Текст книги "Злоумышленники"

Глава 9

Я проснулся на кушетке в гостиной и никак не мог взять в толк, почему меня выгнали из спальни. Может, произошла какая-то ссора, о которой я позабыл, но это было маловероятно, потому как у нас никогда не доходило до скандалов с Кэрол Лухан во время отдыха в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, куда я удрал после пребывания на «проклятом ранчо». Я попытался вспомнить, что же все-таки случилось, но в памяти мелькали обрывки странного, причудливого, нелепого кошмара, воспоминания о пошедшей вкривь и вкось операции в Мексике, которая зашла в тупик, когда меня, словно агента из телефильма, заперли в такси с разными хитрыми штучками – из того же дурацкого телефильма.

Я сел на своей кушетке и понял, что, во-первых, все это не сон, а во-вторых, я уже просыпался. Это случилось в старом обшарпанном лимузине на разбитой дороге где-то в лесу возле Масатлана. Я был один, дверца машины была открыта, и легкий ветерок приятно освежал, хотя соображал я крайне туго. Я лишь знал, что слышал какой-то громкий шум и что-то должен был в связи с этим сделать. Затем шум усилился, и над самой машиной пролетел самолет, похоже, выискивая, где бы совершить посадку. Я посмотрел на часы: десять пятнадцать. Если это наш самолет, тяжело ворочались мысли в мозгу, он опоздал на два часа, но в этом нет ничего удивительного.

Потом я вспомнил – опять же не без усилий, – что там, в отеле, агент американских спецслужб женского пола караулит два трупа, чтобы дать мне возможность убраться из страны. План этот и сейчас сохранял свою действенность: во всяком случае, здесь мне было совершенно нечего делать.

Гашек забрал только рыжеволосую и ее чемодан. У меня по-прежнему оставались документы, билет на самолет, чемодан и даже мой пистолет – вернее, Вадин пистолет...

Ключ был в зажигании. Кое-как выбравшись из машины, я облокотился на дверцу, чтобы прошел приступ головокружения. Мое внимание привлек маленький сверкающий предмет на земле. Я машинально нагнулся и подобрал его – стреляная гильза от 9-миллиметрового люгера – не браунинга! Судя по всему, Гашек в кого-то стрелял. Если верить его репутации снайпера, он не должен был промазать, но вокруг не было мертвых мужчин и женщин тоже.

Я бросил на землю гильзу. Я не обязан убирать за Гашеком, черт побери! Затем я сел за руль и завел старую машину, и поехал туда, где, по моим подсчетам, собирался приземлиться самолет. Я прибыл вовремя: у паспортного контроля выстроилась очередь желающих предъявить иммиграционным службам свои туристские карточки и получить разрешение на вылет в Лос-Анджелес.

Я плохо помню сам полет, зато отлично – телефонный звонок, который сделал из лос-анджелесского аэропорта, когда снова оказался на родной американской земле. Мак отреагировал на мой рапорт примерно так, как я и ожидал.

– Я, кажется, говорил вам, Эрик, – сообщил он мне самым ледяным голосом, – что в нашей работе нет места для сантиментов. И для сентиментальных людей тоже.

– Девица была симпатичная, – медленно ответил я. – Таких длинных густых рыжих волос я в жизни не видел. Лукавое личико, веснушки... Я просто никак не мог заставить себя проделать в ней дырку, сэр.

– Ясно, – он надолго замолчал, похоже, пытаясь оценить и мои слова, и интонации, с которыми они были произнесены. – Хорошо, Эрик. Вам придется кое с кем переговорить завтра утром. В данных обстоятельствах этого не избежать. Эти совместные операции – большая нервотрепка. В общем, будьте готовы рассказать этим людям все об очаровательной даме, которой вы не решились причинить вред, и объясните, почему именно не решились.

– Хорошо, сэр.

– Я полагаю, город Санта-Фе удобен и для людей из Лос-Аламоса, и для меня, поскольку мой самолет летит до Альбукерке. Другого рейса нет. Я правильно говорю?

– Да, сэр. Сорок миль до одного пункта и шестьдесят до другого.

– Итак, я договариваюсь о встрече в Санта-Фе? Отлично. Учтите, операция вызвала немало недовольства. Насколько я понимаю, не обошлось без совершенно незапланированной стрельбы... В данных обстоятельствах было бы неплохо, если до завтра вас было бы не очень просто разыскать. Вы в состоянии где-то остановиться, но не прибегая к услугам отелей?

– Да, сэр.

– Мне тоже так показалось, – сухо заметил Мак. – Прежде чем повесите трубку, оставьте адрес и телефон вашей дамы у телефонистки. Когда мы будем готовы, я дам вам знать. И еще... Эрик...

– Да, сэр?

– Инициативность – похвальное качество в агенте, и я надеюсь, вы отдаете отчет в своих действиях... Не допускайте, чтобы ваша дама занимала ваше внимание слишком допоздна. Завтра вам понадобится ясная голова и связная речь.

Насчет позднего общения было сказано напрасно: когда я постучал в дверь Кэрол, я буквально спал на ногах. Не помню уж, что такое я сплел, чтобы объяснить мое плачевное состояние. Кэрол – девушка умная и вряд ли поверила во все это, но дверь мне отворила, и я получил возможность отдохнуть и дать остаткам наркотика выветриться из моего организма. По крайней мере, голова у меня снова заработала хорошо, хотя настроение было так себе. Грядущее расследование, признаться, радовало мало.

Я зевнул и стал оглядываться по сторонам. Вокруг царил беспорядок, характерный для гостиной, которую вдруг превратили в спальню. Мебель была сдвинута, чтобы было где разложить кровать. Комната была не очень большой.

Хаос усиливался наличием повидавшего виды кожаного футляра для фотокамеры профессиональных габаритов – ничего общего с теми любительскими приспособлениями, которые фотографы носят на плече. Рядом стоял внушительный треножник, большая обшарпанная коробка, где, как я предполагал, должны находиться приспособления для освещения. Все это было сложено в углу и в любой момент могло быть пущено в дело.

Сама по себе комната была отделана в приятно старомодном юго-западном стиле. Потолок поддерживался двумя круглыми колоннами. Подоконники были широкие и глубокие из необожженного кирпича. В углу был круглый камин, в котором поленья полагалось ставить на попа, по-индейски. Камин этот неплохо функционирует, при условии, что вам удастся найти соответствующие сучковатые сосновые дрова, какими пользовались индейцы.

Белые стены были увешаны сериями фотографий. На некоторых изображались взрослые модельеры и модельерши, но в основном фасоны демонстрировали дети – милые, чистенькие, веселые, разодетые как куколки. Цветные обложки журналов в рамках придавали композиции необходимую завершенность. Снимки были очень хорошего, профессионального уровня, хотя, на мой вкус, чересчур слащавы. У меня ведь у самого были дети – теперь они растут где-то с новым папой, – и они никогда не выглядели вот так, даже на мой предвзятый родительский взгляд, разве что перед церковью в воскресное утро.

– Пора и просыпаться! – сказала Кэрол Лухан, входя в комнату с подносом. – Надеюсь, после твоих таинственных странствий ты по-прежнему любишь кофе черным, а яйца в пашот? – Она подошла ближе я продолжила: – Одно предупреждение. Если мы вдруг поженимся, то не надейся получать завтрак в постель всю оставшуюся жизнь. Так обслуживаются только знакомые – похмельные джентльмены, которые заглядывают, чтобы отоспаться. В чем, кстати, дело? Твоя так называемая государственная служба не предусматривает оплату отелей?

Похоже, я рассказал ей, что напился при исполнении служебных обязанностей – на каком-то официальном приеме с коктейлями. Насчет государственной службы я приврал еще летом, когда мы коротко сошлись. Не положено рассказывать окружающим, даже если это очаровательные женщины, с которыми ты спишь, что ты работаешь секретным агентом.

– Кто говорил насчет женитьбы? – рассмеялся я.

– Да уж, во всяком случае, не ты, – услышал я сухой ответ. – Осторожней, а то прольешь!

Она поставила поднос мне на колени и выпрямилась. Это была довольно высокая блондинка, и вид у нее был пышущий здоровьем и ухоженный. Я всегда за такой тип, независимо от того, каких скелетов изображают на обложках "Вог" в этом сезоне. На ней была коричневая юбка в клетку и коричневый свитер с рукавами, закатанными выше локтя. На пальцах у нее были желтые пятна от проявителя. На левой руке поблескивало обручальное кольцо, но ее брак скончался еще раньше моего.

В девичестве Кэрол Фэруэзер, она вышла замуж за неплохого фоторепортера по имени Тед Лухан во времена, когда у меня у самого имелась супруга, а также фотолаборатория. В те дни мы часто встречались, как бывает у супружеских пар, живущих в одном городе, когда мужья занимаются примерно одним и тем же.

Но потом Тед попал под джип где-то на другом конце света, а моя жена, узнав о моей предыдущей деятельности с ножом и пистолетом, до того как я вооружился фотокамерой и пишущей машинкой, решила, что ей нужен не такой спутник жизни.

Это все случилось несколько лет назад, и мне удавалось до этого лета удачно избегать города Санта-Фе. Встреча с Кэрол в местном банке вызвала давние и не самые приятные воспоминания. Раз уж ты похоронил прошлое, то совсем не хочется, чтобы покойник выбирался из могилы и преследовал тебя.

Но она была рада видеть меня, что мне польстило. Поскольку она была хороша собой, а я один-одинешенек в городе, я просто не мог не пригласить ее на обед – в память о прошлом – ну, а дальше вы и сами понимаете, что произошло между взрослыми одинокими людьми после вечера воспоминаний и выпивки. За несколько недель мы так хорошо узнали друг друга, что теперь я мог, в минуты усталости, заночевать на кушетке в ее гостиной и не делать вид, что мне не терпится сломать дверь в ее спальню, каковая, кстати, не была на замке.

– В чем дело, Мэтт? У меня на носу сажа или что-то еще?

Кажется, я смотрел на нее слишком уж пристально. Она была очень привлекательна. Мы приятно провели время, но мой отпуск кончился. Он кончился два дня назад, когда я получил приказ двинуться на юг. Если бы не новый приказ Мака, я бы сюда не вернулся.

– Твой нос в полном порядке, – сказал я. – Мне тут никто не звонил?

– Нет, утром никаких звонков не было. Пожалуй, я тоже выпью кофе. Подожди, я сейчас.

Глядя ей вслед, я вдруг испытал чувство неловкости, возникающее, когда ты проявляешь неверность по отношению к женщине, хотя строго говоря, неверность не состоялась, потому как другая женщина, которая могла бы стать причиной измены, погибла. Впрочем, будучи в Мексике, я мало вспоминал о Кэрол Лухан. Я лишь однажды упомянул ее имя – и то, чтобы подразнить другую женщину. К тому же байки, которыми я кормил ее насчет моей профессии, приелись мне самому. Пора было убираться – от греха подальше.

Ожидая ее возвращения, я намазал маслом свой тост и вяло посмотрел на книгу "Загадка НЛО" на столе. Нахмурясь, я поглядел на лежавший рядом журнал. На обложке анонсировалась статья: "Летающие тарелки: обман или галлюцинация?" Под этим журналом был другой – я вытащил его и прочитал лишь одну строчку: "Астронавты с НЛО. Я встретился с ними лицом к лицу". Я швырнул журнал обратно на стол. Тут вернулась Кэрол и села в кресло напротив меня.

– Ты ждешь звонка, Мэтт? – осведомилась она, помешивая кофе.

– Да, у меня намечена встреча. Мне должны позвонить и сказать, где именно она состоится. – Я посмотрел на фотооборудование в углу и продолжал как ни в чем не бывало: – Ты, кажется, отправляешься в командировку?

– Да, – ответила Кэрол. – Хорошо, что ты приехал вчера. – А то я завтра хочу двинуть в Мексику. Как только отыщу 500-миллиметровую линзу.

– В Мексику? – кажется, я не выказал никакого удивления. – Что же в Мексике интересного с точки зрения фасонов одежды для детей? И что это за камера, которой нужен такой большой телеобъектив?

– Я не всегда снимаю детей или модельеров, милый. Время от времени я получаю задания более общего характера. – Кэрол запнулась. – Даже не знаю, следует ли мне рассказывать об этом. Это работа деликатная...

Я поглядел сначала на фотоснаряжение, потом на литературу на столе и, вздохнув, мрачно пробурчал:

– Не говори, я сам угадаю... Какой-то безумный редактор посылает тебя в Мексику с телеобъективом, чтобы ты обеспечила его портретом летающей тарелки...

– Ну да, – удивленно отозвалась Кэрол. – Как это ты угадал?

Зазвонил телефон.

Глава 10

В гостиной большого номера отеля было четверо. Кроме того, вокруг низкого столика стояло еще четыре стула. Я решил, что знаю, кому предназначена софа, стоявшая также у столика.

Дверь мне открыл Мак собственной персоной. Он же и закрыл ее, когда я вошел.

– Этого человека мы зовем Эрик, – пояснил он остальным. – Садитесь на софу, Эрик. Не хотите кофе?

Я бы с удовольствием выпил чашечку, но в определенных обстоятельствах дипломатия требует отказа от курения, еды, жевания резинки и питья, даже если это всего-навсего кофе.

– Спасибо, сэр, – сказал я. – Но кофе не надо. Я подошел к софе, но садиться не стал. Вежливость стоит дешево, но приносит хорошие результаты, так почему бы ею не воспользоваться? Я почтительно выждал, когда сядет Мак, затем он грациозно повел рукой, и я тоже сел. Мне показалось, его левый глаз слегка подмигнул мне, когда я начал игру в почтительность, но я вполне мог и ошибиться. Он вообще-то не имел привычки подмигивать.

Сегодня он выглядел точно так же, как в последний раз. А тогда он выглядел точно так же, как и в первую нашу встречу, которая случилась так давно, что и не хотелось вспоминать, когда именно. Худой, седовласый и чернобровый, он был в аккуратном темно-сером костюме, какие носят банкиры, только банкиром он не был. Он входил в десятку самых невероятных персон в этом мире, и знающим людям вроде меня это бросалось в глаза.

Сидевший рядом с Маком добродушный на вид человек в твидовом костюме не был опасным. Он, правда, мог действовать на нервы тем, кто плохо переносит интриги и настолько опрометчив, что может повернуться к нему спиной. У него было красивое румяное лицо, грива седых волос и пронзительные голубые глаза. Его звали Герберт Леонард, и он стремительно делал карьеру в мире тайной дипломатии. Он решил однажды, что государственные разведывательные службы представляют собой хорошую почву для его организаторских талантов, и взялся за дело.

Ему уже удалось организовать новое агентство, которое, как он утверждал, будет справляться с проблемами безопасности и контршпионажа куда более эффективно, чем старые службы. Со временем он надеется слопать нас всех. Поговаривали, что он видел себя Джоном Эдгаром Гувером ведомства плаща и кинжала. Кое-кто даже отмечал, что он любил дать понять, что и сам Гувер не вечен.

До этого я никогда не встречался с ним, но видел фотографии и слышал сплетни. У меня возникло тяжкое предчувствие, что американские агенты, с которыми я познакомился в Масатлане, были из его фирмы. А раз я не поладил с его протеже, то мои неприятности могут оказаться куда серьезнее, чем я предполагал.

Рядом с ним сидел человек, которого я не знал, хотя, как мне казалось, вполне мог вычислить. Ему было за пятьдесят, но те, кто с юных лет имеют дело с самолетами, особенно с военными самолетами, сохраняют до конца своей жизни нечто мальчишеское в облике и манерах. Возможно, все дело в верхних слоях атмосферы, которые не дают стареть тем, кто любит их нежной любовью. Лично я, оторвавшись от земли, начинаю стареть не по дням, а по часам.

Короче, я был не прочь побиться об заклад на приличную сумму, что передо мной большая шишка из ВВС. Он был в сером фланелевом костюме, но орлы или звезды явственно проступают на таких, как он, даже когда они вешают военную форму в шкаф.

Четвертым был смуглый маленький компактный джентльмен, показавшийся мне иностранцем – возможно, это был мексиканец. На нем был темный костюм бизнесмена, белоснежная рубашка, шелковый галстук: в рабочее время они любят строгость и подтянутость. Его присутствие придавало собранию международный привкус, что в общем-то мне понравилась. Возможно, целью собравшихся было отнюдь не устроить нагоняй одному мелкому агенту, хотя скорее всего это значилось под первым номером в повестке дня. Первым заговорил седовласый Леонард.

– Вот, стало быть, этот самый Эрик, – сварливо начал он. – Если вы не возражаете, генерал, я бы для начала хотел задать парочку вопросов...

– Я возражаю, – несмотря на свою моложавость, летчик умел внести в интонации властность. – Я прекрасно понимаю. Герб, какие вопросы вы хотите задать, но мы уже это проходили. Сейчас нам не до этого. Меня не интересуют ваши, так сказать, внутренние разборки, во-первых, а во-вторых, ваша позиция достаточно шатка. Я никогда не осуждал моих пилотов, когда в боевой обстановке они отвечали на огонь неопознанного самолета, не имея информации о наличии в районе дружественных сил. Насколько я понимаю, этот человек делал все возможное, чтобы выяснить, кто есть кто, и ему в этом было отказано. У вас погиб агент из-за того, что кто-то проявил чрезмерную секретность. Мы очень сожалеем, но сейчас это к делу не относится.

– Генерал, у меня в Масатлане работало три отличных агента, – резко возразил Леонард. – Одного из них убил этот человек. Второй получил тяжелое ранение, пытаясь спасти его, и наконец, третий находится в сложных переговорах с мексиканскими властями – надеюсь, вы меня правильно понимаете, мистер Солана – опять же, из-за действий этого агента, который в решающий момент не сумел выполнить поручение, ради которого его и послали.

По крайней мере, теперь мне стало ясно происхождение стреляной гильзы от люгера. Пока Леонард говорил. Мак сидел, неодобрительно поджав губы. Он привык к административным склокам – он давно работает в этой области, – но сейчас вопрос был в другом. Он спросил:

– Эрик, вы просили прикрытия от агента мистера Леонарда?

– Нет, сэр. Я посоветовал ему хорошенько выспаться и забыть обо мне. Он, видать, решил прикрыть меня по собственной инициативе.

Леонард торжествующе подался вперед и спросил:

– А почему вы, собственно, не попросили Хартфорда вас прикрыть? Разве это не было бы лишней гарантией успешного выполнения задания?

– Если я правильно оценивал ситуацию, его помощь мне была не нужна. Если же мои догадки были неверными, он бы все равно ничем не смог бы мне помочь.

– Почему это? – спросил, заглатывая приманку, Леонард.

– Видите ли, сэр, – начал я, умышленно колеблясь. – Видите ли, сэр, Гашек – это товар высшего сорта, если можно так выразиться. Таких юнцов он съедает живьем. Мне просто не хотелось превращать этого мальчика в живую мишень. – Я пожал плечами и продолжал: – Наверное, он сам себя подставил и получил пулю, как и можно было предположить, по неосторожности.

И без того красное лицо Леонарда побагровело.

– Возможно, его вмешательство спасло вам жизнь, мистер! Хотя вам трудно было понять это, потому как вы валялись без сознания.

– Да, сэр, – согласился я. – И если это так, то большое спасибо. Хотя, как мне кажется, задачей этой операции было вовсе не спасение моей жизни. Судя по всему, Хартфорд и не попытался вернуть девушку, ради которой все и было затеяно.

Леонард собрался что-то возразить, но его перебил летчик.

– Хватит, Герб! Я же просил оставить, эту тему. Ну, а ты, сынок, – обратился он уже ко мне, – мог бы, наверное, рассказать нам, в чем же заключалась твоя задача, раз уж об этом зашла речь.

Давно уже меня никто не называл "сынок", и ему, пожалуй, было все же маловато лет, чтобы годиться мне в отцы, но в армии, а в авиации особенно, кое-кто склонен различать поколения не по возрасту, а по званиям.

– Если это не секрет, я бы хотел знать, с кем говорю, сэр, – сказал я после небольшой паузы. Он слегка смутился, потом рассмеялся.

– Ну, поскольку вы знаете джентльменов справа от меня, то я бригадный генерал Билл Баннистер из ВВС США. Я и возглавляю эту безумную операцию. А это сеньор Солана-Руис из мексиканской... Достаточно сказать, он представляет мексиканское правительство... хотя и весьма неофициально.

– Спасибо, сэр, – отозвался я. – Что касается операции, то цель у нее была двоякая: попытаться доставить одну молодую даму в Лос-Аламос, а если это окажется невозможным, ликвидировать ее так, чтобы не ставить в трудное положение мексиканские власти.

Баннистер кивнул:

– Вот именно. Сейчас же мексиканские власти как раз оказались, в сложном положении. А молодая дама ни в Лос-Аламосе, ни на небесах. Правильно?

– Не знаю, сэр. – Он нахмурился, и я пояснил: – У меня нет сведений о том, что происходит в официальных кругах Масатлана. Я также понятия не имею, что случилось с миссис О`Лири с тех пор, как мы расстались.

– Но вы признаете, что несете хотя бы частичную ответственность за странные трупы, возникшие в вашем отеле, и за то, что вы не выполнили инструкций касательно молодой особы?

– Это так, сэр.

Леонард агрессивно подался вперед.

– Не в том ли дело, что вы провели ночь с девицей, и она вам приглянулась?

– Мы действительно провели ночь в одном номере, сэр, иначе мне было бы трудно охранять ее. Что касается того, приглянулась она мне или нет, я не могу понять, какое это имеет отношение к делу. – Я поглядел на генерала и продолжил: – Правило нашей профессии таково: то, что происходит в постели, не имеет отношения к тому, что происходит за ее пределами.

Генералу это явно понравилось. Он спросил:

– А в постели что-нибудь случилось, сынок?

– Нет, сэр. Хотя это трудно доказать, а потому я и не стану пытаться.

– Так или иначе, вы не выполнили задания, вам ясно? – резко спросил Леонард.

Баннистер нахмурился, но спросил меня:

– В принципе ведь вопрос правильный?

– Да, сэр.

– Есть ли у вас какое-то объяснение?

– Одно соображение, сэр.

– Не надо быть таким коротким, сынок, – раздраженно буркнул Баннистер. – Я знаю, прекрасно знаю, что у вас на уме. Вы профессионал, профессиональный убийца – будем называть вещи своими именами. И вы думаете: если они будут слишком уж давить и загонять в угол, я с ними потом со всеми разберусь. Как лиса с курицами в курятнике. Я прав?

Он оказался проницательнее, чем я предполагал, надо отдать ему справедливость. Я отважился на усмешку и некоторую непочтительность.

– Да, сэр. И вы будете первым.

– Почему? Я, кажется, был не самым резким из собравшихся здесь.

– Я бы разобрался с вами в первую очередь, сэр, потому как очень не хотел бы давать вам свободу действий, пока я разбирался бы с остальными.

– Лестью вы ничего не добьетесь, – сказал он, тоже усмехнувшись. – И хватит этих "сэров", я ими уже объелся на службе. – Он прокашлялся и спросил: – А теперь к делу: в чем же были ваши причины не выполнить задание? Вы угодили в ловушку? О`кей. Такое бывает. Ваши инструкции учитывали этот вариант. Если вы не могли ее доставить сюда, ее следовало убить. Почему вы этого не сделали?

– Потому что я понял, что они именно этого от меня и ждали...