Текст книги "Летела Маша на метле, или Пространство есть, нет времени"

Летела Маша на метле, или Пространство есть, нет времени
Дмитрий Иванович Прошин

© Дмитрий Иванович Прошин, 2023

ISBN 978-5-0050-5774-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (обязательная)

1. Сказка. «Летела Маша на метле»

Гимназисткам царской России посвящается…

Летела Маша на метле поздно вечером, в субботу. Спешила из созвездия Кассиопеи домой, к ужину, к мужу. И пролетая мимо яркой звезды Альбебаран, она увидела такую картину.

Около яркой звезды Альбебаран собралось 300 тысяч относильщиков. И устроили они там страшно-громкий, но очень кошерный гевалт.

Каждый из них бубнил другому нечто подобное.

Вот я – релятивист-относильщик, природный, богоизбранный Аристократ по праву рождения имею власть над миром, над законами природы и Вселенной! Вот я буду каменно-неподвижен около яркой звезды Альбебаран, и ее блистательный свет будет стукаться в мой «кошерный» глаз со скоростью 300 тысяч километров в секунду».

Бразильский аристократичный релятивист-относильщик говорил то же самое, добавляя: «А я совсем не буду стоять неподвижно и прытко полечу навстречу яркой звезде Альбебаран со скоростью 100 ткс. Но встречный свет яркой звезды Альбебаран станет стукаться в мой „халяльный“ глаз тоже с той же как и у неподвижно стоящего относильщика абсолютно не переменившейся, обычной скоростью в 300 ткс» («ткс» – скорость света).

Индийский релятивист: «А я, как природный Аристократ, хоть и буду наоборот спешно удаляться прочь от Альбебарана со скоростью 100 ткс, непрерывно глядя на эту бесподобно-яркую звезду, но ее тот же самый свет точно также будет стукаться в мой кошерный глаз и с той же самой как и у других, опять не переменившейся скоростью – 300 ткс».

И так каждый. И последний, трехсоттысячный, японо-китайско-европейский относильщик-релятивист дополнил их общий кошерный гевалт: «А я буду удаляться от яркой звезды Альбебаран со скоростью целых аж немыслимых 299.999999 ткс. Я – природный Аристократ, поэтому все, что я вижу принадлежит и подчиняется мне, а значит мне – относильщику и релятивисту, летящему со скоростью в 299.999999 ткс прочь от Альбебарана, ее свет, догоняя меня, будет стукаться в мой кошерный глаз все равно опять со скоростью 300 ткс. Потому что мы – относильщики-релятивисты, и свету светлому нами положена скорость в 300 ткс, летим ли мы „к“ свету или прочь „от“ него же или вбок…»

В это же время бесподобная звезда Альбебаран удивительно и непрестанно нашептывала. И ее неподражаемый, чудный голос тихонько, со звоном и настойчиво раздавался у каждого релятивиста в голове (который, впрочем, они все мужественно игнорировали).

Голос этот был такой: «Глупенькие мои безумцы, ведь на самом деле это же мой великолепный, неживой и неразумный свет, противоречиво Правде, имеет жизнь, разум, свободу воли и действий. Он даже самостоятельно и точно высчитывает скорость каждого из вас, и сам подстраивается под скорость всякого, чтобы для вас – моих любимых Аристократов-Повелителей Вселенной всегда-всегда, по моей относильщеско-релятивистской воле оставаться летящим со скоростью только и не иначе как в 300 ткс…»

Маша знала, что относильщики-релятивисты особенные люди, мнят себя если не «Йодами» (она знала правильное значение этого слова…), то «Джедаями» (Маша знала правильное значение и этого слова…), то есть сверх-людьми, которые нереально волшебные кудесники, подчиняющие себе все, даже свет. Поэтому каждый относильщик-релятивист, летя навстречу и прочь от одной и той же Звезды, высокомерно презирая реальность, отмечал и догоняющую и встречную и поперечную скорость одного и того же исследуемого света, сложенную со своей скоростью, куда бы и как бы он ни пыжился быстро или медленно лететь, но только и неизменно всегда равной лишь 300 ткс. То есть для относильщиков-релятивистов, Аристократов-Повелителей Вселенной свет в пространстве летел не из звезды, а у них в башке.

Маша никогда не курила. Она знала, это плохо. Но тут, глядя на все, захотела. И она поспешила оставить это безумное место с «кошерным» гевалтом повелителей Вселенной. Улетела прочь от яркой звезды Альбебаран и никогда больше этой дорогой не летала.

Но это не сказка!

Так все и было на самом деле в реальности, приснившейся мне в субботу.

2. А теперь сказка

Ты никогда не задумывалась над тем, почему тебе так мучительно трудно понять и изложить Теорию Относительности?

Ведь «Правду говорить легко и приятно»…

Хочешь узнать о том, из чего выстроена Теория Относительности?

Узнав «как и из чего», ты с легкостью и сразу взвесишь ее научность и практическую ценность.

Смотри.

Сначала думали, что свет это отдельные мелкие кусочки материи. И, взаимодействуя с замкнутыми системами, он подчиняется классической механике: внутри замкнутой системы, например – прямо и равномерно едущего автомобиля свет, вылетая из ламп приборной доски, влетает в твою сетчатку со скоростью 300 ткс, а при этом из придорожного фонаря, к которому ты едешь, он залетает в твои глазки уже со скоростью 300 ткс плюс скорость твоего авто (скорости складываются). То есть, все по Галилею и Нитону.

Так полагали.

Но потом, после опытов, показавших волноподобные проявления света, стали думать, что свет это не куски материи, а всего-навсего волна, волна в таком особом, общеначальном, неподвижном, всепроникающем веществе – Эфире, который проникает вовнутрь всего и всех систем.

Такие думы-предположения рушили всю классическую механику и принцип относительности Галилея – полностью замкнутых систем теперь не оставалось, которые бы независимо, прямо-равномерно двигаясь относительно всего, внутри себя имели общий, единый для всех, одинаковый порядок и законы. Теперь внутри всех движущихся систем (хоть в авто, хоть в звезде) от столкновения с неподвижным Эфиром, встречный ему свет, исходящий в движущейся системе должен тормозиться об Эфир (отставать от движущейся системы) и пробегать меньшее расстояние, чем пробегал бы в системе покоящейся относительно Эфира.

Провели специальный опыт. Опыт показал, что стартовавший на движущейся Земле свет ни капли не тормозится и везде, во всех направлениях ни с каким-таким препятствием в виде Эфира не встречается и во всех направлениях пробегает обычное, не уменьшенное (не сокращенное) расстояние, что означало – Эфир не обнаружен, то есть его нет. Но!

Все все равно верили – он есть!

А если есть, то все стали думать, что тормозя собою свет (испускаемый на Земле), он также сокращает (чуть-чуть) собою всю сталкивающуюся с ним материю, которая летит сквозь него – Эфир. Всю материю, абсолютно всю: и Землю, и нос грузина, и твои реснички, и прибор, примененный в том специальном опыте. Все полагали, что именно ввиду такого вот всеобщего сплющивания материи и невозможно увидеть искомое «сокращение» расстояния, какое пролетает якобы замедленный свет, якобы заторможенный Эфиром. Поэтому-то думали, Эфир и не обнаружен. А так-то, на самом деле-то, он все таки-то есть!..

Люди, переступив через очевидность опыта стали героически верить своим фантазиям, стали верить в то, что это им лишь кажется, будто свет не тормозится (не отстает от движения Земли), и будто бы это только им мерещится, что нет сокращения расстояния, пролетающего светом навстречу ходу Земли. На самом деле это сокращение есть!

Так все стали думать.

Невероятные фантазии в высоколобо-научном мире начали доминировать над реальными результатами опытов (оцени научность методов и выводов…).

В общем все верят в Эфир, но есть лишь один волнообразный свет, а среда, по которой волны света могли бы бежать не найдена. Эфир не обнаружен!

В Эфир верят, а его нет. День рождения уже отпраздновали, а ребенок еще не родился…

Ситуация, отдающая абсурдом, становилась все более двусмысленной: Физику благополучно… накрывало медным тазом.

Наступало отчаяние.

И вдруг в этот страшенный для всего человечества момент Истории приходит великий истинно природный носитель гения, чудный Альберт Эйнштейн и всем говорит: «отчаянную беду руками разведу, все по полкам раскладу, вот глядите…» И берет пусто-порожнюю Теорию Эфира, не внося в нее какого-либо нового конструктивного содержания (!), со словами «крутщу-вертщу, аб-манн-ннуть-ни-ха-т-щу» быстро и ловко повращал ее на пальцах. И вывернув до неузнаваемости наизнанку, показывает всем: «вот смотрите, теперь это не протухшая Теория Эфира, теперь это новая, благоухающая и прогрессивная теория – Теория Относительности имени меня!»

Вот…

Поняла?

Нет?

Давай так.

Гляди.

3. История Теории Эфира и Теории Относительности

Была инфантильно-абсурдная, бесплодная Теория Эфира. Теория Относительности – это те же яйца, только в профиль да ещё и вверх ногами. Старая печальная научная глупость ловко видоизменена в непроходимо-вульгарную новую. Теперь это самая настоящая, целая НАУЧНАЯ ПАРАДИГМА… Люди сегодня только сквозь эту невычищенную и кривую призму смотрят на Мир, Вселенную и Мироздание. На основе ЭТОГО запускают орбитальные и межпланетные спутники, строят системы ГЛОНАСС, ДЖИПИЭС и собираются лететь во времени.

Понимаешь, насколько несерьезные, неразумные, до дикости безответственные суждения и выводы лежат в основе деятельности Человечества, в предельно ответственных вопросах его бытия?

Не веришь?

Хочешь проверить?

Тогда давай чуть подробнее.

Но прежде о мотивации, которая заставила меня переступить свой дилетантизм в физике и заняться вопросом, к которому не готов.

1. Теория Относительности обрекает человечество на вероятную гибель в будущем от стареющего Солнца или слабеющего магнитного поля Земли или превращения Юпитера во второе светило, так как своим направляющим содержанием (запретом сверхсветовых скоростей) лишает нас возможности спасительных межзвездных путешествий.

Кроме этого я хотел бы найти высшую цивилизацию, следы которой остались на Земле.

То есть, первый мотив – неудовлетворенность.

2. Момент, подмеченный Шафаревичем И. Р. (не хотел никогда на него ссылаться – недостаточно русский и категорично-дерзкий автор, да ладно): великие гении К. Маркс (настоящее имя – Мордехай Леви) и А. Эйнштейн ни до, ни после написания своих знаменитых трудов, не создали ничего оригинального и ценного, а это для гения категорически не свойственно, что ставит под сомнение их гениальность и гениальность их трудов.

Второй мотив – сомнение в гениальности гениев.

3. Метод популяризации Теории Относительности, а так же выявление отдельных людей, групп лиц, продвигавших Теорию и их характеристика.

Преступная группировка отдельных монархий, олигархата и некоторых малых народностей, проведя коммунистический захват Российской Империи, создала из нее свою новую колонию – СССР, где был выстроен такой порядок, при котором любое отрицание Теории Относительности преследовалось вплоть до принудительной госпитализации в психо-неврологическую лечебницу, подобно как за веру в бога и зеленых человечков. Метод давления и шантажа был применен и в целом по миру.

Третий мотив – сомнение в научности методов насаждения и популяризации Теории Относительности, сомнение в репутации лиц, насаждавших Теорию.

4. Обывательское непонимание того, как энергия может одна самостоятельно выполнять роль материи в то время, когда энергия это всего лишь признак и свойство объекта (материи). Непонимание одновременного утверждения безмассовости фотона и формулы Е=mС^2.

Не зная талмуды квантово-релятивистской казуистики, я рассуждал так: по формуле Е=mС^2 энергия фотона равна произведению массы фотона (его масса – ноль) на квадрат скорости света, т.е. следует, что энергия фотона из этой формулы равняется нулю, что принять было трудно, ведь нагретый чайник и батареи теплые, как и солнечный свет…

Четвертый мотив – непонимание смелого утверждения о разумности противоречия.

5. Пятое побуждение – знание об обоснованной критике Теории Относительности отечественными учеными и подозрение на то, что если им не помочь, то никто тогда не сможет своевременно опровергнуть ложь Теории, не ошибочность, а именно преднамеренную ложь (смотри ниже), от чего в далеком будущем с нашими потомками и Человечеством может произойти непоправимая катастрофа.

6. Отсутствие Нобелевки за важнейшую парадигму человечества. При том важном моменте, что прежняя Нобелевская премия начала двадцатого века характеризовалась куда гораздо большей чистоплотностью и принципиальностью, нежели нынешняя.

7. Седьмой мотив возник по ходу знакомства с вопросом – непонимание уже не единичных, а постоянных противоречий верующих-ортодоксов «йеэмцэквадрата» (Е=mС^2) заявляющих о том, что материя, с одной стороны – никогда не может превышать скорость света, а с другой – материя электрического и магнитного полей электромагнитной волны иногда может превышать скорость света.

Седьмое побуждение – недоверие подозрительной системности противоречий, откровенно допускаемых сторонниками Теории Относительности, которые еще зовутся «относильщики» и «релятивисты» (от англ. «рилэйшн» – отношение, взаимоотношения, связь).

8. Восьмой – личное…

Итак, чуть подробнее об истории.

Галилей

Нитон

Галилей (итал., 15 февраля1564, Пиза – 8 января 1642, Арчетри) … И Нитон, был такой (как единоличный автор одновременно двух знаменитейших работ – по оптике и по механике) или не был… но предположим, что был (англ., 4 января 1643 года – 31 марта 1727 года)…

Заложили классическое представление о механике (классическую механику), которая, в том числе, гласит: разнонаправленные относительно друг друга скорости, например, скорости световых потоков, складываются друг с другом в общую, суммарную скорость или вычитаются (помнишь – скорость света от придорожного фонаря плюс скорость авто). И еще: внутри независимых друг от друга замкнутых систем, двигающихся по прямой с постоянной скоростью, все происходит по одним и тем же, неизменным во всех системах законам природы, то есть одинаково.

Для легкости запоминания отметим это на таком упрощенном примере.

Возьмем водителя в раздолбаном «Запорожце» и два источника света. Первый – лампа освещения салона, второй – впередистоящий пришоссейный фонарь на столбе освещения.

Яростно выжимая из своего несчастного «Запорожца» небывалые 100 км. ч., водитель видит такую картину. Свет от лампы освещения салона, что у водителя за спиной, летит сзади, к его глазам со скоростью 300 ткс, а свет от придорожного фонаря, который стоит перед свистящим на всех парах «Запорожцем», влетает в глаза отважного водителя уже с суммарной скоростью 300 тысяч километров в секунду (скорость света) плюс 100 километров в час (скорость «Запорожца»). Скорости движения складываются. Это классическая механика Галилея и Нитона. По такому принципу все рассуждали, пока поспешно-недобросовестное использование метода аналогии (огульно принимаемой за доказательство) не завело развитие физики в тупик антинаучной, противоестественной парадигмы (мысли, полагаемой научным сообществом за истину).

Как это случилось?

Поглядим.

Гюйгенс (нидерл. Христиан Гюйгенс 14 апреля 1629, Гаага – 8 июля 1695).

Гюйгенс

Обнаруживает волновое, волнообразное проявление света и с этого момента постепенно началось альтернативное нитоновскому (где свет – частицы материи), рассуждение по аналогии «если есть волны, то должна быть среда (подобно воде), по которой эти волны идут».

Этим бездоказательным выводом по методу аналогии в науку, по мере разработки, постепенно вводится представление об Эфире – уверенно-методично развиваемое «знание» о мельчайше-газообразном, всепроникающем, неподвижном веществе, заполняющим Вселенную, которое волнуется и волнует в свою очередь свет, пробегающий по нему. Это нововведение по аналогии, в самом-самом начале и очень недолгое время бывшее научно дисциплинированной, осторожной гипотезой, затем постепенно, бездоказательно стало основой естествознания, его непроверенной базой, на которую начали надстраивать последующие зыбкообоснованные выводы. Такое нововведение невольно заложило собой первый камень в фундамент трагического сомнения в классической механике Галилея и Нитона, в частности – сомнение в законе сложения скоростей и в принципе относительности Галилея (во всех замкнутых системах, покоящихся или двигающихся прямо и с постоянной скоростью, все законы одинаковы). Теперь недоказанно считалось, что Эфир должен был собой нарушать одинаковый порядок внутри каждой замкнутой системы, двигающейся равномерно и прямолинейно.

Для освещения сумбура к которому в то время пришла наука, рассмотрим эти рассуждения на осовремененном примере уже известного «Запорожца» с его отважным водителем.

Вслед за учеными прошлого фантастически допустим, что направления движений Солнца, Земли и «Запорожца», двигающихся сквозь Эфир совпали. Теперь скорость света, влетающего водителю в глаза от придорожного фонаря будет такой. 300 ткс (скорость света в стоячем Эфире) плюс 250 км. сек. (скорость движения Солнца в галактике) плюс 30 км. сек. (скорость движения Земли вокруг Солнца) плюс встречная Эфиру скорость вращения Земли вокруг своей оси плюс 100 км. ч. (скорость «полета» «Запорожца»). Так должна была рассчитываться скорость света от придорожного фонаря к которому приближался бы «Запорожец» сквозь Вселенную. Потому что все эти скорости якобы вынуждены были взаимодействовать со стоячим Эфиром и собой увеличивать для водителя скорость света от источника (фонаря) к которому водитель приближается. Так мучительно и сложно объединялась классическая механика с Теорией Эфира.

И в то же время…

Если водитель «Запорожца» вопреки требованиям ПДД на ходу обернулся бы назад и посчитал скорость света, влетающего ему в глаза уже из лампы освещения салона, которая находится у него за спиной (сзади по ходу движения), то для скорости света он обнаружил бы совершенно противоположную картину: 300 ткс минус 250 км. сек. минус все скорости движения Земли минус скорость движения «Запорожца». Получалось это в головах мужей от Науки, потому что свет из неподвижного, относительно водителя, источника летел бы к водителю, сталкиваясь с Эфиром, и этому свету необходимо было бы догонять водителя, летя по ходу движения сзади, тратя при том свою стремительность на то, чтобы превозмочь все перечисленные скорости по стоячему Эфиру и догнать убегающего сквозь Эфир водителя. По представлениям ученых, допускающих наличие всепроникающего, неподвижного вселенского газа получалось бы, что из-за этого вот Эфира, скорость света от впереди расположенного источника, к которому приближается «Запорожец» была бы больше чем стандартная в 300 ткс, а скорость света от неподвижного, относительно водителя, сзади расположенного источника была бы теперь не 300 ткс, а даже еще меньше.

К этому прорисовывающемуся сумбуру можно добавить водителя недешевого спортивного автомобиля, который шпарит по той же дороге, с тем же направлением, что и «Запорожец», но уже со скоростью в 300 км. ч. И он обнаруживает у себя в салоне, что из-за неподвижного Эфира, скорость света от его недешевой лампы освещения недешевого салона авто, ты представь, на целых 200 км. ч. медленнее чем в салоне ведра с гайками! Потому что недешевое авто на 200 км. ч. быстрее «Запорожца» убегает от Эфира и света, который сзади, от лампы освещения салона, с еще большим трудом, чем в «Запорожце» пробирается к глазам водителя спортивного автомобиля. Тут не только нарушен принцип относительности Галилея. Тут водила спорт-авто в шоке обнаруживает, что вбухал деньги в ядреный аппарат, а скорость света в его шикарном салоне «бледнее» чем в раздолбаном «Запорожце».

Вышел особенный сумбур, даже с шиком…

Такая неразбериха получалась с введением Теории Эфира, которая была установлена и принята в отношении малоизвестных, неизученных явлений – света и пространства. Данная Теория введена как гипотеза, затем бездоказательно преобразованная в достоверное знание, по методу непроверенной, недоказанной, а значит таящей в себе вероятную ошибку (!) аналогии. И это выставление аналогии за доказательство и знание уже само по себе было принципиальной ошибкой. Ведь во Вселенной известно множество внешне похожих, аналогичных явлений, но имеющих в себе разную природу. Например, сила тяжести от постоянного прямолинейного ускорения (инерция покоя) и сила тяжести от кругового вращения, центробежная сила углового ускорения без постоянного увеличения скорости (инерция движения).

Так внутри систем двигающихся прямолинейно, с разной но равномерной быстротой скорость света в светлых умах людей становилась теперь уже неодинаковой, потому что из-за Эфира законы природы в «ясных головах» действовали уже неодинаково. Поэтому светлые умы стали сомневаться в классической механике и принципе относительности Галилея но все больше верить в Эфир и панически искать доказательства его существования.

Общепризнанные,

Лучшие умы человечества,

Невозмутимо,

С серьёзным видом на лице,

Принялись гоняться

За вчерашним днём,

В поисках утраченного…

Фарадей (22сентября 1791, Лондон – 25 августа 1867, Лондон).

Фарадей

Максвелл

Майкельсон

И Максвелл (13июня 1831, Эдинбург, Шотландия – 5 ноября 1879, Кембридж, Англия).

После трудов этих учёных мнимый, предполагаемый Эфир, несмотря на недоказанность и опытно-практическую необоснованность его введения по аналогии стали уже смело наделять свойствами электромагнетизма.

Между делом Максвелл вводит математический оператор – постоянную скорости света С=const=300ткс, который условен и как всякая абстракция не имеет прямого и универсального отношения к действительности (это важная деталь!).

В общем решили, что свет и все прочие электромагнитные колебания это колебания самого Эфира. И Теория Эфира все глубже и глубже закапывала в могилу классическую механику с принципом относительности Галилея. Эфир нарушал, ранее считавшийся одинаковым внутренний порядок для замкнутых систем, покоящихся и двигающихся прямо-равномерно. Нарушал пропорционально скорости, с которой «врезались» в него системы (Земля, авто…).

Майкельсон (19 декабря 1852, Стрельно, Пруссия – 9 мая 1931, Пасадина, США). Как порядочный мужчина в 1881 году ставит опыт на предмет доказательства существования Эфира. Хитро измеряет, на летящей сквозь космос Земле, скорость света от источника, находящегося на Земле. Измеряет во всех направлениях в которых Земля может и должна была бы, по мнению ученых, столкнуться с Эфиром. Одновременное измерение и сравнение в двух перпендикулярных направлениях одного и того же потока света (ловко и специально раздвоенного) должно было показать разницу скоростей этих потоков в случае, если Земля движется сквозь светоносный Эфир.

Опыт показал то, что во всех замеряемых направлениях скорость света была одинаково постоянна. Отметь последнее слово «постоянна» и выражение «скорость света постоянна», это потребуется, как и «С=const» из уравнений Максвелла.

Итак, в опыте Майкельсона скорость света везде была постоянна, о чем Майкельсон добросовестно всем сообщил. То есть столкновения с Эфиром не обнаружено. То есть доказательств существования Эфира не найдено. То есть мнимого Эфира нет. И для научного сообщества это было шоком.

Весь абсурд этой ситуации породился логично, вследствие легкомысленно-небрежного, бездоказательного выведения и последующего построения знания методом исходной аналогии. Абсурд угнездился противоречием между правдой относительности Галилея с опытом Майкельсона – с одной стороны, и мнением высокоученых людей с их Теорией Эфира – с другой.

Фицджеральд (1851—1901, ирландский физик).

Фицджеральд

В 1892 году в крайне отчаянной попытке разрешить сложившийся абсурд в физике обнародовал инфантильно-экстравагантную гипотезу о том, что якобы все тела от столкновения с Эфиром должны немножко сплющиваться об Эфир, сокращаться и становиться чуть-чуть короче. Поэтому и сам прибор в опыте Майкельсона становился якобы короче, от чего и не показывал изменение скорости света. Фицджеральд допускал, что именно из-за этой «сокращенности» части прибора, замедленный эфиром свет по ней пробегал как раз за точно такое же время, за какое он (но уже «не замедленный») пробегал расстояние по другой, перпендикулярной, «неукороченной» части. Мнимая эфиро-укороченность прибора компенсировала, в умах научного сообщества, эфиро-замедленное отставание света ввиду движения Земли…

Выдохни слегка. Сделай перерыв.

…Мнимая эфиро-укороченность прибора компенсировала (в умах научного сообщества) отставание света из-за хода движения Земли сквозь Эфир. Укороченным (это лишь в умах учёных, разумеется) становится измерительный прибор – быстрее пробегает по нему замедленный свет, который и «успевает» долететь до цели вполне одновременно с незамедленным светом, нормально идущим по неукороченной, длинной части прибора.

Поэтому, полагал Джордж Фицджеральд, Майкельсону и всем именно и всего лишь… показалось… именно всего лишь причудилось (!), что скорость света постоянна (одинакова во всех замеренных направлениях). Фицджеральд и другие, вместо коррекции основополагающего, ошибочного метода бездоказательной аналогии о среде-Эфире, метода заводящего в тупик, стали и далее упорно-методично верить, что независимое от всех произведенных замеров постоянство скорости света в опыте Майкельсона это всего лишь неожиданная и удивительная природная иллюзия, создаваемая Эфиром. Продолжили верить и возводить Храм Науки… на песке.

Подобным образом рассуждали грамотные, серьезные, уважаемые люди.

Так, вслед за методологией поспешной, безопытной аналогии, за фантазией-гипотезой Гюйгенса, отвлекшей ученых от принципа относительности Галилея и классической механики научное сообщество, вразрез с очевидными результатами опытов волюнтаристски начинало верить своим фантазиям.

Лоренц (18 июля 1853, Арнем, Нидерланды – 4 февраля 1928, Харлем, Нидерланды).

Лоренц

Воспринял очень всерьез идею Фицджеральда о сплющивании тел об Эфир и об иллюзорности результатов опыта Майкельсона с его одинаковостью, постоянством скорости света. И на полном серьезе, в отношении сплющивания тел и иллюзорности постоянства скорости света, произвел ответственное, весьма научное и очень точное математическое исчисление, которое попутно озарило его мыслью о том, что Эфир не только сплющивает, «сокращает» собой летящие сквозь него тела и системы тел, но этим даже замедляет время, в зависимости от скорости движения тел и систем. Быстрее скорость летящего сквозь Эфир тела (системы) – сильнее сокращаются, сплющиваются тела (системы) и сильнее замедляется течение времени в них (последнее однобоко и неверно для самого Лоренца – продольные расстояния и время «сокрращаются», а поперечные – нет).

Так появились весьма пикантные «преобразования Лоренца», которые математически обосновывали всю иллюзорность, как тогда считалось, майкельсоновского постоянства скорости света, возникающего по причине сокращения тел и замедления времени все еще гипотетическим Эфиром.

Это научно-математическое озарение Лоренца, вслед за начальным методом доказательства по аналогии еще больше развернуло человечество и физику к тотальному абсурду – к убежденному, уверенно-методичному надстраиванию на недоказанную, непроверенную фантазию Эфира, новых фантазий об электромагнитном Эфире, а за тем и об Эфире, сокращающем тела и замедляющем ход времени.

Городили огород без дверей и без ворот. И все это вопреки принципу относительности Галилея и опыту Майкельсона. То есть, вопреки правде.

Нужно здесь заметить, что ошибочный метод извлечения знания при помощи аналогии, который породил сначала бессмысленный Эфир, а через него и эти незабываемые, нелепейшие «преобразования Лоренца» оказывает свое пагубное воздействие и поныне. «Преобразования Лоренца» и тот самый, бессмысленный Эфир и сегодня, все ещё, до сих пор (!), к сожалению, непосредственно влияют на современную нам науку, технику и даже на культуру современных людей. Но виной этому уже совсем другой недобросовестный человек и уже совсем другая Теория…

Итак, в Эфир верили. Мнили его газом. Мнили электромагнитным веществом. Вычислили в точнейших математических формулах изменения пространства и времени Эфиром. А самого Эфира все еще не обнаружили. Ни прямых доказательств, ни даже убедительной совокупности косвенных доказательств существования Эфира никто из ученых ни найти, ни предоставить за все столетия исследований, вплоть до 20 века так и не смог.

Физика, как наука оказалась в тупике абсурда. Никто, ни до того, ни после не вспомнил, что аналогия (сравнение эфиристами волн света с волнами воды) – не доказательство, и не доказанное предположение, но лишь предпосылка к гипотезе. А это значит, что ошибочное полагание аналогии за знание с высокой вероятностью ведет к ошибкам, к перепутыванию явлений и их признаков – в действительности, к нарушению закона тождества и подмене понятий – в мышлении, к противоречию и ложным выводам.

Закон тождества.

«В рассуждении, каждое понятие должно использоваться в одном и том же смысле»:

Маша ни при каких обстоятельствах никогда не должна ни с того, ни с сего, вдруг становиться Джавдедом Курбанбердыевичем Неибадзе, как и пространство – газом или водой.

Все отважно проигнорировали Логику с ее основанием – Действительностью.

На дворе наступил 20 век, а Физика в тупике.

Эйнштейн (14 марта 1879, Ульм, Вюртемберг, Германия – 18 апреля 1955, Принстон, Нью-Джерси, США).

Стремясь указать спасительный выход из сложившегося тупика, берет себе на вооружение почти всю Теорию Эфира (чужую, с чужими формулами и прочими наработками). Берет чужую теорию потому, что своего, оригинального, как оказалось, создать не мог. Взяв себе на вооружение наработки Теории Эфира, непоследовательно выбрасывает из нее сам Эфир. Выбрасывает под предлогом того, что Эфир не обнаружен. Цель такого маневра, как мне кажется, заключалась в том, чтобы придать данным манипуляциям видимость оригинальности, новаторства и правды. Видимость – потому что все остальные наработки Теории Эфира, хоть и под другим соусом, но остались в работе – уравнения Максвелла и его математический оператор постоянной скорости света, преобразования Лоренца. Далее, взятые наработки эфирной теории Эйнштейном бездоказательно, неоригинально, неплодотворно переворачиваются с ног на голову. Делается это с помощью ловкого и недобросовестного введения в свои рассуждения ничем необоснованного принципа «постоянства скорости света», постоянства якобы реального, природного, а не абстрактно-математического, как у Максвелла. Этот постулат постоянства скорости света доведен до следующего странного содержания: удаляешься ли ты от света и его источника, стоишь или приближаешься к нему, суммарная, встречная с тобой скорость света всегда будет одна и та же – 300 тысяч километров в секунду.