Текст книги "Крылья воробья"

Глава тридцать шестая

Растревоженный откровениями о загаженном гнезде, Роб предпочел поехать домой из Саутенда, а не ночевать в гостинице, поэтому, хоть и измученный, но в уюте собственного – пока еще – дома, он пил на кухне кофе и смотрел спортивные новости, когда туда вошла Джейн, только что вернувшаяся от почтового ящика у ворот.

– Это правда? – спросила она, бросив перед Робом номер «Сан». – Ты провалил дело?

Купер уставился на заголовок на последней странице, который вопрошал в тон Джейн: «Он продул?» Под названием красовался сам Роб, кусающий ногти, – на снимке, сделанном днем ранее.

– Блин! – вздохнул он. – Только этого мне не хватало.

– Говорю тебе, Роб… – заговорила Джейн, но ее прервал трезвон его мобильника.

Роб вынул его из кармана и бросил жене:

– Не сейчас, Джейн, ладно? Да, папа, в чем дело? А что, по телефону ты не можешь мне сказать? Ну хорошо, хорошо, сейчас приеду.

– Что там? – с тревогой спросила Джейн. – Что-то с Чарли?

– Нет. Какое-то другое дело, но он не хочет говорить. Мне придется ехать к нему.

Джейн взяла газету и расправила ее перед собой.

– Нам нужно поговорить вот об этом, Роб.

– Нет, не нужно, – отрезал он, направляясь в ванну принять быстрый душ. – Я все решу.

Джейн смотрела вслед и боролась с желанием побежать за ним. Не для того, чтобы все-таки добиться своего, а поскольку хотела сделать что угодно, лишь бы показать: она очень сожалеет о случившемся и она всегда будет на стороне мужа. За время пребывания в своем персональном чистилище, в которое превратилась ее жизнь, Джейн пыталась сделать это многократно, и каждый раз ее попытки разбивались о стену холодного равнодушия Роба. Сказать, что Джейн было больно, значит, ничего не сказать. А теперь еще и это – весьма реальная перспектива все потерять. Джейн даже не вообразить, насколько тяжело приходится Робу в данный момент. Разумеется, в какой-то степени он винит ее в ухудшении их шансов, но не так, как винит и казнит Джейн сама себя.

Поэтому, вместо того чтобы пойти за Робом, Джейн подошла к шкафу рядом с холодильником, открыла его, достала маленькую, ярко упакованную коробку и тонкий белый конверт. Все это она положила около чайника. После этого села у стола и стала читать газетную статью про мужа.

Она как раз закончила, когда послышался торопливый топот ног по лестнице. Джейн подскочила и встала рядом с чайником, где коробка и конверт дожидались момента вручения адресату.

Однако звук хлопнувшей входной двери поведал ей, что муж ушел, даже не попрощавшись, то есть предназначенное ему содержимое коробки и конверта останется не вскрытым еще некоторое время. Звук двери заставил ее сердце сжаться. Глаза защипало от набегающих слез.

Пришлось ей поскорее взяться за телефон и послать Чарли сообщение – без какой-то особой цели, но просто потому, что она привыкла так делать в минуты боли и нехватки общения с двумя людьми, которые всегда были и будут главными в ее жизни. Джейн знала, конечно же, что это сообщение, как и бесчисленное множество других, останется без ответа. Это была худшая часть ее наказания – Джейн обрекли на жестокое одиночество. И как бы ни старалась она цепляться за надежду, конца этому одиночеству не предвиделось.

Роб встал на пороге гостиной и уставился на четырех мужчин, сидевших перед ним.

– Я отказываюсь верить тому, что слышат мои уши. Что это вдруг с вами случилось?

– Мы говорили об этом в «Красном льве» вчера после матча, – сказал Бэз. – Ну и… и… понимаешь…

– А как же все это дерьмо, которым вы забрасывали меня последние месяцы?

– А… да… – забормотал Ричи. – Знаю, мы тебя поддразнивали, конечно, но послушай: это же шесть лимонов. Это охренеть сколько бабла.

– Ты думаешь, я этого не знаю?

– Между прочим, я ничего плохого про тебя не говорил. С первого же дня я был на твоей стороне.

Роб посмотрел на Джейми с уничижительным презрением.

– А не пойти ли тебе… Я же знаю, что это ты написал про меня в тубзике «Льва».

– Да ничего не я!

– Хочешь, докажу? Как пишется слово «анус»?

– А-н-н-у-с, – сказал Джейми.

– А-н-у-с, балда, – сказал Роб под дружный смех остальных приятелей. – А ты чего молчишь? Что можешь сказать?

Мик смутился, вытащил свою табакерку, долго возился, закуривая.

– Я просто хочу, чтобы ты поступил правильно. Вот и все. Шесть миллионов – это слишком много, чтобы отказываться от них из-за каких-то принципов.

– Но это же вражье! Разве только один я еще помню, что значит это слово?

– Конечно, мы помним! – ответил Бэз. – Но как ни крути, приятель, единственный, кто может оказаться в пролете, это только ты. Вот мы и решили поддержать тебя.

Роб оглядел комнату и затряс головой в полном замешательстве.

– Не-ве-ро-ят-но, – произнес он.

Расставшись с отцом и приятелями, Роб решил отправиться в гольф-клуб, вместо того чтобы поехать прямо домой. Сейчас он не хотел иметь никакого дела с Джейн, а это было бы неизбежно, вернись Роб туда. Кроме того, ему нужно было как следует поразмыслить, и он надеялся, что восемнадцать лунок обеспечат необходимые концентрацию и покой.

Но на пути в гольф-клуб Роб понял, что, во-первых, страшно голоден, а во-вторых, в машине заканчивается бензин. Поскольку и Купер, и «бентли» срочно нуждались в подзаправке, Роб при первой же возможности направил большую черную машину к приветливо освещенной площадке под навесом.

Он только-только вставил пистолет и в бак хлынули первые децилитры дорогостоящей жидкости, как к синему фургону, стоявшему у соседней колонки, вернулся после оплаты его владелец. Роб по возможности избегал встречаться с кем бы то ни было взглядом, однако заметил, что пухлое вражеское лицо мужчины озарилось узнаванием. «Ну все, приехали!» – промелькнуло у Купера в голове.

– Чтоб я сдох, – хрипло произнес водитель, стоя у своего фургона. – Ты козел, парень. Я бы вдарил тебе как следует, да рук об тебя марать не хочу.

При первых же словах Роб отпустил рычаг пистолета и повесил шланг на место. Сколько бы бензина ни залилось, придется обойтись этим количеством.

– Знаешь, что особенно смешно? – продолжал человек, по-видимому не догадывающийся, что его игнорируют. – То, что если мы вылетим, то единственным, кто пострадает от этого, будешь ты.

Роб вздохнул про себя. Не хватало еще, чтобы его доставал какой-то придурок, которого он впервые видит. Мириться с этим Купер определенно не собирался.

– Ну ладно, приятель, с чего это ты взял? – спросил он хмуро.

– А с того, что если ты думаешь, будто что-то изменится, если переведешь нас в нижнюю лигу, то ты глупец, – нагло заявил незнакомец. – Мы все равно будем болеть и в следующем сезоне, и дальше, потому что так ведут себя настоящие фанаты.

– Да неужели?

– Вот именно. И при этом мы еще словим кайф от того, что ты будешь в полном пролете.

Подавленный Роб проследил за тем, как мужчина забрался на свое сиденье и отъехал, выбросив на прощание один палец. Когда фургон скрылся, Купер побрел в киоск, бормоча ругательства и проклятия.

– Приветствую. А, да вы же тот самый футбольный наследник? – сказал кассир.

Роб схватил с прилавка горсть шоколадных батончиков и вытащил из бумажника кредитку.

– Да, я тот самый футбольный наследник, – процедил он. – А вы тоже намерены критиковать меня?

– Нет, – с улыбкой ответил кассир. – Но хотите, дам вам совет?

– Валяйте, – кивнул Роб, вставляя карточку в терминал. – И почему всем так хочется сунуть нос в мои дела?

– Так вот, мне кажется, что вы избрали неверное направление. Ваш пин-код, пожалуйста.

Роб раздраженно крякнул и вбил четыре цифры.

– Это несправедливо, – продолжал кассир.

– Несправедливо? – переспросил Роб. – О чем вы, вообще?

– Нельзя, чтобы футбольным клубом управлял человек, который этот клуб ненавидит. Это несправедливо по отношению к тем, кто любит этот клуб. Представьте, что бы вы почувствовали, если бы я был президентом «Юнайтед».

– Но если вы ненавидите «Юнайтед», то сделали бы все точно так же, как я!

– Я не испытываю ненависти ни к «Юнайтед», ни к другим клубам. Я люблю «Сити». Я люблю весь футбол.

– Ни черта не понимаю, – с досадой сказал Роб, забирая из терминала карту. – Слушайте, я никогда не просил о том, чтобы мне дали возглавить «Сити», так вышло помимо моей воли.

– Понимаю. Но в футболе главное достижения. Именно за них помнят спортсменов.

– Да, и что с того? – промычал Роб, приходя во все большее раздражение оттого, что ему постоянно приходится выслушивать советы от каждого встречного.

– Так чего вам хочется: чтобы вас запомнили за ненависть и проигрыш? Или за любовь и победу?

Роб посмотрел на улыбающегося кассира как на мессию, а потом забрал свои шоколадки и вышел на улицу.

Через пару минут он выехал с территории заправки на трассу, но повернул не в сторону гольф-клуба, а к «Джордж-парку».

Глава тридцать седьмая

В послематчевые дни Роб почти никогда не приезжал на стадион, и он был немало удивлен тем, что в приемной собралась приличная толпа журналистов, которые, как выяснилось, жаждали поговорить с ним. Разумеется, неожиданное появление Купера ничего для них не изменило, потому что он прошел, не поворачивая головы, прямо к лестнице, ведущей к кабинету, как делал всегда.

– Слава богу! А я никак не могу до вас дозвониться! – воскликнула Джоан, которую удивил приход шефа.

– У меня сегодня выходной, поэтому мой телефон выключен. И что бы ни случилось, я знать ничего не желаю. Просто хочу закрыться в кабинете и насладиться тишиной хотя бы полчаса.

– Зачем же вы в таком случае приехали сюда? – спросила Джоан недоуменно. – Мне всегда казалось, что вам не нравится здесь находиться.

– Мне тоже так казалось, – ответил Роб, – но мне сейчас кое-что объяснили, и теперь кабинет подойдет лучше всего на свете. Но для вас и всех остальных меня здесь нет, понятно?

– Понятно, но, может, вы хотя бы включите свой телефон? Мне очень нужно позвонить вам и сказать, чтобы вы немедленно тащили сюда свою задницу.

– Зачем?

– Совет клуба просит провести экстренное заседание.

– Да что вы говорите, – хмыкнул Роб. – И когда же?

– Они уже ждут вас в зале для совещаний. Вот почему я пыталась связаться с вами.

Теперь Роб уставился на нее в недоумении:

– Что им от меня вдруг понадобилось?

– Может, ваша голова?

– Глядя на то, как идут дела, они и так ее получат без проблем. А-а, да провались все пропадом, – сказал Роб, обреченно вздыхая. – Пойду посмотрю, что им надо.

– О, пока вы не ушли… – Джоан сунула руку в ящик и вытащила оттуда большой белый конверт. – Раз вы пришли, то можно вручить вам прямо сегодня. Открытку подписали почти все сотрудники. Я просила, чтобы поменьше нецензурных выражений было, но кое-кто все же… С днем рождения.

– Господи, у меня совсем выпало из головы, – сказал Роб, разрывая конверт и начиная читать. Только дойдя до последнего послания, он с широкой улыбкой поднял глаза на своего секретаря. – Спасибо, Джо. Огромное спасибо. Можно я приглашу вас на обед в честь праздника?

– С удовольствием, – ответила она мило. – Закажу столик в ресторане подороже, раз вы платите.

Шестеро членов совета клуба сидели вокруг стола и ждали, что Купер скажет в ответ на их предложение.

Для Роба оно стало абсолютно неожиданным, как гром среди ясного неба, и он даже попросил повторить основные моменты, чтобы убедиться, что все действительно так, как услышал.

– Это розыгрыш, верно?

– Вовсе нет, – с высокомерным видом сказал Йэн Уилсон. – Видите ли, не нужно быть гениями, чтобы понять: после вчерашнего вечера ваши фокусы обернулись против вас, и вы продули.

– Но вы же не можете пойти на это, – ужаснулся Роб. – Это же противозаконно.

– Боже праведный! – засмеялся делец в сфере вторсырья. – И он еще осмеливается учить нас тому, что хорошо, а что плохо!

– На самом деле это совершенно законно, – спокойно продолжал Уилсон. – Но мы должны провернуть все до последней игры сезона. Когда клуб перейдет в доверенное управление, будет слишком поздно.

– Потому что ваши акции потеряют всякую ценность, – заметил Роб, усаживаясь поудобнее в кресле, так как постепенно в его голове стала вырисовываться более ясная картина.

– Вот только не надо запугивать, – гневно запыхтел вторсырьевщик. – Вы сами весь сезон только и делали, что пытались прижать клуб и нас.

– Факт остается фактом, – сказал сердитый тщедушный человек. – Если не произойдет чуда, то через несколько недель вы потеряете всякую надежду на получение шести с лишним миллионов. А так, по крайней мере, закончите игру с приличной шестизначной цифрой на банковском счете.

– Как и все вы, – вставил Роб.

– Мы бизнесмены.

Роб хмыкнул с уклончивым видом:

– Но продажа стадиона убьет клуб. Вы ведь отдаете себе в этом отчет?

– Вы же добивались этого с самого начала! – сварливо проворчал вторсырьевщик.

– В договоре продажи будет пункт о новом стадионе, – сказал сердитый человек.

– Который никогда не построят! – Роб засмеялся. – Не держите меня за идиота.

– Честно говоря, мистер президент, – сказал искатель случайных знакомств, – вы не тот человек, который имеет право читать лекции об этике управления футбольным клубом.

Роб обвел взглядом членов совета и покачал головой. Его от них тошнило.

– Я всегда говорил, что члены совета любого клуба все как один продажные задницы.

– Да вам же плевать на этот клуб, – выкрикнул вторсырьевщик, едва не падая с кресла от распирающей его злости. – Так что не надо упрекать нас в равнодушии.

– А что, если я пошлю вас всех к чертовой матери? – спросил Роб. – Или сообщу о вашей маленькой схеме газетам?

– Тогда мы скажем, что вы кормите их враньем, пытаясь оправдать свой жалкий провал, – заявил Уилсон. – Не думаю, что вам поверят больше, чем нам.

Роб встал и направился к двери.

– Нам нужен ваш ответ, мистер президент, – сказал заспиртованный. – Время идет, так что не тяните.

Роб развернулся на месте и бросил всему совету:

– Знаете, за эти несколько дней я кое-что выучил. То есть мне кое-что напомнили. Так вот, пусть я болею за «Юнайтед» и пусть ненавижу ваш жалкий клуб всю свою жизнь, но прежде всего я – фанат футбола, и без нас, фанатов, эта игра на фиг никому не нужна. А вы, все вы – всего лишь кучка паразитов. Даже враг заслуживает лучшего руководства, чем вы.

– Заседание закончено, – провозгласил заспиртованный своим монотонным голосом.

– Вот именно, – рявкнул Роб. – На моем счету за этот год прибавилось немало глупостей, но я хотя бы не отступал от своих принципов!

Роб выскочил из зала совещаний в такой ярости, что даже многое повидавшая на своем секретарском веку Джоан испугалась.

– Что случилось? – встрепенулась она.

– Кит Мэйс здесь? – прорычал Роб, даже не услышав ее вопрос. – Если нет, найдите его!

– Хорошо, но… – Джоан не успела закончить вопрос, потому что Роба уже и след простыл.

* * *

Журналисты, которым редакторы поручили засаду в вестибюле стадиона «Джордж-парк» в течение сезона, не могли жаловаться на судьбу – задача была не из трудных.

Давно уже уверившись в том, что Роб не намерен говорить с ними, они проводили дни в ленивом ничегонеделании, разбавляемом просмотром телепередач, поглощением напитков и закусок за счет стадиона и попытками приударить за секретаршей Эмили, правда, пока абсолютно безуспешными.

И потому они были несколько шокированы, когда среди них вдруг появился президент клуба. Как обычно, Купер был в дурном расположении духа, но на этот раз сердился не на прессу, а на кого-то другого. И на этот раз он хотел говорить с журналистами.

– Слушайте все! – крикнул Роб на весь вестибюль. – Есть тут кто-нибудь из «Скай-ньюс»?

– Они вышли покурить, – ответили ему из задних рядов.

– Ладно, кто-то другой готов взять у меня интервью? Около поля, через десять минут. И пусть там будет камера, а то я не знаю, что сделаю!

Как один, журналисты рванулись к выходу. Роб дождался, пока не уйдет большинство из них, и обратился к Эмили, которая тоже выглядела потрясенной.

– Где мистер Мэйс? – сердито спросил Роб.

– Разумеется, он согласится, – фыркнул Йэн Уилсон. – Он же всего лишь жалкий работник районной администрации. Вы знаете, сколько времени ему понадобится, чтобы заработать две сотни штук на тех грошах, что там платят?

– А если все же не… – предположил заспиртованный.

– Да согласится! – не дал ему договорить вторсырьевщик. – У него нет выбора. Если что, поговорим с той дурой, которая ходит у него в женах. Она…

Трели звонившего телефона сбили его с мысли, и он сердито уставился на Йэна Уилсона, который достал мобильник из кармана и ответил на звонок.

Послушав секунду, Уилсон чуть не выронил телефон из руки.

– Включите новости! – крикнул он.

– Это что, ваша последняя попытка заскочить на уходящий поезд?

Роб попробовал отыскать за слепящими софитами того, кто задал этот вопрос, но в конце концов отказался от этой мысли и заговорил, обращаясь прямо к свету, который его обволакивал.

– Вовсе нет. Всего я не могу сейчас открыть, достаточно сказать, что в последнее время я получил несколько отрезвляющих «звоночков».

– Но допустим, что «Сити» не наберет пятьдесят одно очко, – продолжал издалека невидимый голос, – тогда по условиям завещания Артура Купера все так и будет. Так зачем вы делаете это сейчас?

– Хотелось бы уточнить, – попросил другой голос, прежде чем Роб успел ответить. – Вы с сегодняшнего дня передаете девяносто процентов акций «Сити» в руки болельщиков клуба. Это так?

– Абсолютно верно.

– То есть фактически клубом будут управлять фанаты?

Роб улыбнулся, и улыбка эта предназначалась не только журналистам, но и самому себе. Он уже слышал в своем воображении вопли, раздающиеся в зале для совещаний.

– Да, – произнес Купер прямо в камеру. – Теперь этим клубом управляют болельщики «Сити».

– Тогда что помешает им уволить вас?

Будучи на добрые шесть дюймов ниже секретаря клуба, Роб при всем желании не мог встать лицом к лицу с Китом Мэйсом, поэтому ему пришлось удовольствоваться неотступным проницательным взглядом.

– Я ничего об этом не знал. Даю вам честное слово.

Роб не сводил глаз с лица Мэйса, желая уловить хотя бы тень вины или лукавства, но через пару секунд кивнул и расслабился. Его телефон звонил не переставая. Купер вытащил мобильник из кармана и, глянув на дисплей, нажал на отбой.

– Хорошо. Я так и думал, что это не в вашем стиле. И что теперь? – спросил Роб, кладя телефон обратно.

– Я бы предположил, что, пока мы здесь стоим, они уже пытаются сбыть свои акции с рук и свалить поскорее из клуба.

– Нет, вряд ли, – сказал Роб. – Кит, признаю, я вел себя как придурок. Я это знаю, вы это знаете, все это знают.

– Примерно так и есть, – согласился Мэйс, кивая.

– Ну? И что мы будем делать, чтобы исправить ситуацию? – Роб достал телефон, который опять надрывался, и снова, поглядев на номер, дал отбой. Потом отключил звук.

Закончив возню с мобильником, Роб обратил внимание на Кита Мэйса, который стоял с индифферентным выражением на лице.

– В большой степени это зависит от того, что вы имеете в виду под исправлением ситуации, мистер президент.

Роб не успел закрыть дверь, как в холл влетела Джейн в образе разгневанной фурии.

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки? – завопила она и заторопилась вслед за мужем, который прошел мимо нее в гостиную.

– Я был занят, – пробормотал Роб, садясь на диван, хватая пульт и включая телевизор – все единым, отработанным годами движением.

– Да, я знаю, был занят тем, что уничтожал состояние.

– Ты не понимаешь, – сказал Роб, даже не пытаясь скрыть полное отсутствие интереса к словам Джейн.

– Как ты смеешь принимать такие решения, не поговорив сначала со мной!

Вот тогда Роб взглянул на жену, так как не знал, сердиться ему или удивляться.

– С тобой?

– Половина наследства моя. И ты не можешь отдать все просто потому, что тебе так захотелось.

– Что?

– Ты слышал меня, – выкрикнула Джейн. – Я хочу свою половину. Вики сказала, что она мне положена.

– Вики! Она-то здесь при чем? Эта чертова кукла начинает действовать мне на нервы.

– Я серьезно, Роб. Половина тех акций моя. Ты не имеешь права отдать их, не спросив моего разрешения.

Роб издал издевательский смешок и уставился в телеэкран.

– Знаешь что, Джейн, если только я не сотворю какое-нибудь чудо, размер твоей половины будет равняться дырке от бублика. И это факт.

Глава тридцать восьмая

Джиллингхем – 42 – 69

Порт Вейл – 42 – 65

Челтнем – 43 – 64

Ротерем – 42 – 63

Брэдфорд – 42 – 61

Флитвуд – 42 – 61

Торки – 43 – 61

Саутенд – 42 – 60

Бертон Альбион – 41 – 58

Аккрингтон – 42 – 57

Йорк – 42 – 57

Уиком – 41 – 51

Рочдейл – 42 – 48

Нортгемптон – 42 – 46

Плимут – 41 – 45

Сити – 42 – 44

Оксфорд – 42 – 43

Честерфилд – 42 – 43

Моркам – 42 – 41

Олдершот – 42 – 40

Бристоль Роверс – 42 – 39

Эксетер – 42 – 41

Барнет – 42 – 40

Дагенем энд Редбридж – 41 – 37

Проведя предыдущий день вне стен стадиона и подъезжая к воротам в пятницу утром, Роб был сражен удивительной переменой в атмосфере.

Дело было не только в том, что количество ругани, посылаемой в его адрес жалкой группкой фанатов, собравшихся на газоне перед воротами, стало гораздо меньше обычного. Главное – ощутимая почти физически ненависть, которая встречала Купера столько месяцев подряд, практически исчезла. Настроение от этого у Роба было не просто хорошее, но превосходное. Последний раз Роб чувствовал нечто подобное несколько лет назад, когда болел за первую игру «Юнайтед» в Премьер-лиге. Кстати, тогда после первых минут матча настроение стало быстро портиться.

Само собой, количество журналистов, поджидающих Купера в вестибюле клуба, выросло, но если репортеры рассчитывали, что отношения Роба с прессой изменятся в связи с его отказом от владения клубом, то жестоко ошиблись. Потому что он, как и раньше, быстро и ни на кого не глядя миновал корреспондентов на пути в свой кабинет.

– Доброе утро, мистер президент, – просияла при виде его Джоан, сидевшая за столом.

– Мистер президент? – повторил Роб с недоумением. – Это чересчур формально. Но о чем это я? Недолго мне радоваться этой должности. Прошу вас, скажите, что меня ждет спокойное приятное утро.

– В принципе я могла бы так сказать, – улыбнулась Джоан, вставая из-за стола и следуя за ним в кабинет, где положила на его стол кипу корреспонденции. – Но это было бы неправдой.

Роб посмотрел на бумажную гору и плюхнулся в кресло.

– Кофе?

– Здесь программа отпуска игроков на Кипре на следующей неделе, – продолжала Джо и подала ему еще одну папку. – Кит просил передать, что фан-клуб будет открыт уже к началу игры во вторник вечером.

– Хорошо.

– Он еще спрашивал, не хотите ли вы присутствовать на открытии.

Роб с укором взглянул на нее.

– Да, я предполагала, что ваш ответ будет именно таким, но вы можете сами ему все сказать. У вас с ним встреча в одиннадцать часов.

Роб посмотрел, как Джоан идет к двери, и улыбнулся, когда она остановилась на пороге, чтобы обернуться. Он знал, что одну новость секретарша обязательно припасет напоследок. Как всегда.

– Да, и хотела сообщить вам, что футболки изъяли из клубного магазина. Вы знаете, те самые, которые никто не покупал.

– Да, спасибо, Джоан, – ответил Роб сладким голосом. – И можно мне все-таки попросить кофе?

Роб стоял перед доской и смотрел на четыре названия, которые написал крупными черными буквами: «Йорк» (дома), «Нортгемптон» (дома), «Уиком» (на выезде), «Оксфорд» (дома).

Три игры из четырех на своем стадионе. Просить у судьбы большего он не мог бы.

Со вздохом он сел. Теперь Роб ничего не мог сделать, ему оставалось только верить и надеяться. Или даже только надеяться.

Куперу требовалось получить семь очков за четыре игры. Семь дурацких очков. Это вполне выполнимо при более или менее нормальных обстоятельствах, но они были далеки от нормы. Попросту говоря, Роб полностью зависел от команды игроков, которые не только ненавидели его, но и отлично понимали, что при том, как играют нижестоящие команды, им почти наверняка хватит и четырех очков, чтобы закрепить свой статус в лиге. У Роба не было сомнений, что играть они будут именно в этих пределах, что бы Купер ни говорил и ни делал. Да, он предложил спортсменам съездить на несколько дней на Кипр и погреться на солнышке перед финальной игрой сезона, может быть, этот жест немного подогреет боевой дух и даже воодушевит их перед последними играми, но кто знает, как команда отреагирует на это.

Идея исходила от Кита Мэйса, и Роб тут же согласился. Он также подумал, что такая поездка будет полезна еще и тем, что футболисты окажутся вдалеке от шумихи в прессе, которая нарастала с каждым часом и не проявляла признаков скорого ослабления. Однако успех или провал затеи с отпуском в большой степени зависел от Гэри Роджерса, и Роб долго беседовал с ним, пытаясь наладить отношения. Сработало это или нет, Купер не знал, но он определенно сделал все, что мог.

Вошел Кит Мэйс, и Роб поднялся, чтобы поприветствовать его.

– Как дела? – спросил Купер, затаив дыхание.

– Трудно сказать, – ответил Мэйс. – Прошел всего один день, но думаю, разницу уже можно почувствовать. Кажется, что всем стало чуть веселее.

– А какие новости от совета?

– Ни слова, – сказал Мэйс, качнув головой. – Думаю, они зализывают сейчас свои раны. Сволочи.

Роб улыбнулся. Это первый на его памяти случай, когда секретарь клуба так выругался.

– Я говорил с Ли Ингландом, – сообщил Купер. – Он начинает процесс передачи акций. Также я попросил его назначить вас временным президентом после моего ухода.

– Да, он звонил мне. И чуть раньше я говорил с Гэри, он сказал мне, что вы встречались.

– Ну вот, значит, вы в курсе, – сказал Роб. – Похоже, я сделал все, что было в моих силах, теперь остается только ждать. Как вы считаете?

Кит Мэйс обратил внимание на слова, написанные черным фломастером на доске, подумал несколько секунд, взял красный фломастер и написал напротив первых трех названий цифры 3, 1 и 1. После долгой паузы он поставил большой вопросительный знак напротив «Оксфорда».

– Ничего не могу сказать про эту игру, – произнес Кит задумчиво.

– Спасибо, – с печалью в голосе ответил Роб. – Вряд ли мне это помогло.

– О вас я даже не думал, – сказал Мэйс. – Я просто очень надеюсь, что мы не подойдем к финальной игре с необходимостью отстаивать свои позиции.

– Как ни забавно, но мне тоже очень не хотелось бы этого, – заметил Роб.