Текст книги "500 миль до тебя"

Глава 13

В тот день Кормак и Лисса посетили каждый еще нескольких пациентов, и оба неоднократно заблудились, прежде чем отыскали нужные дома. Макферсон едва не сбил велосипедиста. Тот обозвал Кормака словами, которые ему раньше слышать не приходилось и которые он посчитал незаслуженным оскорблением. А Лисса с растущим смятением заметила: чем больше адресов она объезжает, тем больше люди про нее знают. К тому времени, как она добралась до последней на сегодня фермы, местные жители уже передавали добрые пожелания ее матери.

Наконец оба, одинаково измученные, еле-еле доплелись до дома. Лисса пришла к выводу, что в отделе кадров напрасно считают отдыхом работу провинциальной медсестры. Правда, двадцать минут передышки, когда она просто сидела в машине и ждала, пока через дорогу переведут стадо овец, ей даже понравились. Надо будет в следующий раз взять с собой книгу, подумала Лисса. Потом попыталась вспомнить, когда в последний раз была в достаточно спокойном настроении, чтобы читать. Любопытно…

А Кормаку, наоборот, трудно было усидеть на месте. Его переполняла беспокойная, бьющая через край энергия. А ведь он, вообще-то, по натуре парень неторопливый. Однако весь Лондон, кажется, пропитан статическим электричеством, из-за которого все время хочется куда-то бежать и что-то делать. Наверное, поэтому здесь столько худых людей.

Внезапно Лисса вспомнила кое-что еще: у нее скоро сеанс по скайпу с психотерапевтом. С гораздо бо́льшим удовольствием она съела бы на ужин живую змею. Но ничего не поделаешь. Что ж, тогда лучше побыстрее разобраться с электронной почтой.

Какое все-таки странное ощущение. Сидишь у человека в гостиной, и все вещи вокруг принадлежат ему: телевизор, приставка «Хbox», диван, чашки, тарелки. И при этом собираешься с ним знакомиться. Чуть закусив губу, девушка взяла ноутбук и набрала:

✉ Здравствуйте, это Алисса Уэсткотт. Спасибо за инструкции, они мне очень пригодились.

Тут Лисса соврала. Надо будет все-таки их прочесть.

✉ У Вас классный дом!

Она не стала писать о том, что подобное просто не укладывается у нее в голове. Это же такая роскошь – иметь целый собственный дом и ни с кем его не делить! Коттедж с гостевой спальней и камином, а рядом – сад и ручей! Невероятно! Лисса сейчас заняла недвижимость стоимостью около пяти миллионов фунтов – если, конечно, перенести ее на пятьсот восемьдесят три мили южнее.

✉ Вот несколько полезных советов на завтра. В собаках я особо не разбираюсь, но две вещи могу сказать точно: питомец Джеймса Феликстона попытается Вас съесть, а у Ли Ченга пес смирный. У Джеймса собачка комнатная, а у Ли – огромная. Пожалуйста, у Пулов лишнего не болтайте: они по любому поводу подают жалобу. У Эффинчей оставляйте машину на парковке для жильцов, а когда поедете к Уиддингсам, придется заплатить за парковку на улице, потому что они козлы.

Кормак прочел письмо. Это уже на что-то похоже, хотя тон и не слишком приветливый. Кстати, земляки ему то же самое про новую медсестру докладывали. Высокомерие англичан для них – больной вопрос. Жители Кирринфифа сошлись на том, что Лисса типичная англичанка: холодная и скрытная, вся в себе. Оставалось надеяться, что Кирринфиф не окажется для нее бо́льшим источником стресса, чем Лондон.

А еще Лисса не спросила, понравилось ли Макферсону в столице. Наверное, думает, что это глупый вопрос: разве Лондон может не нравиться? Кормак невольно ощетинился.

✉ Здравствуйте, Алисса! Спасибо за информацию. Если понадобится карта, дайте знать, я нарисую. Некоторые фермы трудно найти. А еще я люблю рисовать ☺. Ну как, освоились? Нравится у нас?

Но Лисса уже перешла к следующему пункту в списке дел: к психотерапевтическому сеансу, которого так боялась. Поэтому Кормаку не ответила. Ну и ладно, подумал он. Отложил телефон и подошел к окну. Попытался открыть его, чтобы разогнать застоявшийся воздух битком набитого людьми здания. Но потом передумал.

Глава 14

Лисса заварила себе большую чашку чая. Что угодно, лишь бы только отложить неизбежное. Да, многие люди ходят к психотерапевту. Лисса не видела в этом ничего постыдного, однако сама никогда не испытывала потребности в чем-либо подобном. Но так было раньше. Ладно, пора: уже половина седьмого.

Фигура на экране складывалась из пикселей несколько секунд, и вот перед Лиссой возникла женщина. Лет пятидесяти, но для своего возраста выглядит неплохо. Уголки рта раздвинуты в легкой улыбке, а взгляд такой уверенный, что, несмотря на плохой сигнал, эта уверенность просачивается даже через линзу камеры. А еще психотерапевт ела что-то из миски.

– Алисса Уэсткотт? – отрывисто и довольно неразборчиво уточнила она.

– Да, – протянула Лисса.

Она сама не заметила, как уселась на полу перед ноутбуком по-турецки и скрестила руки на груди.

Женщина отложила ложку и прищурилась.

– Извините, но мне видно только ваше колено, – произнесла она. – Можете сесть по-другому?

Лисса растерялась. Сначала переставила ноутбук на журнальный столик и встала перед ним на колени, будто в церкви. Нет, так не годится. Попробовала сесть на диван и смотреть на экран сверху вниз, но в маленьком окошке ее нависающее лицо казалось огромным. Отнюдь не лестный ракурс. А еще девушка сообразила: чем дольше она решает, как сесть, тем больше выводов из этого сделает застывшая в терпеливом ожидании психотерапевт. Лисса засмущалась и покраснела.

– Извините! – произнесла она тонким голоском, совсем не похожим на ее собственный. Таким голосом расфуфыренные дамочки спрашивают, на тот ли поезд сели. – Не знаю, как лучше расположиться!

– Не важно, – спокойным тоном ответила женщина и тем самым окончательно убедила пациентку, что это вопрос первостепенной важности.

В панике Лисса завертелась как волчок. Наконец снова плюхнулась на пол и убрала под себя ноги, как маленькая девочка.

Психотерапевт, ее звали Анита, по-прежнему невозмутимо улыбалась. Только быстро глянула в верхний правый угол экрана. Должно быть, на часы, предположила Лисса – и угадала.

– Ну вот! Здравствуйте! Извините, что так долго!

– Вы сейчас чай прольете, – предупредила Анита.

– А это не чай, это водка! Ха-ха! – Слова сорвались с языка без всякого участия мозга.

Анита вежливо улыбнулась. Видимо, чай в чашке или водка, для нее тоже не принципиально.

– Шучу! Смотрите! – Лисса наклонила чашку к экрану.

Закончилось все вполне предсказуемо. Еще несколько драгоценных минут ушли на то, чтобы найти кухонное полотенце, ликвидировать лужу, а затем снова выйти на связь.

Анита улыбалась все с тем же олимпийским спокойствием. Лисса уже собиралась извиниться и предложить начать сначала, как вдруг голос по ту сторону экрана завопил: «Мама-а-а-а!»

Невозмутимая маска психотерапевта дрогнула, но совсем чуть-чуть.

– Солнышко, мама занята, – вполголоса, одним уголком рта произнесла она.

– У меня пирожок в унитаз упал!

Обе женщины замерли.

– Вы идите разберитесь, – предложила Лисса.

– Нет-нет, это вовсе ни к чему, – ответила Анита, стараясь вернуться к профессиональному тону. – Так на чем мы остановились? Сейчас мы с вами в подробностях обсудим все, что произошло в тот день, уделим внимание деталям…

– Мама, а я его уже достала и кушаю!

Повисла еще одна долгая пауза.

– Идите, – повторила Лисса.

Но Анита уже вскочила и выбежала из комнаты, на ходу опрокинув на пол перед ноутбуком высокую стопку записей и папок. Лисса поглядела на них. Пока по ту сторону экрана долго кричали и спорили, девушка нашла свою папку и прочла на ней диагноз: там крупными буквами было выведено «ПТСР». У Лиссы аж глаза на лоб полезли от изумления: посттравматическое стрессовое расстройство? Неужели это про нее? Так вот, значит, кто она. Человек с поехавшей крышей. Просто супер! И что дальше? Палата с мягкими стенами?

Тут вернулась Анита. Гладкие темные волосы взъерошены, а из-за пределов видимости экрана все еще доносится громкий рев.

– Итак… – произнесла она. Стала собирать бумаги, опрокинула чашку с кофе и поморщилась. – Простите. Бывают такие дни…

– Прекрасно вас понимаю, – вежливо ответила Лисса. – Я ведь тоже работаю в системе здравоохранения.

Но ей не давал покоя диагноз. И она выпалила:

– Так, значит, у меня ПТСР?

– Что?

У Аниты зазвонил телефон. Она глянула на дисплей и сбросила звонок. Через секунду мобильный затрезвонил снова.

– Думаете, у меня ПТСР?

– По всей видимости… Извините, надо ответить. – И ее собеседница схватила телефон. – Что случилось? Забыл проездной? Ну конечно – кто же пустит тебя в автобус без проездного? Нет, я работаю! Ничего, подождешь. Ты где? Рядом с чем?

И психотерапевт бросила на Лиссу виноватый взгляд. А девушка призадумалась: что, если цель сеансов – заставить ее радоваться тому, что она сидит одна в глуши?

Наконец Анита завершила свои запутанные телефонные переговоры и стала нервно поглядывать на предмет, который пациентке было не видно. Лисса с большой долей уверенности предположила, что это ключи от машины. А время сеанса уже почти истекло.

– ПТСР у вас или нет, но стандартная процедура лечения вам в любом случае не помешает, – наконец уклончиво ответила Анита.

– Знаю я вашу стандартную процедуру, – сердито бросила Лисса. – Заставите снова всё вспоминать.

Психотерапевт с сочувствием кивнула:

– Безусловно, попытаться стоит.

Ее взгляд снова ушел вбок. Лисса вдруг разозлилась.

– А вы думаете, я об этом не вспоминаю? Каждый день в голове прокручиваю! С утра до вечера! Ложусь спать – картина так и стоит перед глазами! На мальчишек-подростков буквально смотреть не могу! От каждого крика вздрагиваю!

– Я знаю, – ответила Анита самым терпеливым тоном, на какой только была способна в данных обстоятельствах. – Вот почему вы должны вернуться к началу и перебрать всё до мельчайших подробностей. Тогда ваши страхи утратят свою силу. Что ж, начнем. Расскажите мне про тот день.

– Про тот самый?

У Лиссы замерло сердце. Она сделала глубокий вдох.

– Ну да.

– Прямо сейчас?

Психотерапевт опять кивнула.

Процесс оказался долгим и мучительным. Выудить из памяти все детали. Как солнце светило в окно квартиры миссис Маркс. Как Лисса попрощалась со старушкой. Как ревел двигатель машины. Как она неслась, все быстрее и быстрее. Как в воздухе сверкнул телефон.

– Мальчишки кричали, а я стояла и смотрела. – Бедняжка разразилась рыданиями. – Нет, не могу, – простонала она. – Не могу, и все тут.

– Можете, Лисса, можете, – мягко возразила Анита. – Значит, вы смотрели, как мальчишки кричали, – повторила она. – Что вам особенно запомнилось?

Девушка покачала головой. Залитое слезами лицо исказила гримаса. Лисса снова набрала полную грудь воздуха, открыла рот…

– Мама!

Показалось хорошенькое детское личико. Оно приблизилось к экрану. Глаза уставились прямо на Лиссу. А потом ноутбук Аниты без всякого предупреждения захлопнулся.

Лисса чувствовала себя так, будто ее бросили посреди дороги. Слезы все еще лились в три ручья. Связь прервалась, а перезвонить Аните она не могла: таково условие проведения этих консультаций.

Девушка уныло поднялась на второй этаж и стала набирать ванну. Под шум горячей воды и шипение пузырьков ее плач постепенно стих, но страх остался. С ней определенно что-то не так. Вот почему ее отослали подальше.

Лисса взяла книгу, принесла чашку чая и медленно погрузилась в ванну с пеной. Каждый раз, когда в голову приходили мысли о трагедии, она заставляла себя снова сосредоточиться на сюжете романа и отпивала очередной глоток чая. Постепенно Лисса успокоилась. Она прислушалась к звукам снаружи. Ветер шумел среди деревьев, вдалеке перекликались совы. Но почему-то Лиссе было вовсе даже не страшно, а, наоборот, очень спокойно.

Даже за короткое время сеанса Лисса поняла: в словах Аниты есть своя правда. Рано или поздно ей придется обдумать случившееся, проработать этот опыт, иначе панические атаки и тревожность никуда не денутся.

Но сейчас она будет просто отдыхать в горячей ванне с книгой. Пусть Лиссе до сих пор трудно полностью погрузиться в чтение, но приятная тяжесть книги в руках уже действует успокаивающе. От пены исходит аромат миндаля, в чашке вкусный чай, а за окном шумит ветер, и никаких тебе машин, сирен и вертолетов… Нет, в эту тему лучше не углубляться. По крайней мере, пока.

Глава 15

Когда утром Лисса проснулась, снова проспав на удивление долго, она чувствовала себя гораздо лучше. Наверное, причина в свежем воздухе. После каждого вдоха у нее возникало ощущение, будто до этого она не дышала по-настоящему. Было очень рано: солнце еще только вставало. Но внезапно ее снова охватил страх. Девушка поглядела в окно. Нарциссы покачивались на ветру. Лисса надеялась, что это зрелище ее успокоит, но больше уснуть не смогла. Она листала ленту в «Инстаграме» до тех пор, пока не пришло время вылезать из постели.

Первый выезд у нее сегодня попозже, поэтому она сбегала в магазинчик и купила на удивление дешевые яйца с фермы Леннокса (хотя, может быть, это и нормальная цена: она уж и не помнила, когда в последний раз покупала яйца). Еще Лисса взяла местного сливочного масла и молока и зашла в пекарню за хлебом. Благодаря раннему подъему девушка успела приготовить себе омлет на тосте. К этому времени солнце уже взошло. Дул холодный ветер, но Лисса обнаружила, что в маленьком заднем дворике всегда тепло и там можно сидеть в любую погоду.

Она попыталась выкинуть из головы мысли о вчерашнем неудачном сеансе психотерапии. Чтобы отвлечься, зашла в «Инстаграм» Ким Анг. На фотографиях та щеголяла в разных нарядах и примеряла многочисленные шляпы – судя по фону, в шляпном отделе магазина «Питер Джонс». А ведь там терпеть не могут, когда покупатели фотографируются в их товарах. Вдруг на Лиссу накатила тоска: и по Ким Анг, и по прежней жизни в целом. Скоро выходные. Ох и оторвались бы они с подругой!

Потом девушка заглянула в папку с информацией о пациентах, чтобы узнать, что сегодня предстоит, и почувствовала, что ей нечем дышать. Лисса понимала: специально ей бы об этом сообщать не стали. Но как тут можно не догадаться? Девочка-подросток, пересадка сердца, и даты совпадают. Значит, вот каким образом в поле зрения их отдела кадров попал Кирринфиф!

Заметки Кормака были предельно однозначны. Сверху он напечатал: «Блестяще!» Лисса бы так не сказала: далеко не все в этой истории «блестяще». До чего бестактным надо быть, чтобы такое написать!

Она вымыла посуду, потом стала собирать себе обед в дорогу. Подумать только – обед в дорогу! Лисса сама себя не узнавала. Впрочем, она же не виновата, что здесь на две сотни миль нет ни единого заведения фастфуда. Лисса сфотографировала свою еду и отправила Ким Анг: пусть посмеется. Она сделала сэндвич с сыром и домашними соленьями, найденными в кухонном шкафу у Кормака. По крайней мере, Лисса очень надеялась, что это именно домашние соленья. Ни тофу, ни пророщенных бобов, ни кронатов, ни даже нормальных контейнеров у Макферсона не имелось. Лисса пожарила пару картофелин. Надо будет еще флягу купить. При этой мысли она слегка улыбнулась. Нет, серьезно: в кого она превратилась?

Утро выдалось чудесное, и девушка решила прогуляться. Ей надо всего-то в центр городка. Можно убрать медицинскую сумку в рюкзак и нести ее на плечах. Вряд ли здесь Лиссу ограбят. Да и забыть сумку в метро ей точно не грозит.

День и впрямь был просто великолепный. Перейдя через дорогу, Лисса остановилась на целых пять минут, любуясь, как на поле скакали и резвились новорожденные ягнята.

До чего они смешные: кувыркаются, перепрыгивают через лужи, иногда блеют, а потом снова бегут к маме под бочок, где тепло и безопасно. Невозмутимые взрослые овцы даже не смотрят, как ягнята носятся вокруг них кругами и время от времени тянутся розовыми ротиками к вымени. Какая прелестная картина, особенно в солнечный день! Тут у любого настроение поднимется, хотя бы чуть-чуть.

Подходя к маленькому домику, Лисса постаралась сосредоточиться на ровном дыхании. Она опять рассердилась на психотерапевта Аниту: сначала бесцеремонно влезла к ней в душу, а потом даже не перезвонила! Вот что бывает, когда государство экономит на здравоохранении. Как можно бросить пациента в трудную минуту? Неужели не ясно, что это лишь усугубляет ситуацию?!

Не успела Лисса нажать на звонок, как дверь сразу же распахнулась. Но стоявшая на пороге женщина явно ждала не ее.

– Ой! – воскликнула она. – А где Кормак?

– На стажировке в Лондоне, – ответила медсестра. – А я его временно заменяю. Уж извините.

– Ах да! – просияла собеседница. – Я про вас наслышана!

– Так я и думала, – произнесла Лисса, стараясь говорить как местные: дружелюбно и без тени сарказма.

– Да, нам будет не хватать Кормака, – покачала головой хозяйка дома. – Ну как он там? Питается нормально? Нравится ему в Лондоне?

– Откуда мне знать? – опешила Лисса.

Женщина пристально поглядела на нее:

– Он ведь замещает вас?

– Да.

– Что же вы, совсем с ним не общаетесь?

Лисса пожала плечами.

– Почти нет, – ответила она. – Как себя чувствует…

Еще одно странное шотландское имя.

Тут лицо женщины просветлело.

– Жаль, вы нашу Айли раньше не видели. Тогда бы сами все сразу поняли. Вот почему я хотела, чтобы Кормак пришел.

– Он не может…

– Да, конечно. Просто жалко, что он этот момент пропустит.

Чувствуя себя человеком второго сорта, Лисса последовала за хозяйкой в опрятную маленькую гостиную.

Сидевшая перед телевизором болезненно худая и бледная девочка с черными кругами под глазами смотрела комедию «Идеальный голос». То, что пациентка сидит в первый раз после операции, увы, не произвело на Лиссу должного впечатления.

– Здравствуй, – тихо произнесла она.

Айли нахмурилась:

– А где Кормак?

Медсестра натянуто улыбнулась:

– Он в Лондоне. Пока я его заменяю. Считай меня запасным Кормаком.

Повисла пауза. Лисса ждала враждебности, но лицо девочки осветила улыбка.

– Вы скажете ему, что ходили ко мне? Все подробно передадите?

– Э-э-э… конечно.

– А сфотографировать меня можете?

– Нет. Пациентов снимать запрещено.

Айли состроила недовольную гримасу; зато ее мать, похоже, успокоилась и пошла ставить чайник.

– Фотографируйте! – приказным тоном велела девочка. Широко улыбнулась и развела руки. – Ну, давайте!

Лисса попыталась одновременно сохранить и улыбку на лице, и терпение.

– Меня уволят, – сказала она. Девочка недоверчиво глядела на нее. – И Кормака тоже.

Но мать Айли уже вбежала в комнату с бодрой улыбкой.

– Кормак обязательно захочет фотографию, – объявила она.

Девочка посмотрела на медсестру с видом победительницы и опять приняла эффектную позу. Лисса нехотя ткнула кнопку.

Давление, пульс, заживающий шрам: все оказалось в полном порядке. Показатели в норме. Родители пациентки маячили в дверях, с тревогой следя за каждым действием Лиссы. От их пристальных взглядов у нее аж мурашки бегали по коже. Их довольные лица, их явное ликование выводили медсестру из себя. Неужели они не осознают, что операция для их дочери стала возможна лишь после того, как на грязный асфальт пролилась кровь ни в чем не повинного мальчика?

Только вечером, написав Кормаку и получив от него ответ, Лисса поняла, что пропустила.

✉ Здравствуйте. Семья Коудри просила сразу Вам написать и отправить фото.

Кстати, спасибо, что пустили меня в свой дом. Я заняла свободную спальню. Еще сорвала несколько нарциссов. Надеюсь, Вы не возражаете. А еще надеюсь, что у Вас там все нормально.

Айли в полном порядке, все жизненные показатели в норме. Мне даже не пришлось ничего делать. Шрам заживает быстро, пациентка в бодром настроении, очень разговорчива. Причин для беспокойства нет. Думаю, мои дальнейшие визиты не понадобятся. Достаточно продолжать иммуносупрессивную терапию. Но все семейство очень настаивало, чтобы я сообщила Вам новости и отправила фотографию. Пожалуйста, никому ее не показывайте. Да, я не должна была снимать больную, но она очень просила.

Искренне Ваша, Алисса Уэсткотт

День у Кормака выдался тяжелый. Собак он перепутал, но его выбило из колеи даже не это. О псах Лисса его предупредила, однако ни слова не написала про то, что Джеймс держит в доме удава. Не сказать, чтобы он сильно испугался, но все же о таких вещах хотелось бы знать заранее.

Не обошлось и без положительных моментов: Кормак заблудился только три раза, и на него наорали всего два велосипедиста, причем в одном случае он был почти не виноват.

После работы Макферсон пошел пропустить пинту пива, и с него содрали семь фунтов. Кормак не считал себя скрягой и не хотел подтверждать стереотипы о шотландцах, и все же, услышав цену, внутренне содрогнулся. Да и обстановка в столичном заведении царила совсем не такая, как в пабе у Аласдера. Там буквально все: туристы, местные, потомки американских переселенцев, разыскивающие родню, – заводят с тобой разговор. В Кирринфифе паб – веселое место, предназначенное для общения. Внутри всегда много собак и фермеров, атмосфера колоритная, а гостеприимство греет душу. Словом, то, что надо после долгого трудового дня. А в лондонском пабе даже присесть негде. Повсюду большие компании агрессивных молодых людей. Никто ни на кого не смотрит. В воздухе веет смутной угрозой. Ну а пиво на вкус – чистая газировка. Вкусы у Кормака всегда были непритязательными, но это местечко явно не для него.

А еще Макферсона неприятно поразили лондонские улицы. В Кирринфифе был один-единственный бродяга, Доркан. В их краях он появился так давно, что никто уже не помнил, когда именно. Местные даже не знали, действительно ли Доркан – его настоящее имя. Этот тип то исчезал, то вновь появлялся. Спал на церковном дворе, ел суп и горячую еду, которую для него оставляли прихожане, и ни с кем не разговаривал, лишь молча сидел на скамейке. А потом снова отправлялся неведомо куда. Джудит, добродушная женщина-викарий, в чьем садике он, собственно, и ночевал, оставляла для него открытой ризницу. Но Доркан ни разу туда не заходил, даже в самые дождливые ночи.

А в Лондоне люди лежали повсюду. В подземных переходах, у дверей магазинов, на вентиляционных решетках, под мостами. И никто не обращал на них внимания. Похоже, для лондонцев подобная ситуация в порядке вещей. Кормаку оставалось только руками развести и последовать общему примеру. Но как только он увидел бездомного, продававшего газету «Big Issue», сразу купил номер. Кормак был потрясен до глубины души. В Лондоне все богатые, разве нет? Гуляя по Ковент-Гарден, он заметил позолоченную машину. В некоторых ресторанах цены на блюда начинались от тридцати фунтов. Магазины, от которых так и веяло большими деньгами, поражали воображение роскошными витринами. Ювелиры торговали часами, на которые Кормаку не хватило бы годовой зарплаты.

Макферсон знал, что политика не его конек. Сколько времени он проторчал в пустыне, сам не понимая ради чего! Кормак и не пытался строить из себя эксперта. Но все-таки странно, что все многочисленные лондонцы приучились не замечать людей, валяющихся на земле.

Однако после письма Лиссы настроение у Кормака сразу изменилось. Он достал ноутбук и напечатал:

           ✉ Здравствуйте! Спасибо, что предостерегли насчет собак, но буду очень благодарен, если впредь станете предупреждать и о змеях тоже!

Да, настойчивости нашей Айли не занимать! Замечательно! Просто великолепно! Поверить не могу, что она уже сидит! Да еще и много разговаривает! Родители, наверное, на седьмом небе от счастья. Спасибо, Вам, спасибо огромное, что зашли к ним и обо всем мне доложили. Я тут просто с ума сходил от беспокойства. Потрясающе! Иногда наша работа – это просто подарок судьбы, согласны? Видели бы вы Айли раньше.

Кормак прикрепил к письму снимок Айли, который сделал для ее матери. Тогда они боялись, что в последний раз видят девчушку живой. Лицо синее, кожа да кости, подключена ко всем аппаратам отделения интенсивной терапии. Не ребенок, а наполовину призрак. Ангел смерти уже хлопал над ней своими чешуйчатыми крыльями.

Открыв обе фотографии одну рядом с другой и прочитав послание Кормака, полное искренней радости, восторга и облегчения, Лисса еще раз вспомнила больную девочку, которую сегодня навещала. Айли была одной ногой в могиле, а теперь она смотрит «Идеальный голос», грызет имбирное печенье, сидит в гостиной и дерзко разговаривает со взрослыми. Лисса долго смотрела на снимки. В ее душе зажглась маленькая теплая искорка.

Девушка уже собиралась выходить из почты, но потом что-то заставило ее напечатать ответ.

✉ Чем Вам не угодил маленький симпатичный удав?

К удивлению Лиссы, через несколько минут ей пришло сообщение с фотографией рисунка.

Лисса улыбнулась.

✉ Это Вы?

           ✉ Вы, наверное, хотели сказать: «Ох и натерпелся, бедняга! Мыслимое ли дело – чуть удав не придушил!»

✉ Очень страшный рисунок!

           ✉ Да, я действительно так выгляжу.

✉ Тогда Вы уж точно пострашнее удава.

           ✉ Спасибо за комплимент.

Лисса покачала головой. Странная у них получилась переписка. Надеясь, что Кормак не слишком сильно перепугал горячо любимого питомца Джеймса, она легла спать.