Текст книги "Побег из гарема"

Глава пятнадцатая

Жильдер и Майлс остались возле машины, а Фрост с Луизой направились к тому месту, где двое неизвестных ранее отрабатывали покушение на Президента Египта.

За все время поездки – а она заняла несколько часов – они не обменялись и десятком фраз. Вот и теперь капитан и девушка шли молча.

Машинально переставляя ноги, Фрост обдумывал ситуацию, в которой теперь оказался. Он прекрасно понимал, что стал чуть ли не врагом номер один для всего мусульманского мира. Ведь несмотря на свою мерзкую натуру и приверженность к исламскому фундаментализму, шейх Али Хасан Фудани пользовался все же большим влиянием в регионе.

Ему ничего не стоило представить вторжение в гарем как надругательство над святым для каждого правоверного понятием семьи и собственности. А человек, обвиненный в таком преступлении, не может рассчитывать на долгую жизнь.

Теперь каждый приверженец ислама будет почитать своим священным долгом отомстить Фросту за оскорбление святыни и не колеблясь убьет его при первой возможности.

И, принимая во внимание все это, капитан уже не сможет обратиться ни к одному из лидеров арабского мира, даже самому прогрессивному, даже к Президенту Египта – и предупредить об опасности.

Да, можно подключить израильские спецслужбы – евреи не питали теплых чувств к Фудани – однако “Моссад” не много тут могла бы сделать, учитывая международную обстановку. Обвинения в адрес шейха должны быть гораздо более аргументированными, нежели те, которыми располагал Фрост, чтобы появилась возможность принять действенные меры.

Даже если бы ему поверили, расследование заняло бы много времени, а вот времени-то как раз было мало – судя по всему, покушение планировалось на ближайшие дни.

И Фрост без особой радости понял, что у него опять нет другого выхода. Он сам должен остановить убийц и помешать покушению. Помочь ему здесь могут только друзья-наемники, да еще дочка Джозефа Канаретти. Но основное ему предстоит сделать самому и на него же ляжет ответственность за предотвращение мировой войны.

– Ты что-то сказал? – спросила Луиза.

– Нет, ничего. Это ветер. Скоро уже придем на место, это там, за той грядой.

– Хорошо, – ответила девушка и чуть ускорила шаги.

– Подожди, не спеши. Сначала надо проверить местность, а то еще нарвемся на теплую встречу.

– Понятно, – согласилась Луиза.

Они остановились у первого бархана. Затем двинулись – осторожно и бесшумно – наверх, увязая в песке. В нескольких футах от вершины Фрост лег на живот, жестом приказал девушке лечь рядом и дальше они уже продолжали путь по-пластунски.

Добравшись до цели, Фрост приподнял голову и посмотрел вниз, в ложбину. Декорации по-прежнему находились на месте, но вот актеров видно не было.

– Кажется, никого нет, – шепнул Фрост Луизе. – Ну, теперь твоя очередь. Смотри и вспоминай.

– Господи Боже, – сдавленно произнесла девушка, – да я же знаю это место. Видишь вон то здание… И эти статуи? И фасад дворца… Это Долина Царей, священное место в Египте. Перед тем, как меня похитили, я как раз читала об этом в каком-то историческом журнале. В древности там был храмовый город, сейчас он частично восстановлен. А Президент собирался выступить там с речью.

– Ну и…

– Какое сегодня число?

– Ты сошла с ума?

– Оставь свои шуточки. У нас в гареме не было календаря. Какое сегодня число?

Фрост посмотрел на свою “Омегу” и назвал дату.

– О Боже, осталось только четыре дня, нет, пять. Вот что они придумали – совершить покушение, когда Президент будет выступать с речью по поводу завершения первого этапа реставрационных работ. Он собирается говорить о культурном наследии Египта, о его вкладе в широкую культуру. Чтобы западные страны лучше осознали, что нынешний Египет неразрывно связан с Египтом фараонов и пронес его величие через века.

– Да, для фашистов это будет весьма увлекательная лекция.

– Сукины дети. Но как мы можем остановить их, Хэнк?

Фрост посмотрел на девушку.

– Я ждал этого вопроса. И боялся его.

Он вновь перевел взгляд на бутафорскую трибуну, пытаясь запомнить каждую деталь увиденного. Интуиция подсказывала, что это ему очень понадобится в будущем.

– Ладно, прежде всего надо выбраться из Акарана. Пока мы здесь, у нас связаны руки. А затем, наверное, придется обратиться к израильским спецслужбам.

Фрост прервался, напрягая память. В его голове упорно крутилось одно имя, вернее – часть имени. Он вспомнил, что несколько лет назад работал в тесном контакте с одним египетским сотрудником службы безопасности.

– Как же его звали?

– Кого? – удивленно спросила девушка.

– Да этого египтянина, с которым мы как-то встретились. Он мне понравился тогда – опытный, компетентный, настоящий профессионал. С ним можно иметь дело. Да как же его…

Он вспомнил густые усы, тронутые сединой волосы, умные черные глаза. Египтянин был лет на десять старше Фроста. А, есть! Шариф Абдусалем. Он работал в египетской службе безопасности, в каком конкретно отделе – капитан не знал.

– Шариф Абдусалем…

– Чего ты ругаешься? – спросила девушка.

– Я не ругаюсь, – с неожиданным раздражением ответил Фрост. – Так зовут того парня. Если мне удастся отыскать его и если он меня помнит, то наша задача упрощается. Он знает, что я не какой-нибудь трепач, поверит мне. Ладно, давай выбираться отсюда. Ты уже насмотрелась?

Девушка не ответила. Фрост начал спускаться по склону. Сам он уже видел достаточно. Более чем достаточно.

Фрост решил, что незачем привлекать к операции Жильдера и остальных. Они тут ничем не могли помочь. С фальшивыми документами, которые у них были, и без оружия они могли спокойно пересечь границу. Ведь люди шейха искали главным образом мужчину с одним глазом и двух светловолосых девушек.

Поэтому Фрост отдал друзьям остававшийся еще “Лендровер”, а они с Луизой взяли фургон. Иметь дело с фургоном было более рискованно – ведь эта машина использовалась при нападении на дворец.

Капитан решил выбрать тот путь отхода, который они разработали вместе с Джули и при помощи доверенного лица, греческого торговца оружием. Было условлено, что на самом дальнем участке границы Акарана каждый день в определенное время будет находиться вертолет. Машина будет ждать в течение десяти минут, а затем улетит. Так что теперь Фросту и девушке оставалось только добраться на место и молить Бога, чтобы вертолет все еще придерживался графика.

Жильдер и остальные наемники не хотели оставлять их одних, аргументируя это тем, что в случае встречи в пустыне с патрулем шейха у Фроста не будет шансов. Но капитан твердо ответил, что решение принято, что только разделившись они смогут выбраться из страны, а потому все разговоры на эту тему прекращаются.

Они условились, что если все пройдет хорошо, их встреча состоится на Крите через два дня.

Раскаленный днем воздух пустыни делал даже саму мысль о еде невыносимой, но когда Фрост и Луиза Канаретти наконец разбили лагерь на ночь, капитан с жадностью набросился на продукты, которые были, к сожалению, уже далеко не самыми свежими.

Разжигать огонь они не осмелились и просто сидели в тени фургона, укрывшись за очередным барханом. Луиза некоторое время провела в машине, занимаясь своим туалетом, а потом вышла и опустилась на песок рядом с Фростом. Тот посмотрел на нее и отметил, что лицо девушки чисто вымыто, а волосы аккуратно расчесаны.

Заметив его взгляд, Луиза немного смутилась.

– Ты же сказал, что у нас достаточно воды, вот я и решила…

– Все нормально, Луи. Ты отлично выглядишь, – усмехнулся Фрост.

– О чем ты думаешь?

– Да так, обо всем и ни о чем. Тебе это неинтересно.

– Ты спас мне жизнь, И меня интересует все, что касается тебя.

– Напрасно, – ответил Фрост.

– А если я так хочу?

– Твоему отцу это не понравится.

– Ой-ой-ой! Ты думаешь, что если тронешь меня, то он нашлет на тебя наемных убийц?

– Можно задать тебе вопрос? – не отвечая, спросил капитан. – Насколько я знаю, ты окончила хорошую школу, училась в университете, причем была одной из лучших студенток. Так почему ты…

– Изъясняюсь на языке уличных девок, ты хотел сказать?

Фрост пожал плечами.

– Ну, можно и так сформулировать.

– Я делала это специально. По крайней мере, раньше. Теперь это уже стало привычкой.

Понимаешь, я всегда знала, чем занимается мой отец. Дети замечают намного больше, чем думают взрослые. Я узнала, что отец был большим человеком в мафии, возможно даже Капо де тутти капи, если ты понимаешь, о чем я говорю. И я никогда не забывала об этом.

Правда, первое время мне было очень стыдно, я даже хотела быть дочерью другого человека. Но потом увидела, что моя мать любит отца, любит по-настоящему. И я тоже его люблю. Он всегда к нам хорошо относился, был внимателен, ласков. Я говорю сейчас не о подарках и таком прочем, нет, главное, что он все время был рядом с нами, даже когда уезжал. Ну, ты меня понимаешь?

– Нет, – покачал головой Фрост и закурил сигарету. – Тебе повезло больше, чем мне. Я не очень люблю вспоминать свое детство.

– Ой, извини, я не хотела… Короче, я твердо решила, что когда вырасту, не буду заниматься криминалом, не женское это дело. И легче всего на свете для меня было бы изменить прежний образ жизни, например – заговорить так же, как и те девчонки из приличных семей, с которыми я ходила в школу.

Но… ведь мой язык, язык, которым мы пользовались дома, остался по сути единственной ниточкой, которая связывала меня с семьей. Таким образом я могла показать им, что все равно люблю их, более того – уважаю их и не считаю для себя чем-то зазорным… Наверное, это звучит очень глупо, да, Хэнк?

– Может то, что ты сделала, и глупо, – задумчиво ответил Фрост. – Но не причина, по которой ты решилась на такой поступок. Нет, это вовсе неглупо, и ты молодец, Луи.

– Послушай, Хэнк…

– Что?

– Похоже, ты никогда этого мне не предложишь. Наверное, смерть Джули мешает… И не думай, пожалуйста, что я одна из этих давалок, которые ложатся под каждого. Но… ты не хотел бы переспать со мной?

– Скажи, а как твои родители умудрились произвести на свет такую светловолосую голубоглазую итальяночку?

Девушка рассмеялась, на ее щеках появились ямочки, и это понравилось Фросту.

– Ну, моя мать действительно итальянка, но вот ее отец был швейцарцем. Наверное, это у меня какой-то атавизм; знаешь, как гены перескакивают через поколение?

– Атавизм, – повторил Фрост. – Ну, ладно, теперь ясно.

Он протянул руку, обнял Луизу за плечи и привлек к себе.

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Да… И не в знак благодарности за спасение моей жизни. Просто ты мне действительно нравишься.

– Ты глупая ветреная девчонка, – сказал Фрост, и крепко прижался губами к ее рту.

Девушка сомкнула руки у него на шее. Капитан провел ладонями по ее телу, чувствуя, как оно поддается ему. Он слышал прерывистое дыхание Луизы, ощущал его на своем лице.

Только теперь Фрост понял, как ему нужно было что-то, способное отвлечь его мысли от того, что случилось. Что-то, что позволило бы ему снова вернуться к жизни, почувствовать себя человеком. И Луиза Канаретти дала ему это.

Он так впился в нее губами, что девушка вскрикнула, но потом лишь сильнее прижалась к нему.

Глава шестнадцатая

Утром, когда они тронулись в путь, Фрост решил съехать с дороги и двигаться через пустыню. Ведь чем ближе граница, тем вероятнее встреча с патрулем.

Правда, из-за сыпучего песка скорость уменьшилась почти вдвое, к тому же приходилось останавливаться перед каждой новой грядой барханов и проверять, нет ли засады. Этим занимался Фрост, но подъемы и спуски под жарким солнцем давались ему со все большим трудом.

Заметив это, девушка предложила свою помощь, и капитан – после некоторого колебания – разрешил ей несколько раз самой провести разведку. По крайней мере она умела стрелять, в этом Фрост убедился во время сражения во дворце.

До границы оставалось уже каких-нибудь десять километров. Фрост сидел за рулем фургона и медленно плавился в раскаленной утробе кабины. Мотор работал на холостых оборотах и еще больше усиливал жару, сжигая такой необходимый кислород. Луиза Канаретти как раз взбиралась на песчаный холм, чтобы осмотреть местность.

Фрост взглянул на часы. Если их ничто не задержит, к границе они должны подъехать как раз к тому времени, когда сядет вертолет. Он хотел крикнуть и поторопить девушку, но передумал. Она и так устала гораздо сильнее, чем делала вид.

Фрост терпеливо ждал. Он закурил сигарету и снова посмотрел на часы. Потом проверил свой “Хеклер и Кох”, с которого уже скрутил глушитель. Теперь это было ни к чему. Под левой рукой в кобуре у него был браунинг калибра девять миллиметров.

Луизе он дал кольт армейского образца и несколько запасных магазинов. Фрост понимал ее решимость наложить на себя руки, если плен окажется неизбежным, но он пообещал себе, что сам убьет ее раньше, чем девушка успеет пустить себе пулю в лоб. Ведь она была католичкой и самоубийство для нее являлось одним из смертных грехов. Фрост не мог позволить ей умереть с сознанием чего-то такого.

Он поднял голову и увидел, что девушка спускается с бархана, вернее – съезжает с него, явно торопясь и размахивая руками, чтобы привлечь его внимание.

Капитан вылез из кабины. Когда Луиза подбежала ближе, он увидел в ее глазах ужас и отчаяние. И тут же понял, в чем дело – до его ушей долетел рев нескольких двигателей. Звуки раздавались где-то совсем рядом за барханами.

Фрост прыгнул обратно в машину, включил зажигание и сбросил тормоз, ожидая, когда девушка залезет в машину. Он вновь посмотрел на гряду песчаных холмов. Наверху одного из барханов вдруг появился человек в форме солдата вооруженных сил Акарана. В его руках был автомат АК—47 советского производства.

– Черт возьми! – рявкнул Фрост, выворачивая руль автомобиля левой рукой и хватая пистолет правой. Он высунул ствол в окно и дважды нажал на спуск. Видимо, обе пули попали в цель, поскольку солдат подпрыгнул и исчез из вида, перелетев через гребень бархана.

Фрост услышал отчаянный крик Луизы:

– Хэнк! Они едут сюда! Там десяток “Лендроверов” и куча солдат!

Капитан бросил пистолет на сиденье.

– Быстрее! Шевели ногами!

Он тронул машину с места, на малой скорости двинулся навстречу девушке, а когда та ухватилась руками за поручень, нажал на газ. “Лендровер” взревел и прыгнул вперед.

– Я здесь! – раздался голос Луизы.

Фрост оглянулся и увидел, что передовая машина преследователей тяжело переползает через бархан. Он выжал газ до предела, перескочив сразу на третью скорость и молясь в душе, чтобы сыпучий песок не сыграл с ним какую-нибудь злую шутку.

– Что мне делать? – крикнула Луиза с заднего сиденья.

– Возьми оружие и стреляй по ним. Что еще тебе остается делать?

Капитан вывернул руль вправо; “Лендроверы” шейха приближались, растянувшись цепью, чтобы отрезать им пути отхода. Передовая машина была уже не более чем в тридцати ярдах. В этот момент заговорил пулемет, установленный на одном из автомобилей.

Тут же ответный огонь открыла Луиза – она взяла лежавшую на полу М—16 и от души поливала преследователей свинцом. Однако видимого урона им пока не наносила, насколько Фрост мог видеть.

Он резко крутил руль то вправо, то влево, пытаясь не дать пулеметчику как следует прицелиться, и это ему удавалось. Пока.

Фрост насчитал двенадцать машин, которые устремились за ними в погоню, а на них – три десятка солдат с автоматами и винтовками.

Пулеметчик стрелял, не переставая, пули взрывали песок вокруг их машины. Фрост снова повернул направо, видя, что его хотят отрезать от гряды барханов. Возможно, они были ближе к границе, чем капитан рассчитывал. Что ж, надо делать именно то, чего противник не хочет допустить. Это вполне логично.

Фрост переключился на первую скорость, совершил еще несколько крутых поворотов и – сделав солидный крюк и оттянув на себя преследователей – вновь рванулся к заветной гряде.

Ему удалось проскочить между двумя вражескими “Лендроверами”, а в следующий миг он просто протаранил третью машину – тяжелый фургон смял ее бампер и отбросил автомобиль с дороги.

Примолкший было пулемет вновь подал голос. Несколько пуль продырявили обшивку фургона.

– Ложись, – крикнул Фрост девушке. – Скорее!

Лобовое стекло разлетелось вдребезги, осколки усыпали и Фроста, и переднее сиденье. Капитан мысленно похвалил себя за то, что догадался надеть темные очки – он очень переживал за свой единственный глаз. В последнее время мысль о сохранности его органа зрения все чаще преследовала капитана, стала чем-то вроде мании. Фрост предпочел бы лучше умереть, чем остаться слепым на всю жизнь.

Фургон начал взбираться по склону. Два “Лендровера” устремились за ним. Фрост внезапно дал задний ход, и его тяжелый автомобиль просто столкнул преследователей с холма. А потом опять принялся штурмовать бархан. Позади слышался скрежет металла и испуганные крики людей.

Пулемет вновь начал их нащупывать, пули свистели все ближе, и капитан молился, чтобы они не попали в двигатель, радиатор или бензобак. Он включил вторую скорость и продолжал тянуть машину по склону песчаного холма наверх.

Луиза все так же вела ответный огонь и Фрост – чуть повернув голову – увидел, как она меткими выстрелами сбросила с “Лендровера” двоих солдат, которые покатились по песку, забрызгивая его кровью.

– Молодец, крошка! – крикнул он, перекрывая шум двигателя и грохот выстрелов.

– Спасибо на добром слове, – ответила девушка и выпустила длинную очередь в направлении ближайшей машины.

– Попробуй достать пулеметчика, – посоветовал Фрост.

– Или, еще лучше – выведи автомобиль из строя. Сможешь?

– Обижаешь, Хэнк, – фыркнула Луиза, сменила магазин и М—16 вновь затарахтела.

Они были уже рядом с вершиной холма, но тут машина что-то стала сдавать. Фрост, яростно ругаясь, крутил руль и дергал ручки. Ему удалось заставить фургон сделать последнее усилие и автомобиль тяжело перевалился через гребень бархана. Теперь капитан всеми силами пытался удержать его, чтобы он не полетел вниз кувырком, а как можно более плавно спустился в ложбину.

Оглянувшись, он увидел, что один из “Лендроверов” тоже преодолел препятствие и движется за ними. Луиза выпустила в его направлении очередь, но это не помогло – машина не снижала скорость. Однако девушка продолжала упорно долбить ее из М—16.

И добилась своего. Видимо, пуля попала в бензобак, потому что вдруг прогремел оглушительный взрыв, объятый пламенем “Лендровер” подпрыгнул и покатился вниз по склону, дребезжа, словно пустая консервная банка.

Фрост продолжал крутить руль и переключать скорости. Ложбина медленно, но неотвратимо приближалась. До нее было уже каких-нибудь двести ярдов, не больше.

Какое-то шестое чувство заставило Фроста посмотреть на часы. До появления вертолета оставалось пять минут. Всего лишь пять минут!

Фургон был уже у самого основания бархана. Но на гребне его вдруг появился “Лендровер”, оснащенный пулеметом, ствол которого брызгал огнем. Фрост глянул в зеркало заднего обзора и понял опасность.

– Пригнись, Луи! – крикнул он. – Этот гаденыш опять взял нас на мушку!

– Спокойно, Хэнк, он свое получит, – невозмутимо ответила девушка и шарахнула по “Лендроверу” из М—16.

Фрост вывернул шею, желая взглянуть на результат, и увидел, что машина замерла на гребне бархана, ее лобовое стекло перестало существовать, а пулемет умолк.

– Я беру тебя в свою команду, родная! – восторженно крикнул капитан. – В любой момент, когда захочешь.

Появился еще один “Лендровер”, и капитан решил, что ему, видимо, тоже пора принять участие в перестрелке. Он протянул руку и схватил лежавший на сиденье “Хеклер и Кох”.

Не забывая о руле, он прицелился и выстрелил. Потом еще раз и еще. Машина зарылась носом в песок и замерла.

– Ты попал в нее! – крикнула Луиза.

– Естественно, – буркнул Фрост, вновь бросая пистолет на сиденье и беря руль обеими руками.

Когда он поднял голову, то сразу вспомнил все рассказы о том, что в пустыне часто бывают миражи. Что ж, оставалось надеяться, что вертолет, который показался вдали, таким миражом не являлся.

Фрост выжал газ и погнал фургон вперед. Только бы пилот не испугался стрельбы и не повернул. А уж когда они пересекут воображаемую линию, служившую здесь границей между государствами, солдатам шейха не останется ничего другого, как только прекратить преследование.

– Держись, Луи, – крикнул он девушке. – Прямо по курсу вертушка!

Теперь он почему-то был уверен, что это именно та машина, которую они ждут, а граница находится не более чем в пятистах ярдах от гряды барханов.

Но пока радоваться было рано – погоня продолжалась, и вот еще два “Лендровера” появились на гребне холма. Огонь со стороны противника заметно усилился.

– Осторожно, Хэнк! – крикнула Луиза. Фрост увидел мушку ее винтовки прямо перед своим носом.

– Что ты делаешь, черт возьми?

– Как что? Пытаюсь подстрелить этих придурков.

Капитан не успел ничего сказать, М—16 выплюнула струйку огня. Один из солдат, державший в руках автомат Калашникова, вылетел из машины и покатился вниз по склону. Но остальные продолжали обстреливать фургон.

Фрост, сжав зубы, гнал машину вперед, на сближение с вертолетом. В один момент ему показалось, что тот собирается повернуть в сторону от границы. Капитана прошиб холодный пот, несмотря на жару.

– Нет! – заорал он изо всех сил. – Подожди, мать твою!

Но пилот, конечно, не мог его слышать. Фургон мчался по песчаной долине, пять “Лендроверов” преследовали его, словно свора собак. А вертолет совершал какие-то непонятные маневры, как будто раздумывая, что ему предпринять.

– Он не знает, мы это или нет! – крикнул Фрост. – Давай, милая, посигналь ему!

Девушка секунду раздумывала, а потом решительно рванула блузку на груди, Оставшись в одном бюстгальтере, она высунула в окно руку с куском белой материи и принялась отчаянно размахивать ею.

– Ну, ты и придумала, – рявкнул Фрост, но тут же сообразил, что другого сигнального средства у них просто нет.

Вертолет теперь находился ярдах в ста от них. Вот он начал снижаться и вскоре завис в нескольких футах от земли.

– Приготовься выскочить и бежать, – скомандовал Фрост Луизе Канаретти, яростно крутя руль.

Он с силой ударил ногой по тормозу, машина резко остановилась, и капитан выпрыгнул из кабины, с пистолетом в левой руке и М—16 в правой. Он видел, как девушка тоже покинула автомобиль, не переставая стрелять по приближающимся “Лендроверам”. Фрост хотел крикнуть ей, что уже хватит, но он сам бы не услышал собственного голоса из-за грохота выстрелов и рева вертолетного двигателя.

Он бросился бежать, иногда оборачиваясь и посылая несколько пуль в направлении преследователей.

Луиза была в десяти футах от него впереди, и уже подбегала к хвостовому винту вертолета.

На миг желудок Фроста обдало холодом – а вдруг это не та машина, которую они ждали? Но теперь уже было поздно выяснять. Через пару секунд он был возле вертолета, крутящиеся винты поднимали тучи песка, словно в песчаную бурю. Отплевываясь, капитан выпустил остаток зарядов в ближайший “Лендровер”, разнеся лобовое стекло, и прыгнул к двери вертолета, забросив винтовку за спину.

Он ухватился за поручень, подтянулся, его подхватили чьи-то руки, и через секунду он был уже в кабине. Вертолет стремительно набирал высоту, оглашая окрестности ревом двигателя.

Фрост встряхнул головой, огляделся и увидел Луизу. Рядом с ней стоял смуглый мужчина. Он улыбался.

– Меня зовут Мехмет, капитан Фрост, – сказал он. – Я работаю на одного греческого коммерсанта. Вы меня помните?

Это был человек в феске. Фрост готов был расцеловать его и прижать к груди. Вертолет развернулся и взял курс на север, удаляясь от границ Акарана.