Текст книги "О красивом белье и не только"

Глава 12
РЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ НЕ ПОХОЖА НА КИНО

А теперь пару слов о монтаже…

Всем известно, что монтаж фильма – это настоящее искусство. Представьте себе сцену, где встречаются главный герой и героиня: они прогуливаются по саду» катаются на лошадях по побережью, ужинают при свечах, и все это нужно уместить в одну минуту экранного времени. Причем смонтировать все надо так, чтобы зрители не заскучали.

Зрители платят деньги за билет, а значит, в первую очередь нужно учитывать их вкусы. Они хотят видеть, как у героини блестят волосы в солнечных лучах, они хотят видеть белозубую улыбку главного героя, когда он смеется. Зрителям нравится смотреть на теплый песок, синее море и две загорелые фигуры на фоне этого райского пейзажа. Еще зрители хотят видеть, как в середине этой великолепной сцены вдруг откуда ни возьмись появляется злобная бывшая жена героя, как она пытается разрушить счастье двух неземных существ.

Монтаж – это долгий и сложный процесс, именно от него зависит, как и каким образом прекрасные герои смогут справиться со всеми трудностями, преодолеть выпавшие на их долю испытания и под конец фильма соединиться для вечного блаженства.

И вот все воскресенье мы с Ником делали монтаж собственного счастья. Мы бродили по берегу, отпрыгивали от слишком близко подбирающихся к нам волн, пили коктейль в кафе на побережье, улыбались друг другу и слушали музыку, когда она мешала нам разговаривать. Мы прошли туристической тропой с заходом в маленький магазинчик сувениров, где приобрели по футболке с надписью «Сан-Диего», вокруг надписи плескались дельфины и плавали серфингисты. Моя футболка была ярко-розового цвета, и я сразу натянула ее поверх черного платья.

А еще время от времени мы останавливались и целовались. Зная, что при монтаже особое внимание уделяется постельным сценам, мы не забывали и о них. Мы снова любили друг друга до тех пор, пока за окнами спальни не повисла глухая ночь. Миссис Панкхерст, вероятно, хорошо развлеклась, наблюдая за тем, как мы заходили в дом, потом оба выходили, и так два дня подряд. Пикантности этой истории прибавляло то обстоятельство, что моя машина простояла около дома Ника всю субботу и все воскресенье.

Время от времени мы забирались под душ и смывали песок с наших пропотевших тел, при этом Ник держал меня в своих крепких руках и целовал.

Хотя это было просто каким-то сумасшествием, я была согласна делать этот монтаж до бесконечности. Если бы только добавить в него еще сцену с лугом, где мы бежим навстречу друг другу по колено в траве, раскинув руки, композиция была бы полностью завершена. Правда, я решительно не знала, где в Сан-Диего взять луг с травой, но это не имело никакого значения. Мне хотелось делать всякие глупости, кричать, петь, танцевать. И, конечно, целоваться еще и еще.

Увы, я отлично знала, что реальность мчится нам навстречу с головокружительной скоростью. Уик-энд скоро закончится, и нам придется снова возвращаться на работу.

Когда мы снова встали под душ, мои руки сомкнулись вокруг Ника и я потянула его на себя. Тогда он поднял меня, прижал к стене, и мы снова, словно одержимые, занялись сексом.

Когда мы хотели есть, то спускались в кухню, и скоро в ход пошли все ингредиенты, которые можно было там обнаружить. Потом мы отправлялись в гостиную и, лежа на ковре, разговаривали, прикасаясь друг к другу и снова любя друг друга.

За эти два дня я успела рассказать Нику все о своем брате, о его разводе, о моих родителях и о своем прошлом, но о мистере Совершенство я не сказала ни слова… Впрочем, он меня мало волновал.

Ник тоже рассказал мне о своем брате и о своих родителях, которые смогли завести детей только в сорокалетнем возрасте. У Ника была хорошая, дружная семья: его отец владел несколькими крупными ресторанами, и раньше время от времени Ник работал в одном из них. Именно этим объяснялось то обстоятельство, что он умел так превосходно готовить.

Однажды у отца Ника взяли интервью для радио, и с тех пор радио стало для Ника главным увлечением. Он быстро покончил с ресторанным бизнесом и нашел себе работу на крохотной радиостанции в одном из самых отдаленных районов города. Эта радиостанция и стала его первой ступенькой на пути к успешному восхождению.

Мы долго разговаривали о работе на радио и о Тони Биле, а потом уснули прямо на полу, так что разбудил нас в четыре часа утра будильник Ника, стоявший в его спальне. Он безжалостно напомнил нам, что мы диджеи, работающие как раз в утренние часы.

У меня не было никакой одежды, кроме вечернего платья, которое я носила два дня, и розовой футболки с дельфинами. Пришлось надеть и то, и другое и сделать вид, что такой способ совмещать одежду – последний писк моды. Правда, в студии никто даже не обратил внимания на мой внешний вид.

С Ником мы расстались во дворе дома, и он поцеловал меня на прощание.

– Я хочу снова встретиться с тобой, – прошептал он мне на ухо. – Как насчет сегодняшнего вечера?

– Уже через двенадцать часов? – Я колебалась. – Мне нужно будет заглянуть домой и переодеться, а потом я могу приехать к тебе…

– Так и сделаем. – Ник подмигнул. – И прихвати с собой сумку с вещами.

Я судорожно глотнула воздух, потом поцеловала его.

– Увидимся. – Я направилась к машине.

В четыре тридцать утра миссис Панкхерст была уже на своем боевом посту, но почему-то, провожая меня взглядом, не помахала мне рукой…

Когда в пять часов утра я вошла в студию, приятное ощущения счастья все еще вызывало в моей голове легкое головокружение.

Тони, разумеется, уже был на месте. Он тут же уставился на меня своими круглыми водянистыми глазами.

– Что ты делаешь здесь, Бренда? Тебе лучше вернуться домой и еще немного поспать. Ты снова выходишь вечером.

Я спокойно прошла мимо.

– Думаю, ты ошибаешься.

В кресле диджея сидел Тим с наушниками на голове. У него были черные густые волосы, похожие на шапку, и карие глаза – добрые, усталые, немного виноватые и испуганные. Его губы подрагивали и пытались изобразить улыбку, а одна рука все еще была забинтована и подвязана.

Тим Тернер работал на радио с восемнадцати лет, и ничего в жизни не боялся больше Тони Била. Даже акулы наводили на него меньший страх.

– Привет, Тим, – вежливо поздоровалась я. – Как поживаешь?

– Да все в норме. – Тим на мгновение затаил дыхание.

Тони тут же возник у меня за спиной.

– Бренда, после того, что ты сделала, я собирался тебя уволить, но потом передумал и решил снова отдать тебе вечерний час. Надеюсь, ты оценишь мою доброту и не станешь устраивать скандалов…

Мое сердце сжалось, но я старалась не показывать Тони, что огорчена.

– Просто невиданная щедрость. – Я гордо расправила плечи.

– Эй, я не шучу! К тому же учти – ты потеряла в зарплате.

– Нет, – твердо ответила я, хотя внутри у меня все тряслось, и, сев рядом с Тимом, тоже надела наушники.

– Если твой голос возникнет в эфире, ты уволена! – рявкнул Тони.

Тим испуганно сжался.

– А я? Меня тоже уволят?

– Не бойся, Тим, – я решила подбодрить коллегу, – все будет в порядке. А ты, Тони, подумай, как Тим обойдется сегодня без посторонней помощи – ведь у него рука не работает. Пожалуй, я сяду к компьютеру.

– Это может сделать Марти. – Тони бросил на меня негодующий взгляд. – Даже дышать в микрофон не смей, поняла?

Я повернула микрофон к себе.

– Привет, это Бренда Скотт, которая только что вернулась с умопомрачительного уик-энда, проведенного в обществе неподражаемого диджея с Кей-би-зед Ника Джордана. Хотите знать, как он себя чувствует?

Я включила линию Кей-би-зед – в эту минуту Ник как раз приветствовал своих слушателей.

Теперь я точно знала, что безумно влюблена в Ника. Мы провели целых две ночи и один день вместе, занимаясь сексом, истратили целую коробку презервативов, но я не могла дождаться сегодняшнего вечера и хотела снова и как можно быстрее оказаться в его объятиях.

– Мы сделали вас, – весело проговорил Ник. – Я и Бренда. Вы все слишком поторопились убежать с места событий, зато у нас был горячий уик-энд. Мы были одни, и за нами никто не наблюдал.

Ник включил музыку.

Казалось, Тони вот-вот хватит удар: он судорожно глотал ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег, и, выпучив глаза, неподвижно смотрел на меня.

Будучи настоящим профи, Тим тут же присоединился к нашей с Ником игре:

– Вот это да, Бренда! У тебя действительно выдались горячие деньки! – Он начал смеяться, изображая из себя оппонента, призванного подзадоривать диджея. – Значит, вы сделали весь город Сан-Диего и отправились кутить вдвоем? Ну и ну! Ах ты, маленькая потаскушка!

– Сэр, следите-ка получше за своим языком! – с деланным возмущением воскликнула я. – Кого это вы здесь назвали потаскушкой? Разве акулы вас ничему не научили?

– Что верно, то верно, акула – а это был, без сомнения, самец – укусила меня самым наглым образом, – грустно проговорил Тим.

– С чего это ты взял, друг мой, что тебя укусил самец, а не самка? – поинтересовалась я.

– Если самка, то совсем молодая и неопытная, девушка, так сказать. – Тим на мгновение замялся. – Впрочем, я не знаю. Этого никто не знает. Как я, черт возьми, мог определить пол акулы, да еще в таких экстремальных условиях?

Без сомнения, сейчас нас завалят звонками и замучают советами, как правильно определять пол у акул. На компьютере тут же высветился целый список телефонных номеров наших благодетелей.

– Когда акула кусает тебя, ты сразу понимаешь, что с ней не все в порядке. – Я продолжала молоть чепуху и даже не пыталась обдумывать свои слова.

Тони выхватил у меня из рук микрофон и, нажав кнопку, отключил его.

– Что ты несешь, Бренда? Ты уволена!

Я нахально отобрала у него микрофон.

– И вовсе нет.

Микрофон тут же снова вернулся к Тони:

– Уволена, и точка.

Тут я накинулась на Тони, и мы стали бороться за право обладания микрофоном. Во время этой схватки мне удалось-таки нажать кнопку «вкл.» и потом крикнуть в микрофон:

– Тони пытается уволить меня! Те, кто на моей стороне, позвоните нам и не дайте свершиться неслыханной несправедливости!

На нас тут же обрушился шквал телефонных звонков, а Марти все звонки выводил в эфир.

Нам звонили из всех уголков города, звучали старые, молодые, хриплые, звонкие, женские, мужские, тихие и громкие голоса. Тим быстро щелкал одной рукой по клавишам, пуская слушателей в эфир одного за другим, и наконец Тони сдался: он выпустил микрофон из цепких пальцев, затем плюхнулся в кресло и с беспокойством стал наблюдать за тем, что происходило в студии.

– Черт бы тебя побрал, Бренда, – простонал он.

– Оставь черта в покое, – буркнула я в ответ.

Тони исподлобья посмотрел на меня.

– Почему ты так уверена, что я не уволю тебя?

– Потому что парень с Кей-би-зед тут же подыщет мне работу у себя на студии.

Тони словно пружиной подбросило.

– Ты этого не сделаешь, Бренда! Ты моя со всеми потрохами.

– Тогда поторгуемся, Тони? – На моем лице засияла победная улыбка.

Процедив сквозь зубы: «Ладно, там посмотрим», – Тони независимо выпятил живот и выплыл в коридор. Тим с восхищением посмотрел на меня.

– С такими способностями ты можешь очаровать даже змею, – засмеялся он.

Я пожала плечами, с нетерпением ожидая того мгновения, когда мой голос снова зазвучит в эфире.

– В следующий раз, – довольно проговорил Тим, поворачиваясь к компьютеру, – в бассейн с акулами мы отправим тебя, и только тебя.

После работы я поехала домой, и когда вошла в квартиру, то сразу поняла, что Дэвид и Кларисса провели уик-энд где-то в другом месте. С тех пор как в субботу я попрощалась с ними и отправилась к Нику, они сюда так и не заглянули.

На кухонном столе по-прежнему высились горы грязных тарелок с присохшими к ним остатками еды, а на подоконнике я обнаружила записку, в которой Кларисса сообщала, что они с Дэвидом отправляются в Тихуану.

Я проверила автоответчик. Для Клариссы было одно сообщение от парня, которого я не знала, и один звонок для Дэвида от адвоката его жены, да еще два звонка от мистера Совершенство, который хотел знать, где я нахожусь. Я все стерла.

Я помыла посуду и стала расхаживать по квартире, раздумывая, что же мне предпринять. Дэвид и Кларисса скорее всего были в Мексике, связаться с ними не представлялось возможным, и по их следам шли люди из ФБР, которых, по всей видимости, подняло на ноги обращение бывшей жены Дэвида.

Что же делать? Кто мог это знать? Ник. Я бросилась к трубке, но вдруг внезапно замерла и попыталась представить свою краткую речь; «Привет, Ник. Знаешь, мой брат пропал в Мексике. Ты не поможешь мне разыскать его?»

Я вздохнула. Мне не хотелось разрушать тот образ очаровательной, забавной и веселой девушки без проблем, который сложился у Ника после общения со мной. Ему совершенно ни к чему знать, что у меня проблемы с родственниками.

Может, стоит позвонить матери? Но что мы вдвоем сможем предпринять?

А может, просто выбросить все из головы? Вполне вероятно, что Кларисса повезла Дэвида в Акапулько полежать на пляже, и он, конечно же, не устоял перед ее длинными ногами и голосом с хрипотцой.

Итак, Дэвид сбежал с Клариссой в Акапулько, пока его жена пытается с ним развестись. О Господи!

Приняв душ, я надела кружевной лифчик, розовые бикини, платье без рукавов и сандалии. Готова поклясться, что за последние два дня я занималась сексом так часто, как никогда в жизни, и это доставило мне большое удовольствие. С мистером Совершенство я не испытывала ничего подобного. Правда, я сильно растерла кожу на спине и ягодицах, поскольку ковер оказался слишком жестким, но этого было недостаточно, чтобы испортить общее впечатление.

Мои физические силы были на исходе, но в душе у меня царило умиротворение: мне действительно было хорошо, тепло и уютно. Если бы не тревога за брата, это состояние можно было бы назвать счастьем.

Я уже рисовала себе сегодняшний вечер с Ником: мы прогуливаемся по парку, держась за руки, любуемся на закат, наслаждаемся видом смеющихся детей…

Тут зазвонил телефон, и на табло высветился номер Ларри. Романтическая сцена на берегу мгновенно скрылась в тумане.

Ладно, пусть звонит. Вот уж с кем мне совсем не хотелось разговаривать. Пожалуй, я бы взяла трубку, если бы это была моя мать: у меня все еще сохранилось чувство неловкости от того, что я так грубо обошлась с ней.

Я закрыла глаза и подождала некоторое время, а затем включила автоответчик.

– Бренда, это Ларри. Немедленно позвони. Это очень важно и касается твоего брата.

Черт, черт, черт!

Дрожащими руками я стала набирать номер.

– Ларри Брайант, – осторожно проговорил в трубку мистер Совершенство.

– Это Бренда. Что там с моим братом?

– А, так ты все-таки дома? – Ларри явно нервничал. – Увидела мой номер и не захотела брать трубку, так?

– Послушай, Ларри… – Я задыхалась. – Что с моим братом?

– Его арестовали. – Голос Ларри вдруг стал совершенно спокойным. – В Мексике.

Глава 13
МЕКСИКАНСКОЕ РАДИО

– Господи! – Мои пальцы с силой впились в трубку. Это точно наркотики.

Ларри кашлянул.

– Одна женщина, работающая в моем головном офисе, любит слушать радиостанцию в Тихуане. Так вот, она позвонила мне и спросила, как зовут твоего брата. Я сказал, и тогда она сообщила, что в Тихуане арестован некий Дэвид Скотт и препровожден в местную тюрьму. Я думал, тебе это известно…

Черт!

Почему работницы Ларри так хорошо осведомлены о моей личной жизни, а я даже не в курсе того, что происходит с моим братом?

Впрочем, я действительно не знала, где Дэвид и чем он занимается.

– Я предлагаю поехать в Мексику вместе и убедиться, что все в порядке… – Голос Ларри оставался все таким же бесстрастным. – Я уже сделал пару звонков, и, думаю, теперь твоего брата отпустят. Я заеду за тобой.

– Нет, нет и нет. Я сама поеду в Мексику.

– Это невозможно. Я уже получил мексиканскую страховку на машину, и мы можем ехать прямо сейчас. Кроме того, ты не можешь одна идти в тюрьму, иначе за какую-нибудь очередную глупость тебя упекут за решетку до конца жизни.

Я ненавидела его, меня просто душила эта ненависть. Каждая его фраза унижала меня. Моя ненависть к Ларри была особенно сильной, потому что я нуждалась в нем. У него имелись влиятельные друзья, которые могли поспособствовать освобождению Дэвида, и, кроме того, сегодня я уже не успела бы получить эту чертову страховку на машину, которая нужна для въезда в Мексику. Мне пришлось бы ждать до утра, а там кто знает, что стало бы с Дэвидом за ночь. Возможно, уже не застала бы его в живых.

Меня охватила паника. Я хотела ехать к Дэвиду прямо сейчас и немедленно забрать его домой, пока на него не успели повесить никакого дела, но мне не хотелось звонить матери: в последнее время мы и без того доставляли ей слишком много неприятностей. Придется все-таки ехать с Ларри, а матери я все объясню позже, когда привезу Дэвида. А потом убью его.

При воспоминании о Нике, у меня на глаза навернулись слезы. Я так хотела провести с ним сегодняшний вечер, хотела, чтобы он улыбался и говорил мне, что я красивая…

Надо бы позвонить Нику и предупредить, что я не приду на свидание, но что я ему скажу? Что моего брата бросили в мексиканскую тюрьму за попытку перевезти наркотики через границу? Что я со своим бывшим любовником еду в Мексику?

Ник, разумеется, вежливо выслушает меня, потом повесит трубку и больше никогда мне не позвонит. В итоге я навсегда потеряю этого красивого, восхитительного мужчину как раз в тот момент, когда впереди замаячил призрак удачи.

– Подожди-ка, – сказала я Ларри, – а как же Кларисса?

– Кларисса? А что с ней?

– Они вместе поехали в Мексику.

– Не знаю. Про нее мне никто ничего не говорил.

Я заскрипела зубами. Если Кларисса сбежала от Дэвида, бросила его одного с сумкой, набитой наркотиками… я просто убью ее, как только она сунется домой.

– Хорошо, я еду.

– Буду у тебя через несколько минут. – Ларри, похоже, был вполне удовлетворен таким поворотом дела.

Я ногой пнула сумку, и она отлетела в угол комнаты. Черт бы побрал Дэвида, черт бы побрал мистера Совершенство, черт бы побрал мексиканское радио!

Набравшись мужества, я все-таки позвонила Нику.

– Привет, – весело проговорил он. Мое сердце забилось с перебоями.

– Привет, Ник. – Пока это было все, что я могла сказать: язык и губы отказывались повиноваться мне.

Ник первым нарушил молчание.

– Так ты едешь ко мне?

– Нет, – ответила я, пытаясь не расплакаться. – Я должна ехать в Мексику и привезти домой брата.

Трубка некоторое время молчала.

– Хочешь, чтобы я поехал с тобой? – наконец спросил Ник.

Забавно: Ник и мистер Совершенство едут в Мексику и вместе идут в тюрьму слушать объяснения Дэвида по поводу того, как он ввязался в эту дурацкую историю с наркотиками.

– Нет, – быстро проговорила я. – Я должна сделать это одна, а потом обязательно расскажу тебе обо всем.

– Что ж, хорошо. – Ник явно не верил мне, но делал вид, что верит.

– Я позвоню, когда вернусь.

– Ладно, – снова сказал Ник и повесил трубку. И тут же мои глаза наполнились слезами. Ничего-то не может нормально образоваться в моей жизни…

Прихватив пиджак, так как было уже довольно прохладно, я вышла на улицу и стала ждать Ларри, стараясь не вспоминать о том, как мы с Ником стояли под душем и мои руки скользили по его упругой груди.

Хорошо еще, что никто не стал разыскивать меня, пока я была у него. Вот только Дэвид, оказывается, уже два дня назад попал в беду, и получалось, что мистер Совершенство лучше меня осведомлен о моих семейных проблемах.

Но ведь Дэвид мог позвонить мне домой и оставить сообщение или позвонить на радиостанцию. Почему же он не сделал этого? Честно говоря, все это было довольно странно.

Неожиданно я заметила, что неподалеку остановилась старая «тойота», когда-то, вероятно, сверкавшая ослепительной белизной, но теперь выглядевшая скорее грязновато-желтой.

Этого мне только не хватало. Похоже, кто-то вздумал проследить за мной. Вообще-то ничего особенного: у всех диджеев есть поклонники, которым просто нечем заняться и у которых что-то не в порядке с мозгами. Впрочем, я не настолько популярна, чтобы за мной гонялись подобные типы.

Я решительным шагом прошла мимо «тойоты» и встала у арки, к которой должен был подъехать Ларри, но тут же непроизвольно оглянулась.

Парень в «тойоте» был молодым, с блестящими черными волосами и хорошо выбритым подбородком. Он бросил на меня равнодушный взгляд и снова уставился на входную дверь. Потом наконец приехал Ларри, и я тут же забыла о нем.

Мистер Совершенство, разумеется, прибыл на «лексусе» – машине спокойного серого цвета, с чрезвычайно удобными кожаными сиденьями, с бортовым компьютером, в котором можно найти все – от раздельного климат-контроля для каждого пассажира до спутниковой системы навигации и высококлассной аудиосистемы. И все равно мне е нравилась эта машина, она пугала меня, словно говоря: «намного лучше тебя, не забывай об этом».

Ларри вышел из машины и, обойдя вокруг нее, собрался открыть для меня дверцу, но мне больше не хотелось разыгрывать роль беспомощной маленькой женщины, и я сделала это сама. Выражение лица Ларри мгновенно сделалось холодным, даже отрешенным. Он помог мне забраться в машину и закрыл дверцу.

Пока я устраивалась на раздражающе удобном сиденье, Ларри сел за руль.

– Твои предпочтения все еще у меня в программе, – сказал он и нажал кнопку. Мгновенно у моего сиденья изменились высота, ширина и наклон в соответствии с теми параметрами, которые были заранее заложены в компьютере специально для меня.

И тут мне вдруг показалось, что сиденье пытается превратить меня в ту Бренду, которой я была еще совсем недавно. Я должна была снова стать подружкой Ларри, неуверенной в себе, послушной и доверчивой.

Мое тело тут же стало энергично сопротивляться этому навязываемому комфорту, и я, нажав кнопку, снова вернула кресло в прежнее положение.

Ларри искоса посмотрел на меня, потом молча вывел машину на главную магистраль, и мы поехали на юг.

Сидеть мне было неудобно, потому что теперь мое кресло располагалось слишком высоко и было далеко отодвинуто назад, но с Ларри я все равно никогда не чувствовала себя комфортно.

– Я несколько раз звонил тебе в этот уик-энд, – сообщил он, – но дома тебя не было, а мобильник не отвечал.

Его рука лежала на руле, бледная, даже слегка синеватая. Ларри не любил загорать, и хотя на его пальцах были заметны темные волоски, но даже и они выглядели расчесанными и ухоженными. На его среднем пальце поблескивало изысканное серебряное кольцо: когда мы только начали встречаться, я подарила кольцо Ларри, потому что знала, что ему нравятся подобные украшения. Тем не менее прежде он никогда не надевал моего кольца.

– Я случайно разбила свой мобильник, – мое объяснение звучало довольно жалко, – и теперь мне придется покупать новый.

Рука Ларри оторвалась от руля и поднялась вверх.

– Я же говорил тебе, что не нужно покупать дешевые модели. Я мог бы подарить тебе настоящее произведение искусства – телефон, который работает без сбоев и не бьется. Впрочем, если хочешь, мы можем попытаться исправить твой. Что с ним случилось? У меня есть человек, который может починить все, что угодно.

– Мой телефон переехал «ягуар». – Я не мигая уставилась на дорогу. – У твоего человека есть хороший клей?

Разумеется, мне просто хотелось посмеяться над Ларри. Мои телефоны его не касаются.

– Как я уже сказал, я звонил тебе домой, но ты не брала трубку.

– Меня не было дома.

– А где ты была? У матери и ее… э… – Он запнулся.

– Нет, я была с мужчиной.

Рука Ларри на руле заметно дернулась, а поскольку мы мчались со скоростью шестьдесят миль в час, мне это совсем не понравилось.

– Не лги мне, Бренда, ты просто хочешь заставить меня ревновать, – прошипел он.

– Тебя – ревновать? – чуть не рассмеялась я.

Ларри никогда не страдал ревностью, наверное, потому, что это ему не шло. Но он, разумеется, не хотел, чтобы я принадлежала кому-то другому.

– Я провела уик-энд с Ником, у него дом в Пойнт-Лома. – Мои губы сами собой сложились в улыбку.

Лицо Ларри налилось кровью. Я ожидала, что сейчас он становит машину, откроет дверцу и вышвырнет меня на обочину, после чего мне придется идти в Мексику пешком. Что ж, я готова и на это.

– Я-то думал, ты рассталась с Ником, – наконец выдавил Ларри.

– Нет, я передумала. У Ника отличный дом, тебе бы он понравился.

На самом деле дом Ника вряд ли понравился бы мистеру Совершенство, он, конечно, был уютным, но не более того. Старая мебель, старомодная люстра в холле, плитка на полу вытерлась и кое-где треснула. Люди десятилетиями обитали в этих комнатах, и это ощущалось даже в самой их атмосфере.

Ларри вскинул идеально выбритый подбородок.

– Ты хочешь разозлить меня? Это плохая идея, Бренда.

– Я просто сказала тебе, что провела уик-энд с Ником. Я сделала это потому, что он мне нравится.

– А теперь скажи, что это все неправда. Я рассмеялась:

– Нет, Ларри, это правда. Ты бросил меня, и я пошла своей дорогой – что здесь такого уж непонятного?

– Но теперь я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, а для этого тебе надо измениться. – На его шее сердито вздулась голубая вена.

– Почему? – искренне удивилась я.

Глаза Ларри скользнули по моим обнаженным рукам.

– Я не хочу тебя такую… Дикую. Ты должна стать такой, какой была раньше.

– Смотреть тебе в рот и ловить каждое твое слово? Нет уж, Ларри, я стала другой, и мое новое состояние мне очень нравится.

– Зато мне оно не нравится.

Я улыбнулась:

– Что ж, это твоя проблема.

Неожиданно мое сердце сжалось от мысли, что Ник больше никогда не захочет видеть меня. Эх, Дэвид, Дэвид! Из-за его безалаберности теперь все могло пойти наперекосяк. Например, Ларри легко мог развернуть машину, вернуться обратно в Сан-Диего и оставить моего брата гнить в мексиканской тюрьме. Но Ларри, к моему удивлению, почему-то не сделал этого и безропотно занял место в очереди автомобилей на границе. У него, разумеется, с документами все было в порядке.

Когда нам наконец разрешили въехать в Мексику, роскошный серый «лексус» бесшумно тронулся с места и покатил в направлении Тихуаны.

Раньше мне никогда не приходилось видеть тюрьму в Тихуане, но она оказалась именно такой, какой я себе ее представляла: массивное старое здание с мрачным, давящим фасадом.

Ларри помог мне выбраться из машины и захлопнул дверцу. Он не стал запирать «лексус», полагая, что его замечательную, безумно дорогую машину никто даже и не мыслит похитить здесь, в самом сердце приграничного мексиканского городка.

Первым человеком, которого мы встретили, войдя в мрачный длинный коридор тюрьмы, оказалась Кларисса. Так как там не было ни стульев, ни скамеек, Кларисса стояла, прислонившись к стене, скрестив длиннющие, запакованные в джинсы ноги. Увидев нас, она радостно замахала нам рукой, будто мы встретились на прогулке в городской аллее.

– Где Дэвид? – набросилась я на подругу, как только обрела дар речи.

– Там. Его только что привели…

Внезапно дверь в конце коридора распахнулась, и из нее вышел мой брат. В его взгляде было что-то не от мира сего, и он до странности напоминал взгляд трупа. Хотя его походка была по-прежнему легкой, он заметно прихрамывал.

– Дэвид. – Я бросилась ему навстречу. Мне кажется, я только в это мгновение осознала, как сильно люблю брата.

– Подожди, Бренда. – Он попытался уклониться, но я повисла у него на шее.

От Дэвида исходил запах, который обычно висит в общественном туалете, и я, невольно отступив назад, натолкнулась на только что вошедших в коридор полицейских, между которыми плелся пьяный субъект с подбитым глазом.

Дэвид крепко схватил меня за руку:

– Давайте для начала выйдем отсюда. Хорошо?

Когда мы вышли на улицу, охранники у входной двери наградили нас неприветливыми взглядами, и я подумала, что нас сейчас всех, включая Ларри, схватят и бросят за решетку.

Но вместо этого один из охранников вежливо посторонился и кивнул. Мы подошли к «лексусу», и Кларисса восхищенно воскликнула:

– Отличная машина, Ларри!

Однако мой бывший жених никак не отреагировал на этот комплимент, обернувшись к нам, он пригласил всех сесть в машину.

Кларисса и Дэвид уселись на заднем сиденье. Разумеется, мне хотелось устроиться около Дэвида, но пришлось смириться с неизбежным и занять кресло рядом с мистером Совершенство.

Заведя машину, Ларри брезгливо сморщил нос, потом бросил подозрительный взгляд на парочку на заднем сиденье.

– Что с вами случилось? – спросила я, обернувшись и в упор глядя на Клариссу.

Кларисса лениво пожала плечами:

– Они сказали, что мы своровали что-то в магазине, но мы ничего подобного не делали.

Я посмотрела на Дэвида, и он кивнул в подтверждение слов моей подруги. Он явно продолжал злиться, но расстроенным не выглядел.

– Но почему вы не позвонили мне? – спросила я.

– Они отобрали у нас телефоны, – объяснил Дэвид. – Меня посадили в камеру, где находились еще четырнадцать человек, и там даже присесть было негде. К тому же там не было туалетной бумаги.

У Ларри округлились глаза, и я без труда догадалась, какая мысль пришла сейчас ему в голову: «Теперь этот тип сидит на моем кожаном сиденье!»

Тут Кларисса энергично почесала руку.

– У меня все чешется – кажется, мы подцепили вшей от одной из проституток.

Лицо Ларри приобрело странный зеленоватый оттенок, он внезапно нажал на тормоза, а потом вдруг рванул вперед с такой скоростью, как будто пытался спастись бегством от отвратительной вони и вшей.

На обратном пути нам пришлось простоять на границе гораздо дольше, чем при въезде в Мексику. Дэвид откинулся на спинку сиденья и заснул, Кларисса положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Очевидно, она не замечала исходившего от моего брата запаха, потому что пахла точно так же.

Полицейские стали осматривать машину, желая убедиться, что мы не провозим нелегальных иммигрантов, бомбы и наркотики в Соединенные Штаты, при этом Ларри говорил вежливые вещи и улыбался. Вскоре досмотр был закончен, и нам позволили пересечь границу. Просто чудесно) Действительно, мистер Совершенство мог все.

Солнце уже зашло, и пространство между высокими горами на востоке и океаном окутали сумерки, а на небе высыпали звезды. Замечательный вечер.

Не спросив разрешения у мистера Совершенство, я опустила стекло и позволила прохладному вечернему бризу ворваться в салон машины. От дороги поднимался запах бензина и выхлопных газов, но это было лучше того, что источал мой брат.

Двое бывших заключенных крепко спали в объятиях друг Друга, а когда машина Ларри подкатила к моему дому, парня с черными волосами на старой «тойоте» уже нигде не было видно.

Ларри поднялся вместе с нами в квартиру, хотя, думаю, он просто сгорал сейчас от желания отправить свой драгоценный автомобиль на дезинфекцию.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Ларри действительно помог нам, хотя у нас не было никаких оснований рассчитывать на его помощь. Он мог выслушать сообщение о Дэвиде и тут же выбросить эти сведения из головы.