Текст книги "Могила девы"

«Стерегись!»

Надо посоветоваться с Лебоу.

Поттер был в двадцати ярдах от цели, когда его неслышно догнал лимузин. Агенту даже показалось, что автомобиль слегка повернул, будто подрезая его. Дверца открылась, и из машины вылез крупный смуглый мужчина.

– Вы только посмотрите, – громогласно начал он. – Прямо открытие второго фронта, высадка десанта состоялась. У вас все под контролем, господин Эйзенхауэр? Держите руку на пульсе?

Поттер обернулся. Человек подошел, и его улыбка, если это была улыбка, исчезла.

– Агент Поттер, нам нужно поговорить.

14:20

Но разговаривать не стал. Почувствовав пронесшийся по овражку холодный порыв ветра, плотнее запахнул темный пиджак, обошел Поттера и, сделав несколько шагов по склону, посмотрел на здание бойни.

Переговорщик взглянул на номерной знак штата Канзас, тщетно гадая, кто этот человек. И, не останавливаясь, бросил:

– На вашем месте я не стал бы высовываться. Вы в пределах винтовочного выстрела.

Огромная лапа великана схватила Поттера, и они обменялись рукопожатиями.

– Роланд Маркс, – кивнул приехавший, – помощник Генерального прокурора штата.

– Ах этот! – Поттер вспомнил состоявшийся ранее телефонный разговор. Смуглолицый опять уставился на бойню, все еще представляя собой прекрасную мишень.

– Здесь надо быть осторожным, – нетерпеливо повторил переговорщик.

– Черт! У них есть винтовки? С лазерными прицелами? А может, акустические лазеры и фотонные торпеды, как в «Звездном пути»?

«У меня нет на него времени», – подумал Поттер.

Присутствие помощника Генерального прокурора, высокого и крупного, напоминало голубое сияние плутония в реакторе.

– Одну минуту, – извинился переговорщик и, войдя в командный фургон, вопросительно изогнул бровь.

Тоби кивнул на здание бойни.

– Сидят тихо, как мышки.

– А провизия?

Бадд сообщил, что все заказанное прибудет через несколько минут.

– Генри, там за дверью этот Маркс. Нашли что-нибудь на него?

– Он здесь? – Аналитик поморщился. – Я кое с кем созвонился. Он из тех, несгибаемых. Жесткая линия, быстрый как кнут. Специализируется на экономических преступлениях. Множество выигранных дел.

– Из тех, кто не берет в плен?

– Именно. Амбициозен. Однажды боролся за место в конгрессе. Проиграл, однако, по слухам, по-прежнему метит в Вашингтон. Видимо, хочет использовать ситуацию, чтобы обратить на себя внимание прессы.

Поттер давно усвоил, что для некоторых захват заложников – повод для проведения собственной пиар-кампании. Для них на кону в равной мере и собственная карьера, и жизнь людей. Он решил играть с Марксом осторожно.

– Да, запиши, что я расшифровал сообщение от заложницы: «Стерегись!» Вероятно, она имела в виду Хэнди.

Посмотрев на Поттера, Лебоу кивнул и нагнулся к клавиатуре.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил переговорщик, выйдя из фургона, второго по влиянию человека в юридическом мире штата.

– Значит, правда то, что я слышал? Он убил одну из девочек? – осведомился Роланд Маркс.

Поттер кивнул. Помощник Генерального прокурора закрыл глаза и вздохнул.

– Господи, зачем совершать подобное безумство?

– Таким образом он извещает нас, что его намерения серьезны.

– Боже мой! – Маркс провел по лицу крупными пальцами. – Мы долго обсуждали ситуацию с Генеральным прокурором, агент Поттер. Мы очень беспокоимся, и я примчался сюда спросить, не нужна ли помощь на уровне штата. Замечу, что вы нам известны, сэр. Известна ваша репутация.

Поттер и глазом не моргнул. Только подумал, что не выказал ни малейшей любезности, говоря с Марксом по телефону и стараясь сделать все, чтобы он больше не появлялся в его жизни. Но помощник Генерального прокурора штата держался так, словно того разговора не было.

– Похоже, не позволяете заглядывать к себе в карты? Что ж, так и надо. Как в покере с очень высокими ставками.

«Чрезвычайно высокими», – подумал Поттер и снова пожелал, чтобы этот человек исчез и больше не появлялся.

– Как я уже говорил вам, сейчас ничего не нужно от штата. Полиция Канзаса осуществляет функции сдерживания, и я назначил Чарли Бадда своим заместителем.

– Бадда?

– Вы знаете его?

– Конечно. Он хороший служака. А я знаю всех хороших полицейских. – Помощник Генерального прокурора обвел глазами округу. – А где спецназ?

– Группа спасения заложников?

– Я не сомневался, что они в самом центре событий.

Поттер так и не понял, какой ветер дует из Топики.

– Я не использую спецназ Канзаса. В настоящее время формируется группа ФБР и в течение нескольких часов прибудет сюда.

– Это беспокоит меня.

– Почему? – невинно спросил переговорщик, не сомневаясь в мотивах Маркса, стремящегося, чтобы спецназ штата владел тактической инициативой.

– Надеюсь, вы не планируете захват? Вспомните операцию с Рэндэлом Уивером. Вспомните Уэйко. Погибли невинные люди. Я не хочу, чтобы подобное повторилось здесь.

– Никто не хочет. Мы пойдем на штурм только в самом крайнем случае.

Громогласно-бурливая активность исчезла, и Маркс стал серьезным.

– Я знаю, агент Поттер, за операцию отвечаете вы, но должен предупредить вас: Генеральный прокурор считает, что конфликт необходимо решить мирными средствами.

«Менее четырех месяцев до первого вторника ноября»[24]24
  Установленный законом день выборов в США.


[Закрыть], – прикинул Поттер.

– Мы надеемся, что так и будет.

– Каковы его требования?

«Не пора ли дернуть за поводок? – подумал переговорщик. – Нет, рано. Обиженный Роланд Маркс может сильно навредить».

– Обычные: вертолет, еда, патроны. Я даю ему только еду и попытаюсь убедить, чтобы сдался. Или по крайней мере отпустил как можно больше девочек до того, как в дело вступит группа спасения заложников.

Помощник Генерального прокурора нахмурился.

– Я не хочу, чтобы малышки пострадали.

– Естественно. – Поттер посмотрел на часы.

– А что, если дать ему вертолет в обмен на девочек? – продолжил Маркс. – Пусть летит куда угодно. Вы встроите в машину одну из ваших штук типа «Миссия невыполнима». И возьмете их, когда они приземлятся.

– Нет.

– Почему?

– Мы не даем преступникам средства передвижения, если есть возможность избежать этого.

– Вы что, не читали Тома Клэнси[25]25
  Клэнси, Том (р. 1947) – американский писатель. Работает в жанре технотриллера и описывает альтернативную историю.


[Закрыть]? Существует масса всяких «жучков» и ретрансляторов, которые можно использовать.

– Рискованно. На данный момент нам известно предполагаемое количество жертв: это девять оставшихся заложниц и один-два спецназовца. – Эти слова привели Маркса в ужас, а Поттер бесчувственно продолжил: – Но если дать ему вырваться, он способен уничтожить вдвое, втрое или даже больше людей.

– Он обычный банковский грабитель. Но никак не массовый убийца.

А сколько нужно трупов, чтобы причислить человека к массовым убийцам? Поттер посмотрел на бесшумные комбайны, ползающие в нескольких милях от них по склону холма. Озимую пшеницу сеяли в ноябре, сообщил ему пилот вертолета и добавил, что способ пахоты белых приводит в ужас индейцев-патавотоми и способствует деградации района пыльных бурь.

Черт возьми, куда подевалась провизия? Минуты бежали, и Поттер начинал нервничать.

– И кем же прикажете считать этих девочек? Допустимыми потерями? – В голосе Маркса не осталось ни капли дружелюбия.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

Открылась дверь фургона, и в проеме показалась голова Бадда.

– Провизия почти на месте, Артур. О, привет, мистер Маркс.

– Удачи, Чарли Бадд. Ситуация очень серьезная, но вы справитесь.

– Делаем все, что в наших силах, – осторожно ответил капитан. – Мистер Поттер настоящий эксперт. Я хотел сказать, агент Поттер.

– Я уезжаю, – объявил Маркс. – Надо проинформировать губернатора.

Когда лимузин скрылся, Поттер спросил Бадда:

– Вы знаете его?

– Не очень хорошо, сэр.

– У него есть политические планы?

– Полагаю, через несколько лет хочет оказаться в Вашингтоне. Но он вполне приличный человек.

– А вот Генри считает, что он собирается баллотироваться предстоящей осенью.

– Ничего про это не слышал. Но сомневаюсь, чтобы в этом деле была какая-то политика. Он беспокоится о девочках. Говорят, что и сам хороший семьянин. У него несколько дочерей; одна из них очень больна. Поэтому принимает ситуацию близко к сердцу: глухие девочки и все такое прочее.

Поттер заметил на пальце Маркса изрядно потертое обручальное кольцо.

– Он может обернуться для нас проблемой?

– Не представляю, в каком плане. Всегда шутит, не падает духом.

– Меня беспокоит не его чувство юмора. У Маркса хорошие связи?

Бадд пожал плечами:

– Как вам сказать, сэр…

– Это не пойдет дальше меня, Чарли. Мне необходимо знать, способен ли он навредить нам.

– Вот он сказал, что собирается звонить губернатору. Сказал так, будто они приятели.

– И что?

– Сомневаюсь, чтобы губернатор вообще ответил на его звонок.

– Хорошо, спасибо.

– А вот и провизия.

К ним, подскакивая на неровной дороге, подъехала полицейская машина и резко, со скрипом тормозов остановилась у входа. Но в ней оказались не биг-маки и «фритос». Из автомобиля вышли две женщины. Анжи Скапелло была в синей юбке средней длины, тонкий блейзер бугрился там, где в кобуре хранилось оружие, пышные черные волосы рассыпались по плечам. На глазах слегка затемненные солнцезащитные очки в бирюзовой оправе. За ней следовала молодая брюнетка с короткой стрижкой, в полицейской форме.

– Анжи, – Поттер пожал ей руку, – познакомься: это мой первый помощник Чарли Бадд из полиции Канзаса. А это специальный агент Анжелин Скапелло.

Они подали друг другу руки и кивнули. Анжи представила свою спутницу:

– Фрэнсис Уитинг из полиции Хеврона. Будет нашим переводчиком на язык глухих.

Женщина-полицейский, здороваясь, покосилась на здание бойни и поморщилась.

– Войдем внутрь, – предложил переговорщик, приглашая женщин в фургон.

Генри Лебоу, довольный информацией, которую привезла Анжи, быстро вносил ее в компьютер. Поттер оказался прав: ее самолет только заправляли, а Анжи уже связалась со школой Клерка Лорена и начала составлять психологические портреты захваченных преступниками заложниц.

– Превосходно, Анжи, – сказал аналитик, бешено колотя по клавишам. – Ты прирожденный биограф.

Тем временем агент Скапелло открыла другую папку и показала Поттеру содержимое.

– Тоби, – попросил тот, – можешь это повесить?

Тоби взял фотографии девочек и прикрепил на пробковой панели над планом здания бойни. Анжи уже написала черным фломастером в нижнем поле каждого снимка имя и возраст девочек.

Анна Морган, 7

Сузи Морган, 7

Шэннон Бойл, 8

Киэл Стоун, 8

Эмили Стоддард, 10

Джойслин Вейдерман, 12

Беверли Клемпер, 14

Фотография Сьюзан Филлипс осталась лежать на столе.

– Вы всегда это делаете? – спросила Фрэнсис, показывая на стену.

Поттер, разглядывая снимки, рассеянно ответил:

– Противника можно переиграть только в том случае, если знаешь больше, чем он.

Переговорщик задержал взгляд на очаровательных близнецах, самых юных заложницах. Каждый раз, думая о детях, он представлял их маленькими: может, оттого что у них с Мэриан не было детей и образ так и не родившихся сына или дочери застыл во времени, а сам Поттер остался вечно молодым мужем, и его жене было не больше, скажем, двадцати пяти.

«Смотри на них, – говорил он себе. – Смотри на них».

Казалось, его слова прозвучали вслух, потому что все, кроме склонившихся над приборами Дерека и Тоби, не сводили глаз с фотографий.

Затем переговорщик потребовал у Анжи информацию о девочке, которую должны были вскоре освободить, – Джойслин Вейдерман.

Агент Скапелло отвечала по памяти.

– Безусловно, проблемная девочка. Оглохла, когда уже научилась говорить. Кажется, что это упрощает жизнь и способствует развитию, но психологически таким детям трудно приобщиться к культуре Глухих. Понимаете, что я имею в виду?

Поттер покосился на бойню, надеясь снова увидеть Мелани, и признался, что не понимает. Анжи дала знак Фрэнсис, и та объяснила:

– Глухой с маленькой буквы означает физическое состояние, когда человек не слышит. Глухой с заглавной – как употребляют сами глухие – их сообщество, их культура.

– С точки зрения глухих, – продолжала агент Скапелло, – лучше всего родиться глухим у глухих родителей и не знать навыков устной речи. Если человек оглох после того, как научился говорить, может произносить слова и читать по губам, у него совершенно иной статус. Но он выше, чем у того, кто глухой, но пытается притворяться слышащим. Джойслин именно такая.

– Следовательно, один изъян у девочки уже есть.

– Ее не принимает ни мир глухих, ни мир слышащих. К тому же у нее избыточный вес и недостаточно навыков социального общения. Первейший кандидат для того, чтобы удариться в панику. А Хэнди может решить, что это агрессия против него. Хотя агрессия тоже возможна.

Поттер кивнул, как всегда радуясь, что Анжи Скапелло в его команде. Ее специальностью была психология заложников – она помогала им прийти в себя, вспомнить все, что могло бы пригодиться для разрешения подобных ситуаций в будущем, и готовила бывших заложников для выступления свидетелями на суде против тех, кто их захватил.

Несколько лет назад Поттеру пришло в голову брать ее непосредственно на переговоры – оценивать показания заложников, состояние их и преступников. Она часто разделяла с ним кафедру, когда он читал лекции по стратегии переговоров.

– Значит, надо вытаскивать ее как можно спокойнее, – заключил Поттер.

Паника во время обмена заразительна и нередко приводит к непоправимым последствиям.

– Вы можете научить полицейского что-нибудь ей сказать? – обратился он к Фрэнсис. – Что-то такое, что помогло бы?

Девушка продемонстрировала жест.

– Это значит «не волнуйся». Но язык глухонемых – трудная штука. Быстро научиться и все запомнить невозможно. Малейшая ошибка, и значение кардинально меняется. Если нужно установить контакт, я бы рекомендовала общепринятые знаки: «иди ко мне», «иди туда».

– А я бы посоветовала ему улыбаться, – добавила Анжи. – Это то, что необходимо девочке. Если же возникнет необходимость сообщить что-то более сложное, можно написать. – Она вопросительно посмотрела на Фрэнсис.

– Удачная мысль, – кивнула та.

– Бывает, что глухие от рождения учатся читать позже, чем их сверстники. Но Джойслин оглохла, когда уже умела говорить. – Анжи забрала у аналитика свои записи и нашла то, что требовалось. – При ее высоком коэффициенте умственного развития она прекрасно разберется с любой написанной на бумаге командой.

– Дерек, здесь найдутся ручки и блокноты?

– Есть и то и другое. – Элб достал несколько блокнотов и пригоршню черных фломастеров.

Переговорщик спросил, не удалось ли Анжи раздобыть фотографии учительниц.

– Нет… хотя постой. Кажется, есть снимок Мелани Черрол, младшей из двух.

Ей двадцать пять, вспомнил Поттер.

– Срок ультиматума по поводу еды истек, – объявил Тоби.

– Вот она. – Анжи протянула переговорщику фотографию.

«Стерегись!»

Поттер удивился: женщина на снимке выглядела красивее, чем ему показалось. В отличие от других фотографий эта была цветной. Светлые волнистые волосы и завитки надо лбом, гладкая бледная кожа и лучистые глаза. Снимок больше напоминал портрет модели, чем служебное фото. Во всей ее внешности, кроме глаз, сохранилось что-то детское. Переговорщик сам прикрепил фотографию на доску рядом с портретом близняшек.

– Ее родственники здесь?

Анжи заглянула в свои записи.

– Директор школы Клерка Лорена сообщила, что ее родители владеют фермой неподалеку от их учебного заведения, но в эти выходные уехали в Сент-Луис. Брат Мелани в прошлом году попал в аварию, и завтра ему предстоит сложная операция. А Мелани на завтра взяла отгул, чтобы навестить его.

– Фермы, – пробормотал Бадд. – Самое опасное место на земле. Знали бы вы, какие у нас бывают случаи.

На консоли зазвонил телефон – вызов поступил по защищенной линии. Тоби нажал кнопку и что-то сказал в микрофон на подставке.

– Из ЦРУ, – объяснил он коллегам и снова быстро заговорил в микрофон. Нажал несколько клавиш, посоветовался с Дереком и включил монитор. – Получено изображение со спутника. Артур, взгляните.

Экран медленно ожил. Фон был, как на радаре, темно-зеленым со светло-зелеными, желтыми и янтарными пятнами. Проглядывался едва различимый контур бойни, окруженный красными точками.

– Зеленое – это земля, – объяснил техник. – Желтое и оранжевое – деревья и естественные источники повышенной температуры. Красные точки – полицейские. – Здание бойни представляло собой голубовато-зеленый прямоугольник. Только ближе к фасаду, где располагались окна, цвет менялся. – Вот здесь, возможно, небольшой жар от ламп. Мало что нам дает. Определенно одно: на крыше никого нет.

– Попросите продолжать сканирование.

– Вы представляете, сколько это стоит? – спросил Тоби.

– Двенадцать тысяч в час, – подсказал Лебоу, не прекращая печатать. – Ты еще спроси его, есть ли ему дело до цены.

– Пусть остаются на линии, Тоби.

– Будет исполнено. Но если мы настолько богаты, требую компенсацию.

Открылась дверь, в фургон вошел полицейский с коричневыми пакетами в руках, и салон наполнился запахом жирных бургеров и картофеля фри. Поттер сел на стул и сжал пальцами телефон.

Вскоре предстоял первый обмен.

14:45

Снова явился Стиви Оутс.

– Что, большой охотник до наказаний? – поинтересовался Поттер.

– Скучно просто сидеть на заднице, сэр.

– На этот раз бросать ничего не придется. Нужно только пройти дистанцию.

Дин Стиллуэл стоял рядом с полицейским, пока, по указанию Поттера, два агента ФБР в кевларе прилаживали Оутсу под форму тонкий, двухслойный, пуленепробиваемый жилет. Все это проделывали за фургоном, а неподалеку Чарли Бадд руководил установкой огромных галогенных прожекторов, направленных на бойню. Летний световой день кончался не скоро, но небо с каждой минутой темнело и казалось, что наступили сумерки.

– Все в порядке, Артур, – доложил капитан.

– Тогда врубайте. – Поттер оторвал взгляд от полицейского.

Вспыхнули прожектора, посылая на фасад и по бокам бойни потоки резкого света. Бадд отдал несколько распоряжений, и лучи сфокусировали на дверь и окна по обе стороны от нее. Ветер налетал порывами, и полицейским пришлось обложить ножки штативов прожекторов мешками с песком. Внезапно с поля донесся странный звук.

– Что это? – удивился капитан.

– Смеются. Кто-то из полицейских, – отозвался шериф и спросил по рации: – Хэнк, что там происходит? – Выслушав ответ, он посмотрел на бойню в полевой бинокль и предложил: – Взгляните на окно.

Поттер высунул голову из-за фургона. Прожектора били в глаза тем, кто находился в осаде, лишая преступников возможности сделать точный выстрел. Переговорщик навел бинокль на окно.

– Забавно, – пробормотал он.

Лу Хэнди, защищаясь от света, надел солнечные очки, нелепо потирая лоб и строя рожи хохочущим зрителям.

– Прекратить! – строго приказал по рации Дин Стиллуэл. – Это вам не Дэвид Леттерман.[26]26
  Дэвид Майкл Леттерман (р. 1947) – американский комик, ведущий популярной программы «Вечернее шоу с Дэвидом Леттерманом» на канале Си-би-эс.


[Закрыть]

Поттер кивком показал Оутсу на его тонкий бронежилет.

– Если попадут, будет огромный синяк. Но очень важно не выглядеть угрожающим.

– Преступники нервничают, если к ним вышагивает полицейский, экипированный, как пришелец, – объяснила Анжи. – Экипировка должна способствовать успеху.

– Мне кажется, у меня самый кроткий вид, какой только может быть. Оставить здесь оружие?

– Нет, – покачал головой Поттер. – Только не держите его на виду. Ваша главная задача – собственная безопасность. Ни на минуту не ставьте это под сомнение. Если придется выбирать между собой и заложником, спасайтесь сами.

– Но…

– Это приказ, – внушительно проговорил шериф. Он вполне освоился с ролью командира сил сдерживания.

– Идите медленно, несите пакеты с едой так, чтобы их видели, – продолжил агент ФБР. – Не спешите, что бы ни случилось.

– Ясно. – У Оутса был такой вид, словно он учил приказания наизусть.

Из фургона вышел Тоби Геллер с небольшой коробочкой, откуда торчал росток из проволоки, на конце которой было нечто вроде черного толстого сучка. Тоби прицепил ее полицейскому на спину под куртку, а росток закрепил заколкой в его волосах.

– С Артуром такое не прошло бы, – заметил он. – Надо иметь на голове какую-никакую шевелюру.

– Что это?

– Видеокамера и наушники.

– Такие маленькие? Шутишь!

Тоби пропустил проволоку по спине Оутса и подключил к передатчику.

– Разрешение не очень высокое, – сказал полицейскому Поттер. – Но может пригодиться, когда вы вернетесь.

– Это как?

– Вы производите впечатление хладнокровного человека, Стиви, – взялся объяснять Лебоу, – однако увидите не больше сорока процентов того, что там произойдет.

– Если не ошибаюсь, пятьдесят, – уточнил переговорщик.

– Сама по себе запись нам скажет не много, – продолжал аналитик, – но ее задача освежить вашу память.

– Ясно. А эти бургеры очень даже неплохо пахнут. – Полицейский пытался шутить, но было видно, что еда – последнее в мире, что его интересовало.

– Анжи, – позвал Поттер.

Агент Скапелло подошла и откинула с лица тяжелую прядь темных волос.

– Вот фотография девочки, которую отпускают. Ее зовут Джойслин. – Анжи быстро повторила рекомендации по поводу того, как лучше обращаться с ребенком. – Не говорите с ней. Она не поймет ваших слов и может испугаться, вообразив, будто пропустила что-то важное. И старайтесь улыбаться.

– Улыбаться? Конечно. Нет ничего проще, – кивнул Оутс.

– И еще, – добавил Поттер, – у нее излишний вес, и быстро она не побежит. – Он развернул небольшую карту местности в районе бойни. – Если бы девочка была порезвее, я бы посоветовал прыгнуть вот в этот овражек и рвануть изо всех сил. Тогда вы представляли бы собой непростую мишень. Но ситуация такова, что придется идти в открытую.

– Как та девушка, которую застрелили? – спросил Бадд, и от его слов у всех стало тяжело на душе.

– Далее, Стиви, – продолжал Поттер, – вы подойдете к двери, но ни при каких обстоятельствах не входите внутрь.

– А вдруг он заявит, что не отпустит девочку, если я не войду?

– Тогда оставьте девочку у него. Отдайте еду и возвращайтесь. Но я думаю, что отпустит. Постарайтесь только максимально приблизиться к двери и заглянуть внутрь. Меня интересует, какое у них оружие, есть ли радио, нет ли следов крови и заложников или преступников, о которых мы пока не знаем.

– Как бы они оказались внутри? – удивился Бадд.

– Могли поджидать на бойне, когда к ним присоединится Хэнди с остальными.

– Конечно, – смешался капитан. – Я не подумал об этом.

– Не вступайте с Хэнди в разговор, – продолжал Поттер. – Не спорьте с ним, ничего не обсуждайте, только прямо отвечайте на его вопросы.

– Думаете, он будет меня о чем-то спрашивать?

Переговорщик посмотрел на Анжи.

– Возможно, – подтвердила она. – Не исключено, что ему захочется немного подразнить или испытать вас. Не попадите в ловушку.

Оутс неуверенно кивнул.

– Мы будем прослушивать ваш разговор, – продолжил Поттер. – И я смогу подсказывать вам ответы в наушники.

– Мне предстоят самые длинные сто ярдов в моей жизни, – слабо улыбнулся полицейский.

– Не волнуйтесь, – сказал Поттер. – Сейчас главное для Хэнди – еда, а не желание кого-нибудь убить.

Его слова приободрили Оутса, однако самого Поттера угнетала мысль о том, что несколько лет назад он сказал полицейскому то же самое, а через несколько минут тот получил пули в колено и запястье: преступнику не подошли бинты и болеутоляющие, принесенные парламентером.

В пакет с бургерами переговорщик положил ингалятор с лекарством от астмы.

– Про это ничего не говорите. Пусть найдет сам и решит, давать ли его Беверли.

Бадд протянул несколько блокнотов и фломастеров, которые дал ему Дерек.

– А это можно?

Поттер размышлял. Бумага и ручки дадут заложникам возможность общаться с преступниками, и появится шанс, что их отношения улучшатся по стокгольмскому образцу. Но порой малейшее отклонение от договоренности выводит преступников из себя. Ингалятор – это уже отклонение. Как отреагирует Хэнди на еще одно? Он высказал свое мнение Анжи.

– Не исключено, что Хэнди – психопат, – ответила она, подумав. – Но ведь нервных срывов и эмоциональных вспышек у него еще не случалось?

– Нет, он вел себя довольно хладнокровно.

Если честно, то пугающе спокойно.

– Можно положить, – заключила агент Скапелло.

– Дин, Чарли, – попросил Поттер, – подойдите на минутку. – Кто у вас лучший стрелок из винтовки?

– Сэмми Баллок и – как ты считаешь: наверное, Крис? – Крис Феллинг. Пожалуй, Кристина даже лучше. Как, Дин?

– Если бы я был белкой, сидел в четырех сотнях ярдов и видел, что она прицеливается, то даже не попытался бы сбежать.

– Пусть зарядит оружие, дошлет патрон в патронник и возьмет с собой наблюдателя с биноклем, чтобы следил за дверью и окнами. Если покажется, что Хэнди или кто-то из его сообщников собирается стрелять, она вправе сделать выстрел. Но только в дверной косяк или оконную раму.

– Вы сказали, что предупредительных выстрелов не будет, – удивился Бадд.

– Таково правило, – заметил переговорщик. – И оно справедливо до тех пор, пока не встретится исключение.

– Ах вот как…

– Займитесь этим, Дин.

– Слушаюсь, сэр. – Шериф, пригибаясь, побежал выполнять приказ.

– Готовы? – Поттер посмотрел на Оутса.

– Могу я пожелать вам удачи? – спросила Фрэнсис молодого полицейского.

– Она мне очень пригодится, – серьезно ответил тот.

Бадд похлопал его по плечу, затянутому в кевлар.

Мелани Черрол знала много библейских школьных историй.

Жизнь Глухих тесно связана с религией, и многие поддерживают эту традицию. Бедные Агнцы Божьи… потрепать их по головкам и убедить настолько овладеть языком, чтобы одолеть катехизис, приобщиться к причастию и ходить на исповедь (все это, разумеется, между собой, чтобы не ставить в неловкое положение сообщество слышащих). Аббат де л’Эпе, человек выдающийся и добросердечный, создал французский язык глухих главным образом для того, чтобы отданные на его попечение души получили возможность попасть на небеса. А монахи и монахини, принимающие обет молчания, считают «недуг» несчастных глухих епитимьей (наверное, полагают, будто так слышнее Божий глас, хотя Мелани могла бы заверить их, что в этом они не правы).

Мелани привалилась к кафельным плиткам зала забоя – самого ужасного места во внешнем мире. Миссис Харстрон лежала на боку в десяти футах от нее и смотрела в стену. Ее глаза были сухими – она выплакала все слезы. Женщина моргала, дышала, но ее состояние могло быть и комой. Мелани поднялась и перешагнула черную лужу, покрытую пеной и усеянную трупами тысяч насекомых.

Религия.

Она обняла близняшек и почувствовала под одинаковыми голубовато-зелеными ковбойками хрупкие позвонки. Сев подле них, пыталась вспомнить какую-нибудь историю, услышанную в воскресной школе. На ум пришел рассказ о христианах Древнего Рима, которых ждала мученическая смерть в Колизее. Они, разумеется, не отреклись от веры. Мужчины, женщины и дети радостно молились на коленях, когда к ним приближались центурионы. Глупая история – продукт примитивного воображения составителя учебника. Взрослой Мелани Черрол казалось непростительным включать ее в детскую книжку. Но в восемь-девять лет эта история, как дешевая мелодрама, переворачивала ей сердце. И переворачивает до сих пор.

Глядя на далекий свет, Мелани погрузилась в созерцание пульсирующей желтой лампы: ярче, темнее, ярче, темнее, ярче, темнее. Внезапно свет превратился в лицо Сьюзан, затем в прекрасное тело девушки, которую лев рвал на части когтями.

Восемь серых птичек сидят на проводах в темноте…

Нет, теперь уже не восемь, а семь.

Неужели Джойслин тоже умрет? Мелани посмотрела за угол и увидела стоящую у окна девочку. Она всхлипывала и мотала головой, а Горностай держал ее за руку. Они находились у приоткрытой двери.

Рядом кто-то пошевелился. Мелани повернула голову – машинальная реакция глухой на движение рук. Киэл сидела с закрытыми глазами, но ее руки не останавливаясь повторяли несколько одинаковых движений. Сначала Мелани не поняла, что хочет сказать девочка, и вдруг догадалась – она зовет Росомаху, еще одну героиню комиксов.

– Мелани, сделай что-нибудь! – попросила Шэннон. Ее маленькие ручонки отчаянно молотили воздух.

Сделай что-нибудь. Легко сказать.

Мелани подумала об аббате де л’Эпе, надеясь, что мысль о нем оживит ее сердце, скованное холодом. Не получилось. Глядя на Джойслин, Мелани чувствовала себя, как всегда, беспомощной. Девочка обернулась и встретилась с ней взглядом.

– Они убьют меня. – Пухлые бледные щеки девочки блестели от слез.

Внешний мир.

Неожиданно рядом с ней оказалась Киэл. Ее темные глаза сверкнули.

– Мелани, сделайте же что-нибудь!

– Что? – Вопрос вырвался сам собой. – Застрелить его? Или отрастить крылья и улететь?

– Тогда я сделаю! – Киэл бросилась к мужчинам. Мелани, сама не сознавая, как это получилось, устремилась за ней. Они уже были в дверях зала забоя, когда перед ними замаячила огромная фигура Медведя. Обе остановились как вкопанные. Мелани обняла девочку и, опустив глаза, не сводила взгляда с заткнутого за пояс черного пистолета бандита.

Вырвать. Выстрелить. А потом будь что будет. У нее получится. Грязные мысли Медведя витают где-то еще. Де л’Эпе услышит выстрел и придет к ним на помощь. Ну давай же! Она видела, как мужчина нажал на курок. Руки задрожали. Мелани смотрела на блестящую пластмассовую рукоятку оружия.

Медведь слегка подался вперед и коснулся ее волос. Дотронулся тыльной стороной руки и нежно погладил. Это была ласка любовника или отца.

И в этот момент силы, оставшиеся у Мелани, улетучились. Медведь схватил ее и Киэл за шиворот и поволок в зал забоя. Мелани больше не видела Джойслин.

«Я глухая и не могу слышать ее крики. Я глухая и не слышу ее мольбы о помощи. Я глухая, я глухая, я глухая…»

Медведь швырнул их в угол и сел на пороге сторожить, обводя глазами испуганных пленниц.

«Я глухая, и я уже мертва. Не все ли теперь равно? Разве что-нибудь имеет значение?»

Мелани закрыла глаза, спрятала свои красивые руки в коленях и, словно освободившись от пут, улетела из проклятого чертога смерти.

– Тоби, запускай свою машину, – распорядился переговорщик.

Техник открыл атташе-кейс, в котором оказался компьютер «Хьюлетт-Паккард» модели 122 VSA, напоминающий кардиомонитор.

– Все на сто десять вольт и с заземлением? – Тоби кивнул на розетки.

Дерек подтвердил, и Тоби воткнул штепсель. Аппарат выдал квадратик бумаги, похожий на кассовый чек, и на черном экране появилась зеленая сетка. Тоби обвел глазами собравшихся в фургоне людей. Лебоу показал на Поттера, на себя, на Анжи и Бадда.

– Результат будет такой. В таком порядке.

Дерек и Фрэнсис недоуменно следили за происходящим.

– Ошибаешься, – покачал головой Поттер. – Я, Анжи, ты и Чарли.

Бадд нервно рассмеялся.

– Вы о чем?

– Все, тихо, – оборвал его Тоби и подвинул микрофон к Анжи.

– Дождь в Испании льет…

– Довольно. – Тоби передал микрофон Поттеру, и тот проговорил:

– Быстрая бурая лисица…

Лебоу оборвали на середине длинной цитаты из «Бури». А капитан, скосив глаза на микрофон, сказал: