Текст книги "Снимите белое пальто. Что заставляет хороших людей самоутверждаться за счет окружающих и как этому противостоять"

К счастью, психологи-исследователи, такие как Кэрол Двек и другие, испытали целый ряд способов, которые могут помочь нам активизировать мышление роста. Основа большинства из них в том, чтобы прислушаться к «голосу мышления», мыслям о том, кто мы есть и на что способны. Скажем, вы пишете комментарий, который вам кажется вполне законным и мирным. К вашему удивлению, люди обижаются, а вам говорят, что комментарий расистский. Замкнутое мышление идет таким путем: «Это просто смешно. Я не расист. Нужно было держать рот на замке. Я просто извинюсь, скажу, что мне жаль, что я кого-то обидел, и как можно скорее выйду из диалога». В этот момент попробуйте активировать другой голос, который предложит продолжить разговор и написать, например: «Я сделал это не специально. Не могли бы вы объяснить, что я сделал неправильно? Что именно вас задело?»

Вдохновляющий пример такого подхода был на телевидении в 2016 году. Хизер МакГи, президент общественной политической и правозащитной организации Demos, часто появляется на национальном телевидении, выступая в качестве идейного лидера по вопросам справедливости и равенства. В одном из сегментов МакГи (он афроамериканец) отвечал на звонки зрителей в прямом эфире. Обсуждали тему расы и расизма. Один из звонков был от молодого человека по имени Гарри Чивителло из Северной Каролины: «Я белый мужчина. И у меня есть предубеждения. Что я могу сделать, чтобы измениться? Стать лучшим американцем?»

Такая открытость к росту в вопросах расы – большая редкость. Запись стала вирусной, набрав более 8 млн просмотров. Звонок положил начало общению МакГи и Чивителло, которое продолжалось очень долгое время после окончания шоу. МакГи рассказал, что Чивителло очень нравились работы известного темнокожего общественного деятеля и ученого Корнела Уэста. Важная задача творцов – обучение и рост.

Мышление роста заметно влияет и на психологическую безопасность. Если бы Бриттани, глядя на поведение Перрина, сочла, что в команде низкий уровень психологической безопасности, она бы вряд ли пошла на огромный карьерный и личный риск и стала открыто обсуждать с белым боссом-мужчиной расовые и гендерные проблемы. Если бы Перрин воспринимал свою команду как группу с низким уровнем психологической безопасности, он бы вряд ли стал обсуждать с темнокожей подчиненной собственные «слепые зоны». Реагируя на последствия четвертого сезона, Перрин и Бриттани могли включить или отключить психологическую защиту. У них был выбор.

У Adaptive Studio было множество проектов, помимо «Зеленого света». Как оказалось, они планировали начать что-то новое уже на следующий день после выхода финального эпизода четвертого сезона. Предполагалось, что инициатива «Зеленый свет – Диджитал студия» направит первоначальный дух и миссию проекта в систему проведения конкурсов, работающую круглосуточно и без выходных и ориентированную на новые таланты и новые технологии. Программа в итоге обошлась без эпизодов телешоу, что позволило включить больше участников и экспериментального духа. Бриттани была назначена руководителем инициативы задолго до того, как все поняли последствия четвертого сезона. Теперь же миссия проекта оказалась важна как никогда. Бриттани поняла, что нужно пересмотреть подход к его реализации и «постараться зайти в сообщества, которые обычно молчаливо остаются в стороне, найти таланты, скрытые в них и ждущие, когда их раскроют».

Команда решила целиком пересмотреть механику конкурса, чтобы увеличить число участников и использовать все возможности, которые предоставляла гибкость цифровой платформы. Они не хотели ждать отмашки от Голливуда на своем пути вперед. И пока в публичном пространстве спорили и обсуждали шоу, они занялись глубокими системными преобразованиями. Ждать, пока люди сами подадут (или не подадут) заявки, чтобы создать возможности и доступ – значило ждать слишком долго. «Нельзя просто проводить шоу и потом удивленно всплескивать руками: “О нет, у нас не представлены меньшинства, нет ни одного темнокожего участника”, – говорит Бриттани. – Это уже однажды не сработало. Нужно найти болевые точки и бить прямо по ним. Всем, что у вас есть, даже сильнее, чем нужно».

С каждым следующим конкурсом они пробовали что-то новое. В первом конкурсе режиссеров после четвертого сезона «Зеленого света» Бриттани и команда отметили рост числа заявок от цветных и женщин, чему, вероятно, помогло присутствие и поддержка Эффи Браун. Простое расширение представленности привлекло новых участников. Победителями стала команда гаитянских киноделов. «Даже не знаю, подали бы в другом случае заявку наши победители Джош [Жан-Баптист] и Эдсон [Джин], – вспоминает Бриттани. – А ведь уже их визитка была выдающейся».

В следующем конкурсе «Новая нормальность» они объединились с прославившейся благодаря Ютубу звездой HBO Иссой Рэй, которая выступила в роли исполнительного продюсера и лица конкурса. Исса – темнокожая артистка, бросившая вызов голливудскому статусу-кво, настоящий творец. Она активно продвигала конкурс среди своей огромной аудитории поклонников. Как и четвертый сезон, «Новая нормальность» проводился в формате открытого соревнования на широкодоступной платформе. В обоих случаях организаторы были заинтересованы в поиске нетрадиционных и мало представленных голосов. И в обоих у руля были голливудские аутсайдеры, пробившиеся наверх.

«Новая нормальность» отлично усвоила уроки неудач четвертого сезона. Лицом конкурса стала представительница небольшой группы общества, активно приглашая к участию представителей меньшинств. На этот раз организаторы не стали ждать, пока придут заявки, они сами искали, кого можно позвать. В результате набор участников оказался куда более обнадеживающим и интересным, чем в четвертом сезоне. В конце концов победа досталась трем женщинам – канадке азиатского происхождения, американке индийского происхождения и афроамериканке. Конкурс привел множество новых людей в «Зеленый свет – Диджитал студию», сообщество, которое теперь, если верить статистике социальных сетей, опирается практически на одних женщин.

«Диджитал студии» по-прежнему есть над чем работать. Прежде всего, совершенствовать отслеживание прогресса. Срез данных о демографических показателях участников конкурса, не считая пола, оказался довольно неравномерным. На первый взгляд кажется, что все идет отлично, но команда разрабатывает механизмы детального анализа, чтобы лучше понимать, насколько работа соответствует их миссии. «Очень легко сразу признать “Да, в этот раз все выглядит более многообразным”. Но нужно копать глубже и понять, что происходит на самом деле?» – размышляет вслух Бриттани.

Ее беспокойство обосновано. Например, с соавторами Эдвардом Чангом, Кэтрин Милкман и Модупе Акинолой мы изучали гендерный баланс в среде управления корпорациями. Это как раз та группа, которая находится под постоянным давлением необходимости увеличить гендерное разнообразие в своих рядах. Никто не удивится, узнав, что исследования показали, что в большинстве правлений корпораций доминируют мужчины. Но что еще удивительнее, мы обнаружили, что в большинстве правлений есть ровно две женщины. Это могло оказаться обычным совпадением. Но после ряда исследований мы установили, что тенденция, ранее известная как «токенизм» (одна женщина) переросло в «двукенизм» (две женщины). Как мы видим, корпорации руководствуются в вопросе гендерного разнообразия тем, что будет выглядеть нормальным с точки зрения социума, а не тем, что на самом деле укрепит гендерный баланс. В упомянутом случае наличие в совете двух женщин соответствовало социальной норме, особенно по сравнению с прежними составами правлений. Как и говорила Бриттани то, что «выглядит многообразным», необязательно доказывает, что многообразие действительно достигнуто.

Ученый Мигель Унцуэта идет дальше и отмечает, что восприятие многообразия также подвижно. То, что воспринимается нами как многообразие, часто не сходится с реальными цифрами, потому что «многообразие таково, каким вы хотите его видеть». Чем более иерархичным кажется нам мир, тем более многообразными мы воспринимаем группы. Члены меньшинств вероятнее оценят группу как многообразную, если в ней есть представители их сообщества, чем если представлены другие меньшинства, но не их собственное. Точно так же Бриттани и ее коллеги воспринимали многообразие по-разному, что отвлекало от реального прогресса. Хотя известные категории расы, национальной принадлежности, сексуальной ориентации, гендерной идентичности и т. д. несовершенны и запутаны, они все же предлагают определенные и значительные средства оценки. Числа не показывают картину целиком, но они необходимы, чтобы отслеживать результаты и тенденции нашей работы.

Команда Adaptive Studio заключила, что маркетинг и контакты с мало представленными сообществами окупают затраченные деньги и ресурсы. Поиск новых голосов требовал целеустремленности. Бриттани подчеркивала, что финансирование требуется на целевой маркетинг через социальные сети, киношколы, на презентации для конкретных сообществ и производственные бюджеты, а также не лишней бывает помощь с ликвидностью, поддержкой переезда и привлекательным призовым кошельком для конкурсантов и победителей.

Команда пришла к еще одному крайне важному заключению: они нуждались в партнерах. «Очень важно не ставить себя в центр происходящего и хвалить за успехи, – говорит Бриттани. – В центре внимания должны оказаться люди, которые представляют ту или иную группу».

Перрин объясняет собственный взгляд на партнерство: «Для меня, белого мужчины, очень важно, что мы находим партнеров, которые помогают в принятии решений о том, какой контент подсветить, чему дать зеленый свет. В Голливуде почти всем управляют эго и власть, а наш подход – почти полная этому противоположность. Мы предпочитаем лидировать с хорошим материалом и грамотным сотрудничеством, а также быть надежными долгосрочными партнерами».

Тут-то и появляется Элли Эсслингер. В 2015 году она работала в индийской киноиндустрии в качестве основателя одной из цифровых стриминговых-платформ. Элли выражала крайнее недовольство низкой представленностью женщин в кино. Именно поэтому она решила сделать свой проект, который описала как «Netflix для женщин».

Пока под пристальным вниманием общественности выходил четвертый сезон «Зеленого света», Элли, по комментариям Перрина в социальных сетях, почувствовала, что он настроен слушать и учиться, а не оправдываться или уклоняться. К тому моменту Элли не раз приходилось снова и снова объяснять цель своего проекта множеству белых мужчин, находящихся на руководящих постах (в позиции силы?). И это было трудно. Она привыкла к ответам, отталкивающим или чересчур официальным. («Возможно, вам стоит обратиться к…») Обычно она настраивалась на разочарование и пустые обещания PR-отдела. Но, несмотря на это, решилась написать Перрину в Твиттере. К ее удивлению, он ответил сразу же и предложил встретиться.

«Чаще всего очень сложно объяснить или рассказать историю тому, на кого ее исход никак не повлияет, но с ним все прошло отлично, – вспоминает Элли. – Он задал множество вопросов, но не ставил под сомнение философское или бизнес значение того, что значит быть хорошо представленными как перед камерой, так и за ней».

Перрин увидел во встрече с Элли возможность учиться и сотрудничать новыми способами. «Мы закатали рукава и обратились к лидерам разных сообществ: “Вот что мы хотим сделать. Помогите нам придумать конкурс в проекте “Зеленый свет”, который принес бы пользу именно вашему сообществу”». И Перрин, и Элли вышли с этой беседы воодушевленными. А потом Перрин представил Элли Бриттани.

Элли замечает, что очень «удачно зашла». «Я училась вместе со всеми на ошибках, которые были совершены в проекте в прошлом, – рассказывает она. – Думаю, для Эффи это был травматичный опыт. Никто не хочет становиться учебным пособием для других. Их желание сделать только лучше было для меня невероятно полезным».

Год спустя проект Элли и цифровая студия «Зеленый свет» организовали и провели конкурс режиссеров «Увидеть себя». Они думали, что не смогли бы его устроить без уроков, которые извлекли из четвертого сезона. В маркетинге конкурса использовали журналы о кино и независимых фильмах. Запуская конкурс, команда надеялась сосредоточить внимание на участниках, а не самих себе. Результатом стал диалог, который отразил взгляд внутри сообщества (а не извне).

Информационная работа дала результаты в виде представленных материалов. Заявки на участие в конкурсе подали не менее 20 % людей, присутствовавших на мероприятиях. Лидеры и команда проекта сообщают, что увидели больше женщин и цветных людей, чем когда-либо в прошлом.

Как и всегда, им предстояло еще многому поучиться. Хотя среди участников прибавилось женщин, по сравнению с прошлыми конкурсами большинство по-прежнему составляли мужчины. «Мы расставили часть кусочков пазла по местам – жюри и распространение информации, но… – голос Бриттани затихает. – Думаю, мы все еще целили в слишком широкую аудиторию. Так много слоев, и каждый нужно стирать по отдельности. А мы только поскребли самый верхний».

Результатом этих выводов стала целая серия конкурсов, которые проходили в следующие два года, в каждом из которых команда экспериментировала с новыми форматами судейства, распространения информации, наставничества и выбора тем. Перрин высоко оценивает их работу: «Я очень горжусь тем, что нам уже удалось сделать, но это эволюционный процесс. Я сам часто повторяю, что мы, в лучшем случае, спотыкаясь и поскальзываясь, карабкаемся вверх».

Всем доводилось спотыкаться. Скажем, кто-то предположил, что вы сказали или сделали что-то расистское, или сексистское, или вы у себя же в голове боретесь с чем-то, что, возможно, сделали. Остерегайтесь голоса замкнутого мышления, который говорит: «Я не расист!» Когда это происходит, знайте – вы скатываетесь в мышление «или-или». Еще один возможный признак: вы рассказываете другим, как поддерживаете людей из маргинализированных групп (особенно если те, кому вы это говорите, как раз относятся к этим группам). И если вы повторяете снова и снова «на самом деле, я имел в виду».

Остерегайтесь голоса замкнутого мышления, который говорит: «Я не расист!» Когда это происходит, знайте – вы скатываетесь в мышление «или-или».

Если же использовать мышление роста, вы будете думать иначе: «Я не совсем понимаю, что сделал не так, но хотел бы понять», – спросите вы. Или сами постараетесь разобраться, что произошло. Вы извинитесь словами: «Прости, я был неправ», вместо фразы: «Жаль, что тебя это задело», которая переводит стрелку вины с обидчика на обиженного. Мышление роста позволяет принять факт, что наше извинение часто не способно стереть нанесенный ущерб. Если для вас это новые варианты ответов, то на первых парах придется нелегко. Продолжайте пробовать. Как и любая привычка, эта с опытом становится легче.

Как творцы мы должны быть готовы оценить себя как личность, несущую неосознанные предубеждения, и изучить себя как часть системы, в которой предрассудки складываются с культурной, юридической и структурной точки зрения. Чтобы бороться с неосознанными и системными предрассудками, нам понадобится привычка к применению мышления роста.

Глава вторая. Один из «Хороших парней»

На первый взгляд Рик Клау – типичный успешный белый парень из Силиконовой долины. У него было много интересных проектов в Google, в том числе он работал над Blogger, Google+ и YouTube. Сейчас Рик – партнер ответвления Google под названием GV (ранее Google Ventures), которое занимается инвестициями и поддерживает запуск технологических стартапов.

Работа Рика объединяет две индустрии, в которые множество людей хотели бы попасть: венчурный капитал и современные технологии. Он нанимает, управляет и развивает потенциал, способности как людей, так и предприятий. И вот что он говорит: «Я уверен, что женщины и представители меньшинств должны иметь разные возможности в работе. Мне хотелось бы сказать, что как наниматель я немало делаю, чтобы обеспечить это равенство. Хотелось бы назвать себя хорошим парнем». Как и многие из нас, Рик – сторонник многообразия и равенства.

Мы с Риком познакомились на конференции Google. Его теплота и чувство юмора спасли меня в ситуации, когда стоишь один одинешенек, размышляя, не вернуться ли в такси, из которого только что вышел. За обычным для таких случаев диалогом и поиском бейджиков с нашими именами Рик задал вопрос о моих исследованиях. После ответа «неосознанные предубеждения» по его выражению лица я поняла, что диалогу предстоит принять более серьезный оборот. Рик, глядя прямо на меня, сказал: «Тренинг по неосознанным предубеждениям изменил мою жизнь. Буквально». Такое не каждый день услышишь, особенно от обычного парня.

Все началось, когда начальник Рика настоял, чтобы они с коллегами прошли тренинг по неосознанным (их еще иногда называют скрытыми) предрассудкам. Google, как и многие компании, пытается так или иначе менять ситуацию подавляющей «белизны» и «мужественности» коллектива. Некоторые компании получают претензии в социальных сетях и через СМИ. В другие прилетают судебные иски. Третьих мотивируют преимущества в показателях и победы в борьбе за редкие таланты. А кто-то просто хочет поступать правильно. Немногие компании могут позволить себе самодовольно оставаться в стороне.

Рик поделился со мной личным опытом. Он не думал, что тренинг ему нужен, но как часть команды решил все же сходить. И узнал об автоматических ментальных «коротких путях», которые использует наш мозг, чтобы обрабатывать одиннадцать миллионов бит информации, которые мы получаем каждую секунду. Из них сознательно мы «разбираем» только сорок, то есть 99,999996 % работы мозга идет на уровне подсознания.

Именно там скрываются неявные предубеждения. Рик прошел тест (IAT) и получил результат – свой уровень предрассудков. Этот тест, основанный на данных интернет-наблюдений, был разработан мировыми экспертами в области неосознанных предубеждений, психологами – Махзарином Банаджи, Энтони Гринвальдом и Брайаном Носеком. Каждый, у кого есть компьютер и подключение к интернету, может запросто анонимно пройти тест на открытом ресурсе https://implicit.harvard.edu[19]19
  Зайдя на сайт теста, можно авторизоваться в качестве гостя, (регистрироваться или предоставлять какие-либо персональные данные не нужно, если вы не хотите этого делать). Затем вы увидите список возможных предубеждений, найдите то, что откликается вам больше всего. Сайт постоянно улучшается и расширяется, и к моменту печати этой книги вы, скорее всего, сможете найти там тесты на предубеждения против расы, религии, ограниченных возможностей, пола, ориентации и цвета кожи (как и многих других тем). Тест занимает около 10 минут, если не прерываться и не будет проблем с подключением. В конце вы получаете шкалу с баллами. В идеальном случае его хорошо проходить больше одного раза в течение дня или двух, но сделайте это хотя бы один раз. (Прим. автора)


[Закрыть], как и миллионы тех, кто уже это сделал.

Прохождение теста похоже на видеоигру – нужно быть одновременно быстрым и точным. Цель – как можно быстрее распределить по категориям картинки и слова. На ответ дается меньше секунды. На размышления нет времени – вот в чем главная идея. Тест оценивает не то, что бы вы сделали, если бы успели подумать. А ассоциации, которые мозг выдает автоматически.

Например, если я скажу «Ромео», ваш мозг непременно продолжит словом… «Джульетта». Я начну «в лесу родилась…», и вы добавите «елочка». Если скажу «с маслом и сыром», вы ответите «хлеб». Но что, если попробовать заставить ваш мозг выдать другую реакцию? Например, отвечать на «с маслом и сыром» не «хлеб», а «борщ». Мозгу придется притормозить, чтобы разобраться в ситуации. Вероятно, он все еще будет сосредоточен на хлебе, вопреки попыткам его перенаправить. (А еще мозг в этот момент молится, чтобы вы не собрались реально это есть.)

Именно эти несколько лишних миллисекунд тест на скрытые предрассудки и отслеживает. Тест, который проходил Рик, был не о бутербродах с сыром. В нем использовались картинки и слова, связанные с основными гендерными стереотипами. Слова типа «мужское» и «женское» нужно было ассоциативно связать со словами на тему «семья», «карьера», «математика», «искусство» и т. д. Тесты на предрассудки доступны по многим темам. Все они основаны на одной и той же базовой структуре – сотнях быстрых ассоциаций, из которых половина поддерживает общий стереотип, а остальные противоречат ему. В тесте на скрытые стереотипы о белых и черных участник связывает слова «черный» и «белый» со словами на темы «добра» и «зла», «жестокости» и «ума».

Проходя тест, Рик быстро щелкал клавишами. Тот, кто наблюдал за ним, не смог бы отличить ответы, данные за 600 миллисекунд, от тех, на которые ушло 500 миллисекунд. Но тест фиксировал эту разницу, и сам Рик, возможно, чувствовал дополнительные усилия, которые потребовались ему на некоторых заданиях. После окончания теста алгоритм подсчитал результат, основываясь на скорости и точности ответов.

Рику результат не понравился. Как и более чем 75 % американцев (включая меня), он быстрее связывал женщин с темами семьи и дома, медленнее – с работой и карьерой. И наоборот, мужчин с семьей и домом он ассоциировал медленнее. Этот скрытый результат прямо противоречил гендерным убеждениям, которым он старался следовать на осознанном уровне. Рик был, по его словам, «напуган».

На самом деле наши сознательные и подсознательные убеждения связаны, хотя и не в отношении 1 к 1. Но как раз в социальных вопросах они часто расходятся. Внешние убеждения – это ценности, которым мы преданы как сторонники. А наши действия как творцов отражают и сознательные, и неосознанные убеждения. Вот тут-то у Рика и оказался провал. Отношение между нашим явным и неявным отношением к таким темам, как пол и раса, в Соединенных Штатах колеблется примерно на 0,3. Причем прямой связи с уровнем дохода или образования не прослеживается. Такой разброс показывает, что у большинства неосознанные убеждения отличаются от тех, которых мы пытаемся придерживаться сознательно.

Только подумайте, 70–75 % всех, кто прошел тест на скрытые расовые предрассудки, получил результат, свидетельствующий об их наличии. Белых чаще ассоциируют с хорошими безобидными предметами, а черных – с оружием и чем-то плохим. Среди белых американцев процент поднимается примерно до 85. Трудно представить, чтобы в Америке в двадцать первом веке три четверти граждан открыто выражали явные расовые предубеждения. Скрытые и явные расовые предрассудки очень отличаются.

Как показал детальный анализ целого ряда исследований, приведенный в статье «Существование скрытых предрассудков не подлежит сомнению», скрытые ассоциации прямо влияют на управленческие решения и другие паттерны поведения в реальном мире. В этой обобщающей работе психолог Джона Йост с коллегами опровергают некоторые идеологические и методологические возражения, используя реальные данные наблюдений, и выделяют десять исследований, которые, по их словам, «ни один руководитель не может игнорировать». Самая большая вероятность поддаться влиянию скрытых убеждений грозит нам, когда мы длительное время находимся под давлением или в напряжении. И даже если успеваем подумать, мы часто сами не замечаем, насколько сильно наши действия подвержены влиянию скрытых предрассудков. Неосознанные предрассудки Рика могли повлиять на то, кого он нанимал, на чей потенциал делал ставку, чьим эмоциональным реакциям доверял, чьи идеи ценил и в ком видел будущих лидеров. Вопреки его сознательным убеждениям, они могли по-разному настроить его, например в отношении мужчин или женщин, берущих отпуск по уходу за ребенком. Он не мог знать наверняка, насколько подсознательное проявляется в его поведении, но исследований на эту тему достаточно, чтобы заставить его беспокоиться.

Кто-то из читателей может не понять, в чем проблема с результатами Рика и их потенциальным влиянием на его действия. Некоторым людям вполне комфортны и с осознанными, и с неявными гендерными убеждениями, связывающими женщин с семьей, а мужчин с работой в офисе. Но Рик (и я) не относится к их числу. Проблема не в том, кого-то расстроили его результаты. На кону оказалась его моральная идентичность. Сознание Рика затопила личностная угроза.

Он вспоминал, как отрицал мысль, что сам является частью проблемы. Я провела множество семинаров по скрытым преду беждениям, похожим на тот, который он посетил. Участники часто подвергают сомнению механику теста или его результаты, как вслух, так и про себя. Отрицание – естественная реакция. Даже я сама, человек, который годами изучает и применяет информацию о скрытых предубеждениях, проходя тест, получаю все тот же результат – расхождение неосознанного и сознательного. Мне тоже очень хочется назвать его ошибочным. Но важен не результат, а следующее действие – выбор между мышлением роста и замкнутостью.

Как бы мне ни хотелось отрицать свои неосознанные убеждения, я видела, как они влияют на дорогих мне людей. Более десяти лет я была наставницей Фионы Родригез, молодой иммигрантки в первом поколении[20]20
  По ее просьбе имя изменено.


[Закрыть]. Она стала первой в семье, кто закончил не только старшую школу, но и колледж. Однажды я пошла на родительское собрание вместе с матерью Фионы. Мы с ее учителем естественных наук сошлись во мнении о способностях Фионы и потенциале для карьеры в сфере здравоохранения. Мы с энтузиазмом заговорили, одновременно произнеся: «Она определенно добьется успеха и станет…» И закончили предложение одновременно, как люди, которые подумали об одном и том же. Вот только это было не так. Учитель сказал «врачом», а я «медсестрой».

Как бы мне ни хотелось отрицать свои неосознанные убеждения, я видела, как они влияют на дорогих мне людей.

Стоп, что? Обе профессии заслуживают восхищения и внимания Фионы. Но я неосознанно отнеслась к ней с предубеждением из-за того, что она испанка и женщина, и подумала о карьере медсестры, а не врача. Это факт, и его не меняет то, что я сама цветная женщина или что у моих детей с рождения педиатр-женщина из Пуэрто-Рико, или что мне глубоко небезразлично будущее Фионы. Вопреки всему этому, скрытые предрассудки повлияли на мои мысли и действия.

Некоторые ключевые вопросы остаются на страницах исследований неосознанных предубеждений. Как в любой науке, каждое новое исследование развивает наши знания. Вот что известно на момент написания книги. Во-первых, неосознанные предрассудки очень прилипчивые и пластичные. Они мгновенно реагируют на любые изменения в сознании и мире убеждений своего носителя и колеблются в довольно стабильных пределах. Во-вторых, из исследований нам известно, что они могут проявляться в микроагрессии и поведении, которое имеет последствия в реальном мире. Некоторые виды такого поведения кажутся незаметными, но имеют большое значение, например невербальные проявления и восприятие других. Насколько далеко от человека мы сядем, сколько будем улыбаться, станем ли смотреть прямо в глаза, воспримем чьи-то действия как проявление злости – все это примеры незаметного, но значительного невербального поведения. У других реакций могут быть более прямые последствия. Например, кого мы повышаем или кому в первую очередь окажем поддержку.

IAT и скрытые предубеждения с самого начала были предметом споров и, как следствие, стали одним из наиболее тщательно изученных понятий современной психологии. Новые и новые тесты и детальный разбор темы полезны для науки. В результате многие сомнения, которые выдвигали я, Рик и большинство участников теста, были тщательно изучены и разрешены в рамках естественно-научных курсов и экспертных оценок. Рик – прирожденный аналитик, постепенно признал методики, которые широко приняты большинством научного сообщества.

С самого начала создатели теста на скрытые предубеждения неоднократно заявляли, что никто, включая Рика, не должен воспринимать результаты одного единственного теста как окончательные и неизменные и делать на их основании далеко идущие выводы. Они постоянно отрицали, что тесты могут конструктивно помочь принимать решения в вопросах вроде выбора жюри, судебных разбирательств или поиска сотрудников, если говорить об уровне отдельных личностей. Разработчики придерживались твердой позиции, согласно которой ни одно прохождение теста для любого отдельного человека нельзя научно связать с конкретным поведением. Вся извлекаемая из них информация полезна лишь с точки зрения наблюдения за общими тенденциями на уровне всего общества. Отдельные же участники могут использовать свои баллы за тест как первый шаг в изучении проявления скрытых предрассудков в своей работе и мире. Этим и занялся Рик.