Текст книги "Ангел-истребитель"

– Отлично, – прошептал Джек. – Даешь долба-ный рок-н-ролл...

* * *

УБИЙСТВО ПЕРВОЕ: Выгодное предложение.

– Ага, я смотрю, вы положили глаз на этот "лексус". Тачка что надо.

– Да, наверное. Вот только цена кусается.

– Ценовой шок, а? Ну, это лишь начальные цифры. Признаться, я вышел как раз немного скинуть цену на этого щеночка Вот так... уже немного разумнее, как считаете?

– Ну, то есть...

– Оп! Ошибся. Вот здесь должна быть семерка. Так лучше?

– Еще бы.

– Залезайте, испытайте ее на себе. Включите стереосистему. Хороший звук, да? Динамики от "Клейхоффер". Проигрыватель компакт-дисков, даже спутниковое радио... Зачем слушать на трассе ту дрянь, что передают в мелких городках? Выбираем станцию, которая крутит то, что нам нравится, и слушаем, пока не надоест. Верно?

– Еще бы.

– Еще бы, ну разумеется. Вот, возьмите ключи, заводите ее. Мотор "Вортек". Звучит солидно, но тяга плавная, как у рыбы в воде: смерть велосипедистам! Ха-ха, шутка. Есть только один способ узнать, на что способна эта малышка, так что давайте прокатимся. Ну же, просто объедем квартал.

– М-м, ладно.

– Превосходно! Теперь сверните налево, в сторону шоссе – с тем же успехом можем попробовать ее на скорости, верно? Не бойтесь, бензин за наш счет, ха-ха. Слушайте, я действительно могу предложить отличную сделку. Давайте договоримся насчет этой машины. Пусть вас не пугает цена, на самом деле она гораздо дешевле, чем кажется. Наш финансовый отдел работает с любыми клиентами, в любой ситуации. Будете ездить на этой тачке за те же деньги, какие тратите на автобусы. И потом, такая машина – на самом деле вложение капитала, верно? Вы инвестируете деньги в свой имидж, в свой жизненный стиль. А теперь крутаните руль вправо.

– Кажется, я уже слегка заблудился.

– Не беспокойтесь, вы в хороших руках Что я с вами сделаю, убью, что ли? Ха-ха. Эта дорога в ужасном состоянии, и поэтому я всегда направляю сюда покупателей. Видите, при такой системе подвески вы едва ли чувствуете ямы. В нее входят стабилизаторы "Позитрак", рама "Стараярухлядь" и стойки "Всеэтохрень".

– Что?

– Но и это еще не все. Тут имеется полная тормозная система "Яже": подушки "Яжепридурок", кольца "Яженесучушь", мосты "Яжепустоеместо".

– Не уверен, что правильно вас расслышал...

– Простите, не хотел обрушивать на вас технические детали. Опасность профессии продавца – так мы уговариваем неопределившихся, верно? Стараемся произвести на них впечатление всеми этими фактами и цифрами. Порой это звучит устрашающе, я понимаю. Просто хотел показать вам, что разбираюсь в этой модели и мне можно верить... Я же не просто какой-то шутник, который нацепил деловой костюм и делает вид, что работает в автомагазине, верно? Ха-ха.

– Местечко здесь довольно глухое.

– Да, в основном склады да конторы дальнобойщиков. И все же тут хватает зелени, не правда ли? Думаю, это именно потому, что мы как раз выезжаем за пределы города. Слушайте, давайте притормозим на минутку, ладно? Я хочу вам кое-что показать.

– Честно говоря, у меня не очень много времени...

– Отнимет всего секунду. Можно прямо здесь. Ну вот, а теперь нажмите-ка вон ту кнопочку, она открывает багажник. Прекрасно. Можете не глушить мотор, просто не захлопните случайно ключи. Подойдите сюда, назад.

– А что вы хотели... Господи! Какого хрена!

– Ага! Эх, видели бы вы свое лицо... Да я просто шучу. Неплохой тесак для рубки мяса, а? Золингеновская сталь, как и весь набор. На этой неделе мы дарим их при покупке каждого "лексуса". Кожаный чехол, ручные стежки, семьдесят два предмета. Все экстра-класса; тут найдется любой нож, который вы способны себе вообразить. Взгляните на эти лезвия "Тыже": нож "Тыжепосмешище" для чистки овощей, нож "Тыжедуракдураком" для нарезки филе, мясницкий нож "Тыжепростодрянь". Вы меня хорошо слышите?

– К-кажется, да.

– Вот и чудно, чудно. Вот очень удобные столовые ножи "Меняоттебятошнит", ножи для хлеба и масла "Чегожетыждешь", нож с зубчиками "Убейменятруснесчастный"...

– Хорошо. Я понял, не надо больше ничего рассказывать. Вы меня уговорили. Можно взглянуть вон на тот, будьте добры...

– Ну конечно. Это... эй-эй. Что? О боже...

Коммивояжеры. Собственный язык способен загнать их в могилу.

Если мой пересказ событий мог временами сбить вас с толку, приношу свои извинения... но если высчитаете, что запутались, то вообразите, каково было мне.

Это называется фаза предвкушения. Первая из семи фаз, через которые, по мнению психологов, проходят все серийные убийцы (должен заметить, четыре следующих фазы лично я одолел чертовски быстро: болтовня, соблазнение, пленение и убийство. Список заканчивается тотемизацией и депрессией). Фаза предвкушения обычно характеризуется яркими, живыми фантазиями и изредка – галлюцинациями; в моем случае этот засранец практически умолял убить его. Что я и сделал.

Воспользовался мясницким ножом и сразу нанес удар в шею. Укол, не скользящий удар. Лезвие без всяких проблем прошло трахею, но я почувствовал, что оно слегка задело позвоночник, прежде чем выйти сзади. Режущий край был направлен наружу, и лезвие оказалось настолько острым, что прорезало прямо весь остаток шеи, когда я потянул его назад. Кровь залила все кругом, как в каком-нибудь боевике с визуальными эффектами. Парень развернулся, попытался бежать и упал через пару шагов. Гребаная комедия, да и только.

Конечно, давление пара в моей черепушке к тому моменту уже было изрядным. Одним ударом ножа тут не отделаешься, знаете ли. Поэтому я пошел туда, где он упал, и поработал еще немного. Ничего особенного, просто снова и снова втыкал это здоровое, тяжелое лезвие: свисть, свисть, свисть. Почему-то вспомнился бейсбол... вам знакомо это ощущение, когда машешь битой и словно соединяешься с мячом? Так, будто в момент удара что-то передается от тебя мячу, и потом он исчезает. Летит прочь, делается все меньше и меньше, и остается надеяться, что он уже никогда не вернется.

Крайне приятное чувство.

* * *

– Как идут дела? – спросила Никки.

Джек оторвал взгляд от дисплея.

– Удовлетворительно, – ответил он. – Проверяю список мест захоронений. Готова прокатиться в Калифорнию?

– Смотря зачем. Я бы погрелась на солнышке, но... Даже не знаю, Джек. Джинн-Икс вполне может водить нас за нос, тянуть время. Насколько нам известно, он охотится в Огайо.

– Не думаю. – Джек встал и потянулся. – Он дал мне номер телефона с калифорнийским кодом, и на автоответчике его голос.

– Ты же не звонил отсюда, правда? – Задав вопрос, Никки сразу об этом пожалела; Джек слишком умен, чтобы сделать подобный промах.

– Нет, я звонил с таксофона в паре миль отсюда. Пока ты была внизу.

Никки пересекла комнату, распахнула холодильник и заглянула внутрь.

– Ясно, – сказала она.

– Он ничего интересного не говорил? – полюбопытствовал Джек.

– Нет, обычная ерунда – угрозы, посулы, мольбы. Сам знаешь.

– Он, конечно, мог солгать.

– Ну разумеется, он лжет, я же не совсем ду... Ох, – покачала головой Никки. – Ты имеешь в виду, про могилы.

– Да. Назвал верный район, но дал неверные ориентиры. Чтобы купить себе еще несколько часов жизни.

– В любом случае, я думаю, нам стоит это проверить. Я поеду. – Никки извлекла из холодильника пивную бутылку с высоким горлышком и захлопнула дверцу. – Как только я туда доберусь, он уже не сможет обвести нас вокруг пальца.

– Да. Только вряд ли он станет это делать.

Сковырнув пробку, Никки раздраженно метнула ее в кухонную мойку. Клац.

– Итак, – сказала она – Это только мне так кажется или он и в самом деле... другой?

Джек озабоченно нахмурился.

– В каком смысле?

– Ну, хотя бы его жертвы. Разве он убивал женщин?

– Только одну. Биржевого маклера.

– Именно это я и хотела сказать. – Никки сделала долгий, глубокомысленный глоток пива – Биржевого маклера. Не знаю, может, я веду себя как сука, но мне совершенно наплевать на судьбу какой-то там махинаторши с биржи. Девиц, что промышляют на улице, я еще могу пожалеть, я сама такая. А вот кого-то, кто работает на Уолл-стрит, не жалко ни капельки.

Улыбка прогнала с ее лица озабоченность.

– Забавно, правда? У большинства людей все наоборот.

– Мы не относимся к большинству.

– Да уж, не хер собачий. Но делоне только в жертвах. У него другие мотивы для убийств. Так, словно... ну, не знаю, политические взгляды, что ли.

– Это не имеет значения. Все они убивают по одной и той же причине.

– Неужели?

– Они убивают, потому что они – убийцы. Каковы бы ни были названные мотивы, это всего лишь попытка найти оправдание любимому занятию. И не важно, что это – секс, деньги, месть... Если кому-то невтерпеж сделать убийство своим хобби, причина отыщется.

– Нас это тоже касается? – тихо спросила Никки.

– Я уже сказал – это не имеет значения. – Джек отвернулся к ноутбуку. – Важен результат. Они несут смерть людям, мы несем смерть им самим. Мы даем семьям их жертв какую-то определенность. Больше ничто не имеет значения.

– Да, – сказала Никки. – Только это. Пойду паковать вещички.

Она поставила наполовину опустевшую бутылку на кухонную стойку и широким шагом вышла из комнаты.

Джек вернулся к работе.

* * *

Джек спустился в подвал. Он отпер дверь в комнату для допросов, вошел и включил свет. Дверь так и осталась открытой.

Джинн-Икс приподнял голову.

– Чего тебе еще? – фыркнул он.

– Я не могу понять кое-чего.

– Не верю. Все ты понимаешь, только не хочешь признать.

– Нет. – Выдвинув стул, Джек уселся. – Тот адвокат, которого ты грохнул. Не понимаю.

– Джефферсон? Чего тут понимать? Он занимался налоговым правом. Специализировался на том, чтобы транснациональные корпорации отстегивали со своих немереных прибылей как можно меньше денег. Он был подонком с моралью червяка, и я прикончил его.

Джек напряженно подался вперед.

– Нет, я о том, как ты это проделал. Забил его до смерти клюшкой для гольфа.

– Что с того?

– Ты ведь убил его в собственном доме. А Джефферсон был заядлым охотником. Все его трофеи висели над камином – головы пятнистых оленей, толсторогих баранов, пум. Так ведь?

Джинн-Икс кивнул в ответ.

– Да, припоминаю. Дом был похож на лавку долбаного таксидермиста.

– Ну, а почему же тогда тебе не пришло в голову сделать свое отношение до конца очевидным? Ты бы мог отрубить ему голову и подвесить над камином его собственную башку.

– Гм-м... Не додумался.

– Позволь, я тебе покажу кое-что. – Нагнувшись, Джек развязал лодыжки и запястья Джинна-Икс. – Это совсем недолго.

В дальней стене была дверь – простой белый прямоугольник с маленькой табличкой: "Студия". Джек открыл ее и вошел внутрь. Джинн-Икс шагнул за ним.

За дверью был запущенный, одичавший цветник. Подсолнухи, розы, алтей, переплетаясь, поднимались выше человеческого роста и пышно, беспорядочно цвели, но все растения покрывал толстый слой пыли – такой же серый, как и небо над головой.

– Да тут у тебя просто гребаные Помпеи, – поразился Джинн-Икс.

– Смотри, – сказал Джек. В центре сада стоял каменный камин, в котором полыхало и громко щелкало пламя, Перед камином застыл обнаженный мужчина с пустым, гладким лицом.

– Вот как я поступил бы на твоем месте, – вновь заговорил Джек. С помощью охотничьего ножа он сделал длинный вертикальный надрез на груди мужчины, а затем еще два – вдоль рук и ног. Передал нож Джинну-Икс, а сам быстро и уверенно сорвал кожу с плоти, стараясь не порвать ее.

– Видишь? – сказал Джек, раскладывая кожу перед камином.

– Коврик из кожи, – ахнул Джинн-Икс. – Блин, а мне-то и в голову не пришло... Джек, ты прирожденный выдумщик.

– Нет, я просто выполняю свою работу, – возразил Джек. – Не более того.

– Слышь, а это что такое? – Джинн-Икс ткнул пальцем под ноги Джеку. Там рос цветок, подобных которому Джек не видел никогда в жизни; высотой до колена, растение состояло из толстого центрального стебля с плодом вроде цветной капусты наверху, окруженным венчиком широких, плоских листьев. Тесная сеть красных вен опутывала черенок, листья и серебристо-серый плод – который, как осознал вдруг Джек, вовсе не был цветной капустой.

Это был мозг.

– Раньше я такого не видел, – признал Джек. – Я его здесь не сажал.

– Ну, не взялся же он из ниоткуда, – резонно заметил Джинн-Икс. – Похоже, его давно никто не поливал. Ну-ка, сейчас попробуем.

Он занес над цветком ладонь. С запястья закапала кровь.

– Нет, не делай этого! – забеспокоился Джек. – Не корми его.

– Извини, Джек, – сказал Джинн-Икс. – Я ведь должен заботиться о Стае, верно? Кроме того, это мое новое призвание. Я удобряю растения.

Красные вены, оплетшие растение, пульсировали, подергивались... и затем вдруг высвободились, воспряли ввысь, словно гнездо красных змей. Они корчились, извивались, становились все длиннее. Потянувшись к лицу Джека, они образовали замысловатую, волнистую паутину, разветвляясь от артерий до вен и капилляров. Багровая сетка становилась все тоньше, расширяясь, заполняя все поле зрения, весь мир...

Это пугало. Это было великолепно. Это...

Зазвонил телефон.

Вздрогнув, Джек проснулся, зашарил по столу в поисках аппарата.

– Алло?

– Джек? Это Никки. Все подтверждено.

– Все?

– Да, полностью. Вернусь завтра... осталось еще одно дельце.

– Хорошо. – Он повесил трубку.

Джек помотал головой, стараясь прояснить мысли. Перед глазами стояло то последнее видение – затянувшая весь мир алая сеть.

Он выпил чашку кофе и спустился в подвал.

Черный куб камеры пыток не изменился с тех пор, как он отсюда вышел. Никакой двери с табличкой "Студия". Джинн-Икс надежно прикован к стулу.

– Ты говорил правду, – произнес Джек.

– Мне... мне бы воды глоток, – прохрипел Джинн-Икс.

– А я нет.

– Что?

– Я солгал. Я не собираюсь излагать твою методику в Интернете. Напротив, я собираюсь прикрыться твоим именем в "Волчьих угодьях". Ты не прославишься. Очередного психопата, которого наконец поймали, не станут долго вспоминать. И я сделаю все, чтобы каждый член твоей "семейки" узнал: именно ты, и никто другой, сдал их мне.

Джинн-Икс заплакал.

– Люди редко ассоциируют слово "обольщение" с серийными убийцами, но процесс именно таков, правда? – спросил Джек. Он подобрал молоток, занес его обеими руками. – Сначала ты добиваешься доверия от своей жертвы. Люди должны почувствовать себя в полной безопасности, прежде чем сделаются уязвимыми. Это волнующий момент, не так ли? Тот момент, когда ты выдергиваешь ковер из-под их ног, чтобы сбросить их, беспомощных, в пучину ада.

– Это их вина. Они сами, мать их, виноваты...

– Тебе знакомо это ужасное, сосущее чувство где-то в желудке? – спросил Джек. – Ты чувствуешь это сейчас. Именно это чувствуют все жертвы серийных убийц. Предательство.

Отложив молоток, он поднял со стола тесак для рубки мяса.

– Это последнее, что они чувствуют.

– Нет. Нет, прошу тебя, я еще не все рассказал...

– И это – последнее, что почувствуешь ты...

* * *

Никки отперла квартиру Джинна-Икс его собственным ключом. Она уже побывала здесь раньше, чтобы проверить кое-какие сведения, которыми он поделился, и уложить компьютерное оборудование в два больших чемодана. Она отвезла их к себе в мотель и позвонила Джеку из автомата.

Теперь она вернулась. Чтобы исполнить обещание.

Местечко так себе. Обычная квартира-студия в многоэтажном бетонном здании. Стены голые, выкрашены белым, ковер на полу – светло-бежевый, в грязных разводах. С крошечного балкона открывается вид на такое же многоэтажное уродство.

Задернув шторы, Никки вытащила из сумочки баллончик-распылитель с черной краской. С минуту методично встряхивала его, оглядываясь по сторонам. В комнате располагались жалкий складной диван, навороченный горный велосипед в идеальном состоянии, платяной шкаф, пара книжных полок и стол с монитором и принтером, которые она не стала забирать.

Вздохнув, Никки приступила к делу.

Закончив, она уронила опустевший баллончик обратно в сумочку. Теперь повсюду виднелись черные буквы: "КОЗЛЫ!". Они вопили со стен, с экрана монитора, с книжных корешков. Никки распылила их на потолке, на полу, на шторах, на кухонной утвари, на диванном покрывале. Одни и те же буквы, надрываясь, кричали с каждой поверхности, вновь и вновь.

– Чего хотел, то и получил, – сказала Никки. – А ты – самый главный козел.

Глава 7

Начало нового дня у Паркера Штольца выдалось довольно удачным. Когда радиобудильник включился ровно в 5.55, «Пятеро Джексонов» исполняли песню «Алфавит», поэтому этим утром он включил новости местной версии канала «Эй-би-си». За окном было пасмурно, хотя дождь не моросил, зато по улице низко стелился туман – привычная погода для Портленда в это время года. Докладывая обстановку на автотрассах, радио сообщило, что транспортный поток значителен, но больших пробок нет.

Штольц принял душ и затем критически осмотрел себя в зеркале ванной, выискивая перемены. Пять родинок на бледной коже – три на спине, одна на бедре и еще одна на шее – оставались прежними. Небольшая лысина в центре его прямых темно-русых волос вроде бы не увеличилась. Лицо Штольца – с глазами слегка навыкате, крючковатым носом, лягушачьим ртом – не прибавило за ночь новых морщин или пятен. Его сутулый, узкогрудый костяк чуточку перекосило; Штольц напомнил себе записаться на прием к мануальному терапевту.

Ему удалось не порезаться при бритье, так что, восстанавливая баланс вещей, он сделал четыре маленьких горизонтальных надреза сразу под правым соском и ухитрился залепить их одним-единственным пластырем.

На завтрак, как обычно, были апельсиновый сок, кофе, яйцо, поджаренный тост и пять ломтиков бекона. Штольц закончил уже к 6.45, так что у него осталось предостаточно времени для обычной проверки.

Он включил свет в гараже, и лампы дневного света отразились в недавно навощенной белизне его "тауруса" 1995 года выпуска Начал с покрышек, убеждаясь, что давление в каждой составляет ровно восемнадцать килограмм на квадратный метр. Затем убедился, что все огни и переключатели функционируют нормально, а приемник настроен на нужную волну. Убедился, что все замки работают.

Пришло время отправляться в путь.

Поначалу все шло замечательно. Покинув тихие, окаймленные деревьями улочки своего района, он без происшествий добрался до пандуса скоростного шоссе. Быстро и чисто вписался в общий поток движения. Он ехал на пределе разрешенной скорости, по обыкновению избегая выезжать на полосу обгона.

Проблемы начались с пикапа. То был старый "форд" синего цвета, ржавый и извергавший клубы удушливого дыма, до отказа загруженный оборудованием для благоустройства территории. Он двигался прямо впереди, по меньшей мере миль на шесть медленнее скоростного ограничения. Штольц включил сигнал поворота, но справа машины шли единым блоком. Никто не желал пропустить его.

С досадой помотав головой, Штольц переключил сигнал поворота, с правого на левый. Придется воспользоваться полосой для обгона.

Он проверил обстановку, глянув сначала в зеркало заднего обзора, а затем и в боковое зеркало, и гладко выехал на полосу. Проезжая мимо "форда", посмотрел на водителя – им оказался пожилой мужчина лет шестидесяти с лишком в засаленной с виду бейсболке. Штольц холодно уставился на него, но остался незамеченным.

Миновав пикап, он снизил скорость и снова включил поворотник, готовясь вернуться на свою полосу, но справа тот же маневр уже начал выполнять желтый "жук". Штольц еще немного снизил скорость, намереваясь плавно вписаться в быстро растущий зазор между пикапом и "жуком".

И тогда на трассе появился серебристый джип-внедорожник.

Он ревел сзади, на полосе для обгона, легко выжимая восемьдесят миль в час. Водитель резко снизил скорость, лишь оказавшись в десяти – пятнадцати сантиметрах от заднего бампера Штольца Массивный хромированный передок, отразившийся в зеркале заднего обзора, был похож на прутья клетки.

Прежде чем Штольц успел отреагировать на его появление, водитель внедорожника включил противотуманные фары. В зеркалах вспыхнуло галогеновое солнце, на секунду ослепившее Штольца Быстро протянув руку, он переключил зеркало на ночной режим, но сияние по-прежнему заставляло щуриться.

Водитель навалился на клавишу гудка. Скрипнув зубами, Штольц прибавил скорости, но внедорожник все равно поджимал сзади. Сигнал раздался снова – бессмысленное, злобное блеянье.

Штольц выискивал просвет, но рядом с ним вытянулся бесконечный ряд автомобилей, мчавшихся практически бампер в бампер друг дружке. Теперь он разогнался до семидесяти миль в час, но внедорожник не собирался сдаваться. Штольц уже не сможет вырулить в правый ряд, даже если там найдется для него местечко: он ехал слишком быстро.

В его сознании мелькнула картина настолько яркая, что вытеснила все остальное. Он теряет контроль над машиной, задняя пара колес смещается вправо, передние скользят влево, пейзаж вокруг совершает плавный полуоборот по мере заноса, затем внезапный толчок, когда шины отрываются от асфальта, и автомобиль переворачивается снова и снова, прежде чем рухнуть на крышу в мгновенной агонии, охватившей все – и металл, и кости. Штольц почувствовал запах жженой резины на асфальте и услышал отдаленный гул сирен: спасатели уже спешили, чтобы побыстрее вырезать из обломков его мертвое тело...

Блеяние гудка рывком вернуло его к реальности. Он снизил скорость, заставив себя не обращать внимания на злобное гудение, которое стало ответом на его маневр, выровнялся с потоком в соседнем ряду и включил правый поворотник. Милая девушка в веснушках, сидевшая за рулем небольшого грузовичка, жестом пригласила его присоединиться; кивнув, он с благодарностью помахал ей в ответ.

Простая вежливость, думал он, сворачивая в правый ряд. Почему она встречается так редко?

Проезжая мимо, водитель внедорожника не преминул устроить целое представление: перегнувшись через пассажирское сиденье, он продемонстрировал Штольцу средний палец. Мужчина среднего возраста, в сером костюме и при желтом галстуке, с искаженным, покрасневшим от ярости лицом.

Штольц встретил разъяренный взгляд мужчины с легкой улыбкой. Когда джип промчался мимо, он прочитал номер и записал его в блокнот, укрепленный на приборном щитке.

* * *

Работа у Штольца была не ахти какая интересная, зато обладала своими преимуществами. Он работал в департаменте транспортных средств.

Большую часть рабочего времени он сидел в своем закутке, вводя данные в компьютер. Это Штольца ничуть не раздражало; чем меньше ему приходилось иметь дело с людьми, тем лучше. Большинство сотрудников были учтивы – по крайней мере, с ним, – а цифры и буквы никогда не устраивали споров. Компьютерные данные попросту оставались самими собой.

В каморке у Штольца было чисто – лишь необходимый минимум рабочих инструментов и деталей обстановки. На одной из стен висел в рамочке выполненный в японском стиле пейзаж с горой Фудзи; все остальное имело непосредственное отношение к работе. На пробковой подставке рядом с аккуратной стопкой бумаг стояла черная кофейная кружка.

Всевозможные данные о владельцах автомобилей были к его услугам в любой момент, но Штольц всегда тщательно заметал следы, предаваясь любимому хобби. Чтобы войти в систему, он пользовался паролем системного администратора и проводил все свои запросы через один из терминалов в приемной; все манипуляции даже не появлялись на экране его собственного компьютера.

Зарегистрированным владельцем джипа оказался некий Питер Нью. В его водительских правах значился адрес: Вест-Саммервейл-стрит, 6090; он весил восемьдесят килограмм, имел зеленые глаза и черные волосы, зрение не позволяло ему водить автомобиль без очков. Про себя Штольц решил, что мистер Нью пользуется контактными линзами.

Впрочем, какое это имело значение?

* * *

На следующее утро Штольц заметил на шоссе все тот же внедорожник. Теперь он последовал до ним до парковки у закусочной «Дэннис» и поставил машину на другой стороне улицы.

Войдя в закусочную, он сразу заметил Нью, подсевшего к стойке. Подошел к нему и забрался на соседний табурет.

– Привет, – вежливо поздоровался Штольц. – Узнаешь меня?

Нью покосился на него.

– Нет, – был ответ. – А что, разве должен?

– Зависит от того, насколько ты глуп в придачу к своей грубости, – заметил Штольц.

– Прошу прощения?

– Мне чашечку кофе, пожалуйста, – крикнул Штольц официанте. Кивнув в ответ, та поставила перед ним чашку и кувшинчик со сливками. – Ты знаешь, как водишь машину? Как трахаются семнадцатилетние молокососы, – заявил Штольц, вновь поворачиваясь к Нью. – Слишком быстро, слишком лихорадочно. Лично мне наплевать, впилишься ли ты в столб, но я бы предпочел, чтобы ты сделал это в одиночестве.

– Погоди-ка. Я тебя помню! – сказал Нью. – Сомнение на его лице сменилось узнаванием. – Ты же тот самый придурок, который медленно ехал по скоростной полосе...

– А ты был придурком, который уперся членом в педаль газа, – сказал Штольц. Он добавил в кофе ложечку сахара и медленно помешивал ею в чашке. – Хотя, наверное, весь твой джип – это один большой хрен, не так ли? Не говоря уже о хрене, сидящем за баранкой.

– Ты прав, старина, – заверил его Нью. – И я трахаю всех, кто путается под ногами. В том числе и тебя. Ты понял? – Он с силой хлопнул Штольца по плечу.

– Ой-ей-ей, – сказал Штольц. – Осторожно. Я могу случайно пролить...

Он выплеснул кофе в лицо Нью.

– ...свой кофе, – спокойно закончил Штольц.

Нью заорал от боли. Отшатнувшись, он свалился с табурета, зажав ошпаренное лицо руками...

Нет. Это не совсем то, что нужно. Отмотать назад.

– Ты прав, старина. И я трахну любого, кто будет путаться у меня под ногами, – сказал Нью. – Включая и тебя самого.

Штольц аккуратно поставил свою чашку на стол и слез с табурета.

– Это вряд ли. Ты, может, и купил себе четырехколесный, выкрашенный в серебро протез пениса, но к нему не прилагаются яйца.

Хрюкнув, Нью выбросил вперед кулак, намереваясь поставить Штольцу синяк под глазом, но тот с легкостью увернулся. В ответ Штольц сделал точный и быстрый выпад в солнечное сплетение Нью, отчего тот сложился вдвое, а затем разбил ему лицо ударом колена. Обливаясь хлещущей из носа кровью, Нью завалился назад...

Нет. Слишком грязно. И потом, кто знает, здоров ли этот подонок. Безопасность прежде всего.

...ответил ударом локтя в горло Нью, отчего тот неуверенно отступил, брызгая слюной и задыхаясь. Молниеносный прыжок с поворотом – и ботинок Штольца впечатался в челюсть Нью, отчего тот без чувств рухнул на пол.

Девушка, сидевшая в одиночестве за столиком неподалеку, вскочила на ноги. Она была красива, со щедрой россыпью веснушек на лице.

– Просто замечательно, – сказала она. – Этот парень иного и не заслуживал. Я своими глазами видела, как он водит машину.

Штольц улыбнулся ей.

– Что ж, порой людям стоит задумываться о возможных последствиях своих поступков, – сказал он. – Вождение автомобиля – привилегия, а не право.

– Могу я угостить вас чашечкой кофе? – с улыбкой спросила она.

– Конечно... но давайте пойдем куда-нибудь в другое место, – ответил Штольц. – Здесь весь пол усеян мусором...

Да. Да, так гораздо лучше.

Он медленно приходил в себя, с занесенными над клавиатурой руками. Монитор был заполнен строчками, состоявшими из повторяющейся цифры "5": он печатал ее снова и снова, погрузившись в свои фантазии.

Бот только... на самом-то деле это вовсе не было фантазией, да? О да. Скорее, это было... романтичное предвкушение. Процесс будет совсем другим, но результат окажется прежним.

Для мистера Нью, во всяком случае.

* * *

Джек бросил труп Джинна-Икс в реку Грин. Но сначала отрубил руки.

Обычно Джек старался, чтобы его пленников быстро находили и без проблем устанавливали их личность. На сей раз все было иначе. Нужно, чтобы смерть Джинна-Икс как можно дольше сохранялась в тайне, по крайней мере от членов Стаи. Значит, все сведения об убийствах, которые Джек выкачал из Джинна-Икс, также не подлежали разглашению – во всяком случае, пока.

Впервые с тех пор, как он стал Следователем, Джек не испытывал облегчения, избавляясь от трупа очередного убийцы. Семьи жертв Джинна-Икс сегодня еще не смогут уснуть спокойнее; мучающие их вопросы останутся пока без ответов. В очень даже определенном смысле чудовище, отнявшее близких им людей, по-прежнему оставалось на свободе.

* * *

Четыре дня подряд Штольц просыпался на час раньше обычного (в 4.44, если быть точным) и менял номера на своем «таурусе», прежде чем отправиться в пригородный район, где проживал Питер Нью. Штольц останавливался у противоположной обочины и наблюдал за распорядком дня его семейства.

Нью был женат, но детей у них не было. Его жена, пухленькая блондинка, отправлялась на работу минут за двадцать до него самого. Когда ее автомобиль – красная "тойота-супра" – скрывался за поворотом в конце квартала, автоматическая дверь гаража оказывалась закрыта лишь наполовину. Между гаражом и двухметровым забором, ограждавшим их владения, имелся промежуток где-то в метр, и это расстояние вполне устраивало Штольца. Кроме того, никто во всем квартале не покидал своих гаражей одновременно с супругой Нью.

На четвертый день Штольц припарковал машину в аллее за домом Нью. На нем было черное пальто, в руках – черный зонтик, открытый и слегка наклоненный вперед, чтобы скрыть лицо. Он быстро прошел до конца аллеи, повернул, дошел до перекрестка и спустился по улице к интересующему его дому. Остановился, сделал вид, что проверяет, идут ли часы, и осмотрелся по сторонам. Никого не видно.

Закрыв зонтик, он прошел по дорожке к дому, но свернул к гаражу и спрятался за нею. Ничего тут не было, кроме забора, штабеля досок и боковой стены дома. Прислонившись к стене, он сделал несколько глубоких вдохов. У него колотилось сердце – итак, начинаем.

Когда, десять минут спустя, жена Нью выехала из гаража, он дождался, пока ее машина скрылась из виду, а затем забежал за угол и, пригнувшись, легко скользнул в промежуток между уже закрывавшейся дверью и полом.

Рядом возвышался джип, отсвечивавший бледным серебром на свету из единственного окна. Штольц оглядывал машину, натягивая пару хирургических перчаток; она напомнила ему спящего динозавра – какое-то громадное ископаемое, присевшее отдохнуть перед очередным днем, наполненным исступленной беготни по беспросветным джунглям. Настанет утро, и оно с громовым топотом будет сеять панику в каждом, кто встретится на пути. Штольца так и подмывало кастрировать этого здоровяка – проткнуть покрышки и засыпать сахар в бензобак, – но это значило свалить всю ответственность на тело.

Проще и элегантнее уничтожить мозг.

Отбросив зонтик, Штольц достал из кармана пальто пистолет – тот выглядел слегка нелепо, поскольку на конце ствола к нему была туго примотана картофелина. Он прочитал об этой уловке на веб-сайте Джинна-Икс простейший одноразовый глушитель. Разумеется, полной тишины ждать не следовало, но картофель заметно приглушал выстрел, так что соседи вполне могли посчитать его сбоем двигателя проезжающего автомобиля или хлопком петарды. Затем Штольц нацепил защитные очки – порой картошка разлеталась едва ли не в пыль.