Текст книги "Правила Золушки"

– Приве-е-ет, милая, – прошептал он ей на ухо. Так, чтобы никто не видел, Шейн провел пальцем вниз по ее спине. Затем ухмыльнулся.

– Соскучилась по мне?

Глава 9

Правило № 9

Вращаться в обществе непросто.

Однако нельзя недооценивать значение легкого флирта.

И для карьерного роста, и для личного удовольствия.

Шейн бросил взгляд на Вивьен, которая невинно им улыбалась. Так она не просто спасла его, она все устроила для него. Надо будет отблагодарить ее надлежащим образом.

– Спасибо, – прошептал он.

Вивьен кивнула, глянула за спину Дарби и подняла одну бровь: в этом искусстве ей не было равных. Шейн понял знак.

– Что ж, – произнес он, поворачиваясь к Дарби и ее спутнику, – почему бы тебе не представить нас.

Только тут Дарби поняла, что Шейн впервые видит Стефана. Далеко не согбенный старик, каким он его представлял (или надеялся, что так будет?), он был живым воплощением всех норвежских божеств, о которых Шейн узнал в одном из скандинавских интернатов.

– Вивьен, Шейн, разрешите представить вам делового партнера моего отца Стефана Бьорн-сена. – Она плавно повернулась к гостю и продолжила: – Стефан, это Вивьен де Палма и Шейн Морган.

Шейн заметил мимолетное удивление в глазах Бьорнсена, хотя улыбка не сходила с его лица. Гость протянул ухоженную руку:

– Приятно познакомиться.

Шейн оценивающе пожал его руку. Сильная, но очень гладкая. Без мозолей. Без характера. Ответная вежливая улыбка Шейна была чуть менее искренней, чем он рассчитывал.

– Мне также. Как вам Вашингтон? Вы здесь впервые?

– Нет, я уже бывал в вашем прекрасном городе раньше. – Он помолчал секунду, как будто больше сказать было нечего, затем улыбнулся и обнял Дарби. – Хотя никогда прежде у меня не было такой прекрасной спутницы.

Стефан кивнул Шейну: его слова были более чем прозрачны. Не то чтобы он бросал Шейну вызов, намекая, что Дарби – его трофей. Это было бы слишком просто. Но в этой ситуации Шейну лучше ретироваться. Перевес сейчас был на стороне Стефана. Можно просто гордо покинуть поле боя без единого выстрела. Дарби была сладким безумием, но два дня с ней не стоили таких осложнений.

Шейн решил завести разговор ни о чем, втянуть в него Вивьен и потерять Дарби и Стефана в толпе. Всегда можно было послать букет в дом Ландонов с запиской: «Было весело. Будешь на Бали, найди меня». Он на самом деле уже был за спиной у Вивьен, когда сделал ошибку, глянув на Дарби.

Та легко выскользнула из-под руки Бьорнсена, изо всех сил пытаясь скрыть раздражение. Шейн едва узнал ее: макияж был непривычно ярким. Затем она бросила на Шейна быстрый взгляд, как бы говоря: «Ты можешь поверить в эту чушь?» Вот это была уже настоящая Дарби. Шейну пришлось скрыть смех внезапным приступом кашля. Лицо девушки просветлело, глаза потеплели, и она обворожительно улыбнулась. Если бы Шейн встретил ее до уроков «Хрустальной туфельки», он подумал бы, что это у нее от рождения. Дарби грациозно выступила вперед и произнесла:

– Почему бы вам не присоединиться к нам? – Она перекинула волну шелковистых волос через плечо и обернулась к своему спутнику: – Ты не возражаешь, Стефан?

Шейн поборол желание победоносно улыбнуться Бьорнсену. Она превосходно ему подыграла. Теперь все мысли о побеге были окончательно забыты. Только один вечер? Если кто-то и мог заставить его забыть обо всех заботах, то это была Дарби.

И, хотя она четко дала понять, что помощь ей не нужна, Шейн все же поддержал ее. И сделал Вивьен своей союзницей. Это игра, без которой она жить не может.

– Вивьен, я не удивлюсь, если у вас с мистером Бьорнсеном найдутся общие знакомые.

Крестная сразу все поняла, как он и ожидал. Чуть сжав руку Шейна в знак признательности, она ринулась в бой. С улыбкой, при виде которой другой собеседник сразу бы спасовал, она крепко ухватилась за руку Бьорнсена.

– Вы, несомненно, бывали в Мэровуде, у Кингсли? – сладким голосом пропела Вивьен, увлекая шведа в другую сторону.

Если Стефан и был огорчен, то не подал вида. Он улыбнулся новой спутнице, почти положившей голову ему на плечо.

– Не думаю, что мне приходилось там бывать.

– Так мы можем легко это исправить. Они занимаются торговлей в Северной Европе. – Она взмахнула своими прекрасными накладными ресницами. – Неплохое знакомство.

Шейн и Дарби обменялись взглядами, маленькая, чуть выше пяти футов[3]3
  Приблизительно 1 м 53 см


[Закрыть], Вивьен будто на поводке тащила огромного гостя прочь.

– А ты высокий малый, – последнее, что они услышали, прежде чем эта странная парочка скрылась за дверьми Кеннеди-центра.

Дарби повернулась к Шейну.

– Мои поклоны королеве. Проведи я хоть сто лет в «Хрустальной туфельке», все равно бы этому не научилась.

– Она чудо. Но вот тебя я бы не стал недооценивать. Ты великолепно справилась.

Девушка рассмеялась.

– Новичкам везет. Или это был просто шаг отчаяния.

Шейн поглядел вслед Бьорнсену. Его золотая голова возвышалась над толпой. Потом они с Дарби вошли внутрь и оказались в увешанном флагами зале Наций.

– Он совсем не такой, каким я его представлял.

– Как и я.

– Что, тяжело приходится?

Дарби сухо улыбнулась.

– А что, хочешь поколотить его после школы?

Неплохая идея, а еще он должен коснуться Дарби. На самом деле он хотел гораздо большего. Если она была проблемой, то он уже давно в ней увяз. Чего теперь переживать? Шейн взял девушку за руку и повел сквозь толпу.

– Думаешь, я его сделаю?

– Было бы забавно посмотреть. Но нельзя же бить людей просто потому, что они выглядят лучше тебя.

Шейн был уже готов что-то сказать и вдруг застыл на месте.

– Почему нельзя?

Дарби захохотала и тут же осеклась, когда на нее стали оборачиваться люди.

– Ты бы видел выражение своего лица, – сказала она, хихикая. – У тебя нет проблем с твоим эго.

Он притянул девушку ближе и сжал пальцами ее руку. Дарби чуть замедлила шаг, но Шейн заметил, как у нее перехватило дыхание. Этого было достаточно.

– Я думал, мы это выяснили еще в лимузине. – Он сжат ее руку крепче. – И в примерочной.

Дарби посмотрела на него и высвободила руку, но он по-прежнему прижимал ее к себе и наклонился еще ближе.

– Может, прошмыгнем куда-нибудь в укромный уголок гардероба? – прошептал ей на ухо Шейн, пока они подходили к очереди, сияющей шелками и драгоценностями. – Я бы тебе кое-что напомнил.

– Вот чего ты хочешь, – хотела фыркнуть Дарби, но получилось не очень: в этот момент Шейн кончиками пальцев коснулся ее груди.

– Ты знаешь это.

Чтобы никто ничего не заподозрил, он отодвинулся на приличное расстояние, когда они пошли по красному ковру, ведущему к дверям. Не ради себя, а ради Дарби, которая в этот вечер была с Бьорнсеном и явно не хотела пересудов за спиной. Именно поэтому для интимных прикосновений Шейн выбирал наиболее безопасные моменты. Не шокировать публику. Хотя с Дарби так весело. Он подумал о веселье. Плохой Морган, плохой.

Они прошли мимо огромного бюста Джона Кеннеди и приближались к театру Эйзенхауэра, где и проходил прием.

– Боже мой, – прошептала Дарби, – да здесь только в фойе столько драгоценностей, что хватит выплатить национальный долг.

Шейн подавил желание погладить ее по шее.

– Ты выглядишь просто сногсшибательно без всех этих цветных стекляшек в ушах.

– А как насчет стекляшек на шее, на руках и в каждой складке моего платья?

– Не говори мне про складки платья. Я пытаюсь вести себя хорошо.

Дарби сверкнула глазами. Шейн пожал плечами, подмигнул ей и сказал:

– Так сестричка тебя не совсем ввела в курс дела? Ты с ней говорила после того, как увидела Стефана Версту?

Дарби едва не прыснула со смеха.

– Перестань. Теперь так каждый раз буду думать, как посмотрю на него.

– А сама ты его по-другому назвала?

– Возможно. Мое определение было поскромнее.

Шейн посмотрел на нее.

– Рад подсказать идею.

– Да, из тебя еще тот самаритянин.

– Я сообщу, когда снова стану делать добрые дела.

– Не сомневаюсь, – ответила девушка.– Тебе следует уложиться за один час. Мистер Верста и я должны присутствовать на разных мероприятиях следующие три дня.

Они присоединились к людям, пытающимся пробиться к дверям на речную террасу, откуда открывался великолепный вид на реку Потомак. Шейн предложил тут же сбежать и забыть про все.

– Может, ты мне свое расписание дашь? Взгляд Дарби говорил, что он сошел с ума.

– У меня и так забот хватает. Бьорнсен уже заподозрил неладное из-за того, что его встречаю я, а не моя сестра, а ты на рожон лезешь, лишь бы соблазнить меня и вовлечь в очередное сексуальное приключение. – Она помолчала и добавила: – Знаешь, а мне это нравится.

Шейн хотел было спросить, что она имела в виду, но последняя фраза его ощутимо задела.

– А мне нравится, как мы одинаково думаем. Скажи-ка, вот за последние десять минут, что мы вместе, ты вспоминала про макияж, прическу или надлежащее поведение?

– Нет. Это, возможно, означает, что мне не стоит соглашаться на твои сомнительные авантюры.

– Сомнительные авантюры, вот как? А как же сексуальное приключение? Это мне больше понравилось.

– Ты безнадежен. Да ты сам знаешь. Скажи это кто-то другой, я бы из себя вышла, а когда ты...

Шейн сжал ее руку, открыл двери и увлек девушку за одну из колонн террасы.

– Что случилось? – спросила Дарби, оглядываясь назад, в сторону фойе.

Ему было все равно, что кто-то может увидеть их внезапный побег.

– Я не хочу, чтобы это была наша последняя встреча.

Дарби секунду стояла с разинутым ртом, потом закрыла его.

Шейн не мог больше ничего вымолвить. Вынырнув на секунду из суеты приема, он хотел объяснить Дарби, что, несмотря на все эти игры, для него это был не просто сексуальный порыв, что они не могут теперь разойтись как в море корабли. Мысль о том, что следующие три дня они никак не смогут увидеться, за последние десять минут стала совсем невыносимой.

Еще бы это ее не напугало. Это пугало его самого. И тогда он сказал ей правду.

– И я так хочу тебя поцеловать прямо сейчас, просто умираю.

– Я... я тоже, – вымолвила Дарби и попыталась улыбнуться, но выглядела она озабоченно. – Ты так серьезен...

– Я же не совсем мерзавец, знаешь. Она сделала вид, что надула губы.

– А я так на это рассчитывала. Теперь остается только сказать «пока».

Дарби притворилась, что уходит, но Шейн, даже не улыбнувшись, пошел за ней следом.

– Хорошо, вот теперь ты меня беспокоишь всерьез. С тех пор как мы встретились, не было и двух минут, чтобы ты не улыбнулся. Я думала, так и будет продолжаться.

– Хотелось бы ответить, что ты можешь смело рассчитывать на продолжение. Но не могу тебе ничего обещать. А мне чертовски не нравится тебя разочаровывать.

Дарби перестала шутить.

– Ты в порядке? – спросила она тихо и искренне, и Шейн почувствовал угрызения совести, что так ее напутал.

Ее открытость тронула Шейна. Кроме крестных, у него никого не было. До недавнего времени это его устраивало. Но сейчас ему был нужен кто-то. Для себя. Быть может, Хол был прав, называя его ублюдком, но у него не было сил поставить интересы Дарби выше собственных.

– Что-то случилось? – настаивала девушка. – Разбираться с наследством труднее, чем ты думал?

Только теперь Шейн осознал, что ему очень нужно с кем-нибудь об этом поговорить. С человеком, который не имел своего интереса в этом деле. Он слишком долго жил сам по себе, ему не нужны были ничьи советы. Если что-то было нужно, он шел и брал это. Если ему надоедало, он уходил. Жить для самого себя просто. И к этой жизни Шейн все еще хотел вернуться со страшной силой, несмотря на чувства, разбуженные этой женщиной.

– Можно так сказать, – ответил он.

Дарби дотянулась и пригладила его волосы, которые поднимал ветер с реки. Она погладила Шейна по щеке, внимательно гладя на него. Он ощутил сильное желание утащить ее отсюда, поймать такси и отыскать безопасное место, где можно обо всем спокойно поговорить. Желание чувствовать ее тело было еще сильнее. Но, как выясняется, не таким сильным, чтобы заставить Дарби забыть про ее проблемы. Видел бы его сейчас Хол.

– Нам лучше вернуться в дом, – проговорил Шейн, чувствуя, как тают остатки его решительности. – Этот чертов Стефан уже, наверное, тебя ищет.

Дарби глядела на него, и Шейну было интересно, о чем она думает. Потом он ухмыльнулся, и ему стало легче. Вот это уже гораздо лучше. Приятное приключение. На выходные, не больше. Потому что потом ничего не будет.

Шейн изо всех сил постарался не расстраиваться.

Улыбка Дарби стала озорной.

– Если только Вивьен не затащила его в укромный уголок гардероба.

Теперь Шейн покатился со смеху.

– Ты... – Он покачал головой. – Никогда не говори такого при Вивьен. Она тут же распознает в тебе родственную душу, и этот мир больше никогда не будет прежним.

Дарби наклонила голову.

– Знаю, ты об этом и не думал, но это твой самый приятный комплимент.

– Только ей мы ничего не скажем, – предупредил Шейн, улыбаясь. – А то я больше никогда не буду прежним.

Дарби рассмеялась, и вдруг прямо перед ними в толпе показались Вивьен и Стефан. Бьорнсен разглядывал людей – видимо, искал Дарби. Она печально посмотрела на Шейна.

– Думаю, пора присоединиться к взрослым.

– А что, это весело?

Улыбаясь, Дарби снова взяла его за руку и легонько ее сжала.

– Спасибо.

– За что?

– За поддержку. За то, что отвлек меня. И за приятный вечер.

– Не за что, миледи, – ответил он, учтиво кланяясь.

Как только они оказались снова в толпе, Шейн мимолетно коснулся губами ее шеи и прошептал:

– Встретимся снова. Без Стефана. Я посмотрю, что можно сделать.

В эту же секунду Бьорнсен заметил их, и толпа раздвинулась, пропуская его и Вивьен.

Шейн не хотел соблюдать приличия. Он хотел обнять Дарби и прижать к себе, чтобы все, особенно Стефан, видели это. У мужчин всегда так. Один взгляд на Стефана – и они оба все поняли.

Шейну потребовалась вся его выдержка, чтобы не отойти от Дарби, когда Бьорнсен оказался рядом. В его чертовых бездушных глазах светилось превосходство.

Он вспомнил, как Дарби отреагировала на слова златокудрого Адониса о прекрасной спутнице. Почему это так его задело? Тут же он решил во что бы то ни стало увидеть Дарби снова. В основном потому, что он хотел быть с ней. Но была и другая причина: знать, что с ней происходит, и по возможности помешать Бьорнсену.

Вот такой отличный план.

Вивьен посмотрела на Стефана с сожалением. Видимо, она наконец-то встретила мужчину, который не поддался ее чарам. Шейну этот факт совсем не понравился, но у него была прекрасная идея. У Вивьен будет второй шанс, а у него самого – еще немного времени наедине с Дарби.

– Наверное, у тебя плотный график, – начал он, – однако, если будет время, я устраиваю большой праздник на выходных по поводу очередных покатушек в Бельмонте.

– Покатушек? – спросил Стефан, и Вивьен тут же принялась за объяснения, давая Дарби и Шейну возможность обменяться еще парой фраз.

Но Дарби уже улыбалась.

– А ты проверь список гостей. Кроме того, в следующий раз, когда будешь устраивать тусовку, не нужно заставлять всех гостей надевать костюмы.

– Черт возьми, мы можем быть просто голыми, если ты настаиваешь, – ответил Шейн, радуясь тому, что Дарби будет у него в гостях. На целые выходные.

– Не знаю только, подойдет ли тогда деревенский стиль. Скорее уж «пентхаус». Нужно обмозговать.

Это было глупо, но Шейн внезапно почувствовал огромное облегчение. Дарби наклонилась к нему.

– Скажи честно, неужели все будут в костюмах? Потому что я себя ужасно чувствую уже вот в этом.

– Забыл упомянуть, что для женщины, которая прекрасно выглядит в джинсах и ковбойских сапогах, сейчас ты просто неотразима. – Она уставилась на него. – Что? Я что-то не так сказал? И, кстати, не знаю насчет костюма, но если не хочешь его надевать, что ж... Подожди минуту, в твоем гардеробе найдутся всякие корсеты и другие штучки, потому что...

– Да ты, я вижу, не промах.

– Да, и это тебе больше всего во мне нравится.

– Абсолютно верно, – рассмеялась девушка, и тут же выражение ее лица изменилось. Она спокойно улыбнулась: Вивьен опять проиграла сражение Бьорнсену.

Шейн подумал, слышал ли тот их разговор, и понял, что перед встречей с Дарби он должен выяснить все про этого человека, не для себя, а для безопасности девушки.

Черт возьми, должна же ему пригодиться новоприобретенная власть?

Глава 10

Правило N° 10

Ты будешь общаться с теми, кто улыбается, но в сердце таит злобу.

Трудность в том, чтобы понять, можно ли довериться человеку.

Ибо первое впечатление может оказаться ошибочным.

Доверяй интуиции... но всегда улыбайся.

Так, на всякий случай.

Мерседес

Как выяснилось, корсет все же требовался. Дарби с ужасом разглядывала содержимое плоской белой коробки, стоявшей возле ее кровати. На двери висело нечто, расшитое оборками и пухом, а в руках у девушки – корсет из хитроумно переплетенных тесемок и шнурочков.

– Вы, наверное, шутите.

Она положила шелковое приспособление для пыток обратно на кровать и уставилась на пушистую штучку, поджидавшую ее в коробке. Нижняя юбка. Много слоев. Она никогда не любила вычурно одеваться. Дарби отложила юбку в сторону и взяла последний предмет своего гардероба. Прозрачный и мягкий.

«Это еще что за черт», – подумала она, рассматривая его со всех сторон.

Девушка вертела его в руках, пытаясь понять, для чего нужны завязки сверху и снизу. Наконец она догадалась: это были панталоны, самые настоящие панталоны! С завязками на поясе и на коленях. Дарби раздвинула штанины и обнаружила, что там, где должны сходиться ноги, ничего нет.

Значит, выше пояса – испанская инквизиция, ниже – разворот из «Плейбоя». Мечта любого мужчины. Она бросила панталоны на кровать.

– Определенно не в моем вкусе.

Это она ни за что не наденет. Она трудилась уже двадцать четыре часа и изрядно устала. Прошлым вечером на этой благотворительной вечеринке со Стефаном Верстой ей потребовалось вспомнить все премудрости, изученные в «Хрустальной туфельке», и даже больше.

К сожалению, с Шейном ей пришлось сразу же расстаться после возвращения с террасы: их места были слишком далеко друг от друга. К тому времени Дарби уже все было безразлично, кроме Шейна. Он притягивал ее сильнее с каждой встречей. Она не была уверена, справится ли с чувствами, которые Шейн с такой легкостью в ней вызвал. Даже несмотря на то, что Стефан тоже оказывал на нее известное воздействие. Казалось, еще несколько минут такого давления, и она бы послала обоих куда подальше.

Двое мужчин ухаживают за ней. Двое великолепных, уверенных в себе, богатых мужчин, от которых она без ума. А она еще жалуется. Пеппер была бы на седьмом небе.

– Хорошо же, – сказала она, разглядывая свой костюм и панталоны, лежащие на кровати, – значит, нужно одеться как распутная гувернантка.

Безусловно, не все гости должны быть в костюмах для скачек на лошадях. Она вздохнула, зная, что ей придется это завтра надеть и что лучше сейчас примерить костюм: в случае чего можно было что-то изменить.

– Уж я что-нибудь изменю, – пробормотала она.

Потом еще раз вздохнула и плюхнулась на стул с высокой спинкой, который стоял перед камином.

По крайней мере, через несколько часов она увидит Шейна. Интересно, примеряет ли он сейчас свой костюм? Скорее всего, он будет одет как элегантный коннозаводчик начала двадцатого века или что-то в этом роде. А она будет мучиться рядом с ним, потому что он в любой момент может увлечь ее в ближайший укромный уголок, поднять ее юбки и...

Беззвучно ругаясь, Дарби поднялась со стула и направилась в ванную. Черт, она просто расстроена, жаждет любви, и ей надоело строить из себя няньку для этого шведского жеребца. Единственное, чего ей хотелось, – провести выходные с человеком, который так ее заинтриговал. Хотя вечеринка наверняка будет веселой.

Дарби подумала, примеряет ли Стефан свой костюм. Коробки с одеждой доставили им в комнаты, пока они были в Кеннеди-центре. Она старалась не представлять себе Бьорнсена в костюме той эпохи. Вполне возможно, он будет выглядеть потрясающе. Оставалось только надеяться, что какая-нибудь красавица положит на него глаз и он перестанет так оценивающе изучать каждое движение и каждый вздох Дарби. Даст ей время передохнуть и поискать хозяина вечеринки.

Она нахмурилась. Об этом она еще не думала. Даже если ей и удастся удрать и найти Шейна, будет ли у него время побыть с ней? Как хозяин праздника он наверняка будет занят.

«Черт возьми, Бьорнсен!»

Мечты о сексуальном уикенде несколько поблекли. Шейну придется постоянно быть с гостями. «А мне – с мистером Верстой». Лучше бы с Шейном. В дверь тихонько постучали.

– Мисс, ваш завтрак готов.

Ладно, в мире богатых людей есть пара вещей, которым стоит научиться. А вот выбраться из постели до рассвета, чтобы приготовить себе тост и чашку кофе, – это уже слишком. Дарби открыла дверь.

– Спасибо, Рай, – поблагодарила она юношу, который явно удивился, что она помнит его имя. Несмотря на годы, проведенные на ранчо, Дарби все еще хорошо помнила имена людей. Она взяла поднос.

– Я сама справлюсь.

Юноша скромно улыбнулся, кивнул и бесшумно ушел. Дарби захлопнула было дверь ногой, потом снова приоткрыла ее и крикнула:

– Эй, Рай! Он обернулся.

– Да, мисс?

– Слушай, а этот уже встал?

Его темные брови взметнулись от удивления, потом на губах появилась шутливая улыбка.

– Да, мисс. Пару часов назад.

Дарби подум&та, что если бы ей самой пришлось нанимать прислугу, то она подбирала бы людей с чувством юмора. И не скрывала этого.

– Пару часов? Он кивнул.

– Да. Он вроде бы выходил прогуляться. За ним в семь часов приехало такси.

Дарби постаралась не хмуриться. В конце концов, какая разница, если Стефан захотел немного пошататься по городу в одиночестве? Но что-то все же беспокоило.

– Почему он не взял нашу машину? Рай стал оправдываться:

– Не могу сказать. Мы предложили, но он сказал, что уже вызвал такси.

Девушка махнула рукой.

– Ладно, это не важно.

Юноша кивнул с облегчением и добавил:

– Как только вернулся, сразу заказал себе кофе. Он сейчас у себя, мисс. Хотите, я...

– Нет-нет, все в порядке. – Дарби кивнула на поднос. – Спасибо, что принес мне завтрак. Я ценю это.

Он так на нее посмотрел, словно у нее выросла вторая голова, затем оглянулся и, ухмыльнувшись, сообщил:

– Я на служебном лифте приехал. Не велика услуга.

Дарби ухмыльнулась в ответ.

– Ага. Ладно. Все равно спасибо. Поблагодари повара за дополнительную порцию джема.

Глаза Рая снова расширились от удивления. Он кивнул и улыбнулся по-настоящему:

– Да, мисс. Это была горничная, мисс. Но я обязательно ей передам.

Дарби хотела ему сказать, чтобы он оставил все эти формальности, но поняла: она и так зашла слишком далеко. Если отец вернется домой и увидит прислугу, которая ведет себя по-человечески, – страшно представить, что будет.

Она захлопнула дверь и поставила поднос на столик у камина, жалея, что сейчас не зима и что она не может насладиться долгим утром, попивая кофе с круассаном. Воспоминания преследовали ее с тех пор, как она вернулась туда, куда никак не предполагала вернуться, – в свою комнату. Но солнце поднималось все выше и выше, заливая комнату ярким золотым светом, и мысли о прошлом сами лезли в голову.

Нужно чем-то заняться. Собраться, подготовиться к отъезду. Еще несколько часов, и она отсюда уедет и больше не вернется, и все эти воспоминания надолго оставят ее.

Когда вчера вечером машина подъезжала к дому, она смотрела на крыло, где жили родители. Весь вечер она старалась избегать Стефана. Дарби была слишком взволнована за один вечер и решила больше не играть с огнем. Но это было нелегко. Стефан был учтив, мудр и очень загадочен. Людей тянуло к нему и, собственно, ее тоже. Но если ее либидо отплясывало чечетку, предвкушая выходные в его компании, то разумом Дарби понимала, что лучше держать дистанцию. Бьорнсен был связан с ее отцом – этого достаточно. Она понятия не имела о том, что было у гостя на уме. Да ей и не хотелось ничего знать.

Дарби вздохнула с облегчением, когда Стефан отошел позвонить по телефону. Вернувшись через пятнадцать минут, он заявил, что, к сожалению, у него появились кое-какие дела и сегодня он не может остаться с ней. Девушка ответила, что ей хочется еще послушать музыку, чтобы только не ехать с ним домой. На самом же деле, как только он ушел, Дарби кинулась искать Шейна. Если ей и хотелось с кем-то потанцевать, то только с ним.

К несчастью, народу было очень много, Дарби почувствовала себя дурно и поехала домой одна. Она устала от бесконечных улыбок, голова раскалывалась от бесчисленных вопросов об отце, сестре, Стефане и, конечно же, о ее внезапном возвращении в Вашингтон. Ее раздражало, что люди смотрят ей вслед, стараются поймать ее взгляд...

Дарби совсем расхотелось ехать на эту тусовку со скачками, где все начнется заново и где будут те же самые гости. Только на этот раз все будет продолжаться два с половиной дня. От этой мысли ее передернуло, и она снова стала пить кофе.

Она вспоминала, как вчера вернулась домой. Стефан пошел спать, и у нее оказалось много свободного времени. Дарби встала, подошла к окну и посмотрела наружу. Отсюда было видно ее самое любимое в детстве место: конюшня. Отец построил ее сразу после того, как женился на маме. Дарби удивилась, заметив нескольких лошадей и в стойлах, и в загоне.

Девушка схватила чашку крепче, борясь с желанием спуститься туда, побродить по конюшне, заглянуть на сеновал, подышать знакомым воздухом. Она не скучала по своему ранчо. Глядя на конюхов и служащих, девушка вспоминала не Монтану, а свою мать. Дарби вспоминала, как они с мамой на рассвете седлали лошадей и скакали по дорожкам, известным только им двоим, потому что они их и проложили. Это были самые прекрасные моменты ее детства. Но она возвращалась к ним очень и очень редко.

Когда дед был жив, он любил рассказывать Дарби о дикой и необузданной молодости ее матери. Дарби всегда любила слушать эти истории, но сама говорить о матери не хотела. Дед медленно преодолевал это внутреннее сопротивление. Он понимал ее и не тревожил этих воспоминаний.

Дарби подумала, знал ли дедушка, как она была ему благодарна за... за все, что он ей дал. Особенно за те рассказы о маме. Истории, старые фотографии, даже редкие видеосъемки. Дарби очень берегла их. Она смотрела на лес и размышляла, сохранились ли там их дорожки. Наверное, заросли совсем. И неожиданно ей захотелось остаться здесь подольше, чтобы выяснить это.

Девушка резко отвернулась от окна, ругаясь на Пеппер, затащившую ее сюда. Она этого не хотела. Ничего не хотела. Следовало быть готовой к этим чувствам. Помимо гормонального всплеска и возможности предстоящего столкновения с отцом на нее нахлынули еще и эти воспоминания.

За все это нужно поблагодарить Пеппер.

Дарби поставила чашку на поднос и подошла к кровати с твердой решимостью наконец собраться и свалить отсюда к чертям.

В дверь постучали. Она вздохнула, бросила белье обратно в коробку и подошла к двери.

– Да, Рай? – сказала она, открывая дверь. И вдруг ее желудок сжался, сердце забилось чаще. – Мистер Бьорнсен.

Почему-то здесь, в доме ее отца, полном прислуги, обстановка была гораздо более интимная, чем, например, в лимузине. Может, так казалось из-за того, что Стефан был одет буднично: черные штаны и темно-синий пуловер, подчеркивающий его плечи, грудь и оттенявший золотые волосы. А она стояла перед ним в банном халате, с бледным лицом, а на голове у нее было черт-те что, завязанное узлом.

А может, его красота заставила ее сердце так колотиться, а в голову полезли мысли о кровати в соседней комнате.

– Стефан, будьте любезны, – проговорил он, глядя ей в глаза. Стефан помолчал, и она сообразила, что он ждет ответа.

– Стефан, – вымолвила девушка слегка раздраженно. Она не могла отвести глаз от ямочек на щеках, когда Стефан улыбнулся в ответ.

– Прошу прощения за вторжение. – Это прозвучало очень откровенно, но Дарби была далека от мысли, что Бьорнсен раскаивается. – Хотел убедиться, что мы не опаздываем.

– Все в порядке, – ответила она, проклиная себя за дрожь в голосе.

Он мог спросить любого служащего об этом или позвонить ей. А теперь она, наверно, должна пригласить его войти.

Они стояли в дверях, одна рука Дарби лежала на ручке, вторая упиралась в косяк.

– Все в полном порядке. Я уже почти готова.

– А, прекрасно.

Взгляд Стефана скользнул по глубокому вырезу ее халата. Дарби подавила желание притянуть его к себе. Слава богу, ткань халата была достаточно плотная и скрывала предательски набухшие соски.

– Я также хотел извиниться за то, что так поспешно вчера тебя оставил, – добавил Стефан.

– Не извиняйся. Я знаю, что такое срочные дела. Она вспомнила детство, когда отец мог уехать в любое время дня и ночи. Сотни раз ее мать возвращалась домой одна.

Потом Дарби подумала о своих встречах с Шейном и решила, что возможности лучше всего использовать сразу. Эта мысль чуть не заставила ее улыбнуться. Она удивилась ей, ибо ничего еще не обещала ни одному из них.

Встретимся снова.

Слова Шейна эхом прозвучали в ее голове, она вспомнила его серьезность и снова подумала о верности. Странно, как просто у них все получилось. Дарби заставила себя посмотреть на Стефана и поняла, что ей придется нелегко.

– Полагаю, что понимаешь, – произнес Стефан, как будто нарочно привлекая внимание к своим губам. – Все равно, мне было неприятно так бросать тебя. Тебе удалось еще пообщаться с мистером Морганом и мисс де Палма?

Дарби моргнула, борясь с почти гипнотическим воздействием его голоса. Что-то было в этих бездонных глазах. Вопрос застал ее врасплох, она не могла понять, было ли это просто любопытство или же Стефан имел в виду нечто другое. Хотя с какой стати? Какая ему разница, с кем она была или когда приехала домой? Его высокомерие и непостижимая манера себя вести раздражали Дарби, но, с другой стороны, это можно было использовать. Не то чтобы она собиралась это сделать. Играть с двумя мужчинами сразу, а заодно и со всем высшим светом Вашингтона было для нее уже слишком. Однако Стефан был для этого слишком опасен. Она и не хотела с ним заигрывать. Правда, этот человек с личными самолетами и поварами, тайными утренними встречами и загадочным поведением был слишком далек от нее. И Дарби это с радостью признавала.

– Нет, я их не видела, – ответила она облегченно – это была правда. Этот взгляд пронзал насквозь. – Я уехала сразу после перерыва. Сумасшедшая выдалась неделя, и я решила как следует отдохнуть перед выходными в Фо-Стоунс.

Это прозвучало спокойно и вежливо.

– Ах, да. Поместье мистера Моргана, я полагаю. Странно, он не знал, что мы приглашены туда.

Бьорнсен будто бы намеренно играл у нее на нервах. Мог ли он представить себе, как ей все это чуждо? Он ее дразнит и не понимает, как ей тяжело довести до конца эту партию?