Текст книги "Стихи и рассказы"

Сеня взглянул в лицо бомжу и вздрогнул. Тот улыбался во весь рот. Те гнилые пни, которые росли у него во рту, зубами можно было назвать с большим трудом. Ростом он был на голову ниже Сени и смотрел на него немного снизу вверх, чуть наклонив голову набок, от чего улыбка казалась издевательской.

– Нету. – Сеня повернулся, чтобы спуститься вниз, но почувствовал, что его схватили за рукав.

– Постой, постой, – голос был хриплый, слегка шепелявый. – Не спеши, братан.

– Ты чего, охренел!? – Сеня повернулся и, махнув рукой, освободился от цепкого захвата. – Нету, сказал.

Он уже спустился на ступеньку ниже, и теперь они были как бы одного роста.

– Подожди, – продолжая улыбаться, сказал бомж, – смотри сюда.

Он поднес левую руку к лицу и плюнул в нее. Сеня сморщился. Бомж поднял руку и повернул ладонь к Сене, как бы приветствуя (или прощаясь с ним). Между пальцами и дальше вниз, по испещренной какими-то мелкими шрамами ладони, стекала белая слюна с красными сгустками. Сеня сглотнул, уставившись на это зрелище, но это мало помогло. Он понял, что еще немного, и его вывернет.

– У меня сифилис в последней стадии и туберкулез открытый, – спокойно сказал бомж. Он уже не улыбался и неотрывно смотрел на Сеню. – Сейчас плюну тебе в рожу – и трындец. Понял? А бабки дашь, не плюну – все просто.

Сеня смотрел на ладонь со стекающей слюной и не мог оторвать взгляда. В голове у него вдруг как взорвалось: «БЕГИ! БЕГИ, КАК ОТ СОБАКИ!» Но он не мог – ноги как приросли, левая рука вцепилась в перила.

– Хотя какая разница, – вдруг спокойно сказал бомж. – Все равно подыхать. – И он наотмаш ударил Сеню по щеке.

Удар был несильный, Сеня почувствовал, как что-то хлюпнуло, и это вывело его из ступора. Он с силой толкнул бомжа обеими руками в грудь, от чего тот впечатался в стену, ударившись головой со звуком «клак», и бросился вниз по ступенькам, прижимая руку к правой щеке.

Сеня пронесся оставшиеся два этажа, добежал, наконец, до последней двери, толкнул ее и оказался на улице, у освещенной парадной. Тяжело дыша, он посмотрел по сторонам, подбежал к ближайшему сугробу, зачерпнул горсть снега и стал сильно тереть правую щеку, смывая липкие остатки приветствия, оставленные бомжем. Он тер и тер обеими руками, захватывая в охапку снег, и ему все было мало. Казалось, он никогда не отмоется, и через минуту его стошнило.

Рядом с парадной стояла скамейка. Сеня подошел к ней, немного постоял и тяжело сел, даже не очистив скамью от выпавшего за ночь снега. Он засунул руки в карманы пуховика – пальцы нащупали несколько монет в правом кармане и ключи от квартиры в левом. Сигареты волшебным образом не появились. Как же они были сейчас нужны! Очень нужны. Полцарства за сигарету!

Сеня оглянулся. Свет фонаря у парадной освещал скамейку, на которой он сидел, небольшую часть дороги и несколько припаркованных вдоль дома машин, запорошенных снегом. За ними был пустырь, тонущий в темноте. Никого. Даже сигаретки не стрельнуть. Справа вдруг раздался скрип открываемой двери парадной. Сеня резко обернулся, ожидая увидеть выходящего бомжа. Сердце подпрыгнуло до горла.

– Эй, ты чего, отдохнуть решил? – услышал он знакомый голос.

По лестнице в свет фонаря сбежал пухлый человечек в темной куртке и остановился перед Сеней.

– Пашка, здорово, – радостно сказал Сеня. Как же он был рад его видеть!

– Так виделись уже. Ты чего здесь? Сигарет-то купил?

– Нет. А ты как здесь?

– Как? Да вот так. Жду тебя, жду, договаривались же, тебя все нет и нет. Я к твоей квартире, звоню, никто не отвечает, вышел на балкон, который на лестницу ведет, покурить, смотрю, ты внизу на скамейке сидишь, красным ватником своим отсвечиваешь. Ну, я орать не стал, ночь и двенадцатый этаж все-таки, зашел домой, курточку накинул и к тебе. Чего ты, пойдем, водка нагрелась, закуска замерзла.

– Паш, пойдем сигарет купим, я ведь за ними и шел, и… водки.

– Чего? – Паша захохотал. – Водки? Так у меня водки полно.

– Не, нужна водка, Паша, прямо сейчас.

Павел перестал смеяться и внимательно посмотрел на соседа.

– Случилось чего?

– Да нет, в общем, – Сеня резко поднялся со скамейки, отряхивая пуховик от налипшего снега. – Пойдем, дома расскажу.

Они пошли до ночного магазинчика, который находился в подвальном помещении ближайшего дома. Знакомая продавщица продала им бутылку водки, и Сеня взял еще две пачки сигарет с зажигалкой. Когда они вышли из магазина, Сеня открыл бутылку, и, запрокинув ее, сделал большой глоток. Крепость вообще не чувствовалось – прошла как вода.

– Ну ты даешь! – восхищенно сказал Паша. – Закури хоть.

Сеня распечатал пачку, закурил, и от первой затяжки закружилась голова.

– Вот это то, что нужно, – выдохнул он смесью дыма и морозного пара.

– Слышь, Сень, чего-то не нравишься ты мне, пойдем домой. – Паша взял у него бутылку и сам сделал небольшой глоток.

Они дошли до парадной, и Сеня остановился перед дверью, ведущей на лестницу.

– Паш, а может, лифт включили? – с надеждой спросил он. Подниматься по лестнице у него не было никакого желания.

– Ты чего, ночь же. Кто включит? Пошли.

Они вошли в подъезд и оказались на лестнице.

На площадке первого этажа, ярко освещенной, Сеня остановился. Паша, преодолев несколько ступенек, обернулся и с непониманием уставился на приятеля.

– Ты чего? – спросил он.

– Паш, дай-ка мне бутылочку.

Паша спустился на площадку и протянул початую бутылку водки. Сеня сделал два больших глотка, занюхал рукавом своего красного пуховика и отдал бутылку обратно.

– Теперь пошли.

Они стали медленно подниматься.

– Не понимаю, что с тобой, – говорил Паша, полуобернувшись. Он шел впереди Сени, неся в правой руке бутылку, а левой опираясь на перила. – Час назад, когда мы встретились, ты был другой, веселый и бодрый, а сейчас как приведение повстречал. Че случилось-то?

– Хрень какая-то происходит, Паша. Пошел за сигаретами, а тут такое.

Они поднялись на второй этаж, закурили, и Саня вкратце рассказал приятелю, что с ним произошло за тот час, пока он спускался по лестнице.

Паша слушал молча, не перебивая. Он периодически затягивался сигаретой, пару раз взглянул на бутылку в своей руке, но пить пока не решался.

– Вот так, – сказал Сеня, закончив короткий рассказ. – Больше за сигаретами ночью не пойду. У меня теперь новая фобия образовалась под названием «лестница».

– Четвертый этаж, говоришь? – спросил вдруг Паша.

– Чего?

– Ну, ты сказал, что бомжа этого на четвертом этаже встретил?

– Вроде на четвертом, хотя точно сказать не могу. Я в тот момент как-то о другом думал.

– Пошли, – сказал Паша и стал подниматься.

Они поднялись на четвертый этаж, Сеня взглянул на площадку между этажами – там никого не было. Он поднялся на пролет выше. Запах был такой же, как тогда: мочи и чего-то еще гнилого. В углу было темное пятно, как будто кто-то помочился недавно, а на стене какие-то волоски. Сеня пригляделся. Это были волоски от шубы того бомжа. Ну, точно. Он обернулся к Паше.

– Вот здесь я его встретил, посмотри. Вот тут он лежал, даже волоски от шубы остались.

Паша поднялся и встал рядом с приятелем.

– Ну и что?

– Как что!? – взволнованно сказал Сеня. – А где он тогда? Из парадной он не выходил, значит… значит, он где-то здесь.

При этой мысли Сеня попятился от вонючего угла площадки, прижался спиной к стене и попытался прислушаться, нет ли кого этажом выше.

– Сень, хватит, а? – Паша подошел к нему, открыл уже практически пустую бутылку и протянул приятелю. – На, хлебни и пойдем ко мне. Если кого-то по дороге встретим, познакомимся, – Паша хохотнул, – а если нет, то просто посидим, выпьем, а ты мне поподробнее все расскажешь. На.

Сеня посмотрел на бутылку и мотнул головой.

– Да, ты прав, пойдем к тебе.

Они поднялись на двенадцатый этаж довольно быстро. По крайней мере, быстрее, чем Сеня сегодня спускался вниз по этой злополучной лестнице. Когда они вышли на балкон, Паша, который все это время шел впереди, облокотился спиной о перила, тяжело дыша, и достал сигарету.

– Вот, блин, второй раз за сегодня такая физкультура, – он посмотрел на сигарету, поморщился и засунул ее обратно в пачку. – Все, хватит на сегодня, пойдем. Нас ждет вечер чудес.

Он как-то странно улыбнулся, подмигнул Сене, пересек балкон и открыл дверь, ведущую к лифтам.

Подойдя к двери своей квартиры, он достал ключи и на мгновение замер, как бы раздумывая над чем-то, потом вздохнул и открыл дверь.

Сеня вошел следом и огляделся.

Он не раз бывал здесь. Расположение комнат было такое же, как у него, только наоборот. Санузел был слева, прямо кухня, за дверью которой слышались какие-то голоса и смех (Сеня сначала как-то не обратил на это внимания), а направо уходили коридор и две двери, ведущие в комнаты, – одна в конце коридора, другая вот здесь, чуть правее.

– Ты проходи, – сказал Паша. – Раздевайся и проходи на кухню. Я сейчас.

Он пошел в конец коридора и скрылся за дверью в комнату.

Сеня снял пуховик, повесил его на вешалку справа, хотел нагнуться, чтобы снять ботинки, да так и застыл в этой позе.

Полусогнутый, с выпученными глазами и открытым ртом, он только сейчас почувствовал тот запах, который был там, на четвертом этаже. Запах мочи – резкий, неприятный, сладковатый.

Он выпрямился, вытер пересохшие губы ладонью, когда слева от него вдруг открылась дверь в ванную, и в проеме перед ним предстал сегодняшний бомж, все в той же нелепой коричневой шубе, только теперь уже без шапочки. Голова была совершенно лысая и бомж, увидев Сеню, улыбнулся ему белозубой улыбкой.

– А, привет, – сказал он.

Выйдя из ванной, он снял с себя шубу, оставшись в зеленой футболке и черных джинсах, бросил ее на пол и крикнул в сторону двери, куда ушел Паша:

– Слышь, Паш, я весь этим дерьмом провонял, теперь неделю, наверное, не отмоюсь, а у меня все-таки семья, дети – что они про папку подумают?

Сеня стоял, прижавшись к входной двери, смотрел на этого человека и не знал, что делать. Что происходит? Куда он попал?

Дверь в дальнюю комнату открылась, и из нее появился улыбающийся Паша в обнимку со своей худенькой женой Юлькой.

– Отмоешься. Надо эту шубу как реквизит сохранить, – сказал он, обращаясь к недавнему бомжу. Потом перевел взгляд на Сеню, так и стоявшего у двери с открытым ртом, рассмеялся, поцеловал в щеку Юльку и указал на него пальцем. – Смотри, какие эмоции! Пойдет дело, точно пойдет.

– Пойдет, – хихикнула Юлька.

– Сень, это Юрик, – сказал Паша, указывая на бомжа.

Сеня взглянул на лысого «бомжа» Юрика.

– Кому Юрик, а кому и Юрий Викторович, – сказал тот, потирая ладонью небритую щеку. – Ладно, я на кухню пошел.

– Давай, мы сейчас придем, – сказал Паша.

И Юрик-«бомж», неожиданно подмигнув Сене, повернулся, дошел до двери кухни, из-за которой доносились веселые голоса и смех, еще раз обернулся, а потом быстро открыл дверь и скрылся за ней.

Паша махнул рукой, потом приблизился к оторопевшему Сене и положил ему руку на плечо.

– Ну чего, сосед, страшно было?

Сеня посмотрел на Пашу, этого пухлого улыбающегося хомячка. Потом перевел взгляд на Юльку, которая, прижавшись к стене прихожей, наклонив голову на бок, глядела на них с милой улыбкой, потом снова на Пашу и стряхнул его руку с плеча.

– Что у вас здесь происходит, ребята?

– Сеня, успокойся, – Паша выставил вперед ладонь. – Пойдем на кухню, и я тебе все объясню. Хорошо?

Сеня, стиснув зубы, несколько секунд смотрел на Пашу.

– Ну, пойдем, – сказал он, быстро направился к двери в кухню и распахнул ее.

На этой кухне Сеня бывал не раз. Не одна бутылка пива была выпита за этим коричневым столиком, и этот угловой диванчик Сенина попа помнила тоже хорошо. Однако сейчас на этом диванчике сидела компания, при виде которой Сеню начало немного потряхивать.

Стол был заставлен какими-то бутылками, тарелками с едой, рюмками. В дальнем конце стола, на краю дивана, сидел недавний бомж Юрик и приветливо глядел на Сеню. Правее от него сидели Зоя и Света, а между ними, укутавшись в красный халат, – этот тощий сумасшедший. Да, это был он. То же худое лицо, лысая голова – муж Светы, как его, Сергей, кажется.

Вся компания смотрела на Сеню и улыбалась. Вот только Сене было не до улыбок.

– Давай, братуха, садись, выпьем, – сказал Юрик, пододвигая к столу одну из табуреток, стоявшую у окна. – Ну ты меня и долбанул – до сих пор грудак болит. – Он налил рюмку до краев и подмигнул.

Сеня прошел на кухню, сел на табуретку, и, взяв дрожащей рукой рюмку, быстро опрокинул ее в себя. Прошла как вода.

В дверях появились Паша и Юлька.

– Юр, налей ему еще, видишь, человек отойти не может, – сказал Паша. – Выпей, Сень, сейчас я все объясню.

Сеня выпил еще рюмку, на этот раз горло обожгло. Он посмотрел на Пашу.

– Хотелось бы, чтобы объяснил, – сказал он. – Это что, твои друзья что ли? – Сеня кивнул на присутствующих. – Что-то не все в сборе. А собака где? И этот чел пьяный, хозяин ее?

– Вот собака вообще не при делах, – сказал Паша, подойдя к столу, и, взяв кусок нарезанной колбасы, принялся ее жевать. – Собака вообще не по сценарию. Какой-то пьяный чудак на букву «м» решил собаку выгулять ночью, я это не мог предусмотреть. Хотя ход неплохой, я подумаю, может, какую-нибудь собаку тоже привлечем.

– По какому, на хрен, сценарию!? – заорал Сеня, привстав с табуретки. – Чего это за спектакль!?

Паша быстро подошел к приятелю и за плечи усадил его обратно на табуретку.

– Спектакль, Сеня, именно спектакль, – он стоял сзади Сени, положив ему руки на плечи. – Я тут дело свое открываю, вот, ребят привлек – это однокурсники мои. Юрик – логистик в крупной компании, она щебнем занимается, а он доставку организует, кораблями, по-моему. Да, Юрик?

– Водным транспортом. – Бывший бомж Юрик наклонил голову, понюхал себя под мышкой и поморщился. – Ну и запах. Если не отмоюсь, меня, на хрен, выгонят из компании.

– Отмоешься, Юрик. – Паша подвинул еще одну табуретку и сел рядом с Сеней. – А это Света, она действительно замужем за Серегой и Зоя, уже тебе знакомая, да ведь?

Паша взял бутылку, налил себе и Сене, поднял свою рюмку, обвел ей всех присутствующих, как бы приглашая присоединиться, и, когда все подняли свои, встал и с воодушевлением произнес речь:

– Ну, господа-товарищи, с почином вас! Вроде как первая попытка удалась, и дело пойдет. Дело сложное, хлопотное, но, думаю, очень прибыльное. Сейчас, как и раньше, народ хочет хлеба и зрелищ. Так давайте мы им дадим зрелищ, а они нам за это на хлеб. – Паша засмеялся, и его поддержали все, кроме Сени.

Когда все выпивали, Сеня так и сидел с рюмкой в руке. Он смотрел, как «бомж» Юрик, выпив, потянулся за бутербродом, Света со смехом засовывала вилку с салатом в рот своему мужу Сереге, худышка Юлька подошла сзади к Паше, который запивал водку стаканом сока, наклонилась и обняла его за плечи. Просто идилия.

Сеня резко, с громким стуком, поставил рюмку на стол. Все сразу оторвались от своих занятий, а Юлька так прямо подскочила, но осталась стоять сзади Пашки.

– Так, ребята, я пошел, – Сеня резко встал с табуретки, от чего та опрокинулась на пол, и пошел в коридор.

В полутьме коридора его красный пуховик выделялся среди всех вещей на вешалке. Сеня резко сорвал его и когда стал надевать, сзади раздался голос Паши:

– Сень, послушай.

– Пошел ты.

– Ну, подожди.

– Отвали, сказал. – Сеня, наконец, справился со вторым рукавом и теперь пытался открыть входную дверь – замок заедал.

– Подожди, я с тобой. – Паша снял с вешалки свое пальто, помог Сене открыть дверь, и они оба оказались в коридоре.

– Давай я все объясню, ты же сам хотел, чтобы я все тебе объяснил, – Паша схватил Сеню за рукав. – Пойдем покурим на балкон, на свежий воздух. Пять минут, и ты все поймешь.

Сеню переполняла злость. Злость на себя, на этого толстяка, который смотрел на него сейчас умоляющими глазами. Он покачал головой и резко выдернул руку из Пашиной хватки.

– Ладно, пошли.

И они пошли на балкон, где уже сегодня встречались при других обстоятельствах.

Все так же не спеша падал снег. Редкие снежинки находили себе место, чтобы, не столкнувшись с товарками, покружиться в только им известном вальсе, уносясь вниз. Сквозь тьму и пелену снега так же горели желтым светом редкие окна домов напротив. И тишина.

– Ну что, – сказал Паша, закуривая. – Ты подыши воздухом, а я тебе сейчас все расскажу кратенько, только не перебивай.

Сеня тоже закурил, облокотился о перила балкона, посмотрел вниз на освещенную фонарями улицу и выпустил струю дыма в темноту.

– Ты, Сеня, фильм смотрел, «Игра» называется, с Дугласом? – спросил Паша, облокотившись левой рукой о перила балкона и глядя прямо на Сеню. – Так вот, там суть такая: человек устал от жизни. Все ему по барабану, нет интереса ни к чему – ни к работе, ни к деньгам, ни к бабам и так далее. Случилось у него какое-то потрясение, и нахлынула на него грусть-печаль, тоска зеленая. Сам не свой ходит, мается и сам себя хоронит. – Паша затянулся, и докуренная сигарета обожгла пальцы. Он выбросил ее прямо на снег балкона и достал новую. – Понял? Человек в апатии, в депрессии страшной. И вот друзья или родственники, не помню уже, решили его взбодрить и обратились в некую контору, которая устраивает для клиента жизнь, полную событий и приключений. Там, в фильме, все, конечно, очень жестко. Ему приходиться скрываться от каких-то убийц, он попадает в другой город без копейки, звонит друзьям, а они говорят, что его не знают, еще всякие такие события на грани жизни и смерти. Притом ему подбрасывают некие предметы, например, ключи, которыми он должен открыть какую-то дверь, чтобы выжить, – в общем, КВЕСТ определенный, понимаешь? – Паша говорил в таком запале, размахивая руками, что даже забыл прикурить сигарету. – Человек попадает в совершенно непривычную для себя среду, где с ним постоянно происходят какие-то события, с которыми он раньше не сталкивался. Адреналин зашкаливает, он не понимает, что происходит, паника, ужас, но в то же время и предельная концентрация, заставляющая усиленно работать мозг. В конце концов, когда его доводят уже практически до самоубийства, появляются его друзья, родственники с цветами и шампанским и с милой улыбкой говорят ему, что все это розыгрыш и все такое. Понял? – лицо Паши сияло. Он, наконец, закурил сигарету и вопрошающе посмотрел на Сеню.

Сеня затянулся, выбросил окурок с балкона и повернулся к приятелю.

– И что? – спросил он.

– Что? А вот что, – Паша пристально смотрел Сеню. – Я хочу открыть такую контору.

Повисло молчание. Они смотрели друг на друга. Сеня, сдвинув брови, Паша с улыбкой. Первым прервал молчание Паша.

– Ты пойми, Семен, сейчас куча богатых людей, которые пресытились жизнью. У них все есть, желать вроде как нечего, деперсуха полнейшая. Или наоборот. Сейчас кризис, многие разоряются, впору руки на себя наложить, тоже наши клиенты. Поле непаханое, понимаешь? Надо человека как-то из этой ямы депрессивной доставать. Соответственно, его друзья, если, конечно, они друзья, или родственники обращаются к кому? Ко мне! Понял? Я ему создаю адреналиновый фейерверк, гамму событий, незабываемые ощущения, клиент выходит из депрессии, родные и друзья рады, а я в шоколаде. Ну как?

Сеня смотрел на Пашу, мысли в голове стали складываться в логическую цепочку, и от этого все больше и больше в нем закипала злость.

– И ты на мне решил, типа, потренироваться? – спокойно спросил он, хотя внутри были гром и молния.

– Ну да!!! – вскричал Паша. – Понял, наконец?

Глаза его сверкали, улыбка до ушей.

– Классно же получилось! Ну, конечно, переживания, испуг, но ведь не смертельно. Ты теперь понимаешь суть, так сказать, изнутри, – Паша, наконец, закурил сигарету. – Давай ко мне. Ребят ты уже видел, но народу все равно мало. Размах не тот.

Сеня так и продолжал смотреть на собеседника, практически не моргая, и улыбка сошла с Пашиных уст. Он посмотрел в холодные Сенины глаза и его собственные глазки забегали.

– Сень, ты чего? Ну, извини, если что переборщили, но я ведь хотел, чтобы ты понял, проникся, так сказать. Поверь, бабки будем сшибать колоссальные. Давай ко мне, соглашайся.

– Проникся, говоришь, – все так же спокойно сказал Сеня.

Он вдруг сделал быстрый шаг к приятелю и почти без замаха впечатал ему по прямой кулаком в нос. Пашу отбросило на стену, глаза его сначала округлились, потом он их зажмурил, поднес руки к лицу, опустился по стене на корточки и завыл.

Конец января выдался снежным. В новостях предали, что за последние два дня выпала полумесячная норма осадков. Снег шел практически не переставая днем и ночью.

Сеня сидел в кафе и пил уже третью чашку кофе. Столик его находился рядом с окном, выходившим на проезжую часть. Редкие машины медленно проезжали по заваленной снегом дороге. Сеня смотрел на дома напротив, а точнее, на дверь парадной, которая находилась прямо напротив кафе, в котором он сидел.

Из этой двери с минуты на минуту должен был появиться клиент. Сеня видел его фото, знал, во что он будет одет. Главное было не пропустить.

Инструкция, которую выдал ему Паша, была проста. Подойти к клиенту, сбить его с ног (благо обочина была скользкая, плюс эффект неожиданности) и пару-тройку раз пнуть ногой. Не то чтобы сильно, но чувствительно. Потом он должен быстро уйти. Все, что будет дальше, его не касалось. Дальше будут работать другие. Такова была инструкция.

Дверь парадной открылась, и сквозь пелену падающего снега Сеня увидел выходящего из нее человека в длинном сером пальто и шапке с козырьком.

Он.

Сеня встал из-за стола (за кофе он заплатил заранее) и быстро выбежал из кафе…