Текст книги "Память душ"

29. Баня

(Рассказ Терина)

Убедившись, что Док не получил сотрясения мозга, Терин отрезвил его с помощью магии, заставил перекусить и потащил в баню.

Все Королевские Дома имели свои собственные частные бани, но в Верхнем Кругу жило достаточно богатых купцов, волшебников, голосов, бюрократов и священников, чтобы им тоже требовались бани. Поэтому Терин отвел Дока в одну из менее престижных бань, слишком легкодоступную, чтобы принадлежать исключительно королевской семье, но в то же время недостаточно убогую, чтобы понравиться тем же принцам, которые могли весело провести время в трущобах.

Терин попытался получить за отдельную плату индивидуальную комнату, но обнаружил, что отдельные помещения недоступны ни за какие деньги. Распространился слух, что поскольку демоны любят огонь, вода обеспечивает защиту от них; с тех пор все бани были заполнены до отказа. Терин не думал, что это имеет значение; но, по его опыту, некоторые заведения всегда преуспевали, когда все остальное рушилось. Бордели, бары, игорные дома и общественные места, такие как бани, всегда будут стремиться работать, пока они только могут это выдержать и даже больше, пока люди будут пытаться забыть, как все плохо. Сплетничая при этом, как же все было ужасно.

Толпы создавали свой собственный странный вид уединения, шум толпы становился столь же эффективной стеной тайн, как и тишина изоляции. В конце концов, пропаренные, намыленные и выкрученные, как белье, Терин и Док достигли стадии замачивания. Они забились в маленький уголок исходящего паром бассейна, заполненного старыми и молодыми мужчинами, которые боролись со своими собственными горестями. Все в бассейне думали, что рядом с Терином сидит кто-то, выглядевший так, как сам Терин привык видеть Дока – высокий, по сравнению с куурцами, лысый человек с небольшим брюшком. Одному богу известно, как, по их мнению, выглядел он сам. Но для Терина Док выглядел чужаком – красивым ванэ с зелеными глазами, цвету которых позавидовал бы любой член Дома Де Арамарин. Что было очень странно. Терин задумался, а знал ли Санд, как на самом деле выглядит Териндел. Это многое бы объяснило.

При этом толпа огибала их по большому кругу, вероятно, потому, что людям казалось, что в этом углу собралось гораздо больше людей, чем было на самом деле.

– Знаешь, я искал тебя, потому что… мне нужен был кто-то, чтобы поговорить, – наконец сказал Терин.

– Что на этот раз случилось с Мией? – спросил Док. Он сидел полностью погруженный в воду, за исключением лица и плавающих по воде прядей эбеновых волос, закручивающихся спиралью, как шелковая нить.

Терин издал звук, похожий на смех, и стукнулся головой о кафельную стену.

– Ее зовут совсем не Мия. Это Хаэриэль. – Он снова поднял голову. – Но ты ведь и так об этом знаешь?

– Некоторые секреты мне не принадлежат, и потому не стоит о них рассказывать.

Терин с трудом подавил желание сказать: «С каких это пор?» – или как минимум попытаться утопить этого человека. Единственная причина, по которой он пошел в баню (не считая того, что Док вонял, как пьяница, пивший две недели подряд), была та же, по которой любой член королевской семьи встречался в бане с опасными людьми – чтобы в случае, если начнется драка, они не были вооружены. Так или иначе, Терин подозревал, что для бывшего короля ванэ эта предосторожность окажется лишь незначительным неудобством.

– Она очаровала меня. – Терин нахмурился. – Я не имею в виду метафорически. Она похитила меня и попыталась повлиять на мой разум, чтобы я… – Терин не хотел объяснять, как она превратила одну зависимость в другую. – Я сбежал, Галава нашла меня, так что я оказался здесь.

Голос Дока звучал сонно и не особенно озабоченно:

– Так в чем проблема?

– Я все еще люблю ее.

Док встал, откинув волосы с глаз, от его тела поднимался пар. Никто в комнате не отреагировал. Старик, сидевший справа от них, внезапно разразился рыданиями, а его молодой спутник – вероятно, внук – обнял его за плечи. Глаза юноши были полны страдания. Остальные в бассейне старательно принялись изучать прекрасную плитку на потолке.

Док обернулся.

– Ничего удивительного. К счастью, вы идеально подходите друг другу, потому что вы оба ужасные люди. – Док снова сел, на этот раз на скамейку напротив. – Но поскольку я тоже ужасный человек, мне всегда в тебе это нравилось.

– Она убила мою семью, Док.

– И, очевидно, это весьма важно для тебя, – ответил Док, – поскольку ты находишься здесь и занимаешься мною, а не в Синем Дворце, заботясь о людях, находящихся там.

Терин почувствовал, как у него внутри все переворачивается от каждого слова. Но если слова и обжигали, то лишь потому, что они были правдивы. В «Бойне» Терин выкручивался, как только можно, для того, чтобы внук не заметил его.

– Полагаю, я это заслужил.

– Не будем забывать, сколько лет ты держал Хаэриэль в рабстве. А еще есть Кирин. Кажется, я припоминаю, что ты буквально не позволил ей признать Кирина своим собственным ребенком. Это… нехорошо, Терин. Совсем нехорошо. Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь об этом, но ты – подонок.

Терин нахмурился.

– Что? Откуда ты это знаешь? – Он махнул рукой. – Не то, что я подонок, это общеизвестно. Я имею в виду, как ты узнал об остальном?

– Потому что Кирин сказал мне. – Док наморщил нос. – О да, наверное, мне следует упомянуть, что последние несколько лет меня здесь не было, потому что я был на тропическом острове, обучая твоего младшенького, как пользоваться мечом. Он довольно хорош. К сожалению, ему это понадобится.

Терин уставился на своего собеседника:

– Что?

– Ой, да ладно тебе. Учитывая все, что сейчас происходит, это наименьшее из того, что может сбить тебя с толку.

– Просто… ладно. – Терин потер нос. – Наверное… спасибо? Мне сказали, что Кирин убил Гадрита.

– Мне тоже так кажется. – Док нахмурился, глядя на громко шумящих мужчин, зашедших в расчищенную магией зону. У них завязался оживленный, доходящий почти до драки разговор с пустым воздухом – несомненно, из-за того, что заставлял их видеть Док.

– …и, вероятно, на этот раз все получилось, в отличие от некоторых других.

Зеленые глаза снова сфокусировались на нем.

– Еще раз, пошел ты. И я понятия не имею, удалось ли ему это сделать. Я тоже думал, что это у меня получилось. – Док выпрямился, расплескав воду и подтянув под себя ногу. – Подожди. Это неправильно. Гадрита убил Санд, а не Кирин.

– Гадрит носил Кандальный Камень, – объяснил Терин. – Санд убил Гадрита, и понятно, что потом произошло. А Кирин убил – ну, того, кто уже не был Сандом.

– Каким образом? Если у Гадрита был Камень…

– Погибель Королей[129]129
  Уртанриэль, Убийца богов и так далее. У меча много имен.


[Закрыть], – ответил Терин. – Кирин нашел меч.

Проклятие Дока прозвучало столь тихо, что Терин почти его не расслышал. А затем Док расхохотался и очень долго не мог остановиться. Судя по всему, для него это была какая-то очень темная, глубоко личная шутка – одна из тех, что Терин не понял. Шутка, которую Док нашел совсем не смешной[130]130
  Я верю, что Док все эти годы оставался так близко к Столице, потому что хотел найти Уртанриэль в надежде, что это поможет «снять проклятие» с его жены. Он покинул Столицу только для того, чтобы обучать Кирина, и умудрился потерять не только Валатею во второй раз (когда арфа была украдена у деворских жрецов), но и свой шанс получить меч.


[Закрыть]. Терин не стал просить его объяснить, в чем соль. Он просто спросил:

– А у тебя есть сын?

Док перестал смеяться.

– Потому что после разговора с Галавой… – Терин потер лоб. – Я до сих пор не могу поверить, что лично разговаривал с одной из Восьми.

– Поверь мне, ты к этому привыкнешь.

Терин позволил этому комментарию упасть в воду и утонуть.

– Мне совершенно ясно, что Гадрит и Педрон были не единственными, кто пытался привязать это проклятое пророчество Четырех Отцов. И, по-видимому, ты был прав, когда сомневался, что у Гадрита могли быть дети – Турвишар Де Лор никогда не был сыном Гадрита, он сын Санда. Поэтому я не могу отделаться от мысли, что это означает, что у всех нас четверых есть сыновья.

Док снова стукнулся головой о бортик бассейна и не стал отвечать.

Терин вздохнул и задумался, не попросить ли ему чашу вина. Торговцы зарабатывали кучу денег, продавая напитки и закуски купальщикам, ищущим подходящую причину, чтобы задержаться. Но если он это сделает, Док тоже захочет выпить, и, черт возьми, по крайней мере один из них должен оставаться трезвым.

Но Док решил удивить его, ответив на вопрос:

– Да, у меня есть сын. И да, он как раз подходящего возраста, и да, он замешан во всей этой фигне. Его мать позаботилась об этом. У Корана тоже бегает какой-то головастик. Честно говоря, учитывая, через сколько кроватей он прошел, я был бы шокирован, если бы было не так.

– Так где же ты прятал своего?

– Ах, ну и кто теперь забыл пророчество? Его мать никогда мне не говорила. Мне пришлось узнать о его существовании, встретившись лично с этим маленьким негодником.

– Ой. Он так похож на тебя?

– О да. Он первоклассный подонок. – Док заломил бровь. – Хочешь переключиться? Мне нравится твой сын.

– Не знаю, – ответил Терин. – Я почти не знаю этого мальчишку. – Он нахмурился. – Наверное, будет лучше сказать, что я почти не знаю этого парня.

– Поверь мне, он намного лучше любого из нас. Честно говоря, я понятия не имею, откуда это в нем.

– Ты слишком добр.

– Ты знаком с нашей семьей?

– Очевидно, нет. Да будь я проклят! Я только что узнал, что бабка Хаэриэль – сама Смерть.

– Хех, да… и это даже не половина дела.

– Ты ведь не Миллигрест? Хотя и использовал это имя, когда мы впервые встретились? Я ведь не тайный родственник Корана? Потому что я бы предпочел им не быть.

– Нет, нет. Я просто тот сумасшедший дядя, который всегда был рядом. Я не имею никакого отношения к Корану или… – Его лицо вытянулось.

Терин точно знал почему.

– Проклятье. – Док провел рукой по лицу. – Да, мы возобновили отношения[131]131
  О, ну… Это интересно.


[Закрыть].

– Я так и думал. Вообще говоря, люди не устраивают запоев на несколько недель, узнав, что умер их друг. А вот когда умирает старинный любовник – совсем другое дело.

– Меня убивает тот факт, что в последний раз наш разговор закончился дракой, – сказал Док. – Я был так зол на него.

– Дай угадаю – ты узнал, что он попросил Корана отдать Валатею моему сыну.

Глаза Дока были слишком яркими, когда он кивнул.

– Именно. Я потребовал, чтобы он вернул ее. И он… – Он разразился резким смехом. – Он так и сделал. Но прежде чем я успел вернуться и забрать ее, я узнал, что Санд убит, а кто-то другой украл арфу, которую изначально заказал украсть я.

– Подожди. То есть это ты украл арфу Кирина?

– Технически, я почти уверен, это сделали деворские жрецы. – Док сердито указал пальцем на него. – Эта арфа не принадлежи Кирину. Мне нравится твой пацан, но она не его.

Терин вспомнил, как Хаэриэль доставила арфу Валатею к Колоду Спиралей. Проклятье, неужели это было сегодня? Он отмахнулся от замечания Дока, махнув рукой.

– Прекрасно. Так что ты там говорил о прекращении Ритуала Ночи? – спросил он. – Потому что это прямо противоположно тому, чего хотят Восемь Бессмертных.

– При всем уважении, Восемь Бессмертных могут поцеловать мой зад, – просто ответил Док.

Терин уставился на него.

– Я что, тебя обидел? Ты решил возродить отношения с нашей старушкой Бледной Госпожой? Я заметил, как ты одет…

– Я просто думаю, что, может быть, хотя бы немного почтения…

Док наклонился вперед так быстро, что вода плеснула о бортик бассейна.

– Нет. Ни в коем случае. Они не боги. И я знаю, что они не боги, потому что я достаточно стар, чтобы помнить, как им никто не поклонялся. Как никому и в голову бы не пришло поклоняться им.

Терин решил пока не заострять на этом внимания. Он не знал, сколько Доку лет, но… вероятно, достаточно. Достаточно для того, чтоб он был древнее, чем Куурская империя. Возможно, то, что сказал Док, было правдой, но это было очень трудно себе представить.

– Так, может, ты объяснишь, как ты провел Ритуал Ночи, когда все остальные говорят, что ты отказался? Или ты просто фантазировал о том, как ты хотел бы, чтобы все прошло? – Терин нахмурился. – Но… Солнце. Ты отказался исполнить Ритуал Ночи во времена правления Атрина Кандора… Пятьсот лет назад солнце выглядело иначе.

– Нет, так оно выглядело полторы тысячи лет назад. Вот тогда-то я и провел ритуал. Во всяком случае, пытался. Это просто не сработало. – Док пожал плечами. – Поэтому случилось так, что королева ворамеров Шахара вытянула жребий. И она провела ритуал идеально, и ворамеры потеряли свое бессмертие. Никогда в жизни я не видел Таэну такой злой, как в тот день, когда ее народ стал смертным. Она никогда не делала секрета из того, что, по ее мнению, смертными должны были стать ванэ.

– Так почему же этого не произошло?

– Я перепутал знак. Испортил свою собственную героическую жертву. Такое случается.

В его темно-зеленых глазах светилась горечь.

Терин так и не понял, лжет он или нет.

– Ладно, значит, у тебя не было времени на то, чтобы повторить, ворамерам пришлось вмешаться и провести ритуал – прекрасно. Но почему никто этого не знает? Почему все думают, что ты отказался?

– Я не хочу об этом говорить, – отрезал Док.

– А я хочу!

– По-моему, технический термин, описывающий твое желание, – полное дерьмо.

– Да, но я знаю, где Валатея. – Не важно, что Терин, вероятно, говорил правду: он знал, что его слова не приведут ни к чему хорошему.

– Сукин ты сын, – прорычал Док. – Серьезно?!

– Мой сын, похоже, находится в центре этой неразберихи, а боги и мой лучший друг рассказывают мне две разные истории, которые совершенно не сходятся между собой. Так что да, серьезно. Помоги мне понять, почему ты считаешь Ритуал Ночи плохой идеей – если, конечно, не считать смерти людей, проводящих ритуал, и превращение расы ванэ в смертных. И я скажу тебе, где ты можешь найти свою проклятую арфу.

Взгляд Дока был явно недружелюбным.

– Ладно. Я не хочу, чтобы они проводили ритуал, потому что он не сработает. Это не сработает так же, как не сработало у меня. Он не может сработать. Ни одна история, в которой этот ритуал проводят четвертый раз, не кончается хорошо.

Терина охватило мерзкое чувство страха.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что это единственное объяснение. Ты не знаешь Таэну так, как ее знаю я. Ты не знаешь, на что она способна, когда чувствует себя преданной, и я обещаю тебе, что, когда все это закончится, она почувствует себя именно такой. Даже если на самом деле ее никто не предаст.

– Я не знаю Таэну? – Терин усмехнулся. – Она моя богиня!

– И она мать моего сына, – парировал Док. – Оказывается, оказаться в постели Таэны не всегда является метафорой смерти.

У Терина отвисла челюсть:

– Э-э…

– Ну и где, на хрен, моя жена? – Выражение лица Дока говорило о том, что его терпение кончилось.

Терин был настолько шокирован этим открытием – а оно было похуже, чем вся эта история с бабушкой Хаэриэль, – что ответил мгновенно:

– У Колодца Спиралей.

Глаза Териндела расширились, а потом сузились:

– …Зачем?!

– Честно говоря, я не знаю, но когда Хаэриэль отнесла ее туда, она сказала служителям, что арфа – «нетрадиционный» камень цали.

Лицо Дока опустело.

– О чем я не знаю, Док? Я имею в виду, даже если это правда, то что они собираются делать с нею в храме ванэ? Не похоже, что Таэна вернет ее. Даже если ее души целы, что само по себе маловероятно после пятисот лет…

– Это камень цали? – Док не спрашивал это у Терина. – Все это время я думал, что это проклятие… Я пытался снять проклятие. – На его лице была странная смесь ужаса и чего-то такого, что Терин не мог определить. То была не совсем надежда, но какая-то иная, очень близкая к этому эмоция. – Камень цали? Да это же проще всего исправить…

– Нет, конечно! У нее нет тела, тебе понадобятся одновременно согласие и Таэны, и Галавы!

Док подплыл к Терину и встряхнул его за плечи:

– Совсем нет! Вот что такое Колодец Спиралей, друг мой. Именно туда отправляются наши люди, когда нам нужны новые тела, и мы используем цали, чтобы сохранить наши души в безопасности, пока не совершим перенос. Разве ты не понимаешь? Они возвращают мою жену! – Ванэ из Манола рассмеялся. – Пошли. Мы идем к Колодцу Спиралей.

Терин схватил мужчину за руки:

– Может, ты и идешь. Не знаю, помнишь ли ты, но именно там находится Хаэриэль. И несмотря на то, что я к ней чувствую, я также должен признать, что она вряд ли будет счастлива со мной прямо сейчас.

Док усмехнулся:

– Чепуха. Колодец Спиралей – последнее место в мире, где ты рискуешь найти Хаэриэль. Она слишком умна, чтобы оставаться там – я гарантирую тебе, что кто-то уже наверняка предупредил ее брата, и он явился с солдатами на тот случай, если у нее случился приступ глупости. Там абсолютно безопасно.

– Безопасно, учитывая, что я связан с нею? Это не такие идиоты, Док.

– Пф-ф! Вероятность того, что мы увидим тех людей, с которыми сталкивался, так же мала, как лист в лесу. – Он выпрыгнул из бассейна, не утруждаясь тем, чтоб пробраться сквозь толпу к ступеням. – Да ладно тебе, Терин. Пошли! Когда ты в последний раз покидал Столицу? – Прежде чем Терин успел ответить, он на миг замолчал и продолжил: – Когда ты в последний раз покидал Столицу по собственной воле? – Док снял с полки полотенце и обернул его вокруг талии. – Помнишь, как мы веселились?

– Помнишь, как мы несколько раз чуть не погибли?

Док похлопал Терина по руке.

– Это называется забавляться, и, поверь мне, через тысячу лет или около того ты научишься находить в этом удовольствие.

30. Циклы истории

Кирин моргнул.

– Твой отец и Док?..

Турвишар склонил голову набок.

– Похоже на то.

– Ух ты. – Кирин с трудом сдерживал смех. – Я вдруг понял, в кого пошел Тераэт.

(Рассказ Кирина)

Я утешал себя тем, что, по крайней мере, они не захватили Джанель и Турвишара.

И в этот момент на лугу, на котором мы стояли, вспыхнул ослепительный свет, из которого вышли солдаты, тащившие Джанель и Турвишара, которые были без сознания.

Я взмолился про себя, чтобы они просто были без сознания.

Тераэт по-прежнему не отводил взора от короля и меча королевы Мияны.

– О. Я понял. Это все, чтобы доказать непричастность. Если мы не сможем определить, кто отправил нас в Пустошь, мы не сможем донести на вас богам после нашей смерти… – Солдаты подтащили Джанель и Турвишара к нам, и он замолчал. На его лице появилось то спокойствие, которое лично у меня ассоциировалось с наихудшими и самыми убийственными аспектами характера этого человека – то спокойствие, после которого у него в руках обычно появлялись отравленные ножи.

– План, который, к сожалению, ни к чему не привел, – согласился Келанис. – Учитывая, сколько членов королевской семьи выжили после того, как их отправили на Прогулку Предателей, я, честно говоря, начинаю задаваться вопросом, зачем мы вообще себя ею утруждаем. – Он поджал губы, глядя на Тераэта. – Должен признать, весьма странно, когда твой дядя гораздо моложе тебя.

Я заморгал и уставился на Тераэта. Мне почему-то совершенно не приходило в голову, что Тераэт был дядей Келаниса. Я почему-то не думал, что из-за этого Тераэт получит какое-то снисхождение.

Серьезно, эта семья показала себя еще хуже, чем Де Моны.

Король Келанис щелкнул пальцами перед лицами Турвишара и Джанель. По их телам пробежала дрожь, и они проснулись. Магия, усыпившая их, еще полностью не пропала – стоять на ногах без посторонней помощи они не могли.

– Спасибо. – В голосе Турвишара почему-то не было благодарности.

Джанель подняла голову. Она не сказала ни слова, но в ее глазах светилась угроза нанесения тяжких телесных повреждений «королю ванэ».

– Надеюсь, вы все достаточно умны, чтобы понять, что в данный момент Восемь не в состоянии спасти вас, – сказал король Келанис. – И даже если вы начнете их сейчас призывать, они вряд ли услышат вас в этом месте, окутанном чарами.

Турвишар поднял голову и попытался сосредоточиться.

– Зачем вы это делаете, Ваше Величество? Мы ведь не пришли с армией, чтобы заставить вас сделать то, что вы обещали. – раздраженный взгляд Тераэта он или не заметил, или проигнорировал[132]132
  Честно говоря, мне и в голову не приходило, что я преуменьшаю значение Атрина Кандора, хотя даже Тераэт признал бы, что с точки зрения методов принуждения вторжение не было особенно успешным.


[Закрыть].

– Верно, – подтвердил Келанис. – Я дал слово. Теперь я его нарушил. Увы. – Король Келанис склонил голову набок, разглядывая волшебника Д’Лоруса. – Но мне не хватало важной информации, когда я давал это обещание, поэтому я отказываюсь быть связанным клятвой, данной под ложным предлогом.

– Какие ложные предлоги? – спросил я. Я взглянул на Тераэта. Он, казалось, не собирался предпринимать ничего опрометчивого, по крайней мере, в данный момент, но я волновался: у него не было инстинкта самосохранения. Раньше его всегда воскрешала его мать. Но на этот раз? Вряд ли.

Келанис повернулся ко мне.

– Я всегда считал себя историком. Вероятно, в качестве компенсации за мой юный возраст. Когда Ритуал Ночи был проведен в первый раз, Вол-Карот оставался в заточении более двух тысяч лет. Запомните эту цифру. Когда ритуал провели во второй раз, он заключил Вол-Карота в тюрьму на тысячу лет. А в последний раз? Чуть больше пятисот лет. Заметили закономерность? Следующий Ритуал Ночи дает нам двести пятьдесят лет. Мы, ванэ, потеряем все – нашу культуру, нашу историю, наши знания – ради жалких двухсот пятидесяти лет. Тем временем умру я, и все Основатели, которые помогут мне провести ритуал, тоже погибнут. Это слишком дорогая цена за столь скудный товар; я отказываюсь ее платить.

– Это даст нам время, – возразила Джанель. – Время, которое мы можем использовать, чтобы спланировать все и найти решение…

– У вас было три тысячи лет! – рявкнул король Келанис.

Над Колодцем Спиралей повисла тишина. Никто не произнес ни слова. Служители, стоявшие у Колодца, замерли. Все уставились на короля. На дереве вдалеке закаркала ворона.

Король Келанис успокоился, принявшись разглаживать складки на мантии.

– Если говорить точно, Восемь Стражей прожили более трех тысяч лет. Восемь Стражей знали об опасности, заключенной в Кортаэнской тюрьме на протяжении тысячелетий. Однако никаких решений предложено не было. Никто не предложил даже простейшей теории о том, что делать с Вол-Каротом. Появились лишь книги с сомнительными пророчествами, и не было никаких планов. Каждый раз, когда раса отказывается от своего бессмертия, люди вздыхают с облегчением, возвращаются к своей жизни и забывают, что часы по-прежнему тикают. Так что, возможно, если бы опасность оставалась неизбежной, это бы лучше всех мотивировало. Возможно, небольшое давление – это как раз то, что нужно Восьми Стражам, то, что нужно всем нам, чтобы решить эту проблему.

– Хм, – сказал я. – Это действительно хорошая мысль.

Король Келанис повернулся ко мне:

– Что ты сказал?

Я пожал плечами или, по крайней мере, попытался это сделать настолько, насколько это было возможно, учитывая двух стражников, держащих меня за руки.

– Я не думал об этом в таком ключе, но теперь, когда я услышал, что вы имеете в виду, я думаю, ваша точка зрения может быть верна. Вполне возможно, что вы даже правы. Ритуал Ночи дает нам очень мало, не так ли? И даже вы считаете, что ритуал может помочь. Потому что если пророчества верны, то сейчас события пошли снежным комом. И что мы тогда получим? Несколько месяцев? Год? Я уверен, демонам очень понравится, если мы снова заключим Вол-Карота в тюрьму. Они сразу же вернутся к Адскому Маршу. Очевидно, что нам нужно найти другое решение, потому что это в лучшем случае временное. – Я прикусил нижнюю губу. – Я просто не уверен, что мы можем сделать.

– Неужели? – Выражение лица короля Келаниса стало непроницаемым.

– Да, – сказал я. – Честно говоря, похоже на то.

Король шагнул ко мне и, вцепившись мне в горло, бесцеремонно повернул мою голову из стороны в сторону:

– Ты мне кое-кого напоминаешь. Кто бы это мог быть?

Мои друзья тревожно переглянулись. Оставалось надеяться, что никто не скажет и не сделает что-нибудь необдуманное. Никто – это Тераэт. Или Джанель.

Уж точно не Турвишар. По крайней мере, с нами был один уравновешенный человек[133]133
  Спасибо.


[Закрыть].

Я постарался не обращать внимания на пальцы, впивающиеся в кожу.

– Не могу представить, кого именно, Ваше Величество. Я родом из Куура. – Я посмотрел вниз, насколько мог это сделать, не двигая головой. – Не знал, что вы увлекаетесь подобными вещами.

Ладно, я тоже мог случайно сказать или сделать что-то не то. На самом деле я почти что услышал, как Тераэт закатил глаза.

К моему удивлению, Келанис рассмеялся.

Король отпустил меня и, посмеиваясь, пошел прочь. А затем оглянулся:

– Знаешь, твоя мать только что была здесь. Вы разминулись с ней меньше чем на день.

У меня пересохло в горле. Когда мы появились при дворе, я представился как… ну, Кирин Де Мон. Я играл роль члена Королевского Дома Куура, благоговеющего перед ванэ, полагая, что это потешит их гордость. Я совершенно не пытался показать, что я могу оказаться ванэ из королевского рода. Последнее, чего мы хотели, – это осложнить переговоры ошибочным убеждением, что я замышляю претендовать на трон ванэ.

– Моя мать? – Я попыталась изобразить скептицизм. – При всем уважении, Ваше Величество, я так не думаю. Моя мать была рабыней семьи Де Мон.

Келанис улыбнулся.

– Неплохо. – Он указал на меня. – Я почти тебе поверил. Хаэриэль тоже прекрасно умела врать. Уверен, ты научился этому от нее. – Он помолчал. – Ты понимаешь, что твой тенье выдает твое происхождение?

Я приподнял бровь.

– Опять же, Ваше Величество, это маловероятно…

Король медленно указал пальцем на королеву Мияну, которая подмигнула мне, так и не убрав нож от горла Тераэта.

– Проклятье, – пробормотал я.

Королева Мияна была сестрой той ванэ, что убила мою мать. Мияна была моей тетей по крови, потому что моя мать оказалась в теле вышеупомянутой сестры еще до моего рождения. Кандальный Камень и иже с ними.

Мой тенье действительно мог это выдать.

Король погрозил мне пальцем, словно учитель, отчитывающий ученика.

– Я обнаружил истинную природу Кандального Камня, порывшись в старых семейных записях. Я ведь историк, помнишь? Я нашел увлекательный рассказ о том, как волшебник-воррас подарил Краеугольный Камень моему дяде Теринделу. Но что случилось с этим Краеугольным Камнем после «смерти» Териндела? Его оставили в шкатулке для драгоценностей, выбросили, как безделушку, – и его впоследствии получила моя сестра. К тому времени, когда я выяснил всю правду, было уже слишком поздно что-либо менять, оставалось лишь надеяться, что твоя мать умерла в Пустоши. И все же ты здесь, племянник. Такой позор встретить тебя подобным образом после стольких лет. Стоило устроить ради тебя прием.

– Сюрприз?.. – сказал я.

Тераэт отклонился от лезвия.

– Это ничего не меняет. Кирин не претендует на ваш престол, мы не совершили никакого преступления. Зачем казнить нас, если все, что вам нужно сделать, – это отказаться сотрудничать?

– Конечно-конечно. Сюда вторглись люди! – указал король Келанис.

– Это не стоит того, чтобы убивать их, – ответил Тераэт.

– Давайте не будем усугублять ситуацию, – сказал я. – Мать Тераэта – Таэна, а мать Джанель – Тиа. Мало того что вы отказываетесь проводить ритуал, так еще и убьете их детей.

– Ты не сможешь использовать нас в качестве заложников, если мы будем мертвы, – добавила Джанель.

– А что насчет него? – король Келанис указал на Турвишара. – Полагаю, его мать – Таджа?

– Нет, я просто очень красивый, – возразил Турвишар.

Ладно, может быть, мы все могли сказать или сделать что-то не то.

Келанис прошелся перед нами.

– Ситуация действительно фантастическая. И вы совершенно правы. Если я убью вас, это вряд ли мне поможет. Но можно ведь превратить вас в цали…

– Нет! – воскликнула Джанель.

Несколько служителей Колодца глянули в нашу сторону.

– Дорогой, – сказала королева Мияна, – не здесь.

Он склонил голову в ее сторону:

– Ты верно все подметила. Нет смысла расстраивать слуг. И если Хаэриэль откажется покинуть свое убежище, чтобы вернуть Валатею, возможно, она сделает это ради своего сына.

Я поморщился. Отлично. Просто прекрасно.

– Ты ведь знаешь, что она мной не занималась? И я могу сосчитать годы, проведенные с ней, на одном пальце? Даже на половине пальца? Не думаю, что ее это так уж волнует.

– Ради твоего же блага, надеюсь, что она все-таки покинет убежище. Иначе ваша казнь будет публичной и мучительной. Будет очень обидно, если она откажется сдаться и я буду вынужден это сделать. – Король сделал знак своим стражникам. – Отведите их в Каменоломню. И будьте с ним помягче. В конце концов, он принц.