Текст книги "Мужская логика. О любви, делах семейных и не очень"

– Ну а ты как же выкручиваешься?

– А никак. Говорю, что сам еще не в курсе. А может, ты поторопился, Мишка? Отдохнешь там и продлишь здесь контракт?

– Я вообще-то никогда не тороплюсь

– Ну смотри, дело сделано, билеты на руках. Передавай привет родной стороне.

– Я, знаешь, Вадим, как приеду, хочу увидеть бабушку свою.

– Тоже надо, – Вадим задумался. – А я в прошлое воскресенье с Лилей и сыном ездил к морю. Там побродили по песку, поиграли с ним. Растет, стал интересным, взрослым, что ли. Рассуждает так правильно.

– Что решил? – спросил я

– Да знаешь, ничего не решил. Я, Миша, на каком-то жизненном перепутье.

– А что Мария?

– Она хочет, чтобы мы переехали в свой дом, хочет семью, детей. Вот так все серьезно.

– Ну так радуйся!

– А я и радуюсь, – сказал Вадим невесело.

– Ну ладно, разберешься, не маленький. Не вешай нос. А чуть что – бросай все и вали домой.

– Ха-ха. Постараюсь. Ладно, пошли ужинать, да тебе надо выспаться, вставать рано. А машину ты оставь в аэропорту, я заберу.

– Да не волнуйся, закажу такси на утро, а машина у тебя на парковке останется. Я аренду оплатил.

Глава 12

Поднялся я рано, ожидая звонка от таксиста. Вадим еще потягивался в кровати, ему на работу через полчаса. Я собрался, мы присели на дорожку, и затрезвонил телефон – такси у подъезда.

Мы обнялись.

– Мишка, счастливой дороги!

Раннее утро, дороги чистые и свободные. Тихо и малолюдно на улицах. Здесь не принято сигналить и сигнализаций на машинах нет. Поэтому никогда не слышно переливчатых трелей. Аэропорт за городом. Сорок восемь минут пути, расстояние – шестьдесят два километра. Последние минуты ожидания. Позвонил Вадим.

– Ждешь?

– Регистрацию прошел. А ты?

– Сейчас пауза, пью кофе.

Я представляю сразу офис и его рабочее место.

– Ну ладно, Вадим, я пошел!

– Миша, счастливо.

Сижу в самолете. «Аэрофлот» выполняет рейс до Москвы, стюардессы радуют глаз. И никто даже не догадывается, как приятно слышать родной язык. Дорога всегда занимает время. Пока доберусь до своего города, будет уже вечер. А что поделаешь – необъятны просторы нашей страны.

В аэропорту водилы стоят на выходе, в наш город еще ходят автобусы, но мне лень тащиться автобусом со всеми остановками и я беру такси. Он меня домчал быстро, прямо к подъезду родителей. Я почти дома. Поднимаюсь по лестнице и звоню в дверь. Все как во сне. Мама открывает и машет руками.

– Мишка, как снег на голову! – мы обнимаемся. Это как ты вдруг? Хоть бы предупредил!

Отец бежит из гостиной.

– О, какой гость к нам пожаловал! Ты что не сообщил, я бы встретил.

– Что я, дороги не знаю? – бросаю чемодан и падаю в кресло. – Я и сам не знал, что поеду.

Пока моюсь и переодеваюсь. А стол уже накрыт. Мама суетится, как всегда.

– Ну как там, тебе нравится, Миша?

– Да везде люди живут, мам.

– Уж думала, не вернешься ты, многие уезжают и остаются там.

– Нет мам, больше возвращаются! Я пока на неделю, а скоро насовсем.

– Вот и хорошо, – радуется мама, вытирая слезы.

Вечер вопросов и ответов начался. Мы засиделись с отцом за полночь. Завтра поеду домой. Мама приготовила ключи от моей квартиры и сообщила, что там полный порядок. А машина здесь, на парковке.

Утром сквозь сон слышу, как зазвонил домашний телефон. Мама, прикрыв дверь на кухню, разговаривает, судя по теме – со своей подругой Тамарой, моей бывшей тещей.

– Ой-е-ей, – удивляется мама, – как же это? Ну что поделаешь, а кто виноват. Крепись! Ну, что было, то было, что об этом теперь вспоминать, прошлого не вернешь. Он-то? Нет, не женился пока. Один. А кто знает, нет, это его дело. Он сам решит. Ладно, потом поговорим еще.

«Ну вот, про меня что-то там опять решают», – подумал я, зевая. Потянулся и, повернувшись на другой бок, уснул. Проснулся, когда солнце уже светило во все окна. Хорошо дома.

– Ну что, выспался, Миша? – мама уже ждет меня к столу. Отец на кухне.

– Я специально его не пускала в гостиную к телевизору, чтобы ты выспался.

– Поеду к себе, – сказал я после завтрака. – Хочется по городу проехаться.

– Ну ты не теряйся, Миша, – говорит мама мне вслед.

На улице благодать, птицы щебечут вовсю. Пацаны гоняют мяч во дворе. Машина моя в полном порядке, только запылилась, так что сразу надо в сервис на помывку. Сажусь за руль, включаю музыку и еду в «Сервис для вашего авто». Заруливаю к гаражу и резко жму по тормозам. В окно конторы выглядывает Герман.

– О! Иностранец к нам какой-то пожаловал! – кричит он. И мы сталкиваемся с ним уже в дверях.

– Михаил, хэллоу!

– Привет! – я жму Герману руку.

В конторе как раз обеденный перерыв. Мужики почти все в сборе.

– Миша! – не унимается Герман. – Ну как там иностранцы?

– На двух ногах с двумя руками, – шучу я.

– Ну ты смотри, – смеется Степаныч, а мы тут тебя день через день вспоминаем!

– Привет, – подошли Илья и Петр, мы с удовольствием жмем друг другу руки.

– То-то я там икаю постоянно.

– Да погоди ты, Мишка, ты как, насовсем? А может, к нам? – тараторит Герман.

– Да что тут ему в грязи возиться, – говорит Илья, вытирая ветошью руки от мазута.

– А если желание есть, так мы всегда рады! – раскинул руки Степаныч.

– Да я пока на неделю, в гости, а скоро вернусь насовсем. Ну вот, держите гостинцы, – я привез им коньяк, да так, мелкие сувениры. А везти особо оттуда нечего, если честно, здесь все есть. Это тебе не те времена. Все остались довольны.

– А где Саня? Что то я его не вижу!

Мужики сразу замялись.

– Да нет Сани, – промямлил Герман.

– Случилось что? – я не понял.

Мужики опустили головы.

– Все из-за Жанны этой, будь она трижды неладна, – махнул рукой Герман. Да жив, жив он остался, не думай. Уволился он и уехал.

– Загуляла она у него, что ли, – сказал Степаныч. – Ну мы его успокаивали как могли, мол, ерунда, пройдет это. Плюнь, и все в таком духе.

– А тут он на работу не вышел, ну и узнали мы от его сестры, что сам он себя. Ну в общем выжил, в больнице правда долго лежал. Ай, да что говорить, – вздохнул Степаныч, и все мужики помрачнели, закашляли. Петр с Ильей вышли покурить на улицу. Они, видимо, на эту тему уже переговорили не один раз.

«Как же так, – думал я, – какая глупость». На душе стало грустно. Кругом столько женщин, да что на ней свет клином сошелся что ли? Было бы из-за кого, а могло быть без вариантов.

– Ты, Михаил, приходи. А работать захочешь – всегда пожалуйста! Загляни еще перед отъездом-то, – Степаныч хлопает меня по плечу.

– Обещаю, – я жму Степанычу руку и иду в автомойку, а мужики продолжают работать. Машину отмыл до блеска и поехал к себе домой.

Квартира в идеальном порядке, словно я никуда и не уезжал. Чистота. Я закинул домой дорожную сумку и поехал по городу и по магазинам. Позвонил Вадим.

– Ну что, как добрался, путешественник?

– Без задержек!

– Ну как там?

– Все отлично, жизнь кипит. Хожу по магазинам.

– Я бы тоже сейчас не отказался от такой прогулки, – смеется Вадим. – Ладно, позвоню еще. Скучно без тебя, Мишка!

– Уже? – смеюсь я. – Скоро приеду!

Помотавшись по магазинам и по городу, с полными сетками снеди, я наконец заявился домой. Организовал стол, подъехали Антон с Игорем, вечер получился веселым, пообщались, послушали музон.

С утра составлял план на отпускную неделю: завтра заеду на завод, на встречу с Михалычем, затем сгоняем в деревню. Я валялся на диване, читал книги и слушал новости. Спать лег поздно. Разница во времени сказывается. Как ни крути, там еще рано, а здесь уже ночь.

Следующий день выдался продуктивным: с утра побывал на встрече с директором завода. Потом заехал к родителям, и они со мной собрались в деревню. И вот мы уже скоро подъезжаем. С большака дорога пошла проселочная, и машину трясет на неровностях. Дорогу в деревню еще никто не проложил. Зато красота какая: птицы поют, лес, а с другой стороны поля до самого горизонта. Снег почти весь сошел. Наконец за леском показалась деревня на пригорке. Дома скоро будут утопать в зелени. Разноцветные ставни и крыши отсвечивают от солнечных бликов. По дороге пылит трактор, как и положено, чтобы дополнить деревенский пейзаж. Женщины идут с коромыслами, на которых ведра полные воды. Люблю воду из колодца. А может, это и есть то, что человеку нужно для полного счастья? Просторы эти. Я всматриваюсь вдаль. Наконец подъезжаем к большим деревянным воротам. От калитки дорожка ведет по небольшому саду к крыльцу. Баба Аня, услышав, что кто-то подъехал, вышла на крыльцо. Она приставила руку козырьком над глазами и присматривалась. Увидела нас, разулыбалась и пошла к нам навстречу.

– Ай, Михаил с Мишей и Надя, какие гости ко мне дорогие приехали! Бабушка всех нас обняла и расцеловала, как положено: по три раза в каждую щеку.

– Ну пойдемте, проходите! – оживленно и радостно говорила она.

Во дворе куры кудахчут, петух на заборе заливается. Примчался пес и стал ластиться. Я сел на крыльцо, решил с ним поиграть, а тот завалился на спину и хвостом бьет по траве, весь в пыли. Радуется, вскакивает, даст круг и снова возле меня вьется.

– Смотри-ка, Мишу помнит Дружок, – говорит бабушка.

Отец пошел по огороду, а мама в дом, сумки разгружать.

– А дед в сельмаге, скоро придет. Спохватился – чая нет. Михаил, какой ты стал парень, тебя и не узнать! – Баба Аня присела рядом со мной на крылечке, обняла меня за плечи.

– Как вы, бабуля, тут поживаете?

– Слава Богу, Миша, живем потихоньку. Наша деревня еще ничего, держится, по сравнению с другими. Благодаря близости к райцентру.

– Я там вам сахару мешок привез и муки.

– Вот спасибо тебе, сынок, – бабушка вытирает глаза кончиком платка. – Ну давай, затопим баню.

И мы пошли в дом. Калитка стукнула – дед пришел. И с порога радостно заявил:

– А я машину то увидел, ну, думаю, наши из города приехали. Ну давай обнимемся, что ли, – и он нас всех по очереди обнял.

И, конечно, все чин чинарем: и баня была, и ужин с деревенскими разносолами, по стопке самогона. Разговоры до самого позднего вечера. После бани еще сидели с отцом и дедом, говорили о жизни деревенской, о жизни городской. Погостили мы три дня. На речку ходили. Отец с дедом рыбачили, а я сидел с ними на берегу. Завтра нам уже ехать обратно. Я вышел и присел на лавочке с бабушкой.

– Что ж ты Миша, все один?

– Да так, определиться не могу, – я смотрел в ее умные и добрые глаза.

– Знать, еще не встретил свою. Вот как встретишь, так сразу поймешь, и никто тебе не нужен будет, кроме нее. Вот тогда и определишься, – улыбнулась бабушка и тихонько похлопала меня по спине. – Ничего, сынок, сердце подскажет, будь уверен.

Мы сидели с ней и смотрели на звезды. Они яркие здесь и их так много. Сумерки спустились, заметно похолодало.

– А как вы с дедом познакомились? – мне стало интересно.

– Ходили на вечерку. Там плясали, пели под баян. Всю ночь пропляшем, а утром в поле идем работать. Ну а дед же твой гармонист, по нему полдеревни страдало. А я любила поплясать. Как заведу перепляс, а он старается, играет плясовую и глаз с меня не сводит. Потом провожать стал до калитки. Иногда стояли с ним до звезд. Потом прощались. А на следующий вечер снова шли с подругами на гулянку – это так называлось. Молодежь собиралась вечером попеть, поплясать. Ну вот, ходил-ходил, а потом прислал сватов к нам. Свадьбу сыграли. А полюбили мы друг друга с первого взгляда. И больше мне никто не нужен был, и ему так. Вот и прожили мы с ним уже полвека, считай. Вырастили двух сыновей – Степана и твоего отца Михаила. Вот и внуков дождались. Ты вот, один у Михаила, да у Степана трое. Даст Бог, и правнуков дождемся. У нас тут в деревне девчата хорошие. Некоторые уже в город уехали, замуж вышли. В райцентр многие переехали. Вот и Степан перебрался в райцентр.

– Полуночники, идите в дом, – появился дед на крыльце. Аннушка, ты уж, наверное, замерзла? Я вот тебе полушубок несу, – дед засмеялся.

– Да я одета, это Миша замерз, наверное. Идем-идем, – мы поднялись и пошли в дом пить чай и укладываться спать.

Я спал на перине. В деревянном доме легко дышится: пахнет лесом да медом, особенно когда летом травы сушатся разные над печкой. Можно у бабушки спать и на печке. Печка с лежанкой и с полатями. А еда в русской печке получается вкусная, особенная, кто ел – знает.

Выехали на рассвете пораньше. Бабушка с дедом стояли у калитки и провожали нас, пока мы не скрылись из виду. С собой гостинцев деревенских дали: ягоды сушеной, сметаны и творогу. Бабушка напекла в дорогу пирогов. Я дал бабушке с дедом денег, чтобы дрова купили, да мало ли что в деревне нужно. Очень они мне были признательны. Какая то особая благодарность у стариков и детей. Степан приезжает часто к ним, они живут близко. В город их уже много раз звали переехать, но они и слушать не хотят – не переманишь. Каждому свое. Кто в деревне вырос да всю жизнь прожил, тому в городе трудно привыкнуть. Домой приехали поздно вечером. Пока отвез родителей, уже и ночь на дворе.

Мир женщин для меня делится на до и после. Я встречаю женщину и домысливаю, что там спрятано в ее душе и теле. Какая в ней тайна. Если она без секретов и вся как на ладони, мой интерес улетучивается. Увлекаюсь я быстро. Совсем один и надолго – это не про меня. Первая женщина много значит, а потом, перешагнув запретную черту, больше из любопытства пробуешь другую, третью и дальше с легкостью вступаешь в отношения с женщинами, которые уже не кажутся чужими, но и надолго не привлекают. А где та единственная, которая на всю жизнь? Хотел бы я искренне встретить такую. А может, самому нужно стать другим? Женщины сами разбаловали меня своей доступностью.

Отоспался, впереди еще выходной, еду к своим. По дороге заскакиваю в парикмахерскую: мои кудри уже до плеч, надо стричься. В салоне много народу, мне совсем не хочется ждать. Стою у входа в раздумье. Ко мне подходит женщина-мастер и спрашивает с улыбкой:

– Будем стричься?

Я киваю.

– Пойдемте.

Она усаживает меня в свободное кресло, закутывает в специальную пелерину и спрашивает, какую стрижку я предпочитаю. Я хочу короткую, спортивного типа. Она кивает и начинает распылять воду на мои кудри.

– Красивые волосы, – улыбается парикмахер. Девушки-мастера поддерживают разговор:

– Роскошные кудри. Жаль такие стричь, – доносится с разных сторон. – Оставим срезанные локоны в качестве талисмана, – шутят они.

Через минут двадцать я расплачиваюсь за стрижку, а девушки отпускают мне кучу комплиментов. К своим подъезжаю уже при полном параде. В подъезде еще раз осматриваюсь, стряхнув невидимые волосы с одежды и звоню в дверь.

– Миша, – радуется мама. – Ну проходи, проходи!

– Здравствуй, Михаил, – на кухне чаевничает Тамара, мать Иды. – Вот, заехала к подруге. Как поживаешь, Миша?

– Пойдет, – улыбаюсь я и сажусь на стул у окна.

Мама накладывает мне пельмени, ставит горчицу и насыпает зелени. Наливает зеленого чаю.

– Ладно, ты ешь, а мы пойдем в гостиную.

Тамара говорит громко, чтобы донести до моих ушей сведения о жизни детей и Иды. Я слышу, что Ида страдает и болеет. Дети растут. Живут они в своем доме, работы хватает круглый год. С новым зятем Тамара не сошлась характером, но в их жизнь не лезет и плохого никому не желает.

– С Мишей он ни в какое сравнение не идет! Я все время Мишу вспоминаю. Какой парень! А Ида как его любит – она без него жить не может, – причитает бывшая теща.

Мать предусмотрительно молчит. Тамара расспрашивает о городских новостях и общих знакомых. Я поел и вышел на балкон. В дверь позвонили.

– Миша, открой! – крикнула мама.

И я пошел открывать дверь. На пороге соседка.

– Миша! – она хватает меня за руку и тащит к себе наверх. – Миша, пойдем ко мне зайдем! Ну пойдем!

Я выхожу, прикрыв дверь. Динка, сверкая радостно глазами, не может скрыть своего восторга. В подъезде она, сдерживаясь изо всех сил, очень хочет меня обнять, но не поддается искушению.

– Я знала, что ты приехал, и не могла дождаться, когда придешь сюда. Пойдем! Она приглашает меня в гостиную и усаживает на диван.

– Миша, ты стал еще красивее, – она смотрит мне в глаза.

Я только улыбаюсь.

– Миша, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Нет слов, – говорю я.

– Я узнала, что вы с женой разошлись! Это правда?

Согласно киваю, рассматривая Динку.

– Значит, ты свободен?

– Я всегда свободен, Дина, – шучу я.

– А я ничего не знала, представляешь!

Дина слегка располнела за время моего отсутствия, а так в общем и целом все такая же, как и раньше. Она вертится передо мной, хочет угостить чаем, но я ее останавливаю:

– Не суетись, я уже пил чай.

Она теребит халат, опускает глаза и расстегивает верхнюю пуговицу, вторую, и уже виден краешек кружевного белого лифчика. Она подходит ко мне близко.

– Миша, я соскучилась, очень сильно, – говорит Дина прерывистым голосом. – Приходи вечером, буду ждать.

– Посмотрим, – отвечаю я и иду на выход.

– Мам, ты куда-то хотела? – Тамары у нас уже нет. – Собирайся, поехали.

– Так я сейчас, мигом.

Мама быстренько собралась, подхватив сумку, и мы пошли к машине. Мама заводит разговор о моей жизни: спрашивает, когда я женюсь, сетует, что свобода затягивает, что я привыкну жить один, а внуков они с отцом не дождутся. Я улыбаюсь и молчу. За окном мелькают дома и зеленые насаждения, люди, машины.

– Миша, ты меня слышишь?

– Приехали, мамуля. Будет все, что ты захочешь! Любой каприз за ваши деньги!

– Тебе бы только шутить, Миша.

– Живи веселей, мам, не переживай. Расслабься! – смеюсь я.

Мы ходим по рынку, затем по магазинам. Мама делает покупки. Она любит ходить со мной, у меня хватает на все это терпения, по сравнению с отцом. Вот он не выдерживает. Сам я очень быстро делаю намеченные покупки, а с мамой мы бродим часами по кругу. Но что поделаешь, у всех разные вкусы и методы выбора товаров. Наконец мы купили все, что было необходимо, и едем домой. Я включаю музыку и плавно трогаюсь с места. Мама пытается вернуться к излюбленной теме о любви, дружбе, семье и детях.

– Ты меня уже женила один раз, – говорю я.

– Да, правда, – мама замялась и замолчала.

Я перевожу тему в другое русло, чтобы сгладить ситуацию. Вспоминаю, как ездили летом на речку к своякам ловить рыбу. Сколько там было приключений с этой рыбалкой! Мы смеялись, и маме уже было не так грустно. Я отвез ее, занес покупки и поехал к себе. Надо и домой заглядывать периодически. Дома я улегся на диван, включил ТВ – посмотреть, что вещают, и наткнулся на какой-то веселый фильм. Рядом у дивана на полу лежал ноутбук, я включил его, чтобы просмотреть деловые письма. Я созванивался в пятницу с директорами заводов и транспортной компанией. Проконтролировал дела, затем пошарил по интернет-пространству. Лежал и размышлял: ехать или не ехать к Динке. Вставать с дивана было лень. Зазвонил мой телефон.

– Миша привет, – услышал бодрый голос Анны. – Я уже на курорте Джейд Маунтин в восточной части Карибского моря. Это государство Сент-Люсия. Здесь неописуемая красота. Представь, в номерах отеля только три стены! На месте четвертой – бассейн-инфинити с удивительным видом на Карибское море. А потолок метра четыре высотой. Это точно рай на земле. А наверху есть «Небесная терраса», на которой можно загорать днем, а ночью любоваться звездами. Миша, приезжай, отдохнешь. Такая красота кругом, природа. Свежие соки, свежая рыба, которую ловят местные рыбаки. Все супер! И еще тебя ждет сюрприз…

– Какой сюрприз? – интересуюсь я.

– Приедешь – увидишь. Запиши мой телефон.

Беру ручку и царапаю на обложке журнала «Maxim» ее телефон.

– Рад за тебя.

– Миша, приезжай.

– Угу.

– Можно просто доплатить за номер, и все. Свободных уже нет. Я жду тебя! Пока-пока.

– Пока, – я положил телефон у дивана, выключил телевизор и задремал. Проснулся, когда за окном было уже совсем темно. Посмотрел на часы: уже половина первого ночи, мне очень захотелось женщину. Встал, умылся, выпил чашку чая и поехал. Дурная голова ногам покоя не дает.

И вот я уже стою у двери и нажимаю кнопку звонка. Динка спросонья, но она мне рада, обнимает, и я захожу в квартиру. Я вношу с собой запах свежести и листвы. Дина ждет, пока я сниму куртку. Она стоит, прислонившись к двери, и улыбается. В спальне постель измятая и теплая. Динка ныряет под одеяло и с нетерпением ждет меня. В оконное стекло сонно стучит ветка, ветер усиливается и качает деревья. Я нахожу ее, она прижимается ко мне и обхватывает мою шею руками.

– Я самая счастливая на свете, Миша, – шепчет она мне и ласкается.

Целую ее волосы, руки, плечи. Она впитывает мои ласки, как губка, все плотнее прижимается ко мне. «Наверное, я просто бабник», – мелькает мысль в моей голове и улетучивается бесследно. Во всем теле легкость. После этого спится, как никогда, мужики знают, о чем я.

Встаю в первом часу дня, ополаскиваю лицо водой и собираюсь. Дина молча смотрит, как я обуваюсь и надеваю куртку. Улыбнувшись ей, закрываю за собой дверь. На улице светит солнце, ветер утих. Машина моя вся в пыли и листьях. Сажусь в машину, из подъезда бежит Дина. Я открываю окно.

– Ты что?

– Миша, я не могу без тебя, я хочу постоянно быть с тобой. – Она замялась. – Ладно, Миша, ты меня не слушай. Приезжай, когда захочешь! Я буду ждать тебя. Всегда.

Она повернулась и пошла домой. Но ничего определенного в моей голове нет, а она любит и надеется. Включаю музыку и еду домой. Ну почему женщинам всегда надо большего? Доставили друг другу удовольствие – и живи радостно дальше. Так нет, начинают страдать. «Надо заканчивать с этим, – решаю для себя, – хватит морочить ей голову». Дома лезу в душ, чищу зубы, моюсь, завтракаю и еду в «Сервис» мыть машину.

Мужики обедают и гоняют чаи.

– О, кого я вижу, – орет Герман. – Как оно, Мишель?

– Пойдет, – смеюсь я. Мы жмем друг другу руки.

Мужики все тут как тут, оживились, здороваются, хлопают по плечу.

– Тебя не окольцевали еще? – интересуется Герман.

– А тебя? – задаю я встречный вопрос.

– Да тут, знаешь, встретил одну, – начал было Герман.

– Миша, привет, – возникает Степаныч. – Ну-ка, пойдем в гараж. Посмотри, машину притащили, не понимаю, что с ней. Хороший стук всегда наружу вылезет. А тут стуков нет, тихо. Приехал на ремонт инжектора. Тряхни стариной, Михаил.

Мы идем в гараж. Я осматриваю «Форд Эскорт», завожу мотор и чувствую, что у него через некоторое время после прогрева теряется приемистость. Схема реле включения насоса в норме, а вот импульс на клемме 1 скачет. Вывод: поврежден коммутатор зажигания. Причина: хозяин «усовершенствовал» свой автомобиль выключателем массы, контакты которого в процессе эксплуатации подгорели. При работе двигателя масса отключалась на мгновения, незаметные для глаза, но этого оказалось достаточно. В результате повреждена электронная схема.

– Дело мастера боится, – смеется Степаныч. Ну пошли чайку попьем, о житье-бытье погутарим.

Степаныч вытирает ветошью руки. И мы идем чаи распивать.

– Дел было невпроворот, а наш моторист заболел. Мы тут выкручивались, как могли. Да Герман тут фортеля выкидывал, вроде жениться собирался. Ну расскажи, Герман, – смеется Степаныч.

Петр с Ильей подошли чаевничать.

– Да было дело, – завел Герман, – встретил тут одну. Ну все было хорошо, развивались события. Встречались полгода. Мужикам говорил, чтоб на свадьбу собирались. Кольца купили, и все такое, – зашмыгал носом Герман и принялся пить чай.

– Ну не томи, выкладывай уж, – засмеялись мужики.

– Короче, за неделю до свадьбы надыбал я себе свидетеля. Может, знаешь – Витька с пятой автобазы?

– Нет, не знаю, – я отрицательно покачал головой, вспоминая знакомых водителей.

– Ну рыжий такой. Ну фиг с ним. Он и увел невесту мою вместе с кольцом.

Мужики захохотали. Степаныч вытирал слезы, выступившие на глаза от смеха. Герман, видимо, уже не в первый раз рассказывал свою историю с женитьбой, так что и сам уже смеялся вместе с мужиками от души.

– Ну вот, а я ему и говорю, – продолжает смеяться Степаныч, – если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло!

– Так с моим кольцом и ушла, – хохочет Герман. – Ну и хотел же я ему морду намылить, а потом решил, раз она кидается к каждому встречному, то всем мужикам морду не намылишь. Пусть Витек теперь их ловит, а я умываю руки, – закончил Герман.

– Это я какой-то фильм видел, название не помню, – говорит Степаныч. – Из современных. Ну там банальный сюжет: муж приходит домой, а жена в кровати с любовником при всех делах. Ну вот, муж хватает этого фраера и давай месить его, а потом в оконцовке выкидывает этого мужика в окно.

Смысл в чем? Это ему надо будет бить всех мужиков или караулить ее круглосуточно. На кой ему такая жена? А мужик он и есть мужик: если сучка не захочет – кобель не вскочит. Ну а коли разрешает, так желающие всегда найдутся. Вот и весь сюжет. Разве в жизни не так?

– Справедливости ради, соглашусь, – продолжил Степаныч, – мужика гулящего тоже не укараулишь, зачем тех женщин винить, с которыми он шуры-муры крутит. Одиноких женщин много, приласкает ее мужик – она и рада. Жена же ищет разлучниц, а ее муж как будто тут ни при чем! А причина-то в самом гуляке.

– А я так скажу: свинья всегда грязи найдет, хоть женщина, а хоть и мужчина, – добавил Петр.

– Вот это точно, – подхватил Герман, – что толку бить морду Витьке, когда она сама переметнулась. Потом переметнется к какому-нибудь Петьке, Ваське, Митьке и так далее. Если баба, пардон, женщина на передок слаба.

– Да Герман, – сказал я, улыбаясь, – везет тебе! – Твоя, Гера, видно, еще гуляет где-то.

– Или не выросла еще – предположил Степаныч.

– Да-а-а, – задумчиво протянул Герман. – Вот такая моя карма.

– Ну ладно, пошли работать. Глядишь, и доживем до твоей свадьбы, Герман, – поднялся Степаныч.

Заезжай на огонек, Миша, – сказал Степаныч, – не забывай.

Мы с мужиками попрощались. Я отмыл в гараже машину и отчалил. Неделя отпуска пролетела, как один день. И все снова, только в обратном порядке: дорога, аэропорт. Начало рабочей недели. Словно никуда и не уезжал. Подзарядился энергией на родине. Заграница встретила меня тишиной. Перед летними отпусками много переговоров с партнерами. Все рабочие недели заняты до отказа. Вадим постоянно со мной на связи. В выходные заметное затишье. Подходит срок моего пребывания за границей. Вадим все пытается уговорить меня продлить контракт еще на год, но пока тщетно. Как ни уговаривает – я не сдаюсь.

– Ладно, – говорит Вадим, – будешь работать там, будем на связи. Придет день, вернусь и я, – обнадеживает он сам себя в который раз.

Виолетта остается здесь. У нее работа, и она не готова к отъезду. Сколько мы говорили с ней на эту тему, так и не смогли прийти к общему решению. Мой мобильный оживает. Звонит Виолетта, легка на помине.

– Миша, понимаешь, думаю, наше решение слишком поспешное, – говорит она тоном, не терпящим возражений. Я даже не знаю тебя! А ты, видимо, сразу решил, что я легкодоступная девушка. Ты сделал неправильные выводы. Ты думаешь, я такая, – она подыскивала нужные слова. – А я не такая, – слышу всхлипы и шмыганье носом. – Куда я сорвусь и поеду в неизвестность? Ты без работы!

– А? Да! – ляпнул я сдуру и подумал: «Я тоже совсем не знаю тебя, как оказалось».

Все эти разговоры с ней, которые где-то на подсознательном уровне я уже давно не воспринимаю всерьез.

– Вот видишь, – словно обрадовалась Виолетта. – Я здесь работаю, у меня отличная квартира, а что я буду делать там?

– То же, что и здесь. Это уже будет моя забота, – объясняю я. – Виолетта, тебя какая муха укусила? С чего ты взяла, что я думаю о тебе, как о девушке легкого поведения? Мы даже не спали с тобой.

– Не спали? – взвизгнула Виолетта.

– Ну как, спали, на одной кровати, по-братски, – мне смешно.

– Все равно, я не должна была до свадьбы так себя вести. Миша, давай подождем, узнаем друг друга получше. А потом ты приедешь и посватаешь меня, как положено, поговоришь с моей мамой, и тогда.

– Ты говорила со своей мамой? – перебиваю я Виолетту.

– Да, говорила, но это роли не играет.

– Да нет, еще как играет. Понятно.

– Что тебе понятно, Миша? Я хочу за тебя замуж, но не сейчас и с одобрения мамы. Она скоро возвращается, и я хочу, чтобы ты задержался до ее приезда.

– И хочется, и колется, и мама не велит, – додумываю я за Виолетту.

– И потом, пока ты не найдешь работу, о свадьбе не может быть и речи, – закончила Виолетта

Не стал говорить, что у меня бизнес. Уверен, что она ко мне сразу переменится, а такой «любви» мне точно не надо.

– Я сейчас приеду, и все решим, – говорю я. – Заканчиваем телефонный разговор, я должен видеть твои глаза.

– Нет, домой ко мне пока не приходи. Можешь приехать на работу, там и поговорим, если у меня будет время.

Слушаю ее с улыбкой: понятно, проверка на прочность. Ей хочется, чтобы я побегал, встал сразу на колени. Вот только один раз сейчас стоит им уступить – и все, можешь подставлять шею. Хомут наденут и будут запрягать. Ну нет, девочки, у вас промашка вышла, не парьтесь понапрасну. А теща-то несостоявшаяся какова, – наш товар, ваш купец. Решила, «продать», так подороже. Цену набивает.

На душе неприятно. Но не бывает случайных встреч: каждая из них или наказание, или испытание, или подарок судьбы.

Сижу в машине, смотрю на небо, откинувшись на спинку кресла. Где-то в середине грудной клетки ноет, там, видно, находится душа.

– Ну что, Мишка, – говорю я, глядя в зеркало заднего вида, – закроем еще одну страницу личной жизни.

Вспомнил фразу из притчи о кольце царя Соломона: «Все пройдет. Пройдет и это». Выхожу из машины и иду в кафе, заказываю чай и сладости. В кафе малолюдно, еще раннее утро. Скоро нахлынет народ, во время перерыва на кофе. Оживленно поют птицы, солнце пригревает уже по-летнему. Окидываю взглядом площадь напротив кафе, улицы, одиноких неторопливых прохожих. Когда я еще сюда приеду? Кто знает. Мы с Вадимом посетили почти все местные достопримечательности, были даже на фестивале народной песни. Ну надо же, – усмехаюсь я. И пожить пришлось с местным народом на их лад, кто бы мог подумать. Вместо сигареты закидываю в рот жевательную резинку и расплачиваюсь, оставляя официанту на чай. Мои мысли уже далеко, дома.

Дела закончил, офис сдал. Осталось сдать квартиру, которую снимал, и машину. Но предварительно квартиру нужно отдраить и привести в первоначальный вид, а там не просто полы помыть, там длинный список условий. Но есть альтернатива: уборку оплачиваешь фирме, что я и сделал. Отказаться от квартиры здесь нужно предварительно за три месяца – таков местный закон найма. Можешь съехать раньше, сразу оплатив за три последующих месяца. Вещи у меня собраны. К счастью, их немного. Но больше, чем было, когда я приехал. Вот так обрастает человек шмотками, как корабль ракушками.

– А мальчишник? – звонит Вадим.

– Да не вопрос! Приезжай, посидим перед дорогой.