Текст книги "Битва за опиум"

Глава двадцатая

Сидя на больничной веранде в хромированном колесном кресле, с наслаждением дыша прохладным вечерним воздухом и потягивая разрешенный к употреблению слабый мартини, Фрост разглядывал своего собеседника, пристроившегося по другую сторону стола.

– Меня зовут Каспер Стайлс, – представился новоприбывший. Протянул капитану широкую ладонь. Фрост непроизвольно вспомнил коварное рукопожатие Густава – там, в далекой горной цитадели, – ухмыльнулся и приветствовал гостя.

На Стайлсе красовался белый костюм-тройка. Темно-синий галстук отлично сочетался со светло-синей рубашкой, черные волосы были аккуратно и коротко подстрижены.

– Говорят, вы сможете вернуться к обычной жизни, капитан Фрост… И что намереваетесь предпринять?

– По чести?

– По чести.

– Укокошить Фарборна. Густав, разумеется, представил исчерпывающий доклад, но все же об одной вещи не знал. У Фарборна есть одна вещица, неважно какая. Она выставляет меня в совершенно ложном, а, главное, опасном свете. Хочу разыскать и уничтожить.

– Значит, вернетесь в Америку и совершите преднамеренное убийство?

– Уж чья бы мычала насчет преднамеренных убийств! – расхохотался Фрост и прикурил от своей старой доброй зажигалки. Видавшая виды “Зиппо” была единственной родной вещью, чудом уцелевшей и сохранившейся после плена, сражения и побега.

– А если мы предложим содействие? Квалифицированное, так сказать, соучастие и прикрытие? А?

– Спасибо, только зачем? Стайлс улыбнулся от уха до уха:

– Капитан Фрост! По секрету, и строго между нами: ваши последние воздушные вояжи, лечение и оздоровительный курс уже обошлись американскому налогоплательщику примерно в сто тысяч долларов. Вы остались гол, как сокол, это понятно любому… Даже брюки носите казенные.

– Неправда, – возразил Фрост и помахал верной “Зиппо”: – у меня есть еще прекрасная зажигалка. Собственная.

– Перестаньте ерничать. Ни паспорта, ни денег, ни одежды – ничего!.. Предлагаю сделку.

– Внимательно слушаю.

– Прекрасно. Только, может быть, поужинаем сперва?

– Надо понимать, предстоящая беседа отобьет у меня последний аппетит?

Стайлс опять ухмыльнулся.

– Люблю, когда люди сохраняют чувство юмора в любых обстоятельствах. Правда, люблю…

– Мы жаждем увидеть ваш замысел осуществленным. И просто предлагаем помощь, дабы все прошло без сучка, без задоринки. Так надежнее, согласитесь. Вы получите любое – повторяю: любое снаряжение, которое сочтете нужным. А в придачу – пятьдесят тысяч за труды.

– У Фарборна гораздо более широкая натура. Он сулил за генерала Чена целую сотню.

– Вы еще рассчитываете получить ее? – ошарашенно спросил Стайлс.

– Нет, конечно, – усмехнулся Фрост. – Но давайте сделаем иначе. Двадцать пять тысяч – лично мне. По десять – семье каждого из моих людей, погибших в Бирме.

– И думать забудьте.

– Ну что ж, позвоню подружке в Лондон – девочка сотрудничает с каким-то всемирно знаменитым бюро телевизионных новостей. И расскажу, как ребята из ЦРУ намереваются шлепнуть миллиардера по имени Фарборн…

Когда Фрост запретил Элизабет прилетать к нему в израильский госпиталь, то услыхал: “Кого ты изображаешь? Героя мексиканской “мыльной оперы”? Мне наплевать, если тебя изувечило! Я люблю тебя! Неужто не понимаешь?” Фрост промолвил: “Понимаю… Но только мне, видишь ли, не наплевать”. И повесил трубку…

– …ейшая разновидность шантажа изо всех, с какими я сталкивался! – орал Каспер Стайлс. – После того, как ЦРУ в лепешку расшиблось, помогая вам выжить и подняться, у вас еще достает наглости запугивать разведку, грозить публичным разоблачением? Да идите вы к чертовой матери, прямиком! Сами управимся!

– Вряд ли, – сказал Фрост. – По известным причинам, федеральное правительство не желает участвовать в покушении на Фарборна, верно? Если преступника поймают, им должно оказаться частное лицо. И опять верно, да?

– Сколько ваших людей погибло? – обреченно спросил Стайлс.

– Нас было четырнадцать. Минус командир – то есть, я сам, и минус Густав, и, разумеется, минус телохранитель Фарборна, Фрэнк Марино… Одиннадцать.

– Итого, сто тридцать пять тысяч долларов, считая ваш гонорар.

– И все текущие расходы, – вставил наемник. – И снаряжение.

– Текущие расходы и снаряжение… – эхом откликнулся Каспер Стайлс. – Когда вы обретете прежнюю физическую форму?

– Не слишком скоро.

– А удовлетворительную?

– По словам доктора, недель через шесть, – ответил Фрост, закуривая новую сигарету.

– Нужно быть готовым через три недели. Ибо через четыре на севере штата Нью-Йорк начнется конференция – точнее, сходка, – всех “семей” из Чикаго, Лос-Анджелеса и самого Нью-Йорка. Фарборна придется убрать или до, или во время конференции.

– Вот уж не думал, что ЦРУ столь озабочено опиумной торговлей! – засмеялся Фрост.

– Ничего подобного. Скажу одно: следует помочь Департаменту Юстиции. Радикально помочь.

– Последнее условие, – сказал Фрост. – Но условие неотъемлемое. Ваши люди обязаны сжечь дотла имение Фарборна. В буквальном смысле: дотла. Чтоб и фундамента не уцелело!

– Но ведь это смехотворно! – вскинулся разведчик. – Мы просто не можем идти на подобное!

– Повторяю: Фарборн хранит и прячет одну вещицу, для меня крайне опасную. Нужно уничтожить ее, а иного выхода при создающемся положении что-то не видно. Знаете, в Лондон отсюда очень просто позвонить!.. А моя подружка знает своего капитана. Если меня хватит нежданный приступ, или нечто в этом роде… Бесс начнет выяснять обстоятельства моей гибели, запомните! А девочка она чрезвычайно основательная и усердная. Теперь согласны?

– Теперь согласен, – процедил Стайлс.

– Весьма разумно.

– Убирайтесь к чертям!

– Только недавно возвратился от их ближайших родичей, – удрученно вздохнул капитан Генри Фрост. – Весьма негостеприимная публика.

Наиглавнейшим условием, поставленным Фросту, было ни в коем случае не убивать кого бы то ни было из мафиозных заправил – кроме, конечно, самого Фарборна. Это вызвало бы немедленную внутриклановую распрю, настоящую войну, первым и неизбежным последствием которой стали бы десятки невинных жертв.

Условие подходило Фросту всецело. Наемник отнюдь не желал делаться карающим ангелом и, подобно героям дешевых романов, искоренять организованную преступность в одиночку. Фроста интересовали только личные счеты. А еще ему очень хотелось жить впоследствии по-человечески. Застрелить кого-либо из гангстерских capi означало бы оказаться в положении травимого зверя, обреченного постоянно таиться и убегать. Отправив же к праотцам намеченного миллиардера, сказал Стайлс, Фрост едва ли не облагодетельствует прочих преступников, давно и крепко раздражающихся по поводу фарборновских притязаний.

– Почему тогда они сами не разделаются с Фарборном? – изумился Фрост.

Каспер Стайлс улыбнулся:

– Уже пытались… Теперь держатся тише воды, ниже травы.

Неведомое наемнику федеральное агентство, тоже мечтавшее о внезапной кончине Фарборна, обеспечило Фроста подробным расписанием грядущей встречи, перечнем предстоящих обедов, ужинов, раутов, коктейлей и так далее. Капитану вручили примерный план здания, куда намеревались приехать участники сходки.

Затерянное в Адирондакских предгорьях роскошное поместье. Стоит на изрядном отшибе от цивилизации. Фросту предстояло попрать неприкосновенность частных владений, чужого жилья, нарушить едва ли не половину действующих законов – и ускользнуть.

С ведома и благословения всех высокопоставленных лиц, которым донельзя надоел купающийся в долларах и золите архибандюга Фарборн…

Глава двадцать первая

Фрост восседал на заднем бампере белого фургона, покуда Стайлс, никак не могший притерпеться к пронизывающему холоду, приплясывал рядом, посреди укатанной снежной дороги.

– Следовало одеться потеплее, Каспер, – назидательно сказал Фрост. – Того и гляди, подхватишь воспаление легких, уляжешься в больницу, не вернешься за мною завтра… И буду средь чиста полюшка топтаться и мерзнуть по твоей вине…

– Уб-бирай-ся к-к ч-черту! – огрызнулся разведчик, – У н-него жив-во сог-гре-ешься!

На самом Фросте красовался белый комбинезон, снабженный легкой, однако надежно изолирующей подкладкой. Под ним обретались горнолыжный костюм и теплое, “альпийское” белье. Все снаряжение, – за вычетом винтовки CAR—16, на которой установили оптический прицел, и, разумеется, глазной повязки, – было белым.

Оружейную смазку Фросту припасли по особому заказу, потому что при минус тридцати с ветерком обыкновенное масло попросту застывает и делает винтовку бесполезной.

А смазка CLP служила безотказно как на полюсе, так и в пустыне Калахари.

Фрост отбросил назад защитный капюшон, осмотрел свои лыжи – березовые, многослойные, отлично приспособленные для долгих и утомительных переходов. Проверил рюкзак. Лыжная мазь, тридцатизарядные магазины для штурмовой винтовки, пистолетные обоймы, свечи, спички, запасные компас и карта; швейцарский армейский нож со множеством лезвий, пилочек, шилец и штопоров; шоколадные плитки, одноразовый шприц, уже заряженный тонизирующим снадобьем; запасные носки, шерстяной свитер – на случай нового похолодания; рулончик туалетной бумаги; ракетница и заряды к ней.

Фрост пристегнул к рюкзаку еще и складную саперную лопатку. Тоже белую.

Приоткрыл змейку снегового комбинезона, еще разок проверил, хорошо ли устроен в кобуре новый хромированный браунинг – точная копия старого, отобранного ченовской солдатней.

Тщательно застегнулся, надел на лицо защитную шерстяную маску с прорезями для глаз и дыхания.

– Т-ты с-скоро с-соб-берешься? – жалобно спросил разведчик.

– Уже собрался. Шоколадку хочешь? Калорийная вещь, согревает – ой-ой!

– Тьфу на т-тебя! – Стайлс не без труда извлек закоченевшими пальцами фляжку бренди, свинтил крышку, хорошенько хлебнул.

– А этого хочешь? – осведомился он полминуты спустя, переставая дрожать.

Фрост похлопал по правой стороне комбинезона.

– Свое подобное имеется. Кофе и бренди, пропорция два к одному. Понимать надобно, сын мой. Мне в ближайшее время хмелеть не требуется…

– Твое пойло, стало быть, назначается трезвенникам?

– Нет, – осклабился Фрост, – диверсантам. При жестоких морозах и ветре. Шпионские романы читать надобно!..

Судя по карте, компасу и часовым стрелкам, до границы частных угодий оставалось примерно полмили. Стало быть, мили две до самого поместья. В любую минуту следовало ждать встречи с наружной охраной мафии. Фрост замедлил бег, свернул с целины в сторону, пошел под прикрытием деревьев и кустарника.

Здесь, у самой лесной опушки, ветер и секущая сухая метель мгновенно ослабели.

Негромкий отрывистый лязг заставил наемника замереть и прислушаться.

Металлический щелчок долетел справа, и поэтому Фрост круто повернул налево, стараясь описать широкий круг и обогнуть неведомый источник звука. Он сбросил лыжи, закопал вместе с палками в глубокий снег, приметил стоящую рядом елочку, запечатлел ее в памяти. Затем опустился на четвереньки и пополз, петляя меж довольно редкими соснами.

Снова застыл не шевелясь.

В понемногу наступавших сумерках наемник увидел на белом снегу темное пятнышко. Рука в перчатке.

Вскочив на ноги, Фрост опрометью ринулся вперед, уже явственно различая очертания человеческой фигуры и пистолет в поднятой руке – странно розовой, ибо толстую шерстяную перчатку наверняка пришлось сбросить, чтобы просунуть палец под защитную скобу.

Человек стоял к Фросту спиной и что-то высматривал. Неизвестный услыхал шорох снега, начал было оборачиваться, однако наемник прыгнул, ударил противника правым плечом, свалил с ног. Оседлал странно маленькую, хрупкую фигурку, и тотчас понял – это женщина.

Отбросив уже занесенный для удара герберовский нож, капитан придавил коленом правую кисть извивающейся противницы. Вырвал пистолет. Левый кулачок взлетел и ткнул Фроста в голову. Наемник ответил умеренно сильной оплеухой.

Женщина охнула и притихла.

Ее лицо, подобно фростовскому, скрывалось под шерстяной лыжной маской, сорвав которую, Фрост увидел чрезвычайно знакомые черты. Сандра Линдсей.

Браунинг – такой же, как у самого наемника, только не хромированный, а вороненый, – валялся в снегу. Разогнувшись, Фрост поднял оружие, осмотрел, подергал затвор. Тот поддавался, но туго и не до конца. Смазку Сандра, конечно же, употребила обычную, никуда не годную при сильном холоде.

Чертыхаясь, капитан кое-как удалил вязкое, полузамерзшее масло, извлек из кармана флакончик CLP, привел оружие Сандры в боевую готовность. Уже приходившая в чувство девушка зашевелилась, Фрост раскрыл было рот, намереваясь выругаться, но тот же час осекся. До него донесся новый неприятный звук. Наемник поспешно положил руку на губы Сандры. Девушка округлила глаза, попыталась укусить. Фрост поспешно сдернул собственную маску, едва не содрав с нею заодно и черную ленту, прикрывавшую левый глаз.

Сандра узнала капитана. По крайней мере, когда Фрост убрал свою ладонь и предостерегающе поднял палец, призывая молчать, мисс Линдсей повиновалась.

Опять натянув маску, ибо уши начинало пощипывать.

Фрост снял крышечку с прицельного окуляра CAR—15 и обозрел окрестности при многократном увеличении.

Два человека стояли у дальней опушки – в точности там, где, по предположению Фроста, проходила граница частных владений.

Рядом с незнакомцами виднелся весьма быстроходный – судя по очертаниям, – снегомобиль. Никакого оружия не замечалось. Наемник резонно предположил, что пистолеты, для вящей сохранности, спрятаны под верхней одеждой, а более основательные стволы остались в полугусеничном вездеходе.

“Что за идиотский штат – Нью-Йорк! – подумалось Фросту. – Подручные международных бандитов зарегистрированы как профессиональные телохранители, и с полнейшим правом носят винтовки. В то же время, законопослушным гражданам запрещено вооружаться за пределами собственного жилья… Может, гангстеры исправнее платят налоги?”

– Ты явилась в эти места, чтобы мне жилось еще легче и проще? – раздраженно прошептал он Сандре.

– Отомстить за тебя, дурня одноглазого, хотела, – огрызнулась девушка.

– С какой стати мстить? Я, слава Богу, жив-здоров. Не без твоей помощи, между прочим. А теперь вяжешь мне руки в самый неподходящий миг… И откуда?..

– Ты все время бредил в самолете по дороге в Израиль. И выболтал, по сути дела, все. Про видеопленку тоже. А я разузнала, что Фарборн приедет сюда, и решила за тебя отплатить. Любой ценой. Подумала: если Фарборн умрет, пленку станет некому использовать…

Лишь опасная близость мафиози помешала Фросту расхохотаться.

– Я займусь Фарборном самостоятельно. Касаемо пленки: милый домик нашего друга примерно полчаса назад взлетел в воздух и сгорел до основания. Синь-пороху не осталось.

– А откуда… Ты откуда знаешь?

– Телепатия, – пояснил Фрост. – Вернее, предварительный сговор кое с кем. Они сдержали свое слово, я сдержу свое.

– Пойдем вместе.

Фрост ухмыльнулся:

– Обязательно и непременно. Только надобно сперва изъять из обращения вон ту милую пару. Во-вторых, мы спрячем снегомобиль. В-третьих, наденем лыжи и двинемся к нашей главной цели. На полпути останешься поджидать в лесу. И караулить, – поспешно добавил Фрост. – Едва заслышишь пальбу, опрометью возвращайся к вездеходу. И жди ровно десять минут. Ну, от силы, пятнадцать. Если я не успею вернуться, немедля запускай мотор и мчись на север…

Он коротко рассказал Сандре об условленном свидании со Стайлсом.

– А где находится север? – с невинным видом осведомилась девушка.

– О-о-о! – простонал Фрост. – Вон там. В любом случае, выбирайся на дорогу и пулей мчи до первой развилки. Стайлс появится лишь завтра, поэтому лучше спрятаться.

Она и впрямь очень хорошенькая, подумал Фрост. И немного напоминает Бесс…

Наемник притаился за стволом вековой сосны, ярдах в пяти от опушки, на которой топтались двое караульных и недвижно стоял вожделенный снегомобиль. Взяв герберовский клинок в зубы, Фрост поработал пальцами, пригнулся, выставил перед собой обе согнутые в локтях руки, затаил дыхание и начал с бесконечной осторожностью приближаться к мафиози.

Ускорил шаг, вынул кинжал, стиснул его в правой руке.

Ближайший охранник услышал шорох, или просто почуял неладное, обернулся. Распахнул изумленные глаза, начал расстегивать меховую парку. Промедление погубило его.

Фрост метнулся, точно пантера, ударил клинком снизу вверх и угодил прямо в горло. Тут же выдернул нож, отпрянул, двинулся на второго.

Тот уже извлекал пистолет, спрятанный где-то за поясом. Фрост проткнул караульному запястье, что было силы двинул по лицу левым локтем, опять пырнул – теперь прямо в живот. И еще раз. И еще…

Снова натянув перчатки, наемник быстро выкопал в снегу неглубокую могилу, отволок туда обоих мертвецов, засыпал. Возвратился к вездеходу, тщательно заметая сломанной сосновой лапой следы рукопашной стычки. Белые хлопья продолжали падать. Через полчаса здесь опять возникнет нетронутая целина, подумал Фрост.

Снегомобиль – стандартная полугусеничная модель, снабженная мотоциклетным рулем, – запускался при помощи ключа, который, разумеется, не позаботились вынуть. Опасаться угонщиков посреди лесной глуши никому и в голову не пришло бы. Наскоро проверив управление, уровень масла и запас бензина, Фрост осмотрел трофейные винтовки – ремингтон и AR—15.

Бандитский оружейник явно заботился о том, чтобы охрана получала оружие, обработанное морозостойкой смазкой. Наемник ухмыльнулся. Профессионалы!

Забравшись в седло, Фрост удостоверился, что все рукояти вращаются, все рычаги ходят легко и плавно; затем соскочил и, пыхтя, вручную закатил машину под прикрытие сосен…

Ключ зажигания он оставил Сандре. Наскоро пояснил, как управлять снегомобилем. Девушка умела ездить на мотоцикле, и лекция не отняла чересчур много времени. Вечерняя мгла начинала уже размывать очертания окружающего невеселого ландшафта. Завершив наставления, Фрост подмигнул и зашагал прочь.

Остановился. Помахал рукой.

Сандра помахала в ответ и скрылась меж деревьев.

Глава двадцать вторая

В четверти мили от поместья Фрост опять использовал оптический прицел CAR—15 вместо бинокля. И едва не застонал.

Он увидел охрану.

Впечатлявшую и количеством, и качеством, и расположением.

Фрост, разумеется, знал, что стеречь “семейную” сходку будут основательно, и все же ничего подобного предположить не мог.

Караульные разгуливали, водя на коротких поводках огромных, черных, мускулистых ротвейлеров. Оружие наверняка имелось, но в нем и нужды особой нет, ежели с тобою рядом натасканная на убийство собачища ростом и весом чуть поменьше сенбернара. Жуткая порода, подумал Фрост. Массивные плечи, толстая, несокрушимая шея, мышцы буквально катаются при каждом движении. А проворства не занимать – никакому доберману не уступят.

Пожалуй, угрюмо размышлял капитан, и волк нападающий не так опасен, как хорошо откормленный и тщательно обученный ротвейлер…

Фрост немного поднял и перевел прицел. На крыше главного здания красовался небольшой вертолет. Разумно, учитывая возможные снеговые заносы. Винты машины бездействовали.

По периметру этой крыши, и всех остальных, редкими цепочками располагались охранники. Одеты они были еще теплее тех, кто расхаживал внизу, а впридачу к ротвейлерам (и здесь эти проклятые псы – по штуке на крышу!) обзавелись длинноствольными, несомненно, автоматическими винтовками.

Невольно вжавшись поглубже в снег, Фрост опустил веко и принялся рассуждать. Безусловно, Фарборн произносит, или готовится произнести свою решающую речь где-то в недрах высокого, просторного дома. Здания соединялись узкими, похожими на туннели коридорами – дабы избежать ненужных зимних прогулок, подумал Фрост. Марино, как пить дать, сшивается бок о бок со своим покровителем и подопечным. И не он один…

Совершить убийство при мало-мальски благоприятных условиях и при готовности пожертвовать собою не столь уж и сложно, подумал Фрост. А здешние условия, говоря мягко, неприемлемы, да и на тот свет покуда не хочется.

Он лихорадочно вспоминал чертежи зданий, любезно предоставленные Стайлсом. Ни единой возможной лазейки. Ни отдушины, ни скважины, ни окошка сортирного либо кухонного в пределах досягаемости не было.

И все же надлежало определить самое слабое место караульной системы. Фрост извлек из-под комбинезона фляжку, с наслаждением сделал три больших глотка, немного успокоился, опять прильнул к оптическому прицелу.

Пять минут спустя уязвимое место обнаружилось. Правда, уязвимое лишь по сравнению с остальными.

На крыше самого дальнего дома топтались только двое охранников и ротвейлер. Иной стражи рядом не замечалось. Решительно, дальняя крыша представляла единственную, хотя и слабую надежду.

Фрост приподнялся на локтях – и выругался. Он вспомнил, что не позаботился о глушителе. Если не хочешь через несколько секунд после нападения противостать всей местной охране, придется работать ножом. Ах ты!..

Перекатившись, капитан уселся, откинулся на сосновый ствол. Двое вооруженных часовых, которых надлежит убрать бесшумно! И здоровенный ротвейлер, которого чертовски трудно убить ножом, а голыми руками одолеть и вовсе немыслимо – только ежели в каратэ пятого дана достичь, да впридачу родиться в рубашке…

Простого пути внутрь не было. Только стрелять направо и налево. А это – чистое самоубийство. Да и глупость. Все равно до Фарборна добраться не позволят.

Наемник тоскливо поглядел на черный циферблат новенькой “Омеги”.

И услышал возникший в тихом вечернем воздухе рокот.

Маленький колесный трактор вынырнул из-за приземистого строения, примыкавшего к основному, и двинулся, казалось, прямо на Фроста, волоча на буксире поместительный крытый прицеп. Капитан опять ухватил винтовку, посмотрел в окуляр.

На водителе – парка, снабженная капюшоном, теплые меховые перчатки. Рядом с ним пристроилась различимая даже издали бензиновая пила.

Дрова! Дрова для каминов! При эдаком морозе топить приходится вовсю, а поленья, видать, заканчиваются. Фрост опять оглядел крыши. Так и есть. Над каждой трубой вьется дымок. Электрического обогрева бандитским capi наверняка недоставало.

Скользнув под прикрытие деревьев, наемник во всю прыть пустился бежать параллельно движению трактора.

Утоптанный снег на опушке был буквально усыпан поваленными стволами. Водитель соскочил с трактора, снял пилу, дернул шнур и принялся резать заранее поваленные деревья на чурбаки подходящего размера и веса. Через несколько минут пила взвыла и заглохла. В наставшей тишине явственно раздалась ругань.

Водитель вернулся к трактору, принес канистру, заправил свое орудие, приготовился вновь потянуть за стартерный тросик, дабы возобновить некстати прерванную работу.

– Я не желаю тебе зла, – раздался за его спиной голос Фроста. Ошеломленный пильщик разогнулся, повернул голову.

– Я не желаю тебе зла. Но должен проникнуть в главное здание. Мы обменяемся теплой одеждой. Потом я свяжу тебя – не туго, так, чтобы через полчасика умеренной возни можно было освободиться… Ничего не бойся, повинуйся – и не пострадаешь.

Приблизившись к водителю футов на шесть, Фрост уже раскрыл рот, намереваясь приказать: “положи пилу”, но внезапно левая рука водителя, по-прежнему державшая шнур, дернулась в сторону. Мотор кашлянул и заревел, бесконечная режущая лента замелькала с умопомрачительной скоростью. Фрост отступил, споткнулся о сосновый ствол, шлепнулся – и уцелел.

Режущая лента мелькнула в каком-то дюйме от лица.

Фрост ухватил винтовку наперевес. Противник нерешительно застыл, и капитан успел подняться. Потом на лице водителя заиграла нехорошая ухмылка.

Человек этот не был, по-видимому, ни дураком, ни трусом, и быстро смекнул, что стрелять незнакомец попросту не решится. Сделав сие совершенно верное умозаключение, он уверенно двинулся вперед. И не забыл перевести пилу на предельные обороты.

Фрост уклонился, отступил. Еще раз уклонился, опять отступил. На третий раз он ударился плечами и затылком о сплошную, жесткую преграду.

Прицеп…

Осклабившись, водитель полоснул режущей лентой. Фрост присел – и едва не выблевал, когда вой оборвался и прямо в лицо полетели кровь и клочья мозгов.

Пила задела стальной угол прицепа, разорвалась и хлестнула водителя по лбу с убийственной силой. Не издав ни звука, едва ли успев осознать, что именно его ударило, человек опрокинулся на снег.

Воцарилась гробовая тишина.

Фрост поднялся, с трудом отдышался – мороз не позволял втягивать воздух полной грудью, – поглядел на месиво костных осколков, мяса, крови…

И тут его, наконец, вырвало.