Текст книги "Память душ"

31. Попытка править империей

(Рассказ Терина)

Когда Терин и Док добрались до Столичного Привратного Камня, они обнаружили на фасаде огромную вывеску: «Закрыто для посещений». О том, что толпа была этим разъярена, свидетельствовали разбросанный мусор и обломки камней. Конечно, стражники перед дверями не стояли, но с крыш наверняка следили за тем, чтобы никто не вернулся снова хулиганить.

Терин махнул рукой:

– Это проблема.

– О, ты так думаешь? Есть еще очевидные факты, которыми ты хотел бы поделиться?

Терин не обратил внимания на сарказм:

– Привратники, должно быть, были настолько ошеломлены, что перекрыли все, кроме основного трафика, и мы вряд ли сможем воспользоваться Вратами, если я не раскрою, кто я такой или… – Терин пожал плечами, – не пойду к Корану, а это все равно что раскрыть, кто я такой.

Док щелкнул пальцами:

– Императрица может помочь.

Терин заломил бровь. В бане он уже слышал о новом императоре. И даже слышал, что им стала женщина – имя у нее было похоже на Тиа, но точно он не помнил.

– И почему императрица позволит нам приблизиться к ней ближе чем на тысячу ярдов? – спросил Терин.

– Потому что я – ее старый друг. – Док усмехнулся. – И ты тоже.

Терин помолчал:

– Ты ведь не собираешься мне сказать, правда?

– Я думал, ты любишь сюрпризы.

– С каких это пор я люблю сюрпризы?

Док пожал плечами.

Проклятый ублюдок наотрез отказался рассказывать, откуда Терин может знать императрицу.

Терин очень редко посещал Парящие Залы. Императорский дворец был всего лишь мраморным мавзолеем, наполненным призраками мертвых волшебников, в котором хранилась коллекция картин и скульптур. Императоры жили в нем очень редко, а Санд – и вовсе никогда. Последний раз, когда Терин посещал дворец, представитель Высшего Совета, Файрин Джелора, превратил его в свой личный бордель.

По крайней мере, так было раньше.

Сейчас, когда они вошли, двери были настежь распахнуты. Несмотря на поздний час, люди шли бешеным потоком. Можно было бы подумать, что это был зал Высшего Совета, но и то Терин не ожидал, что он будет так забит. Военные, охотники за колдунами, священники и прочие были очень заняты.

Терин остановился и пораженно заморгал. Эта новая императрица что, надеялась править Кууром?

– Не таращись. – Док схватил его за руку и потащил внутрь.

Солдаты отдали честь.

Терин прищурился, глядя на Дока:

– Скажи мне, что ты не выдаешь себя за Корана?

– Хорошо, я не выдаю себя за Корана. О чем мне еще тебе соврать? – Вариантов много.

– Выдавать себя за кого-то – это тяжкое преступление. Извини…

Док рассмеялся, входя во дворец как хозяин. Даже безо всякой иллюзии он фантастически изображал верховного главнокомандующего.

Парящие Залы были столь же прекрасны, как их и запомнил Терин. Они были продуктом тысячелетнего мастерства, колдовства и способом потешить самолюбие Куура. Иногда чрезмерным.

Кто-то подтащил к главному входу инкрустированный маркетри[134]134
  Маркетри – вид мозаики из фигурных пластинок тонкого шпона различного цвета и текстуры, которые наклеивают на основу: фанеру, мебель, стены, потолки. (прим. ред.)


[Закрыть] и позолотой стол и поставил рядом стул. Файрин Джелора[135]135
  Файрин Джелора – огенра дома Де Джоракс.


[Закрыть] сидел, скрестив ноги, прямо на столе, не обращая никакого внимания на стул, подперев рукой подбородок и уставившись куда-то перед собой. Жизнерадостные опаловые глаза юноши смотрели в пустоту. Казалось, он обдумывал увлекательную возможность отгрызть себе пыльцы.

– Где императрица? – рявкнул Док.

Неприлично молодой член Совета вскинул голову и заморгал:

– О боги. Привет всем.

Док склонил голову набок.

– Императрица, – повторил он.

– Верно, – согласился Файрин. – Конечно. Вы не последуете за мной, генерал? Она ужинает. – Он взглянул на Терина, затем снова перевел взгляд на Дока.

– Отлично, – сказал Док.

Мужчина спрыгнул со стола и крикнул:

– Займи мое место, Гларис, я сейчас вернусь. – Он вздохнул. – Не могу поверить, что слежу за входной дверью, как проклятый швейцар. Стоило лишь устроить одну маленькую оргию в спальне императора, и тебя винят во всех грехах!..

Терин усмехнулся. Помимо своей репутации распутника, Файрин был также известен тем, что готов был продать свой голос в Совете тому, кто больше заплатит, и сам Терин этим пользовался.

Другими словами, Терин не доверил бы ему опорожнять ночные горшки, не говоря уже о том, чтобы следить за посетителями.

Новой императрице стоило узнать об этом.

Они шли по дворцу, мимо солдат, чиновников, волшебников и, к крайнему удивлению Терина, мимо огромного количества охотников на колдунов. Наконец Файрин подошел к уже распахнутым двойным дверям, у которых стояли двое солдат по стойке смирно.

– Ваше Величество, к вам посетитель! – выкрикнул Файрин Дежелора.

Женщина, которую Терин прекрасно знал, обернулась. Сейчас она стояла перед нарисованной на стене картой империи. На карте вспыхивали и гасли небольшие огоньки, часть из них сдвинулась на другое место. В одной руке женщина держала кусок тонкого лаваша, в который было завернуто мясо со специями, а другой – махала Скипетром Куура. Комнату заполняли люди, которые сгрудились за столами, изучая записи, выписывая заметки и передавая их гонцам, поспешно покидавшим комнату.

Еще один человек, стоявший рядом с женщиной, повернулся.

Коран Миллигрест.

– О, как неловко вышло, – пробормотал Файрин. – Верховный главнокомандующий пришел сюда, чтобы увидеть верховного главнокомандующего. Интересно только, кто из них настоящий верховный главнокомандующий?

У Терина скрутило желудок. Конечно, Коран был другом, но всему ведь есть пределы…

Но все остальные выглядели смущенными. Даже на лице Тьенцо появилось похожее выражение, которое, впрочем, быстро пропало. Она махнула рукой:

– Ты слишком много думаешь, Файрин. Спасибо, что привел их.

Верховный главнокомандующий Коран Миллигрест заломил бровь. В отличие от члена Высшего Совета, ставшего привратником, Коран обратил внимание на Терина. И узнал его.

Файрин не скрывал своего удивления:

– Вы не хотите, чтобы их казнили? Я позову стражу…

– Вон отсюда, Джелора. – Тьенцо указала на дверь. – Обращаюсь ко всем, мне нужна комната. На тридцать минут, затем возвращайтесь.

– О, прекрасно. Мне никогда не разрешают повеселиться. – привратник драматически вздохнул.

Все остальные оставили свои дела и вышли вслед за привратником, который закрыл за собой дверь.

Коран рванулся через всю комнату.

– Терин? Ты жив, что случилось?.. – Он замолчал и уставился на Дока. – Кто вы такой?

– О, некто не особо важный.

– Равери? – пораженно спросил Терин. – Ты новый император?

Тьенцо выглядела так, словно не спала уже несколько недель. Как, наверное, и ее портные. Вышивка на ее аголе, должно быть, весила как целый младенец.

– Не надо так удивляться. И зови меня Тьенцо, здесь все так восхитительно забыли, кем я была раньше. Пусть так и будет.

Терин почесал в затылке. Он не видел Равери – Тьенцо – с тех пор…

Ну, с тех пор, как она помогла освободить его и его семью от оживших мертвецов Гадрита. И он совершенно не думал увидеть ее снова. Хотя бы потому, что если женщина использовала магию в этой стране, это было для нее смертным приговором.

– Что случилось? – повторил Коран.

Терин махнул рукой.

– Ты, наверное, и так это слышал. Гаэш Мии сломался, и она… отреагировала так, как, полагаю, и следовало ожидать. Сегодня утром я сбежал от нее и вернулся в Столицу.

Коран внимательно оглядел его.

– Почему ты одет как жрец?

Терин улыбнулся и развел руками:

– Кто-то решил, что это смешно. Слушай, я рад видеть тебя, Коран, но я здесь, чтобы увидеть императрицу. – Он указал на Тьенцо. – Нам нужно воспользоваться Привратным Камнем, но, поскольку Врата закрыты, нам нужен твой приказ.

– Зачем? – спросил Коран. – Ты – верховный лорд. Это твое право.

Терин вздохнул. Он надеялся избежать этого разговора.

Новая императрица сообразила быстрее, но она и знала о побегах намного больше.

– Ты не вернешься?

– Нет.

Лицо Корана выглядело так, словно он только что наступил на что-то грязное и липкое:

– Что? Неужели ты не понимаешь, что творится в твоем доме? Они нуждаются в твоем возвращении. Империя нуждается в твоем возвращении.

– Империя прекрасно обходилась без него, – фыркнул Док.

Генерал Миллигрест хмуро посмотрел на ванэ:

– Повтори еще раз, кто ты? И постарайся на этот раз использовать настоящее имя, чтобы тебя не арестовали.

Док сжал губы в тонкую линию.

– О, перестань, Коран. Твоя мать ведь рассказывала тебе, как я на самом деле выгляжу. Ты ведь всегда знал, что я не куурец.

Коран посмотрел на Дока так, словно видел его впервые.

– Никали?

– Меня так называли. Но ты же знаешь, что это не мое настоящее имя.

Коран на мгновение закрыл глаза:

– Так ты… ты возвращаешься домой?

– С тех пор, как твоя мать попросила меня присмотреть за тобой, прошло некоторое время, – мягко сказал Док. – Семья больше во мне не нуждается.

Коран долго подыскивал слова и наконец сказал:

– Ты рассказал Таунне?

– Старик, я рассказал это Таунне четыре года назад.

Коран фыркнул:

– «Старик»? Уж кто бы говорил.

Терин, наблюдая за разговором, прикусил губу. Он так и не понял, как много Коран знал о Доке. Выходило, что довольно много.

Коран перевел взгляд на Терина:

– У него есть родина. Как и у тебя. И она – здесь. Ты должен вновь стать верховным лордом.

– Мне не хочется, – сказал Терин. – Кроме того, мне нужно кое-чем заняться.

Верховный главнокомандующий уставился на него.

– И чем же именно?

– Пророчествами, – ответил Док. – Ну, знаешь, о конце света? Есть такая пакость.

На лице верховного главнокомандующего появилось страшное выражение:

– Хм…

– Ты ведь помнишь Деворские пророчества? – продолжил Док. – Как выяснилось, нам безумно повезло и мы можем завершить то, что не смогли сделать Гадрит и Педрон. Точнее, наши дети могут.

Коран бросил на Тьенцо злобный взгляд:

– О нет.

Тиенцо приложила руку к груди.

– Что? Мне стоит похвастаться, что я тебе уже это говорила? И мне нравится твоя дочь, Коран. Она мне очень нравится.

– Она восстает против империи, – прорычал Коран. – Она… она подняла восстание.

– Разве? Потому что мне никто не объяснил, что все происходящее в Джорате незаконно. В любом случае империи не помешало бы хорошее восстание, – добавила Тьенцо.

– Может, мне напомнить, что ты императрица?

– Может, мне тебе напомнить, что ты единственный человек в этом гребаном Высоком Совете, кто в это верит?

Терин прочистил горло:

– Файрин Джелора, похоже, тоже.

– Он не в счет, – одновременно откликнулись Тьенцо и Коран.

Док подошел к столу, уставленному едой, и наложил себе полную тарелку:

– Короче, нам нужен приказ, чтобы пройти мимо стражи у городского Привратного Камня. Или чтобы воспользоваться военным Привратным Камнем. Нам все равно. Нам просто надо попасть в Академию.

Тьенцо, прищурившись, смерила его взглядом:

– Могу ли я знать, зачем это вам?

– Не-а. – Док принялся за еду.

Терину безумно хотелось присоединиться к нему. В последний раз он ел, когда сам заставлял поесть Дока. Но это было несколько часов назад.

Вместо этого он прислонился к столу, посмотрел на карту империи и начал листать открытую книгу, лежавшую рядом с Тьенцо.

– У ванэ сейчас творятся весьма странные вещи. И хотя это касается всех остальных в мире, я вполне уверен, что ванэ не захотят, чтобы император Куура был вовлечен… – Он запнулся, разглядев имя, упомянутое в тексте. Имя его сына Кирина. И еще множество знакомых имен. – Что это такое?

– Книга. Ты верховный лорд и не знаешь?

Проигнорировав эту колкость, Терин перевернул книгу, чтобы посмотреть на обложку, но там не было ничего похожего на название или ярлык.

– Нет, серьезно, что это?

Тьенцо махнула рукой.

– Турвишар Де Лор собрал все воедино. Это, э-э… – Она скорчила гримасу. – Это хроника. – Она неопределенно взмахнула руками. – Сейчас это не важно.

– Это полная чушь, – прорычал Коран Миллигрест[136]136
  Мне обидно.


[Закрыть].

– Откуда ты знаешь? Ты же не читал, – напомнила ему Тьенцо.

– У кого-то было на это время? – проворчал он.

– А откуда у него было время все это написать? – спросил Терин. – Это… – Он перелистнул страницы. Книга была совсем не маленькой. На это, должно быть, ушли месяцы[137]137
  На самом деле, почти шесть месяцев. И да, я собрал все это воедино в Шадраг-Горе, так что с точки зрения реального времени это заняло чуть меньше суток. На самом деле, я как раз доставил его Тьенцо, когда брат Коун связался со мной и попросил помочь с ситуацией в Атрине.


[Закрыть].

– Забавно, что вы упомянули о времени, – хмыкнула Тьенцо. – Но это уже совсем другая история. Пожалуйста, скажи мне, что ты не пытаешься помешать тому, чем заняты дети. Пусть они делают свою работу.

Док и Терин переглянулись и вновь уставились на императрицу.

– А чем заняты дети? – осторожно поинтересовался Терин.

– Ну, Восемь появились в Атрине и вроде как… забрали их, – начал Коран Миллигрест, указав на Терина, – твоего сына, эту женщину…

– О, просто скажи «дочь», она же твоя дочь! – не выдержала Тьенцо. – Неужели тебя так смущает небольшой адюльтер?

– Она не… – Коран прочистил горло. – Я бы запомнил, если бы переспал с Богиней Магии!

Терин перенес уже столько, что заявление Корана лишь слегка его удивило:

– Ты переспал с Тиа?

– Насколько я помню, нет!

Тьенцо глянула на Дока и ухмыльнулась:

– Разве он не очарователен?

– Вполне. Мой сын тоже там? – спросил Док.

Она кивнула:

– Да. Турвишар тоже.

– Значит, собралась вся компания, – вздохнул Док. – Ставлю что угодно, чтоб поспорить, что боги отправили их в Манол, чтобы убедиться, что Келанис проведет Ритуал Ночи.

Коран Миллигрест нахмурился:

– Ритуал чего?

– Ох уж нынешнее образование в Кууре! – пробормотал Док. – Боюсь, наши дети только что вляпались в огромное дерьмо. Но мы можем им помочь, просто доставь нас в Академию.

– Не знаю, обратил ли кто-нибудь на это внимание, но я сейчас безумно занята, – отрезала Тьенцо. – И я не собираюсь быть твоим личным кучером.

– Никто тебя об этом не просит, – сказал Терин. – Нам хватит приказа с разрешением использовать Привратный Камень.

Тьенцо взяла со стола секретаря чистый лист бумаги.

– А это что такое? – Терин указал на стену. – Я имею в виду, понятно, что это карта, но что на ней за огни?

– Демоны, – ответила Тьенцо, не отрываясь от письма.

Терин почувствовал озноб. На карте было слишком много огней.

– Я думал, что боги должны с этим разобраться.

– Они стараются, – вздохнул Коран, – но они не могут быть везде одновременно. Кроме того, демонов уничтожает что-то еще. Я не до конца знаю, что происходит, но любой демон, который остается на одном месте слишком долго, предрасположен к тому, чтобы, – он развел руками, – распасться. Мы не знаем почему[138]138
  О, ну я думаю, нам это известно. Все дело в Вол-Кароте.


[Закрыть].

– Я здесь ни при чем, – согласилась Тьенцо. Она подула на бумагу, чтобы высушить ее, а затем протянула Терину вместе с еще одним конвертом. – С этим тебя пустят к Привратному Камню.

– Что это за конверт?

– А это плата за услугу. Будешь там, пожалуйста, передай это Дину Филорану. – Она улыбнулась ласково, как змея. – Это приглашение на вечеринку.

Терин заломил бровь:

– Ты устраиваешь… вечеринку? – Учитывая, что империя готова была развалиться на части, вряд ли это было уместно.

– О да, там будут все верховные лорды. – Тьенцо зло рассмеялась. – Это будет незабываемо.

Терин помолчал. Ох. Теперь все было понятно. Это была не вечеринка. Это был наглядный урок. Тьенцо непременно попытается править империей, но для этого ей сперва нужно заставить всех верховных лордов знать свое место.

– Не пойми меня неправильно, но я рад, что я уже не верховный лорд.

Она перестала смеяться.

– О, Терин. Тебя бы никто не пригласил.

– Это очень любезно с твоей стороны.

– Всегда пожалуйста, – ухмыльнулась Тьенцо. – А теперь не могли бы вы убрать отсюда свои задницы? Некоторые пытаются работать.

– Конечно, Ваше Величество. – Он поклонился ей, не обращая внимания на ее удивленное фырканье. – Могу я дать вам совет, если позволите?

Ее глаза сузились.

– Продолжай.

– Привлеки на свою сторону леди Де Тал. Именно она – настоящая сила, стоящая уже много лет за этой семьей.

Тьенцо, казалось, немного расслабилась.

– Благодарю. Я буду иметь это в виду.

– Постарайтесь не быть идиотами, – сказал Коран. – Я и так потерял слишком много членов семьи.

Док рассмеялся.

– Расслабься. С нами ничего не случится. Мы слишком симпатичные, чтоб умереть.

32. Каменоломня

(Рассказ Кирина)

Я понятия не имел, куда нас везут, мне было известно лишь название – Каменоломня. Полагаю, что для расы, печально известной своей любовью ко всему живому и зеленому, название, означающее дырку в земле, не сулило ничего хорошего.

Нас провели по длинному коридору со стенами из мрамора.

– Сюда, – приказал солдат, и королевские гвардейцы наполовину сопроводили, наполовину донесли нас к двери. После этого большинство солдат ушли. Так что рядом с нами осталось лишь по двое человек.

С тех пор как нас схватили, это был самый простенький конвой.

Солдат распахнул дверь:

– Зайдите внутрь, пожалуйста.

За дверью находилась комната с мягкими… Нет, это не означало, что на полу лежали подушки, в комнате были мягкие стены.

Тераэт ударил охранника ногой в горло, одновременно используя инерцию, чтоб вырваться из хватки второго. Мне показалось невежливым просто так стоять на месте, так что я плюхнулся вниз и стал невидимым. Удивленный солдат выпустил мою руку. Я ударил его в пах, затем убрал всю жидкость из легких другого (этому трюку я научился у Тьенцо) и завладел его мечом. Джанель швырнула своих стражников в стену, и они ударились об нее с тошнотворными звуками растрескавшегося камня. Солдаты Турвишара внезапно споткнулись о собственные ноги и упали.

– Ладно. Давайте посмотри… – я так и не услышал, как Тераэт закончил мысль.

Все вокруг внезапно почернело.

Проснувшись, я обнаружил, что сижу, развалившись в удобном кресле. Моя одежда сменилась простой серой туникой и брюками на завязках. Мои ноги были босыми. Кроме того, у меня болела челюсть, вероятно, потому, что я ударился о мраморный пол, когда потерял сознание.

Я не был связан. Я не был скован. Рядом находились одетые также и только начинавшие просыпаться Тераэт, Джанель и Турвишар.

Насколько я мог судить, нас отвезли во дворец.

Белые мраморные стены были пронизаны золотыми и серыми нитями. Захватывающие дух фрески и филигранные барельефы покрывали купол над нашими головами. Окна закрывало замысловатое кружево каменной кладки, которое все же позволяло солнцу проникать внутрь. Вид вдалеке наводил на мысли о деревьях и прекрасных перспективах. Я слышал пение птиц.

Недалеко от того места, где мы сидели, кто-то накрыл стол для банкета, застеленный белым шелком. А на столе…

Мои глаза расширились. Жареное мясо, украшенное овощами, нарезанными так, чтобы они выглядели как цветы. Темно-красная гранатовая глазурь, покрывающая сочную дичь. Рис, приготовленный с шафраном и дорогими травами. Фаршированные пироги в форме редких животных. Целые лососи, акулы и осетры, приготовленные на пару, а затем украшенные специями, выложенными слоями, похожими на чешую, украшенную драгоценными камнями с бусинами икры. Всевозможные пироги, устрицы, супы, тушеное мясо, печеный хлеб и пирожные громоздились горой. Спелые фрукты и изысканные вина сверкали, как драгоценные камни, рядом с дымящимися подносами ароматного чая.

К нам шагнул человек.

Точнее, ванэ. Еще точнее – ванэ из Кирписа: с бледной кожей и сине-зелеными волосами, вьющимися, как облака. Глаза у него были разные: один – голубой, второй – зеленый. Кроме того, он был самым мускулистым ванэ из всех, кого я только видел, так что мне пришлось отказаться от мысли, что все ванэ тонкие и гибкие.

Но, даже несмотря на это, он был весьма симпатичным. Любой бунт имеет свои пределы.

– Добро пожаловать в Каменоломню, – сказал ванэ. – Я ваш хозяин, Риндала. Я здесь для того, чтобы сделать ваше пребывание максимально комфортным. Если у вас есть какие-то проблемы, не стесняйтесь обращаться ко мне.

Я заморгал. Как правило, в Кууре было не так уж много тюрем. Преступников либо штрафовали, либо казнили, либо продавали в рабство. И те немногие тюрьмы, что все же существовали, были местами не столь уж приятными. Точнее, они вообще не были приятными.

– Приятно познакомиться, Риндала, но я должен спросить: мы оказались там, где положено? – Я огляделся по сторонам. Я не видел никаких солдат. Это нервировало.

– О да, – сказал Риндала. – К сожалению, да. Конечно, мы не можем позволить вам уехать, но это не повод делать ваше пребывание здесь неприятным. Каменоломня не преследует цели наказания. Я всегда забочусь о том, чтобы всем здесь понравилось.

– Что случилось? – Джанель потерла глаза. – Почему мы потеряли сознание?

– Усыпляющий газ, – пояснил Риндала. – Мы предпочитаем применять его, когда вы не в состоянии причинить себе вред, но вы были упрямы. Я нахожу процесс применения гораздо менее унизительным, когда новые заключенные не осознают этого. Пожалуйста, наслаждайтесь едой. Вы, должно быть, голодны.

Тераэт откусил, так сказать, первый кусок, сел за стол и наложил себе еще. Лишь приступив к еде, он поднял глаза на Риндалу:

– Это феноменально. Ваше мастерство превосходно.

Наш хозяин с гордостью улыбнулся.

– Благодарю вас. Я позаботился о том, чтобы включить в меню куурские блюда. – Он сделал знак остальным, приглашая их к столу. – У нас в Каменоломне никогда не было гостей из Куура.

Я окинул взглядом этот поразительный пир.

– Вы сами все это приготовили?

– Да, это я создал, – признался Риндала. – Банкеты – это личная специальность.

– Он – создатель снов, – пояснил Тераэт. – Присоединяйтесь.

– Да, пожалуйста, – сказал Риндала. – Я хочу, чтобы вы получили удовольствие.

Турвишар сел и принялся за еду. Похоже, она ему совсем не понравилась. Подняв вилкой золотой рис, он с критическим видом наблюдал, как он падает.

– Тебе это действительно нравится? – спросил он Тераэта.

– Ох. И зачем вы все так усложняете? – поморщился Риндала. – Это большая честь для меня. Мои услуги были заказаны королевской семьей.

Турвишар повернулся к нам:

– Это просто каша. Это все ненастоящее.

– Разве наслаждение может быть ненастоящим? – удивился Риндала. – Если ты сможешь его попробовать, понюхать, потрогать, увидеть, услышать? Если оно насыщает твою душу и тело, то как же оно ненастоящее? – Он помолчал. – Но вы активно меня блокируете. Я бы предпочел, чтобы вы получили удовольствие.

– Еда ненастоящая? – Я чувствовал ее запах. Я видел, как от тарелки поднимается пар, как мясо истекает соком. У меня потекли слюнки.

– О нет, – сказал Тераэт. – Еда настоящая. Это хаэрунт! Зерно, выращиваемое в Кириписе. Оно невероятно питательно. На нем можно прожить бесконечно долго. Большинство кирписцев так и делают. – Он продолжал есть. – Честно говоря, я никогда бы не подумал, что это приготовлено нетрадиционно. Риндала, это просто фантастика. Надеюсь, тебе заплатили достойно.

– Его Величество великодушен, – признался Риндала, – но ваша оценка моих умений согревает мое сердце.

Я не знал, расхваливает ли Тераэт Риндалу потому, что хочет подлизаться к нему, или ему действительно все так понравилось. Наконец я вздохнул и сел. Джанель присоединилась ко мне.

– О, сладкие поля, – пробормотала Джанель, откусив кусок пирога. – Я думаю, что это, наверное, лучшее, что я когда-либо ела.

Риндала просиял.

Я решил, что Тераэт преуменьшил свою похвалу. Оленина была очень нежной и ароматной. Каждое блюдо, которое я пробовал, было вкуснее предыдущего. Тераэт, Джанель и я начали сравнивать блюда, предлагая друг другу все новые и новые.

Турвишар ел свой рис, как ребенок, которому сказали, что он не сможет покинуть стол, пока он тарелка не будет пуста[139]139
  Я не склонен позволять себе быть уязвимым для телепатического посягательства лишь для того, чтобы насладиться едой.


[Закрыть].

Наслаждаясь тем, что, без сомнения, было самой вкусной едой, которую я когда-либо ел, я задумался о том, куда же мы попали. Ведь даже несмотря на то, что Риндала был довольно милым, это все было очень нехорошо.

– Риндала? – спросил я.

– Да, ваше высочество? – Риндала тут же бросился ко мне.

– Король сказал, кто я?

– Ах, да, – сказал Риндала. – Мои искренние соболезнования по поводу предстоящей казни. Надеюсь, до этого не дойдет. Я за вас болею.

– …спасибо, – ответил я. Его вооруженная искренность немного раздражала. – Не могли бы вы рассказать мне о самой тюрьме? Можем ли мы рассчитывать на совместное проживание? Там будет охрана?

Я примерно представлял, что можно ждать от охранников. И это мне совсем не нравилось.

Остальные за столом стали жевать медленнее, прислушиваясь.

– О, естественно, там есть стража, – сказал Риндала, – и вас разместят отдельно друг от друга. – Он кивнул всем. – Это для вашей безопасности.

– Правильно. Естественно. – Я наклонился к нему. – Не могли бы вы побаловать меня? Если это не доставит вам никаких хлопот. На случай, если до этого дойдет и меня казнят, для меня бы значило очень многое, если бы я мог провести свои последние дни с моей любовью. Вы же понимаете.

– О, – сказал Риндала. – Да, понимаю. Я предполагаю, что кто-то здесь и есть этот счастливчик? Кто из них? – Ванэ окинул взором всех сидевших за столом.

– Женщина, – сказал я.

– Тогда не беспокойтесь, ваше высочество. Я позабочусь, чтобы она осталась с вами.

Я кивнул ему.

– Я ценю вашу доброту.

Вернувшись к еде, я наткнулся на убийственные взгляды Тераэта и Джанель.

– Ты серьезно? – прошептал Тераэт.

– Это не то, что ты думаешь.

И так и было. Как бы мне ни хотелось провести время с Джанель, я никогда не слышал о тюрьме, где люди, стоящие у власти, не издевались бы над людьми, которые ее не имели. Риндала казался довольно милым – слишком милым, жутко милым, – но лишь потому, что я знал, что это далеко не прекрасный отель. Если один из надзирателей (или консьержей, или создателей снов, или что-то еще) и был дружелюбным, то это не значит, что остальные будут такими же.

Мы все были в опасности, но куурцы казались особенно уязвимыми, а Джанель – самой уязвимой из всех. А учитывая, что, когда она засыпала, ее души были бы заперты в Загробном мире, она бы не проснулась, что бы с ней ни решили сделать.

Что заставило меня задуматься. Откуда ее тело знало, что пора проснуться? Неужели какая-то часть ее души осталась здесь? Может быть, ее обманула иллюзия? Конечно, иллюзии здесь были необыкновенные. Все в Маноле, казалось, прекрасно знали, как создавать фантастические иллюзии. Однако, это должно было сделать путешествие по городам весьма неудобным. Как можно узнать, что какой-нибудь мост действительно существует? Что, если все не было реальным? Можно ли это заметить?

О чем я вообще говорю?

– Это кунжутные пирожные? – спросил Турвишар. – Обожаю кунжутные пирожные.

Волшебник схватил сразу три пирожных и начал есть.

Джанель покачнулась на стуле и заморгала. Я уставился на свою тарелку и с трудом заставил себя перестать думать о том, как же ванэ полируют керамику до такого блеска.

– Они подсыпали в еду наркотики?

– Разумеется, они подсыпали наркотики, – согласился Тераэт, блаженно улыбаясь. – Накачали нас по самые жабры.

– Как я уже сказал, ваше высочество, – ответил мне уплывающий вдаль голос Риндалы, – здесь всем всегда нравится.