами и сбежать с Уэсли. Психоз начался и у меня, я не нормально сплю уже несколько дней, постоянно тошнит, коллеги болеют, но это не вирус и не бактерии, не знаю, что это, как морская болезнь, все облевано».

«Мне плохо, сегодня я рисовала символы, которые увидела у коллеги с главного этажа, они отличаются от тех, которые в бойлерной. Я поняла, это началось, они запустили установку, они бьют пучком высокой энергии в брешь и расширяют ее. Скоро они увеличат ее до минимального размера и смогут войти».

«Нужно бежать… иначе смерть. Люди убивают себя, моих коллег изолировали, охранники бьют всех палками, куда смотрит начальство? Людей нужно эвакуировать… мне плохо, блевала кровью. Постараюсь не показывать свой болезненный вид другим иначе меня отправят в карантин и усыпят. Найду Уэсли у него в берлоге»…

– Дальше нет части, ее оторвали. На этом все, последние страницы не разобрать, а потом зарисовки больного воображения, а если журнал здесь, то она все же выбралась из лаборатории и оставила его на столе, когда бежала и что-то пошло не так, интересно, где вторая часть?

– Да он укусил ее, похоже эта тварь еще и ядовитая. Железы как у змеи?

– И очень опасная, – подхватил Чарльз, – видимо он манипулировал девушкой и накачал себя «допингом», но если девушка умерла, а он выжил после стольких мутаций, значит он не из лаборатории, наверняка он соврал, наверняка у него была какая-то изначальная мутация.

– Могу предположить, что этот хер был здесь с самого начала. У него хватило сноровки откопать ход в лабораторию и обхитрить ученую, значит парень еще и умный, надеюсь мы его не встретим, судя по описанию он опасен и силен.

Внизу под их ногами что-то громыхнуло.

– А вот и наш гость, – едва шепотом пробормотал Чарльз и затаил дыхание, – зря мы сюда полезли, – он достал пистолет и тихим движением передернул затвор.

Полицейские старались не скрипеть дощатым полом, но иногда доски так повизгивали, что детективы останавливались и задерживали дыхание, что-то вновь громыхало на кухне, а потом затихло. Как оказалось, на кухне имелся подвал. Посетитель скрывался в нем, но детектива Джона не остановила опасность и он посветил прямо туда фонариком, готовясь стрелять. Погреб был пуст, в углу зияла прорытая дыра, размазанная грязь вела к лестнице.

– Уходим, не хватало чтобы он нас заметил! – шепнул Чарльз.

– Там никого, он ушел через тоннель под домом.

– Он нас видел?

– Не знаю, надеюсь не видел. Идем, зачем он приходил интересно? Ведь он теперь наш подозреваемый, так?

Но скрываться было уже поздно, то, что выдавало себя за Уэсли сидело в глубине прохода и вслушивалось в голоса и вдыхало новые запахи.

Запах сигарет запомнился ему особенно.