Текст книги "Берег счастливых встреч"

Глава 17

– Привет, – пискнула Флора.

И потерла глаза. Джоэл промолчал. Флора наконец заметила, что позади него за ними с жадным любопытством наблюдает портье.

– Привет, – откликнулся наконец Джоэл.

Он не обнял ее. Он просто смотрел так, как будто совершенно не понимал, какого черта она здесь делает. Да она и сама уже этого не понимала. Она не знала, какого черта делает здесь. Почему она не послушалась первых знаков инстинкта? Ей вдруг захотелось съежиться или просто провалиться сквозь землю.

– Я хотела тебя удивить, – робко произнесла она.

– Считай, что удивила, – коротко бросил Джоэл.

И тут же проклял себя, увидев ее глаза: она была так разочарована в нем… Но чего, черт побери, она от него ожидала? Он же был на работе, он старался разобраться со всем, чтобы вернуться домой. Он здесь не развлекался с другими женщинами, или что еще там она думала, раз уж явилась проверять…

– Я просто подумала… Я никогда не бывала в Нью-Йорке…

Флора сама не верила тому, как жалобно прозвучал ее голос, как будто она хотела быть его подружкой на какой-нибудь школьной экскурсии.

– Вот и приехала!

– Ты здесь остановилась?

Джоэл спросил это, не подумав. Он слишком устал в конце двух долгих недель, но как только у него вырвались эти слова, он уже готов был врезать самому себе. Он ведь даже не понял, что сам имел в виду, но…

Лицо Флоры побелело и застыло.

– Прости, что побеспокоила тебя, – пробормотала она и встала, чтобы взять свою сумку и уйти.

Джоэл лишь секунду спустя понял, что она делает, и поспешил за ней. Девушке-портье очень хотелось подойти ближе. Наверняка там дело шло к полному разрыву, Джоэл явно был в бешенстве. Очевидно, ничего серьезного…

– Флора! – закричал Джоэл, когда та уже шагала через шумный вестибюль. – Вернись! Прости. Прости меня. Ты просто… ты действительно застала меня врасплох, вот и все. А я ненавижу сюрпризы.

Голос Флоры дрожал, глаза наполнились слезами.

– Ладно, а я ненавижу выглядеть идиоткой, так что, думаю, мы на равных, – ответила она.

– Не надо… Это я идиот! – возразил Джоэл. – Это я! Прости. Пожалуйста. Идем наверх. Немножко выпьем. Давай… Я просто не ожидал увидеть тебя здесь.

– Правда? – спросила Флора. – Ладно, ты с этим справился весьма элегантно. Я ухожу. Я могу остановиться где-нибудь еще, а обратно я улетаю в воскресенье.

– Не надо… не глупи, пожалуйста. Пойдем. Прошу тебя. Идем наверх.

Джоэл огляделся. Похоже, они устроили сцену, что было абсолютно недопустимо.

– Пожалуйста, – прошептал он чуть слышно.

Портье с нескрываемым раздражением выдала Флоре второй ключ. По дороге к лифту они молчали. Ни одному из них не хотелось говорить о том, что только что произошло. Как будто первый барьер – из какого множества? – встал перед ними. Они оба потерпели неудачу, и оба не понимали, как это произошло. И теперь держались как чужие.

Флора почти смягчилась, когда увидела номер. Ей сразу пришлось признать, что он превосходит все ее ожидания. Номер был огромным, с большой гостиной, выходящей окнами на Манхэттен, розовеющий в лучах уже заходившего солнца, на восток располагался Бруклин.

Мебель была кремовой с серым: диваны и подушки, гардины на окнах во всю стену, и, ох, боже мой, терраса… Флору сразу потянуло туда. Терраса просто завораживала!

Флора подумала, что это похоже на то, что ей воображалось… как они с Джоэлом могли бы сидеть на такой террасе, смеяться, болтать, заказывать коктейли…

Она упрямо потерла глаза:

– Я устала. Для меня уже час ночи. Можно мне лечь поспать? Я устроюсь на диване.

Джоэлу не нравились плачущие женщины, и он не любил, когда на него оказывали эмоциональное давление. Но он уступил, Флора ведь была здесь. Этого достаточно, разве не так? Или он собирается весь вечер маяться чувством вины? Ему уже надоело чувствовать себя виноватым. Чувство вины было для него чем-то вроде проступка.

– Ладно, – кивнул он, отходя к своему письменному столу и поставив на него портфель. – Ты проголодалась? Можешь заказать что-нибудь.

Флора умирала от голода.

– Нет, все в порядке, – проговорила она.

– Хорошо.

Он протянул руку к портфелю.

– А ты… ты работаешь?

– У меня важное совещание с Колтоном. Нужно многое подготовить. Именно для этого я здесь. – Джоэл крепко сжал зубы.

Флора посмотрела в окно, на огни, один за другим загоравшиеся по Манхэттену, – изумительный, ошеломляющий мир изумительных вещей, которые ей не придется увидеть, – и от разочарования ей еще сильнее захотелось плакать. Все было там, рядом, а она все это упустит. Снова. Потому что на самом деле она вовсе не девушка Джоэла. Она просто его… что? Постель и завтрак? Деревенское убежище?

Не обращая на него внимания, Флора подошла к мини-бару и достала водку и тоник, даже не глянув на ценники. Она бросила куртку на спинку кресла, сняла просторный свитер – она уже просто задыхалась, – выдернула из волос нарядную заколку. Потом налила себе приличную порцию спиртного и вышла со стаканом на террасу, чтобы мягкий весенний ветерок сдул все ее планы, и путаницу мыслей, и разницу во времени…

Здесь, даже на двадцатом этаже, – а может, как раз поэтому – ей показалось, что город наплывает на нее волнами. Гудки автомобилей звучали невообразимо далеко внизу, садящееся солнце заставляло огромные здания отбрасывать косые тени, одну поверх другой, широкие полосы бульваров и авеню тянулись все в одну сторону, в отличие от маленьких извилистых улочек и дорожек на ее родине, сотни и сотни окон уже светились напротив…

Флора с завистью рассматривала сады на крышах и балконах, люди отдыхали на площадках пожарных лестниц и на балконах в такой приятный вечер, компании, друзья и возлюбленные, и разные обрывки жизни плыли перед ее глазами. Здесь люди жили намного ближе друг к другу, чем то было на Муре, но в то же время были отстранены, анонимны, различны. Это было очень странное чувство.

С непонятной грустью Флора подумала, что любой, кто мог видеть ее прямо сейчас, увидел бы просто некую девушку со светлыми волосами, стоящую в одиночестве. Она могла быть местной, могла знать Нью-Йорк как свои пять пальцев, могла приезжать сюда всю свою жизнь – и все равно осталась бы чужой.

Флора решила, что эта идея ей нравится, но, если уж этот визит в Нью-Йорк должен стать ее первым и последним, она поклялась насладиться им. Завтра она отправится все осматривать. Она подумала, что Джоэл мог бы пойти с ней, показать ей те места, которые любит, – но это не имело значения. Она взглянет на Эмпайр-стейт-билдинг, зайдет в Музей Гуггенхайма, посетит остров Эллис и все то, о чем мечтала, она будет задерживаться во всех красивых местах и перекусывать там, где рекомендует Интернет, и…

Ладно. Необходим какой-то план. Она совершила ошибку… и прежде всего где-то в глубине души Флора подозревала, что ошибку она совершила с самого начала. Джоэл был не ее круга. Флора была хороша в том смысле, который шотландцы определяют как «домашняя девица». Она Флора Маккензи, сидящая дома с вязаньем, поддерживающая огонь в очаге, пока ее мужчина уходит из дома и делает то, что он должен делать в огромном внешнем мире. В мире, который несравнимо больше их тихих пляжей и бурных приливов. Он вне этого. Без нее.

Флора допила свой коктейль и попыталась спокойно все обдумать. Нельзя ведь сказать, что ее не предупреждали. И Марго. И ее друзья. Нельзя сказать, что она не знала.

До нее донеслась музыка – из какого-то бара или с концерта далеко внизу, и Флора прислушалась к ее мягким волнам в потоках теплого ветра, стараясь хотя бы ощутить мгновение, стараясь спасти хоть что-то. Она была в Нью-Йорке, над небоскребами на пурпурном небе уже появлялись звезды, и, пока по щекам Флоры катились слезы, она думала: разве это уже не кое-что? Разве это ничего не стоит? Возможно, когда-то она сможет сказать: ладно, как-то раз я слушала музыку на самой вершине Нью-Йорка, в теплый весенний вечер, я была юна или почти юна, это было прекрасно и очень-очень грустно… и Флора призадумалась, кому бы она могла об этом рассказать…

Углубившись в свои мысли, она не слышала, как тихо скользнула в сторону дверь за ее спиной, не осознавала чьего-то присутствия, пока не почувствовала легчайший поцелуй на своем обнаженном плече и всем телом не ощутила Джоэла… Флора крепко зажмурила глаза, а когда снова их открыла, он все еще был здесь, он ничего не говорил, но на этот раз обнял ее, защищая от ветра, и прижался головой к ее затылку, просто опустил лоб на ее волосы…

И Флора подумала об одной старой истории, которую рассказывала ей мать, – истории о морских духах, что выходят по ночам, но вы не можете смотреть на них днем, хотя они невообразимо прекрасны, – днем вы не можете на них смотреть, чтобы не разрушить чары… Ни в коем случае, до тех пор, пока не зайдет солнце, и тогда они откроются вам, а если вы не в силах сдержаться и хотя бы краем глаза посмотрите на них, они могут навсегда исчезнуть, раствориться в тумане, а вы всю оставшуюся жизнь будете бродить в одиночестве по дорогам, пытаясь найти их след в мире, но так и не найдете и никогда больше их не увидите. А их рыдания и жалобы будут слышны в ветре, что дует ночами. Да, вот так говорила мать Флоры. Не бойся ночного шума. Но никогда-никогда не смотри на эльфа, если любишь его.

И потому Флора стояла неподвижно, глядя перед собой, не смея пошевелиться, даже дышать боялась, а Джоэл держался за нее так, словно от Флоры зависела сама его жизнь, и осторожно целовал ее плечо. Флора вздрогнула, и Джоэл, решив, что ей холодно, снял пиджак и набросил ей на плечи. И наконец, когда над крышами поднялась луна, Флора неохотно повернулась к нему лицом.

Глава 18

Лорна достала блокнот.

– Так, хорошо, – сказала она. – Анализ крови.

– Есть, – кивнул Сайф.

Они сидели на стенке причала, готовясь к отъезду Сайфа на следующей неделе. Врач, который должен был заменять Сайфа на время его отсутствия, оказался самым рассеянным из всех, кого знал Сайф, и тот втайне надеялся, что никто здесь не заболеет всерьез до его возвращения. А когда он вернется… ну…

– Игрушки?

– Сначала нужно узнать, что им нравится.

– Точно. Могу сказать: один к десяти, что это будут фигурки «Шопкинс» и фиджет-спиннеры. А может, что-то совсем другое.

– Я не понял, что ты сказала?

– Ох, Сайф, ты… ладно, не важно, все будет в порядке. Так, теперь новая одежда.

– Размеров не знаем.

Он уже показывал Лорне два крошечных видео. А его бумажник с фотографиями детей был давным-давно потерян в море.

– Очень красивые мальчики, – сказала тогда Лорна.

– Да, они такие, – улыбнулся Сайф.

– Ладно. – Лорна протянула ему сверток. – Не будем слишком нервничать. И я думаю, это будет лишь началом того потока подарков, который хлынет, когда все узнают.

– Не говори им! – настойчиво произнес Сайф.

Лорна ощутила легкую неловкость, но не стала ему говорить, что Флора уже обо всем знает.

Он посмотрел на сверток.

– Это ведерки и лопатки, – пояснила Лорна, показывая на Бесконечный пляж, где самые упорные из малышей уже копались в песке, сооружая плотины и копая ямки, несмотря на холодный ветер.

– Это никогда не выходит из моды. На Муре без этого не обойтись.

Сайф моргнул.

– Спасибо, – сказал он. И сжал в руках сверток. – Они действительно приедут… Они действительно едут сюда!

– И это прекрасно, – мягко произнесла Лорна.

– Я так волнуюсь, как никогда в жизни, – признался Сайф.

Мимо прошел Иннес. Он шел налегке, а следом за ним Хэмиш тащил кучу коробок – припасы для «Кухни». На Лорну такое разделение труда произвело впечатление.

– Привет! – Она помахала рукой. – Привет, Иннес, как там Агот?

– Она просто дьяволенок! – состроил гримасу Иннес. – Перекусала всех в детском саду, потому что не хочет ехать в школу на материк.

– Отлично! – крикнула ему Лорна. – Она пригодится нам в школе! Внесу ее в списки!

– Я не уверен, что росомах из Мичигана следует учить в местной школе, – покачал головой Иннес. – А ты слышала что-нибудь о моей бродячей сестрице?

– Не-а, – бодро откликнулась Лорна. – И считаю это добрым знаком.

Она снова повернулась к Сайфу, когда парни пошли дальше.

– И резиновые сапожки, – добавила она, когда их уже никто не мог слышать. – Не забудь резиновые сапожки! Скупи все подряд!

Глава 19

Флора обернулась к Джоэлу:

– Больше не будет никаких сюрпризов.

– Спасибо.

Они замерли, стоя на месте.

– Мне не следовало приезжать, – заговорила Флора после долгой паузы. – Мне подумалось, что ты захочешь меня увидеть.

– Так и есть, – кивнул Джоэл. – Я поэтому и хочу… хочу закончить работу, просто работать и работать. Чтобы вернуться домой. Вот и все. Меня только это заботит. Я думал, ты это понимаешь.

Флора моргнула:

– Но…

– Но что?

– Но я же не просто для… для того, чтобы ты возвращался, когда устанешь от всего остального.

– О чем это ты? – прищурился Джоэл. Он действительно очень устал.

– Ты отправляешься во все эти изумительные места, и было бы хорошо, если бы ты иногда брал и меня с собой… ты ведь знаешь, я не только судомойка.

– Я никогда и не думал о тебе как о… а что такое судомойка?

– Ты никогда не берешь меня с собой в такие замечательные места!

Джоэл слегка поморщился:

– Я работаю по пятнадцать часов в день в душных конференц-залах, провонявших американским кофе, самым гадким кофе в мире! И думаю только о том, чтобы поскорее с этим справиться, чтобы очутиться дома, с тобой. Вот и все, о чем я думаю.

– Но я здесь.

– Знаю. А я ненавижу это место.

Флора огляделась по сторонам:

– Как ты можешь это ненавидеть?

Она устала, выдержала слишком много… но, видит бог, она была здесь, под пурпурным небом Нью-Йорка, рядом с человеком, один только запах которого вызывал в ней желание вывернуться ради него наизнанку… она могла просто умереть от силы своей любви. И ей только и хотелось…

Джоэл пожал плечами.

– Идем, – сказала Флора, внезапно приходя в себя. – У меня есть план. Идем на улицу.

Она понимала, что не может позволить ему сейчас затащить ее в постель. Всегда ведь так происходило. И это было прекрасно, но от этого ничего не менялось, не сдвигалось с места.

А Джоэл как раз и хотел – отчаянно хотел – уложить Флору в постель, сорвать с нее одежду, затеряться в ее бледной красоте, насладиться изгибами ее тела, ее кожей, – а потом наконец благословенно заснуть, потому что она была бы рядом. Просто снова оказаться так близко к ней было уже чем-то чарующим, это заставляло его забыть о делах, о массе работы, о странности того, что он снова очутился в Америке…

– Могу я завтра повести тебя гулять? – спросил он.

– А разве завтра ты не работаешь? – поддразнила его Флора.

– Я так хочу тебя…

Он крепче прижал ее к себе, и она это ощутила.

– Да уж, – улыбнулась Флора. – Но если ты сейчас поведешь меня в постель, я сразу засну. Ты должен отвести меня в какое-нибудь шумное место. С танцами.

– Я не танцую.

– А мне все равно.

Но вечер пятницы в суетливом Нью-Йорке, при неохоте Джоэла и растерянности Флоры, был ошибкой, если не сказать больше. В местах, которые выглядели привлекательно, нужно было ждать столика пару часов, и невежливые прекрасные девушки у дверей сразу проникались сомнениями, когда узнавали, что столик не заказан заранее, а во всех остальных местах было слишком много туристов. И, отказавшись от до глупости фальшивого ирландского бара, в который Флора категорически не пожелала заходить, они в итоге очутились в темном, обшитом дубом зале бара, полного юристов – то есть как раз таких людей, каких Джоэл совершенно не хотел видеть, – юристов с ошеломительными спутницами, которых явно нашли через Интернет или просто подхватили где-нибудь неподалеку. А Флора, измученная и напряженная, оказалась совершенно неспособной оценить крепость коктейлей. Она выпила два и заказала еще один с такой скоростью, что опьянела за полчаса, хотя Джоэл оставался трезвым. И каждый раз, когда Флора пыталась навести разговор на их отношения, она обнаруживала, что повторяет одно и то же без какого-либо смысла.

Пьяные люди ужасали Джоэла – у него было слишком много воспоминаний, связанных с этим, и он пытался мягко убедить Флору вернуться в отель. Она возражала и заявляла ему, что он просто ужасный кавалер, которому вообще нет до нее дела, и что с ним не бывает весело. И хотя Джоэл энергично отрицал первое обвинение, он невольно признавал, что насчет второго Флора, скорее всего, права. С другой стороны, они ведь вышли, чтобы немного развеселиться, но веселья не было, а Флора пришла в такое состояние… Джоэлу хотелось поскорее отвести ее обратно в отель.

– Нужна помощь, сэр? – спросила портье, весело улыбаясь ему и стараясь выглядеть как можно более полезной.

Джоэл попытался улыбнуться в ответ.

В лифте Флора бормотала в адрес портье разные неприятные слова на гэльском и пыталась нажать кнопку «вниз», желая пойти в бар. А Джоэл изо всех сил убеждал ее подняться наверх. Очутившись наконец в номере, Джоэл пошел в ванную комнату. И вернулся с готовностью выслушать грозную обличительную речь и узнать, насколько он плох. Но вместо того Флора уже лежала поперек кровати, даже не раздевшись, и крепко спала.

Вздохнув, Джоэл задернул плотные гардины, осторожно снял с Флоры туфли, поставил на тумбочку у кровати стакан воды, положил две таблетки ибупрофена, укрыл Флору одеялом… А потом, понимая, что в эту ночь сон вряд ли заинтересуется его особой, включил настольную лампу в гостиной, заказал кофе в номер и вернулся к работе.

Флора проснулась немыслимо рано, одурманенная, с головной болью, в полной темноте, не понимая, где она находится. Она перевернулась на бок и застонала. Как же глупо она все запутала… Флора припоминала, что была грубой с Джоэлом накануне, кричала на него… И с ужасом осознала, что, конечно же, это он уложил ее в постель. Ох, боже… А потом… что? Где он? Рядом его не было. Он ушел, полный отвращения? Флора думала о нем, о том, какой он всегда застегнутый на все пуговицы и сдержанный, а она вела себя как пьяная гарпия… Флора увидела на тумбочке стакан с водой и таблетки рядом и уронила голову на руки. Боже мой… Идеи хуже этой у нее не бывало за всю ее жизнь. О чем, черт побери, она думала?! Какой же она была идиоткой!

Глаза Флоры понемногу привыкли к темноте в комнате, и она заметила тонкую полоску света под дверью гостиной. Она встала, чтобы пойти в туалет и почистить зубы, а потом заглянула в дверь. Джоэл сидел, уставившись в свои бумаги, он даже не заметил, что Флора неподалеку… снял очки на несколько секунд, потер глаза… Он выглядел таким молодым и потерянным, что Флоре захотелось подойти к нему, но она боялась его осуждения, не могла посмотреть ему в лицо, она так ужасно себя чувствовала…

И потому она вернулась в постель и лежала там в темноте, не в силах заснуть из-за разницы во времени. И когда Джоэл наконец подошел к кровати, Флора все так же лежала там и не сделала движения навстречу ему, и он тоже не потянулся к ней, и казалось, что рассвет никогда не наступит…

Глава 20

На следующее утро Джоэл рано собрался в офис. Флора извинялась, и Джоэл напряженно ответил, что ей не о чем беспокоиться, это ерунда. Они так и не занялись любовью, и это ужасало Флору, потому что именно при этом они по-настоящему были вместе и по-настоящему понимали друг друга, как будто их тела способны были сами говорить друг с другом так, как не способны были их мозги, – напрямую, с полной откровенностью и взаимным глубоким пониманием. А остальное… это было просто путаницей. И Флора совершенно не представляла, как все исправить.

Все еще чувствуя себя отвратительно, она приготовила кофе и села перед каким-то странным американским телевизором, – ей трудно было представить, что он казался обычным всем, кто жил здесь. Наконец она сообразила, что день обещает быть прекрасным, после того как попыталась перевести градусы по Фаренгейту в градусы по Цельсию. А ведь внизу лежал город… ну, это когда ей станет немного лучше. В изумительной ванной комнате Флора долго стояла под душем, который буквально избивал ее струями воды, и это определенно помогло. Потом заглянула в свою наспех собранную сумку, выясняя, есть ли в ней что-нибудь подходящее. Ничего не нашлось. Флора вдруг подумала, что могла бы выйти и купить какие-нибудь легкие нарядные платья… Но когда ей их носить? Вряд ли на Муре выпадет достаточно жарких дней, и едва ли они подойдут для работы в «Летней кухне».

И вдруг ей ужасно захотелось домой. Там сейчас должен быть полдень, начинается время активной торговли – появятся пешие туристы, жаждущие получить жирные куски песочного пирога, пирожки с изюмом, бифштексы и все подряд, чтобы подзаправиться, тихие пожилые леди, которые купили все нужное им в бакалее и теперь хотели лепешек и чая, фермеры, которые раз в неделю навещали город Мур, чтобы полюбоваться на яркие огни, – обычно они брали домой еще и большие фруктовые пироги, чтобы потом всю неделю вечерами, сидя в кухне, наслаждаться ими вместе с маленькими стаканчиками виски и большими ломтями сыра.

Флора велела себе не увлекаться и встряхнуться. Сегодня вечером все наладится. Определенно. Разве не так?

Она оглядела гостиную, которую Джоэл по привычке оставил в безупречном порядке. Потом открыла шкаф, где висели его костюмы. Нашла джемпер – единственную вещь, хранившую запах Джоэла, потому что ее не доставили прямо из химчистки. Флора зарылась в джемпер лицом, стараясь не расплакаться.

В номере внезапно зазвонил телефон. Флора моргнула. Должно быть, это Джоэл! Может быть, он освободился и хочет встретиться с ней во время обеда. Может быть, придя в офис, он передумал, решил, что должен взять выходной и провести его с ней! Осознал, что любит ее, пусть даже она… Ладно, она просто базарная особа, призналась себе Флора с очередным уколом сердечной боли.

Флора осторожно взяла трубку:

– Алло?

– Привет… Джоэл? – Это был женский голос.

Флора подавила неизбежное разочарование и постаралась не обращать внимания на растущий страх.

– Э-э-э… привет… нет, – напряженно произнесла она. – Это Флора. Ему что-то передать?

Последовала пауза. Сердце Флоры уже билось болезненно быстро.

– Простите, кто это? – спросила она.

Флора невольно подумала о той блондинке в туалетной комнате прошлым вечером, да и обо всех девушках в том баре, – всех их Джоэл считал отштампованными по одному образцу, но Флоре они казались прекрасными.

– О… Вы шотландка?

Теперь голос показался Флоре намного старше.

– Марк! – Голос на другом конце провода теперь обращался к кому-то другому. – Марк! Это та шотландская девушка!

– Простите? – пробормотала в трубку Флора.

– О, извините меня, – откликнулась женщина. Это прозвучало приятно: дружески, даже по-матерински. – Мы… мы и представления не имели, что вы в Нью-Йорке!

– Он ничего нам не говорил! – послышался вдали другой голос.

– Что ж, дорогая… Так приятно поговорить с вами!

Флора ничего не понимала. Ей показалось, что это могли быть родители Джоэла. Она вдруг поняла, как мало на самом деле знает об этом человеке, и ее пробрало холодом.