Текст книги "Темный прилив"

13

Астрид быстро сморгнула слезы и попыталась восстановить самообладание.

– Разумеется, я могу петь, – сказала она.

Бекка покачала головой.

– Нет, не можешь. Потому-то ты и бросила нас: хотела сохранить это в секрете и боялась, что мы узнаем. Боялась, что мы отвернемся от тебя.

Астрид округлила глаза.

– Я тебя умоляю. Избавь меня от твоего доморощенного психоанализа, хорошо? – Она поднялась и принялась запихивать остатки еды в свой вещмешок.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь. Мне пора двигаться дальше, я и так уже потратила кучу времени впустую.

Бекка постаралась не обращать внимания на обидное замечание.

– Значит, общаясь со мной, ты потратила время зря? Очень мило, Астрид. Так-то ты справляешься с трудностями? Отталкиваешь всех, с кем сближаешься, пугаешься и уплываешь?

Астрид фыркнула.

– Меня мало что может напугать, Бекка, и уж тем более не ты.

– И все же ты боишься правды.

Астрид закончила паковаться и завязала мешок.

– Классно пообщались, – сказала она, поворачиваясь, чтобы уплыть. – Удачно тебе попутешествовать.

Бекка предприняла последнюю попытку:

– Эй, Астрид! Я на тебя не нападаю, понимаешь? Я тебе друг, по крайней мере пытаюсь им быть.

Астрид остановилась. Плечи ее поникли; сейчас она походила на рыбу-иглобрюха, который неожиданно сдулся.

– Я понимаю, правда понимаю, – мягко сказала Бекка.

Астрид резко обернулась.

– Нет, не понимаешьь, – с жаром заявила она. – Как ты можешь понять? Ты же нормальная, Бекка. У тебя нормальная жизнь, ты не стала для родителей разочарованием. Ты ходишь в школу, и над тобой никто не потешается, не шушукается у тебя за спиной, не смотрит как на посмешище.

– Да, я такая, – легко согласилась Бекка. – Маленькая мисс Нормальность.

– Как ты вообще догадалась? – спросила Астрид.

– Ну, твое нежелание творить заклинания дало мне подсказку. И…

– И что?

– И я всегда знаю, если кто-то что-то скрывает, – призналась Бекка.

– Да? Откуда? – недоверчиво поинтересовалась Астрид.

– Потому что обычно я сама многое скрываю.

– Ты? Чего тебе скрывать-то? Каури с записью списка дел? Неудачный план-график? – язвительно поинтересовалась Астрид, высмеивая обостренную организованность Бекки.

Бекка не засмеялась.

– Я не была с тобой честна, – сказала она, теребя край одеяла. – И с остальными тоже. Я не хожу в школу – бросила год назад, чтобы пойти работать. И дома меня не ждут любящие родители.

– Не понимаю, – сказала Астрид, опуская на землю вещмешок. – В пещере йеле ты говорила, что…

– Я соврала, рассказала сказку про счастливую жизнь, о которой лишь мечтаю, – призналась Бекка, заставляя себя посмотреть Астрид в глаза. – Я сирота. Отец умер, отравившись ртутью, когда мне было четыре года. В водах, где он вырос, ее полно; у него смолоду было плохое здоровье, а с возрастом его состояние только ухудшилось. Через год после его смерти мать погибла, запутавшись в усеянной крюками леске для подводного лова. Ее тело нашли до того, как леску вытянули на поверхность. Зрелище было неприятное.

– Бекка, я и понятия не имела. Мне так жаль, – сказала Астрид, снова садясь рядом.

– У меня не осталось родственников, которые позаботились бы обо мне, поэтому меня отправили в приют. Там царил настоящий хаос. Старшие дети воровали у меня еду и вещи. Никого не волновало, хорошо ли я учусь в школе и посещаю ли ее вообще. – Русалочка грустно рассмеялась. – Наверное, поэтому я так стремлюсь все организовать и упорядочить. Мне всегда нужно иметь план. Прежде всего я планирую, где и как добыть еды, потом – как держаться подальше от барракуд, как вовремя добраться до школы. Я действительно работаю заклинательницей в магазинчике «У Бауделя» – эта часть истории правдива. Хозяева ко мне добры, они позволили мне жить в квартире над магазином. Она маленькая, зато только моя, есть спальня, гостиная и самая крошечная кухонька из всех, что мне доводилось видеть, но я люблю ее, потому что там нет барракуд.

Астрид кивнула. Барракуды – рыбы-убийцы с острыми зубами, однако этим словечком подводные жители называли забияк.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказала она. – Барракуды не крали у меня еду – не посмели бы воровать у дочери адмирала, но у них все равно есть против меня оружие: шуточки, перешептывания, лицемерные замечания.

– По крайней мере, у тебя есть семья, – тоскливо промолвила Бекка. – Наверное, здорово иметь родителей, к которым всегда можно обратиться за помощью.

Астрид покачала головой.

– Не знаю. Мои родители меня стыдятся, – печально произнесла она. – Все члены адмиральской семьи должны быть как минимум безупречны. Родители пытались скрывать мой изъян, большинство ондалинцев о нем не знают, но некоторые в Цитадели в курсе.

– Где?

– В Цитадели, – повторила Астрид. – Там живут адмиралы Ондалины со своими семьями, а также высшие правительственные чины.

Бекка наклонила голову и спросила:

– Как же это с тобой случилось?

Русалка, не умеющая петь, – это большая редкость; Бекка еще никогда не встречала кого-то подобного.

– Не знаю, – ответила Астрид. – В детстве у меня был хороший певческий голос, но я его потеряла. Это случилось после Моненхонора – лунного фестиваля Ондалины. Я так веселилась на празднике – пела и танцевала, объедалась кусочками Моненкайера – это торт из прессованного криля и льда с добавлением молотого перламутра, так что он сияет, как луна.

Бекка кивнула. Она слышала о Моненкайере и знала, что, прежде чем поставить торт в печь с лавой, пекарь бросал в тесто серебряную костянку. Русалка, нашедшая монетку в своем кусочке, будет удачливой в наступающем году.

– Через несколько дней после фестиваля я начала терять способность петь, а два месяца спустя полностью ее лишилась. Отец вызвал лучших ондалинских докторов. Ни один из них не сумел выяснить, что со мной, но все в один голос твердили, что мне еще повезло: могла бы вообще потерять способность говорить.

Астрид ненадолго умолкла, потом сказала:

– Я не вижу тут никакого везения. Какой толк от русалки, если она не может пользоваться магией?

– Очень даже много толка, – с жаром возразила Бекка. – Кто спас нас от Аббадона, а? Подожди, я тебе подскажу: это была не я, не Серафина, не Лин, не Ава и не Нила. Нас спасла ты. Ты бросилась прямо на чудовище и спасла всем нам жизнь.

Бекка живо вспомнила, как Вража показала им Аббадона, ужасного монстра. Он был так силен и свиреп, что прорвался через заклинание оки, сотворенное Вражей, – прорвался даже через водный огонь – и напал на русалочек. Астрид кинулась на чудовище с мечом и отрубила одну из его лап, вынудив монстра отступить.

– Спасибо, Бекка. Очень мило, что ты об этом вспомнила. Я действительно вам помогла, но еще я вас бросила из страха стать для вас обузой, как стала обузой для тебя сегодня на рынке, – сказала Астрид. – Чтобы победить Аббадона, одного умения владеть мечом недостаточно. Вам понадобятся шесть сильных заклинателей, владеющих магией, а я не способна творить заклинания, тут уж ничего не поделаешь.

До чего же Бекке опротивели эти слова: «ничего не поделаешь». Они преследовали ее всю жизнь.

«Теперь ты сирота, Ребекка, ничего не поделаешь».

«Жаль, что твою куклу украли, но что упало, то пропало, тут уж ничего не поделаешь».

«Очень жаль, что у тебя нет денег, но без оплаты в колледж не возьмут. Так уж обстоят дела. Ничего не поделаешь».

Астрид сидела ссутулившись и что-то чертила пальцем на илистом дне. Бекка, сощурив зеленые глаза, пригляделась к русалочке повнимательнее. У нее внутри была магия – возможно, спящая, – но была, в этом Бекка не сомневалась. Она видела блеск магии в льдисто-синих глазах ондалинки, чувствовала силу магии в уверенных, стремительных движениях Астрид. Вопрос только в том, как заставить эту магию проявиться.

Бекка моментально переключилась в режим «решаю проблему» – так всегда происходило, если она сталкивалась с трудностями. У нее в голове начала зарождаться идея. Уж в чем в чем, а в создании долгосрочных планов Бекка поднаторела. Жизнь часто непредсказуема, и в ней мало приятного, однако хороший план может сделать ее упорядоченной и приемлемой. Для осуществления этого конкретного плана понадобятся бамбуковая палочка или определенный сорт водорослей, а еще лучше – китовая кость. Ну и несколько ракушек.

У Бекки не только хорошо получалось создавать вещи, она еще и делала вещи лучше. Жизнь в приюте научила ее одной простой истине: если ждать, пока кто-то что-то улучшит для тебя, придется ждать очень долго.

– Слушай, лучше нам поплыть дальше, – произнесла она. – Сидя здесь целый день, домой мы не попадем.

Астрид выгнула бровь.

– Что это ты вдруг?

– Ну, как тебе сказать… Просто я подумала… что нам не стоит торчать тут весь день, – заторопилась Бекка. – Понимаешь, всадники смерти и все такое.

Она поднялась и схватила свой чемодан, Астрид закинула на спину вещмешок. Потом они выплыли из пещеры. Тут Бекка заметила внизу, на морском дне, какой-то блестящий предмет, наполовину занесенный илом. Она наклонилась и подобрала его.

– Что это? – спросила Астрид.

– Кусок морского стекла. – Бекка подняла находку повыше. Осколок был кобальтово-синий, отполированный песком и непрозрачный. – Правда красивый?

– Мечтаешь о новом оттенке для своей водоворотной бомбы с перламутровым блеском? – поддела ее Астрид, намекая на линию косметических поющих жемчужин, которую Бекка упоминала, когда они плыли к пещере йеле.

– Нет, просто я люблю яркие, блестящие вещицы, – беспечно откликнулась Бекка. – Они меня вдохновляют, понимаешь? Никогда не знаешь, где почерпнешь идею для творчества.

– Идею создания теней для глаз или губной помады, – пробурчала Астрид.

– Или чего-то, что поможет спасти мир, – сказала Бекка, убирая кусок морского стекла в карман.

Астрид засмеялась.

Бекка – нет.

14

– Встать! – закричал всадник смерти, со всего маху ударив престарелого русала своим сильным хвостом.

Дюжина солдат с пистолетами наизготовку только что вплыла в трюм «Бедриера» и принялась выгонять перепуганных пленников из временной тюрьмы в заполненную водой камеру.

Приподнявшись над полом, так что натянулась цепь, Лин пыталась понять, что происходит. Она заметила большую клетку: пленников загоняли в нее. Когда клетка наполнилась, открылся люк в днище судна, и клетку опустили куда-то в глубь трюма.

Лин знала, что в нижнем отсеке есть еще один люк. Она не сомневалась: всадники смерти сейчас откроют его, и клетка пойдет ко дну… но куда? Куда привезли пленников?

Если всадники смерти рассчитывают запихнуть Лин в эту клетку, им придется отсоединить цепь, которой русалочка прикована к стене. Когда они это сделают, можно попробовать сбежать.

Если она сумеет выскользнуть из камеры в казарму всадников смерти, камбуз – в любое место, где можно спрятаться и отсидеться, пока остальных пленников не увезут, – у нее появится шанс вернуться в заполненную водой камеру, набрать код и сбежать.

Конечно, шансов на удачный исход немного: все может пойти не так (и, скорее всего, так и будет), но нужно попытаться.

Русалочка ждала, наблюдая, как все новые клетки заполняются пленниками и выбрасываются через люк в полу водной камеры. Большая часть всадников смерти собралась перед дверью клетки на случай, если пленники вздумают сопротивляться. Если Лин каким-то образом удастся проскочить мимо этой двери, возможно, она сумеет уплыть незамеченной.

Стражники быстро двигались среди пленников, через несколько минут они доберутся до Лин, чтобы отковать ее от стены. Сердце русалочки тяжело заколотилось в груди при виде напуганной русалки – той самой, с двумя детьми, – которую загоняли в водную камеру.

«Не поддавайся страху, будь сильной, – приказала она себе. – Слабость – удел гуппи».

– Эй ты, там! Руки за голову! – закричал на нее один из всадников смерти.

Лин повиновалась. Всадник смерти открыл висячий замок на ее ошейнике, отстегнул от него цепь, потом снова запер замок.

– Вперед! – заорал он, пихая русалочку в спину.

Лин требовалось время, поэтому она поплыла медленно, низко опустив голову. Пряди волос закрывали ее лицо, не мешая ей незаметно подмечать, где находятся охранники.

Увы, всадники смерти тоже наблюдали за пленницей. Если она не придумает, как их отвлечь, ее план не сработает.

И тут русалочка заметила того самого русала, который ранее кричал на русалку с двумя детьми. Поравнявшись с ним, Лин с силой толкнула его в спину. Ужасно, но выбора не было.

Русал потерял равновесие и упал на другого пленника. Страх и злоба сделали свое дело – оба русала вышли из себя и, вначале обменявшись оскорблениями, быстро перешли к тумакам. Еще двое русалов, привлеченные взмахами кулаков и хвостов, присоединились к драке. Все всадники смерти незамедлительно устремились к дерущимся: солдаты прекрасно знали, что потасовка может быстро перерасти в бунт.

Лин не медлила ни секунды. Поднырнув под какую-то рыдающую русалку, она метнулась в водную камеру, а оттуда – в узкий коридор. По обеим сторонам коридора были двери – некоторые открыты, некоторые закрыты. Лин заглянула в первую попавшуюся и увидела маленькую каюту с двумя койками.

Тут раздались голоса.

Лин посмотрела в дальний конец коридора – он пересекался с другим коридором, по которому кто-то плыл, быстро приближаясь.

«Всадники смерти», – мелькнула у Лин отчаянная мысль. В следующую секунду они покажутся из-за поворота.

Деваться было некуда, и Лин юркнула в приоткрытую дверь каюты.

– Да закрой ты эту треклятую дверь, Артуро, – пробормотал чей-то сонный голос. – Я тут пытаюсь вздремнуть.

Лин не посмела издать ни звука и замерла на месте, надеясь, что вытянувшийся на одной из коек всадник смерти снова заснет.

Напрасная надежда.

Солдат перекатился на другой бок, открыл глаза и заморгал при виде русалки. Сонное выражение на его лице сменилось изумлением.

– Ты не Артуро, – выпалил он, садясь.

Лин запаниковала.

– Не выдавай меня, – взмолилась она. – Пожалуйста.

Однако не успела она договорить, как всадник смерти бросился на нее. Схватив русалочку за здоровую руку и заломив ее за спину, он потащил беглянку к двери.

– Капитан! Эта пыталась дать деру! – закричал он, выталкивая Лин обратно в водную камеру.

Офицер повернулся, выругался при виде Лин и с размаху ударил ее по лицу. Перед глазами русалочки заплясали звезды, она почувствовала, как ее волокут в клетку.

Солдаты загнали в клетку столько народу, что Лин едва не раздавило о металлические прутья. Она почувствовала, как клетка опускается в люк, а в следующее мгновение падает в темную воду и идет ко дну. Пленники вокруг пронзительно кричали и рыдали. Лин закрыла глаза, чувствуя себя опустошенной. Наверняка это конец. Она потерпела поражение. Серафина и остальные никогда не узнают, что Орфео все еще жив, а потом будет слишком поздно – для них, для всех вод, для целого мира.

Затем клетка упала на дно, и от удара у пленников затрещали кости. Когда ил наконец осел, Лин открыла глаза.

Она как-то слышала, что терраходы верят в существование некоего места вечных мук, называемого адом.

Посмотрев через прутья клетки и оглядевшись, русалочка тоже поверила, что ад существует.

15

– Я по-прежнему не понимаю, почему ты притащила нас на кладбище.

– Спи, Астрид, – сказала Бекка, выбирая из груды морских уточек экземпляр посочнее. На хвосте рыжей русалочки лежал кусок тонкой китовой кости.

– Это же кладбище!

– Это не обычное кладбище, и ты об этом знаешь. Это кладбище китов. Боги! – пропыхтела Бекка.

Кладбище китов – тихое, пустынное место, в котором лежат останки мертвых китов. Когда жизнь кита прерывается, его тело тонет и опускается на дно. Плоть съедают рыбы и прочие голодные твари, а кости обладают способностью увеличивать магические силы русала или русалки, которым повезло оказаться поблизости. Киты владеют такой сильной магией, что часть волшебной силы остается в их скелете после смерти.

Бекка и Астрид плыли вместе уже три дня. В конце концов Астрид придется повернуть на север и направиться в Ондалину, а Бекка продолжит двигаться на запад, но русалочки решили, вместе им пока безопаснее.

Вчера они наткнулись на скелет горбатого кита. Бекка пришла в страшное возбуждение; отбросив побег бурой водоросли, который она несла в руках, русалочка поплыла под огромными ребрами скелета, высматривая подходящий кусок кости: узкой, цилиндрической формы, длиной примерно с ее предплечье. Пока она искала, Астрид настороженно посматривала по сторонам.

Спустя полчаса Бекка нашла то, что искала, и они с Астрид продолжили путь. Но с тех пор, как они покинули кладбище китов, у Астрид было неспокойно на душе. Она достала из ножен меч и держала его наготове, вздрагивая при малейшей перемене течения. Бекка старалась мириться с таким поведением спутницы, но терпение ее подходило к концу.

Час спустя русалочки сделали привал под большим коралловым рифом. Бекка сотворила заклинание иллюмината и работала при свете. Астрид объявила, что собирается поспать. Она нарвала морских водорослей, соорудила из них удобную подстилку и легла, свернувшись калачиком. Однако не заснула, и это ужасно нервировало Бекку.

– У меня от этого места просто мурашки по коже, – проворчала светловолосая русалочка.

– Да, ты это уже раз двадцать говорила, – откликнулась Бекка, выбирая из груды морских уточек экземпляр пожирнее.

– Куда ни глянь – всюду кости, падальщики и черви. Подобные места привлекают айсгайстов, знаешь ли, – мрачно добавила Астрид.

Айсгайсты – кровожадные духи, обитающие в холодных водах. По легенде Морса создала их, когда занималась некромантией, пытаясь открыть секрет бессмертия. В результате получились призраки, страдающие от боли и обладающие только половиной души. Морса выбросила их в Атлантический океан в надежде, что они погибнут в ледяной воде, но айсгайсты выжили и с тех пор скитаются в северной части Атлантики.

Как-то раз Бекка видела айсгайста и больше не горела желанием повторить этот опыт. Призрак был бледный, похожий на покойника, с длинными конечностями, когтистыми руками и белыми радужками глаз. Айсгайсты опутывали своих жертв веревками, сделанными из морских водорослей, и волокли за собой тела несчастных, пока с них не отваливалась сгнившая плоть.

– Тебе случалось видеть айсгайста? – спросила Бекка, изо всех сил пытаясь сохранить остатки терпения и не наорать на свою спутницу.

– Нет, – неохотно призналась Астрид.

– Тогда о чем ты беспокоишься?

– Вдруг они нас видят или даже следят за нами. У меня нехорошее чувство, будто мы не одни. Я постоянно что-то слышу, Бекка.

– Что именно?

– Странные шумы… голоса… Не знаю.

– Вместо того, чтобы переживать из-за несуществующих айсгайстов, ты бы лучше подобрала себе китовую кость, пока мы здесь. Кости китов усиливают магию, знаешь ли.

Астрид фыркнула.

– Мне от этого не холодно и не жарко.

Бекка вздохнула. Да уж, быть другом Астрид не так-то просто. Нужно много терпения, чтобы выносить массу саркастических замечаний и не дать втянуть себя в ссору. Теперь-то Бекка понимала, почему Астрид такая, какая есть, но иметь с ней дело от этого не легче.

Вновь сосредоточившись на работе, Бекка сдавила выбранную морскую уточку, выдавив каплю густой, клейкой жидкости прямо на китовую кость. Затем быстро прижала к этой капле ракушку и подержала так несколько секунд. Клей из морских уточек быстро застывает и отличается стойкостью.

Последние несколько дней Бекка прилежно трудилась, воплощая в жизнь свой план помощи Астрид: собирала кусочки морского стекла и гладкие раковины, а также занималась резьбой по китовой кости; все это она делала по ночам, после того как Астрид засыпала.

Бекка приклеила к китовой кости очередную раковину. Наклеенные ракушки и кусочки морского стекла складывались в красивый узор, теперь уже почти завершенный.

Астрид, наблюдавшая за работой Бекки, спросила:

– Что ты делаешь? Почему до сих пор не спишь? И вообще, что это за штуковина?

– Орудие убийства, – процедила Бекка сквозь зубы. Хорошо, что она по натуре не криклива, а то прокричала бы эти слова во всю глотку.

– Ха. Как смешно, – пробурчала Астрид. Она подхватила с морского дна свой меч и поднялась с подстилки.

– Ты же только что легла. Почему ты не можешь расслабиться?

– Потому что я опять это слышу… какой-то голос, – ответила Астрид.

Она подплыла к выходу из пещеры и выглянула наружу, в ночные воды. Тем временем Бекка приклеила последний кусочек морского стекла.

«Бекка?»

– Хм-м-м? – промычала рыжая русалочка, критически осматривая свою работу.

«Бекка?»

– Да?

«Бекка!»

– Ну чего тебе, Астрид? – рявкнула русалочка. – Я прямо перед тобой, хватит кричать!

– Я не кричу! – заорала Астрид. – Это ты кричишь! Постоянно выкрикиваешь мое имя.

У Бекки затрепетали плавники. Она отложила китовую кость и медленно проговорила:

– Нет же. Это ты звала меня по имени.

«Прошу… Меня кто-нибудь слышит? Поговорите со мной! Скажите что-нибудь!» – позвал чей-то голос.

Астрид подняла меч, готовая напасть на того, кто находился снаружи, кто или что бы это ни было.

«Астрид, это ты? Бекка?»

Бекка ахнула: она же знает этот голос.

– Серафина? – позвала она. – Это ты? Где ты? Я тебя не вижу, слишком темно!

«Я у тебя в голове! Много дней творила заклинание… пыталась выйти с вами на связь…»

– Что это? Что происходит? – неуверенно спросила Астрид, не опуская меча.

– Это действие заклинания конвока! – воскликнула Бекка. – Сядь, Астрид, закрой глаза. Станет легче, если ничто не будет тебя отвлекать.

– Но… но как такое возможно? Я не могу творить заклинания, – смущенно пробормотала светловолосая русалочка.

– Тебе и не нужно этого делать, заклинание творит Серафина. Тебе надо просто слушать. Сядь, пока мы не потеряли связь! – приказала Бекка. Она схватила свободную руку Астрид и потянула вниз.

– Ни за что. Я в этом не участвую. Я же вас бросила, помнишь? – возразила Астрид, отдергивая руку. – Другим от меня не будет никакого толку.

Голос Серафины еще звучал, но все тише и тише. Бекка запаниковала. Ни в коем случае нельзя разрывать связь.

– Астрид, неужели нельзя в кои-то веки думать не только о себе? Мне нужно узнать, все ли в порядке с Серафиной и остальными. Ты подпала под действие заклинания конвока, хочешь ты того или нет, так что перестань твердить, что ты бесполезна, и начни приносить пользу. Если мы не сможем извлечь пользу из этого заклинания только потому, что ты не желаешь участвовать, я очень, очень рассержусь!

Под конец Бекка не выдержала и сорвалась на крик, вопя во всю мощь легких.

Астрид моргнула и села. Русалочки закрыли глаза.