Текст книги "Темный прилив"

3

Охваченная ужасом Серафина проследила за взглядом Язида. Лава стремительно заполняла туннель. Они слишком сильно повернули колесо, и теперь поток лавы тек не в ту сторону… то есть прямо к ним.

– Франко! Хватайся за колесо! – закричала она, срывая с себя куртку, заматывая нижнюю половину лица и связывая рукава на затылке.

Но Франко ее не слышал, он обмяк в воде, потеряв сознание от ядовитого газа. Лука молотил хвостом от боли: он оказался ближе всех к туннелю, и ему обожгло спину раскаленными пузырями.

– Лука, уводи Франко отсюда! Плывите вниз! – прокричала Серафина. Голос ее звучал приглушенно из-за закрывающей лицо куртки. Она знала, что газ быстро поднимется вверх, а значит, вода под ними чиста.

Лука, дрожа от боли, подхватил Франко под мышки и поплыл вниз. Язид, стиснув зубы, уже ухватился за колесо. Серафина поспешила ему на помощь. Они напрягали все силы, но колесо не двигалось. Язид и Франко вместе едва-едва смогли открыть клапан, а Серафина была намного слабее Франко.

Она вновь испуганно посмотрела на приближающийся поток лавы – теперь он уже был в одном футе от края главного туннеля, а еще через несколько секунд лава туда вольется. Они с Язидом не успеют проплыть вниз по главному туннелю и выбраться, как, она надеялась, это сделали Лука и Франко. Им придется плыть наверх, во дворец и пытаться сбежать через окно – если их раньше не поймают. Даже если это им удастся, Черные Плавники лишатся единственной возможности попасть в дворцовую сокровищницу.

Серафиной овладело отчаяние. Без золота ей никогда не вернуть Лазурию. Лючия и дальше будет сидеть на троне Миромары. Всадники смерти продолжат совершать налеты на деревни и порабощать их обитателей.

Валерио и Порции сойдут с рук все кровавые преступления, а таинственный незнакомец, для которого они пытаются достать талисманы, благополучно выпустит на свободу Аббадона.

«Этого не должно случиться! – яростно подумала Серафина. – Я этого не допущу».

Издав боевой клич, она изо всех сил налегла на колесо. Мускулы ее рук задрожали, на шее набухли вены. Они с Язидом с двух сторон тянули за колесо, молотя по воде сильными хвостами, придавая себе ускорение, так что вода побелела. И в конце концов колесо с недовольным скрипом повернулось.

– Налегай, Серафина! – закричал Язид.

Русалка так и сделала, и через пару секунд клапан закрылся. Поток лавы остановился. Язид посмотрел вниз, в старый туннель, и покачал головой, плечи у него поникли.

– Все кончено, – убито сказал он.

– Кончено? – повторила Серафина, не веря своим ушам. – Ничего не кончено!

Она сорвала с лица куртку и повязала ее на талии.

– Ничего не вышло, Серафина, – проговорил Язид. – Я не знаю, прожгла лава отверстие в стене или нет. Даже если и прожгла, в туннеле ее слишком много, нам не проплыть через лаву. Мы проиграли.

Серафину охватило чувство горького разочарования.

– Поплыли, – сказал Язид. – Вернемся к остальным и…

Договорить он не успел: раздался оглушительный рев. Молодой русал схватил Серафину за плечи и прижал к стене главного туннеля, закрыв своим телом. Из старого туннеля выстрелил поток горячей воды, неся с собой камни и густое облако ила.

Серафина приготовилась к обжигающей боли, ожидая вдохнуть удушающий газ. Приготовилась к смерти.

Однако ничего подобного не произошло.

Горячая вода по спирали ушла вверх, а камни пошли ко дну. Больше не было ни пузырей, ни лавы. Язид с Серафиной открыли глаза, помахали руками, разгоняя ил, и увидели, что старого туннеля больше нет. Вместо него в скале зияла дыра, из которой струился золотистый свет.

– С тобой все в порядке? – спросил Язид.

– Ага, вроде да. А с тобой?

Язид не ответил – он уже был у пробоины и смотрел вниз. Серафина подплыла к русалу, и у нее перехватило дыхание.

Повсюду сверкало золото, сияли рубины, изумруды и сапфиры.

Шары с лавой на стенах хранилища освещали горы миромарских сокровищ.

– Проклятье, подруга, – хрипло пробормотал Язид. – Мы не просто прожгли отверстие в стене, мы ее обрушили.

Серафина кивнула, глаза ее сияли, как лежащие перед ней драгоценные камни. Старая труба, туннель, по которому она проходила, большая часть дальней стены сокровищницы и изрядная доля ее потолка исчезли. Некоторые сокровища утонули в булькающей лаве. Придется соблюдать осторожность, чтобы не коснуться обжигающей субстанции.

Серафину словно ударило током: она сообразила, что в этом расширившемся пространстве их бойцы могут перемещаться куда быстрее, чем в узком туннеле, а еще могут унести намного больше добра.

Язид угадал ее мысли.

– Мы сможем утащить в два раза больше, чем планировали, – воодушевился он.

– Если нас не поймают, – добавила Серафина, нервно оглядываясь. – Будет чудом, если они ничего не услышали.

– Все нормально. Там, наверху, у Махди играют барабанщики и то и дело взрываются фейерверки, так что шум перекроет этот небольшой обвальчик, – заверил русалочку Язид.

Серафина улыбнулась и потянулась к заткнутому за пояс мешку из парусины.

– Вперед, Язид! – скомандовала она, ныряя в сокровищницу. – Пора ограбить грабителей!

4

Бьянка ди Ремора, щеголявшая в платье из ярко-розового шелка, вилась вокруг Лючии Волнеро, точно рыба-бабочка.

Наряд Бьянки хорош, но не слишком. Прежде она носила желтое платье, отлично подчеркивавшее ее пышную, соблазнительную фигуру. Лючия считала его довольно красивым и именно поэтому сразу же заставила фрейлину его сменить. Разумеется, ее придворным положено сиять, но лишь чуть-чуть. В конце концов, они всего лишь оправа, а настоящая драгоценность – это она, Лючия.

– Это был самый лучший фейерверк из всех, что мне доводилось видеть, – заливалась морской сиреной Бьянка. – И Махди устроил все это для тебя! Он та-а-ак сильно в тебя влюблен!

– Да, так и есть, – промурлыкала Лючия.

Она сидела в центре тронного зала, за королевским столом. Световое шоу только что закончилось, и Махди подплыл к световым заклинателям, чтобы сообщить, как он доволен.

– Тебе стоило увидеть, как он на тебя смотрел во время шоу! – продолжала Бьянка. – Впрочем, сегодня ночью все взоры устремлены только на тебя.

«Ну еще бы», – подумала Лючия.

На ней было роскошное платье: состояло оно из тысяч крошечных, наложенных один на другой дисков, сделанных из полированных раковин галиотисов.

При движении раковины отражали свет, так что платье радужно переливалось и мерцало. Свои длинные иссиня-черные волосы Лючия распустила, украсив голову платиновым обручем с потрясающей красоты сапфиром; камень сверкал прямо над лбом русалки так же, как сверкали ее темные глаза.

Платье Лючии, сапфир, ее прекрасное лицо заставляли головы всех присутствующих поворачиваться в ее сторону, но русалке не было до этого никакого дела. Она жаждала только внимания Махди.

Лючия хотела заполучить принца с тех самых пор, как он прибыл в Миромару на докими Серафины. Черноволосый, с красивым лицом и проникновенным взглядом – она еще никогда не встречала русала красивее. К тому же он был императором Матали, большого и сильного королевства. Меньшего она не заслуживает…

Русалка оглядела толпу в поисках своего жениха: он плавал у трона, смеясь вместе со световыми заклинателями. Махди был так красиво одет и так хорош собой, что у Лючии защемило сердце. Глядя на него, русалка подумала, что он выглядел далеко не так прекрасно после падения Лазурии, когда она нашла его в тюремной клетке.

Капитан Маркус Трао, командующий всадниками смерти, русал, служащий Валерио и терраходу Рейфу Яото Бяменесьо, убил родителей Махди – по приказу отца Лючии – и бросил Махди в темницу. Отец не доверял принцу. Родители Махди остались непоколебимо верны Изабелле, а про самого принца поговаривали, что он просто богатый бездельник и не верен никому. Валерио хотел для дочери лучшей партии, но Лючия, потеряв голову от любви, вымолила у отца помилование для принца.

– Не могу тебе отказать, – сказал Валерио. – Я сохраню ему жизнь, но, прежде чем мы проведем обряд обещания, принц должен доказать свою верность.

И Махди доказал. Он возглавлял облавы на подпольные убежища мятежников, охотился на всех несогласных – ради нее. Он нашел важную для Трао вещь – ожерелье с синим алмазом, которое капитан тут же доставил Бяменесьо. Почему терраход так хотел заполучить ожерелье, Лючия не знала да и не хотела знать. Только одно имело для нее значение: Махди сумел убедить Валерио.

– Я ошибался, Лючия, и в кои-то веки рад этому, – сказал Валерио через несколько недель. – Мое мнение об этом малом в значительной мере изменилось.

Лючия рада была это слышать: ей требовалось согласие отца на обряд обещания. Однако даже после того как согласие было получено и обряд состоялся, осталось еще одно препятствие на пути к счастью. Был еще кое-кто, чье мнение гораздо важнее, чем ее собственное, важнее мнения отца, матери и всех друзей. Она помогла Лючии захомутать Махди – с помощью заклинаний, зелий и чар, – и она все еще сомневалась.

– Будь осторожна, дитя, – предупредила она. – Раньше этот парень заявлял, что влюблен в предыдущую принцессу, а теперь утверждает, будто влюблен в тебя. Похоже, он продает свое сердце тому, кто предложит больше всех. Тебе это может очень дорого стоить.

Эти слова не давали Лючии покоя. Она убеждала себя, что это неправда, не может такого быть. Махди принес ей клятвы верности, так ведь? Преподнес ей дорогие подарки, устраивал вечеринки, чтобы отпраздновать их обряд обещания. Он шептал ей на ухо такие слова, что перехватывало дыхание, а от его поцелуев дыхание и вовсе прерывалось.

И все же Лючию мучили подозрения.

«Он просто притворяется? – гадала она, и глаза ее потемнели, а настроение испортилось. – Или же он действительно меня любит?»

– Махди… – сказала она, когда молодой русал вернулся за стол и сел рядом с ней.

– Что такое, Лючия? У тебя грустный вид. Не понравилось шоу?

– Шоу получилось чудесное, мне ужасно понравилось.

– Тогда в чем дело? – спросил Махди, беря ее за руку.

– Давай поскорее поженимся, я больше не хочу ждать, – торопливо сказала Лючия.

Махди посмотрел на нее удивленно.

– Мне и самому хочется поскорее взять тебя в жены, только ничего не выйдет.

– Почему? – требовательно спросила Лючия, сверкнув глазами.

Махди сжал ее лицо в ладонях.

– Я не хочу начинать нашу совместную жизнь, пока безопасность королевств под угрозой. Это слишком опасно. Ты же помнишь вторжение в Лазурию и страдания народа. Мы все пострадали.

Лючия кивнула. Она прекрасно помнила, как ее отец приказал своим наемникам убить королеву Изабеллу, принца-супруга Бастиана и еще много кого. Но это тайна, вот пусть таковой и остается.

– Изабеллу убили, потому что она была королевой Миромары. Теперь королева ты, а я не переживу, если с тобой что-то случится. Ты же это знаешь, не так ли? – спросил Махди, глядя на нее своими красивыми карими глазами.

Лючия перестала хмуриться.

«Он всегда так меня опекает, – подумала она. – Как и положено настоящему влюбленному».

– Наш день придет, и очень скоро, – пообещал Махди, не убирая ладоней от ее лица. – Твой отец, Трао, я… мы все ближе подбираемся к Черным Плавникам. Скоро мы их найдем и покончим с ними, как с бешеными рыбами-собаками, каковыми они и являются. А потом мы поженимся, Лючия, и в тот день я буду самым счастливым и гордым женихом в мире.

Молодой русал поцеловал Лючию, и мучившие ее слова той, другой, тут же забылись. Махди принадлежит ей, ей одной; она видела это в его глазах, слышала в его речах, чувствовала в его прикосновении.

– Прошу прощения, ваше величество и ваши высочества, – произнес кто-то низким, грубым голосом.

Лючия знала, чей это голос, – Трао. Она отвернулась от Махди и увидела, что капитан рядом с ее отцом – видимо, незаметно вплыл в тронный зал.

Этот худощавый русал с коротко стриженными каштановыми волосами и жестоким лицом не часто посещал вечеринки. Лючия почувствовала, что его внезапное появление на этом празднике не предвещает ничего хорошего.

– В чем дело? – поинтересовался Валерио.

– Произошел взлом. Ограблена сокровищница, – ответил Трао, наклоняясь так низко, что расслышать его слова могли только Валерио, Порция и Махди.

– Что? – вскинулся Валерио, ударяя кулаком по столу. – Как это произошло?

– Открыли старый клапан. Лава вырвалась наружу и разрушила одну из стен хранилища. Прямо сейчас злоумышленников пытаются задержать, но они яростно отбиваются.

– Много ли золота украли? – поинтересовалась Порция.

– Довольно много.

Валерио выругался, потом спросил:

– Черные Плавники?

– Мы полагаем, что это они, сэр.

– Это она. Это Серафина, будь она проклята! – прорычал Валерио.

Лючия вытаращила глаза:

– Серафина? Но как?

– Да, Валерио, как? – спросила Порция, ее спокойный голос разительно контрастировал с яростью мужа. – Серафина мертва. После захвата Лазурии она сбежала из дворца, и с тех пор ее не видели. Она не смогла бы выживать в открытых водах так долго.

– Конечно, она мертва, – быстро сказал Валерио. – Я в гневе оговорился. Трао, следуйте за мной в сокровищницу. Порция, Лючия, Махди… оставайтесь здесь. Улыбайтесь, танцуйте как ни в чем не бывало. Не хочу, чтобы гости узнали об этом инциденте. Если пойдут разговоры, это будет только на руку Черным Плавникам.

Лючия почти не слушала отцовские инструкции: ее терзали сомнения, леденящие, точно морской туман. Родители всегда утверждали, что Серафину убили во время нападения на Лазурию. Никто и никогда не осмеливался публично предполагать, что она жива. Неужели ей лгали? От одной мысли об этом русалка пришла в ярость.

Если допустить, что Серафина жива и возглавляет движение сопротивления, она представляет угрозу. Народ ее обожает и станет сражаться за нее до смерти. Теперь у Лючии есть все, о чем она мечтала, но Серафина может все это отнять – Махди, корону, жизнь.

«Это все неправда», – быстро сказала она себе. Серафина, разумеется, мертва, от нее четыре месяца не было ни слуху ни духу. Она была слабой, не умела выживать – она же не умнее гуппи, – вечно плавала, прижав к уху каури, слушала скучные отчеты про всякие битвы и мирные соглашения.

Лючия глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, взглянула на Махди, чтобы вновь обрести уверенность.

Однако ее ждало разочарование: молодой русал даже не смотрел на нее. Он прикипел взглядом к Валерио и Трао, наблюдая, как те исчезают под каменной аркой. В его глазах Лючия увидела нечто такое, чего не видела никогда прежде: чистый, неприкрытый страх.

Потом Бьянка окликнула Махди и принялась перед ним лебезить, а он засмеялся, и этот его испуганный взгляд исчез.

Но Лючия знала, что навсегда его запомнит.

«За кого он испугался? – гадала она. – За меня? Или за Серафину?»

5

Стальной наконечник дротика ударился о стену всего в нескольких дюймах от головы Язида.

Во все стороны шрапнелью полетела каменная крошка. Один осколок распорол Язиду щеку, другой поразил русалку по имени София, оставив у нее на лбу глубокий порез.

– Пора удирать, Серафина! – закричал Язид. – Долго нам не продержаться!

Они с Софией все еще находились в туннеле за Вратами Предателей, пытались отстреливаться от всадников смерти, а те всеми силами старались прорваться. В это время Серафина прикрепляла к спине гигантского морского дьявола мешок с украденным золотом.

– Плыви в каньон Сарго, – сказала она морскому дьяволу по-скатски, затягивая ремень. – Скорее!

Это был последний груз – туго набитый золотом и драгоценными камнями мешок, но скат был молодой и сильный. Серафина возблагодарила судьбу: ей придется плыть очень быстро, чтобы не дать себя поймать. Скат взмахнул огромными «крыльями», разогнался и, заложив вираж, помчался на север. Скат плыл низко, сливаясь с морским дном, так что разглядеть что-либо сверху не представлялось возможным. Пятьдесят его сородичей уже отправились тем же маршрутом, а вела их за собой Нила.

– Выбираемся отсюда! – приказала Серафина последним собравшимся вокруг нее Черным Плавникам. – Зачаровываем камешки невидимости и смываемся.

Прозрачноморские камешки, которые использовали ее бойцы, были низкого качества – слабые и ненадежные, – но это лучше, чем ничего. Бойцы зачаровали камешки, замерцали и стали невидимыми. Теперь им предстояло плыть следом за скатами в каньон Сарго, чтобы надежно спрятать сокровища в подводной пещере. Серафина молилась всем богам, чтобы подпольщикам без помех удалось уйти от погони.

Грабеж со взломом прошел успешно. Черные Плавники утащили из сокровищницы в два раза больше добычи, чем планировали, однако их засекли в тот момент, когда они выносили из лавопроводного канала последние мешки.

Завязался бой, и трое Черных Плавников погибли (в том числе Лука и Франко), забрав с собой на тот свет не меньше десятка врагов. Язид и София сумели оттеснить всадников смерти за поворот туннеля ярдах в десяти от Врат Предателей, дав время остальным подпольщикам сбежать. Серафина не позволяла себе думать о потерянных бойцах. Горевать о них она будет после, когда миссия будет выполнена.

– Серафина, ты готова? – прокричал Язид.

– Готова! – заорала русалочка в ответ.

Через несколько секунд она услышала взрыв и поняла, что Язид и София использовали чернильную бомбу – большую раковину, заполненную кальмаровыми чернилами и взрывчаткой. Взорвавшись, она окрасит воду в туннеле в непроглядный черный цвет, эффект продержится добрых полминуты.

– Я прикрою вас обеих. Уплывайте! – прокричал Язид Серафине. Они с Софией на всех парах мчались к ней.

Молодой русал распластался на морском дне, Серафина схватила арбалет и помчалась прочь, София – следом. Отплыв на приличное расстояние от Врат Предателей, русалка достала из кармана прозрачноморский камешек и уже хотела его зачаровать, как вдруг ее охватила боль – ослепляющая и мучительная. Русалочка пронзительно закричала и, выронив арбалет, пошла ко дну. Камешек выпал из ее руки.

Серафина ничком рухнула на морское дно, приподнялась, оглушенно помотала головой и выплюнула ил. Вокруг нее клубилась кровь. Она лихорадочно принялась осматривать себя, пытаясь понять, куда ее ранили. Когда Серафина увидела рану, глаза ее расширились, и она закричала:

– Нет!

Ей в хвост вонзился дротик.

6

Серафину охватил ужас.

Напугал ее не вид собственной крови и не серебристый дротик, погрузившийся в ее плоть, а тянущаяся от дротика тонкая белая нить и всадник смерти, державший другой ее конец. Он злобно улыбнулся и начал сматывать нить.

Боль была ужасная. Серафина пронзительно закричала и заметалась, из-за чего зазубренный наконечник только глубже ушел в тело.

– Серафина, послушай меня! – прошипел кто-то ей на ухо. – Перестань биться, сделай вид, что сдаешься.

Серафина завертела головой. Голос принадлежал Софии, но самой русалки не было видно. «Наверное, она воспользовалась прозрачноморским камешком», – подумала Серафина.

– Подберись к нему поближе, – прошептала София. – Нужно ослабить натяжение нити, чтобы он не почувствовал, как я ее перерезаю.

Серафина подняла руки и покорно зависла в воде. Всадник смерти перестал тянуть за нить и поплыл к русалочке. Он смотрел только на нее и не заметил, как нить сложилась петлей, и как эта петля натянулась.

– Я поймал одну! – заорал солдат.

К нему бросились еще два всадника смерти.

– Скорее, София… о, боги, скорее, – простонала Серафина.

– Пытаюсь… нить толстая… подожди… Получилось!

«Смерть мчится на быстрых плавниках», – так говаривала Тавия, няня Серафины. Смерть так быстро подплыла к солдатам, что они ее даже не заметили.

Когда оба конца перерезанной нити опустились на дно, София метнула нож, и он глубоко вонзился в грудь всадника смерти, подстрелившего Серафину. Сама Серафина нырнула, подхватила упавший на дно арбалет и дважды выстрелила. В последнее время она стала отличным стрелком: два оставшихся всадника смерти умерли прежде, чем их тела коснулись илистого дна.

– Нужно уплывать, пока дружки этих солдат не явились их искать, – сказала Серафина.

– Ты не сможешь плыть, пока у тебя из хвоста торчит дротик.

София была права.

– Сделай это, – велела Серафина прерывающимся от боли голосом.

– Я вытащу его быстро, клянусь. Я…

– Просто вытащи его.

Подпольщица снова перерезала нить почти у самого древка дротика, потом одной рукой ухватилась за Серафинин хвост, а другой – за древко и нажала. Серафина пронзительно завопила, когда дротик начал проходить насквозь через ее тело, а потом вышел с другой стороны. От боли она сложилась пополам. Из раны ручьем хлынула кровь. София поспешно размотала повязанную на талии Серафины куртку и обернула ею хвост раненой русалочки.

– Ты еще в сознании? – спросила она.

– Частично, – прохрипела Серафина.

– Нужно выбираться отсюда. Всадники смерти лезут из Врат Предателей и сейчас примутся прочесывать окрестности.

Теперь и Серафина услышала голоса и увидела свет факелов с лавой.

– Уплывай, София. Они тебя не видят. Плыви обратно к холмам.

– Забудь об этом, я тебя не брошу.

– Это прика…

В ил, всего в нескольких дюймах от Серафины воткнулся дротик.

Невидимые руки подхватили ее.

– Давай же! – завопила София.

Прежде чем всадник смерти успел выстрелить снова, Серафина и София помчались в укрытие. Они пронеслись над кораллами и морскими водорослями, петляя, чтобы врагу было труднее целиться. Дротики рикошетили от скал вокруг беглянок, зарывались в заросли водорослей: на помощь стрелку подоспело подкрепление.

– За мной! – крикнула Серафина.

Впереди показалась реджия – древний дворец Мерроу. Первая правительница морского народа построила реджию четыре тысячи лет назад. Серафина обожала это место и частенько его исследовала (предварительно улизнув от придворных). Она надеялась заманить всадников смерти поглубже в похожие на лабиринт развалины, а потом уплыть.

Крики преследователей сделались громче, дротики сыпались градом. Серафина нырнула, проскользнула под полуразвалившейся каменной аркой и поплыла по какому-то коридору.

– София? – позвала она, не осмеливаясь громко кричать. – Ты здесь?

– Прямо за тобой, – пришел ответ.

София мерцала: действие ее прозрачноморского камешка заканчивалось. Серафина быстро пропела заклинание иллюмината и скатала несколько лунных лучей в шар, потом схватила Софию за руку и потянула за собой по длинному коридору. В тот же миг под аркой показались всадники смерти.

Русалочки мчались из зала в зал, плыли через туннели, пересекали дворики. Спустя пять минут безостановочного заплыва они сумели оторваться от преследователей, и Серафина остановилась перевести дыхание.

– Где мы? – спросила София, уже полностью видимая.

– В личном дворцовом крыле Мерроу, – ответила Серафина. – Мы только что миновали ее покои, а они соединены с конюшней и внутренней ареной, за которой начинается лес бурых водорослей.

Мерроу обожала кататься верхом и почти каждое утро выезжала в лес на охоту. Древние стебли бурых водорослей, за которыми заботливо ухаживали на протяжении столетий, росли по обеим сторонам подводной аллеи.

– Если сумеем добраться до леса, водоросли нас укроют, – продолжала Серафина. – А из леса мы выплывем к северу от города.

– Как твой хвост? – спросила София.

Серафина посмотрела на рану и поморщилась. Импровизированная повязка вся пропиталась кровью.

– Болит, но я справлюсь, – сказала она. – Поплыли.

Серафина превозмогала страшную боль, понимая: нельзя дать себя захватить, слишком многое поставлено на карту. Русалочка надеялась, что остальным Черным Плавникам удалось добраться до условленного места и спрятать золото, а пока старалась не думать о ране и продолжала плыть.

Они с Софией, поминутно озираясь, пробирались через конюшни. Пустые стойла жуткими провалами темнели в тусклом свете наколдованного Серафиной светового шара. Русалочка испытала облегчение, когда они выбрались из конюшни на внутреннюю арену.

Пол арены потрескался, тут и там зияли ямы, стены покрыты анемонами и трубчатыми червями. Арена была огромна: широка в диаметре, а потолок терялся где-то в вышине, давая возможность наездникам прыгать на своих скакунах вверх-вниз.

– Фу. Чувствуешь запах? – вдруг спросила София, сморщив нос. – Чем-то воняет!

– Какой-то падалью, – согласилась Серафина, у которой закололо плавники.

Она вытянула вверх руку со световым шаром и медленно, осторожно повернулась кругом. Волшебный свет выхватил из тьмы какой-то металлический предмет в середине арены. Подплыв поближе, русалочки поняли, что это большое, глубокое корыто на коротких металлических ножках.

– Какая гадость! – воскликнула София, отшатываясь от корыта.

Отвратительный запах усилился, но зрелище оказалось еще гаже.

В корыте лежала гора костей. Серафина разглядела черепа крупных рыб, скелеты и ребра рыбок поменьше и несколько терраходовских ног – некоторые даже в обуви. Среди костей живописно раскинулись ошметки плоти и внутренностей различной степени разложения.

– Похоже на остатки чьей-то трапезы, – сказала Серафина, вновь обретая способность говорить. – Хотя мне совершенно не хочется столкнуться с едоком.

– Серафина… о, боги мои, Серафина… – выдавила София. Она больше не смотрела на корыто.

– Что такое? – спросила Серафина, оборачиваясь.

– Не. Двигайся, – прошептала София надтреснутым от страха голосом.

– Ладно, не двигаюсь.

– Посмотри наверх. Очень, очень медленно.

Серафина послушалась и ахнула.

На потолке, точно демоны из кошмара, сидели три здоровенных чернопалых дракона.