Текст книги "Пандемониум"

БЕРКМАН. Если бы Бог существовал, не мог он быть одним из вас.

КАРНЕГИ. Если бы Бог существовал, он мог быть только одним из нас.

РОЗИ (поет):

 
Она – моя любимая,
А я – ее красавчик…
 

БЕРКМАН. О, Боже. Так это правда?

РОЗИ. Она – моя Энни, а я – ее Джонни.

БЕРКМАН. Бог – один из них. И всегда был. Можно примириться с тем, что Бог мертв, что он даже существовал, но чтобы Бог существовал и был одним из них… Это правда. Он – один из НИХ. Бог – один из НИХ. Все, что я делал, все, во что верил и ради чего жил, всего лишь нелепая иллюзия. Бессмысленно убивать богатых, потому что душой богатые уже мертвы. Я зазря позволил моей любимой продавать свое тело. Я зазря растратил лучшие годы в тюрьме. И закончил свой путь в грязном номере отеля во Франции, всеми забытый и покинутый, мучимый адскими галлюцинациями, даже не моими собственными. И вся моя жизнь была ложью. Фрик собирает огромную груду дрянных картин, и прощен за все. А я – нет. Я – посмешище. Потому что Бог – один из них. Он – один из них.

(Обхватывает голову руками).

КАРНЕГИ. Иди сюда, Генри. Мы оставили тебе место.

(ФРИК колеблется, смотрит на Элен, потом подходит и садится за стол с КАРНЕГИ, МОРГАНОМ, РОКФЕЛЛЕРОМ и КОМАНДОРОМ, берет карты, которые ему сдали, смотрит на них).

ФРИК. Мне две карты.

МОРГАН (сдает). Мистер Фрик просит две карты.

РОЗИ (поет):

 
Скоро мы поженимся
И больше не расстанемся
 

(БЕРКМАН достает револьвер, приставляет к виску, закрывает глаза. Мужчины играют в карты, женщины вяжут).

 
Малышка Энни Руни,
Любимая моя.
 

(Громкий выстрел и тут же полное затемнение).

Авторское послесловие

Английское слово Pandemonium образовано от греческого pan (все) + daimon (демон), обиталище демонов. В «Потерянном рае» это дворец, построенный по приказу Сатаны, как столица ада, то есть любое место или сцена, где царят дикий беспорядок, шум и суета. Пьеса должна быть кошмаром. Гротескной, готической, дьявольской. Ад – место пыток, бездонная яма. Огонь и сера. Поземный мир, бездна подсознательного. Посмотрите, как Вергилий описывает ад в «Энеиде». Английское слово Hell (ад) образовано от англосаксонского слова, означающего «то, что прячется».

Это, фактически, предсказатели судьбы, которые ходят с повернутыми назад головами в «Аду» Данте. Посмотрите 20-ю песню «Инферно». И что за души бредут в этой чернильной тьме? Тучи ос и шершней. Пожираемые червями. Эти мрачные слова я видел высеченными в камне над дверью: «Библиотека Эндрю Карнеги».

Слепой мужчина Фрик, о котором речь, это Мильтон в «Потерянном раю», описывающий первый взгляд Сатаны на ад:

 
«Он видит лишь ужасную пустыню,
Обширную и дикую темницу,
Округлую со всех сторон, подобно
Горнилу распаленному; но пламя
Не изливает света в ней, а только
Мрак видимый, способный озарить
Мерцанием ужасные предметы,
Страну печалей, горестные сени,
Где никогда не могут обитать
Ни тишина, ни мир; куда надежда,
Всем близкая, ни разу не достигла;
Где муки пытки длятся бесконечно;
Где жупел несгораемый питает
Всечасно прибывающий поток
Огня геенны…[16]16
  «Потерянный рай» Мильтона, песнь 1-ая, 61–69, перевод Льва Мея.


[Закрыть]
 

Мильтон, вероятно, думал о видении Иова мира мертвых: «В страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма»[17]17
  Книга Иова, 10:22.


[Закрыть].

Дэвид Юм, находясь в своем кабинете, однажды внезапно пришел в ужас от мысли, что за дверью этой комнаты ничего не существует, почувствовал, как его охватывает дикая паника, всесокрушающий страх, что реального ничего нет, что он и его кабинет подвешены в черной пустоте, где нет ничего. Это видение было столь реальным, что он в ужасе помчался из кабинета в бильярдную, и там, в компании других, еще какое-то время не мог успокоиться. Вот так философия может свести нас с ума и даже убить, хотя это могут быть простые слова или взгляд на мир. В итоге все, что мы создаем, всегда возвращается, чтобы уничтожить нас.

Наука – то, что поддается количественному определению, может быть подтверждено в контролируемом эксперименте. Искусство – и то, и все остальное. Наука – маленький круг внутри большего круга искусства. Мы – обезьяны с воображением, и все остальное исходит из этого: искусство, наука, юриспруденция, все, потому что мы – рассказывающие истории обезьяны.

Сначала говори правду. Потом тревожься о том, чтобы тебя поняли. Когда голос говорит, слушай и записывай, что он говорит. Потом у тебя будет время, и когда голос смолкнет, перепиши все той частью мозга, которая анализирует и обучена мастерству, но это часть всегда должна относиться с уважением к сказанному голосом. Нельзя и пытаться приводить к рациональному виду, делать менее странным, более привычным. Слаженность совместной работы части мозга, из которой выходят образы, и той части, что формирует произведение искусства, и определяет, какой ты писатель.

Вроде бы нет никакой логической связи между личными трагедиями Фрика и его борьбой в сфере бизнеса, и однако в голове человека происходит соединение этого опыта. Подсознание очень похоже на живое произведение искусства, лабиринт постоянно изменяющихся картин, фильмов, романов, пьес, стихотворений, симфоний, постоянно переходящих в мир снов или обратно в сознание человека в его повседневной жизни. Ассоциативная логика, логика подсознания, снов, воспоминания, эмоции, детство, животные и искусство – все это и есть мы.

Образы в искусстве имеют для нас значение, потому что они – символы утерянного нами. «Утешительница страждущих», картина Паскаля Адольфа Жана Даньяна-Бувре, отдельно стоящее полотно перед камином Фрика в его питтсбургском особняке. Мадонна – это Адди, с ее золотисто-каштановыми волосами. Младенец – Генри-младший, который умер в августе 1892 г., прожив только три недели., через год после смерти шестилетней Рози и через месяц после забастовки в Хомстеде. Позже у Адди случился выкидыш. С годами она все больше уходила в себя. Ее любимым цветом был алый.

На закрытом крыльце стоял оркестрион, механический орган, как на каруселях. Музыке оркестриона следовало быть музыкальным фоном пьесы. Тиканье часов. Оркестрион на крыльце играет «После бала/After the Ball». Поздно ночью Фрик ходит по особняку, разговаривая с картинами.

Фрик бродит в темном лесу ошибок. Огонек на маленьком холмике радости – Рози. Она – его Беатриче. Леопард злобы, Лев насилия и честолюбия, Волчица невоздержанности – его спутники.

Желание ведет нас от одной цели к другой в путешествии от рождения до смерти. Но поскольку желания всегда тщетны, наше путешествие – путь страданий. Пребывая во власти желания (мания или иллюзия), мы, по словам Юнга, находимся в заряженном состоянии. Но нас всегда предает собственное желание, и мы сдуваемся.

Свет Вермеера. Темнота Рембрандта. «Сезоны». «Путь любви»[18]18
  Четыре картины Жана Оноре Фрагонара.


[Закрыть]. Он подходит к картине Рембрандта. Мельницы на полотнах голландских художников. Фрагментарные голландские интерьеры.

Рози появляется, как леди Гамильтон. «Малышка Энни Руни» – песня, исполняемая на оркестрионе. Была любимой песней Рози, исполняемой на шарманке незадолго до ее смерти. Образы: булавка, Париж, рана, заражение, гроб. С годами Фрик становился все более одержим мистицизмом и сверхъестественным. В искусстве, как в мистицизме и оккультизме, все наполнено значением.

Потоп (Джонстаун, эмоция, которая сокрушает и уничтожает). Доверие (финансовое и личное). Булавка. Слепота. Эдип. Лир. Фрик женится на своих дочерях. Инфекция. Болезнь. Коррупция. Засиженный мухами. Как мухам до распутников, так и нам до богов. Выживание наиболее приспособленных. Дарвин. Призраки. Дом, полный привидений.

Угольные шахты – лабиринты. Коксовые печи – адский сон. Кокс – чистый углерод. Мы сделаны из углерода. Горение душ в аду. Дум из печей убивает деревья. Мертвые деревья и сточные колодцы. Грязные реки, тиф. Кашель, выворачивающий легкие. Мертвые люди. Я плачу им долларами Фрика, которые они могут потратить только в магазине моей компании.

Фрик просыпается в аду, им же созданном. Коксовые печи, дым, олигархи, играющие в покер, джонстаунский потоп, обвинения забастовщиков, его умерший ребенок, почерневшие деревья, повторяющееся вновь и вновь покушение Беркмана. Ад Фрика – сюрреалистичный пандемониум, полный музыки оркестриона и шарманки, и образы его искусства и жизни. Старик, сидящий в одиночестве в темноте, глядя на полотна, нарисованные мертвецами.

Кабинет Фрика был на втором этаже Кроникл-Телеграф-Билдинг на Пятой улице Питтсбурга. И пока умирала его маленькая девочка, Фрик ездил на работу и изгонял семьи бастующих из домов, оставляя их на улице.

Вороны поедают падаль. Розмарин – цветок воспоминания. Булавочная фабрика Адама Смита. Сигареты, обернутые в стодолларовые купюры. Передние зубы, украшенные бриллиантами. Доброе лицо Карнеги. У Моргана, лысого, большеносого, черноглазого, хмурого, вид утомленного, циничного человека. Рокфеллер, время от времени появляющийся в пьесе, дает людям десятицентовики. Презренный металл.

Карнеги платил пинкертонам, чтобы они следили за рабочими, даже когда не было серьезных волнений. Они общались с рабочими, завязывали дружеские отношения, их приглашали в дом, им многое рассказывали, а потом они писали Карнеги еженедельные отчеты. Они были армией из тысяч человек, с тридцатью тысячами в резерве, больше чем регулярная армия США. «Мы никогда не спим» – таков был девиз компании, с картинкой открытого левого (дурного) глаза, от которой и пошел термин «private eye/частный детектив». Они были вооружены и часто убивали людей, всегда действуя на стороне менеджмента. Пинкертонов жестоко избили после того, что она сдались в Хомстеде. Одна женщина зонтиком выбила пинкертону глаз. Сорок забастовщиком и двадцать пинкертонов получили пулевые ранения. Девять забастовщиков и семь пинкертонов скончались. Один пинкертон покончил с собой, использовав перочинный нож. Один утонул, пытаясь сбежать.

Проповедь на похоронах забастовщиков: «Сегодня город умывается слезами, и все это – деяния одного человека, который работающими людьми уважается меньше, чем любой работодатель этого мира. Сочувствия у него, как у жабы».

Во внутреннем круге ада он находит игру в покер. Карнеги, Рокфеллер и Морган, как три лика Сатаны. Темный лес ошибок. История Фрика – древнегреческая трагедия? Скорее, яковетинская. Но женщины – некий греческий хор, как в картине с Джонстауном. Бедные обнаженные создания. Ох, не уделил я им особого внимания. Фрик – Лир, Беркман – шут, а Карнеги – Бедный Том? Какофония. Сайлс Уэйн, голову которого оторвало ядром из древнего орудия, из которого забастовщики обстреливали баржи. Его невеста, англичанка Мэри Джонс, от горя сошла с ума. Готическая архитектура ада. Сталеплавильные заводы в аду. Мы конструируем ад в соответствии с нашей жизнью.

Нам необходимо понимать абсолютно все, что мы видим на сцене? Авторы большинства пьес именно так о нас и думают. Большинство теорий актерства настаивают, что исполнитель должен выяснить особые причины, по которым его персонаж говорит то, что говорит, и делает, что делает, словно любой человек всегда знает наверняка, почему он что-либо делает, словно мы – рациональные существа и можем что-то делать исключительно по понятным причинам. И однако, актер должен найти какой-то подход к роли, и не вызывает сомнений, что играть что-то неопределенное не получится и будет восприниматься, как ложь. Необходимо предложить что-то очень точное и особенное для каждого момента пребывания на сцене, но чисто рациональный подход тоже не срабатывает в полной мере, потому что жизнь – она не такая, не проживают ее от момента к моменту. Такого просто нет.

На репетиции, когда актеры спрашивают, почему персонажи что-то говорят или делают в конкретные моменты, я часто говорю им, и вполне откровенно, что не знаю. В других случаях я что-то выдумываю на ходу, если мне представляется, что этот конкретный актер должен иметь причину, даже если причина, за которую хватается сейчас, в дальнейшем отбросят ради другой, такой же ложной, но которая покажется более полезной. Я предваряю эти комментарии такими словами, как «возможно», и часто даю несколько объяснений. Актер не может играть в соответствии со всеми, но он может попытаться перебрать их, пока не найдет то, что работает. Актер, который требует абсолютной определенности по части мотивации персонажа, может быть компетентным, но я не могу представить себе, что он окажется интересным. И при этом он должен как-то играть. Положение актера всегда неубедительное, потому что решения его проблем нет. Вот почему это искусство, а не арифметика. В итоге мы играем то, что кажется нам правильным, формируем пьесу, словно нанизывая на нитку бусины, используем ассоциативную, эмоциональную логику, которая связывает каждый момент с последующим, ощущаем волну и поток эмоций, выражающих себя через слова и действия, момент за моментом к цели, которая становится сюрпризом, когда мы до нее добираемся, но которая в ретроспективе покажется неизбежной для тех, кто смотрит и путешествует с нами. Мы делаем особые выборы, но они не всегда рациональны или поддаются выражению на другом языке, и понятны лишь в контексте того, что говорит и делает актер на сцене. Все причины – ложь. Мы используем причины, чтобы добраться до чего-то еще, и что-то еще, к чему мы добираемся, это само представление, которое, будь возможность полностью объяснить его рациональными аргументами, было был чем-то, отличным от произведения искусства. Йейтс говорит, что человек может реализовать правду, но ему не дано это знать. Искусство – воплощение правды. Это не пропаганда, это не передовица, и его не объяснить.

Слово theory (теория) возникло из греческого theatai, что означает зреть, смотреть на, видеть, а также это корень слова «theatre/театр». Платон думал, что философ должен достичь определенной степени отстраненности и уподобиться зрителю в пьесе, зрителю всего времени и всего существования, словно жизнь – то пьеса, которую мы наблюдаем. Проблема этой теории в том, что мы также В пьесе. Платон начинал с желания быть драматургом, но отказался от этого после встречи с Сократом. Именно казнь Сократа государством за то, что он задавал неудобные вопросы, побудило Платона к написанию его философских диалогов. Годами позже Платон высказался о том, что театр очень опасен и должен быть запрещен в идеальном государстве. Таких людей, как Сократ, отказывающихся перестать рассказывать истории, надобно убить, полагал он. Сократ был актером. Платон, в итоге, стал критиком.

Одна из причин, по которым древние считали, что актерство в принципе опасно и является злом, заключалась в том, что они боялись изображать эмоции, чувствуя, что чрезмерно подчеркнутые и неистовые эмоции в пьесах окажутся заразительными и передадутся зрителям. И в какой-то степени это правда. Эмоции могут вызывать у нас болезни. Люди могут умирать от любви или горя, как случилось с Лиром. Лир – это пьеса о проблеме зла, тьмы, пренебрежения, пустоты в мире. Если это ничто, говорит Глостер, мне не нужны очки. «Подпольщик» Достоевского, в утопическом мира Хрустального дворца, заканчивает тем, что шагает по улице, втыкая булавки в прохожих из чистой скуки. Булавки. Деньги на булавки. Подушечка для булавок. Булавочная головка.

Паскаль сказал: «Когда я рассматриваю короткий промежуток своей жизни, проглатываемый вечностью до и после, маленькое пространство, которое я наполняю собой и могу видеть, окруженное бесконечностью космоса, о котором я ничего не знаю, и которое не знает меня, меня охватывает ужас, а также изумление, что я, скорее здесь, чем нам, скорее, теперь, чем где-то». И еще: «Естественное злосчастье нашего немощного, смертного существования столь безотрадно, что, когда мы приглядываемся к нему, ничто не может нас утешить.

Если мы сможем заглянуть достаточно далеко во вселенную, то увидим собственные затылки. Чем дальше мы видим, тем глубже заглядываем в прошлое. Прошлое – это то, что мы видим, когда спрашиваем себя о причинах и следствиях. Будь в глубинах вселенной зеркало, которое отражает идущий от нас свет, сможем мы увидеть наше прошлое? Искусство – такое зеркало.

Структура Ада Данте и Генри Клея Фрика. Врата Ада (с Элен у Фрика). Преддверье: соглашатели (Карнеги и Рокфеллер). Ахерон: Харон (Беркман, стрельба). Первый круг: Лимб. Добродетельные нехристиане и некрещенные младенцы. Минос. Второй круг: сладострастники (Элен и ее воздыхатель, Паоло и Франческа). Цербер (Вермеер и Рембрандт и темноте и свете). Третий круг: Чревоугодники (Джей-Пи Морган), Плутос. Четвертый круг: скупцы и расточители. Великая башня (Вавилон, самонадеянность власти). Пятый круг: гнев и уныние. Стены Дита: демоны и фурии. Шестой круг: еретики (Марк Твен). Минотавр, кентавры. Седьмой круг: Лес самоубийц, Беркман. Гарпии (Эмма Гольдман). Горючие пески. Герион. Водопад (потоп). Восьмой круг: Страшные ямы, Сводники и обольстители, рогатые дьяволы с кнутами, льстецы, симонисты, прорицатели и гадатели, мздоимцы и взяточники, лицемеры, воры, лукавые советчики, фальсификаторы и титаны. Девятый круг: Коцит. Три рта Сатаны: Морган, Рокфеллер, Карнеги. Ледяное озеро. Река Лета. В Чистилище. Игра в покер. «Это ад», – говорит Беркман, обхватив голову руками. Это ад.

Беркмана, наконец-то освобожденного из тюрьмы, где он отсидел много лет, арестовали для депортации в день смерти Фрика. Когда ему сообщили, что Фрик умер, он сказал: «Депортирован к Богу». Беркман застрелился во Франции в 1936 году, но сделал это так неудачно, что едва не промахнулся и обрек себя на долгую, мучительную смерть. Один из забастовщиков Хомстеда наложил на себя руки. Они оба в лесу самоубийц. Там поют птицы.

Всякий раз, рассказывая историю, вы рассказываете ее впервые. Всякий раз рассказывая историю, вы пересказываете историю, которая рассказывалась уже миллион раз. Писатель оставляет после себя осадок, как слизень. Окки Браунстайн говорил, что две части пьесы, которые более всего связаны между собой, это начало и концовка. Если мы воспринимаем пьесу, как круг, с началом и концовкой, похожую на змею, поедающую свой хвост/tail (или историю/tale, оба слова произносятся одинаково, тогда если змея – змей из Райского сада, то его тело – история), тогда это некая мандала, с крестом посередине, определяющим картины по ходу пьесы, отбрасывающим тени на периферию, как часы, точнее, солнечные часы в Саду. Периферия – это история, которая движется. Но круговая шкала связана с центром. Деление на четыре части: четыре сезона, четыре масти карт, пятьдесят две надели, пятьдесят две карты. Покер в аду. Покерный солитёр. Пасьянс. Красное и черное, обезглавленный любовник у Стендаля.

Указатели Браунстайна – стрелки, которые помогают притягивать внимание по ходу пьесы. Его установки – спрятанные сигналы, размещенные ближе в центру циферблата мандалы. Центр – это неподвижная точка вращения мира. Сущность – это Бог, креативный центр, из которого исходит история. Это место, откуда мы все выходим и достаточно хорошо помним в детстве, но постепенно забываем, как у Вордсворта, следуя за облаками славы. Дежа вю. Эксперимент со временем Джона Уильяма Данна. Пьеса прокладывает тропу, по которой движется сознание зрителя.

В старом клише, что драма – это конфликт, которое я всегда презирал, потому что столь многие повторяют его, как мантру, есть толика истины, погребенная под грудой предрассудков, которые постепенно наваливали на нее: человек пишет, потому что пытается понять ситуацию, в которой оказался, мир, в котором родился, и это исследование истины всегда связано с конфликтом, потому что желание понять неизбежно раздражает. В этом, как сказал Камю, конфронтация человеческого желания с безразличием мире, что и создает абсурд. Драма – это конфликт, потому что является исследованием истины, а все такие исследования обречены.

Контраст между крохотностью личного желания и необъятностью мира, который безразличен или даже враждебно к нему настроен, столь огромен, что эта ситуация, а это базовая человеческая ситуация, целиком состоит из раздражения и абсурдности. Писательство – имитация Бога, и примеряя к себе роль этого воображаемого персонажа, мы творили, чтобы придать лицо и личностные особенности некоему вымышленному человечеству, во вселенной, которая не человеческая и не несет в себе человеческих ценностей. Базовая ситуация – это то, как мы хотим жить, и нас это убивает. Мы хотим любить, и она убивает то, что мы любим.

Все человеческие действия вызывают страдания. Вот триада, предложенная Френсисом Фергюссоном[19]19
  Френсис Фергюссон/Francis Fergusson (1904–1986) – театровед и специалист по мифологии, автор книги «Идея театра» (1949)


[Закрыть]: Цель, Страсть, Восприятие[20]20
  На английском звучит эффектнее: Purpose, Passion, and Perception.


[Закрыть], в которой он видит основополагающую модель драматического действия, включающую человеческое устремление к цели или вопросу, страдание, вызванное конфликтом с миром в этих поисках, и восприятие, в итоге, с таким трудом добытого знания, за которое мы всегда платим нашей жизнью, если не нашим здравомыслием. Браунстайн говорит о смещении восприятия в терминах зрительской аудитории, не обязательно главного героя. Главный герой может ничему не научиться. Важно то, чему научимся мы. И что в центре мандалы? Сущность, то есть это место, где жил бы Бог, не будь он воображаемым.

Я хочу завлечь вас в мой курятник, сказала Джулия, для того, чтобы поймать вашу душу на мои фотографические пластины. Сквозь мутное стекло. Сад Зоара. Долгий путь к забытому месту.

Старое тутовое дерево в моем саду сломалось в недавнюю грозу. Она прогнило в сердцевине. Каждый день мою печень пожирают вампиры, и речь о том, другими словами, что я – драматург.

Ночью мы возвращаемся к исходной цельности, по которой испытываем столь сильную ностальгию, и наша печень магическим образом регенерируется восстанавливающей силой темноты, снов в темноте. Мы рождаемся из темноты и глубоко в душе жаждем в нее вернуться. Сознание – это гноящаяся рана. Иногда преступление необходимо, сказали вороны. Искусство – это такое преступление, потому что оно – святотатствующая имитация Божественного изначального преступного акта, создания вселенной.

Леопарди говорит, в одном из своих поздних дневников, о трех положениях, которые человек никогда не сможет принять: что он ничто, что он ничего не достиг, и что после смерти ничего нет. Кучка костей каракатицы на моем огороде при кухне, сказал Эудженио Монтале.

В прошлую ночь мне снилось, что я на вечеринке в огромном старом доме, словно я – персонаж истории, называемой «Пир», и что-то в этом доме пожирает всех гостей, одного за другим. Но старшие из пожранных, которых я могу видеть во фрагментах, высовывающихся из стен, похожих на большущего волосатого осьминога, говорят младшим, что некоторых оставляют в живых, чтобы они размножались и производили новую еду: больше детей для прокорма или чтобы они вырастали и приглашали новых гостей в этот замок. Где кто-то ест, а кого-то едят. Волки Божьи. Горлагон.

В Лондоне я видел массивный остаток старой Лондонской стены, сохраненной рядом с новым зданием, как достопримечательность окружающего дом сада. Я смотрел на эту древнюю стену, хотел ее потрогать, но не сделал этого. В то майское утро, воскресное утро, восемью месяцами раньше. В аду, как в театре, все времена и места сосуществуют, соединяются, как в наших снах, как в подсознании. Пьеса сосредотачивает все времена и места в одном месте и в одном времени. Если это забыть, то драма создается пустая, бледная, одноразмерная, мертвая.

В аду он слышит крики жертв джонстаунского потопа. Гэмлин Гарланд пишет о Хомстеде, как об аде. Мы построили Америку в этом месте. Теперь мы вновь прибыли в ад, говорил Фрик. Я – это ад.

«Все прекрасно, – говорил Карнеги, – когда все растет. Контролируй расходы, а прибыль позаботится о себе». Но какова истинная себестоимость? Что есть реальная прибыль? Какую прибыль получит человек, если приобретет целый мир, но потеряет душу? Карнеги мучали кошмары о взрывающихся домнах и бойлерах, результат его рабочего детства. Кошмары его персонального ада. Он купил парк в Дарфермлине и отдал его в публичное пользование, отомстив за то, что ребенком не мог в него попасть. Но нам никогда не искупить прошлый грех или получить компенсацию за прошлое горе. Страдание и вина везде, как в аду. Он предложил оплатить африканскую экспедицию Тедди Рузвельту, если тот согласится встретиться с канцлером Вильгельмом, в надежде предотвратить войну в Европе. Кайзер – наш самый сильны союзник в борьбе за мир, сказал Карнеги. Мировая война, как последствие ценностей Фрика и Карнеги. Рузвельт закончит в аду за отстрел слонов. Жизнь, сказал Герберт Спенсер, проживается в джунглях и подчинена законам джунглей. Не вперед и вверх, а вниз и в ад. Горгульи на замке Карнеги. С его лицом. Когда я был мальчишкой в Рабском городе. Если Питтсбург – ад, тогда Саут-Форк – рай. Эдем. Змеи под гигантскими старыми деревьями. Тень. В тени старой яблони. Переплетенные корни каштанов. Тошнота. Мое сердце в Шотландском нагорье, поет Карнеги.

«Современная промышленность использует силы природы на колоссальном уровне. Горе тем людям, которые вверили эти силы в руки дураков». – Джон Уэсли Пауэлл.

Солдата, который порадовался тому, что кто-то наконец застрелил Фрика, подвесили за запястья и пытали его командиры. Образ крота, шахтера, сталевара, слепого, пробивающего тоннель в земле, поедающего землю, упершегося с окно подвала в снегу, пищащего, с маленькими лапками, скребущими по стеклу.

Рокфеллер устраивает представление, совсем как его отец, продававший змеиное масло, на карнавале зеркал в аду. Ад – это карнавал. Карни. Плоть. Мясо. Лекарство. Шаг вверх. Всего за один десятицентовик я преподнесу вам чудесный эликсир жизни, масло богов.

Хронология:

1835 г. – 25 ноября Эндрю Карнеги родился в Шотландии

1837 г. – 17 апреля Джей-Пи Морган родился в Хартфорде, Коннектикут.

1839 г. – 8 июля Джон Д Рокфеллер родился Ричфорде, штат Нью-Йорк.

1949 г. – 19 декабря Генри Клей Фрик родился в Уэст-Овертоне, Пенсильвания.

1859 г. – родилась Аделаида (Адди) Чайлдс.

1965 г. – Карнеги переезжает из Питтсбурга в Нью-Йорк.

1869 г. – 27 июня Эмма Гольдман родилась в России.

1870 г. – Рокфеллер создает «Стандарт Ойл Огайо».

1871 г. – Фрик занимает денег, чтобы создать «Фрик и компани», начинает производить кокс, который со временем сделает его богатым.

1878 г. – Фрик и Бенджамин Рафф приобретают заброшенный водоем в сорока милях в северо-востоку от Питтсбурга, начинают создавать «Клуб охоты и рыболовства Саут-Форка».

1880 г. Фрик и Эндрю Меллон едут в Европу. Фрик «снимает» проститутку, Красотку Эмму.

1881 г. – октябрь, Карнеги предлагает Фрику объединить их компании;

15 декабря, Фрик женится на Адди Чайлдс;

25 декабря, в их медовый месяц Фрик и Адди встречаются с Карнеги и его матерью за ланчем в отеле «Виндзор» в Нью-Йорке. Карнеги объявляет, что они с Фриком станут деловыми партнерами.

1882 г. – апрель, партнерство Карнеги и Фрика закрепляется официально. Фрик покупает Клейтон, свой дом на окраине Питтсбурга.

1883 г. – рождается Чайдс Фрик. Мэттью Арнольд посещает Карнеги в Крессоне.

1885 г. – рождается Марта Фрик (Рози).

1887 г. – забастовка в регионе производства кокса. Карнеги убеждает Фрика согласиться с требованиями забастовщиков Коннелсвилла. Фрик пишет заявление об отставке, на лето увозит семью в Европу. В Лондоне Фрик ищет Красотку Эмму. Сначала ему говорят, что она вышла замуж, потом выясняется, что она выступает на сцене в Берлине. Карнеги приглашает Фрика в Шотландию, где они улаживают свои разногласия.

1888 г. – январь, Фрик вновь становится президентом «Фрик Кокс». Рождается Элен Фрик.

1889 г. – 31 мая, наводнение в Джонстауне после прорыва дамбы Саут-Форк, более двух тысяч погибших, Джонстаун уничтожен.

1891 г. – 30 марта, начинаются волнения на заводе в Морвуде. Семеро рабочих убиты охранниками.

31 мая: Фрик одерживает полную победу, изгоняет еще больше семей из домов компании.

29 июня: Рози умирает в Клейтоне.

1892 г. – рождается Генри Клей Фрик-младший;

29 июня, начинается забастовка в Хомстеде;

6 июля, вооруженное столкновение в Хомстеде;

12 июня, на заводе появляются рабочие, не входящие в профсоюз;

23 июля, суббота, Александр Беркман стреляет во Фрика в Питтсбурге;

3 августа, среда, умирает Генри Клей Фрик-младший;

20 ноября, забастовка заканчивается полным провалом.

1900 г. – разрыв отношений Фрика и Карнеги.

1901 г. – Карнеги продает сталелитейную компанию «Ю-Эс. Стил» Джея-Пи Моргана за 400 миллионов долларов. Фрик становится директором компании.

1907 г. – Фрик в Белом Доме, встречается с Тедди Рузвельтом.

1913 г. – 31 марта, умирает Джей-Пи Морган.

1919 г. – 11 августа – умирает Эндрю Карнеги;

2 декабря – умирает Генри Фрик.

1931 г. – умирает Адди Фрик.

1936 г. – Беркман совершает самоубийство во Франции.

1937 г. – 23 мая, умирает Джон Д. Рокфеллер.

1940 г. – 14 мая, умирает Эмма Гольдман.

1965 г. – умирает сын Фрика, Чайлдс.

1984 г. – умирает Элен Фрик.

Жарким летним днем в июле 1902 г. президент Теодор Рузвельт приезжает в Питтсбург, приходит в гости к Фрику, обедает в Клейтоне. Позвольте Мужчине-без-головы сыграть Теодора Рузвельта и Марка Твена. Покер и сигары в доме Фрика. Сигарный дым и оркестрион. Кормящаяся ворона. Коронован победой. Вороны едят сочные персики.

Нет никакой случайности в том, что в своем кабинете Фрик держал картину, на которой тигр пожирает человека. А еще динозавров. Тираннозавр Фрик. В Шотландии стены замка Карнеги украшало множество голов убитых зверей. Джунгли, выживают сильнейшие, наиболее приспособленные.

Сталь позволила строить высотные дома, а высотные дома потребовали резкого роста производства стали. Все это монументы жадности: пирамиды, монолиты, стоунхеджи, только они обожествляли деньги, которые власть, а ее люди обожествляли всегда. Булавки изготовлялись из стали. Сталь убивает Рози.

Торстен Веблен: «Представительное государство означает, по большей части, представление интересов бизнеса. Пропасть между тем, что вы желаете, и что получаете, основная проблема экономики и человеческого существования. Вы можете решить эту проблему, желая меньшего или, каким-то образом, получая больше. Капитал – то, что вы используете, чтобы получить что-то еще.

Конфликт между Фриком и Беркманом отчасти в следующем: Фрик говорит, что Беркман воспринимает человечество в целом, но не отдельными личностями. Беркман обвиняет Фрика в том, что именно для него человечество – целое, а не индивидуумы. На самом деле подход одинаков у обоих. Фрик говорит о святости материальных объектов: камней, ногтей, бочек, картин. Материализм Фрика против идеализма Беркмана. Детерминизм Фрика против иллюзии свободной воли Беркмана. Но Беркман хочет, чтобы богатые отдавали бедным больше материальных объектов.