Текст книги "Баловень судьбы"

Глава 30 Анна Михайловна

С утра в офис. Решил июнь поработать, а в июле или может даже в августе уйти в отпуск. И покатил день за днем как часы. Домой приезжаю поздно вечером, ухожу рано утром. На выходные еду к нашим на дачу. Проведаю их и Агата, мама теперь зовет его Верный. Пес радуется и встречает со всех ног, а потом не отходит ни на шаг до самого отъезда. Стоит у ворот и вяло виляет хвостом. Мама смеется и уговаривает пса не грустить. Мише надо работать у него дела. Он понимает, смотрит на нее и улыбается.

Надо заняться поиском своего дома, все чаще эта мысль приходит в мою голову. Строить или купить готовый дом? Надо поговорить с Вадимом у него все строительные фирмы в поле зрения. Сегодня пораньше вышел из офиса и уехал в областной центр по делу. А после своих дел заехал к Вадиму. Он должен скоро подъехать. Вышел на улицу, жарко. Присел на завалинку у старого покосившегося бревенчатого домишки тут и тень от козырька крыши. Старая ветла перекинулась через плетень. Жужжат пчелы над ней и всякая мелочь вьется в разнотравье.

Пришла бабушка, хозяйка избушки. Такая же старенькая как и ветла на плетне. С детскими глазами на худеньком лице. Поздоровалась со мной.

– Вы не с администрации часом?

– Нет. А что какие то проблемы бабушка?

– Да как же сынок полы в доме проваливаются. Да уж в который раз упала. Вот на лбу шрам остался, – бабушка погладила рукой лоб где была кожа с чуть заметными отметинами былых ссадин. Мне уж 91 год сынок. Когда сыновья были живы, легче было. А теперь одна внучка осталась, живет далеко за железной дорогой, сама ребенка поднимает. Чем может и мне помогает, она там комнату снимает. А вот дом прямо на глазах сынок разваливается. Пойдем погляди сам.

Я поднялся и пригнувшись вошел в избушку. Темновато тут в сенях.

– Вот тут и падаю.

В темном коридорчике с низкой притолокой не разогнешься в полный рост. А там дальше одна комната длинная с тремя окошками вряд. Стол, на нем какая – то старая книга. Псалтырь. Фотокарточки сыновей на стене. Ряд икон на полочке и на стене прикреплены. А полы и впрямь шатаются, проваливаются ходят ходуном.

– Осторожно сынок, не выдержит пол. Ходила к нашему мэру.

– Что сказал?

– Сказал мне, ну и что ты пришла? Ну и что в войну ты работала, какая разница. Вот сейчас когда я сам пойду на пенсию и что мне квартиру нужно будет тоже у государства требовать?

– А я ему сказала, сынок ты что на войне был или работал в войну? Я ему говорю. Эх ты, тебе хоть бы три дня да в военной время и есть нечего. На полях собирали прелую картошку, делали крахмал да кисель варили и то хорошо было. Вот тебе говорю куда бы. Эх нахал ты, я ему сказала и пошла от него.

Вот тут у меня Псалтирь читаю, за всех прошу. Особо на пост.

– На старославянском?

– А как же, конечно я его как на русском так читаю. Постом три раза весь прочла. Он всех поминает и за живых и за мертвых. Постой если вспомню прочитаю тебе длинный стих. Если придет на память.

– Вас как зовут?

– Анна Михайловна.

– А я Михаил.

– Правда? Вот как бывает сынок так моего отца звали. А я тебя теперича буду поминать о здравии сынок каждое утро когда молюсь всех поминаю.

– А что вы у мэра просили Анна Михайловна?

– Квартиру просила одну комнату, мне положено. Он сказал не положено мне. Как же не положено, очень даже положено, давно положено.

Давно «положено», это точно. Тут и комиссия не нужна дом ремонту не подлежит. Его тронь, задень только, он и рухнет. Печка еще старинная побеленная, но кругом облупилась и виден кирпич. Давно не использовалась.

– Комиссия ко мне приходила, поглядели и ушли.

– Понятно.

– Вот так сынок. Спасибо тебе что зашел, выслушал.

Столько пережила, а взгляд добрый и ум ясный и улыбка.

И никакой злобы ни на кого нет.

– Вы на войне были?

– Нет в войну на лошадке работала, убирали все вручную все поля. Она рассказывала, а ее руки сами за себя говорили о постоянном труде. Пальцы искривлены, тяжелой работой исковерканы.

– Тяжело пришлось.

– Ой не есть нечего было, ни топиться нечем было.

– А сейчас все есть?

– Все есть. Она помолчала. Только плохо, замерзаю в доме, полы худые. Стены все разваливаются боюсь, чтобы там одна стена

не упала вообще.

– А на что живете Анна Михайловна?

– Как же пенсию получаю, грех жаловаться. Возле дома землю копаю, сажаю помидоры да астры. Протяпаю и растет. И то стыдно сказать, несу продавать иной раз. Вот давеча парень молодой спросил откуда помидорки? Сама садишь бабушка. А как же конечно сама. Купил четыре помидорки, а денег дал много 700 рублей. Говорю ему ты что сынок много денег даешь? Или проверяет меня на честность, да разве столько стоят четыре помидорки. А он говорит, нет бабуля это я тебе просто даю. Ну зачем же, я вроде обхожусь. Спаси его Бог. Говорит буду хлопотать за тебя бабуля. Он хлопочет гдей то чего то тама, прислали письмо мне. Он хлопочет как же его звать то и фамилия его? Бабушка задумалась.

– К вам с комиссией давно приходили?

– Приходили да давно.

– Посмотрели и ушли?

– А че, да!

– У вас и огородик есть.

– Есть, вон чеснок опять посадила.

– И вы все трудитесь?

– Тружусь, – она засмеялась.

– Это вы читаете наизусть молитвы такие?

Вот постой она задумалась, взгляд стал сосредоточенным как лик святой мученицы. Я тебе прочитаю стихотворение, оно очень длинное. Она стояла посреди комнаты и вспоминала слова. Затем выдала.

***

*Это простое стихотворение, посвященное Матери Божией, содержится в известном сборнике протоиерея Николая (Гурьянова). Оно написано некоей «слепенькой монахиней» в 1914 году – во время великого бедствия – Первой мировой войны. Но если убрать четверостишия, посвященные войне (что и сделано), то этой столетней разницы вообще не чувствуется. Хотя, Бог весть, может в ближайшее время окажутся актуальными и они.

Слава в Вышних Богу света!

С чувством я стремлюсь воспеть

Чтоб Покров Ея Пресветлый

Над душой своей иметь.

И чтоб сердце все очистить

От худых, греховных дел,

Пред Ея Пречистым Ликом

Грешный, я Ей песнь воспел.

О! Небесная Царице,

Защити нас, как сирот,

Хоть и грешны мы безмерно,

Все ж крещеный Твой народ.

Пред Твоим Пречистым Ликом

Мы стоим в сей скорбный час,

От всех бед страну постигших

Ты спаси, Благая, нас.

<…>

Ненависть к церквам Христовым

Сильно ширится, растет;

Мы кончину света видим —

Мир судить Господь идет.

Стран почти таких не стало,

Где б не ведали Христа,

А заветы христианства

Топчет грубая пята.

Церковь Божью поравняли

Уж с престолом сатаны,

И театры выше храмов

Чтут неверные сыны.

Страшно думать, что творится

На Руси теперь Святой,

Не преследуют кощунство,

Словно царство с сатаной.

<…>

Табаком зловонным, тяжким,

Пропитал все тело люд,

И поклонники сей страсти

се за грех не признают.

Все теперь живут для плоти,

О душах же не брегут,

под гипнозом атеизма

В гибель явную идут.

Спят духовно все народы

И, как мертвые душой,

Они служат, точно Богу,

Чреву с ревностью большой.

<…>

Божий весь закон попрали,

Говорят, что Бога нет.

От того во всей вселенной

Все дрожит – земля и свет.

Мир дрожит, и люди стонут,

в храмы Божии нейдут,

И пред Богом в покаянии

Слезы горькие не льют.

Лишь немногие с молитвой

Прибегают в Божий Храм,

Остальные все стремятся

К злым, излюбленным грехам.

Завладел сердцами многих

Дух нечистый, древний змей,

И ведет, как в бой баранов,

К вечной гибели своей.

О! Спаси ж нас, Матерь Света,

От всех злых и темных сил,

И моли, чтоб Бог Превечный

От нас гнев Свой отвратил.

Хоть не ради нас, несчастных,

Ради сирот, ради вдов,

Бедных, в голоде живущих,

Бесприютных стариков.

Ради тех, кто зло оставил

И пришел к Тебе с мольбой,

Кто молитвы совершает

Пред иконою Твоей.

О! Владычице Святая!

Мы спешим к Тебе с мольбой,

Ты спаси людей крещеных,

Ведь оне все – жребий Твой.

*1914, Слепенькая монахиня

«Пред ликом Царицы Небесной»

Сборник «Слово Жизни. Духовные стихи и песнопения»

Составитель протоиерей Николай (Гурьянов)

Я замер и не шелохнулся. Был удивлен ее видом; осветившимся внутренним сиянием взглядом, устремленным в глубину невидимого, неведомого, потаенного. Откуда наши старики черпают силы, из каких духовных источников. Лицо преобразилось, стало светлым, разгладились морщины, ее глаза видели что то недоступное мне, в другом чистом мире. Не здешнем с его суетой и мелочностью бытия, а в другом, возвышенном.

Она закончила читать. Улыбнулась.

– Во какое стихотворение сынок, видишь помню. А так записать не могу, руки не слушаются.

Молчал, все еще был здесь, но стал другим. Изменился, очистился. Смотрел не нехитрое убранство в доме. На столе возле окна лежали высохшие корочки хлеба. Повсюду развешаны пучки высушенных трав и семян в мешочках. Герань на окнах. Старенький тонкий коврик на стене из тех, что были в давние времена с простым незамысловатым орнаментом. Охотники на привале.

– Ну что же сынок задержала тебя со своими делами, а у тебя и своих полно. Спасибо, что зашел выслушал, порадовал.

– Анна Михайловна, а где квартиру вы хотите? В каком месте?

– Да где есть. А хоть бы здесь. Тут уже исхожено, знакомое. А что сынок? Мэр отказал мне. Сказал уж, не положено.

Достал из кармана телефон. – Вадим ты на месте? Сейчас зайду.

Анна Михайловна здоровья вам. Я еще приду.

– И тебе сынок здоровья. Спаси тебя Матерь Божья.

Мы вышли на улицу из избушки. Бабулька маленькая, как былинка, стояла опершись на угол сруба и прикрыв глаза ладонью смотрела с улыбкой мне вслед.

Контора Вадима рядом в этом же переулке, в старинном здании с колоннами на входе, с широким крыльцом и длинными ступенями.

Он сидел в конторе в костюме и белоснежной рубашке несмотря на жару.

– Ты что паришься? Марку держишь?

– Какую там марку Миша, если бы. Сечешь, что общего между вечерними напитками и утренними пытками?

– Понятно. А где ты так набрался вчера, с кем?

Вадим встал со своего кресла размял ноги. Да только что приехал. Вчера занесло, заседали с будущим тестем, не рассчитали маленько.

– Понятно, а бывает наоборот, недопитый, что недобитый, как говорила моя прабабушка. Прошел, мы поздоровались за руку и я сел за рабочий стол Вадима.

– Похвастайся какие строительные фирмы стоят своих денег.

– Смотря для каких целей. Дом хочешь построить? Вадим читает мысли

– Думаю. Ты мне подскажи, чтобы не рыться по всему рынку. Ну это потом. А сейчас вот что, агентство нужно надежное, квартиру купить однокомнатную или двухкомнатную.

– Кому?

– Да тут у тебя под боком бабушке одной.

– Какой бабушке Миша, тут бабушек пруд пруди. Им всем нужна помощь.

– А мне какая встретилась той и помогу.

– Где она?

– Да тут в избушке в переулке твоем. Ну не важно.

– Самое лучшее агентство не знаю, а из тех с кем довелось работать из надежных вот это кстати и называется Мой дом. (*совпадения случайны.)

Вот список строительных фирм, хороших качественных. Ты знаешь я тоже думал о своем доме. Сначала нужно определиться с участком под строительство, выбрать место. А мне не до этого сейчас, сам понимаешь. Проверить грунт и подальше от рек которые уходят весной в разлив.

– Ладно отчаливаю. Идеи будут, звони.

Я собрал бумаги и попрощался с Вадимом.

В дверях столкнулся с Настей и Ульяной. Поздоровались.

Ульяну не узнать, это надо видеть. В летнем закрытом платье прикрывающем колени, которое ей кстати очень к лицу. Волосы заплетены в косу. Зеркальные очки от солнца на лбу при довольно скромной косметике на лице. С сумкой на плече.

– Шикарно выглядишь, – заметил я.

– Правда?

– Правда.

– Стараюсь, сообщила она. А ты уходишь?

– Да мне пора.

– А может с нами Миша?

– Спасибо в другой раз.

– Ну почему в другой раз? Ульяна расстроилась и от ее веселья не осталось и следа.

Только вышел на улицу сел в машину. Примчалась Ульяна.

– Миша возьми меня с собой, ты же в город.

– Они едут по делам, а мне домой нужно, срочно.

Мне сейчас не до Ульяны честно говоря. Но действительно еду в наш город.

– Садись.

Довольная Ульяна уселась в машину. Жму на газ и говорю Ульяне, чтобы держалась покрепче.

– Ой напугал. Гони.

Рванул с места, завелось авторадио;

«Нажми на кнопку, получишь результат и твоя мечта осуществится нажми на кнопку, ну что же ты не рад, тебе больше не к чему стремится». (*группа Технология)

Гоню, дорога свободная без помех. К вечеру стало прохладнее и ветер разогнал дневной зной. Поля замелькали, по обочинам трава уже выгорела и тянулась одной сплошной желтой линией. Музыка подогревала, скорость сбавил ближе к населенному пункту. И скоро въехали в черту нашего города. Так под звуки мощного ритмичного техно без слов приехали. Подкатил прямо к подъезду Ульяны. И только тогда посмотрел на нее.

– Жива?

– Жива, – улыбнулась она.

– Все Уля, пока.

– Ну что ж пока Миша. Спасибо за дорогу и что довез до дому.

Кивнул и как только она вышла, развернул машину, нажал на газ. Куда – то сегодня спешу. Пригнал домой, позвонил матери.

– Все в порядке я дома.

– Хорошо что ты дома Миша. Как всегда обрадовалась мама. Расспросила о здоровье.

– Да что мне, здоров. А вы?

– Мы нормально главное, чтобы у тебя хорошо было. Миша!

– Мама, у меня все отлично. Опередил мамины расспросы о моей личной жизни.

– Миша только мы вот что придумали с Элей Григорьевной. Вы хотели ехать со Светланой на отдых. Так поезжайте. А мы решили с детьми на даче побыть. И нам веселей и вы отдохнете. Зачем ребятишкам мотаться по дорогам, дети устают от поездок.

– Молодцы, вы здорово придумали, – поддержал маму.

Только я еще работаю. В конце июля пойду в отпуск, в августе свадьба у Вадима и вас пригласили, имей ввиду.

– Миша, когда же у тебя определится семейная жизнь. Сынок я же чувствую сердцем. Или ты не нагулялся еще?

– Не нагулялся. Жизнь полосатая мам.

После разговора с мамой отключил телефон. Лег спать и понял, правда нагулялся. С тем и уснул, успела промелькнуть шальная мысль, а может нет, еще не вечер.

Глава 31 Музей и встреча

– Рембрандт, это же Рембрандт! Понимаете?

Согласно киваю и продолжаю внимательно слушать директора художественного музея.

– Нужен особый подход. Нужно защитить экспонаты от воздействия яркого света. Экспозиционное освещение требует любви и профессионализма. Понимания светотехники и искусствознания. Итак – проект освещения музеев. О чем пойдет речь, о мастерстве и современном оборудовании. Основную работу берут на себя специалисты, а я выполню поставку светотехники. А про художников интересно.

Разговор продолжили в кабинете директора. В сентябре готовится художественная выставка. Залы переоформят и откроют дополнительные помещения. Самый главный вопрос щадящее для полотен освещение. Это кропотливая работа и поэтому здесь собрались спецы в области светового дизайна. Даже солнечные блики разрушают краски, картины выцветают, теряют художественную ценность. После деловой части переговоров прошлись по залам готовящимся к выставкам. Лучший вариант освещения – над картинами. Проект согласован, каждый выполнит свою часть работы. Дизайнеры обсуждают детали.

С интересом рассматриваю картины в первом зале. Простор и одухотворенность, духовный разум витает в самом воздухе галереи.

– Рембрандт! А вы знаете Михаил Михайлович его судьбу?

Директор очень любит свою работу, увлеченный человек и поэтому готов говорить о художниках и их произведениях при любом удобном случае. Даже в перерыве между деловыми переговорами. Это хорошо, значит человек на своем месте. Восхищенными глазами смотрит на все им виденное и перевиденное, подмечая новые оттенки, детали и штрихи времени.

– Так вот, Рембрандт Харменс ван Рейн родился в Голландии в городе Лейден летом 15 июля 1606 года. Приставка ван Рейн буквально означает что он с Рейна. Отец его был мельник, мать дочь пекаря. В семье десять детей и представьте, все пошли по стопам отца. Рембрандт был самым младшим и в 13 лет начал рисовать, один из семьи. Нажил состояние, женился на Саскии, она тоже имела внушительное состояние которое ей оставили родители. Это была взаимная любовь. Талантливый и гениальный художник, он выдержал груз душевных терзаний и мук. Не буду в подробностях описывать обрушившиеся на него беды дабы не портить вам настроение. Но такова участь многих художников, поэтов, творческих людей. Прочтите при случае.

Художники оставили нам бесценные сокровища. Мы с вами имеем уникальную возможность любоваться произведениями, написанными около четырех столетий назад. И мы все вместе просто обязаны сохранить эту красоту для будущих поколений.

– Согласен.

– Как вам Караваджо? Микеланджело Меризи да Караваджо, итальянский художник, появился на свет в 1571, есть итальянский скульптор Микеланджело ди Буонарроти их не следует путать, он еще раньше рожден в 1475. Картины каких художников увлекают и завораживают вас Михаил Михайлович?

– «Христос в пустыне» картина Ивана Николаевича Крамского, сколько видел эту картину и каждый раз она меня не отпускает.

– Да серьезная картина, она передает духовную глубину, пронзительна и ничего лишнего. Я с вами согласен эта картина стоит внимания. Созерцать это полотно хорошо в одиночестве, на холсте запечатлена тишина, молчание и бренность бытия.

– У нас есть русский зал и представлены некоторые картины художников России. Мы перешли в следующий зал. В картинной галерее можно находится долго. Директор общительный и увлеченный человек, готов говорить о художниках и скульпторах часами. Но время не ждет, а дел предстоит очень много.

– Буду рад видеть вас у себя! Поговорим об искусстве. О поставках светотехники и других важный вещах. Это вам и он вручил мне справочную литературу «Биографии великих художников мира». Почитайте их, в слове кроется двойной смысл, – засмеялся довольный своей находчивости директор. Может это вас увлечет.

– Спасибо, действительно интересно.

Распрощались. Обнаружил огромный пробел важной составляющей моего духовного развития. Сколько мне надо еще узнать о художниках. Я о них ничего не знаю. Интересно как они жили, почему написали ту или иную картину, что их сподвигло? Чем и кем были увлечены. В машине полистал страницы справочника. Раздел русские художники, их шестьдесят один представлено на страницах печатного издания. Пробежал глазами по фамилиям Айвазовский, Перов, Репин, Васнецов, Маковский, Семирадский. Заинтересовали картины Генриха Ипполитовича Семирадского – Танец среди мечей, Фрина на празднике Посейдона, Христос и самаритянка. Удивительно подобраны цвет и сюжеты, античность и библейские темы. Великолепное море. Картина «Фрина на празднике Посейдона» имела большой успех, ее сразу же приобрел за 30 тысяч рублей император Александр lll в Санкт – Петербурге. Закрыл справочник. Дома посмотрю подробнее.

Часто бродим по залам, картинным галереям и выставкам просто поглазеть на полотна, ничего не зная о художниках, об их жизни, тем более о самой истории создания картины. Это обедняет и можно сказать время потраченное впустую. Знание – сила.

Только завел мотор, позвонил Вадим. Я его тут же огорошил.

– Вадим, кто такой Васнецов и что ты о нем знаешь?

– Художник, это я знаю. Он рисовал картины к русским народным сказкам. Могу даже перечислить из тех какие помню. Серый волк несет царевну на спине по лесу. Витязь на распутье. Да, Три богатыря – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович.

– Ну ты молодец!

– А ты что занялся рисованием? Или в художники подался? Берешь уроки?

– Проект у меня связан с художественной галереей, по освещению.

– Хорошее дело, приятное с полезным.

– Вадим, а ты знаешь, что Виктор Михайлович Васнецов десять лет оформлял и расписывал Владимирский собор в Киеве и его назвали великим русским иконописцем. А вот после революции ему пришлось туго, люди уничтожали его картины и неуважительно относились к его творчеству.

– Вот это новость, – присвистнул Вадим.

– Подожди я вот тут думаю с чего бы это? Ведь он писал славянские божества.

– Сохранял славянскую культуру и мифологию. Интересно. Славяне уже напрочь запамятовали свою культуру. Миша, вот так живем в каждодневной суете и ничего не замечаем. А ты молодец, развиваешься не только физически.

– Это директор молодец, подарил каталог живописцев с автобиографиями и картинами. Ценный подарок.

– Надо тоже будет поинтересоваться. Расширить кругозор. А то одни строительные материалы на уме. А я тут квартиру надыбал в том же самом районе, где ты искал.

– Отлично. Тогда я завтра с утра рвану к тебе.

Дело к вечеру, свернул к отделу внутренних дел. Светлана работает в день, может увидимся, если повезет. Теперь она по ночам не дежурит. На часах половина седьмого, возможно уже ушла. Побуду минут пять и покачу восвояси. Ну нет, так нет, – пролетело 25 минут и я потихоньку поехал. Улицы заметно опустели к вечеру. Световой день добавился, темнеет поздно. Хотел к себе, но свернул в ее район и остановился напротив дома. Во дворе ни души. Все на дачах? Что ей скажу? Найду что сказать, по крайней мере рано или поздно она придет домой. Откуда у меня внутренняя уверенность, что мы все еще вместе и что по другому не будет. Временные капризы. Все пройдет и встанет на свои места. Хотя нет ничего постояннее временного. И по всем приметам меня давно бы ветром сдуло в подобной ситуации. А я все еще здесь. Это и есть любовь?

Слушал музыку, читал сборник. Одинокие горожане заходили во двор и скрывались в своих подъездах. Я тут дежурю на парковке, а она может быть дома, занимается своими делами, пьет чай или говорит по телефону. И даже не выглянет в окно из интереса. Проверить нет ли во дворе знакомой машины, не говоря уже о водителе. Давно бы уже плюнул с любой другой. Что меня держит? Ответа в голове не находилось. Подумаешь, человек попросил время. Значит была необходимость в этом, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах. Но сколько времени надо?

Постепенно темнело, но вдруг накрыло двор сумерками и вдоль дороги за домами зажглись фонари. Сумеречно, у меня в машине светится панель приборов, негромкий музон. В ее окнах темно не горит свет и может она не будет ночевать дома, а почему бы нет.

Моя рука на ключе зажигания, легкий поворот и корпус машины ожил, задрожал.

И тут увидел знакомый силуэт. Сначала она шла по дороге и ее хорошо было видно в свете фонарей. Затем свернула к подъезду. На каблучках и прикид. Это что – то новое! Даже в шутку подумал, спецзадание? Но уже открыл дверцу и вышел из машины. Это было неожиданным для нее, что вот так из темноты нарисовался и предстал перед нею. Она слегка вздрогнула, потом удивленными глазами посмотрела на меня.

– Миша?

– Представляешь.

– Не поверишь, гуляла по городу в надежде случайно столкнутся с тобой. А ты тут.

Не верю своим ушам. Она обняла свои плечи. Понятно, ей гордость не давала позвонить. Молчали, из машины негромко звучала красивая музыка, дверца была открыта. Это я так поспешно вышел навстречу. Мы словно заново знакомились. Не будем вспоминать о прошлом. Взял ее за руку. Машина это дом на колесах, можно уехать куда угодно.

– Поехали? – кивнул в сторону машины.

Она отрицательно покачала головой.

Закрыл машину и поднялся за ней следом. В квартире тихо. Не зажигали огня. О чем она грустит, ну о чем? Что произошло за время пока не виделись и не общались.

– Свет, – я обнял ее.

– Миша, подожди, – уперлась руками в мою грудь, сохраняя расстояние между нами.

Опять двадцать пять. Стояли в прихожей, в ожидании чего неясно.

Лязгнул замок, она распахнула входную дверь.

– Тебе нужно уйти Миша.

– Правда этого хочешь?

Готов, но тогда мне предстоит уйти навсегда. Больше возвращаться не стану, не смотря на любовь. Слово за ней. Она молчала.

– Что с тобой, Свет?

– Пытаюсь уйти, оторваться от тебя, пока не поздно. Не спрашивай почему.

Она уткнулась лицом в мою рубашку. Обнял, погладил по голове как маленькую. Понятно, гордость не дает показать свою любовь ко мне. Позже молча сидели в комнате при свете ночника, слушали записи дискотеки 80х. Я к ней не притронулся, принципиально, расположился в кресле, она напротив на диване. Не знаю какие мысли у нее в голове, у меня никаких. Она сегодня потрясно выглядела. Сногсшибательное платье, чулки, косметика. Музыка обалденная и вечер супер. Готов до утра сидеть не шелохнувшись, лишь бы быть рядом, смотреть и видеть ее перед собой. Мы до рассвета «прослушали» музон. Она положила голову на свою руку, подобрала ноги на диван и уснула. Я под утро задремал в кресле, музыка «ходила» тихо по кругу.

Раненько встал, умылся, наскоро плеснул холодной воды в лицо, чтобы проснутся. Присел на корточки у дивана, посмотрел еще раз на ее прекрасный облик. И вышел, осторожно захлопнув входную дверь. На улице ранняя пора, тишь да благодать. Горляшка подает голос. Глянул на знакомые окна ее квартиры, сел в машину, завелся бодрый шансон, выехал со двора. Улицы политы, тишина по городу, свободная дорога и это отлично. Кто встречал рассвет на улице за рулем, тот поймет. Остальные, окутанные суетой, забыли про рассветы и закаты. Закрыта красота природы от них бытовой пеленой, как шоры на глазах. Зацикленность на мелочах топит души. И если есть кураж в характере, вырвись на свободу! Свежий ветер мы с тобою заодно, как в песне.

C Вадимом быстренько обстряпали дело с квартирой. Проверили сделку на чистоту, проехали на просмотр. Все в порядке. Сидели пили чай у него в кабинете. Немного погодя пойдем к Анне Михайловне. Старушки встают рано, им не спится как молодым. Но решили, чуть погодя, не с восходом же заявляться.

И вот потопали два франта в пиджаках, белых рубашках при галстуках в избушку на курьих ножках.

Анна Михайловна вышла на крыльцо, навстречу. Может в окно видела нас. Заранее обдумывали как сказать, ведь возраст, им что плохое что хорошее нужно с расстановкой сообщать, дозированно. И решили, ей пришлось хлебнуть столько, что она все выдержит, люди пережившие лихое время крепкие, привыкшие ко всему. А тут как никак радость.

– Доброго здоровья вам, – поприветствовала нас Анна Михайловна.

Вы с администрации? – обратилась она к Вадиму.

– Мы сами себе администрация, – с улыбкой сообщил Вадим. Решили что вы нуждаетесь в благоустроенной квартире.

Анна Михайловна слушала насторожено и внимательно.

– Анна Михайловна. Это мой друг Вадим, помог найти в вашем районе квартиру. Ну если кратко у вас теперь своя двухкомнатная квартира есть.

– Как, откуда? Что – то я не пойму сыночки. А сколько денег мне надо отдать, разве я смогу?

– Надо оформить документы и живите. Ничего не надо платить.

– Да вы заходите в дом! Вот радость какая. Засуетилась старушка.

Мы с Вадимом пригнулись и зашли в знакомые мне полутемные сени, затем в комнату. Позвонил знакомому нотариусу он сейчас подъедет к Вадиму в офис.

– Анна Михайловна возьмите свой паспорт, документы на дом. Сейчас к нотариусу. Затем поедем на квартиру и вручим вам ключи от нее. Дайте адрес вашей внучки, мы ее привезем, чтобы она прочитала документы, и вы не сомневались.

Сегодня для Анны Михайловны волнительный день, полный невероятных событий.

– Внучка моя Оля, за полем живет, за железной дорогой, там снимает комнату, Толкачева. Где фабрика там же.

Нотариус подъехал и все встало на свои места. Разобрался с бумагами на квартиру и дом. Я задумал реставрировать старый дом, построить точную его копию на старом месте. C Вадимом переговорили на эту тему и он тоже загорелся идеей. Пусть там хоть внучка живет или сама Анна Михайловна продолжит жить, если ей будет лучше. На том и решили. Передать состояние благодарности женщины словами трудно. Она вытирала платком глаза и благодарила нас с Вадимом. Крестилась, собралась молится за Михаила с Вадимом до конца своих дней.

Внучку разыскали с трудом, но после обеда привезли ее к Анне Михайловне. Оля оказалась простой молодой женщиной 29 лет без зависти и злости, замученной проблемами и своим положением, с ребенком Соней на руках, которая уже ходит в садик. Внучки бывают разные. С этой повезло. Оле на работу с утра, но она завтра подъедет, перевезем Анну Михайловну на новую квартиру.

Пожиток у них почти никаких. Вадим умчался по делам. А я заехал в мебельный магазин. Оформил заказ с доставкой, купил кровать, раздвижной диван, стол и четыре стула. Доставили все это на квартиру. Грузчики с мебельного сделали сборку. Времени уже под вечер, пока все закончили. Ребята с мебельного уехали. А я остался один. На душе было легко и приятно. Осмотрел квартиру и простую новую мебель, необходимое в быту. Вадим с утра на объект, так он теперь называет избушку Анны Михайловны. У него тоже энтузиазм попер. И это хорошо. Надо мимоходом делать хорошие дела, если душа просит. Смотреть, чувствовать как карта ляжет. Не потому что я такой хороший, а потому что могу и хочу помочь.

Еду домой. С утра пораньше в офис успеть дела поделать до намеченного переезда. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Но долго ли, коротко ли, а все сложилось удачно с новосельем. И как предполагал прощание с родным домом развалюхой было трогательным. «Старик» не один год служил верой и правдой своей хозяйке такой же старый покосившийся и одинокий как сама владелица. Анна Михайловна обошла свою избушку, окрестила в ней углы, присела на дорожку. Она не знала еще, что дом будет воссоздан заново.

По документам остался за ней. Об этом мы сказали, чтобы душа не болела. Мы с Вадимом помогли Анне Михайловне переехать. Благодарность с ее стороны искренняя, кто умеет ценить и радоваться хорошему так это старики и дети. Все что ей было дорого перевезли. Иконы, Псалтирь и цветы. Да сундук старинный с одеждой. Теперь взялись за проект восстановления старинного дома, его точной копии. Интересно строили дома в старину, заковыристо.