Текст книги "Молчаливые боги. Мастер печали"

Глава 7

Девушка в белом переднике вошла в зал следом за Фэйт и встала рядом с нею. Ее каштановые волосы с медным отливом были убраны в тугой пучок на затылке, сомкнутые руки она держала перед собой. Взгляд Маюн скользнул по рядам мальчишек и замер на Фине.

Аннев чуть зубами не заскрипел от злости, но уже в следующее мгновение глаза Маюн отыскали его в толпе, и он тут же позабыл о ревности. Лицо девушки просияло, она как будто собралась ему что-то сказать, но вовремя спохватилась и лишь махнула ему ручкой – так, что никто, кроме него, этого не заметил.

– Хорошенькая, да?

Терин тоже не сводил глаз с Маюн.

– Волосы – словно солнечные лучики, – витийствовал он. – А эти веснушки на щеках и носике! Будто ее кожа светится!

Так это он о Фэйт… Аннев разжал кулаки.

Терин ухмыльнулся:

– А для чего их сюда привели, как думаешь? У нас совместная тренировка? – Вдруг он резко перестал скалиться и прищурился, пораженный новой догадкой. – Или они будут с нами драться?

Вопрос подействовал на Аннева как ушат ледяной воды. Он снова повернулся к Маюн и увидел, что все девушки встали по струнке и смотрят на женщину, которая идет следом за последними четырьмя девушками. Лицо женщины обрамляли темно-русые волосы, в которых проглядывали седые пряди, а одета она была в платье цвета графита. Аннев ее узнал: она часто беседовала с Тосаном и, судя по всему, занимала высокое положение среди знающих жен.

– Девушки, вы можете присоединиться к своим соперникам, – предложила она, а сама, сцепив руки на груди, поплыла к Дювареку.

Восемь девушек выстроились в ряд перед ошеломленными мальчишками. Аннев, пристально наблюдавший за Маюн, заметил, что под ее платьем мелькнули черные обтягивающие штаны. И тут до него дошло:

«Да они же все одеты, как для жатвы!»

Каждая девушка заняла место напротив одного служителя или аватара, и Аннев почувствовал, что атмосфера в зале изменилась. Маюн выбрала его. Их взгляды встретились, девушка скромно опустила глаза, но в уголках ее рта заиграла лукавая улыбка. Аннев медленно вдохнул, потом так же медленно выдохнул, стараясь сосредоточиться.

Дюварек повернулся к мастеру оружия:

– Объяснишь им, что к чему, пока я схожу к Нараху за жезлами? Он ненавидит, когда кто-либо посягает на его сокровища, так что мне придется изрядно попотеть, чтобы вырвать их из его лап.

– Иди. А я пока расскажу про медальоны.

Мастер теней спешно покинул храм, а Эдра, расправив плечи, встал на его место и начал объяснять:

– Итак, цель данного испытания – проверить, насколько хорошо вы умеете оставаться невидимкой и скрываться от преследователей, выкрав артефакт. – Взгляд Эдры задержался на Анневе и еще нескольких ребятах. – Парни, вы свои обязанности знаете. В мире до сих пор тысячи опасных артефактов, и многие из них рано или поздно доберутся до Большой Лукуры. По высшему поручению самого Одара мы находим их и заключаем в Проклятое хранилище, где они никому не причинят вреда. Мы не отбираем их силой. Скрытность и хитрость – вот наши ключи к успеху. Вам слово, госпожа Кьяра.

Женщина выступила вперед и обвела группу учеников тяжелым взглядом. Аннев даже дышать перестал – лишь бы она ненароком не обратила на него внимания.

– Девушки. В эту самую минуту наши сестры собирают очередной урожай служителей. Когда они вернутся, мы взрастим этих младенцев и подготовим их к судьбе аватаров суда. Сегодня вы покажете себя в деле. Жатва – опаснейшая, но и важнейшая часть вашего служения. Не справитесь с ней в искусственных условиях – значит вы еще не готовы. Вам все ясно?

Девушки склонили головы. По спине Аннева пробежал холодок. Он впервые задумался о тех испытаниях, которые приходятся на долю учениц Академии. На долю Маюн.

Жизнь знающих жен была окутана непроницаемой завесой тайны. Аннев знал лишь, что их первостепенная задача – обеспечивать новую кровь для Академии. Но он понятия не имел ни о том, как они это делали, ни об их внутренней иерархии, ни о тонкостях их обучения. Надо полагать, выкрасть ребенка – намного сложнее, чем выкрасть артефакт. Ребенок ведь живой, к тому же отбирать его у родителей – это ведь какую силу нужно иметь и выдержку!.. И пусть жатва представляла собой лишь одну из их многочисленных обязанностей, к ней относились с особым благоговением. Когда мастера и древние объясняли, как служители оказались в Академии, они неизменно повторяли, что матери отдали своих детей добровольно, дабы те исполняли сокровенные замыслы Одара. Некоторые, включая Титуса, даже в это верили. Остальные же, и Аннев в их числе, справедливо полагали, что, если бы все действительно так и происходило, знающие возвращались бы с жатвы без ран, синяков и переломов. Но в открытую об этом, естественно, никто не говорил.

Дверь распахнулась, и в зале снова появился Дюварек в сопровождении быстро семенящего за ним стюарда Маркоя в его песочной мантии и престарелого мастера Нараха. Маркой тащил на веревке выкрашенный черной краской сундук. Когда они присоединились к своим коллегам, Эдра поставил свой сундучок на пол, откинул крышку и вынул из него с десяток деревянных дисков на ленточках. Он принялся распутывать ленточки и разъединять диски, попутно объясняя:

– Все вы – и аватары, и служители, и знающие девы – получите по одному медальону. – Он поднял диск над головой, чтобы каждый как следует мог его рассмотреть. – У вас есть ровно час. Если по окончании этого времени у вас окажется два медальона и более – считайте, вы допущены к Испытанию суда. – Он опустил руку. – Один или ни одного означает, что вы дисквалифицированы.

В ответ раздалось синхронное бормотание, обозначавшее, что правила понятны, и Эдра начал раздавать медальоны.

Мастер теней знаком приказал Маркою открыть черный сундук. Оттуда он достал тонкую деревянную палочку, которая была наполовину черной, а наполовину золотой. Аннев заметил, что черной половины Дюварек тщательно старается не касаться.

Подняв палочку, чтобы всем было видно, мастер теней произнес:

– Перед вами омертвитель.

– Жезл оцепенения! – с негодованием поправил его мастер Нарах. – Названия артефактам дает мастер тайн, так что будьте любезны уважать его волю!

Дюварек прокашлялся.

– Омертвитель, – продолжил он, – обездвиживает все, к чему прикасается.

Он зажал палочку между большим и указательным пальцем:

– За золотой конец держите – черным атакуете. Парализовать можно как часть тела, так и все тело целиком. Запомнили? Золотой – хорошо, черный – плохо. Главное – не задеть себя самого. – Дюварек поманил к себе Маркоя. – Позвольте продемонстрировать.

Маркой замялся, явно не желая участвовать в демонстрации.

– Ну же, стюард, – подбодрил его Дюварек, хитро улыбаясь.

Маркой беспомощно оглянулся на мастера Нараха, но тот лишь махнул рукой:

– Не тяни. Чем скорее все это закончится, тем скорее вернемся в Хранилище.

Маркой опустил сундук на пол и обреченно побрел к мастеру теней.

– Закатайте рукав… до плеча… да, вот так. – Дюварек обошел Маркоя кругом. – Паралич длится несколько часов, но если вы молоды и полны сил – ждать придется не больше часа.

Дюварек поднял палочку и прикоснулся ею к правому рукаву стюарда. Молодой человек дернулся – но ничего не случилось. Затем Дюварек дотронулся до его ноги, ткнул палочкой в ребра и грудь – по-прежнему ничего.

– Жезл действует лишь в том случае, если касается кожи. То есть если сделать вот так.

Он легонько задел черным концом палочки обнаженную руку Маркоя, и та безвольно повисла вдоль тела. Аватары возбужденно загудели.

– Стюард Маркой, вам больно?

Стюард пожал одним плечом:

– Нет, разве что немного неприятно.

Дюварек с Эдрой переглянулись, и мастер оружия подошел к Маркою и встал у него за спиной.

– Дотроньтесь до голой руки – и она повиснет, как плеть, – продолжил Дюварек. – Коснитесь головы, шеи или позвоночника – и тело парализует полностью.

Маркой понял, к чему дело идет, и просто закрыл глаза, смирившись со своей участью. Дюварек ткнул палочкой ему в спину, стюард снова инстинктивно дернулся, но ничего не произошло. Маркой, стоявший столбом, обмяк от облегчения.

– Повторяю, – сказал Дюварек, – коснуться нужно непосредственно кожи.

И ткнул Маркоя в шею. Парень резко осел и завалился назад, прямо в заботливые руки мастера Эдры. Кто-то из служителей потрясенно охнул, аватары начали громко перешептываться. Эдра оттащил обездвиженного стюарда в сторону и прислонил спиной к стене. Дюварек бросил палочку обратно в сундук.

– Каждый из вас получит по такому жезлу. За час вы должны собрать как можно больше медальонов, по возможности прибегая к скрытности, нежели к бою. Парализуйте соперника и заберите у него медальон. – Дюварек повернулся к Эдре. – Кажется, все?

– Почти.

Эдра достал из складок туники маленький ключик на кожаном шнурке.

– Служитель или аватар, собравший больше всех медальонов, получит вот это. – Он помахал ключом перед мальчишками. – От чего он – не скажу, сами догадаетесь, не глупые. Но он даст вам преимущество на Испытании суда.

«Еще одно преимущество! – встрепенулся Аннев. – Возможно, даже более весомое, чем у Фина!»

Что ж, значит, нужно сделать так, чтобы ключ достался ему.

Дюварек поднял черный сундук.

– На этом все. Молодые люди, берите по жезлу. – И добавил, глядя на девушек: – А вам жезлы выдаст госпожа Кьяра. Начинаете по моему свистку.

Глава 8

Аннев бежал по черному лабиринту, Терин и Титус не отставали.

– А разве нам не нужно прятаться? – спросил Терин.

Он то и дело вскидывал голову, осматривая свисающие с потолка шторы.

– Можно было бы забраться наверх и спрыгивать на всех, кто будет проходить мимо.

– Или затаиться под скамейками, – предложил Титус, бежавший позади. – Навряд ли у меня хватит сил, чтобы провисеть целый час.

– Потом. – Аннев махнул в сторону помоста. – В темноте нас легко заметить из-за светлых туник. Сначала нужно замаскироваться. И как следует прикрыться. – Он взбежал по ступенькам, ведущим к алтарю.

– И как нам это сделать? – поинтересовался Терин, ни на шаг от него не отстававший.

Аннев остановился у кучи тряпья, лежащей за алтарем.

– А вот так. – Он схватил кусок черной ткани и бросил Терину. – Обмотаем этими тряпками руки, ноги и торс. Главное – получше спрятать под ними тунику.

Он бросил такой же кусок Титусу.

Терин принялся быстро обматывать ноги.

– Слушайте, а давайте еще нарвем узких полосок, сделаем себе из них маски и перчатки? Тогда нас точно никто не омертвит!

Аннев обернул лоскут вокруг торса.

– Я тоже об этом подумал. А если попадут по пальцам – ничего страшного: всего-то выроним палочку.

– Но двигаться с ними станет тяжелее, – заметил Титус, старательно наматывая черную полосу на предплечье. – И наверх забираться, и под скамейками ползать.

– А ты не затягивай туго на локтях и коленях, – посоветовал ему Аннев и несколько раз сжал руку в локте. – Тогда будет полный порядок.

Помогая друг другу, мальчишки с ног до головы обмотались в несколько слоев черной ткани, не оставив незащищенным ни единого, даже самого крохотного участка кожи.

В противоположном конце зала раздался пронзительный свист.

– Пора, – тихо произнес Терин.

Он засунул палочку между слоями обмотки и чертыхнулся: золотой конец палочки явственно выделялся на черном фоне маскировки.

– Снизу нас сразу заметят.

Он надвинул край обмотки на жезл.

– Так-то лучше.

– А вы правда собираетесь лезть наверх? – прошептал Титус.

– Само собой. От нас ведь не требуется драться, главное – застать противника врасплох. Может, в кои-то веки мне удастся обойти Фина и его дружков.

Аннев спрятал жезл оцепенения под черной тканью на бедре.

– Один из нас должен затаиться на стропилах и подавать сигнал, если заметит кого-то поблизости.

– Я могу – но только если пообещаете, что мы честно поделим медальоны, – вызвался Терин. – Как я могу кого-то вырубить, сидя на стропилах?

– Конечно поделим. – Аннев поглядел на Титуса. – Ты с нами? Если залезем на шторы перед помостом, сзади к нам никто не сможет подкрасться.

Мальчуган тяжело вздохнул.

– Да. – Он через силу улыбнулся. – Долго я не провишу, но уж сколько смогу.

А потом заткнул палочку за пояс – и мгновенно повалился на пол.

– Да чтоб тебя, Титус! – выругался Терин, который едва успел вовремя отскочить. – Ты чего кувыркаешься?

– Титус?

Аннев опустился перед другом на колени. Он уже понял, что произошло. Титус с озадаченным видом приподнялся на локтях, попробовал встать – но не смог: ноги не слушались. Лицо у него стало белее простыни.

– Кажется… я сам себя омертвил.

– Ты издеваешься? – яростно прошипел Терин, едва сдерживаясь, чтобы не крикнуть во весь голос.

Титус помотал головой, в глазах заблестели слезы. Аннев осторожно вытащил у него из-за пояса жезл оцепенения.

– Я вообще ног не чувствую. Даже под скамейку заползти не смогу.

Внезапно лабиринт ожил: отовсюду раздавался скрип металлических колец, к которым крепились шторы; черные стены задвигались и пошли рябью, одна из занавесей, висевших перед помостом, бесшумно надулась, словно парус. Терин облизал пересохшие губы и посмотрел на Аннева.

– Началось. Я должен спрятаться. Если не успею – мне конец.

Аннев понимающе кивнул:

– Беги. А я побуду с Титусом.

Терин посмотрел на друга так, будто тот рехнулся, но возражать не стал – лишь пожал плечами и произнес:

– Удачи.

Потом бросился к краю помоста, прыгнул с него на штору и крепко в нее вцепился. За считаные секунды тощий мальчишка вскарабкался по ней до самого верха и нырнул в лабиринт.

Титус снял с шеи медальон.

– Аннев, ты тоже беги. И медальон мой возьми – мне он все равно ни к чему.

Аннев колебался. С одной стороны, медальон не будет лишним, но с другой – получится, что он воспользовался беспомощностью друга. Ох уж эта проклятая совесть, вечно она не вовремя! А если ему и завтра станет совестно перед Терином и Титусом – как он тогда победит?

– Бери же, Аннев, – повторил Титус, приписав колебания друга более высоким душевным порывам. – Мы ведь оба знаем, что из нас двоих аватаром должен стать ты. Ты это заслужил. Все равно кто-нибудь его у меня отберет. Так что лучше пусть он достанется тебе.

Аннев с благодарностью улыбнулся. А может, ему не придется предавать друзей? Что, если они и так ему помогут? Он спрятал жезл Титуса под черными бинтами и уже потянулся за медальоном, как вдруг шторы у края помоста зашевелились. Аннев замер. Где-то недалеко вскрикнул какой-то мальчик, потом послышались шаги – и снова раздался крик.

– Аннев?

Но Аннев, вместо того чтобы взять протянутый медальон, сжал руку Титуса в кулак и усмехнулся.

– Пусть пока побудет у тебя. Я кое-что придумал.

Глава 9

Фин кинулся вниз бесшумно, словно тень. Приземлился мастерски, согнув колени и коснувшись пола кончиками пальцев, погасив силу удара собственным мощным телом. Застыл на месте, прислушался. Не уловив никаких подозрительных звуков, встал и крадучись направился к алтарной лестнице. На шее у него болталось шесть медальонов, а в каждой руке он держал по жезлу оцепенения. Оглядев помост, он заметил распластанного Титуса, подкрался к нему и приставил жезлы к его ребрам.

– Попался!

Титус не пошевелился. Фин оскалился, наклонился к мальчику и похлопал его по груди.

– Что, бросили тебя твои дружки? Или это их рук дело? Вырубили тебя, а медальон себе забрали? – Фин потряс висевшими на шее дисками. – Смотри, сколько их у меня. Хотя придумано неплохо: засада на возвышении, маскировка… Умно.

Опустившись на колени, он наклонился так близко, что его спутанные локоны упали Титусу на лицо, и прижал жезлы к шее и лбу мальчика. Титус вздрогнул, все мышцы его тела разом обмякли.

Финн ухмыльнулся:

– Осторожность никогда не бывает лишней. Давай-ка еще разок, чтобы наверняка.

Он прижал палочку к носу Титуса. Лицо мальчугана перекосилось, веки задергались, он начал судорожно моргать. Насладившись этой картиной, Финн убрал жезл.

– Ну надо же, как интересно. Пожалуй, стоит посмотреть на это еще раз.

Медленно, растягивая удовольствие, Фин опустил черный конец палочки Титусу на скулу. У того задергался уголок рта. Тогда Фин нажал сильнее и принялся водить палочкой по всей щеке. Перестал он лишь после того, как Титус закатил глаза.

В лабиринте кто-то закричал; судя по шуму, там началась драка. Фин окинул быстрым взглядом висевшие за его спиной шторы и наконец убрал жезл от лица Титуса.

– Повеселились – и хватит.

Фин пошарил у Титуса на груди и с ухмылкой вытащил из-под черных тряпок его медальон.

– Так ты и правда притворялся.

Он сорвал диск с шеи и хмыкнул:

– План рискованный, хотя…

Фин не договорил. Голова его резко запрокинулась, тело, словно лишенное костей, начало оседать на пол. Аннев вовремя оттолкнул его в сторону, чтобы он не задавил Титуса, и аватар свалился прямо в алтарный желоб, в котором до этого момента и прятался Аннев.

Аннев проверил у Титуса пульс.

– Титус, ты как?

Мальчик моргнул.

– Если нормально, то моргни два раза, ладно?

Титус так и сделал, и Аннев облегченно выдохнул:

– Прости, что так долго. Жаль, я сразу не додумался, что Фин не упустит шанса поиздеваться.

Удостоверившись, что другу более или менее удобно, Аннев запрыгнул в желоб и перевернул лежащего ничком Фина на спину. На застывшем, словно маска, лице живыми оставались только глаза – и в них полыхала ненависть. Аннев почувствовал, как внутри закипает ярость. Ему вдруг захотелось причинить Фину боль – пусть этот мерзавец на собственной шкуре испытает мучения, которые причинил Титусу! Засунуть бы ему эту палочку-вырубалочку в рот или в глаз и посмотреть, как он станет корчиться…

Повинуясь порыву, Аннев схватил один из жезлов Фина, валявшихся на полу, и приставил черный конец к подбородку аватара. Нижняя челюсть Фина заходила ходуном.

– Тебе мало просто одержать победу, – прошипел ему в ухо Аннев. – Нужно обязательно поизголяться над побежденным, да?

Конец жезла скользнул вниз и уперся Фину в шею. Фин резко выдохнул, глаза его налились кровью, он сдавленно захрипел, не в силах разомкнуть крепко сжатые челюсти. И тут Аннев понял, что испытывает сейчас знакомое чувство: точно так же он ощущал себя, когда взял в руки жезл исцеления.

– Вот что значит мучиться, – продолжил он. – Чувствовать себя беспомощным. Знать, что твоя судьба – в руках кого-то, кто сильнее тебя. Здорово, правда?

Аннев надавил сильнее, с восторгом наблюдая, как тело аватара сотрясают конвульсии.

«А я ведь могу его убить, – вдруг подумал Аннев. – Я его уже убиваю».

Аннев отдернул руку. Фин тут же задышал ровно, но выпученные глаза по-прежнему лихорадочно бегали туда-сюда.

Стыд, вина и ощущение собственного могущества – вот что испытывал Аннев в эту минуту. Ему казалось, что – как тогда, в случае с жезлом исцеления, – он только-только начал постигать истинную суть этого артефакта. Какая-то часть его души изнывала от желания продолжить и посмотреть, на что способна магия жезла оцепенения, но он понимал: сейчас есть дела поважнее.

Аннев подобрал с пола второй жезл и спрятал оба у себя на теле под черными полосами ткани. Потом сгреб с груди Фина шесть медальонов, взял из его раскрытой ладони медальон Титуса и, связав концы его шнурка, повесил все семь трофеев себе на шею.

После этого Аннев встал и тут заметил, что Фин за ним наблюдает. И снова в душе его поднялась волна гнева, ему захотелось мстить и упиваться своей властью… Но на сей раз, вместо того чтобы позволить этой волне захлестнуть себя с головой, он обуздал ее, направив всю ее мощь на единственное желание: защищать других.

Аннев наклонился к самому лицу Фина и прошептал:

– Больше не смей обижать моих друзей, иначе в следующий раз… я тебя убью.

Фин моргнул. Он действительно испугался – это читалось в его глазах, и Аннев почувствовал: теперь все будет по-другому. От этого ощущения по его телу побежали мурашки, а в глубине души зашевелилось беспокойство: возможно, когда-нибудь ему и правда придется выполнить свое обещание. И он искренне надеялся, что этот момент никогда не наступит.

Аннев выпрыгнул из желоба и подбежал к Титусу. Без лишних слов он снял с шеи два медальона и сунул их ему за пазуху. Мальчуган отчаянно заморгал.

– Не переживай. У меня их целых шесть. Но если их у меня заберут, я скажу, что эти два – тоже мои. Так что считай это запасным планом, – улыбнулся Аннев.

Кому из них двоих он сейчас врет, интересно? Хотя какая разница, если после победы над Фином стало понятно главное: предавать друзей совсем не обязательно – им нужно помогать, а они будут помогать тебе.

– Давай-ка я тебя спрячу, – сказал он, – хватит с тебя на сегодня.

Он оттащил Титуса к вороху черных лоскутов, прикрыл его ими и, удостоверившись, что малышу хватает воздуха, направился к алтарю. Вдруг впереди обозначилось какое-то движение. Аннев напрягся, ощущая мощный прилив адреналина. Одним прыжком он преодолел оставшееся расстояние и, приземлившись за алтарем, присел на корточки и стал ждать.

По-прежнему стояла тишина.

Затаив дыхание, он прождал целую минуту, но ничего не произошло. И вот наконец, когда он уже собрался покинуть место засады, штора, закрывавшая центральный ряд скамей, шевельнулась – причем источник движения явно находился вверху. Аннев поднял голову: на шторе кто-то висел. На лице, скрытом под черной маской, виднелись лишь глаза, которые внимательно оглядели помост, а потом остановились на Анневе. Тут этот кто-то освободил из-под маски нижнюю часть лица и едва слышно прошептал:

– Аннев, это ты?

– Терин!

Аннев вскочил на ноги и подбежал к краю помоста.

– Я уже думал, ты не вернешься! – так же шепотом проговорил он.

Терин усмехнулся, спустился ниже, но продолжил висеть, цепляясь за штору.

– А я сначала и не собирался. Но потом увидел, как сюда идет Фин, и подумал, что смогу вырубить его, спрыгнув сверху. – Терин огляделся. – Кстати, куда он подевался?

Аннев спрятал палочки, которые держал наготове, и ответил:

– Упал в Кольцо Одара.

– Ты что – забрал у него медальоны? – изумился Терин.

Аннев кивнул и с довольным видом похлопал себя по груди. Он спустился на несколько ступенек и едва открыл рот, чтобы спросить Терина о его успехах, как из-под скамьи выскочил какой-то темноволосый парень в коричневой тунике и кинулся на Аннева, размахивая перед самым его лицом жезлом оцепенения.

Аннев отпрыгнул назад, отбив атаку Кентона левой рукой, но начал терять равновесие, и Кентон тут же этим воспользовался. Он взлетел на помост и снова бросился на Аннева, но тут сверху на него упал Терин и с размаху ударил по шее жезлом. Аватар рухнул на колени и, выпустив оружие из ватных пальцев, свалился ничком.

Терин легонько пнул одноклассника носком ботинка и ухмыльнулся.

– Обставить Кентона – это почти так же круто, как уделать Фина. – Он поглядел на Аннева. – И поделом ему – нечего обещания нарушать.

– Согласен, – кивнул Аннев.

У Кентона оказалось пять медальонов. Терин тихонько присвистнул от восхищения и повесил их все на себя.

– У меня уже семь. А у тебя сколько?

– Шесть, – ответил Аннев и на секунду пожалел, что оставил два медальона Титусу.

– ДВАДЦАТЬ МИНУТ! – разнесся по тканевым коридорам лабиринта громовой рев Эдры.

Терин улыбнулся до ушей, победоносно потрясая связкой медальонов. Аннев, улыбнувшись в ответ, достал свои трофеи, показал их Терину и спрятал обратно.

– Теперь главное – их сохранить, – прошептал он, направляясь к своему убежищу за алтарем. – Что ты там видел?

Терин, последовавший за ним, остановился у желоба, чтобы позубоскалить над поверженным Фином.

– Половина прячется под лавками – трясутся над своими двумя медальонами, наверное. А остальные валяются по всему лабиринту, парализованные.

– Как этот, – кивнул Аннев в сторону оцепеневшего аватара.

– Ага. И Титус. – Тут Терин огляделся. – А где он, кстати?

На губах Аннева заиграла лукавая улыбка.

– Не торопись списывать Титуса со счетов. Когда я видел его в последний раз, у него было целых два медальона.

Терин тихо рассмеялся и обнял Аннева за плечи одной рукой.

– Мышонок умудрился украсть чей-то медальон? Это с парализованными-то ногами? – Он мотнул головой. – Либо ты врешь, либо этот пацаненок – хитрюга почище кольцевой змеи.

Аннев лишь пожал плечами, стараясь не смотреть туда, где под ворохом черного тряпья лежал Титус.

– Этот пацаненок тебя еще удивит.

Он огляделся, соображая, как им лучше поступить: затаиться здесь и ждать, пока за ними придут, или самим отправиться на охоту. Первый вариант надежнее – прав был Фин, когда сказал, что место для засады они выбрали удачное, но слишком велика вероятность, что здесь их никто не найдет: осталось всего несколько минут, и те, кто раздобыл хоть один медальон, скорее всего, постараются не высовываться. Но ведь Анневу нужны еще медальоны – он должен набрать больше всех и получить ключ, обещанный Эдрой победителю.

Внезапно он вспомнил о Маюн.

– Ты видел кого-нибудь из девушек?

Терин отошел от него, качая головой:

– Ни одной. Может, прячутся. Хотя, скорее всего, все они сошли с дистанции еще в самом начале. Как можно спрятаться в таких-то нарядах?

Тут Аннев представил, каково это – столкнуться с Маюн здесь, в темноте лабиринта… Но тут же отбросил эти мысли и взял себя в руки.

– Госпожа Кьяра сказала, что они не смогут стать истинными знающими женами, если провалят это испытание. Не знаю, учили их маскироваться и бесшумно двигаться или нет, но они с младенчества тренируются с Дювареком и в кругу знающих. Так что вряд ли они подготовлены намного хуже, чем мы.

– И?.. Ты хочешь пойти их поискать?

– Почему бы и нет? А ты?

Терин неуверенно повел плечами, но в его глазах уже загорелся озорной огонек.

– Можно было бы еще медальонов насобирать…

– Ну да. Как думаешь, где они могут быть?

– Наверху я никого из них не видел, а значит, они прячутся под скамейками.

Против такой логики возразить было нечего.

– Ты первый, я следом.

Вместо того чтобы спуститься по ступенькам, они бесшумно спрыгнули с помоста и подкрались к первой скамье. Аннев приблизил палец к глазам Терина, потом показал на шторы: смотри наверх! – а сам опустился на колени и заглянул под скамью.

Он не увидел ничего, кроме темноты, однородность которой нарушали прямоугольные серые пятна – свет, который попадал сюда через зазоры в настиле. Аннев долго вслушивался, но в этой части лабиринта царила звенящая тишина. Тогда он поднялся, на цыпочках подошел к восточному ряду скамей и снова опустился на колени. На этот раз до его слуха донеслось едва уловимое шуршание.

Он махнул рукой, подзывая Терина.

– Так кто-то есть, – произнес он одними губами, стараясь даже не дышать. – В самом конце ряда.

Терин со зловещим видом поднял палочку, показывая полную боевую готовность, и Аннев жестами объяснил план действий. «Разделяемся. Окружаем. Нападаем».

Аннев нырнул под первую пару скамей, Терин последовал за ним, и секунду спустя оба растворились в темноте. Охота началась.