Текст книги "Букингем"

Глава десятая

– Капитан Фрост!

Хэнк медленно приходил в себя.

– Капитан! Вы слышите меня?

Голос доносился как будто из другой галактики.

– Да, да, слышу… – Фрост с трудом открыл глаз и попытался навести резкость на окружающей его обстановке. Он был одет в пижаму и лежал на чистой постели под простыней и теплым одеялом. Комната казалась небольшой, с серыми стенами и единственным окном с задернутыми шторами. Он сделал глубокий вдох и почувствовал запах лекарств.

– Где я? В больнице? – прошептал он.

– Да, капитан, вы в больнице, – подтвердил все тот же голос.

– А как я… – начал Хэнк, приподнимая голову с подушки, но вдруг запнулся, узнав человека, сидящего на стуле рядом с кроватью. – Инспектор Тармонд?

– Неужели узнали? – улыбнулся розовощекий гость. Небольшой акцент выдавал в нем уроженца Шотландии. – Рад, очень рад, что вы не забыли меня.

– Я даже помню Карлотту Флейш и банду ее террористов.

Фрост сел на постели, ощущая, что затылок онемел от долгого лежания.

– Думаю, эти воспоминания не совсем приятны для вас, – наклонился к нему инспектор. – Очень жаль, что нам опять приходится встречаться по такому печальному поводу… Хэнк нахмурился.

– Что? Неужели Бесс и О’Хара…

– Боюсь, что да… Именно поэтому-то я и шел по вашему следу, капитан, с того времени, когда вы, мисс Столмен и ваш друг из ФБР пропали. Об этом исчезновении я узнал в своем офисе в Глазго. Мы ведь сотрудничали с вами раньше, поэтому мне не стоило особенных трудов устроить себе командировку в Лондон, к своим коллегам из Скотланд-Ярда. Думаю, те лишь обрадовались такой возможности воспользоваться моими услугами. Кстати, Скотланд-Ярд также не имел ни малейшего понятия, куда вы все втроем запропастились.

Фрост облизал пересохшие губы и спросил хриплым голосом:

– В таком случае, как вы узнали, что меня надо искать в Лондоне?

– Сначала я об этом и не догадывался, но потом, когда стали один за другим появляться трупы тех убийц, которые охотились за вами, я понял, где вы разгуливаете.

– Только не надо мне льстить…

– А это совсем не лесть. Я ведь немного знаю о ваших профессиональных навыках, поэтому легко определил, что оставлять такой зловещий след из мертвецов может только такой специалист, как вы. Как видите, я не ошибся!

– Да, не ошиблись, – согласился Хэнк. – Только от этого все равно толку мало. Я ни черта не помню.

– Знаю, амнезия, – сказал инспектор. – Я читал заключение доктора… как его… доктора Тичена.

– А, старого ковбоя. Друга Моники…

– Я очень сожалею о том, что случилось с ней, – вздохнул тот и прокашлялся. – В общем, диагноз Тичена подтверждают врачи этой больницы. Поверхностное ранение головы, вам еще повезло, что пуля не пробила череп. Ладно, давайте ближе к делу, по которому я пришел. Капитан, я должен точно знать, что вы в состоянии вспомнить.

– Самое главное – я помню, кто я такой. Я также вспоминаю, как стреляли в Бесс. Когда я очнулся, то узнал вас. Я помню все, что произошло со мной с того момента, когда я пришел в себя в мокрой одежде в темном лондонском переулке. Но как я туда попал – черт его знает. Помню, на нас с Бесс и Майком О’Хара напали какие-то солдаты, я стрелял из пистолета Майка, Бесс заслонила меня от пули, затем была перестрелка, потом – какой-то туман и больше я ничего не помню… Извините, инспектор, понимаю, что этого очень мало, но просто не могу припомнить больше.

– Очень хорошо, капитан, – ободрил его Тармонд, придвинул стул поближе к кровати Фроста и заговорил тихим, почти заговорщическим голосом. – Я не стану от вас ничего скрывать, вы сами прекрасно понимаете, с каким серьезным противником столкнулись на этот раз. Нам позарез необходима ваша помощь. Мисс Столмен работала над репортажем, из-за которого, по нашей версии, погиб тот журналист, который начал его писать. Мне приходится допускать, что сейчас и ваша невеста… мертва. Все свидетельствует о том, что убийцы являются частью хорошо организованной безжалостной преступной группировки. Мы подозреваем, что они – террористы. Невероятно, но вы столкнулись с ними и вышли живым из всех переплетов. Они не могли бы так упорно охотиться за вами, если бы вы не обладали какой-то важной информацией о преступниках, разглашения которой они боятся больше всего. Что это за информация – месторасположение их базы? Численность группировки? Конспиративная сеть? Будущие операции? Не знаю. Что бы это ни было, оно спрятано в вашем мозгу, и нам необходимо каким-то образом до него добраться. Вы должны вспомнить…

– Только не думайте, что я не пробовал это сделать. Сперва я даже не знал, кто я вообще такой. Проклятая амнезия! По-моему, потеря памяти связана не только с раной головы. Я еще испытал и сильный шок, когда увидел, как Бесс спасла меня ценой своей жизни от неминуемой смерти…

– Да, вы правы, такое нелегко бесследно пережить, – согласно кивнул инспектор. – Однако, вы же сами только что сказали, что сначала даже не знали, как вас зовут. А потом вспомнили. Значит, память возвращается! Это также значит, что если мы с вами хорошенько постараемся, то есть шанс вытащить на свет божий все секреты, которые упрятаны у вас там.

И он постучал себя пальцем по лбу.

– Я помню лишь Бесс и О’Хару, – ответил капитан. – И еще Монику, которая погибла из-за меня. Черт побери, я готов согласиться на то, чтобы мой череп вскрыли консервным ножом, лишь бы это помогло найти проклятых убийц!

– Вот и хорошо, – инспектор встал и кивнул Хэнку. – Я приеду завтра в девять утра и перевезу вас в другое место. Постарайтесь хорошенько отдохнуть. О безопасности не беспокойтесь – за дверью палаты круглосуточно дежурят два вооруженных охранника.

– Спасибо, инспектор, – усмехнулся ему Фрост. Тармонд вышел, а капитан устало опустился на подушку и закрыл глаз. Он устал.

Глава одиннадцатая

Хэнк вытер губы салфеткой и обратился к медсестре:

– Отличный ужин, давно я так не откушивал. Передайте мою благодарность шеф-повару. Здесь у вас всех пациентов так кормят?

Сестра, девушка лет двадцати с небольшим, одетая в халат, лишь улыбнулась:

– Конечно, нет. Такой ужин даже мне не часто приходится пробовать.

– Примите мои соболезнования, – вздохнул капитан, прислушиваясь к подозрительному урчанию в животе. – Только передайте повару, чтобы он в следующий раз не сильно усердствовал по части горошка, а то боюсь, что сегодня мне придется спать на потолке.

– Вы всегда такой шутник? – засмеялась медсестра, убирая поднос с пустыми тарелками. – Вам повезло не только с питанием. Не знаю, за какие заслуги, но вас определили в отдельную палату, а ведь обычно все больные лежат в многоместных.

Она вышла с подносом из палаты, но буквально через две минуты вернулась, толкая перед собой небольшую тележку. Она подкатила ее к кровати, нагнулась над удивленным Фростом и аккуратно сняла с него одеяло вместе с простыней.

– Эй, эй, – запротестовал тот, – что вы собираетесь со мной делать?

– Тише, больной, не возмущайтесь, – невозмутимо ответила та, потянулась к стоящему на тележке пластиковому тазику и достала оттуда губку, с которой капала вода.

– Это еще что такое? – с отвращением спросил Хэнк.

– Разве не видите – мочалка. Сейчас буду вас мыть. Девушка выжала губку над тазиком и наклонилась над Фростом.

– Снимите пижаму, пожалуйста.

– Надеюсь; хоть брюки не надо будет снимать? – спросил он, нехотя повинуясь.

– Зря надеетесь. Давайте быстрее, а то вода остынет. Хэнк продолжал ворчать, но сестра уже ловко начала обтирать все его тело, сверху донизу, до пояса.

– Не ворчите, вот увидите, вам понравится, – приговаривала она, успокаивая норовистого пациента. – Скажите, а можно мне спросить… не знаю, прилично ли это…

– Что – как я потерял глаз? – сразу понял ее капитан. – Вам правда хочется знать?

– Ну, если вас это не сильно расстроит. Я понимаю, печальные воспоминания… Наверное, я чересчур любопытна, старшая медсестра накажет меня, если узнает о моих расспросах!

– Ничего страшного, я понимаю ваше любопытство, сам был такой в молодости. Так и быть, я вам расскажу все, как на духу, если хотите, – начал Хэнк. – Хотя, рассказывать особо не о чем… Случилось это еще когда я был студентом колледжа. Я специализировался на английском языке и литературе, знаете, разные там предлоги, глаголы, стишки всякие, но моей истинной страстью была астрономия. Ей я посвящал все свободное время, она стала моим самым серьезным хобби. Я представлял себя астрономом-любителем, открывающим новые звезды, кометы, планеты и так далее. Так вот, решил я построить действующую модель солнечной системы и продемонстрировать ее на выставке работ студентов, которая открывалась через две недели после моего замысла. Я проводил все свободное время, дни и ночи, у себя в мастерской, строгал, пилил, красил, клеил, чтобы создать свое детище. И оно того стоило! Когда открылась выставка, моя модель – радость и гордость – была готова и я был уверен, что получу за нее первое место…

– А когда же будет про глаз? – перебила его медсестра и похлопала по плечу, – пора снимать штаны, будем мыть ниже пояса.

– Будет, будет еще про глаз, – заверил ее Хэнк и нерешительно предложил, – а может, не будем снимать штаны. Я все равно завтра уезжаю от вас, наверное, в гостиницу, там и приму душ. Честное слово, девушка.

– Мне что, вызывать старшую медсестру, – притворно нахмурилась та, – поверьте мне, неприятно не будет. Даже наоборот. Не бойтесь, я вас не укушу.

– Ладно, поверю, – вздохнул Фрост и стыдливо стащил с себя пижамные штаны.

Девушка принялась привычно обтирать его влажной губкой ниже пояса, как будто делала эту процедуру каждый день.

– Так где я остановился? – спросил ее, улыбаясь, Хэнк.

– На том, что вы были уверены, что получите первое место на выставке.

– Да! Так вот – в день проведения выставки все экспонаты были выстроены в ряд, а комиссия переходила от одного к другому, осматривала их и изучала, чтобы определить победителя. Когда почтенные профессора подошли к моей действующей модели солнечной системы, я с гордостью воткнул вилку в розетку и все просто рот разинули, когда по орбитам вокруг вспыхнувшего ярким светом Солнца плавно закружились разноцветные планеты из железных шариков, замелькали крошечные спутники-горошинки и все такое прочее. Первое место было почти у меня в кармане!

Но тут случилось непоправимое. То ли из-за какого-то замыкания, то ли еще по какой причине, но электромоторчик, который крутил всю эту систему, вдруг взвыл, как раненый зверь, и пошел вразнос. Я имею в виду, он начал вращаться с такой бешеной скоростью, что все мои планеты раскрутились, как на светопреставлении, и стали сходить с орбит и с жужжанием разлетаться в разные стороны. Члены комиссии разбежались, кто куда, а я смело бросился к своей модели, чтобы выдернуть вилку из розетки, но не успел… Вот тут-то трагедия и произошла.

Когда я подбежал к своей солнечной системе, то мне прямо в лицо пулей полетел Марс, и ударил прямо в глаз. Возможно, его еще можно было спасти после одного удара, но точно за Марсом последовал Юпитер, который ударил по Марсу, как по биллиардному шарику и вогнал его глубоко в глазницу. Ну, а когда их догнал Нептун, то….

Фрост смахнул с лица невидимую слезу и закончил дрожащим голосом:

– Извините, но мне очень трудно вспоминать об этой трагедии…

Девушка как-то странно посмотрела на него и философски заметила:

– Да, неудивительно, что вам выделили отдельную палату. Теперь мне понятно, что судьба у вас и впрямь необычная, видно, действительно планеты не ошиблись в своем выборе…

– Сейчас же перестаньте кощунствовать над инвалидом, – с серьезным видом потребовал капитан.

Медсестра прыснула и протянула ему несколько таблеток.

– Это снотворное. Оно заставит вам преодолеть ваше игривое настроение и поможет поскорее заснуть. До свидания, больной. Выздоравливайте.

Она улыбнулась и вышла из палаты, укатив тележку…

Фрост запил таблетки водой из стакана, стоящего на прикроватной тумбочке, и закрыл глаз, стараясь поскорее уснуть. Но вместо сладких грез в воспаленном мозгу возник другой сон – бегущие на него солдаты, он стоит на краю скалы, в него стреляют, пуля попадает в заслонившую его Бесс, он падает с обрыва, но не в воду, а на камни… боль… темнота…

Он открыл глаз, чувствуя, как его прошибает холодный пот, и ровно и глубоко задышал, стараясь успокоить бешено колотящееся в груди сердце. Слишком уж этот сон был похож на кошмарную реальность…

И вдруг по спине пополз предательский холод – капитан понял, что он в палате не один…

Глава двенадцатая

Фрост надавил пальцем кнопку вызова медсестры, расположенную на стене, и тут же скатился с кровати. В тот же момент в подушку впилось две пули, но капитан не услышал выстрелов – только негромкие хлопки и клацанье затворной рамы. Он упал на пол и бросился к стене.

Дверь открылась, и в палату из коридора ворвался сноп света. В проеме показался силуэт медсестры с графином в руке. Снова раздался хлопок и стеклянный сосуд, который держала девушка, разлетелся на мелкие осколки, а медсестра пронзительно закричала.

Хэнк вскочил с пола и прыгнул через кровать на одетого в черную одежду непрошеного посетителя, который уже направил пистолет на него. Он сумел дотянуться до руки с оружием, ударить по ней – и следующая пуля ударила в стену. Фрост автоматически отметил – четвертый выстрел. Сколько еще патронов осталось у убийцы? Максимум шесть-семь…

Он резко ударил противника левым коленом в пах, но тому удалось оттолкнуть его, и капитан со стоном упал на кровать, ударившись спиной о ее железную раму.

Пистолет снова повернулся в его сторону, но Хэнк поднялся на локтях и достал пальцами ноги до ствола, удлиненного глушителем-. Глухо прозвучал пятый выстрел и пуля свистнула над головой.

Фрост оттолкнулся от кровати, кинулся вперед и ударил головой в грудь массивного противника, хватаясь за его руку с пистолетом. Тот в борьбе нажал на спусковой крючок и шестая пуля ушла в пол.

Медсестра все еще кричала, но теперь ее крик постепенно затихал – видимо, она убегала по коридору. Вдруг верзила, с которым боролся капитан, с остервенением выругался по-испански.

– Испанец? – прохрипел Хэнк и тут же получил удар в живот, от которого согнулся, но все равно не отпускал руку противника с оружием. Он успел заметить летящий в его голову кулак, мгновенно отклонился и рука убийцы с грохотом ударила в стену.

Тот взвыл и присел от боли, что-то крикнув по-испански, а Фрост разогнулся, сделал короткий замах и ударил ногой верзилу слева в голову.

Щелкнул седьмой выстрел, и пуля впилась в кровать.

Капитан оперся о тумбочку и что-то нащупал на ней. Металлический поднос! Он схватил его и врезал ребром по шее нападающего. Тот уже нажимал на спуск, но рука его дернулась, две пули ударили в окно и оно с треском рассыпалось. Девять.

– Мьерда! – прохрипел убийца.

Не выпуская из рук поднос, Хэнк прыгнул на противника и изо всей силы врезал ему коленом в пах. Десятая пуля просвистела рядом с ухом. Десять выстрелов! Остался ли еще один патрон или нет?

Он отвел руку в сторону и что было мочи рубанул острым ребром металлического подноса по лицу присевшего от боли верзилы, который пытался снизу ударить его в челюсть тяжелым пистолетом. Раздался хруст перерубленной переносицы, и на пол хлынула кровь.

Фрост сделал шаг назад, чтобы замахнуться как следует и завершить схватку с противником, но опоздал. В эту секунду взгляд его уперся в черное отверстие ствола, который убийца успел вскинуть и навести в голову капитана.

Раздался сухой щелчок, но выстрела не последовало.

Хэнк усмехнулся – патроны все-таки кончились. Он резко размахнулся и ударил ногой в солнечное сплетение опешившего верзилы. Но тот устоял на ногах, отбросил в сторону ненужный теперь пистолет и с рычанием кинулся на Фроста, вытянув вперед толстые ручищи с явным намерением задушить его, как котенка.

Но капитан не стал переходить в контратаку, а плавно подался назад, увлекая за собой громилу, перекатился на спину, схватив противника за грудь и подводя под него одну ногу, а затем резко ее разжал и перебросил противника далеко через себя. Раздался крик ужаса, звон оставшихся осколков стекла и треск оконной рамы. За этими звуками откуда-то издалека прозвучал глухой удар и наступила непривычная тишина.

Хэнк перевернулся, вскочил на ноги и подбежал к разнесенному в куски окну. Вдали раздавались полицейские сирены, а по освещенному двору бежали сотрудники больницы в белых халатах.

Он перевел взгляд пониже, увидел, куда они торопились, и лишь покачал головой. Под окном его палаты стоял микроавтобус-фольксваген. В его вогнувшейся крыше зияла рваная дыра, из которой торчали ноги его недавнего противника. Фрост подумал, что врачам не стоит торопиться – после приземления верзилы головой на крышу им там делать уже нечего…

Глава тринадцатая

Капитан курил “Кэмел” и с довольным видом прислушивался к собственному дыханию. Это был ободряющий звук, свидетельствующий о том, что он остался жив.

На нем теперь была своя собственная одежда, которую инспектор Тармонд забрал из гостиницы, где он останавливался с Бесс и Майком О’Харой.

Остаток ночи он провел в палате в компании двух вооруженных полицейских. Те не сомкнули глаз ни на минутку – видно, этому способствовал тот факт, что двух предыдущих охранников, которые дежурили у входа в палату, нашли с перерезанными горлами в темном углу коридора.

Пистолет, которым был вооружен преступник, оказался десятизарядным “вудсменом”, а наконечники всех пуль, как показала экспертиза, содержали сильный яд, что гарантировало немедленную смерть даже при легком ранении.

– Это был аргентинец! – заявил с порога Тармонд, распахнув стеклянную дверь и стремительно влетая в комнату, в которой сидел капитан.

– Что? – сразу не понял его Хэнк. – О ком вы говорите?

– Я говорю о вашем ночном госте. Это был наемный убийца из Аргентины.

Инспектор упал на стул, закинул ногу за ногу и расслабил галстук.

– Скажите, – задумчиво проговорил Фрост, – я как будто вспоминаю, что у Майка был пистолет. Зачем он ему был нужен, если он просто хотел отдохнуть со мной и Бесс?

– Вы же понимаете, капитан, – ответил тот, – что иногда даже друзья не имеют права делиться служебными секретами.

– Понимаю. Что вы хотите этим сказать?

– То, что О’Хара сопровождал вас и мисс Столмен не для того, чтобы отдохнуть. У него было свое задание.

– Да не темните вы, объясните толком.

– Конечно, объясню, только немного попозже. Всему свое время. Расскажите вы мне сначала о том, что помните о Майке и его оружии.

Хэнк затушил сигарету в пепельнице.

– Насколько я припоминаю, у него был “магнум” калибра ноль сорок четыре. Очень серьезная пушка. Большая и тяжелая.

– Да, – подтвердил Тармонд. – Мне как-то приходилось стрелять из такой.

– Он очень любил свой “магнум” и всегда брал его на серьезные задания. Наверное, он хотел уж попасть так попасть. Да, и он все время еще подшучивал над моим…

– Над чем же он подшучивал? – напрягся инспектор.

– Над моим браунингом! – воскликнул Фрост. – Я вспомнил! Вспомнил! Я всегда носил браунинг “хай пауэр”, никелированный. Его отделал для меня Рон Маховски…

– Очень хорошо, капитан, – одобрительно произнес Тармонд. – Вот видите, память постепенно возвращается. А каким ножом вы предпочитали вооружаться?

– Сейчас, сейчас, – облизал Хэнк пересохшие от волнения губы, – по-моему, боевой нож “гербер”. Я носил его в ножнах на ремне, сзади…

– В кабинете мисс Столмен, в сейфе, полиция нашла другой пистолет – “питон”. Что вы можете сказать о нем?

– Да, я когда-то подарил его ей, когда мы только встретились в Африке, чтобы она могла защищаться…

– Хорошо, что еще вы можете вспомнить? Носит ли О’Хара нож?

– Нет, только иногда маленький, складной.

– Ну что же, неплохо для начала, – улыбнулся Тармонд. – И где же Майк держал свой пистолет?

– В перчаточном отделении нашей машины.

– Какой машины? Ваша машина так и осталась припаркованной у гостиницы, а автомобиль мисс Столмен стоял у агентства новостей.

– Да нет, в другой машине, – напряг память Фрост, пытаясь свести воедино разрозненные картинки прошлого. – Майка почему-то не устраивали эти наши микролитражки, и он все время зудел, что нам нужно взять напрокат машину побольше.

– И что вы сделали, капитан? Что вы сделали потом?

Хэнк встал, потер виски и нервно заходил по комнате.

– Черт побери! Мы взяли такую машину…

– Какую? Где?

– Форд. Довольно вместительный. Вот только где? – он наморщил лоб, пытаясь подогнать ход мыслей. – По-моему, в какой-то конторе по прокату, которая называлась не то “Акне”, не то “Акме”… Кажется, “Акме”. Он тяжело задышал и устало вытер со лба пот.

– Молодец, капитан! – воскликнул Тармонд и довольно потер руки. – Теперь и я вам кое-что расскажу. Агент О’Хара ездил не отдыхать с вами, а присматривать за Бесс и охранять ее по заданию ФБР. Дело в том, что цепь убийств, над которыми она проводила журналистское расследование, была системой заказных убийств. Ее предшественник, который до нее занимался этим, видимо, слишком много узнал, за что и был сбит насмерть какой-то машиной. И вероятно, эта банда убийц имела отношение к ряду подобных преступлений в США. Теперь понятно, почему Майк имел при себе такое серьезное оружие? Потому что готовился к встрече с действительно грозным противником – группой заказных убийц высшей категории…

Он протянул руку к телефону, поднял трубку и набрал номер.

– Алло, говорит инспектор Тармонд… Да, есть кое-что. Срочно разыщите мне координаты конторы по прокату автомашин, в ее названии есть слово “Акме”. Понятно? Только побыстрее.

Хэнк устало опустился на стул и закрыл глаз. Он очень устал…