Текст книги "Снимите белое пальто. Что заставляет хороших людей самоутверждаться за счет окружающих и как этому противостоять"

«Я не хотела ее обидеть»

«Было ужасно неловко», – вспоминает Сара Уикс. Сара не знала, как читается фамилия студентки: Гиты Варадараджан (Gita Varadarajan). Сара была преподавателем Гиты в Педагогическом колледже Колумбийского университета. Гита – уже опытный педагог, участница проекта «Чтение и письмо», работала над своим почерком, чтобы затем помочь с той же задачей своим ученикам из начальной школы. Сара всегда приходила в восторг, когда среди ее студентов появлялись такие, как Гита, – те, кто выделялся из белого большинства, обычно заполнявшего класс. В то же время эта, как она сама себя описывает, «белая девушка со Среднего Запада», очень не хотела «обидеть» Гиту, которая недавно эмигрировала из Индии, исковеркав ее фамилию.

Сара понимала, чтобы построить полноценные отношения с человеком, критически важно обращаться к нему по имени. Дейл Карнеги, автор книги «Как заводить друзей и влиять на людей», однажды сказал: «Собственное имя – самый сладостный и самый важный для человека звук в любом языке». Запрос «как запоминать имена людей» вводили более трех миллионов раз. Но у Сары была проблема с произношением, а не памятью. Так что она предпочла избегать проблемы, называя Гиту просто по имени.

После окончания курса Сара предложила Гите расширить историю, которую та написала, до целой книги, над которой они решили работать вместе. Сара выпустила более 55 детских книг, среди которых «Пусть будет так» и «Пирог», которых продано уже более трех миллионов экземпляров. Гита была опытным преподавателем и начинающим автором со свежим взглядом. Саре, как соавтору, часто приходилось представлять ее в издательских кругах. И она по-прежнему не произносила фамилию Гиты.

По мере продвижения работы над книгой они сосредоточились на истории двенадцатилетнего мальчика по имени Рави Сурьянараянан (Ravi Suryanarayanan)[15]15
  Сара и Гита экспериментировали с именем главного героя. В более ранних набросках его звали Сурадж. (Прим. автора)


[Закрыть], ученике средней школы, семья которого переезжает из Бангалора в Нью-Джерси. Один из эпизодов был посвящен переживаниям Рави из-за того, что никто из учеников или учителей в новой школе не пытался назвать его полным именем. Сара внутренне вздрогнула, когда читала черновик Гиты, узнав себя в выдуманных учителях. Она решила обсудить с Гитой мотивы персонажей, в том числе, почему никто не попытался научиться правильно произносить имя Рави. Ответ Гиты был мгновенным и безапелляционным. «Высокомерие, – ответила она. – Им просто нет до него дела».

Сара была ошеломлена. Высокомерие? Хотя они обсуждали персонажей, внутренний индикатор личностной угрозы Сары достиг критической отметки. Это была совсем не та идентичность, которую она пыталась проявить, и не та, которую, как ей казалось, признавала Гита. Она рассказала ей обо всем. Она так беспокоилась, что может вызвать неловкость или ненароком обидеть Гиту, что в результате создала впечатление, что совсем не думает о ее чувствах.

Как часто бывает в некомфортной ситуации, благих намерений оказалось недостаточно. Гита не признала идентичность, которую Сара пыталась проявить. И сама Сара не знала, как Гита истолковала ее намерения и к чему это привело.

Тогда Сара сделала шаг от сторонника к творцу. Она попросила Гиту научить ее правильно произносить и «Варадараджан» (фамилию Гиты), и «Сурьянараянан» (фамилию главного героя и девичью фамилию Гиты). Та с готовностью согласилась. Сара поняла, что когда носитель языка произносит слово быстро, ей все равно трудно его уловить и повторить. Чтобы разобраться во всех звуках, понадобилась помощь. Она несколько раз просила Гиту повторить оба слова медленнее. И та с радостью помогала ей, потому что видела, что Сара искренне старается.

Сара записала транскрипцию обеих фамилий. Она потренировалась называть их. И наконец, когда личностная угроза отступила, она с удивлением обнаружила, что не так уж трудно произнести их хотя бы частично правильно, с американским акцентом. (Это правда, если вы можете произнести «суперкалифрагилистикэкспиалидоциус» или имена из «Игры престолов», или фамилию Шварцнегера, то, скорее всего, справитесь и с «ва-ра-дар-А-джан» и «сур-ий-а-на-РИ-я-нан».) Раньше она просто не пробовала это делать.

Неделю спустя Саре понадобилось позвонить Гите. И хотя ответила она сама, Сара уточнила: «Могу я поговорить с Гитой Сурьянараянан Варадараджан?» Гита заплакала. В первый раз за несколько лет с момента переезда в Америку кто-то попытался произнести ее имя полностью. «Первый раз», – подчеркивает она.

Более высокие стандарты

Конечно, никто бы не принял Сару за носителя языка. Американский акцент никуда не делся. Но нужно иметь способности Мэрил Стрип, чтобы хотя бы смутно приблизиться к произношению неродного языка. Может, мы и не перекатываем идеальные «r», но можем, по крайней мере, попытаться ставить ударение на правильный слог и не произносить «немые» буквы. Когда речь идет о произношении, идеал не должен становиться врагом прогресса.

Мне этот урок дался с большим трудом. Как и Сара, я избегала произносить вслух имена, которые на бумаге выглядели «трудными». Хуже того, даже читая про себя, я проскакивала их, не пытаясь разобрать. У меня был слишком низкий стандарт «приложенных усилий». Моя семья из северной части Индии, и мы живем в США с тех пор, как мне исполнилось шесть месяцев. «Нормальные» индийские имена для меня – те, которые я слышу с детства: «Радж», «Гупта», «Сингх» или мое собственное «Чуг». Я никогда не училась и даже не пыталась произносить более длинные южноиндийские имена. Да-да, чистосердечно признаюсь, это Сара научила меня, темнокожую индианку, произносить «Варадараджан».

Усилия Сары много значили для Гиты и для нее самой. Они изменили ее понимание нормы. Некоторым американцам «нормальными» кажутся имена из одного-двух слогов – те, что «звучат как имена белых». Некоторые называют все остальные имена «труднопроизносимыми» и считают нормальным спросить: «А можно звать тебя просто Сью?» или даже без разрешения дать человеку удобное прозвище: «Мы будем называть тебя Сью». Как можно говорить о равенстве и справедливости, если звучащие по-белому имена мы рассматриваем как норму, а остальные – как вариации? А ведь для многих американцев и большинства не-американцев и коренных народов совсем другие «нормальные» имена.

Идентичность Сары, как сторонницы многообразия, пережила этот эпизод не вопреки признанию ошибки, а благодаря ему. Переход от сторонника к творцу начался с самообразования. Она обратилась к Гите за помощью, не требуя ее и не воспринимая как должное, ведь та могла не захотеть этим заниматься. Никто не обязан учить других. Гита хотела помочь Саре учиться. И они решили развиваться дальше.

Гита предложила, чтобы каждая из них назвала худшие стереотипы, сложившиеся в их культуре, по отношению к собеседнице. Они решили записать то, что придет в голову, на карточках, а потом поменяться. В списке Гиты оказались такие пункты: «Разведена. Обожает мясо. Кормит детей консервами». На карточке Сары можно было прочесть: «Бесцеремонная. Подчиняется мужчинам. Поглощена образованием».

Они задавали друг другу неудобные вопросы. Обсуждали модели «хороших» родителей в каждой из культур, обращая внимание на сходства и различия. Сравнивали, что считалось «странным», а что «нормальным» в каждом из двух миров.

Примечательно, что они вынесли разный опыт из этого взаимного обмена. Сара до сих пор сокрушается, вспоминая, как неловко начался разговор. А вот в воспоминаниях Гиты дискомфорта намного меньше. На самом деле она рассказывала в основном об удовольствии от того, что кто-то захотел узнать и понять ее. Сара преодолевала личностную угрозу, а Гита чувствовала себя увиденной и услышанной. По мере того, как Сара узнавала все больше, а Гита поддерживала ее рост, их сотрудничество становилось глубже и богаче. Лучшее тому доказательство – книга «Займи мне место» (Save Me a Seat), которую они написали вместе. Эта история, полная юмора и человеколюбия, получила широкое признание. Ее герои – двое школьников средних классов, Джо и Рави. Оба сперва навешивают друг на друга ярлыки, но затем у них оказывается общий враг – хулиган из класса. Книга нашла отклик и у критиков, и у родителей, и учителей, и у детей, а штат Род-Айленд даже внес ее в региональный список чтения.

Сара и Гита называют свою беседу о произношении имен ключом, открывшим дверь к книге. С нее для них начались размышления о «нормах». Они рассказывали друг другу о своих ошибках. Вопросов было больше, чем ответов. Были и до сих пор есть неловкие моменты. Но к их взаимной радости неловкость открыла путь для чего-то невероятно сильного. Я была удивлена, когда на просьбу (к каждой по отдельности) описать их диалог одним словом, Гита ответила «смех», а Сара – «веселье».

История Сары Уикс и Гиты Варадараджан показывает нам, как важно не упускать возможность для общения на уровне человек-человек. В этой книге мы рассмотрим истории о том, как люди пытались решать проблемы отношений в личной, профессиональной или общественной жизни. История Гиты и Сары показывает вариант развития, который возможен, если мы входим в отношения как творцы. Мы также понаблюдаем за тем, как отдельные личности справляются в рамках социальных систем – культуры, законов, институтов и традиций.

«Я не такая, как те белые»

Лорри Перкинс – та самая сочувствующая подруга, которая радуется твоему повышению, как своему. Плачет, когда умирает твоя собака. С нетерпением ждет рассказа о твоем великолепном свидании. Она может общаться практически с кем угодно, независимо от их прошлого и происхождения, в чем за двадцать лет дружбы я не раз убеждалась.

Лорри вела семинары для корпоративных клиентов в качестве координатора и консультанта. В основном они были посвящены постановке целей, решению проблем и коммуникациям. Когда один из ее клиентов нанял консультанта по многообразию, он попросил Лорри сотрудничать с ним, чтобы убедиться, что новый семинар не противоречит ее работе.

Темы его семинаров оказались новыми для Лорри. Например системный расизм и белая привилегия. «Мы обсуждали такие проблемы, о которых большинство моих белых друзей из пригорода даже не подозревали», – вспоминает Лорри о посещениях семинаров. «Было некомфортно, обсуждение вызвало много рефлексии. Мне хотелось оправдаться, объяснить, что я не такая, как те белые, которых описывал спикер».

Ей казалось, что занятия с консультантом по многообразию изолируют ее от остальных, что они контрпродуктивны. «Мне хотелось объяснить, как я росла. Мои родители не заканчивали колледж. У меня не было привилегий в том смысле, в котором я и многие другие понимают это слово». Перед лицом личностной угрозы Лорри подвергалась соблазну замкнуться и отстраниться, защитить себя как «хорошего человека».

Она решилась поговорить с темнокожей подругой из церкви, которой доверяла. Правда, они никогда раньше не обсуждали такие темы. Лорри с удивлением узнала, что семья ее подруги из опасения столкнуться с полицией по ночам избегала тихих тропинок, которые она сама очень любила. Хотя Лорри слушала новости, она и не предполагала, что подобное может случиться в ее городе. Она задумалась, что же еще она не знала об опыте и восприятии своей подруги.

«Я даже не воспринимаю себя как белую», – говорит Лорри, озвучивая ощущение, свойственное многим. Теперь она поняла, что если быть черным, значит, относиться к определенной расе, то же означало и быть белым. Она стала чаще прислушиваться к разговорам о системной предвзятости, пытаясь понять, что означает этот термин. У нее было множество вопросов, и, не зная, с кем обсудить эту тему, Лорри связалась со мной. Несмотря на долгие годы дружбы, мы с ней никогда не говорили о проблемах расы или гендера, или о других социальных вопросах, которые я затрагиваю в этой книге.

Сначала я отказалась. Хотя Лорри была сторонницей многообразия, равенства и справедливости, среди ее подруг я была одной из немногих цветных. Трудно объяснить то, что ясно видно тебе самому, но скрыто от собеседника, а системная предвзятость именно такова. Мне казалось, что уже слишком многим в своей жизни я повторяла эти изнурительные объяснения, которых часто не замечают. Атмосфера в стране виделась мне очень враждебной, требовала сосредоточить энергию на семье, а не на попытках учить других. Тех, кто сам не сталкивался с враждебностью. Все это я объяснила Лорри и предложила ей книги, которые стоило прочесть, и людей, на которых можно было подписаться в социальных сетях.

«Я осознала, что люди, сидящие рядом в церкви, на работе, с детьми в школе сталкиваются с проблемами, которые, как мне казалось, совершенно не имеют к ним отношения», – говорила она.

После этой «домашней работы» Лорри пришла ко мне снова, и на этот раз я согласилась поговорить. Целый вихрь событий заставил ее посмотреть на мир иначе: президентские выборы 2016 года, видео с офицерами полиции, стреляющими в невооруженных черных, беседы с подругой из церкви, непростые вопросы детей и семинары по многообразию. «Я осознала, что люди, сидящие рядом в церкви, на работе, с детьми в школе сталкиваются с проблемами, которые, как мне казалось, совершенно не имеют к ним отношения», – говорила она.

«Я одна из тех, кому было нелегко разобраться с “привилегиями”. Пришлось пересмотреть свое понимание этого слова. Я осознала, что хотя передо мной не расстелена красная ковровая дорожка, чернокожий человек, проходя тем же путем, будет иметь меньше возможностей или меньше союзников, или меньше попутного ветра в спину, чем любой белый». Лорри продолжала читать и слушать.

«Я не активистка, – говорит она. – Но я размышляю, что могла бы делать. Пусть что-то незначительное, но постоянное, чтобы не отворачиваться от этих проблем. Иногда они очень давят. Иногда я ленюсь. Какова моя роль?» Многие задаются этим вопросом, хотя и не идентифицируют себя как вовлеченных в борьбу за социальную справедливость или другие социальные движения.

И исследования говорят, что как раз маленькие шаги таких людей имеют решающее значение для достижения более масштабного прогресса. Истории о крупных дерзких акциях, которые привели к социальным изменениям, в основном мифы и преувеличения. Роза Паркс совершила множество мелких актов сопротивления до того знаменитого дня в автобусе, о чем подробно рассказывается в ее биографии «Бунтарская жизнь миссис Розы Паркс», написанной Джин Теохарис.

И исследования говорят, что как раз маленькие шаги таких людей имеют решающее значение для достижения более масштабного прогресса.

Я переадресовала Лорри ее собственный вопрос. Что она могла бы сделать? Она на минуту задумалась. «Думаю, моя задача – завести как можно больше разговоров с теми, кто открыт и хочет говорить. Нарушить тишину. Постепенно расширять круг вовлеченных». В роли консультанта, родителя, прихожанки, члена семьи, соседа, Лорри была окружена возможностями для беседы, возможностями зажигать свет. Она могла узнавать об опыте людей с другим происхождением и подталкивать к новым мыслям тех, чье происхождение было похоже на ее. Лорри могла пробудить себя и других, помочь увидеть систему, частью которой мы все являемся. Как мы позже выясним, ее самая обыкновенная привилегия давала ей естественную роль.

Чего следует ожидать

Эта книга написана для людей всех рас, национальностей, гендеров, религий, физических и умственных способностей, для хороших людей, которые верят в создание лучшего мира и лучшей среды. На пути от «хорошего» человека к «хорошеватому», от того, кто пытается казаться лучше, к тому, кто поступает как можно лучше. Вы определенно столкнетесь с рядом эмоциональных реакций. Особенно подвержены такие хорошие люди, как мы с вами, чувству стыда. Стыд – обманчивая эмоция. Если (и когда) во время чтения вы почувствуете стыд, не избегайте его. Наоборот, наблюдайте за ним. Подумайте о различии между стыдом и виной. Чувствуя стыд, мы думаем что-то вроде: «Я – неправильный». Это эмоция создает сильную личностную угрозу, которой мы стремимся избежать, подавляя ее или перекладывая вину на окружающих. А вот чувствуя вину, мы думаем: «Я поступил неправильно». Думаем не о себе самих, а об определенном поступке.

Стыд парализует. Что бы мы ни предприняли, находясь во власти стыда, обычно это только ухудшает ситуацию, а не улучшает. С другой стороны, вина – мотивирует. Если мы чувствуем вину, мы скорее попробуем изменить что-то к лучшему в своем поведении и запустить решение внутренней проблемы. Брене Браун, исследователь стыда, писатель и популярный спикер TED Talk, говорил: «Я – за вину. Это хорошее чувство. Вина помогает нам оставаться верными себе, потому что связана с поступками». Если вы сторонник, который пытается стать творцом, стыд будет вам мешать. Предстоит много работы.

Призываю вас начать с подхода, который нужно использовать, читая эту книгу. Позвольте себе чувствовать одновременно вдохновение и неудобство. Переключайтесь между чувством личной непонятности и попытками понять других. Сбалансируйте стремление судить других и саморефлексию. Если сумеете преодолеть стыд, добьетесь эмоциональной открытости, чтобы разобраться с этими противоречиями.

Главное, всегда помните (это важно!), что мысли и чувства, которые вы испытываете при чтении, те же, которые вы ощутите, столкнувшись с этими проблемами в реальности. Обращайте внимание на свои реакции (может, некоторые из них даже стоит записать). Помните: вполне вероятно, что такой же будет ваша реакция на проблемы многообразия или инклюзивности в одной из сфер вашей жизни. Вы чувствуете обиду, что вас недопоняли при упоминании группы, к которой вы принадлежите? Поразмыслите, как чувствуют себя люди из других групп, когда обсуждают их. Хочется бросить читать, особенно когда речь заходит о предвзятости хороших людей? Продолжайте погружаться в проблему, даже когда становится некомфортно. Не ждите, что вам все объяснят, попробуйте разобраться сами. Примите ответственность, поищите информацию о незнакомых концепциях или фамилиях, которые встретятся в книге. Примеры кажутся вам нереалистичными? Не забывайте, что они бросают вызов статусу-кво (а значит, вызывают дискомфорт). Хочется передать эту книгу кому-то другому, потому что им она нужнее, чем вам? Не забывайте, что, прервав чтение, вы упустите возможность стать ближе к человеку, которым хотите быть. Каждый читатель наверняка почувствует некоторые из перечисленных реакций (включая меня саму, я много переживала в процессе работы). Замечайте свои.

Когда вы поймаете себя на одной из этих мыслей, используйте инструменты, которые найдете в книге – они как раз для этого предназначены. Не стоит (на самом деле даже не нужно) ждать до конца книги, чтобы начать их применять. Тренируйтесь мысленно, пока читаете, и потом вам будет проще делать это в реальном мире.

Эти инструменты могут пригодиться в самых разных ситуациях, не сомневайтесь. Надеюсь, эта книга поможет ответить коллеге, который называет вас сексистом, разобраться, что сказать соседу-мигранту по поводу новостей о преступлениях на почве национальной ненависти. Надеюсь, она поможет вам придумать, что можете сделать именно вы, чтобы следующая рабочая встреча была более инклюзивной, или определиться с мнением о протестах и протестующих.

Кроме того, я надеюсь удивить вас исследованиями, которые показывают, насколько эгоистично стремление «спасать» нуждающихся, неэффективны сочувствие и «белые слезы», и что могут подумать люди, когда вы скажете, что не обращаете внимания на цвет кожи. Впечатление, которое мы производим, не всегда совпадает с нашими намерениями, и научные работы помогают нам корректировать предположения, которые мы строим о себе и других.

В следующих главах наука будет вести нас, а истории из жизни внесут разнообразие в сухие факты. Мы разберем четыре этапа перехода от простого сторонника ценностей к творцу новой реальности:

1. АКТИВИРОВАТЬ МЫШЛЕНИЕ РОСТА: принять необходимость расти и становиться лучше, уходя от убеждения, что вы уже достаточно «хороший».

2. ПРИЗНАТЬ ОБЫКНОВЕННУЮ ПРИВИЛЕГИЮ: научиться видеть и использовать свои привилегии, чтобы приносить пользу другим.

3. ВЫБРАТЬ НАМЕРЕННУЮ ОСОЗНАННОСТЬ: хотя наше сознание предпочитает намеренное невежество.

4. ПРОЯВИТЬ УЧАСТИЕ: к людям и системам, которые нас окружают.

Начнем с изучения способа мышления, который помог Саре и Гите укрепить и углубить сотрудничество, а Лорри яснее увидеть людей и системы, внутри которых и рядом с которыми она жила. Этот способ подразумевает, что чем меньше мы беспокоимся, насколько хороши, тем лучше становимся.