Текст книги "Семь пятниц"

Глава шестая
ГЛАВНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

о. Чернец, Саша Покровская

Они уселись на краю полянки, подальше от трупа, на который Саша по-прежнему старалась не смотреть. Не то чтобы она его боялась, просто зрелище мертвого человека, которому к тому же разбили голову здоровенным камнем, не вызывало у нее ни малейшего любопытства.

Понедельник слушал журналистку сосредоточенно и внимательно (с неменьшим вниманием слушали Сашу в судостроевском клубе и Наговицын со Стрельниковой), изредка перебивая ее короткими уточняющими вопросами. По всему было видно – к рассказу девушки он относился самым серьезным образом. В обозримом будущем на помощь с Большой земли надеяться было нечего, поэтому Понедельник старался выжать из единственного очевидца убийства как можно больше. Вряд ли он рассчитывал определить по Сашиным словам личность убийцы, скорее пытался понять – как теперь действовать, чего и кого стоит опасаться.

Поначалу Саша нервничала, ее рассказ о ночном кошмаре был сбивчивым и маловразумительным. Но вскоре она успокоилась – отчасти из-за того, что, как она думала, милиция в Судострое была уже оповещена и, значит, самое страшное осталось позади, а отчасти благодаря своему слушателю. Мужчина, пришедший ей на помощь, не выказывал ни тени волнения, он выглядел абсолютно уверенным и невозмутимым и слушал ее с такой доброжелательностью и сочувствием, что его спокойствие невольно передавалось и девушке.

Ночные страхи окончательно оставили Сашу. Неотрывно глядя в участливые серые глаза Понедельника, она толково и подробно описывала все, что произошло с ней минувшей ночью и утром. Профессиональные навыки помогали не забывать про детали и не путаться в хронологии событий, от этого ее история несколько напоминала газетный репортаж. На такого рода материалах Саша, что называется, собаку съела, поэтому говорила почти автоматически, словно и не о себе вовсе, а о каком-то постороннем человеке.

Вдруг Саша поймала себя на том, что с интересом рассматривает сидящего напротив мужчину. Его высокий чистый лоб, узкий прямой нос, серо-стальные глаза в обрамлении густых ресниц, красиво очерченные, чувственные губы… Она настолько увлеклась этим занятием, что не сразу расслышала его очередной уточняющий вопрос.

– Что?.. – очнулась Саша. Очнулась только после того, как собеседник дважды спросил ее о шлеме.

– Ты говорила, что нашла свои раздавленные очки. А шлем? Шлема ты не нашла? – в третий раз терпеливо повторил свой вопрос Понедельник.

– Нет, а зачем он мне теперь? – пожала плечами Саша. – Через час, максимум полтора придет милицейский катер – и все, конец этой дурацкой игре… Так ведь?..

Мужчина не ответил – замялся, опустил глаза. Он не знал, как сказать девушке о том, что до милиции ему, по всей видимости, дозвониться не удалось. Помолчав, взглянул на Сашу и мягко улыбнулся.

– Тебя как звать-то, красавица? Меня – Сергей. Сергей Чернобривцев.

– Александра, – протянула исцарапанную руку Саша, с любопытством взглянув на мужчину.

Ей было чрезвычайно интересно, как сократит ее полное имя Сергей – на то была особая причина.

Относительно своего имени у Саши был своеобразный фирменный тест. Она давно заметила, что наиболее симпатичные ей люди чаще всего называли ее по-домашнему Саней или, что еще предпочтительней, – на западный манер Сандрой; с теми, кто величал ее полным именем или попросту Сашей, отношения были ровными, деловыми, зачастую – приятельскими; ну а тех, кто звал ее на деревенский (как ей казалось) лад Шурой, она просто на дух не переносила.

– Саня, значит?.. – Сергей осторожно пожал своей огромной, как сковородка, рукой миниатюрную ладошку девушки.

– Можно и так, – со слегка кокетливой улыбкой кивнула явно довольная Саша.

– Так вот, Санечка, дело в том, что с милицией мне, похоже, связаться не удалось, – виновато развел руками Сергей. – Не работают их рации, хоть ты тресни!

– Как это? Почему?

– А бог его знает… – пожал плечами мужчина. – Думаю, тут одно из двух: либо наша доблестная милиция по причине своей обычной бестолковости зарядила аккумуляторы не во все рации, либо эти аккумуляторы кто-то оттуда повытаскивал.

– Кто? Убийца? – мгновенно напряглась Саша.

– Не думаю, – задумчиво покачал головой Чернобривцев. – Когда бы он сумел это сделать?.. Нет, вряд ли… Тут, скорее, другое… – он снова замялся.

– Ну?

– Видишь ли, Саня… Я не совсем уверен, это всего лишь предположение, но… – с сомнением сказал Сергей. – Мне показалось, что этим ребятам, телевизионщикам, не слишком понравился подарок судостроевских милиционеров, во всяком случае – их главному, Наговицыну…

– Точно! – воскликнула Саша, энергично рубанув рукой воздух. – Это Наговицын сломал рации! Он это, как пить дать – он! Знаешь, Сереж, этот тип мне с первого взгляда не понравился, сразу видно – пройдоха, выскочка и карьерист!

– Ну, положим, его тоже можно понять – представь, что в разгар игры кто-нибудь из нас случайно включил бы передатчик? Или это нарочно сделал бы кто-то из выбывших игроков? – мужчина усмехнулся. – Через час ментов на острове оказалось бы больше, чем игроков, и тогда все – конец игре! Все усилия съемочной группы, вся подготовительная работа – все коту под хвост!

– Да и черт бы с ней, с этой игрой!.. Ты пойми, Сереж, этот жучила ради своих амбиций готов подставить кого угодно – вот что мерзко! – горячилась Саша. – Сейчас сидит небось в Судострое – в тепле, в комфорте, с пивком – и любуется, как мы тут корячимся! Еще и радуется, наверно, что на его программе человека грохнули!.. У-у-у, кровопивец!! – кипевшая негодованием девушка вдруг резко придвинулась к Сергею и сунула в объектив его нашлемной камеры оттопыренный средний палец. – Вот тебе, гадина, гадюка подколодная!..

– Перестань, Саня, – Чернобривцев перехватил и опустил ее руку. – Как не стыдно!.. Во-первых, в Судострое все наверняка еще спят, а во-вторых… Знаешь, для того чтоб так обвинять человека, надо иметь веские доказательства, а у нас с тобой – всего лишь голые предположения!

– Да?.. А то, что вчера на съемках этот милицейский колобок демонстрировал рацию в действии – это что, не доказательство?! – прищурилась Саша.

– Ну и что? Аккумуляторы могли поставить не во все передатчики, – резонно возразил Сергей. – Давай-ка не будем торопиться…

– Хорошо, – не успокаивалась девушка, – давай сейчас разыщем мой рюкзак и проверим еще одну рацию!

– Нет, Санечка, – качнул головой Чернобривцев, – лучше мы сейчас пойдем искать «морг».

– Какой морг? – не сразу поняла Саша. – Ах, «морг»… Домик для неудачников? А зачем?..

– Ты что, забыла? Там же должен быть телефон! Заработает твоя рация или: нет – это еще неизвестно, а уж по мобильнику-то мы наверняка дозвонимся, правильно? Только сначала… – Сергей поднялся и стал копаться в своем рюкзаке.

Он вернулся к девушке с тюбиком какой-то мази и, присев напротив, с мягкой улыбкой предложил:

– Давай-ка я твои ссадины обработаю, а? – Сергей открыл тюбик и авторитетно добавил: – Очень хорошее заживляющее средство, уверяю тебя!

Саша наклонилась и понюхала мазь – пахло довольно противно, к тому же она от природы была несколько брезглива. Но помазать болячки, конечно, стоило, поэтому она протянула руку, чтобы взять у Сергея тюбик и намазаться самой. И в этот момент, к своему немалому удивлению, поняла, что ей страшно интересно, как это он собирается ее «обрабатывать». А главное – Саше совершенно неожиданно и очень остро захотелось ощутить его прикосновения, почувствовать его руки на своей коже.

– Ладно, Айболит! Давай, обрабатывай, – с легкой усмешкой кивнула она и подставила мужчине свое лицо.

* * *

п. Судострой, Олег Наговицын

Паузой, возникшей на Чернеце, немедленно воспользовались в «читалке» судостроевского клуба.

– Ну что, слышала? – не без ехидства спросил Лену Наговицын. – Видишь, все очень просто – местные тупоголовые менты сами не зарядили свои рации! Верней, зарядили только одну – чтоб Кондратьичу перед камерой покрасоваться – и все! Понятно, дорогая моя?..

Олег протянул руку, намереваясь дружески-снисходительно приобнять Стрельникову, но та мягким движением уклонилась от него, поднялась и отошла к окну.

– Я слышала и другую версию… – недоверчиво прищурясь, покачала головой она. – Про «жучилу» и «гадюку подколодную», или ты ее прослушал?..

– Ты что это, серьезно?.. – развернувшись к ней, неуверенно улыбнулся Олег. – Брось, Ленка, это ж муть полная! Об охримчуковском сюрпризе я знал еще меньше твоего… Да и когда б я успел? Я же то в кадре был, то как привязанный всюду за игроками ходил – ты вспомни!..

– Ладно, в конце концов это не так важно, – опустила глаза Лена. – Важно другое. Игроки обнаружили труп, и мы должны вызвать на остров милицию.

– С какой это стати?! – неподдельно удивился Олег.

– Как это – с какой стати? – нахмурилась Стрельникова. – Мы же договаривались, ты что?!

– Ничего подобного, мадам, мы договаривались не об этом, – решительно мотнул головой Наговицын, голос его стал тверд и суров. – Мы с тобой собирались звонить Кондратьичу только в двух случаях: если возникнет реальная угроза игрокам – с этим пока (тьфу-тьфу-тьфу!) все нормально, и после полудня, если кто-нибудь раньше не вызовет Ментов с острова. Так?

– Так, но…

– Что «но», Леночка? – раздраженно перебил Стрельникову Олег. – Разве кто-то из игроков связался с милицией?

– Но они же пытались… Если бы рации были исправны… – пыталась возражать растерявшаяся Лена.

– Все, милая моя, дискуссия закончена, и не забивай мне голову своим сослагательным наклонением! – отрубил Наговицын и пробурчал сердито в сторону: – «Если бы», «если бы»… Как ребенок, ей-богу…

– Но послушай, Олег…

– Все, тихо! Не мешай! – он приподнял руку, словно закрываясь от Стрельниковой, и отвернулся к мониторам. – Ну вот, из-за тебя прослушал! О чем это они?..

* * *

о. Чернец, Саша Покровская

Глаза у Сергея были не серые, а серо-голубые – черная точка зрачка была обрамлена небесно-голубой дымкой, которая постепенно перетекала в сероватый цвет стали. При этом они вовсе не казались холодными, наоборот – их участливое, сосредоточенно-заботливое выражение делало взгляд теплым, почти ласковым.

Они сидели близко, лицом к лицу, и ничего кроме этих глаз Саша не видела. Зато она чувствовала мягкие, бережные, чуть щекотные прикосновения его пальцев на своем лице – на лбу, на щеках, на подбородке, на губах…

Ощущения были необычными, странными, но, несомненно, приятными. Пальцы Сергея опустились ниже и коснулись ее открытой шеи. И тут вдруг ни с того ни с сего Саше стало трудно дышать, она почувствовала, как кровь горячей волной ударила в голову. Стало как-то необыкновенно волнительно – одновременно и беспокойно, и радостно; и обжигающе-стыдно, и томительно-сладко…

Никак не ожидавшая от себя такой реакции Саша растерялась, смутилась, даже немного испуг&тась. Она попыталась отстраниться от Сергея – и не смогла. Все, что ей удалось – это закрыть глаза, чтобы хоть как-то скрыть свое замешательство. Мысли путались.

«Господи, да что же это со мной?.. – в смятении думала девушка. – Просто наваждение какое-то…»

– Ну вот, совсем другое дело! – закончив процедуру, удовлетворенно воскликнул Сергей и протянул открывшей глаза Саше тюбик. – Держи, руки-ноги сама помажешь…

Молча взяв у него мазь, Саша поспешно отвела глаза в сторону, а потом и вовсе низко опустила голову. Она покрывала свои ссадины прохладной мазью и старалась поскорее прийти в себя. При этом она непроизвольно украдкой, исподлобья поглядывала на Сергея – он сосредоточенно копался в своем рюкзаке, что-то там перекладывал или искал. На девушку он не смотрел, и это странным образом ее задевало.

«Может быть, он нарочно?» – подумала Саша. Она выпрямилась, поправила волосы и громко прокашлялась – Сергей не обратил на это ни малейшего внимания.

– Сереж… – робко позвала его Саша.

– А?.. Что, закончила? – повернулся к ней Чернобривцев. – Хорошо, сейчас пойдем…

– Сереж, а что с трупом-то делать будем? Скоро припекать начнет, его бы спрятать куда-нибудь, а?.. – сказала Саша первое, что пришло в голову, лишь бы только не молчать.

Чернобривцев выпрямился и, озадаченно почесывая затылок, повернулся к мертвому миллионеру.

– А ведь ты права, мне это как-то в голову не пришло… – пробормотал он. – Когда еще милиция приедет, а солнышко-то вон оно – все выше и выше…

– Давай его в тенек перетащим, – Саша огляделась по сторонам. – Хоть вон в те кусты…

– Нет, Саня, – покачал головой Сергей, – нельзя нам его трогать, здесь же еще следователям работать. Я и так тут натоптал…

– И что же делать?..

Мужчина пожал плечами и тоже стал оглядываться. Его взгляд упал на недостроенный шалаш.

– О! – подняв палец, воскликнул он. – Идея! Мы его ветками завалим!

Он направился к шалашу. Саша, поднявшись, без особой охоты пошла следом – помогать.

Набрав по охапке лапника, они повернули к трупу.

– Бедный Суббота… – вздохнула Саша.

– Почему Суббота? – удивленно взглянул на нее Сергей. – Он же был Воскресеньем…

– Кто? – не поняла Саша.

– Как кто? Он, убитый… – кивнул Чернобривцев в сторону тела. – Его фамилия, кажется, Лисовец…

– Что?! – Саша остановилась как вкопанная. – Убитый – Лисовец?!!

– Ну да…

– Ни фига себе… – протянула она, мгновенно поняв, что стала свидетелем самой настоящей сенсации. Одно дело – смерть никому не известного Субботы, и совсем другое – убийство самого Валерия Валентиновича Лисовца, крупнейшего предпринимателя, титана, можно сказать, российского бизнеса!..

– Ни фига себе!.. – повторила Саша. – А как же… Но ведь справа от меня должен был быть Суббота! Пятница, Суббота, Воскресенье… Куда же он-то делся?

– Да никуда, наверное… Просто ты разминулась с ним в темноте, вот и вышла на Лисовца.

– Сереж, я должна на него взглянуть! – решительно тряхнула головой Саша. – Как он?.. Не сильно изуродован?..

– Нет, не особенно, но… – Чернобривцев с сомнением качнул головой. – Подумай, Сань, стоит ли?.. Зрелище, сама понимаешь, – так себе…

– Нет-нет, мне нужно… Это же сенсация, понимаешь?.. Мне же об этом писать… Я обязана… Эх, черт, жалко, фотоаппарата нет!..

Бормоча все это Сергею, Саша мало-помалу, неторопливо, бочком, приближалась к трупу. Когда тело Лисовца оказалось у ее ног, Саша, наконец, решилась на него взглянуть.

Удар пришелся в верхнюю часть головы убитого. Шлем был расколот на несколько частей, камера разбита вдребезги, но голова Лисовца почти не пострадала. Только в верху лба и на темени остались глубокие рваные борозды – то ли от камня, то ли от осколков шлема. Лицо же убитого было абсолютно целым и невредимым. Тусклый, неподвижный взгляд мертвых глаз был направлен в блеклое северное небо и не выражал ни испуга, ни удивления. Если бы не следы от страшного удара, вполне можно было бы предположить, что Лисовец умер своей смертью.

Но это было убийство, и убийство громкое. Разглядывая мертвого миллионера, Саша еще раз пожалела, что у нее нет фотоаппарата. Ей уже стало ясно, что гибель Лисовца – факт, пройти мимо которого она не сможет.

Оказаться радом с этим событием, более того – быть главным свидетелем и не воспользоваться таким колоссальным преимуществом – это было бы в высшей степени глупо, нелепо, даже смешно… В конце концов – просто-напросто непрофессионально. Ведь если выжать из этого преимущества максимум возможного, раскопать поглубже, подать все должным образом – на этом можно заработать не только хорошие деньги, но и сделать себе имя. Громкое имя умелого и удачливого журналиста – а что, черт возьми, в ее профессии может быть дороже?! Саша оглянулась на Сергея. «Он должен мне помочь, – подумала она. – Он обязательно должен помочь мне. Пока сюда не нагрянула милиция, пока не налетели коллеги-журналюги, мы с ним должны докопаться, кто мог убить Лисовца. Должны же остаться какие-то следы, наверняка что-то можно узнать, разнюхать… И главное – я же сама, своими глазами видела убийцу!..»

– Сережа, как ты думаешь, кто мог это сделать? – прямо, в лоб спросила она.

– Понятия не имею, – демонстративно пожал плечами он. – Вот приедет милиция – пусть они головы и ломают! А я даже думать об этом не хочу!

– Почему? Неужели тебе не интересно?

– Вот уж нисколечко… – Сергей отвернулся и принялся заваливать тело Лисовца можжевеловыми ветками.

– Но почему, Сереж?!

Он повернулся к ней и, нахмурив брови, жестко, даже сердито, отчеканил:

– Потому что подозревать – значит не верить никому, а это противно, ты не находишь? Его, – он кивнул на труп, – убил кто-то один; а сомневаться придется во всех!

Саша, несколько обескураженная столь резкой реакцией Сергея, смущенно замолчала, но уже через минуту-другую предприняла попытку зайти с другого бока.

– Возможно, ты и прав, но… Должна же я знать, кого мне опасаться, пока не приедут менты? Пойми, я ведь главный свидетель, и убийца наверняка захочет меня найти! – Саша постаралась как можно убедительнее изобразить свою растерянность и беспомощность. – Мне страшно, а ты…

«Может, всплакнуть?.. – мелькнуло у нее в голове. – Или не стоит?.. Нет, это, пожалуй, уже чересчур…»

Сергей молчал, продолжая сооружать убитому временный можжевеловый саркофаг.

– Ну что ты молчишь, Сереж?.. – Саша не удержалась и для пущего эффекта все-таки шмыгнула носом.

– Перестань, Саня, – недовольно поморщился он. – Тебе абсолютно нечего бояться. Во-первых, я смогу тебя защитить – уж поверь мне на слово. А во-вторых, не полезет он на двоих – что он, дурак что ли? И пожалуйста, оставь эти свои театральные штучки!.. В Пинкертонов мы с тобой играть не будем! – решительно отрубил он.

– Ах, так?! – вспыхнула Саша. – Прекрасно, тогда я сама…

– Нет, – чуть повысив голос, раздраженно перебил ее Чернобривцев. – Мы идем звонить в милицию, и никакой самодеятельности!

– Послушай, – задохнулась от возмущения Саша. – По какому праву ты позволяешь себе так…

– Ну хватит, Саня, уймись… – снова перебил ее Сергей, на сей раз – с мягкой, примирительной улыбкой. – Я… Поверь мне, я знаю, что говорю… Давай не будем делать глупостей – они иногда слишком дорого обходятся. Убийство – это не шутка. Все, Саня, игры закончились… На-ка вот, надень, и пойдем, – он снял с головы свой шлем, отсоединил от него кабель и протянул шлем девушке.

– Это еще зачем? – Саша прищурилась и с огромным удовольствием съязвила: – Игры же, кажется, закончились?..

– Надень, говорю, так спокойней… – продолжал настаивать Чернобривцев.

– Да не нужна мне эта кастрюля! – с досадой отмахнулась она. – С какой стати я буду ее таскать?.. И вообще – у меня от этой штуки голова потеет, ясно?!

Сергей вздохнул и, по-прежнему держа шлем в вытянутой руке, принялся терпеливо втолковывать:

– Саня, сегодня утром, ты смогла отыскать маленькие очки, но своего шлема, хоть он куда больше, крупнее, ты не нашла. Почему? Вполне вероятно, что его нашел и подобрал убийца. Он же шел за тобой ночью, верно? Разглядел он тебя или нет – неизвестно, но если это действительно так, если убийца наткнулся на твой шлем, то теперь он знает, по крайней мере, одно: свидетель его преступления – без шлема! Я понятно объяснил?..

Еще бы не понятно! Саша была поражена, польщена, даже растрогана – этот человек, который был с нею едва-едва знаком, совершенно сознательно готов был подставиться вместо нее под возможный удар убийцы!!

– А как же ты?.. – только и смогла пробормотать донельзя удивленная Саша.

– Ну… Со мной ему будет все-таки посложнее… – слегка смутился от откровенно восхищенного взгляда девушки Сергей и, усмехнувшись, добавил: – А потом, знаешь, Сань… у меня ведь от него тоже голова того… потеет…

* * *

о. Чернец, Андрей Усольцев

Вторник (в миру – Андрей Усольцев) проснулся с первыми лучами солнца и невольно сразу же вспомнил о Лисовце. Он с досадой мотнул головой и поморщился. Мало того, что эти воспоминания сами по себе были малоприятны, они еще и всплыли в самый неподходящий момент, отвлекая его от главного и мешая сосредоточиться на игре.

Сегодня Андрею предстояло показать все, на что он способен, а для этого он должен был сражаться всерьез, без дураков. В этой игре он обязан был отличиться во что бы то ни стало, а для этого нужна была полная концентрация и холодная голова, не обремененная посторонними мыслями.

Он переключился на охоту, стал прикидывать – куда он отправится, как будет выслеживать соперников и как будет действовать, когда их найдет… Вскоре Андрей настолько увлекся, что действительно напрочь забыл обо всем кроме главного дела, которое он должен был сделать как можно лучше.

Начальным направлением своего поиска он определил запад – чтобы восходящее солнце не слепило, не било в глаза. К тому же его сосед с запада – сорокалетний, с заметным брюшком, пейнтболыцик Среда – казался ему наименее серьезным противником, и начать охоту Андрей решил именно с него.

Охотиться ему было не впервой, и как при этом вести себя в лесу, Андрей знал преотлично. Он, что называется, поспешал не торопясь. Спешка тут была ни к чему, главное – осторожность и внимание. Важнее всего не выдать себя, а уж добыча себя выдаст непременно – неосторожным движением ли, случайным шорохом или оставленным следом…

Несмотря на несусветную рань и полубессонную ночь, Андрей чувствовал себя бодрым, прекрасно выспавшимся и полностью готовым к любым неожиданностям. Поначалу несколько смущало то обстоятельство, что вместо привычной «тулки» в его руках был громоздкий, нелепый и какой-то несерьезный пластмассовый пистолетик, но постепенно Андрей с ним пообвыкся и больше неудобств по этому поводу не испытывал.

Двигался он очень осторожно, а потому медленно. В надежде выйти на след других игроков Андрей обращал внимание на любую мелочь, дотошно и тщательно исследуя все, что казалось ему подозрительным. И уже через час-полтора его старания принесли результат – он обнаружил первый след.

Найденная им сломанная березовая веточка поведала потомственному таежнику Андрею Усольцеву о многом. Крупного зверя на острове не было – значит, сбить ветку на уровне его плеча мог только человек, причем человек этот был ростом не ниже самого Андрея (невысокий Среда и девица-журналистка отпадали). Дальше. Излом уже чуть-чуть потемнел, заветрился – стало быть, человек этот прошел здесь несколько часов назад, скорее всего еще вечером, сразу после высадки на остров. Ну и, конечно, направление слома показало Андрею, в какую сторону двигался его соперник.

Усольцев проверил, надежно ли подключен пистолет, и отправился туда же – мог бы двигаться и быстрее (по таким-то следам!), да и его самого уже начал подстегивать азарт охотника, взявшего след добычи, но он держал себя в руках. Терять голову, поддаваться эмоциям на охоте – последнее дело, так и до беды недалеко… И еще одно соображение сдерживало его – уж слишком явными были следы, по которым он шел. Нет ли здесь чьей-нибудь хитрости, не западня ли это? – сомневался он.

Словом, Андрей Усольцев был начеку. Вот почему лежащего на земле мужчину ему удалось заметить издали. Да и не заметить его было мудрено – богатырское сопение спящего было слышно метров за двадцать, не меньше!

Место для ночевки было выбрано, мягко говоря, странно. Голову и плечи мужчины скрывали густые заросли папоротника, а нижняя часть туловища и ноги, обутые в огромные башмаки «сорок последнего» размера, торчали на совершенно открытом месте. Причем расположился он прямо поперек пути своего следования, не дав себе труда выбрать местечко поукромней.

Не переставая удивляться беспечности своего соперника, Андрей осторожно подобрался к нему почти вплотную. Среди веток папоротника он разглядел безмятежное лицо спящего – им оказался великан Суббота!

Это, конечно, была удача. Одолеть такого могучего противника в открытом поединке наверняка было бы непросто, а тут… Вот он, голубчик! Бери его, тепленького, без малейших усилий!..

Андрей пошарил взглядом вокруг неподвижной фигуры Субботы. Его шлем валялся в стороне, метрах в трех-четырех от своего хозяина. Еще раз подивившись легкомысленности Субботы, Усольцев бесшумно обогнул спящего соперника и подобрал небрежно брошенный шлем.

«Будить его или нет?» – весело подумал Андрей.

– Эй, мужик!.. – негромко позвал он Субботу. – Проснись, смерть твоя пришла!..

Никакой реакции. Суббота, все так же мерно посапывая, даже не шелохнулся.

«Ну погоди же, соня, сейчас ты у меня подскочишь!..» – подумал Андрей и, приблизив ствол своего пистолета к ярко-желтому приемному окошку на шлеме Субботы, надавил на спусковой крючок.

– Уау!.. уау!.. уау!.. – резко и оглушительно громко заверещала сирена.

Рев сигнализации разбудил бы и мертвого – тут организаторы игры явно перестарались. Суббота подскочил как ужаленный и бестолково уставился на Андрея. Усольцев, сидящий на корточках напротив, только молча ему подмигнул – перекричать истошные вопли сигнализации было весьма проблематично.

Когда, отработав свои тридцать секунд, шлем, наконец, замолк, Суббота уже вполне пришел в себя. Смущенно потирая помятую во сне щеку, он, словно оправдываясь, пробормотал:

– Проспал, блин…

– Бывает… – понимающе кивнул Андрей и после небольшой паузы добавил: – Подсказку-то давай…

– А?.. Да, сейчас… – Суббота стал неторопливо шарить по карманам куртки.

Андрей бросил ему его шлем и настороженно огляделся. Звуки сирены вполне могли привлечь других игроков, поэтому надо было оставаться начеку.

– Слышь, братан, – вдруг вкрадчиво обратился к нему Суббота. – А давай так: я тебе на берегу отвалю пять штук зеленью, а ты меня сейчас – не видел и не слышал, а? Я за свой базар всегда отвечаю, у любого спроси… Слово чести, в натуре!..

Усольцев не сдержал улыбки и, ничего не ответив, только постучал себя пальцем по шлему. Движение это можно было толковать двояко – и как оценку разумности высказанного Субботой предложения, и как напоминание о зафиксировавшей их встречу на-шлемной камере Андрея. Суббота, похоже, воспринял этот жест именно как второй вариант, он снова чуть смутился и с досадой махнул рукой:

– Во блин, забыл про эту хреновину… Никак не проснусь, наверное… Ладно, братан, держи… – он небрежно швырнул Андрею небольшую, размером с карманный календарик, карточку синего цвета, запаянную в полиэтилен.

Андрей, мельком взглянув на текст, сунул карточку в карман и выпрямился. Теперь, чтоб не нарываться на неприятности, надо было срочно уносить отсюда ноги. Усольцев с легкой усмешкой взглянул на озадаченно почесывающего затылок Субботу и на всякий случай поинтересовался напоследок:

– Ты куда сейчас – в «морг»?..

– Вот еще!.. – невесело усмехнулся Суббота. – На тот свет, братан, мы всегда успеем, верно?.. Пойду попробую рыбку половить. Что я, зря сюда перся?! С какой стороны тут море-то ближе?..

– Туда иди… – Андрей махнул рукою на юг. – Тут, наверное, меньше километра будет… Ну ладно, будь здоров!.. Ни хвоста тебе, ни чешуи!..

– Бывай… – сворачивая свой спальник, равнодушно бросил через плечо Суббота.

Андрей повернулся и, не оглядываясь, споро зашагал на запад.

* * *

о. Чернец, Саша Покровская

Чернобривцев шел первым, Саша держалась вплотную за ним – в каких-нибудь трех-четырех шагах.

Первое время она помалкивала, резкая отповедь Сергея на полянке у трупа миллионера все-таки произвела на нее известное впечатление. Однако вскоре мысли ее опять вернулись к загадке убийства Лисовца – уж слишком лакомым для профессионального журналиста куском оказалось это событие.

Уткнувшись невидящим взглядом в маячившую впереди спину своего спутника, Саша старательно ломала голову над тем, кому из игроков могла быть выгодна смерть Лисовца. Но скудность информации, которой она обладала, не позволяла сформулировать ни одной мало-мальски приличной версии. Свои собственные ночные наблюдения, многократно прокрученные в памяти, тоже ровным счетом ни к чему не приводили.

Саша была абсолютно убеждена, что Сергей смог бы (если б, разумеется, захотел) существенно ей помочь – если не в расследовании, то, по крайней мере, в осмыслении произошедшего. Умозаключения Сергея относительно ее пропавшего шлема более чем наглядно продемонстрировали Саше его умение мыслить логически и делать выводы, опираясь на самые малозначительные детали. Да, он, без сомнения, мог бы здорово помочь ей. Но как заставить его всерьез заняться этим делом?

Тогда Саша решила попробовать зайти издалека. Сергей не желает обсуждать с нею убийство? – хорошо! Но пусть тогда он хотя бы как следует задумается над ним, пусть включит свои мозги на всю катушку, а уж пищей для размышлений она его обеспечит! И Саша принялась бомбардировать равнодушную спину перед собой всевозможными «наводящими» вопросами.

Кто по профессии Среда? Были ли у Ли-совца интересы в сфере торговли? Не слыхал ли Сергей о каких-нибудь скандалах, связанных с его именем? Не брал ли тот в последнее время значительных кредитов? Не встречался ли Сергей раньше с кем-нибудь из игроков? Суббота выглядит как настоящий бандит, разве нет? А чем занимается Четверг?

Такого рода вопросы она направляла в спину Сергея как автомат, через каждые пять-семь шагов. Он отвечал односложно или не отвечал вовсе, но Саша не огорчалась – она видела, что потихоньку добивается своего. Паузы в ответах Чернобривцева и его молчание могли означать, что он все-таки начал как-то обдумывать случившееся, возможно – даже против своей воли. Саша надеялась, что, как говорится, «процесс пошел» и теперь ей остается только дождаться его результатов.

– Сереж, а Вторник – он в какой…

– Тише! – вдруг оборвал очередной Сашин вопрос Сергей и, замерев, поднял руку.

– Что?.. – тоже застыв статуей, прошептала мгновенно испугавшаяся Саша.

– Слышишь?.. – Сергей показал пальцем куда-то на запад.

Саша прислушалась и сквозь неумолчный шорох ветра в кронах деревьев разобрала далекие, едва различимые странные квакающие звуки.

– Что это?.. – пробормотала она.

Сергей опустил руку, усмехнулся и нормальным голосом, уже не таясь, ответил:

– Это сигнализация со шлема какого-то бедолаги. Где-то кто-то кого-то шлепнул, Санечка… Надеюсь, что понарошку. Резвятся… Казаки-разбойники!..

– Да… – задумчиво протянула Саша, – никто же еще ничего не знает…

Чернобривцев снова усмехнулся:

– Ну, положим, кто-то один уж точно знает все – и куда лучше, чем мы с тобой!.. Ладно, пошли, теперь нам надо поторапливаться – судя по всему, скоро в «морг» за

явится первый клиент.

Они двинулись дальше, и не успела Саша возобновить свою бомбардировку, как впереди среди деревьев показалась рубленая избушка «морга». Сергей, не выходя на открытое место, остановился и обернулся к девушке.

– Вот что, Сань… – вполголоса сказал он. – Ты постой пока здесь, а я гляну – что там…

– Еще чего! – возмущенно фыркнула осмелевшая Саша. – Давай лучше наоборот – ты постоишь, а я схожу, посмотрю! Шлем-то твой – на мне, забыл?..