Текст книги "Наедине с тобой"

Три часа.

Бой часов, казалось, пробил ее сознание, и она стала вспоминать, почему так важно время.

Джейни! Ей надо было забрать Джейни от няньки в три часа! Как она могла об этом забыть? Как вообще она могла забыть о Джейни?

Она стала сопротивляться, толкая Мэтью в грудь с той же силой, с какой несколько секундами раньше привлекала к себе.

– Нет, пожалуйста, Мэтью. Мне жаль, но я должна идти.

– Идти? – Он повторил это слово с ничего не понимающим видом, но затем его взгляд мгновенно прояснился, отчего у нее все похолодело внутри. Он отстранился от нее и встал. – Идти? Куда?

Мэгги судорожно сглотнула, неожиданно придя в ужас от того, что ей придется объясняться.

– Домой.

– Домой. Несколько неожиданное решение, не кажется тебе? – Он окинул ее взглядом с головы до ног, и она стала торопливо подниматься.

– Мне жаль, Мэтью. Это правда, но я… я вспомнила одну важную вещь.

– Важную вещь! – Его гнев поднялся, как гигантская волна, которая поглотила их обоих, но в душе она понимала, что не может винить его. Когда он наклонился и схватил ее за подбородок, чтобы она смотрела прямо в его искаженное яростью лицо, Мэгги закрыла глаза в молчаливой защите. – Что, скажи на милость, есть такое важное, из-за чего ты должна уйти?

Ей невозможно было избежать ответа, который, она знала, еще больше разъярит его.

– Мне нужно забрать Джейни от няньки в три часа. Мне жаль, Мэтью… мне действительно жаль. Я… я просто забыла об этом.

Он весь окаменел, и пальцы больно сжали ее подбородок, прежде чем он отшвырнул ее от себя и отвернулся. Мэгги вскочила на ноги и побежала обратно на кухню. Она натянула свитер, схватила пальто и повернулась, чтобы уйти, но в дверях стоял Мэтью. В один из неистовых моментов их страсти он сбросил с себя пиджак и расстегнул рубашку, и теперь она открывала его мускулистую грудь ее виноватому взору. Внутри у нее что-то шевельнулось, напоминая о только что пережитом, и она отвела взгляд.

– Поздравляю тебя, Мэгги. Должен признаться, я не предполагал, что ты можешь быть столь сокрушительным противником, если захочешь. Ты теперь сравнила счет?

– Я не понимаю, о чем ты. – Ей не хотелось смотреть на него и видеть, как вся страсть вновь превращается в горечь, но, поскольку он стоял в дверях, она ничего не могла с этим поделать. – Послушай, Мэтью, я же сказала тебе, что мне жаль. Ты должен понять, что я не могу остаться.

– Конечно, ты не можешь. Ведь ты так нужна своей дочке. Ты специально использовала ее как предлог, чтобы сделать мне еще больнее?

– Нет! Я этого не хотела! Но как я могла? Я же не знала, что мы приедем сюда! – Она судорожно вздохнула, стараясь остаться спокойной. – Я совсем забыла о том, что мне нужно забрать Джейни, пока не поняла, сколько сейчас времени.

– Как и я чуть не забыл о ее существовании, но это было бы не правильно, не так ли? Забыть о вашем с Дэвидом ребенке?

Его презрение обжигало ее, заставив на секунду забыть об осторожности.

– Она не его!..

Мэгги резко оборвала себя в ужасе от того, что собиралась произнести, и он горько рассмеялся.

– Ну что, Мэгги, дорогая? Не дочь Дэвида? Вот это сюрприз! Кто же ее отец в таком случае? Или ты не знаешь? Надо думать, тебе трудно угадать, кто из армии твоих бывших любовников!

– Ах, ты!.. – Она замахнулась, чтобы ударить его по лицу, но он железной рукой схватил ее за запястье, справившись с ней с раздражающей легкостью.

– Не делай этого, Мэгги. Я в своей жизни ни разу не ударил женщину, но для тебя с легкостью могу сделать исключение.

Он отшвырнул ее от себя, наблюдая за тем, как она натолкнулась на стол.

– А теперь убирайся. Это будет мне наукой, отныне я буду обращаться с тобой, как с хитрым, достойным противником. В тот раз выиграл я, а сегодня ты сравняла счет, так что теперь мы квиты, хотя считаю своим долгом предупредить тебя, что обязательно выиграю.

Ей следовало убедить Мэтью, что это было не нарочно, что она не специально завоевывала его, чтобы так жестоко затем отвергнуть.

– Ты не прав… не прав! Я не делала ничего нарочно, чтобы отомстить тебе или сравнять счет! Я просто забыла!

Он криво усмехнулся.

– Это ты так говоришь, и, возможно, так оно и было, ты забылась на какое-то время также, как и я. Но поверь мне, Мэгги, я больше не забудусь.

Этот ребенок – живое доказательство твоего обмана, и больше я не забуду о нем ни на минуту!

Бесполезно спорить, никакие слова, кроме правды, не могли бы его разубедить, но она сомневалась, что он теперь поверит ей.

Она выбежала из дома, бежала и бежала до тех пор, пока больше не в силах была бежать, до она не могла убежать от боли, которая разрывала ее сердце.

Глава 7

– Я говорил тебе, что они получатся, помнишь, Мэгги! Они стоят каждой минуты, проведенной на холоде!

На лице Дениса было выражение глубокого удовлетворения, когда он протянул ей одну из новехоньких фотографий.

– Только посмотри на это.

Мэгги посмотрела, затем медленно, почти неохотно кивнула головой в знак согласия. Ее фотография на фоне складских помещений в красивом бальном платье несомненно привлекала взор. В ней был какой-то потаенный смысл, намек на чувства, что поразило даже ее.

Неужели она действительно выглядела столь загадочно в тот день или все зависело от угла, под которым ее снимал Денис? Ей даже стало как-то неловко от этого, как будто камера запечатлела ту часть ее души, которую она скрывала.

Мэгги взяла фото и притворилась, что внимательно разглядывает, а потом засунула его в самый низ кипы, разложенной на столе.

– Очень хорошие фотографии, Денис. А заказчику понравилось?

– Очень. Он позвонил сегодня утром и спросил, из какого вы с Мэри агентства, чтобы он мог организовать демонстрацию до публикации снимков в журнале. Я объяснил ему, что ты сама по себе, и он попросил, чтобы ты ему позвонила, чтобы все обсудить.

– Какую демонстрацию? Он сказал? Денис пожал плечами, аккуратно собирая фотографии, чтобы положить их обратно в пачку.

– Он особо не вдавался в подробности, но я понял, что это связано с благотворительностью и состоится на следующей неделе. Вероятно, он надеется, что ты согласишься продемонстрировать этот наряд там.

– Я обычно не беру вечернюю работу. Я не люблю оставлять Джейни.

– Смотри, как знаешь, конечно, но мне известно, что у него есть планы, которые могли бы вылиться в очень выгодную работу в будущем. Его дела в мире моды идут весьма успешно, и очень скоро у него будет имя.

– Что ж, я, пожалуй, позвоню ему, и мы все обсудим, а как ты думаешь, его устроит, если согласится Мэри, но не смогу я?

– Наверное, но учитывая то, что Мэри куда-то уехала, вряд ли это возможно!

В его голосе послышались резкие нотки, и Мэгги в удивлении уставилась на него.

– Уехала? Куда?

– Понятия не имею. Она не удосужилась поставить меня в известность. Но сказала, что непременно позвонит перед отъездом тебе, хотя я не удивлен, что она, как выясняется, передумала. Это в ее правилах!

Денис взял со стола папку и с грохотом вышел из комнаты, оставив Мэгги в недоумении. Было очевидно, что он расстроен, но что она могла сказать в защиту Мэри? Ей не хотелось говорить, что она перестала отвечать на звонки в дверь и по телефону. Это неизбежно привело бы к дальнейшим объяснениям, а она не желала распространяться о Мэтью.

В костюмерной было жарко и толпилось много народу. Мэгги с трудом пробралась к своему месту и поставила чемоданчик. От Мэри не было никаких вестей, несмотря на то, что она купила и установила автоответчик, и поэтому ей приходилось принять участие в сегодняшнем шоу, чтобы не подвести Дениса и его заказчика.

Не то чтобы ей так уж не хотелось принять участие в таком благородном деле, просто она чувствовала вину перед Джейни, что ей пришлось оставить ее и вечером. Конечно, все было бы иначе, будь у Джейни отец…

Она резко отбросила от себя эту мысль, поразившись, как та легко забралась к ней в голову. Может быть, это ее подсознание пыталось что-то подсказать? Рассказать Мэтью, что у него есть дочь, и надеяться, что, когда он об этом узнает, у них все будет прекрасно. Фарс!

К ее удивлению, он не давал о себе знать в эти десять дней, со времени той ужасной встречи, но она была уверена, что Мэтью не изменил своего решения. Он явно что-то замышлял, но что? Она не могла победить: когда он искал встречи, она волновалась, когда он оставлял ее в покое – она начинала волноваться еще больше! Не удивительно, что нервы у нее натянуты, как струны.

Час спустя она стояла за кулисами, ожидая своей очереди выйти на подиум. Судя по громким аплодисментам, вечер пользовался большим успехом. После демонстрации мод должен состояться обед и танцы для гостей, которые выложили за билеты на это престижное мероприятие кругленькую сумму. Мэгги согласилась остаться на обед, но после этого она была намерена уйти, так как ей вовсе не улыбалась перспектива пробыть весь вечер одной.

Аплодисменты стихли, и музыка сменилась на задумчивую мелодию, которая как нельзя лучше соответствовала ее образу. Она глубоко вздохнула и, выйдя из-за занавеса, медленно пошла по подиуму. С мест послышался легкий одобрительный гул в то время, как на стене позади нее показали ту самую огромную увеличенную фотографию. Она равнодушно отнеслась к тому, что Денис намеревался использовать фотографию как фон, но сейчас не могла не признать, что это было удачным решением.

Дойдя до края подиума, Мэгги должна задержаться вроде бы в нерешительности, как ей было ведено, а затем спуститься по ступенькам и выйти через двери в дальнем конце комнаты, стараясь казаться как можно более печальной.

Она встретилась глазами с человеком, который сидел рядом со ступеньками, и увиденное так поразило ее, что она споткнулась. Он тотчас же вскочил на ноги, чтобы поддержать ее, но она быстро опомнилась и стремительно вышла из комнаты. Позади себя она услышала сначала завороженную тишину, а затем зал взорвался аплодисментами – С тобой все в порядке?

Она не поняла, что он успел быстро пройти за ней, и теперь, резко обернувшись, уставилась на него.

– Черт побери, Мэтью, как ты смеешь так поступать со мной? Как ты смеешь преследовать меня? – В ее голосе звучала боль. – Ты что, получаешь от этого удовлетворение?

Черная бровь взмыла вверх, но когда он заговорил, его голос звучал на редкость спокойно.

– Я тебя не преследовал, Мэгги. То, что мы оба оказались здесь, – чистое совпадение. Не делай скоропалительных выводов.

– Ты не следил за мной? Тогда что же ты здесь делаешь? – Она рассмеялась, и в ее голосе слышалось презрительное недоверие, а боль перешла в гнев. – Только не говори мне, пожалуйста, что ты неожиданно заинтересовался высокой модой!

– Один из организаторов этого мероприятия – моя мать. Она много занимается благотворительностью. Обычно ее сопровождал отец, а теперь… – Он пожал плечами. Ему шел официальный наряд, который подчеркивал широкоплечую и узкобедную фигуру, и Мэгги отвернулась, ненавидя себя за то, что сердце ее забилось чаще при виде его. – Если ты переживаешь, что тебе пришлось так быстро уйти со сцены, то не стоит. Я полагаю, публика считает, что так было задумано.

Его голос звучал весело, но Мэгги было не до шуток. При виде его она поняла, о чем думала, пока делали эти фотографии – Мэтью! Мысли о нем занимали ее все время, пока Денис фотографировал, и неудивительно, что ее состояние отразилось в них.

Мысли о Мэтью преследовали ее днем и ночью, как бы она ни старалась убедить себя, что это не так. Может быть, он прав, и им следует попытаться изгнать эту страсть, которая владеет ими, раз и навсегда.

Мэтью сделал шаг в ее сторону, но она тотчас же отступила назад, и его лицо омрачилось.

– Ради Бога, Мэгги, перестань! Не смотри на меня так. Неужели мы не можем даже сделать вид, что у нас все в порядке, на пару часов, раз уж судьба свела нас вместе?

Он был, конечно же, прав. Ей следовало владеть собой и не дать ему догадаться о том, что она думает.

– Хорошо. Почему бы нет. Мы в конце концов взрослые люди.

– Ну и прекрасно. В таком случае я вернусь в зал. Увидимся позже.

В том, как он повернулся, чтобы уйти, было что-то покорное, и это почему-то взволновало ее, хотя совершенно не хотелось выяснять, почему.

– Эх, Мэгги.

Услышав свое имя, она вопросительно взглянула на Мэтью, и ее бросило в жар от того, как он посмотрел на нее. Его глаза рассматривали ее гладкие обнаженные плечи так, что Мэгги охватило сильное волнение, и когда он спокойно сказал: «Я никогда не видел тебя такой красивой», это даже задело ее.

– Я… – Ее голос прервался, на губах застыл невысказанный протест, затем Мэтью вышел, и дверь за ним закрылась.

Мэгги поежилась, обхватив себя руками, но сдержать волну чувств, нахлынувших вновь, было невозможно.

Еда была восхитительна, но Мэгги ничего не лезло в рот. Положив на стол вилку и нож, она подняла бокал и сделала долгий глоток прекрасного вина. Обычно она никогда не выпивала €©лее половины бокала, но сегодняшний вечер был исключением. Сегодня ей нужно поддерживать покидавшее ее мужество.

Ее взгляд скользнул к столику, за которым сидел Мэтью, и сердце подпрыгнуло в груди, когда она увидела, что он наблюдает за ней. Так продолжалось весь вечер – она бросала взгляд и видела, что он следит за ней через весь зал, и нервы ее были на пределе. Только нежелание вызвать еще одну сцену удерживало ее от того, чтобы встать и уйти прямо посреди трапезы, но пусть только обед закончится, она побежит отсюда со всех ног.

Ее планы оказались, однако, нарушены, когда после обеда к ней подошло несколько человек, чтобы сделать комплимент по поводу столь удавшихся фотографий. Было бы невежливо с ее стороны уйти в этот момент, и она оставалась до тех пор, пока не убрали столы и не заиграл оркестр, и тогда она смогла наконец направиться к выходу.

Улыбаясь направо и налево, она стала пробираться в толпе и замерла, увидев, что к ней приближается Мэтью; ей стало неприятно, что она при этом невольно обрадовалась.

– Потанцуешь со мной, Мэгги?

Он протянул ей руку, но она заколебалась, неожиданно испугавшись того, чем это может закончиться, но тут до нее дошло, что на них с любопытством смотрят. Кровь прилила к ее щекам, и она вся напряглась, почувствовав, что его рука берет ее за талию, и они движутся в сторону танцевальной площадки.

Он посмотрел ей прямо в лицо, угрожающе улыбаясь, когда увидел на щеках у нее гневный румянец, и сказал:

– От такой улыбки может скиснуть вино, моя дорогая.

Она бросила на него яростный взгляд и резко выпрямилась, когда он попытался привлечь ее к себе.

– Не смей говорить мне «моя дорогая», Мэтью Кейн! Что ты себе позволяешь! На нас смотрят люди! Хочешь, чтобы опять пошли разные сплетни?

– Пусть, если им хочется. – Он оглянулся, на лице его появилось самодовольное выражение. – Они бы стали говорить еще больше, если бы я сделал вид, что не замечаю тебя после всего, что между нами было.

– А-а, понятно. Так ты поэтому пригласил меня танцевать, чтобы предотвратить сплетни?

– Нет. Я пригласил тебя потому, что мне в данный момент ничего другого так не хочется, как держать тебя в своих руках и танцевать с тобой.

Мэгги раскрыла рот от удивления, и Мэтью воспользовался моментом, чтобы привлечь ее ближе к себе, а его рука тем временем поднималась вверх от ее талии к низкому вырезу на спине, и она вздрогнула, почувствовав, как его пальцы гладят ее обнаженную кожу.

– Не делай этого, – хрипло прошептала она.

– Чего? Вот этого? – И он повторил свои движения, прежде чем прижал к ее спине свою ладонь.

– Мэтью! – И почему только ее голос не звучит более возмущенно, а дыхание спокойно? Почему она не потребует, чтобы он прекратил свои мучительные ласки?

– Мэгги. – В его голосе слышался смех, когда он отстранил ее от себя и заглянул глубоко в глаза. – В чем дело? Ну неужели ты думаешь, что я замышляю нечто… нечто непристойное здесь, прямо среди этих весьма уважаемых членов общества?

– Я не знаю, что ты замышляешь, но что бы это ни было, прекрати!

– Я ничего не замышляю, Мэгги, кроме как протанцевать с тобой столько танцев, сколько ты позволишь. Даю тебе слово, что я буду сегодня вести себя наилучшим образом. Давай устроим перемирие, а?

Это была мучительная идея, тем более что он принял ее молчание за согласие и еще ближе привлек к себе, так что она могла чувствовать прикосновение его бедер к своим, чувствовать его грудь у своей груди; но ведь не будет ничего страшного в том, если она позволит себе эти несколько минут, чтобы унять боль в своем сердце?

Время шло, но Мэгги не замечала этого. Один танец переходил в другой, и они плавно двигались в такт по залу. Танцуя с Мэтью, она дала волю своим чувствам, и, когда музыка неожиданно смолкла и погасли огни, она, ничего не понимая, стала оглядываться по сторонам, как сомнамбула. Люди расходились, устало переговариваясь, брали свои вещи и шли в раздевалку, и тут она резко высвободилась из его рук.

– Я должна идти. Я и понятия не имела, что так поздно.

– Еще не полночь, Золушка. К чему эта паника? Разве я не вел себя безупречно все это время?

– Нет, все в порядке. Но мне действительно надо идти. Я не собиралась задерживаться так долго.

– В таком случае, я рад, что ты передумала. Его голос звучал тепло, и у нее в ответ учащенно забилось сердце. Она направилась к столику, чтобы забрать свои вещи.

– Как ты собираешься добираться домой? Ты приехала на машине?

Она отрицательно покачала головой, делая вид, что расправляет крошечную складку на шелковой сумочке.

– Я возьму такси, но сначала мне нужно переодеться. – Она протянула руку в вежливом официальном жесте, что, вероятно, выглядело смешно после того, как они протанцевали весь вечер в объятиях друг друга. – До свидания, Мэтью. Я ценю, что ты смог забыть о наших разногласиях сегодня вечером.

Он взял ее руку, но вместо того, чтобы пожать ее, поднес к губам и поцеловал у запястья, где бешено колотился пульс.

– Я тоже рад, Мэгги. Мне очень понравился этот вечер. Спасибо.

Слова были официально-вежливыми, но в том, как он смотрел, ничего официального не было, и Мэгги резко выдернула руку и поспешила прочь из комнаты. Она остановилась лишь на минуту, чтобы попросить портье заказать ей такси, а затем поспешила в комнату для переодевания, чтобы снять с себя вечерний наряд.

Звуки ее шагов гулко раздавались на лестнице, когда она спешила к центральному входу, чтобы дожидаться такси, но прошло добрых десять минут, а такси все не было, и она подошла к портье.

– Что-нибудь случилось с такси, которое я заказывала? Его до сих пор нет.

Человек выпрямился, на его лице было смятение.

– Но джентльмен сказал, что оно вам не понадобится, мадам.

– Джентльмен?

– Да… м-м, а вот он.

На лице портье отразилось явное облегчение, чего нельзя было сказать о Мэгги, когда она обернулась и увидела Мэтью, стоявшего внизу у ступенек и держащего для нее распахнутую дверцу машины.

– Ты готова, Мэгги?

Готова? Она более, чем готова! Она вихрем слетела со ступенек, на ее красивом лице была ярость.

– У тебя это не пройдет! Как ты смел отменить мой заказ на такси?

– Я думал, окажу тебе любезность.

– Любезность! Как же, любезность. Я… Прекрати! Что ты за?.. О-о!

Он заставил ее замолчать простым и чрезвычайно эффективным способом, закрыв ее рот поцелуем, а сам в это время поднял ее на руки и бесцеремонно кинул на сиденье. Мэгги вырвалась и стала вытирать свои горящие губы тыльной стороной ладони, но он сделал вид, что не заметил этого, обошел вокруг и уселся за руль.

– Слушай… – начала она, но он обернулся и посмотрел на нее с решительным видом.

– Я отвезу тебя домой, Мэгги. Можешь говорить, что угодно, но это ничего не изменит.

– Мне следовало знать, что ты нарушишь свое обещание!

Что-то промелькнуло у него на лице столь стремительно, но что – она не успела понять.

– Я всегда держу слово, Мэгги. Всегда! – Он включил зажигание и холодно глянул на нее, заводя мотор. – Не стоит беспокоиться. Я ничего не собираюсь делать. Я просто хочу убедиться в том, что ты благополучно добралась до дому. Я не хочу провести еще одну бессонную ночь, беспокоясь о том, как ты добралась. Ей-богу, я чертовски устал.

Он вывел машину на дорогу, и Мэгги откинулась на сиденье, изучая Мэтью из-под опущенных ресниц. Он действительно выглядел усталым, насколько она могла видеть его в холодном резком свете приборного щитка, но она не позволяла сочувствию овладеть ей. Он не имел права вторгаться в ее жизнь таким беспардонным образом… как будто она все еще принадлежала ему!

Мощная машина быстро неслась по городу в тишине, пока Мэтью не достал кассету и не засунул ее в стереомагнитофон, криво усмехнувшись при этом.

– Раньше тебе она нравилась. Ты всегда говорила, что эта музыка действует на тебя успокаивающе… помнишь?

Мэгги покачала головой, отказываясь успокоиться при первых звуках ее любимого Дебюсси.

– Не могу сказать, что это действует так же сейчас.

Он нетерпеливо вздохнул, держа руки на руле.

– Ты всегда так ведешь себя?

– А почему бы нет? Не очень-то приятно, когда с тобой проделывают всякие фокусы.

– Я не собирался этого делать! Я просто хотел быть уверенным в том, что ты благополучно добралась до дому.

– Какая забота с твоей стороны!

Она отвернулась к окну. Ее чувства были в смятении, и она не знала, кричать ей или плакать. Она видела свое отражение в темном стекле и сразу позади него профиль Мэтью. Каждая черточка его лица была знакома ей и отпечаталась в сердце. Она закрыла глаза, пытаясь мысленно нарисовать себе его образ, и почувствовала, что ее вновь охватывает боль. Мэтью был часть ее и, как бы она ни восставала против этого, она бессильна что-либо изменить.

– Осталось недолго. Ты устала?

В его голосе не было ничего, кроме искренней заботы, и Мэгги тяжело вздохнула. Она могла продолжать воевать и отказываться отвечать, но могла попытаться закончить этот вечер так же, как он начался. Искушение вернуться к их былому взаимопониманию слишком велико.

– Немножко. Днем я была свободна, так что я не так устала.

– А Джейни? Ты оставила ее с няней? Он впервые упомянул о ребенке без вызова в голосе, и Мэгги почувствовала, что тепло наполняет ее сердце, так что, сама не ведая, ответила мягко:

– Она осталась на ночь в детском садике. Она очень хотела этого, хотя меня мучают угрызения совести.

– Напрасно. Ты, судя по всему, хорошо заботишься о ней. Я завидую тебе, Мэгги. Ребенок – это ценный дар.

В его голосе слышалась такая грусть, что она в отчаянье закрыла глаза. Как она могла лишить его ребенка? Какое она имела право использовать свою боль как предлог? Он был совсем другим сегодня – мягче, нежнее, доступнее. Пожалуй, сейчас самое подходящее время сказать ему и попытаться все уладить. Она не надеялась, что он так сразу простит ее за то, что она сделала, но какое это имело значение, если оба они, Мэтью и Джейни, приобретут нечто очень важное – друг друга.

– Мэтью, я думаю, я должна тебе… Берегись! Откуда-то сбоку на них внезапно выскочила машина с незажженными фарами. Мэтью выругался и изо всех сил крутанул руль, попытался избежать столкновения, но ему это не вполне удалось.

Раздался скрежет металла, которому казалось не будет конца, а затем все как-то стихло, и машина встала, уткнувшись передом в стену сада.

Мэгги всю трясло, сердце бешено колотилось, и прошло несколько секунд, прежде чем она ощутила полную тишину в салоне. Она обернулась и увидела Мэтью, который лежал, навалившись на руль, и тонкая струйка крови стекала у него по щеке.

– Мэтью! Мэтью, что с тобой? Отвечай, Мэтью!

Она выкрикивала его имя, и голос ее звенел от страха, а он лежал и не отвечал, и ее сердце сжалось от горя. Господи, только бы все обошлось!

Чай был слишком сладкий, но она предпочла его выпить, чтобы не обидеть молоденького полицейского, который приготовил его для нее. Поставив чашку, она уставилась на выкрашенную коричневой краской дверь.

Что там происходит? Мэтью сидел, закрывшись с полицейским инспектором уже более получаса сразу после того, как ушел доктор, осмотревший шишку на его голове и строго приказавший немедленно отправляться в больницу, если будет хоть малейшая головная боль или расстройство зрения. Мэгги хотела, чтобы он поехал в больницу сразу же, как только на место аварии приехала «скорая помощь», но он отказался, несмотря на все ее уговоры. Он был почти груб с ней, когда отстранил ее, чтобы поговорить с прибывшими полицейскими, и она чувствовала себя до смешного обиженной и необъяснимо встревоженной.

Даже учитывая тот факт, что он был вне себя от ярости, так как машина, совершившая аварию, скрылась, Мэгги чувствовала – его что-то тревожит, и это чувство усилилось от быстроты, с какой их доставили в ближайший полицейский участок. Что происходит?

Дверь открылась, и она вскочила на ноги, когда оттуда вышел Мэтью. Она поспешила к нему, внимательно изучая его встревоженным взглядом, но, не считая кровоподтека на виске, он выглядел вполне сносно.

Он задержался в дверях, чтобы пожать инспектору руку, а затем обернулся и, заметив ее обеспокоенное лицо, прижал к себе и так простоял с минуту.

– С тобой все в порядке?

Мэгги кивнула, прижавшись к нему.

– Ну и прекрасно, пошли! Его голос прозвучал резко, когда он обхватил ее за плечи и повел к выходу.

– Ас тобой все в порядке?

– Да, или по крайней мере будет, если я выберусь отсюда.

Больше он ничего не добавил, и выражение его лица стало совсем мрачным, так что она замолчала и позволила ему вывести себя во двор, где стояла чья-то машина.

Заметив на ее лице удивление, он смягчился.

– Королевское обращение, не так ли? Инспектор предложил отвезти нас домой, и я согласился.

– Конечно. Я просто этого никак не ожидала. Она нырнула на заднее сиденье, предоставив Мэтью сесть рядом с водителем, и молчала, пока они ехали по пустынным улицам.

Было уже четыре часа утра, но она даже не заметила, как пролетело время с тех пор, как они сели в машину, чтобы ехать домой; тем не менее, она не могла отделаться от ощущения – что-то происходит, хотя не знала, что.

Инспектор высадил их у ее дома. Мэгги отперла дверь, осторожно вошла в прихожую и щелкнула выключателем. В ярком свете ее волосы вспыхнули, как огонь, разметавшийся по плечам; она не услышала, как Мэтью глубоко вздохнул, резким движением прижав ее к груди.

– Я бы никогда не простил себе, если бы с тобой что-нибудь случилось по моей вине, Мэгги.

В его голосе слышалась боль, и она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ты не виноват, Мэтью. Эта машина взялась непонятно откуда. Никто не смог бы избежать столкновения. – Она гладила его руками по спине, чувствуя, как напряжены его мышцы. – Со мной все в порядке, честное слово. Ни одной царапины. Вот только твоя красивая машина превратилась в груду металлолома.

Бог с ней, с машиной. Машину можно заменить… а вот тебя – нет!

Он привлек ее к себе и нежно поцеловал.

– Никогда не прощу себе, что втянул тебя в это.

– Во что? Что происходит, Мэтью? Ты мне не договариваешь.

Она попыталась высвободиться, желая, чтобы он объяснился, но он не отпустил ее, и через минуту она перестала сопротивляться. Может, и происходило что-то, о чем он ей не говорил, но сейчас ей достаточно чувствовать его тепло, его силу и знать, что он жив.

Так они простояли несколько минут, затем Мэтью медленно отстранил ее от себя и, отступив назад, провел рукой по своим взъерошенным волосам, а затем по своей белой рубашке, которая была запятнана кровью от пореза на виске.

– Я, Бог знает, на кого похож. Пожалуй, вызову такси и отправлюсь домой, а ты ляжешь и поспишь хотя бы несколько часов.

Пиджак распоролся на рукаве по шву, а на шелковых лацканах запеклась кровь, и Мэгги провела по ним дрожащим пальцем.

– Ты так напугал меня. Я… я подумала… – Она замолкла, не в состоянии выразить это словами, и услышала, как он тихонько выругался. Он схватил ее за руки и, крепко держа, посмотрел прямо в глаза.

– Все позади, Мэгги. Это был просто несчастный случай. Тебе будет лучше, если ты поспишь.

Она выдавила из себя улыбку.

– Возможно. Может, выпьешь кофе или что-нибудь другое?

Он покачал головой и криво усмехнулся, отпуская ее.

– Я бы выпил чего-нибудь покрепче, но доктор строго-настрого запретил, так что мне придется подчиниться.

– Тебе надо было поехать в больницу. Травма головы – дело не шуточное. Неизвестно, чем это может кончиться.

– Со мной все будет в порядке. Не волнуйся за меня.

– Но я волнуюсь. – Она легонько вздохнула, сознавая, что ни за что не сможет успокоиться при мысли о том, что он вернется в дом, и, возможно, ему станет плохо. – Я хочу, чтобы ты остался сегодня здесь, Мэтью, чтобы я могла за тобой присмотреть.

– Не думаю, что так будет хорошо.

– Почему? – Она выпрямилась, решив настоять на своем. – Послушай, Мэтью, будь благоразумен. Ты не должен оставаться один, тебе может понадобиться помощь, так что разумней побыть здесь.

– Очень разумно.

Была в его голосе глубокая чувственность, от которой кровь у нее заиграла, и она бросила на него гневный взгляд.

– Прекрати, Мэтью! Я знаю, что ты замышляешь, но тебе это не удастся. Так ты останешься или нет?

Он пожал плечами.

– А почему бы нет? Честно говоря, идея тащиться через весь город в такой час для меня малопривлекательна, так что, пожалуй, я приму твое предложение.

– Хорошо. Я рада, что ты проявил здравый смысл. Я тебе приготовлю постель в гостиной. Диван раскладывается в двуспальную кровать, так что тебе не будет тесно.

– А я знаю, где мне будет еще удобней, Мэгги. Тепло его голоса заставило ее остановиться, в то время как она заспешила вдоль холла. Она посмотрела на него неуверенно, думая, не ослышалась ли, и увидела, что он усмехается.

– Я просто дразню тебя, Мэгги. Я слишком устал сегодня, чтобы воспользоваться случаем. Так что давай, готовь эту свою постель в гостиной. Ты можешь спать спокойно, потому что я обещаю, что останусь здесь и не буду пытаться присоединиться к тебе.

Она бы заснула значительно быстрее, если бы он был рядом. Эта мысль закралась ей в голову в то время, как она поднималась по ступенькам вверх за простынями и одеялом, и она не сделала ничего, чтобы ее отбросить. Сегодняшняя ночь потрясла Мэгги, заставила понять, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на игры. Она любила Мэтью, и утром собиралась собраться с духом и сказать ему об этом, а затем рассказать о Джейни. Увидев эту неведомую ей раньше нежность на его лице, она поверила в то, что им удастся все наладить.