Текст книги "Нам понравилась ваша рукопись! Как писать романы, которые покорят читателей и издателей"

Джефф Сомерс
Нам понравилась ваша рукопись! Как писать романы, которые покорят читателей и издателей

Оригинальное название:

Writing Without Rules: How to Write & Sell a Novel Without Guidelines, Experts, or (Occasionally) Pants

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

В тексте неоднократно упоминаются названия социальных сетей, принадлежащих Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией на территории РФ.

© Writing Without Rules by Jeff Somers, 2018

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

* * *

Данетт, чья любовь ко мне столь же необъяснима, сколь чудесна

Предисловие. Всему, что нужно знать о писательстве и издательском деле, я научился еще в школе

В шестнадцать лет я выглядел точь-в-точь как юные хакеры, которых в голливудских фильмах вербуют в КГБ. Учеба давалась мне легко, но казалась скучной – я не проявлял к ней ни малейшего интереса и оценки получал соответствующие. Я носил громадные очки в пластиковой оправе, которые люди часто принимали за реквизит из магазина приколов. Одевался в гавайские рубашки на манер престарелых фанатов Джимми Баффетта[1]1
  Тут, возможно, у вас возникнет желание погуглить Джимми Баффетта и посмотреть, как одеваются его фанаты, но предупреждаю: это пустая трата времени. Это неинтересно. Здесь и далее – примечания автора, если не указано иное.


[Закрыть]. Мы с друзьями играли в бейсбольный симулятор на компьютере гораздо чаще, чем в реальный бейсбол[2]2
  Были ли мы с друзьями ботанами? Еще какими. Та игра называлась «Бейсбольная микролига»; мы засекали время и играли в реальном времени, записывали очки, устраивали плей-офф и чемпионаты мира. Это продолжалось много лет. Мы играли, потом съедали по огромному сэндвичу из целого батона, шли на улицу играть в баскетбол, нам становилось плохо от сэндвича, мы возвращались домой и снова включали видеоигры. Блеск, а не детство.


[Закрыть]. По правде говоря, сейчас я удивляюсь, почему меня не завербовали в КГБ, хотя, может, они и пытались, просто я не заметил этого в силу близорукости и рассеянности.

Еще я много писал. Начало моего пути в литературе удручающе банально: в детстве я любил читать, в очень юном возрасте стал сочинять сам, а потом понял, что писательство – моя страсть. Многим авторам кажется, что любовь к чтению и писательству и одержимость ими выделяют их из толпы, но на самом деле у всех все начиналось одинаково: книги помогли нам пережить трудные времена; потом мы сами захотели писать истории; все (ну или почти все) носили очки с такими большими и толстыми стеклами, что сквозь них можно было увидеть будущее, и стали писать о нем рассказы всем на удивление.

Неочевидный совет

Начинающим авторам часто рекомендуют писать и читать как можно больше (и это правильно). Что касается чтения, тут нельзя ошибиться – беритесь за все подряд и не переживайте, если вам кажется, что у вас какой-то не такой вкус на книги. Литература подпитывает писателя независимо от вида и жанра. А вот постоянное писательство не должно стать самоцелью. Важно не просто писать, а заканчивать написанное. Подробнее об этом позже.

К шестнадцати годам я написал несколько очень плохих и совершенно неоригинальных рассказов в жанре научной фантастики и фэнтези. У меня был беспроигрышный метод, который я сейчас вам раскрою: я брал уже существующую книгу, например, «Властелина колец», и переписывал ее, удаляя 90 % нюансов и деталей и меняя имена[3]3
  Это не шутка. В моем первом «романе» были существа, которых я назвал твоббитами. Да, мне очень стыдно.


[Закрыть].

Что поделать? Все учатся на ошибках.

Но в шестнадцать у меня случился прорыв, и я написал роман, который считаю своим первым более-менее оригинальным произведением. Он назывался «Белый кролик», а главным героем в нем был шпион галактической цивилизации, которого обучили менять облик посредством полного контроля над всеми мышцами, связками и сухожилиями тела[4]4
  Я сказал «оригинальный», а не «хороший».


[Закрыть]. Он случайно узнал таинственную информацию, из-за чего вскоре вся Вселенная начала за ним гоняться, а потом он оказался на планете, где существует волшебство. Кажется, эта последняя сюжетная линия была для чего-то нужна, но я уже забыл для чего. Впрочем, неважно: сейчас я понимаю, что это была плохая книга, и тем не менее мне удалось продать ее в первый год обучения в старшей школе[5]5
  Я ходил в академию (господи прости) Святого Петра, где также учился мой старший брат, которого в этой книге я буду называть вымышленным именем Иен, чтобы сохранить остатки его достоинства. Это была иезуитская школа, а Иен был настолько умен, что все учителя, встретив меня и узнав, кто я такой, заговаривали о нем в восхищенном тоне и в шутку спрашивали, унаследовал ли я хоть половину его мозгов. К концу моего обучения никто на эту тему уже не шутил.


[Закрыть].

«Продать», пожалуй, слишком громко сказано. Собственно, денег мне не заплатили, да и, наверное, уже не заплатят. Книгу согласилось выпустить крошечное калифорнийское издательство с единственным сотрудником в штате, и, хотя я подписал договор, дальше редактуры дело не зашло. Но я два года твердил каждому встречному, что скоро у меня выйдет бестселлер, поэтому все предупреждения о том, что мне нужно поступить в колледж и начать как-то думать о будущем, они могут засунуть себе в одно место. Это очень расположило ко мне друзей моих родителей[6]6
  А потом я два года притворялся, что никогда не рассказывал никому о своем грядущем бестселлере. Впрочем, к тому времени никто уже не верил ни одному моему слову. Я даже подумывал сменить имя и перебрал множество вариантов, среди которых были Малахия Великолепный, Пьер Мон Дье и просто Игорь.


[Закрыть].

Чему меня научил тот унизительный опыт? В личном смысле – ничему, я как был, так и остался уверен в своей гениальности (что даже пугает), не обрел эмоциональной зрелости и даже горжусь этим. Но в профессиональном смысле я извлек невероятно ценный урок: чтобы издать книгу, не нужны ни компетентность, ни организация, ни даже умение писать без ошибок.

Итак, «Белый кролик». Я напечатал этот роман на механической пишущей машинке. Да, вот такой я старый, хотя мой фетиш на печатные машинки носит скорее сексуальный характер, что объясняет, почему я упорно продолжал долбить свои рукописи (улавливаете намек?) на древнем «Ремингтоне» вплоть до 2005 года. Это также означает, что я не редактировал «Белого кролика». Вы не ослышались: я достал рукопись с пылу с жару из пишущей машинки – чернила еще не высохли, – сделал десяток копий в папином кабинете (о чем он не знает[7]7
  Это была месть за то, что папа взял мой первый девяностостраничный роман, размножил на работе и раздал всем своим знакомым. Одному его коллеге стало меня жалко, и он исправил орфографические ошибки, а также отметил, что я не использовал кавычек, запятых и двоеточий. В ответ я возразил, что вдохновляюсь творчеством Кормака Маккарти. (Кормак Маккарти – американский писатель, использующий авторскую пунктуацию в качестве стилистического приема. Так, в его романе «Старикам здесь не место» полностью отсутствуют кавычки, почти нет запятых, а также не используются тире при оформлении диалогов. Прим. ред.) Но, поскольку мне было одиннадцать лет, папин коллега мне не поверил.


[Закрыть]) и разослал в издательства, даже не вычитав текст.

Мало того, в дубликатах таинственным образом недоставало страниц 85, 89, 93 и 142.

Но и этого было мало. Я сопроводил рукописи письмом, которое мне казалось уморительным, но только мне. Остальным во вселенной – нет. Я придумал потенциальным редакторам и себе кодовые имена. Почему шестнадцатилетний Джефф решил, что это хорошая идея, для меня, Джеффа нынешнего, загадка. Я назвал себя (честное слово, так и было) Морской Болезнью, а к потенциальному редактору обращался «Троляля».

18 июня 1989

Джеффри Сомерсу

Дорогой мистер Сомерс (также известный как Морская Болезнь)!

Несмотря на то что в своем письме вы назвали меня «Троляля» и мне это совсем не льстит (кстати, если вы имели в виду героя Льюиса Кэрролла, его имя пишется через «а» – Траляля), я сдержал первоначальный порыв превратиться в Червонную Королеву и завопить: «Голову ему долой!» (или хотя бы: «Рукопись его долой!») – и начал читать ваш роман. И хотя ваше владение английской орфографией и пунктуацией представляется мне довольно слабым, он мне понравился. По крайней мере, его начало. К сожалению, мне пришлось прерваться, так как в рукописи не хватало страницы 85. Как позднее обнаружилось, отсутствуют также страницы 89, 93 и 142. Будьте любезны прислать их, чтобы я мог вернуться к этому увлекательному чтению.

Издательство «___ Пресс» прекратило свою работу два года назад, и я даже не знаю, где вы нашли мой адрес. Но я продолжаю получать рассказы и романы. Видимо, виной тому один и тот же список адресов в каком-то справочнике, потому что все рукописи приходят с ошибкой в индексе: должно быть 91320, а не 91330. По странному совпадению незадолго до начала этого потока корреспонденции я решил возобновить деятельность «___ Пресс». Хочу попробовать снова, на сей раз чуть иначе, чтобы увидеть, возможно ли не прогореть на научной фантастике. В этой области так много хороших рукописей, было бы жаль оставить их без внимания. Буду признателен, если напишете, где именно нашли мой адрес, чтобы я попросил исправить ошибку в индексе в следующем издании. Также сообщите мне свой телефон; я пытался узнать его в справочной, но вас нет в списках. Если дальше роман окажется таким же динамичным и удержит мое внимание, я хотел бы его опубликовать.

Искренне ваш,

Чеширский Кот

Да, я назвал редактора, который, по моему разумению, должен был захотеть издать мою книгу, «дорогой Троляля».

И даже в этом имени я умудрился допустить орфографическую ошибку и написал его как «Троляля».

И все же нашелся человек, решивший опубликовать мой роман. Этот храбрец в ответном письме даже охарактеризовал мое «владение английской орфографией и пунктуацией» как «довольно слабое»[8]8
  Вероятно, вы уже пришли к аналогичному выводу, исходя из того, что успели прочитать.


[Закрыть]. Итак, дайте вспомнить. Представляя свою рукопись реальным, живым издателям, я сделал следующее:

• отправил по почте невычитанный, неотредактированный черновик;

• послал рукопись, в которой недоставало некоторых страниц и была куча опечаток;

• написал нелепое сопроводительное письмо, по сути оскорбительное для каждого, кто его прочтет (и, очень вероятно, пугающее).

И мою книгу почти напечатали.

Тогда я еще и не догадывался, что впоследствии это станет шаблоном на всю мою оставшуюся жизнь. Сочетание полной некомпетентности и наивной прямоты каждый раз приводило к тому, что мою бесхитростную писанину публиковали. На текущий момент у меня вышли десятки рассказов, девять романов, несколько новелл, один комикс и множество статей и постов в блогах, интернете и печатных изданиях. На самом деле я даже зарабатываю на жизнь[9]9
  Если можно назвать это жизнью. Моя жена считает, что нельзя, ведь у меня так и не получилось заработать ей на бриллианты, золотую кредитку и слуг, на которых можно орать.


[Закрыть] авторством – как художественных произведений, так и публицистики. При этом я совершенно не владею ни одним из навыков, якобы «необходимых» для того, чтобы сделать карьеру профессионального писателя, – я имею в виду внимание к деталям, умение общаться в соцсетях или даже базовое понимание того, как надо вести себя в приличном обществе.

Так что же я умею? Только одно – писать. Если я некомпетентен и бестолков во всем остальном, это не значит, что я не уделяю внимания своему ремеслу. Я пишу каждый день. Что бы ни случилось, каждый месяц я обязательно заканчиваю хотя бы один рассказ. Я постоянно отправляю их тем, кто может быть заинтересован в покупке, и не слезаю с шеи своего многострадального агента, заваливая ее новыми романами на продажу. Бестолковость и лень – это не одно и то же: неважно, идет ли речь о писательском мастерстве или более неприятном и трудном искусстве маркетинга и продаж, которым должен владеть современный автор, методом проб и ошибок у меня всегда получалось понять, что к чему. Но первые (и вторые, а иногда и третьи) попытки подступиться ко всему, что связано с карьерой, часто оборачиваются для меня катастрофическими провалами – такими катастрофическими, что, думаю, вы могли бы на них поучиться.

Неочевидный совет

Вам всегда будет казаться, что другие авторы и фрилансеры умнее вас, у них больше связей и они лучше смыслят в маркетинге и рекламе. Иногда так и есть, но это неважно. Многие люди только кажутся матерыми профессионалами, а на самом деле они такие же бестолковые, как мы с вами. Я это знаю, потому что меня часто хвалят за гениальную стратегию продвижения в соцсетях или восторженно интересуются, как я заполучил настолько крутого агента[10]10
  Мой агент Дженет любит рассказывать историю о том, как выменяла меня у другого агента на трех авторов любовных романов и поэта.


[Закрыть] и где раздобыл такие связи, что сумел продать тот или иной свой проект. Каждый раз я поражаюсь, но делаю выводы. Если людям кажется, что я что-то в этом понимаю, значит, есть повод усомниться в карточном домике под названием «Компетентность в мире писательства».

Вывод? Если такой дурак, как я, может писать и продавать романы, сможете и вы. Это на самом деле не так уж трудно, как кажется некоторым. Я разберу все свои ошибки, все на первый взгляд неудачные ходы, которые сработали хорошо или ни на что не повлияли, и все те моменты, когда мне было просто лень что-то делать, и это не могло не привести к негативным последствиям. Я докажу вам, что писать романы и продавать их издателям гораздо легче, чем кажется.

О стереотипах. В старших классах у нас был учитель, который разговаривал исключительно аллегориями и афоризмами. У него была любимая поговорка: «Если ты промокаешь, когда идет дождь, это вовсе не значит, что дождь идет всегда, когда ты промок». Тогда никто из нас, старшеклассников, не понимал ни слова из того, что учитель пытался нам втолковать, но мне эта фраза запомнилась. Наверное, потому что в ней говорится о том, что опыт каждого уникален: что один человек считает за правило, другому может и не подойти.

Вот почему (хоть эта книга и задумывалась как полезная, а на следующих страницах я сообщу вам немало всякой ерунды, прикидываясь умным, и на моем не совсем обычном опыте романиста вы сможете многому научиться) учтите: ваши личные обстоятельства, темперамент, особенности литературного процесса уникальны, поэтому что-то из моего опыта может оказаться для вас неактуальным. Другими словами, если я напишу, что добился успеха, потому что приходил на встречи с агентами и издателями в шортах, а не в костюме (во что в глубине души верю, хотя обычно я не настолько пьян, чтобы признаться в этом вслух), и вы решите последовать моему примеру, возможно, результат будет не таким, как я предполагал.

Мне хочется, чтобы вы извлекли из этой книги главное, а именно: в литературном мире есть люди, которые будут пытаться убедить вас, что нет процесса более сложного и таинственного, чем написание и издание романа, чтобы придать блеск своим достижениям. Но на самом деле ничего сложного тут нет. Да, некоторые вещи, о которых пойдет речь в книге, вероятно, повторять не стоит, но в целом запомните: если такой неорганизованный и откровенно некомпетентный человек, как я, может писать и продавать романы, то и вы сможете.

ЧАСТЬ I. ПИШЕМ РОМАН. Как это сделать, не напрягаясь и не надевая штанов

1. Что нужно писателю для работы

В моем детстве не было ничего, что ныне в Америке считается приметами современного общества: ни смартфонов, ни кабельного телевидения, ни еды с доставкой на дом. У нас было очень мало развлечений, и курьеры не приносили буррито, заказанный вами через приложение, поэтому я много времени проводил, просто витая в облаках. Главным развлечением для меня и моего брата Иена было придумывание миров (как правило, с помощью лего, пластиковых солдатиков и ужасающих металлических Годзилл из фольги). Мы носились по дому, разыгрывали бесконечные вымышленные сюжеты, в которых галактики воевали друг с другом, монстры нападали на города, а отважные парашютисты-камикадзе застревали в ветвях осыпающейся новогодней елки, брошенные отрядом на милость судьбы.

Когда мой брат занимался своими делами, я продолжал перевоплощения уже в одиночестве[11]11
  Я понимаю, что из моих рассказов о детстве может создаться впечатление, что я рос в XVIII веке. Наверное, всем кажется, что по сравнению с нынешними безумными временами у нас в детстве «ничего не было», но поверьте, если бы вы завтра проснулись и поняли, что из электронных развлечений у вас есть телевизор с тремя каналами и Pitfall! для Atari 2600, то тоже взялись бы за лего. (Pitfall! – видеоигра начала 1980-х, выпущенная для популярной в то время в США игровой приставки. Прим. ред.)


[Закрыть]. Например, держа старую теннисную ракетку на манер гитары, я воображал себя рок-звездой с наркотической зависимостью: я выходил на сцену и сообщал товарищам, что ухожу из группы и буду строить сольную карьеру. Или представлял себя знаменитым нейрохирургом[12]12
  Когда взрослые доставали меня вопросами о том, кем я хочу стать, когда вырасту, я всегда отвечал: «Нейрохирургом». Мне казалось, что это круто и оригинально. Позже, когда я понял, сколько мне нужно будет заниматься математикой и естественными науками, чтобы стать самым сексуальным нейрохирургом в мире, я стал отвечать иначе: «Чемпионом мира по игре в “Донки Конг”».


[Закрыть], который вот-вот собирался делать операцию президенту, но вдруг заметил, что у него дергается правая рука. В перерывах между марафонами игр в «Донки Конг» и запойным чтением я уединялся в своей комнате и примерял самые разные роли. Однажды мне надоело все время играть в высокооплачиваемых профессионалов, ведущих шикарную жизнь, и я решил потехи ради притвориться знаменитым писателем[13]13
  Если вы писатель, то поймете, что в этом месте я пытался пошутить, но неудачно.


[Закрыть]. Тогда я и украл мамину печатную машинку[14]14
  Это был красивый портативный «Ремингтон» 1950 года, настоящая рабочая лошадка. Все, что я писал до 2005 года, было хотя бы частично напечатано на этой чудесной машинке. В процессе я так натренировал пальцы, что теперь могу убить человека, просто ткнув ему в грудь.


[Закрыть].

Томас Стернз Элиот как-то сказал: «Хорошие писатели заимствуют, великие писатели воруют». Хотя в данном случае Элиот имел в виду «воровство творческих идей», поверьте: когда большинство авторов начинают понимать, на какой заработок в действительности могут рассчитывать, на ум приходит и прямое значение[15]15
  И снова неудачная шутка.


[Закрыть].

Воровать мамину печатную машинку я вообще-то не собирался. Для игры в несчастного писателя-алкоголика нужны были декорации, так что я ее позаимствовал, а потом просто не вернул. Прошло сорок лет, и она до сих пор у меня, поэтому осмелюсь предположить, что приблизительно с 1981 года моя мама ничего не печатала. Это многое объясняет: например, я не припоминаю, чтобы в 1980-х ходил в школу. Или к врачу.

Но я отвлекся. Точно не помню, в какой момент игра в писателя переросла в писательство, но к этому приложили руку мои старые приятели К. С. Льюис и Дж. Р. Р. Толкин: больше всего на свете мне хотелось, чтобы у «Хроник Нарнии» и «Властелина колец» вышло продолжение (так почему бы не написать его самому?). И еще Пирс Энтони: в конце каждой его книги были заметки «От автора», в которых он представлял написание романов как самое обычное дело, и даже я, сопливый десятилетка, начал думать, что это легко. Так и оказалось: уже через несколько недель я напечатал на машинке свой первый роман. Он насчитывал тридцать страниц и, по сути, был тем же «Братством кольца», но в сокращенной форме и без знаков препинания[16]16
  Еще один шаг, который задал тон моей профессиональной карьере: когда кто-то обратил на эти ошибки внимание, я сказал, что сделал так нарочно, и представил это как новую литературную форму.


[Закрыть].

Что я хочу сказать? В десять лет, после присвоения себе маминой машинки[17]17
  Несколько раз бедная мама все же пыталась вернуть машинку, в результате чего между нами даже ненадолго разыгралась пассивно-агрессивная война: каждый перетаскивал машинку к себе по несколько раз в неделю. Но когда я начал что-то писать по-настоящему, мама сдалась то ли с целью поощрения моего творчества, то ли (что более вероятно) задумав сложный план мести, который со временем позабыла или просто пока не привела в действие.


[Закрыть], у меня уже было все необходимое, чтобы создать роман: работающий мозг и что-то, чем можно писать.

Или, в моем случае, даже наполовину работающий мозг

Суть в том, что писательство – одно из тех творческих занятий, которые не требуют ничего, кроме, собственно, творческой энергии. Чтобы написать роман (а если быть до конца честным, и издать), не нужны ни коллеги, ни особое оборудование, ни образование, ни специальный доступ к каким-либо ресурсам. Развитие в других творческих профессиях требует выполнения хотя бы нескольких из условий. Взять музыкальный бизнес: вам необходимы годы практики (самоучкам – и тем без нее никак), музыкальный инструмент (который может стоить дорого) и оборудование, даже если речь просто о компьютере с программой для звукозаписи и аккаунтом на Bandcamp (bandcamp.com). Требования можно свести к абсолютному минимуму, но все это будет сложнее, чем писательство: здесь вам понадобится лишь воображение и что-то для заметок, пусть даже просто бумага и карандаш.

Но, судя по вопросам, которые я постоянно слышу, люди считают, будто создание романа – сложная, кропотливая задача, для которой нужны не только письменные принадлежности, но и подходящее рабочее пространство, образование, связи и стиль жизни. Отчасти этот миф создан кинематографом и телевидением, сделавшими из писательства какой-то фетиш: в фильмах показывают писателей типа героя Колина Ферта из «Реальной любви», который уезжает в идиллический коттедж во Франции, чтобы носить дурацкие свитера и сидеть на берегу живописного пруда, печатая на пишущей машинке и прихлебывая вкусный чай, заваренный для него привлекательной горничной, чье сердце он покорил[18]18
  По чистому совпадению моя жена, Герцогиня, влюбилась в меня при аналогичных обстоятельствах.


[Закрыть].

Отчасти в этом виноваты сами начинающие писатели. Возможно, вам знакомо известное высказывание Джона Стейнбека о том, что все американцы считают себя миллионерами, испытывающими временные трудности. Что ж, так и все писатели считают себя авторами бестселлеров, испытывающими временные трудности, и всех нас при этом смущает, что писательство – не такой уж кропотливый труд, как принято думать. Сами посудите: мы сидим за столом и придумываем разные вещи. Иногда приходится встать раньше полудня и пойти в библиотеку или задать кому-то пару вопросов. Книгу написать несложно, по крайней мере в физическом смысле. Поэтому мы и любим немного приукрашивать, притворяться, что дело в писательском блоке (недуг, который, как правило, вызывает нешуточную головную боль и может привести к летальному исходу от экзистенциального кризиса)[19]19
  См. главу 10.


[Закрыть], что мы слишком много пьем, потому что иначе не справиться с огромным психологическим напряжением (ничего подобного, мы, как и все нормальные люди, пьем, потому что алкоголь приятен на вкус и изменяет сознание), и что мы счастливы были бы заниматься чем угодно другим, ведь писательство – синоним страданий.

Неочевидный совет

Пару слов о сборе материала для книги: я долго думал, включать ли его в эту главу как пример чего-то совершенно необязательного, ведь для того, чтобы написать роман, не нужно знать ничего ни о чем, весь смысл сочинительства в том, что мы сочиняем. Когда я начал работу над книгой «Электрическая церковь», то понял, что не так уж много знаю об автоматическом оружии. Но вместо того чтобы изучать существующие виды, я просто выдумал собственного производителя и тем самым развязал себе руки: теперь я мог указывать любые детали. Первый редактор «Электрической церкви» здорово намучился с тем, как я обращался с оружием, но у него не возникло никаких претензий к конструкции модели «Рун 87а», потому что ее не существует. Словом, необходимость изучать матчасть – вопрос спорный: дело важное, но в разумных пределах.

Все это ерунда. Романы пишут и продают в том числе очень ленивые и неорганизованные люди. Многие знаменитые книги были написаны буквально за считаные дни, часто – из корыстных соображений[20]20
  Отличный пример: Достоевский написал «Игрока» за 26 дней, потому что был по уши в долгах (проиграв все в азартные игры!) и ему срочно нужны были деньги. Во все времена лучшими мотиваторами творческих людей были голод и безденежье.


[Закрыть]. Романы пишут на спор, из мести; пишут, будучи откровенно дурного мнения о своих писательских способностях; пишут в тетрадях, на компьютерах и даже на карточках[21]21
  В частности, Владимир Набоков, написавший «Лолиту» и другие свои романы на библиотечных карточках, которые он использовал как некую примитивную систему гипертекста. Его литературный подход поразителен, но я засыпаю, стоит только об этом подумать.


[Закрыть].

И все же вам будут твердить, что писать книги тяжело. Раздавая советы по литературному ремеслу, многие писатели нарушают аксиому моего школьного учителя (если ты промок, это не значит, что идет дождь) и предполагают, что раз им пришлось предпринять шаги X, Y и Z, чтобы написать и выпустить роман, вы должны сделать то же самое. Им даже в голову не приходит, что, возможно, шаги X, Y и Z были необязательны и их выполнение привело к такому результату лишь по случайности. В итоге мы имеем длинный и постоянно расширяющийся список требований к начинающим писателям, без которого якобы не обойтись, если вы хотите стать настоящим автором. Давайте попробуем зайти с другого конца и составить список всего, что вам не нужно, чтобы написать книгу.

Разумеется, «не нужно» вовсе не значит, что вы не можете этим пользоваться себе во благо. Все мы идем к успеху своим путем. Но если кто-то утверждает, что для того, чтобы написать и издать роман, вам придется сделать то-то и то-то, будьте уверены: они не правы[22]22
  Придется сделать только одно: написать роман. Без этого никак.


[Закрыть]. Сами решайте, нужно вам все или что-то из перечисленного. Это ваш личный выбор. Так что, если вы однажды напьетесь, придете на мои чтения и станете предъявлять мне претензии, я тут ни при чем[23]23
  Вообще-то я начинаю подозревать, что именно с этой целью люди и приходят на мои чтения.


[Закрыть].

Итак, что не нужно для того, чтобы стать писателем?

Высшее образование. В академии (господи прости) Святого Петра, которую я посещал, подразумевалось, что после школы все пойдут в колледж. В старших классах я учился вполсилы (я тогда все делал вполсилы[24]24
  Одноклассник научил меня принципу МУМР: Минимальные Усилия – Максимальный Результат. Это изменило мою жизнь. С пятнадцати лет я ни разу ничем себя не утруждал. Я научился писать сочинения о книгах, которые не только не читал, но и никогда не видел.


[Закрыть]) и к выпускному году заподозрил, что высшее образование – это не для меня. Но в противном случае мне пришлось бы устраиваться на работу[25]25
  И много работать.


[Закрыть], поэтому в конце концов я сдался и поступил.

Я выбрал специальность «Английский язык и литература» по нескольким причинам. Во-первых, мне уже были знакомы все книги из списка обязательного чтения. Во-вторых, там требовалось набрать меньше всего баллов. Я поставил себе цель в жизни: посещать минимум лекций – не больше, чем необходимо для получения диплома. Да, в то время я был ужасным человеком, который не понимал, как ему повезло.

Я этим не горжусь[26]26
  Ну может, немного. Особенно своим величайшим достижением: я побывал всего на трех занятиях двухсотчасового курса по Шекспиру (в первый день, в середине семестра и, собственно, на экзамене) – и все равно получил четверку, даже без минуса. Как вам такое, ответственные студенты?


[Закрыть].

Нужно ли говорить, что мой бакалаврский диплом не имеет никакой ценности? В рамках своих героических усилий по ничегонеделанию я записывался на все курсы литературного мастерства подряд по причинам, которые, с одной стороны, очевидны, с другой – совершенно непонятны, ведь я уже писал художественные произведения, и это вроде казалось логичным. Кроме того, на тех курсах было невозможно схлопотать плохую оценку. Но играло роль еще кое-что: я никогда не получал обратную связь от таких же писателей, как я сам, ведь мое творчество ни для кого не представляло интереса; мне же хотелось узнать, каково это. И я выяснил две очень важные вещи. Во-первых, если ты попросишь у человека критики, как бы ему ни нравилась твоя работа или как бы нейтрально он ни относился к ней, он обязательно отыщет что поругать, даже если это дастся ему мучительно. И во-вторых, отсюда следует, что в вашей рукописи всегда найдется к чему придраться.

Мне нравились занятия литературным мастерством: я любил писать рассказы и слушать, кто что про них думает. У меня до сих пор сохранились заметки одного из учителей по поводу моей работы[27]27
  Речь о талантливейшем писателе Терри Холте. Он опубликовал всего один сборник рассказов («В долине царей», 2009) и уже в среднем возрасте решил выучиться на врача. Сейчас он работает доктором. Сами сделайте вывод, насколько перспективно писательство как карьера.


[Закрыть]. Но после окончания колледжа, получив свою чисто номинальную корочку по английскому языку и литературе, я сформулировал план: покуда я жив, ноги моей больше не будет в высшем учебном заведении[28]28
  На самом деле я составил два плана. Согласно второму мне надо было найти работу на неполный день. При этом я продолжал бы жить в ужасной квартире без окон с двумя соседями и так никуда и не уехал бы из городка, где учился в колледже. Я планировал зарабатывать достаточно, чтобы платить за аренду, а в свободное время писать. О том, что мне, возможно, понадобится купить какие-то вещи, не было и мысли: кому нужны вещи? Или еда, раз на то пошло. Главное, чтобы хватало на пиво. Я придерживался плана примерно неделю, после чего оказалось, что я не могу заработать даже на аренду, и все покатилось по наклонной – я чудом не сошел с ума, как персонажи «Сердца тьмы».


[Закрыть]. У меня никогда не возникало ни малейшего желания продолжить образование, такая мысль и в голову не приходила. Мне кажется, я даже не знал, что степень магистра искусств (MFA) существует, но это неважно. Если бы и знал, все равно никогда бы не пошел учиться дальше. И могу сказать со всей уверенностью: «Мне ни капли не жалко».

Неочевидный совет

Программы магистратуры в области искусств бывают разные по качеству, интенсивности и эффективности. Если вам кажется, что дополнительное образование пойдет вам на пользу (вы станете лучше писать или познакомитесь с влиятельными людьми, произведете на них впечатление своей болтовней на светских раутах и они сразу предложат вам подписать договор на издание книги, который на всякий случай всегда носят с собой), – дерзайте, изучите программы. Учтите стоимость обучения, а также место, наличие общежития, преподавательский состав, репутацию и обязательно узнайте, сколько выпускников данного учебного заведения зарабатывают на жизнь писательством (пусть и не бестселлеров). Недавний бум MFA объясняется главным образом тем, что это очень выгодный бизнес (так объясняются многие вещи в жизни). Колледжи смекнули, что люди готовы брать кредиты на магистерские программы, и тут же запустили магистерские программы. Это не означает, что они того стоят.

Магистратура не для всех. Возможно, именно вы хотите продолжать образование, и в этом определенно нет ничего плохого. Благодаря таким программам многие улучшили писательские способности, завели контакты, заключили договоры с литературными агентами и продали свои книги. Но другие просто влезли в долги, набрав кредитов. Суть в том, что не нужно иметь магистерскую степень, чтобы издать книгу или стать хорошим писателем. MFA существует с 1930-х годов, и, хотя в последние несколько лет таких программ появилось больше в несколько раз (как и людей, которые поступают в магистратуру и оканчивают ее), они не представляют собой что-то новое, а среди их выпускников много замечательных писателей. Но, конечно, многие потрясающие писатели MFA не получали: Харпер Ли, Джонатан Франзен, Элис Манро, Норман Мейлер, я. Вывод прост: диплом магистра не гарантирует вам больше радости от профессии, творческого развития, профессионального успеха и сети полезных контактов. Отсутствие диплома тоже всего этого не гарантирует. Если вам кажется, что диплом поможет, – вперед, подавайте заявление. Если нет – не парьтесь: есть еще сотни способов сделать так, чтобы ваш роман опубликовали.

Оборудование. Я – парень простой[29]29
  Под «простым» я имею в виду «невероятно ленивый». Моя лень стала притчей во языцех даже среди ленивых людей. Моя жена, которую я всегда называю Герцогиней (совет: никогда не смотрите ей в глаза – у нее включится инстинкт хищника), как-то сказала, что даже не переживает по поводу моей возможной измены, потому что я слишком ленивый и не осилю все сложности, связанные с романом на стороне. Она не шутила. И не ошиблась.


[Закрыть]. Люблю, когда виски чистый, передачи – автоматические, а гардероб состоит из вещей разных оттенков серого и синего, сочетающихся между собой. Так и в писательстве. Мне нравится, когда все максимально просто, проще некуда: пишешь/печатаешь слова и они появляются на странице. У меня есть два рабочих метода: рассказы я пишу от руки в обычной тетрадке в линейку, а печатаю в бесплатном текстовом редакторе (LibreOffice, если вам это важно). Вот и все. Я не пользуюсь никакими специальными примочками, кроме проверки орфографии[30]30
  Прочитав эту строчку, мой агент Дженет написала мне: «Это неправда», чем очень меня обидела. Она права, но я все равно обиделся. Все рукописи, которые я ей отправляю, буквально кишат опечатками.


[Закрыть] и стандартных стилей.

Неочевидный совет

Абсолютно непринципиально, на чем вы пишете свои произведения. Известно, что Джордж Мартин печатает романы на древнем компьютере на базе DOS, не подсоединенном к интернету, и пользуется устаревшим текстовым редактором, который больше не поддерживается. Почему? Потому что ему так нравится, он – Джордж Мартин и никто не может заставить его перейти на MS Word. Этот факт не делает его вселенную менее сложной, его писательский стиль – менее потрясающим, а «Песнь льда и пламени» – менее эпохальным произведением. Другими словами, ни рабочее пространство, обустроенное по фэншуй, ни специальная программа не приведут к тому, что на обложке вашей книги появится надпись «Продано 500 000 экземпляров». Потому что все это не имеет никакого значения.

А вот другие авторы пользуются. Я в курсе, потому что меня часто расспрашивают о технических деталях. Есть специальные текстовые редакторы, в которых можно работать, не отвлекаясь на интернет (видимо, люди не догадываются, что его, знаете ли, можно просто на время отключить). Есть программы типа Scrivener – таким был бы текстовый редактор, если бы его создал Тони Старк: в нем можно не только печатать, но и управлять метаданными, вспомогательными материалами, набросками и еще сотней других мощных механизмов, которые призваны улучшить организацию и сделать писательство… даже не знаю… проще? Или сложнее. Некоторые авторы жить не могут без Scrivener и иных подобных программ вроде Tinderbox и Evernote, помогающих уследить за всеми заметками, сюжетными линиями, отношениями между персонажами, ненаписанной предысторией героев и десятками других аспектов творческого процесса. Есть те, кто вносит все данные в таблицы, и, разумеется, некоторые работают по старинке – записывают все на листочках, стикерах для заметок или в блокнотах. А поскольку многие из сторонников такого подхода добились успеха, другим начинает казаться, что подобные примочки необходимы.

Но это не так. Напротив, на мой взгляд, они только усложняют дело и приводят к тому, что писательство приносит меньше удовольствия. Вы просто попробуйте скачать бесплатную пробную версию Scrivener. Освоить ее – все равно что научиться пилотировать космический шаттл. А я не для того становился автором, чтобы вникать в эту алгебру. Я, как и все остальные, стал автором, чтобы писать книги и выглядеть круто[31]31
  Над последним я все еще работаю, не смейтесь, читайте дальше.


[Закрыть].

Распространенный стереотип, что публикующиеся литераторы пользуются программами уровня NASA и сложнейшей системой организации, чтобы выстраивать свои миры и писать романы, проистекает, как мне кажется, из желания сделать писательство профессией, а не творческим призванием. Есть тенденция говорить о нем как о любом другом ремесле, которому можно научиться, освоив последовательные шаги: получить профильное образование, купить все нужные примочки, понять систему. Но писательство – ремесло, не похожее ни на какое другое[32]32
  В недавнем посте на портале Boing Boing Кори Доктороу очень хорошо выразился, говоря о Patreon: «Искусство – рынок, где не действуют рациональные законы; творцы создают свои произведения независимо от спроса и предложения». Мне кажется, это очень точно описывает проблему, с которой обязательно столкнутся те, кто попытается приравнять литературное мастерство к воспроизводимому знанию.


[Закрыть]. Я – обычный и очень ленивый человек, которому никогда не приходило в голову заморачиваться; я просто пишу рассказ, в процессе делаю заметки[33]33
  У меня куча тетрадок и блокнотов с загадочными записями о прошлых романах, персонажах и сюжетных линиях, которые я вообще не помню. Когда я перечитываю эти заметки, мне кажется, что их писал человек, переживший несколько десятков микроинсультов.


[Закрыть], перечитываю написанное, исправляю ошибки и нестыковки, пока мне не надоедает. Меня этот метод абсолютно устраивает. А значит, и вы можете успешно им пользоваться: найдите, на чем и чем писать, и пишите. Не тратьте время на установку особых программ и курсы по их изучению, лишь чтобы обнаружить, что к тому времени, когда вы получите сертификат, появится принципиально новый подход и ваш сертификат больше никому не будет нужен.

Неочевидный совет

Никогда, ни при каких обстоятельствах не становитесь писателем, чтобы заработать деньги. Можно ли заработать писательством? Да, конечно, и немало. Но шансы не на вашей стороне. Поскольку средний аванс на роман невелик (и его надо будет распределить на несколько лет), первое, что я советую вам сделать после того, как вы заключите договор на издание своей дебютной книги, – найти еще одну работу.

Агенты. Первые два романа я продал без агента: в 1999 году небольшое издательство приобрело мою книгу «Пожизненно» (Lifers) за сущий бесценок. В буквальном смысле: мне пообещали аванс 1000 долларов, но так и не заплатили, а потом перестали отвечать на письма. «Электрическая церковь» увидела свет в результате невероятной цепочки случайностей[34]34
  Если очень коротко, все началось в 2004 году, когда я увидел объявление: онлайн-издатель ищет авторов научной фантастики. Я раскопал «Электрическую церковь», над которой работал урывками с 1993 года, и привел рукопись в божеский вид. Роман издателю понравился, он согласился его опубликовать и назначил мне редактора. Им оказалась Лили Сэйнткроу, которая тогда только начинала карьеру. Когда онлайн-издательство разорилось (что неудивительно, ведь модель их бизнеса была такой: раз в неделю они отправляли людям, купившим книгу, главу в PDF – одну главу в неделю!), Лили показала мою рукопись своему редактору в Warner Books, и со мной заключили контракт! Что еще раз подтверждает закон Джеффа: покажи всем свою работу, а остальное сделают за тебя силы вселенной.


[Закрыть] (если бы я смог устроить такое нарочно, то был бы гением[35]35
  А еще мне понадобилась бы машина времени и научная степень по причинности и темпоральной механике. Но я, как обычно, положился на природное обаяние и бестолковость – сочетание факторов, которое всегда непостижимым образом приводило меня к успеху. Посмотрите в словаре значение слова «сумбур» – примерно так выглядит моя карьера.


[Закрыть]). Сделку заключила Дженет, мой агент, она же продала еще четыре романа этой серии и четыре другие мои книги. Дженет, если ты это читаешь, не думай, что я преуменьшаю ту потрясающую пользу[36]36
  Главным образом это бесплатные коктейли и жесточайшая критика моей манеры одеваться, невероятные сплетни о людях, с которыми я не знаком и о которых даже никогда не слышал, и постоянные обещания, что когда-нибудь я смогу установить у себя дома золотой унитаз, – обещания, который на текущий момент, увы, не сбылись.


[Закрыть], которую любой скромный писатель, влачащий серое, безрадостное существование, может извлечь из сотрудничества с литературным агентом твоего уровня.