Текст книги "Ковчег дьявола"

Обстановка кабинета поражала роскошью и обилием зеркал. Стены были драпированы драгоценными гобеленами, не уступающими по красоте знаменитым шпалерам из залов Эрмитажа. По углам возвышались отлитые из бронзы консоли, на них стояли мраморные скульптуры античных персонажей. Огромная люстра в три яруса хрусталя висела под потолком. За антикварным столом, покрытым зеленым сукном, сидела госпожа Коэн, хозяйка международного концерна «Ковчег». Она прильнула к монитору ноутбука. Сам кабинет занимал площадь в двадцать – двадцать пять квадратных метров, но благодаря многочисленным зеркалам, дублирующим отражения, казался в несколько раз больше. Известная дизайнерская уловка, множащая пространство, была реализована на сто процентов. Массивные каминные часы, украшенный лунным циферблатом проиграли восемь раз и одну четверть. Мария отвела взгляд от экрана, холодно посмотрела на жмущегося в углу человека.

– Вы опоздали!

Павел промолчал. Оправдываться при деловой встрече – значит, с самого начала поставить себя в положение униженного просителя, а валить вину на чудака электрика, того хуже! На смартфон поступило два сообщения одно за другим. Сейчас, стоя напротив влиятельной дамы, он пожалел, что не удосужился узнать, что такого особенного накопал экстрасенс. Ощущение опасности, не покидавшее его в краснодарской провинции, вернулось в прежнем качестве. Сквозь двойные стеклопакеты доносился гул вечернего города, но Рюмин почувствовал себя маленькой беззащитной букашкой, которую госпожа Коэн может раздавить острым каблучком когда пожелает! Наверное, бизнес леди поняла его эмоции, и сменила гнев на милость.

– Лоб болит?

– Немного…

– Я сожалею. Вам следовало принять приглашение, а не носится сломя голову в поисках пропавшей невесты.

– Вы знаете, где Настя?!

– Секреты, секреты… – нараспев проговорила Мария. – Я прождала вас лишних четырнадцать минут, Павел Алексеевич.

– Меня задержали…

– Скоро состоится совещание, накажу вас позже. – она мило улыбнулась. По тону, отличить шутку от реальной угрозы, было невозможно. – Читайте!

На стол лег отпечатанный на фирменном бланке типовой договор. Стул для посетителей в кабинете отсутствовал, пришлось читать стоя.

– Это шутка?!

– Вы о чем? – Мария откинулась на спинку кресла. От ее взора хотелось бухнуться на колени и припасть к стопам.

Рюмин собрал волю в кулак. Дамочка обладает даром гипноза!

– Вот здесь! – сказал он нарочно грубо, ткнув пальцем в раздел оплаты труда.

– А-а —а… – равнодушно протянула Коэн. – Вы полагаете, что стоите больше?

– Цифра слишком высокая! За такую зарплату можно нанять целый штат менеджеров!

– Мне не нужен штат! Я хочу нанять вас, Павел Алексеевич! Вы не внимательно читаете. Я предлагаю вам занять должность в моей фирме. Ставьте закорючку, и добро пожаловать в наш дружный коллектив!

Она протягивала ему ручку для подписи.

В шапке договора напечатаны его реквизиты. Паспортные данные, место регистрации, номер СНИЛС, одним словом вся подноготная обыкновенного россиянина. В эпоху массовой компьютеризации, узнать данные гражданина не сложно. Тем более, у серьезной фирмы честно отрабатывает хлеб служба безопасности. Несколько смущала размытая формулировка «заключение сделок», а также не описана ответственность сторон в случае расторжения договора. Но сумма с несколькими нулями, продублированная прописью, понуждала пренебрегать такими мелочами!

– Здесь не написано, чем я буду заниматься?!

– Справитесь! – беззаботно тряхнула головой Мария. Сделанная на заказ ручка фирмы «паркер», с золотой вставкой, покрытой гильошированной эмалью, маячила перед носом.

– Дело в том, что еще числюсь на прежней работе. В Москве. Мне необходимо слетать домой, перед тем как устраиваться к вам на работу…

– Иногда жизнь пробрасывает шальной шанс! – тихо проговорила госпожа Коэн. – Достаточно ли смелости для принятия новой судьбы, вот вопрос?!

Смарт вибрировал уже беспрестанно. После череды сообщений, респондент вознамерился достучаться до абонента.

– Как угодно! – сухо сказала Мария. – Придется уступить вашу должность Алексу!

Как многозначительно она произнесла эти слова «вашу должность»! «Паркер» готов был нырнуть в нагрудный карман делового пиджака.

– Стойте! – вырвался у Рюмина непроизвольный крик. Порывистым жестом он пододвинул бланк договора. – Где подписать?!

– Я рада, что здравомыслие возобладало, Павел Алексеевич! Здесь, здесь и вот здесь…

Ручка хранила тепло ее пальцев и тонкий аромат кожи. Рюмин ставил размашистые росчерки в указанных графах.

– Сделка! – громко и отчетливо сказала Мария. Ее стройная фигура отразилась в зеркалах, множась на десятки кривых отражений. Словно эхо отозвалось под потолочным сводом. Лист договора исчез в ящике стола. Павел стоял бледный и взволнованный. Страшно пересохло в горле, а попросить воды он стеснялся.

– Видите, ничего страшного… – ворковала Коэн. – Сообщите, пожалуйста, номер вашего счета. Вам немедленно переведут небольшой аванс. А теперь прошу следовать в конференц зал, хочу представить сотрудникам нового члена нашей семьи. Не удивляйтесь, Паша, у нас в коллективе царит настоящая семейная обстановка!

– Я одет не для презентации… – он смущенно одернул джинсовую куртку.

– Пусть вас это не смущает. Все знают, что вы только что приехали их Москвы, не успели привести себя в порядок. Завтра утром съездите в магазины нашей фирмы, приоденетесь. Порекомендую в качестве спутницы Юлию Гронскую. У нее безукоризненный вкус! Да вы, кажется уже знакомы? – она лукаво улыбнулась.

– Виделись в лифте… – Павел понял, что краснеет. – Мария Эдуардовна, я хотел спросить…

Она оборвала его властным жестом.

– Мы избегаем отчеств. Повторю, «Ковчег» – одна большая семья.

– Вы обещали сказать про невесту…

– Речь идет об Анастасии Розовой? – она повела плечом. – Ваша сбежавшая невеста пребывает в славном городе Тверь, в окружении домочадцев. Странно, что вы первым делом не позвонили ее родителям!

– Как такое возможно?!

Мария молча набрала номер, протянула Рюмину трубку.

– Две минуты!

В динамике запели нудные свирели, утробно стонала виолончель, как раненное животное. У него судорогой свело лопатки на спине.

– Алло…

– Настя! – он заорал со всей мочи, протестующе звякнули хрустальные подниски на люстре. – Настя, ты где?!

– Дома, у родителей, где мне еще быть?!

До боли знакомые интонации капризного ребенка!

– Черт подери! Что ты там делаешь?!

– Вот конкретно сейчас?! Сижу, пью пиво со Светкой. Она передает тебе привет, хотя ты не заслуживаешь…

Послышалась возня, и дурашливо пьяный девичий голос прокричал.

– Павлик, бонжур! Настюха со мной зажигает! Дрожи герой, мы сегодня в клуб валим! Ву компромэ?

– Не слушай дуру! – опять возникла в эфире Настя. – Че звонишь, Павлуша?

Мария деликатно постучала ногтем по циферблату часов.

– Время!

– Ты пропала куда то! Я повсюду тебя искал… – мысли катились кувырком, в голове царил хаос. Он говорит с Настей, это – факт. И подруга Светка взаправдашня, все те же дурацкие иностранные словечки, которые она так любит употреблять, не зная толком их значения.

– Ты скоро вернешься?

– Ты вел себя как полный индюк, Рюмин! Везде искал подвоха, то кот ему не угодил, то ворона заколдованная! Скажи, ты под кайфом был?! Точно под кайфом! А еще косил под тихоню! Мне повезло, что Мария Эдуардовна летела ночным рейсом в Москву, договорилась насчет билета. А то пришлось бы с тобой на пару куковать в психушке…

Настя блажила, как настоящая истеричка. В такие минуты Павел боялся прерывать свою буйную подружку. Помогла Мария, по-хозяйски забрав у него телефон.

– Настя! Он осознал, и чувствует свою вину. А сейчас, я украду вашего жениха для важных дел. Прощайте!

Она круто повернулась к Рюмину.

– Вы удовлетворены? Я выполняла ваши прихоти, как добрая фея! Готовы приступить к своим новым обязанностям?

– Да… Готов. Извините, что расклеился…

– Имейте в виду, Паша! Лучшего сотрудника ожидает бесценный приз! Какой именно, пока не скажу!

Мария вышла наружу, отразившись напоследок в огромном в полтора человеческих роста венецианском зеркале, Павел шел следом за ней, как ручной пес. Он, безусловно, разговаривал по телефону с Настей, ее манера шутить, саркастические интонации, скандальные крики – подделать голос близкого человека крайне сложно, вопреки сложившимся предубеждениям. Качество связи великолепное – ошибиться невозможно. Это была его невеста, и только одно обстоятельство вносило в душу невротического молодого человека оттенок недоверия. Перед отъездом из Москвы Насте удалили зуб мудрости, и она стала забавно шепелявить буквы «Щ» и «Ч». Как в шутливой пословице «где щи, нас и ищи!» Во время разговора она несколько раз употребила шипящие звуки. Твердо, без изменений. Она упомянула про психиатрическую лечебницу, которой его, не на шутку разбушевавшегося москвича, пуганули краснодарские полицейские. Он рассказывал об этом только экстрасенсу.

Они остановились у входа в зал.

– Ты сегодня герой дня, Паша! – улыбнулась Мария. – Добро пожаловать в семью!

***

Парадные окна зала выходили на Невский проспект, отсюда открывалась величественная панорама. В центре Дворцовой площади горделиво устремился ввысь Александрийский столп, попирающий мощным фундаментом твердь гранитной мостовой. Зимний Дворец с уровня тридцати метров над землей, терял существенную частицу своего могущества. Покрытые застарелой ржавчиной крыши заляпаны голубями, а сплетение проводов между антеннами превращает архитектурный символ северной столицы в заурядную городскую постройку. На месте стыка Невского проспекта и Дворцового моста скопилась пробка. Машины нервно гудели, моргали фарами, подгоняя нерасторопных туристов в зоне пешеходного перехода.

Мария привела нового сотрудника в зал, а сама на время задержалась в коридоре. Ей позвонили, она бегло отвечала на иностранном языке. Павел пытался угадать знакомые звуки, отдаленно напоминающие арабский или иврит. На нового сотрудника никто не обратил внимания, Юлия Гронская склонилась над документом, изобилующий лиловыми печатями, полная женщина, завидя новичка, спрятала в объемистую сумку недоеденный бутерброд. Чтобы избавиться от смущения, Павел подошел к окну, и любовался городской перспективой.

– Сверху все выглядит иначе, точно братишка?

Рядом стоял высокий мулат, сложенный как профессиональный спортсмен. Дорогая ткань пиджака от Бриони обтягивала мускулистые плечи. Он широко улыбался белозубой улыбкой, тонкая белая рубашка расстегнута на две пуговицы, на кожаном шнурке болтается золотой амулет, в виде знака зодиака. Телец. Павел узнал человека из «тойоты», но благоразумно промолчал. Чутье подсказывало – больше наблюдать, слушать, и меньше рассказывать о себе.

Человек протянул руку.

– Алекс.

– Павел Рюмин. А фамилия?

– Зови Алекс. Хохлацкая фамилия матери не прет в сочетании с моей рожей, а батя сгинул в просторах африканского вельда. Я – дитя олимпиады. Помнишь ласкового мишку с кругами на брюхе?

– Я еще не родился тогда…

– Знаешь как мы, черные, про себя говорим? Природа прибавила нам пару сантиметров ниже пояса за то, что отобрала выше шеи! Понял о чем я?!

Мужчины рассмеялись. Павел почувствовал себя неуютно. Мария Коэн предлагала отдать его должность этому парню. Не желая держать жабу за пазухой с первого дня работы фирмы, он решил признаться симпатичному Алексу.

– Эта должность… Короче, случайно получилось! Мария планировала отдать ее вам!

Негр изумленно округлил черные как смоль глаза.

– Павел Рюмин! Ты самый честный чувак, из всех кого я встречал на планете!

Он сильно встряхнул руку, так, что заныли сухожилия.

– Не хотел показаться сволочью… – смущенно объяснял Павел.

– О чем базар?! С меня простава, братишка! Заключение сделок – самая паршивая должность на свете! Давай на ты! Идет?!

– Идет. А почему должность считается плохой?

– Нервов много тратится. Знаешь, как мы здесь называем охотников за клиентами? Ягер!

– Почему ягер?

– Черт его знает? – негр пожал широкими плечами. – Слышал много раз, а сам не знаю…

– Ягер – дословный перевод слова «охотник» с немецкого языка. – встрял в разговор маленький черноволосый мужчин. Павел видел его деловито перебирающим бумажки, когда с дрожащими поджилками шел на аудиенцию к бизнес леди.

– Наш финансовый гений! – толкнул Алекс Рюмина в бок. – Господин Гуревич. Бабло из воздуха шинкует как соленую капусту.

Гуревич неодобрительно посмотрел на весельчака.

– Мне нужен номер карты вашего социального страхования, и счет, на который вы будете получать зарплату.

Павел продиктовал карту, мужчина ввел данные в планшет, его пальцы, покрытые черными и тугими как проволочки волосами, порхали по клавиатуре. Не прошло и двух минут, как он объявил.

– Можете проверить счет!

Павел достал смартфон, Гуревич терпеливо ждал, пока система загрузит программы. Появилось новое сообщение. В этом «Ковчеге» клады роят?! Аванс составлял не много ни мало, а триста тысяч рублей! Без комментариев, как говорят спортивные обозреватели. Меню теснили прочие сообщения, но читать их сейчас Рюмин счел неудобным. К тому же ему не терпелось узнать, почему новый друг Алекс относился к заключению сделок с таким пренебрежением.

– Меня зовут Владимир Абрамович! – уныло сообщил Гуревич. – Зарплата будет вам начисляться каждый вторник. Таковы правила. Плюс премии за удачно выполненную работу.

– Работа ягеров неплохо оплачивается! – осторожно сказал Павел.

– Хороший охотник за год может сколотить состояние! – сообщил Гуревич, и направился к тучной женщине, на ходу доставая ворох бумаг из объемистого портфеля.

– Это правда? – спросил Павел.

– Насчет денег можешь Гуревичу верить как апостолу! – кивнул Алекс. – Это только кажется, что просто считать чужие бабосы и в бане писать! Люди скрывают накопления даже от родичей, а Гуревич знает!

– Почему ты отказываешься? Ты не похож на человека, со слабой нервной системой!

Негр озадаченно почесал переносицу.

– Это не каждому дано, тут особые способности нужны. Мария охотников за версту чует. Это талант, как музыку сочинять, врубаешься?

– Пока нет…

– У нас легендарная личность работала. Она круто пахала. По две три сделки в день могла заключить. Деньги лопатой гребла, а каталась на стремном «форде», и жила в «двушке» на васильевском. Это мы позже узнали, что все в казино просаживала… Короче, среди ночи зарезала мужа своего! Столовым ножом брюхо располосовала, а потом еще кипятком облила…

– Ее посадили?

Алекс промолчал. Истолковав нежелание отвечать по своему, Павел спросил.

– А ты чем занимаешься?

– Типа спец задачи выполняю…

– Служба безопасности?

Он с уважением посмотрел на литые плечи мулата, и твердый, словно отбитый боксерскими перчатками подбородок.

– Иногда надо решать вопросы. – Алекс с трудом подбирал слова. – Люди не хотят выполнять условия сделок…

– Понимаю! – сказал Павел, хотя не черта толком не понял. Мысли крутились вокруг страшной истории убийства. – Может быть, муж бил эту женщину? Самозащита?

Алекс неожиданно громко расхохотался.

– Круто жжешь, братишка! Зачет! И в качестве самозащиты обварила раненого чувака кипятком?! Клевая шутка!

Прямо по руку ввинтилась старая знакомая Юлия Гронская.

– Это был суп! – возбужденно сказала женщина. – Еще живого супруга, она окатила кипящим супом!

– Борщ или харчо? – осведмился Алекс.

Павел переводил взгляд с Гронской на Алекса, и вероятно, имел настолько бестолковое выражение лица, что они оба рассмеялись.

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Паша! – Юлия заботливо поправила ему воротник куртки. – «Ковчег» – не обычная инвестиционная контора. В известном смысле, мы – хозяева мира! И теперь ты – член нашей дружной семьи!

– Черт возьми! – закричал Павел. – Вы меня разыграли!

Они коротко переглянулись, Юлия одарила молодого человека сладкой улыбкой.

– Ты освоишься, Павлик…

Появилась Мария Коэн, уселась в кресло во главе стола, и трясла колокольчик, отлитый из золоченой бронзы, призывая сотрудников к вниманию. Мелодичный звук был приятен слуху, но выглядел в солидном учреждении непривычно. Гронская указала Павлу стул рядом со своим. Рюмин послушно уселся, чувствуя себя не в своей тарелке. Вместе с ним сотрудников питерского филиала «Ковчег» было тринадцать человек. Чертова дюжина, как могла сказать суеверная Настя. Он придвинул блокнот в глянцевой оплетке, шариковую ручку. Перед каждым сотрудником стоял пустой стакан и закупоренная бутылка «Боржоми». Павла мучала жажда, но ничего похожего на открывалку на гладкой полировке черной как эбонит столешницы, он не обнаружил. Приходилось терпеть. Он поерзал на стуле. Вскрыла столовым ножом живот любимого мужа. Возможно, она сидела на этом самом стуле. Алекс и Гронская говорили серьезно, только без соответствующего для подобной истории скорбного тона. Может быть так и надо? Честнее? Говорят, что тяжесть трагических событий лучше всего нейтрализует юмор. Женщина порезала любимого супруга, и окатила кипятком агонизирующее тело! Ха – ха – ха!!!

Он наклонился к Юлии.

– Как звали ту женщину?

– Какую женщину?!

– Вы сейчас рассказывали с Алексом про девушку, которая убила своего мужа…

– Зачем тебе это?!

– Интересно…

– Проще всего поймать любопытную мышь. Слыхал такую пословицу?!

– А все таки! – настаивал Павел.

– Рита. Маргарита Родченко.

– Это давно случилось?

– Точно не скажу. Я тогда здесь не работала.

– Она в полиции? Ведется следствие?

Гронская удивленно подняла брови.

– Сотрудники «Ковчега» не садятся в тюрьму!

– Но она же совершила убийство!

Госпожа Коэн вторично звякнула колокольчиком.

– Я требую внимания, господа!

Павел прокашлялся, и с преувеличенным вниманием уставился на хозяйку. Продолжая улыбаться своим ярким, ослепительным ртом, Юлия тихо прошептала, не поворачивая лица.

– Запомни правило нашей фирмы, дружок! Проявлять повышенный интерес к попавшим в опалу членам семьи – дурной знак. Шути на эту тему, прикалывайся сколько угодно, но никаких расспросов. Усек?!

Рюмин быстро кивнул. Мария нажала невидимую под столом кнопку, бесшумно включился плазменный экран за спиной. На малиновом фоне лиловым огнем воссияли перекрещенные латинские буквы М и К, растеклись по объемному полотну вспышек и пунктирных линий, и наконец замерла заставка – стальные воды прохладной Невы отражают перевернутый шпиль Петропавловской крепости. Павел одобрительно хмыкнул – компьютерная графика у мастеровых из «Ковчега» на уровне мировых стандартов. Глядя на экран, веришь, что вода осязаема. Компьютеры были его хобби, он принимал участие в конкурсе программистов, но провалился на отборочном туре.

– Добрый вечер, дамы и господа! Нынешняя сессия нашей корпорации проходит в Петербурге. Не стану объяснять причин такого выбора, поверьте это лучше чем в Пензе или в Тегеране, например!

Сотрудники сдержанно засмеялись, а Алекс воздел большой палец наверх.

– Время позднее, постараемся уложиться за час. – продолжала госпожа Коэн. – В первую очередь предлагаю выслушать Владимира Абрамовича!

Павел отчетливо помнил рекомендации хозяйки избегать отчеств. Вероятно, к коммерческому директору это правило не относилось. Худощавый Гуревич встал со своего места столь быстро, будто ему в причинное место вонзилась булавка. Он одернул куцый пиджак, в глазах потерявшегося спаниеля сквозил животный страх перед могущественной начальницей. Он поперхнулся, схватил пустой стакан, поднес его губам, словно там по волшебству должна была возникнуть влага. Мария холодно смотрела на коммерческого директора, тучная женщина тихонько всхлипнула, Юлия медленно облизнула губы. Алекс поймал удивленный взгляд Рюмина, и весело подмигнул. Мол, держись, братишка, сейчас шоу начнется!

– Вы нас задерживаете, Владимир Абрамович!

– Сию минуту…

Павел так и не мог понять, на кой леший выставлены бутылки с боржоми, если их нечем открыть! Внушительный аванс отмел желание задавать пустяковые вопросы.

Перепуганный Гуревич метал листы из портфеля, как цыганка гадальные карты. В зале воцарилась зловещая тишина, Рюмин слышал тихое дыхание Гронской. Юлия придвинулась совсем близко, ее волосы касались его щеки, бедро прильнуло к колену под столом, но женщина либо не придавала этому значения, или нарочно провоцировала новичка.

Наконец коммерческий директор нашел искомый лист.

– Вот! – провозгласил он таким тоном, будто выиграл в лотерею. – Сведения по доходной части и поставкам за минувший месяц… По мере заключения сделок на внешнем рынке, сырьевой баланс фирмы возрос на девять процентов. Затратная часть в этом квартале сравнительно невысока, она составила… – он запнулся, и полез искать очередную бумажку.

Слушать было не интересно, и Павел увлекся изучением сотрудников «Ковчега». Тучной женщине с внешностью заботливой мамаши было лет сорок пять. Хотя, на поверку могло оказаться и меньше. Десяток лет назад она была привлекательной женщиной, но ее портили лишние килограммы, и глубокая вертикальная морщина, разрезающая лоб. Морщина придавала ей выражение глубокой скорби, слушая отчет Гуревича, она не отводила от него глаз, и казалось, готова расплакаться. Рядом с ней сидел крепкий мужчина, лет сорока. Прямая осанка, коротко остриженные под «ежик» волосы, и колкий взгляд серых глаз, заставляли предположить офицера в отставке. Костюм в тонкую синюю полосу, сидел на нем как военная форма. Он не сводил преданных глаз с госпожи Коэн, а коммерческого директора слушал вполуха. Павел обозвал его «полковником». Соседнее место занимал молодой парень – ровесник Рюмина. Он беспрестанно перебирал карандаши и ручки на столе, глубоко посаженные зеленые глаза находились в непрерывном движении, невозможно было поймать взгляд. Он, единственный из сотрудников, носил бородку, рыжую, клочковатую, как у плохо остриженной овцы. Если бы не браслет дорогих часов на запястье, и пиджак стоимостью в несколько сотен баксов, парень смахивал на типичного наркомана. Завершив манипуляции с карандашами, и принялся за собственные пальцы. Мял их хрустел суставами, на лице блуждала бессмысленная улыбка. Упражняющийся в описании психологических портретов сотрудников «Ковчега», Павел Рюмин наградил молодчика именно таким эпитетом. Наркоман.

– Регионы заключения сделок расширились в прошлом месяце… – голос Гуревича крепчал. Он метал цифры и проценты как сеятель из рога изобилия. – Мы успешно осваиваем страны Восточной Европы. Ранее закрытые для нас Сербию, Албанию, Трансильванию…

Павел вздрогнул. Он неплохо знал географию, сидел в школе напротив политической карты мира, и назубок знал все страны. Трансильвании на карте нет. А из курса истории он помнил, что так называлась провинция то ли Венгрии то ли Румынии, аж в девятнадцатом веке. Двое серых и безликих мужчин в одинаковых черных костюмах выглядели как сотрудники бюро ритуальных услуг. На них не задерживался взгляд проскальзывая как кусок семги по сливочному маслу. Павел назвал чудную парочку гробовщиками. В отдалении скорчился нас стуле плешивый толстяк с блестящей лысиной. Он баюкал внушительный живот, будто под пиджаком у него прятался котенок.

Юлия жарко шепнула на ухо.

– Изучаете персонажей?

Павел растерялся, словно она прочла его мысли.

– Ну – ну… – женщина ласково потрепала его плечу. – Нечего стесняться, все новички так делают. В основном мелкая шушера, питерский филиал скромнее московского. Советую обратить внимание на здоровяка.

Рюмин не мог видеть человека, о котором говорила Гронская, так как его заслоняла могучая фигура Алекса. Но вот мулат откинулся на спинку стула, и Павел с трудом сдержал восклицание. На хлипком стуле восседал монстр. Ростом под метр девяносто, невероятно широкий в плечах, затянутую модным галстуком шею буквально распирают мышцы. Но поразили новичка не физические габариты, и также не расплющенные надбровные дуги и крученный, переломанный нос. Для боксера тяжеловеса подобные увечья не в новинку. Из предплечий ложились синие полосы искусной татуировки, покрывающей обритый наголо череп. Самым страшным в спортсмене были его глаза. Маленькие, медвежьи, неопределенного цвета, от дымчато серого до грязно синего. В сердцевине этих глаз неподвижно смотрели перед собой вертикальные зрачки пресмыкающегося. Позже Павел старательно проштудировал интернет, откуда узнал о редкой форме синдрома Горнера, когда у здорового человека присутствуют зрачки формы животного. Случаи уникальные, но упоминаемые в серьезных медицинских источниках. В старину таких «счастливчиков» сжигали на кострах, с приходом эпохи просвещения, демонстрировали в цирке за деньги.

Юлия наслаждалась произведенным впечатлением.

– Хорош?

– Во сне увидишь, не проснешься! Он вышибает долги из кредиторов?

– Как раз наоборот. Альберт отличный ягер. Внешность обманчива! У него особый подход к клиентам…

Павел вспомнил это имя, когда разговаривал с Марией по телефону из номера. На фоне униженно оправдывался некий Альберт. Какова власть этой дамы, если жуткий тип лепечет оправдания как младенец! Один из гробовщиков шепнул что то монстру, тот растянул рот в обаятельной улыбке. Далее следовала молодая женщина без отличительных особенностей. Она слушала отчет невнимательно, делая пометки в журнале.

Тем временем Гуревич завершил свою финансовую исповедь, и уселся на стул. Крупицы пота усеяли его лоб как мелкие бисеринки.

Госпожа Коэн благосклонно кивнула.

– Думаю, отчет можно считать успешным! Живите и здравствуйте, Владимир Абрамович!

Алекс прыснул в кулак, а коммерческий директор часто кивал головой, мечтая перещеголять в этом ремесле китайского болванчика.

– Теперь мне бы хотелось услышать отчет Марины!

Худенькая изящная брюнетка вздрогнула, услышав собственное имя.

– По Барселоне?

– Конечно по Барселоне, о чем же еще?! Парк де Гайель, Саграда Фамилия… Божественный Гауди. Вы ведь ездили туда не ради местных достопримечательностей?

– Да, да, конечно…

– Мы вас внимательно слушаем!

Женщина поднялась с места, оглянувшись на Алекса.

– Самолет опоздал на два часа. Плохая сводка по погоде… – она говорила, заикаясь, нервно теребя в пальцах плоский телефон. – Таким образом, клиент не дождался моего приезда. На следующее утро я немедленно отправилась в отель, но портье доложил, что тот съехал за тридцать минут до моего визита…

Опять беспомощный взгляд назад. Мулат подался вперед, глаза выпучены, он впился ногтями в спинку стула, словно это была хрупкая девичья шея. От недавнего благодушия не осталось и следа. Сейчас, облаченный в дорогой итальянский костюм и туфли за тысячу долларов, сидел бешеный зверь, одержимый жаждой убивать. Мария Коэн напротив, по мере рассказа обретала душевный покой. Она опустила веки, руки расслаблено лежат на столе, на губах блуждает улыбка.

– Рассказывайте дальше!

– Я дала взятку в пятьсот евро! – женщина сорвалась на крик.

Многодетная мамаша тихонько вскрикнула вслед за ней, а Юлия легко стиснула пальцы Рюмина.

– Верное решение! – одобрительно кивала хозяйка. – И что же было потом?

– Мне удалось узнать, что клиент укатил в Валенсию. Я отправилась следом, и обнаружила его простеньком отеле, в Тарагоне… – она замолчала.

Мария подняла веки, магнетическая сила, источаемая ее взглядом, парализовала брюнетку. Она терзала злополучный телефон, словно надеялась, будто умная электроника даст ответы на все вопросы.

– Говорите!

Слово обрушилось хлестко, как удар бича, брюнетку словно током ударило.

– Я опоздала! – взвизгнула женщина. – Опоздала на шесть минут! В холе гостиницы было полно полицейских, врачей. Они были повсюду!

– Как это случилось?

– Веревка… – простонала брюнетка.

– Классика! – проговорила Мария. – Не каждую битву можно выиграть, так говорил Наполеон. Вы свободны, Марина! Подождите в приемной, пожалуйста!

За спиной женщины уже стоял Алекс. Он вежливо улыбнулся, и настойчиво подтолкнул ее к выходу. Та запнулась острым каблучком о порожек, и едва не упала, мулат ловко подхватил ее под руку. На мгновение, Павел успел увидеть выражение миловидного лица сотрудницы «Ковчега». Живые, не лишенные обаяния черты, исказила гримаса смертельного ужаса. Она замешкалась в дверях, не решаясь покинуть зал.

– Задержка рейса! – она умоляюще простирала руки. – Такое может случиться с кем угодно!

Алекс уверенно выталкивал женщину из зала, та уцепилась пальцами за никелированную ручку.

– Всего шесть минут! – от крика звенело в ушах. Молящий взор был направлен на госпожу Коэн. – Шесть минут!!!

Не прекращая улыбаться, мулат разжал ее пальцы, хлопнула дверь, с шумом опустились жалюзи на окнах. Мария равнодушно смотрела в окно, алые отблески городского зарева сверкали в ее глазах как погребальный костер. Толстая женщина глубоко дышала, судорожно вздымался бюст. Гуревич побледнел до синевы, черные круги проступили под глазами. Он открыл рот, и хватал воздух как выброшенная приливной волной на берег рыба. Полковник сосредоточенно листал меню айпада. Гробовщик смотрел перед собой невидящим взором, его вытянутое лицо в противовес финансисту побагровело. Остальные сотрудники «Ковчега» старательно делали вид, будто ничего особенно не происходит. Юлия сжала под столом его колено.

– Это так эротично, правда?! – шепнула она на ухо.

Павел на всякий случай кивнул головой. Ему было страшно.

Хозяйка потянулась, словно кошечка, пробудившись от сладкого сна.

– Думаю, никто не станет возражать, если мы прервемся на сегодня. Впереди ночь, время отдыха и развлечений. А сейчас, я хочу представить нашего нового сотрудника.

Рюмин знал, что становясь центром внимания, немедленно краснеет. Особенность сосудов лица шеи, которую не мог скрыть крымский загар. Вот и сейчас, поднявшись во весь рост, он знал, что багровеет как чайная роза. Он почувствовал себя голым среди одетых, или экзотическим животным в зоопарке, на которого пришли поглазеть мамаши с детьми.

– Павел Алексеевич Рюмин, уроженец города Москва. – расхваливала новичка на манер рыночного зазывала госпожа Коэн. – Я уверена, что Павел вольется в наш коллектив, а вас, друзья, я попрошу оказать ему в этом содействие! На этом совещание можно считать закрытым, рада, что вы были внимательны ко всем выступавшим…

С этими словами она вышла из стола, и покинула зал. Павел хотел окликнуть ее, задать кучу вопросов, но каблучки уже стучали по коридору, а его немедленно обступили люди. Наркоман задавал вопросы, дергал за рукав куртки, «полковник» спрашивал обстоятельно, конкретно, по существу. Кто он? Чем раньше занимался? Сексуальная ориентация – этот вопрос особенно волновал наркомана. Многодетная мать интересовалась, женат ли Павел Алексеевич, и нет ли у него детей? Расталкивая людскую толпу как ледокол, к новичку протиснулся здоровяк с змеиными глазами. Тонкая кисть молодого человека утонула в могучей лапе. Павел отвечал невпопад, перед глазами все кружилось, к горлу подкатывал ком тошноты, в голове, как заезженная пластинка звенел на высоких частотах истеричный женский крик. Шесть минут!