Текст книги "Мужская логика. О любви, делах семейных и не очень"

– Едем! – решительно говорит она.

И мы выходим с ней на улицу.

– Куда едем? – спрашиваю я.

– Вот! – она достает из кармана ключи. – На квартиру. У меня подруга уехала, – и она загадочно молчит.

По дороге заезжаем в магазин, берем вина и еды и паркуемся возле высотки. В лифте она прижимается ко мне и продолжает молчать. Мы поднимаемся на седьмой этаж. Вера открывает дверь, мы оказываемся в просторной прихожей.

– Моя хорошая подруга уехала на Кипр на три недели, – поясняет она, доставая тарелки и бокалы. Раздевайся, Миша, пошли к столу. Сейчас устроим с тобой студенческий ужин!

Мы пьем вино на кухне и закусываем колбасой и копченым мясом. Отнюдь не студенческий получается ужин. Вино выпито. Вероника, заметно опьянев, садится ко мне на колени. Она обнимает меня и говорит:

– Миша, отнеси меня в спальню!

– Может, поедем ко мне? – предлагаю я.

– Нет, только на моей территории, мне здесь удобно! – говорит Вера.

«Или привычно», – додумываю я.

– А где тут спальня?

– Вот! – указывает рукой Вера.

В спальне темно, я кладу Веру на кровать.

– Миша, я люблю тебя.

– Уже? – смеюсь я.

Она торопит меня. Все до банального просто. Вера сразу засыпает, и мне не остается ничего другого, кроме как мирно спать с ней рядом или уехать домой. Я смотрю в окно. Там темно и не слышно совершенно шума с улицы – преимущество верхних этажей. Погасив свет в квартире, ложусь спать. Мне скучно.

Наутро мы устраиваем шикарный завтрак и пьем кофе. Смотрим видео и лежим на диване. Вера нежится и подставляет голову под мои ладони, я глажу ее по голове и думаю о своем. Это все не мое, я оглядываю чужую квартиру. Мой торс привлекает ее своими рельефами. Я иду в душ и пока моюсь слышу, что Вера с кем-то разговаривает по телефону. Появляюсь с полотенцем через плечо.

– Вот! – показывает она на телефон и, прикрыв его ладонью, шепчет: – Звонит твоя девушка, говорить? – она смотрит на меня вопросительно.

– Говори, – разрешаю я.

– Миша сейчас очень занят, извините. Он занят со мной! – Вероника, отключив телефон, бросает его на постель. – Там какая-то истеричка, – пожимает она плечами.

– Надо прощаться, – я собираюсь ехать на работу.

– А мне сегодня нужно далеко, и я еду не одна. Сначала встречаюсь с подругами, мы поедем вместе. Слушаю вполуха.

Она склоняется ко мне и говорит:

– Можешь проводить меня до остановки?

Мы выходим вместе из дома.

– Миша, звони.

Вероника остается на автобусной остановке. А я сажусь в машину и нажимаю на газ. Мне нужно перед работой заехать домой, и я выруливаю на дорогу в центр. Мой интерес иссяк. «Наверняка я скоро все это заброшу», – думаю я и бросаю окурок в урну. Смотрю на небо и захожу в подъезд своего дома.

Прошла неделя. В библиотеке сегодня никого, Нины Степановны нет, Вероники тоже. Вместо них работают другие. Оглядев читальный зал, я поворачиваюсь к выходу и сталкиваюсь с Женькой, подругой Вероники. Она запыхалась, словно за ней гналась целая стая волков: беретка сбилась набок, волосы растрепаны. Что за спешка?

– Женя, привет. Что с тобой?

– Миша, я даже не знаю, говорить тебе или нет. Да уж ладно! – машет она рукой. – Вера поехала к Пашке! Он вправду давно в разводе. Вера сама узнала через его друзей. На них напали, целая толпа что ли, избили, а Пашка лечился. Ну это уже давно было. Ой, ужас! Мне Вера позвонила, я бегом сюда, думала, она уже в библиотеке, вот! – выдохнула Женька. – Пашка сам виноват, он всегда ищет на свою голову приключений.

– Ты точно знаешь? – спрашиваю я.

– Да у него она, у него! Вот, сейчас позвоню ей.

Женя тычет пальцем в экран телефона, набирая номер Веры и продолжает тараторить:

– Любит она его! Я же ей сразу говорила, я ее знаю! Любит! И все у них было! Но я боюсь за нее, понимаешь? Если честно, мне этот Пашка не внушает доверия. Алле! Вера, ну что? Я уже в библиотеке! Ну понятно-понятно, я так и знала и говорила уже тебе. Не одобряю, думаю, от хорошего мужа жена не уйдет, и муж тоже от хорошей жены. Ну ладно, решайте сами, как хотите! Жду!

Женька устало опустилась на диван в холле библиотеки, закинула телефон в сумку и стащила с головы берет.

– Уф! – обмахивалась она беретом. У Пашки она, точно, сама поехала к нему. Разберутся. Ты куда, Миша? Садись! Подождем Веру.

– Мне надо идти, – кручу в руках брелок с ключами от машины. – Пока!

Я повернулся и пошел к выходу из библиотеки. Мне здесь больше делать нечего.

– Пока, Миша! – крикнула мне вдогонку Женя.

Придя домой, я взял ручку и написал размашистым крупным почерком:

«Не спеши помогать тем, кто тебя не просит об этом!

Не лезь с советами, если их не спрашивают!

Цени себя, свое время, свои мысли!»

И подчеркнул три раза. У меня зазвонил телефон – Виолетта.

– Миша, это что за девица? Почему она отвечает по твоему телефону? Ты что, женился? – говорит возмущенная до предела Виолетта.

– Да! – легко согласился я. – Прощай, Виолетта!

– Что? Что?! Ты шутишь?

– Увы, нет, – я даю отбой и держу телефон в руке.

Мобильный снова оживает и вибрирует.

– Миша, это Вероника. Почему ты не приходишь, не звонишь? Миша! Что тебе наболтала Женька? Это все не то, о чем ты подумал! Слышишь? Миша, погоди, не делай выводов, не поговорив со мной. Я тебе все объясню! Конечно, все глупо выглядит. Но я не такая, как может показаться.

Я не даю Вере договорить.

– Мне уже не интересно, прощай. И я ни о чем не думал.

– Миша, что все-таки случилось?

– Женился.

– Миша, как же это?

– Не знаю, само собой вышло, – брякнул я, – извини.

Ну все, разом все ненужные и фальшивые отношения закончились. Вечно я впрягаюсь в какие-то истории. Это все из-за моей увлекающейся натуры. Чем больше знаю женщин, тем быстрее и легче расстаюсь. Что будет дальше? А дальше и посмотрим. По-моему, жить, как ты хочешь – не эгоизм. Эгоизм, когда другие требуют, чтобы ты жил, как хотят они.

Глава 18

Мне постоянно приходит в офис масса приглашений от организаций и партнеров на различные мероприятия, корпоративы, выставки. Я не бываю на всех, но иногда для поддержания контактов и чтобы быть в курсе развития рынка, нужно быть на мероприятии обязательно. Сегодня собираюсь, а завтра лечу в столицу на три дня на выставку, международную конференцию. По окончании будет банкет. Тщательно выбираю одежду и парфюм, беру свои визитки и органайзер. Я уже зарегистрирован для участия в конференции, и на мое имя забронирован номер в отеле. Мой телефон снова подает сигналы. Звонит Вадим.

– Миша, ты что, женился? А я последний узнаю. Сегодня пришел стричься, Виолетта вся в расстроенных чувствах говорит мне: «Миша женился!». Ну очень расстроена, я даже опасался стричься у нее в эту минуту.

– Ну а ты что? – смеюсь я.

– Да я обалдел, думаю, почему, если ты женился, я не в курсе? Думаю, сейчас Мишке позвоню и припру его к стенке, а Виолетте говорю, сохраняя спокойствие: «Ему уже давно надо было жениться, пора». Она в слезы. Вывели девушку из строя.

– Так вышло, – говорю я, – а что поделаешь. Завтра лечу в столицу на три дня на конференцию и выставку. А ты, Вадим?

– Если успеваю.

– Надеюсь тебя увидеть.

Вечер наступил, за окном сгустились сумерки. Чемодан упакован, к завтрашнему полету готов. Я лежу на диване, по телевизору идет передача про дельфинов. Умные существа, по-моему, намного разумнее человека. Пора нам учиться у них уму-разуму!

Москва. Отель «Азимут». Я располагаюсь в номере, распаковываю свой мини-чемодан и убираю его в шкаф, а костюм вешаю на плечики.

У меня будет плотный график мероприятий в течение трех дней. Время расписано по минутам. После конференции поеду в Питер на выставку промышленной светотехники.

Я иду на завтрак и прямо в коридоре отеля нос к носу сталкиваюсь с Вадимом.

– Ах ты, партизан, не сказал, что прилетишь! – восклицаю радостно.

– Сам до последней минуты точно не знал, – смеется он.

Мы жмем руки, обнимаемся и радостно оглядываем друг друга с ног до головы. Вадим хлопает меня по плечу:

– Тебя не узнать Мишка, орел!

Мы вместе идем завтракать. Вадим показывает мне несчетное количество фотографий дочери, Елены Прекрасной, как он ее называет. Он закинул все ее фото на телефон, но мы не успели бы, при всем желании, досмотреть их до конца.

Мы посещаем с ним все павильоны выставки, сидим вместе на конференции и слушаем докладчиков. В промежутках общаемся на разные темы. Завтра я улетаю в Питер, а Вадим к себе. Мы в банкетном зале, на организованном мероприятии. Вначале общие приветствия и короткие выступления по темам. А теперь, собственно, сам банкет. Мероприятие организовано нашими спонсорами. В зале стоят круглые столы. На стульях лежат рекламные пакеты – сумки с подарками каждому участнику. За круглыми столами по девять человек. За нашим столом пятеро мужчин и четыре женщины. Две из Москвы и две из Питера. Мужчины, как полагается, не обделяют дам вниманием. Живая музыка и танцы. Немного расслабились, пообщались с коллективом за столом. В зале народу много.

После банкета мы еще сидим с Вадимом в моем номере и говорим о жизни.

– Я был у Лили и сына, – рассказывает Вадим. – Она запрещает мне видеться с ним. Вот такие дела, узнала о моей новой семье, о ребенке.

Даже не знаю, что сказать. Почему люди не находят общий язык? Я в недоумении.

– Жалеешь? – спрашиваю Вадима.

– Да ты знаешь, если бы не женился на Марии, ничего бы не изменилось в моей жизни. Я бы просто жил совсем один. Я так люблю Лильку, если честно, но жить с ней невозможно! Она это прекрасно знает и постоянно ставит мне новые условия, манипулирует сыном. Ох, боюсь, доведет она меня в одно прекрасное время, – Вадим, сжав в руке стеклянный фужер, раздавил его. – А, черт!

Он стряхнул осколки и пошел в ванную.

– Может, тебе нужно уехать оттуда с Марией и дочкой? – продолжаю я, когда Вадим возвращается из ванной.

– Да не бери в голову, Миша. Забудь! Это так, мысли вслух.

Понимаю, что у него на душе камень, а как снять, не знаю, не в моих это силах. Да и не посоветуешь в таком деле.

– Вадим, приезжайте ко мне на Новый год! – прошу я.

Вадим задумывается.

– Знаешь, Миша, попробуем!

Разошлись мы по своим номерам очень поздно.

– Ну, Мишка, – Вадим взял меня за плечи, – очень рад, что мы увиделись, надеюсь, не в последний раз, – подмигивает он.

– Само собой! – соглашаюсь я.

И мы желаем друг другу счастливого полета.

– Кто, если не мы! – кричит Вадим и машет мне рукой в конце коридора.

Я долго провожаю взглядом мощную спортивную фигуру друга в безукоризненном, шикарном костюме. Где-то там, глубоко в его груди, болит душа, измученная маленькой, метр с кепкой, женщиной по имени Лиля. Поверьте, мужчины тоже страдают.

Все мероприятия позади, я снова в самолете – лечу домой. Закрываю глаза, слушаю музыку в наушниках. Снова еду, шагаю. Наконец добираюсь домой, бросаю шмотки и лезу под душ! Мне звонит мать, она меня потеряла. Говорит, отец уехал в Сургут по работе. Он у нас перелетная птица.

– Обещаю заехать и падаю в постель.

Вот и новый день. Еду после работы прямо к матери и сталкиваюсь с ней в подъезде. Подхватываю сумки.

– Мама, ну что же ты? Зачем носишь тяжелые сумки! Привезу все, что надо, ты только скажи. Обещаешь?

– Обещаю, – говорит она.

Женщинам уже после сорока нельзя тяжести поднимать, а лучше этого и вовсе никогда не делать. Мы поднимаемся с ней по лестнице, и, конечно же, соседка Дина встречается нам в подъезде. Она спускается вниз, замирает на мгновенье и здоровается с нами. Мама открывает дверь, а Дина задерживается около меня.

– Как поживаешь?

– Отлично, – отвечаю я, намереваясь войти в квартиру.

– Миша, не женился еще? – и она задерживает меня, потянув за рукав куртки.

– Как видишь, – говорю я и вхожу к матери в квартиру.

– Миша, садись за стол, обедать будем.

Я ем, а мама смотрит на меня и пытается произвести разведку боем.

– Миша, тебя вроде с девушкой видели?

– Мам, перестань. Тебя первую познакомлю.

– Ловлю на слове, – и она наливает себе чаю.

После обеда сидим на диване, мама вяжет, а я смотрю на часы – мне пора.

– Миша, ты хоть не теряйся, – говорит она мне вслед, – один ты у меня.

– Ладно.

Захлопнув дверь, выхожу на улицу. У машины меня ждет; кто бы мог подумать, сама Дина.

– Миша, ты совсем меня забыл.

– Выходи замуж, Динка, – говорю я ей бодро. – Посмотри, парней сколько холостых вокруг.

– Спасибо за совет, – дуется она. – Миша, приезжай в любое время, – успевает сказать напоследок Дина.

Мой рабочий день сегодня окончился раньше обычного. Я сижу в своей машине, припаркованной у обочины на проспекте, недалеко от своего офиса. Конец трудового дня, час пик. Народ струится на улицах нескончаемым потоком, все спешат: кто по домам, кто по магазинам. Впечатление, что в одночасье все жители нашего города вышли на улицу. Но скоро поток схлынет, большая часть народа разбредутся по домам, и наступит время вечернего затишья. Безразлично скользя взглядом по людскому потоку, размышляю, заехать к матери или сразу домой. Передо мной на обочине дороги молодая девушка, то ли пытается перейти через дорогу, то ли ждет автобус. Подходит к остановке, откуда уезжают автобусы, битком заполненные людьми. Смотрит на поток проезжающих машин, заметно нервничает и посматривает на часы. Я решаю, что лучше немного переждать, чем торчать в пробках. Удобно располагаюсь в автокресле и прикрываю глаза. Сквозь стекло машины слышу приглушенный гомон толпы, шум и сигналы проезжающего транспорта. Открываю глаза и потягиваюсь. Девушка все так же мечется вдоль дороги, пытаясь поймать хоть какой-нибудь транспорт. Приоткрыв дверцу, спрашиваю:

– Тебе куда?

Она быстрым шагом подходит к машине.

– На Кадетскую, – говорит она очень взволнованно и, прикусив губу, едва сдерживает слезы. Весь ее вид показывает в каком она отчаянии.

– Садись, – приглашаю я.

Она быстро села, и мы поехали.

– Опаздываешь? – спросил я.

– Уже опоздала.

– А что так? – говорю я, чтобы поддержать разговор.

– На работе задержали, – объяснила она.

Я с интересом посмотрел на нее. Мы доехали довольно быстро. Девушка, отсчитав деньги, протянула их мне.

– Вот, возьми. Спасибо!

– Не надо, – отвел я ее руку.

– Спасибо, – еще раз повторила она.

Девушка перелезла через маленький заборчик детского сада и побежала к террасе, на стекле которой был приклеен лист бумаги, я шел за ней следом.

– Ну что? – спросил я.

– Вот! – в отчаянии прижимая к себе листок, сказала она. – Увела воспитательница к себе домой.

– Адрес? – я протянул руку и взял у нее листок. Тронул ее за плечо. – Что стоять, поехали!

Она пошла за мной. У нее на глаза навернулись слезы.

– Да не расстраивайся ты так, – сказал я, нажимая на газ.

Воспитательница жила на другом конце города, в старых панельных домах.

– А где муж? – задал я вполне естественный вопрос.

– Не знаю, – безразлично ответила она.

Подъехали. Она побежала в подъезд. Квартира воспитательницы на первом этаже. А я остался у входа и слышал, как отворяется дверь, как воспитательница ругается, отчитывая нерадивую родительницу.

– Я что, обязана после своего рабочего дня еще с вашими детьми возиться! Мне за это никто не платит! Еще раз повторится, пойду к заведующей, чтобы ваших детей исключили из садика. Мест не хватает, пусть другие дети ходят, которых родители вовремя забирают.

– Я тоже работаю, – услышал я ответ воспитательнице, – а не развлекаюсь!

В дверном проеме показалась моя пассажирка. Она вела за руку двух притихших мальчиков – погодков, где-то в возрасте от двух до четырех лет. Девушка присела, тихо разговаривая с детьми, потом обняла их и повела за собой.

– Эй, вы куда? – окликаю я.

Ни за что бы не поверил, что это ее дети, слишком уж молодо она выглядела. Она оглянулась, смахивая руками слезы, и, улыбнувшись, сказала:

– Ой, спасибо еще раз. Сколько я должна?

– Да ничего не должна. Ну куда ты с малышами на ночь глядя? Садись, отвезу вас домой.

Она улыбнулась. Мальчики стояли, крепко прижавшись к ней.

– Ну привет! – я присел на корточки. – Давайте знакомиться, пацаны, – я протянул им руку: – Михаил.

Старший робко протянул свою ручку.

– Лома.

– Рома, – подсказала мама.

– Лёся, – младший стукнул ладошкой по моей руке.

– Алеша, – «перевела» она.

– Ну вот и познакомились, – улыбнулся я и открыл им дверцу машины. – Сейчас поедем на машине.

Мальчики повеселели и, посмотрев на мать, которая одобрительно кивнула им, стали устраиваться на заднем сиденье.

Они жили в старом квартале города, в кирпичной трехэтажке с газовой колонкой во дворе, огороженной металлическим забором. С толстыми высокими тополями по обочинам дороги и ракушками гаражей на площадке перед домом. Чуть поодаль находились детский сад и небольшая детская площадка.

Девушка помогла вылезти из машины старшему, Роме, а младший уже спал. Она приподняла ребенка и вытащила его из машины. Я взял Алешу на руки, а Рома пошел с мамой. Я легонько прижал спящего мальчика к себе и осторожно понес его в подъезд за его матерью. Он был белолицым, с золотистыми волосами, и пахло от него молоком и детским садом. В душе шевельнулось приятное теплое чувство. Она пошла вперед и открыла дверь в квартиру на третьем этаже.

– Не разувайся, положи его прямо здесь на диван. Выручил ты нас.

– Да пустяки, – сказал я. – Как твое имя? – спросил я напоследок.

– Светлана, – ответила она.

Роман сидел на полу в прихожей, самостоятельно снимая обувь.

– У вас тут рядом с домом детский сад, почему сюда не ходите?

– Трудно устроить по месту жительства, приходится туда, куда получится, – объяснила она.

Я ехал домой и думал о случайной встрече. Трудно одной с двумя пацанами. А худенькая какая, одни глаза на лице. Едва держится от усталости, но есть в ней стержень, сила и воля, характер. А муж ее, по-видимому, особо не напрягается. Но она не ноет, не цепляется. Хм… Я достал сигареты из бардачка и закурил, несмотря на то, что вроде бросил.

Я осмотрелся: двор состоял из трехэтажек и дороги, проходившей позади двух домов, образуя перекресток. На улице заметно стемнело. Поток людей иссяк, лишь некоторые прогуливающиеся пары и припозднившиеся прохожие шли по своим делам. До армии я пешком отмахал немало, любил бродить по городу. Особенно вечером, толпой, с парнями с нашего двора. Слушали записи, играли на гитаре, девчонки приходили, сидели с нами на лавочке. Постоянно находил на свою голову приключения, драки день через день. Мать не верила, что доживу до армии. После армии все разъехались, переженились, распалась наша толпа. Потом ходил один. Так, чтобы прошвырнуться, натура у меня бродячая. Попадал в гости: то в общагу к знакомым студенткам, то к приятелям. Вот в последнее время притих мой бродячий пыл. Теперь больше похож на волка-одиночку. Меняюсь с возрастом. Все как у обычных людей: с утра на работу, вечером с работы и покатила неделя день за днем. Сегодня уехал пораньше из офиса. На набережной ни души. Сижу за столиком на террасе прибрежного кафе и смотрю на набегающие волны. Постепенно кафе наполняется посетителями, в основном молодежью. Входят малыши, которые кажутся мне знакомыми, следом за ними – Светлана. Да, я же их подвозил.

Она усаживает ребят на стулья и изучает меню. Ребята болтают ножками и смотрят по сторонам. К ним подходит официант, и Светлана делает заказ. В ожидании она смотрит по сторонам, мы встречаемся взглядом, я киваю ей в знак приветствия. Она улыбается, кивнув мне тоже. Леша слез со стула и подошел ко мне, протянув ладошку для приветствия. Я пожал маленькую ручку и, подхватив его пересел к ним за столик.

– Здравствуй! Как дела?

– Сегодня у меня выходной, – отвечает она. – Гуляем!

Официант принес молочные коктейли.

– Угощайся! – предлагает Светлана.

– Спасибо, я уже давно здесь. Вы потом куда?

– Пойдем в парк, прогуляемся.

Народу еще прибавилось, и столики уже почти все заняты. Шум голосов усилился, зазвучала музыка, не слышно стало даже друг друга. Сегодня пятница, у многих короткий день, а впереди выходные. Мы встали из-за стола, вымыли ребятам руки и вытерли их салфетками. Вышли на улицу и двинулись в сторону парка. Леша крепко держался за руку и подпрыгивал на ходу. А Рома шел рядом с мамой и сосредоточенно смотрел по сторонам. Солнце припекало, настроение становилось веселей. Мы говорили о природе и погоде. Непринужденно, словно знакомы много лет. На душе легко. Леша просил пить, и мы свернули к палатке с газировкой. Прохладная вода не спасла от жары, но слегка утолила жажду. В парке работали еще аттракционы – на исходе лета. Сезон отпускников и учащихся, распущенных на каникулы, заканчивался. Вот народ и ловит момент. Прошлись между аттракционов, купили билеты в комнату смеха. После этого поехали по детской железной дороге по незамысловатому маршруту между сказочных героев. Побродили по зеркальному лабиринту. Светлана оказалась приколисткой и очень веселой. Мне было интересно с ней и детьми. День промелькнул фантастически быстро, просто мгновенно. В парке из репродукторов играла музыка. День клонился к закату, солнце садилось. Разноцветные фонари зажглись на набережной, и открылись ночные бары. Вход в некоторые украшен переплетением воздушных шаров.

– Ну что, по домам! – говорит Светлана.

Мы добрались до парковки, к машине. Ребята вымотались и сонно «клевали» носом. Приехали в уже знакомый мне двор и добрались до нужного этажа. Лешу я снова нес на руках, осторожно прижимая к себе. Ребенок спал, доверчиво положив голову на мое плечо, согревая своим теплом.

– Спасибо, Миша, за компанию, – Светлана пожала крепко мою руку.

– Тебе спасибо.

Мы посмотрели в глаза друг другу и пожелали спокойной ночи. Я спускался по ступенькам, уходить не хотелось. У ее подъезда опустился на скамейку и просидел наверное около получаса. О чем я думал? Не знаю, было тепло и спокойно на сердце. Вечер сегодня хороший, народу на улице гуляет много, смех и разговоры повсюду. Домой ехал в глубокой задумчивости с легкой грустью, затронувшей невидимые струны моей души. Словно погрузился в некое гипнотическое состояние.

В выходные запланировал навести дома порядок. Много времени это не займет. Сразу же с утра закинул постельное белье в машинку. А сам принялся протирать пыль с мебели и подоконников. Потом пылесосом поработал, отдраил ванну. Сложил сухое белье в ящики шкафа. Времени на все про все ушло не больше часа. Армейская привычка делать все быстро и четко. Я оделся и вышел на улицу, проехался по магазинам и завернул к Светлане. Уже полдень. Дети в это время не спят, поэтому смело поднимаюсь к ним на этаж. Нажимаю на звонок, но из-за двери доносится музыка, и Светлана его не слышит. Наконец раздался топот ног, и дверь распахнулась. За ней стояла Светлана и выглядывали ребятишки.

– Можно? – улыбаюсь я, стоя на пороге.

Леша сразу подскочил ко мне и поздоровался. Рома тихонько сказал:

– Привет. И смутившись опустил голову.

– Проходи, – пригласила Светлана. – Мы тут уборку затеяли, – сказала она и прошла в комнату. – Ты, наверное, давно звонишь? А я всегда с музыкой навожу в квартире порядок. Соседи привыкли. Особенно соседка снизу. Музыка заиграла – значит, я пришла с работы или генералю. Не обращай внимания, у меня тут уже полдела сделано, сейчас закончу.

Я вызвался помогать. И, засучив рукава, принялся мыть окна на веранде.

– Нет, так дело не пойдет, – заметила Светлана. – У тебя чистая рубашка и брюки, не стоит возиться в пыли.

– Я осторожно! Что я, в армии не служил, что ли? Выживу. Сам себе удивляюсь, чтобы я так рвался мыть окна.

Взял тряпку, ведро и полез на стол. Леша карабкался следом и, зацепившись за край стола, подтягивался, чтобы на него забраться. Я поднял его, и он сел на широкий подоконник. Светлана закончила приборку в комнатах. А я за это время вымыл все стекла на веранде.

– Вот это да! – воскликнула она, удивленно округлив глаза. – Класс! Задернула на веранде шторки и расставила цветы.

– Чисто! Давайте пить чай!

Светлана выставила на кухонный стол чашки, я принес пакет с провизией из прихожей: достал ветчину, сыр и сладости.

– Настоящий пир сегодня. И у нас есть кое-что вкусное. Торт, сама испекла!

Пили чай под музыку и снова смеялись.

– Мне нравится музыка восьмидесятых, она со смыслом, – отмечает Светлана.

– Ну да, – соглашаюсь я, – пойдет.

– Ты, наверное, любишь рок или металл? – спрашивает она.

– Разное, в зависимости от настроения, – уточняю я. – Светлана, я будто знаю тебя давным-давно, – говорю я, глядя в ее глаза.

– Вот и хорошо, ничего не нужно рассказывать о себе, – улыбается она. День пролетел незаметно и весело. Мы расстались, мне снова не хотелось уходить.

Тишина. Лишь где-то отдаленно слышна знакомая мелодия. Слабые порывы ветра слегка раскачивают шторы, впуская в комнату запахи осенней листвы, пожухлой травы и сырости. Я прислушиваюсь к окружающим звукам, понимаю, что я дома, и открываю глаза. Сегодня не надо никуда спешить, да и завтра тоже. Переворачиваюсь на другой бок и зарываюсь носом в подушку. Можно еще полежать, хотя сон как рукой сняло. Вот когда нужно встать в понедельник утром, то спится как никогда крепко, и так комфортно и удобно ранним утром в постели. Зато в выходные будильник не надо заводить – просыпаешься как по команде, и с самого утра энергия так и прет. Готов к подвигам и приключениям.

Солнечные лучи пробились сквозь темные тучи, стало сразу веселей. Я оделся и вышел на улицу. После недолгих раздумий сел в машину и покатил на заправку. Залил бак и вперед. Приехал к знакомой трехэтажке. Поднялся по пыльным серым ступенькам и нажал на кнопку звонка.

– А их нет дома, молодой человек! – сообщает мне соседка из квартиры напротив. Женщина расстилает коврик перед своей дверью. – Я вижу, не первый раз приходишь, – стряхивает она воду с рук. – Знаешь наверное, что с мужем у них бойкот. А ты бы не вмешивался, парень. Молодой ты, да неженатый еще, наверное? А у них дети! И то у нее характер – кремень. Сам посуди, ну оступился парень раз, с кем не бывает. Ну гульнул разок, – соседка заговорщицки посмотрела на меня. – Понимаешь? Так теперь сколько он бедный ходит, вымаливает прощение. На коленях стоял тут перед ней. А она на своем: нет и все, как отрезала. Вот на этом самом месте сказала ему: «Теперь все женщины твои, кроме меня». Ну ты подумай, а? И ведь он так и ушел ни с чем. А парень тоже красивый, здоровый, и детки у них славные. Что б ни жить? Мы тут, соседки постарше, ей и так и этак объясняем, что молодые вы еще, мол, держи мужа, сбереги семью. Главное, чтоб у детей родной отец был. Кому нужны чужие дети? Но, – соседка махнула рукой, – все бесполезно! А мужики все гуляют, при случае, это не новость. Ай, да что говорить, – соседка вздохнула, – другим в голову свой горький опыт не вложишь, им, молодым невдомек, что жизнь кончается не завтра, вот так-то.

И она стала протирать свою дверь тряпкой, а я повернулся и пошел вниз по лестнице. На улице тепло, во дворе дети визжат и катают мяч. Я присел на скамейку у подъезда, переваривая сказанное соседкой, не особо вдаваясь в подробности, мало ли, кто что болтает. Посмотрел по сторонам. Интересно, куда это они ушли с утра пораньше? Ладно, пусть люди разберутся в своей жизни сами. Я пнул камень, лежавший на дороге, пошел к машине и только открыл дверцу, как услышал свое имя.

– Миша!

Оглянулся – Дина идет от соседнего дома.

– Миша, привет! Ты что тут делаешь?

– А ты? – ответил я вопросом на вопрос.

– Я к подруге приходила, вместе работаем. Она вон в том доме живет. Ты едешь домой или к своим? Может, подвезешь по старой памяти? – Динка щурится на солнце.

– Нет, еду совсем в другую сторону, извини.

Радостное настроение ее сразу улетучилось, и Динка с грустным выражением лица продолжила: – Ты что же, Миша, другую встретил или нашел женщину своей мечты?

– Все может быть.

– Подскажи хоть, в какую сторону едешь? – Дина сломала в сердцах ветку и, отбросив ее, сказала: – А может, ко мне заедем, Миша?

– Ладно Дин не задерживай, мне некогда.

Я сел в машину и завел мотор. Дина стояла перед машиной. Я опустил стекло.

– Дина, отойди в сторону, – попросил я вежливо.

Но Динка насупилась и чертила что-то носком ботинка на дороге, словно не слышала моей просьбы. Я улыбнулся и, посмотрев предварительно в зеркало заднего вида, отъехал, сдав назад. Вырулил со двора и поехал по окрестностям, просматривая тротуары и дороги, обращая внимание на прохожих с детьми. По дороге заехал в супермаркет. Прошелся по магазину: по первому и второму этажам. Потом вышел и поехал в парк отдыха. Но в парке сезон аттракционов окончен, теперь до самого лета все карусели будут стоять на приколе. Гуляющих в парке оказалось немного. Я посидел в машине, подождал, посматривая на отдыхающих, и поехал к Антону в качалку размяться. Встретить человека в нашем маленьком городе, просто так нереально: случайности, конечно, бывают, но, видно, не сегодня.

– Сколько лет, сколько зим! – Антон поднялся ко мне навстречу, как всегда, с распростертыми объятиями. – Как оно? Что нового?

– Работаю, – сказал я, скидывая куртку и усаживаясь рядом с Антоном на скамейку. – Уезжал на несколько дней.

– Ну ясно, тебя все мотает. «По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там». А я все, Миша, окончательно порвал с Лариской.

Антон стукнул себя ладонями по коленям. Я удивленно вскинул брови.

– Опять?

– Точно! Окончательно и бесповоротно. Да еще с таким трудом, ты не представляешь. Кое-как квартиру разделили. Лариса до сих пор еще мне звонит, ругаться пытается. Вот сегодня сменил симку на телефоне. Пришлось сначала всех клиентов обзвонить, сам знаешь, каково менять телефон.

– А я служебный номер отдельно держу, – заметил я.

– Слушай, вот это правильно. А я что-то не додумался, сейчас бы ничего менять не пришлось. Почему женщина из милой и загадочной превращается в вечно недовольную, нудную, надоедливую особу? Вываливается куча ее проблем, тусклые волосы и взгляд, сонное существо в вечном халате. Семейная жизнь обнажает всю обыденность вещей. Уходят в небытие свидания, где каждый прикрывается завесой тайны и демонстрирует свои лучшие качества, пытается казаться лучше, чем он есть. С последней нотой марша Мендельсона вываливается на тебя рутина семейных будней, словно распахнувшаяся дверца огромной кладовки, забитой грязным бельем, приготовленным к стирке. А сколько молодых чистых душ ждет жестокое разочарование и перековка в горниле семейной жизни. Это точно девственно – чистый холст заляпать липкой грязью. Отстирается постепенно, но останутся пятна навсегда.

– Но именно в горниле рождается настоящий чистый металл, без примесей! – я смеюсь от души. – Ты что, философом стал? Рановато.

– Лучше раньше, чем позже! – говорит Антон. – Вот, Миша, самого главного предмета нам в школе не преподают. Отношения! Любовные, семейно – бытовые. Женщина, именно женское начало – это любовь, умение сохранить семью, мудрость, нежность и все, что связано с материнством. Мужчина – это безопасность, умение защищать, обеспечить и умение любить. Миша, я думаю, мужчины откровеннее до свадьбы, чем женщины.