Текст книги "Злоумышленники"

Глава 11

Не могу сказать, что от этих слов обрушился потолок. Мак не выразил большого изумления, да и сеньор Солана лишь слегка приподнял брови. Насколько я понял, у мексиканца были проблемы с английским, и потому он не мог следовать обмену репликами с достаточной адекватностью.

Но летный генерал изобразил на лице такую заинтересованность, словно моя догадка отличалась особой новизной и увлекательностью. Леонард, со своей стороны, излучал презрение и даже негодование. Его возмущало мое нахальство – попытаться оправдать свое ослушание таким нелепым образом. Впрочем, другой реакции я от него и не ожидал.

– Неужели вы и правда думаете, что мы поверим... – начал было он.

– Замолчите, Герб, – раздраженно перебил его летчик. – Оставьте при себе свои риторические вопросы. Да, он надеется, что мы в это поверим, иначе не стал бы этого говорить. Вы уверены в этом? – обратился он ко мне. – На все сто?

– Нет, конечно, не на все сто. Но я слишком сильно опасался этого и потому не нажал на спуск, вопреки всем инструкциям. Мне показалось, что кое-кто неверно оценил положение вещей. Я почуял неладное, когда...

– Но это же курам на смех! – воскликнул Леонард. – Если бы Гашеку нужно было убить миссис О`Лири, у него было достаточно времени это сделать собственноручно.

– Думаю, что дело не в этом, – медленно сказал Баннистер. – Мне кажется, дружище Эрик имел в виду нечто совсем иное.

– Да, сэр. Думаю, что Гашек хотел не того, чтобы она погибла, но чтобы она погибла от руки американского агента.

– Стоп, стоп, маленько назад, сынок, – нахмурился Баннистер. – Вы сказали, что "почуяли неладное"... Каким образом?

– Я почуял неладное, когда между мной и Гашеком стало подниматься пуленепробиваемое стекло и зашипел газ. Это был знак того, что дело нечисто. Слишком уж все было как в кино. Я не утверждаю, что в реальной жизни не используются фокусы с такси без дверных ручек, но они безусловно не применялись для того, чтобы мгновенно обезвредить человека... Просто, насколько мне известно, не существует такого моментально действующего газа, а если и существует, то никто им не пользовался. Из этого я сделал вывод, что им вовсе не нужно, чтобы я отключился сразу же, они явно хотели дать мне время – ровно столько, сколько нужно для выполнения задания. Других причин у них, судя по всему, не было.

– Просто вы оправдываете себя задним числом, – сказал Леонард. – Возможно, они попытались воспользоваться медленным, не очень эффективным газом, имея основания полагать, что у вас возникнут сомнения, стоит ли убивать молодую особу, вызвавшую в вас теплое чувство. По крайней мере, у них были основания предполагать, что вы проявите нерешительность...

– Напротив, – возразил я, – у них были основания полагать, что я не проявлю нерешительности. Все их действия указывают именно на это. Я не раз открыто предупреждал их о своих действиях, если мне кто-то попробует помешать. Кроме того, в их глазах я был человеком, у которого всегда чешутся руки пустить в ход оружие: только что я по ошибке пристрелил нашего же агента, именно потому что я якобы люблю убивать. У них не было оснований полагать, что я промедлю хоть секунду, если у меня возникнет хотя бы малейшая возможность нажать на спуск. Вот они мне ее и предоставили. – Я посмотрел на Баннистера. – У меня сначала создалось впечатление, что девица представляет для них ценность, что она нужна им живой. Когда же выяснилось, что это не так... Короче, я решил поберечь патроны до тех пор, пока не узнаю истинное положение дел.

Генерал глубоко вздохнул и сказал:

– Вообще-то инструкции, полученные вами, оказались куда более жесткими, чем следовало бы. Кто-то в Вашингтоне, прослушав пленку с показаниями этой девицы, так разволновался, что потребовал срочных действий, не проконсультировавшись с кем-то еще, в том числе и со мной. Поэтому мы не так уж и огорчены результатами вашей командировки – вернее, отсутствием таковых. Что, впрочем, ни в коей степени не снимает с вас ответственности.

– Да, сэр.

– Приказ есть приказ, и его надо выполнять, – сказал он сурово, но потом усмехнулся: – С другой стороны, здравый смысл отнюдь не мешает, особенно в ситуациях, где речь идет о жизни и смерти. Вам известно, что видела эта особа – или что ей, по крайней мере, показалось – в Калифорнийском заливе?

– Да, сэр.

– Как вам это удалось узнать? – осведомился Леонард. – Это секретные сведения.

– Как вы сами отмечали, мистер Леонард, – напомнил я, – мне случилось провести ночь в ее обществе. При мне была бутылка бурбона, а ее мучила жажда. Вскоре она сделалась разговорчивой.

– Значит, вы напоили ее и заставили все рассказать?

– В моих инструкциях не было ни слова о том, что я не имею права налить ей виски.

– Вы очень даже независимый оперативник, – сказал Баннистер. – Даже не знаю, хотел бы я, чтобы вы работали под моим началом или нет.

– Нет, сэр, – отозвался я, глядя на Мака. – У разных начальников разные представления о дисциплине. В нашем деле мы не можем постоянно держать связь по рации с родным аэродромом. Ну, а поскольку никто ничего мне не рассказал про все это, я решил попытаться выяснить кое-что самостоятельно.

– Мы дадим вам прослушать запись беседы и выясним, насколько эта юная особа изменила свои показания под воздействием виски. Но что вы можете сказать об ее истории?

Я посмотрел на него, потом покосился на Солану и снова на Баннистера. Затем спросил:

– Как мне говорить: честно или дипломатично, сэр?

– Мы не держим ничего в тайне от наших соседей, тут у нас секретов нет.

– Ясно. Тогда, генерал, я вижу три варианта. Первый состоит в том, что девица нагло лжет по причинам, которые нам пока непонятны, второе: она действительно видела настоящий, но странный самолет с ложными опознавательными знаками и летчиками в ложной же форме, третий: она действительно видела то, о чем рассказала, и тогда лжецом оказываетесь вы, сэр, ибо пытаетесь замять что-то в высшей степени секретное, но ошибочно ставшее явным. Прошу меня извинить, сэр.

– Разумеется, – буркнул Баннистер и обратился к Маку со словами: – Ваши люди не любят церемониться.

– Они обязаны этого не делать, раз их об этом просят. Вы же, кажется, попросили... Баннистер обернулся к Солане.

– Вы слышали, Рамон? Ну что, описал этот человек те варианты, которые имело в виду ваше правительство, анализируя инцидент?

– Да, генерал. Он изложил все очень четко. И прошу меня простить, но последний вариант как раз изучается самым серьезным образом. Ваша официальная позиция относительно этих странных небесных явлений содержала в себе подтекст: у вас имеются высшие соображения для того, чтобы к ним не привлекалось излишнего внимания, Я помню объяснения толков о НЛО, например, как появление планеты Венеры, когда Венера была вне видимости, а показания радаров объявлялись ошибочными по причине изменения погодных условий, когда таковые не давали основания для подобных выводов. Мы самым тщательным образом изучили все наши досье, и всегда возникал вопрос: почему ВВС США проявляли такую настойчивость, чтобы высмеять все разговоры о НЛО, – даже если у них не было ничего такого, что они хотели бы скрыть от взоров посторонних.

Похоже, у сеньора Соланы-Руиса не было сложностей с английским языком. Генерал Баннистер поморщился:

– Вы задели чувствительное место, сеньор Руис. Я получил в наследство черт знает что. Теперь наши ученые в Колорадо потеют, чтобы привести все в порядок с научной точки зрения, а я должен сделать то же самое по военным и дипломатическим каналам. – Он обратился ко мне: – А ты-то, сынок, веришь в эти самые НЛО? Я имею в виду настоящие, не те, на которых написано "ВВС США"?

– Да, сэр, – отчеканил я.

– Случалось видать их?

– Так точно, сэр.

– Можешь описать? – Когда я начал, он перебил: – Ну да, зеленые огненные шары. Ну, тут у нас имеются объяснения.

– Так точно, сэр, – подтвердил я. – Раньше был болотный газ, теперь электронная плазма, сэр.

– Это подначка, сынок?

– Да, сэр, – ответил я. – Это способ подчеркнуть то, что уже сказал сеньор Солана: никто больше не верит таким объяснениям. Вы, сэр, словно тот мальчик, который кричал: "волк!" Только дело в том, что ваше начальство много лет кричало во весь голос о том, что никакого волка тут нет, и вообще даже нет такого животного. А теперь те, кто нас сильно не любит, пытаются нажить капитал на том, что наши объяснения никого не удовлетворяют.

– Думаешь, именно это и пытался сделать Гашек в Масатлане?

– Очень на то похоже, сэр. У него было из чего выбирать. Давайте предположим на минуту, что эта самая О`Лири и правда видела, как летательный аппарат сел в коктейль. Оставим в стороне вопрос, солгала она насчет опознавательных знаков и формы или нет, главное, она кое-что сообщила и, правильно или не-, правильно, связала увиденное с США. Прознав про это, шефы Гашека, наверное, решили убить двух зайцев сразу: во-первых, узнать побольше о том аппарате, что она и правда увидела, и, во-вторых, состряпать пропагандистскую утку из того, что она рассказала. И если уж выбирать, то пропаганда для них, пожалуй, будет важнее, чем правдивая информация.

– Почему? – удивился Леонард. – Разве им не хотелось бы узнать побольше о том, что было на самом деле?

– Да какую точную информацию можно получить от насмерть перепуганной девицы, которая минуту-другую наблюдала странный летательный аппарат, барахтаясь в соленой воде? Ну, много ли достоверной информации оказалось на вашей пленке? Готов поспорить, кот наплакал! Но мне ясно, что у Гашека были инструкции проиграть пропагандистский вариант и допустить утечку информации. Это он и попытался сделать.

– Добившись того, чтобы девицу пристрелили? – недоверчиво спросил Леонард.

– Чтобы девицу пристрелил американский агент! – поправил я. – Послушайте, сама по себе ее история не многого стоит. Судите сами, если бы она предала это огласке, кто всерьез поверил бы басне, рассказанной перепуганной девицей, которая еле-еле спаслась с горящего катера? Но если поползет слух, что власти США настолько серьезно отнеслись к ее бреду, что послали за ней команду профессиональных убийц, если ее действительно убьют, а убийца – то есть я – будет пойман на месте преступления, тогда ее история заставит прислушаться очень многих! Тогда бы коммунистам удался пропагандистский трюк, из-за которого мы потеряли бы немало друзей в стране сеньора Соланы, где, если я не ошибаюсь, у нас их сейчас не так уж и много. Я прав, сеньор Солана?

– Разумеется, слухи о том, что все эти странные явления объясняются появлением секретного американского самолета над Мексикой, не улучшают отношений между нашими странами, – спокойно отозвался мексиканец. – Ну, а инцидент, повлекший гибель женщины, безусловно, вызвал бы недовольные разговоры насчет самоуправства империалистов-янки. Он, возможно, имел бы даже и дипломатические последствия.

Посмотрев на генерала Баннистера, я заметил:

– Судя по замечанию сеньора Соланы, этот фейерверк, случившийся возле Масатлана, далеко не единственный?

Баннистер натянуто улыбнулся и сказал:

– Думай, что хочешь, сынок, только не задавай лишних вопросов. – Он поморщился и сказал: – Ну, что ты еще можешь нам сообщить, пока мы не выкинули тебя отсюда и не перешли к вещам, до которых тебе нет дела?

– Больше мне в голову ничего не приходит, сэр.

– А как насчет этой самой О`Лири? Ты же видел ее, говорил с ней. Так что, она лжет или говорит правду – или, по крайней мере, думает, что говорит правду?

– Не знаю, сэр, – признался я. – Она неглупая девочка, но, может быть, она неглупая девочка, которая очень ловко притворяется. Например, она может быть коммунистическим агентом, специально заброшенным в Масатлан, чтобы распространять ложные, клеветнические слухи о США!

– Но ты так не считаешь?

– У меня не возникло впечатления, что я имею дело с опытным профессионалом. – Я пожал плечами. – Нет, пожалуй, я так не считаю. Скорее она талантливый любитель. Я вообще не удивлюсь, если окажется, что она обыкновенная рыжеволосая девица, которая, на свою беду, поехала удить рыбу в самое неподходящее время.

Баннистер посмотрел на Леонарда:

– Кажется, ее сейчас проверяют?

– Да, сэр, у меня есть предварительный рапорт. Тут есть любопытные подробности. И сама девушка, и ее покойный муж, судя по всему, были членами пацифистской группы, когда учились в университете...

– Половина студентов в наши дни вступают в такие движения, – нетерпеливо перебил Баннистер. – Но муж погиб во Вьетнаме, так, кажется? Получается, что его убеждения все же не удержали его от участия в боевых действиях? Ладно, продолжайте проверку и держите меня в курсе. Эрик!

– Да, сэр?

– Мистер Леонард даст вам стенограмму той пленки. Присядьте ще-нибудь и внимательно прочитайте. Ищите расхождения. Будьте в пределах досягаемости. У нас скоро будет для вас новое задание. И еще, Эрик...

– Да, сэр?

– Похоже, вы были правы, решив не стрелять. Все обвинения с вас снимаются. Когда человек действует правильно, ему прощается многое. – Он коротко улыбнулся. – Но ты, сынок, слишком уж независим в своих действиях. Короче, больше не попадайся на ослушании, а то вдруг поступишь неправильно, и тогда пеняй на себя. Понял?

– Да, сэр.

Я получил желтый конверт от Леонарда. Мак дал мне ключ, и я прошел по коридору в его комнату делать домашнее задание и ждать новых инструкций. У меня возникло ощущение, что операция наклевывается заковыристая.

Я не ошибся.

Глава 12

Следующее утро выдалось ясным и солнечным, и учитывая высокогорье – миля с лишним над уровнем моря, – по-осеннему бодрящим. Шоссе, которое вело из Санта-Фе на юг, выглядело таким чистеньким, словно было проложено только вчера и выхлопы и шины автомобилей еще не успели его запачкать. В отдалении, на фоне голубого неба, красиво очерчивались горные вершины у Альбукерке.

Мы выехали в машине Кэрол Лухан. Это был белый "шевроле"-фургон с красным ковром и красной кожаной, точнее синтетической, обивкой. Мощность у нее была потрясающая, и она была напичкана разными новейшими штучками, в том числе и кондиционером, который может очень даже скрасить жизнь позже, когда мы спустимся вниз. В Масатлане я, признаться, не мерз.

Несмотря на все новейшие приспособления, каковые по идее должны были бы поставить в тупик привыкшего к старым традиционным машинам водителя вроде меня, я быстро понял, что "шевроле" просто и легко управлять. По крайней мере, он несся как стрела по шоссе со скоростью семьдесят миль и не вилял хвостом, как делают некоторые машины.

Сидевшая рядом Кэрол вдруг похлопала меня по правой руке, державшей руль.

– Я так рада, что ты поехал со мной, Мэтт, – сказала она. – Я ненавижу вести машину, особенно когда я одна.

Я бессмысленно ухмыльнулся, продолжая смотреть прямо перед собой. Как я и ожидал, задание я получил лихое. Судя по всему. Мак позволил мне провести ночь у Кэрол Лухан вовсе не для того, чтобы спрятать меня подальше от нескромных взоров. Поскольку я общался с ней летом, он устроил ей обычную в таких случаях проверку, – наши частные жизни быстро теряют свой частный характер – и с интересом выяснил, что ее посылают в Мексику разбираться с НЛО. Ему это показалось совпадением, которым не грех воспользоваться – если это можно назвать совпадением. Впрочем, в последнем случае – если это не совпадение, – все было еще лучше.

– Но я знаю ее давно, – возразил я, когда Мак поделился со мной своими подозрениями.

– С перерывами, – напомнил он. – Если вы ничего от нас не утаивали, в вашем общении был перерыв в несколько лет. Вы не можете знать, какие связи появились у нее с тех пор, как вы оставили ваши журналистские и супружеские обязанности и снова стали работать на нас, уехав из Санта-Фе. Вы не согласны? И еще – так ли уж случайно состоялась ваша новая встреча?

Я поморщился и сказал:

– Это случилось за несколько недель до того, как я получил задание, связанное с этими тарелочками, сэр. Если кто-то навел ее на меня, предвидя все это, стало быть, это ясновидцы.

– Вовсе не обязательно, – поправил меня Мак. – Разве не случалось, что привлекательную женщину тем или иным способом убеждали возобновить знакомство с неким известным агентом – увы, в определенных кругах, Эрик, вы хорошо известны, – с тем, чтобы эта связь рано или поздно оказалась плодотворной? – Мак пожал плечами и продолжил: – Но это лишь отправная точка. Вы едете в Мексику с миссис Лухан. Но принимая во внимание все странные совпадения – ее желание возобновить с вами отношения летом, ее готовность ехать в Мексику освещать проблему НЛО сейчас, – мы вынуждены поставить против ее имени большой вопросительный знак. – Глаза Мака были как льдинки. – Прошу вас, Эрик, иметь это в виду.

– Да, сэр.

– Это дело окружено секретностью. Оправданно это или нет, уже не столь важно. Лично я ничего не имею против того, чтобы вы доверяли миссис Лухан, если считаете это нужным, но в Вашингтоне сейчас непростая ситуация. Дело не в том, чиста миссис Лухан или связана с нашими оппонентами. Дело в том, что официально она под подозрением. Мистер Леонард только и знает, что выискивает у нас самое уязвимое место, чтобы всадить нож, и потому вы не должны нарушать правила безопасности. И – я не могу вам этого разрешить ни под каким предлогом. Надеюсь, вы понимаете, что само существование нашей фирмы может оказаться под вопросом?

– Понимаю, сэр.

– Стало быть, даже в самые патетические моменты вы будете говорить неправду миссис Лухан. Вы не обмолвитесь ни словом ни о нашей фирме, ни о вашей работе в целом, ни о вашем поручении в частности. Вы будете усердно потчевать ее официальной легендой, даже если сложатся такие обстоятельства, в которых эта самая легенда будет выглядеть смехотворной. Вы меня понимаете?

– Да, сэр.

– Отлично. Теперь скажите: удалось ли вам обнаружить какие-то расхождения в том, что рассказывала эта О`Лири нам и вам?

– Нет. Она либо говорит правду, либо как следует выучила ложь.

– Жаль, что вы ее потеряли, но в сложившихся обстоятельствах ваши действия – или бездействие – были скорее всего оправданы. По крайней мере, так думает генерал Баннистер. Несмотря на возражения Леонарда, он просил оставить вас на этом задании. Разумеется, люди Леонарда тоже будут работать над тем же, но появление миссис Лухан дает нам некоторые преимущества. Весьма неплохую крышу. Вам известны ее планы?

– Нет, если не считать того, что она должна приобрести телеобъектив, чтобы как следует сфотографировать НЛО. Уж не знаю, как она собирается уговорить его попозировать перед камерой. Не знаю также, представляет ли она, как трудно обращаться с этими оптическими приспособлениями, и имела ли она с ними дело раньше.

– Я уверен, вы сможете оказать ей техническую помощь, Эрик, – сказал Мак. – Вы в свое время были, кажется, неплохим фотографом. Только помните, что вас посылают в Мексику не для того, чтобы помогать даме снимать свои картинки.

– Конечно, сэр.

– Нам нужно установить место, откуда появляются эти НЛО, причем как можно скорее. Судя по нашим наблюдениям, их активность постоянно усиливается и в ближайшее время может достигнуть апогея. Итак, вы отправляетесь в Мексику с миссис Лухан. Постарайтесь убедить ее начать съемки в месте последнего появления такого объекта. Мы установили, что эти штучки очень болезненно реагируют на все попытки нарушить их мир и покой. С теми, кто наблюдал за ними или говорил о них, начинают случаться разные разности, и исчезновение миссис О`Лири – не исключение. Поэтому если ваша симпатичная знакомая-фотограф пока не имеет к этому никакого отношения, в самом ближайшем будущем, при благоприятном развитии обстоятельств, она окажется в самой гуще событий, чем вы и должны воспользоваться, Эрик.

Иначе выражаясь, мы решили использовать Кэрол Лухан в качестве наживки. Разумеется, это не самый прочный фундамент, на котором можно строить веселые отношения с представительницей противоположного пола, и потому я не мог освободиться от определенного чувства неловкости и даже вины, каковое, похоже, не осталось незамеченным моей светловолосой спутницей.

– Серьезный у тебя груз, – сказал я исключительно для разговора, когда мы неслись в машине по шоссе. – Похоже, фотография в наши дни все-таки кое-что приносит.

– Скажем так: я не умираю с голода, – рассмеялась Кэрол. – Помнишь, как ты впервые показал мне, как работает камера Теда, после... после того, как он погиб? Потом, по твоей рекомендации, я поехала работать в Нью-Йорк, а когда вернулась, тебя уже след простыл, и Бет сказала, что собирается в Рино[1]1
  Город в штате Невада, где можно быстро оформить развод.


[Закрыть]. Все это было так внезапно, странно, ужасно. Я-то думала, что ваш брак будет вечным...

Она с любопытством посмотрела на меня, но я не был склонен обсуждать проблему развода ни с кем, даже с Кэрол, поэтому я позволил разговору угаснуть.

Мы провели в Альбукерке пару часов – чтобы приобрести объектив, который Кэрол заказала по телефону, а заодно и кое-что еще для работы. Затем мы перекусили и только потом двинулись в путь. В тот; день мы так и не выбрались из Нью-Мексико. Как заметила Кэрол, особой спешки нет. Она согласилась со мной, что лучше всего подождать очередного инцидента и затем уже ринуться на место происшествия. Пока летающие тарелки снова не заявят о себе, мы не знали, куда ляжет наш маршрут.

Заночевали мы в Лордсбурге, городке, расположенном в нижнем левом углу штата, если смотреть по карте. Это был типичный западный городишко, через который проходила ветка Южной Тихоокеанской железной дороги, оставляя по одну сторону главную часть города и все остальное по другую.

Когда мы устроились в мотеле, я оставил Кэрол принимать душ, а сам отогнал машину на заправочную станцию наполнить бак горючим. Кэрол была симпатичная женщина, что бы там ни говорил о ней Мак, но я понимал; что, как и все остальные женщины, она проявляет беспечность в вопросах бензина и масла, а я не хотел попадать в переделки к югу от границы, где механики встречаются редко, а запчасти я вовсе в диковинку.

Когда я вернулся в мотель, уже стемнело. Я постучал, и Кэрол крикнула, чтобы я входил – дверь не заперта. Она сидела в белом махровом халате на полу у кровати, а вокруг нее были разбросаны всевозможные бумаги, в том числе и карта Мексики. Я вошел, и она посмотрела на меня, сказав с отвращением в голосе:

– Нет, все без толку! Никак не могу вычислить, откуда появляются эти штучки. Тут нет никакой системы. Они носятся над северо-западной частью Мексики, как им заблагорассудится.

Я подошел к туалетному столику и поставил на него ведерко, которое я наполнил льдом из холодильника возле офиса. Я снова решил, что лучше занять скептическую позицию, и потому спросил:

– Слушай, киса, неужели ты в это серьезно веришь?

– В летающие тарелки? Ну, конечно, верю, – с каким-то испугом в голосе проговорила Кэрол. – Мы даже видели одну такую вместе с тобой. Не помнишь?

– Мы действительно видели какой-то зеленый огонек, двигавшийся по небу, – равнодушно отозвался я, пожимая плечами. – Но мы же не станем утверждать, что то был космический корабль с марсианами или лунатиками, которые питаются сыром. Мы видели только один маленький огонек. И все!

– Мэтт, не хочешь ли ты сказать, что мы гоняемся за химерами? – Она осеклась, потом сказала другим, более спокойным тоном: – Ну, конечно, все понятно.

– Что тебе понятно?

– Это все секретность. Тебе просто запрещено подавать вид, что тебе об этом хоть что-то известно, правильно?

Я пристально посмотрел на нее и улыбнулся.

– Милая, я что-то не врубился. Кто мне запрещает и что именно?

– Те люди, на которых ты, дорогой Мэтт, так старательно работаешь, – все тем же ровным, спокойным голосом ответила Кэрол. – Я имею в виду тех, на кого ты работаешь всерьез, а не эту твою правительственную шарашкину контору, про которую ты мне так неубедительно рассказывал.

Я не ответил, и Кэрол встала и туже запахнула и завязала поясом свой махровый халат, что было вполне уместно, ибо, как я успел заметить, под ним на ней ничего не было.

– Мэтт, кончай притворяться. Разве ты не видишь, что я все о тебе знаю? Все, все! Знаю уже много лет. Я знаю, почему от тебя ушла Бет. Она мне рассказывала. Когда я тогда вернулась из Нью-Йорка, она выплакалась у меня на груди и рассказала мне все.

– Что же именно? – поинтересовался я.

– Она рассказала мне, что до вашей женитьбы ты работал в одной тайной государственной организации, которая иногда... иногда убивала людей. Уж не знаю, как она обо всем этом прослышала, я не спрашивала подробностей, но она воспринимала это очень нервно. Мы-то помним, как Бет относилась к проблеме насильственной смерти. Она считала, что охота на зверей и птиц – ужас и кошмар. Она просто не могла представить себе, что ее муж имел отношение... к охоте на людей.

Я снова посмотрел в упор на Кэрол, на сей раз на мгновение дольше, затем еще раз ухмыльнулся.

– Уф! Тут без спиртного не обойтись. Хочешь выпить?

– Да, спасибо.

Исполняя роль бармена, я весело вопрошал:

– Ты уверена, что она говорила о моей работе именно в государственной организации? Она часом не сочла меня громилой из Синдиката?

Я повернулся, чтобы вручить Кэрол стакан. Она смотрела на меня серьезными глазами:

– Ты это отрицаешь, Мэтт?

– Отрицаю? – удивился я. – Боже сохрани и упаси! Я всегда мечтал быть крутым парнем, у которого в рукаве перо, а за поясом ствол. Шик-блеск! Но если я такое опасное создание, почему ты бросилась мне на шею, когда я появился в городе этим летом? Похоже, ты не очень-то веришь в эту мелодраматическую байку, которую поведала тебе моя экс-супруга.

Кэрол по-прежнему смотрела мне в глаза.

– Я не Бет, милый. Какое мне дело до того, скольких ты отправил на тот свет?

В ее голосе чувствовался вызов, словно она пыталась убедить в чем-то и меня, и себя. После ее слов наступила тишина. Мы слышали, как по шоссе проносились грузовики – на запад в Таксон, Аризона, и на восток в Эль-Пасо, Техас. Но в нашем номере было полное безмолвие.

– Я, наверное, веду себя слишком ух нахально, не по-женски, – снова заговорила Кэрол, – но... временами мне бывает очень ух одиноко. Я не создана для того, чтобы делать карьеру и получать от этого удовольствие, Мэтт. Я помнила симпатичного надежного парня, который держал меня за руку и вытирал мне нос, когда у меня случались неприятности, пария, который стал официально свободен и куда-то исчез. А потом я зашла в банк и увидела его. Тогда-то я и бросилась ему на шею, как ты изволил выразиться, – Кэрол неловко улыбнулась и повела плечами. – Все сводится к тому, Мэтт, что у тебя вышел срок и пора решать: берешь ли ты товар или возвращаешь в магазин. Ну, а пока... – она замолчала, с улыбкой развязывая пояс халата, полы которого тут же распахнулись. – Пока ты можешь поразмыслить вот над чем: одеваться ли мне к обеду или у тебя есть какие-то другие планы, которые проще осуществить сейчас, пока я еще не напялила на себя всю свою сбрую.

Тем вечером мы так и не пообедали, а наутро прочитали в газетах, что очередная огнедышащая летающая тарелка навестила нашу грешную землю неподалеку от рыбацкого городишки Пуэрто-Пеньяско в Мексике, на берегу Калифорнийского залива.